Время Форбс 5-00

Заснул Аркадий Николаевич мгновенно, как до подушки добрался, но вот только сны его,  словно, весь прошедший день с ног на голову перевернули, и как кино стали прокручивать и понеслась у него в голове полная чехарда. А все началось с того, что ему во сне лопату вручили с ломиком и копать заставили яму где-то в глухом лесу, а надзирал над ним не кто-нибудь, а Алексей, зло так ухмыляясь. Аркадий Николаевич было кинулся в драку, да рядом Дед появился, но на защиту он Алексея встал, а не его! Пнул он его ногой прямо в грудь и упал Аркадий Николаевич в глубокую яму...А в яме той сидит друг его Корнеев и сигарету курит. Хитро так улыбается и спрашивает: «Ну что Аркаша, как там наверху-то? Видел дочку мою с мамой?» Но вдруг все пропадает и Аркадий Николаевич уже в банке возле огромного подноса с золотом, который ему самолично Раиса Рудольфовна к ногам поставила, а сама кричит ему так зло в лицо: «Забирайте все, но кресло оставьте мое в покое: у него ножка и так хрупкая!» И вдруг, откуда не возьмись Постреляев возник и так жалобно попросил: «Дайте и мне немного золотишка Аркадий Николаевич, а я дело против вас, заведенное, - сожгу! Дети у меня маленькие дома ждут, а мне зарплату задерживают!» Сергей в фуфайке и с лопатой, словно, с неба свалился: «Это я крыса! Люблю я человечиной полакомиться! А твое мясо безумно вкусное! Я тебя сдал — нам с Александром деньги нужны, чтобы в клубы ходить, где женщины голые по нам ползать будут! Ха, ха, ха!» А вот и мальчонка из детского дома (они уже в каком-то огромном зале), плачет и смотрит на Аркадия Николаевича, моля его слезно: «Забери меня папка от сюда — забери!» Яна, вдруг тоже появилась из ниоткуда, с грустным лицом, и давай мальчика успокаивать, приговаривая: «Аркадий Николаевич не твой папа — не твой, а он еще пуще заплакал, словно, не веря ей: «Мой он папка — мой! Врешь ты все! Ты же мой папка?» - мальчонка снова к  Аркадию Николаевичу. «Мой, мой! - затараторил тот  в ответ.. Я тебя в понедельник заберу — потерпи сынок!»
Аааа....! - в комнате послышался нервный возглас Аркадия Николаевича. Он проснулся.
     Мужчина сразу и не сообразил, что случилось и где он: в яме, банке,  в детском доме или еще где-то.
    Фу! Не дай Бог такого хлебнуть в жизни! Звал меня Димка или нет? Нет вроде! Мальчишка тот! Надо забирать его, забирать...золото, ах да золото...а глаза у меня в слезах — это из-за ребенка...Дед страшный какой …Яна...Не мог Серега на это пойти...не...Александр...
   Аркадий Николаевич закрыл глаза и тут же снова провалился в сон, но на это раз он оказался в туалете, грязном прегрязном, можно сказать вымазанном снизу доверху самым, что не на есть дерьмом! Посреди туалетной комнаты стоял старый деревянный стол — на нем огромная тарелка, полная пельменей. «Кушайте Аркадий Николаевич!», - улыбаясь, предлагала Дарья Степановна, стоявшая тут же рядом, позади стола, держа в руке весь окровавленный нож. Возле ее ног лежал мертвец — это она его явно зарезала, а в руке у того мертвеца клочок бумаги — тоже в дерьме. «Письмо он тебе нес, а я его убила: мясо мало было, а с чем бы я пельмени лепила!?» - все также улыбаясь, произнесла женщина.  «Это же Иван? - Аркадий Николаевич узнал в мертвеце друга своего.  - Иван — за что вы его? Какое мясо?»
Аааа...! - Аркадий Николаевич снова проснулся.
    Гадость какая...дерьмо...дерьмо...Ну, наконец-то!  Дерьмо...деньги придут в руки! Чертовое время Форбс наконец-то разродилось грошами! А мертвец — к чему это? Баба с ножом? Жив Иван — слава Богу!
     «Весельцев Аркадий Николаевич — вы теперь первый в списке Форбс!», - послышался откуда-то из темноты голос или это снова сон уже захватил права над бедным мужчиной. Так и есть, он вновь уснул, а на лице у него в этот раз засияла улыбка, но вид у нее был необычный, потому что так улыбаются те, кто над кем-то или чем-то злорадствуют, а от того и улыбаются, - по-злому, а не по-доброму. Чему уж так улыбался Аркадий Николаевич сейчас: деньгам, известности? Скорее всего так и есть, потому что сила во всем этом великая, и радуют они людей по-особенному, именно по-злому, потому что те в этот самый момент превращаются в неких рабов, готовых на коленях ползать ради них и еще власти, которая с деньгами приходит за руку, поэтому и поет человечество дифирамбы времени Форбс и еще долго петь будет, а может и пело всегда и до тех пор петь будет, пока по земле ходит!? Что же тогда ждет его в другом мире, откуда его и спустили сюда? Неужели лишь Ад, который по соседству с Раем находится? А так и есть, наверное, раз люди никак с этим безумным временем справиться не могут, которым, как плеткой, Сатана их почивает, давая в перерывах пряниками полакомиться! Но об этом каждому из нас скоро ведомо станет! Коротка жизнь человека — коротка и как не удлиняй ее лекарствами и салонами оздоровительными, а длиннее она так и не становится...