Предавал человек понемногу и по-тихому,

Глава 174. Предавал человек понемногу и по-тихому, а платить приходится помногу и во всеуслышание.

22.11.96: Сон: 1141 номер большого деревянного ящика в раздевалке бани. Это какой-то особенный ящик, высокий и широкий, с антресолями, больше похожий на шифоньер, специально изготовленный для высокой квартиры, чем на банный ящик.
1141 это частный общий номер, который имеет в себе семь отделений, одно из которых под цифрой 6 моё.
Ситуация такая, что я еду, с пересадкой в Москве, домой. Это Москва. И я зашел в баню, чтобы раздеться, как в камере хранения. Дали мне этот номер – я разделся. Погулял по городу (снимал только верхнюю одежду) – прихожу вещи забирать. И вот только в этот момент обнаруживаю, что это баня, которая имеет много входов и выходов. Кружу по бане, ищу свой ящик и не могу найти.
Мысль: Надо еще платить за него два раза по 9.
Вот нашел, вроде. Обернулся, словно бы  куда сходил, смотрю, нет моего дипломата на месте, из-под носа увели, а вместо него вдруг появился старый чемодан, и вибрационно видна ручка дипломата на нем. Чей-то чемодан, небольшой, черный, какие давно уже не делают.
2016-02-10: С маленьким чемоданчиком ходил я на спортивные игры, когда учился в техникуме. Модно было тогда в такие чемоданчики складывать спортивную форму. Как раз с таким чемоданчиком Валерий Ободзинский отправился в свое первое путешествие, которое в конце должно было привести его в Москву. Наверное, удобнее было бы в портфель складывать спортивную форму, но мода была такая, чтобы с портфелем – только на занятия. А потом о чемоданчиках все вдруг забыли совсем и появились портфели другой конфигурации. Но и их время прошло: портфели заменили дипломаты: тоже чемоданчик, но не такой пузатый, как раньше, а вытянутый во все стороны и оформленный по-особому.
Отчего одна мода заменяется другой, люди не думают: черт его знает, почему становится старомодным одно и модным другое, которое уже было когда-то модным. Не знает человек, но знает, повторю вслед за присказкой, Черт, что чувствам, в которых люди живут, наскучивает одно. Чувства, повторю, как женщина, которой одного платья всегда бывает мало. Мой друг, который добился женитьбы на красавице, говорил, что если каждый день есть белый хлеб, то захочется черного. Так он оправдывал свои похождения на сторону. Валерий Ободзинский своей красавицы тоже долго добивался. Однако счастливым он в кино с ней не выглядит: она ревнует к фанаткам, требует отдельной квартиры. Ради квартиры он соблазняется на левые концерты, из-за которых чуть не оказывается в тюрьме. А она тем временем зачем-то встречается с его бывшим соперником, который теперь партийный босс в Росконцерте и который имеет целью сжить его со света.
В принципе, можно было бы устроить всё так, как у князя Андрея с крестьянкой Февроньей, чтобы люди любили друг друга, были счастливы в шалаше и умерли в один день. Но чувства имеют свойства живых растений, которые живы потому, что постоянно растут. И растут они лучше в соперничестве. Поэтому чувствам нужна такая жизнь, какую мы сейчас имеем. Поэтому жизнь выбрасывает иногда такие фортели, какие сам человек никогда бы не придумал: кто бы когда-нибудь мог предположить, что предсказание Муамара Каддафи о беженцах в Европе сбудется, тем более никто никогда не сказал бы о немцах такого, что они будут терпеть от беженцев то, что те вытворяют сейчас: беспощадные ко всем во второй мировой войне нацисты сейчас, словно отрабатывая карму, жмутся по углам, как трусливые овцы, от беженцев.
За всё надо платить в этой жизни не в этом, так в следующем воплощении. И лучше платить в этом воплощении, в котором можно отследить, за что кара. Валерий Ободзинский отбивает невесту у того, кто станет его будущим врагом в Москве. Отбивает он у него не только невесту, но и место в ансамбле. Поэтому судьба сводит Ободзинского в Москве с его старым неприятелем. Вроде бы, несправедливо это, что у певца с таким уникальным голосом жизнь складывается не очень хорошо, но «Бог не фрайер, он всё видит» есть такая поговорка. Карма всё видит, а Черт рад стараться, когда Карма отдаёт ему в руки должника. Черт это как современный коллектор.
Валерий Ободзинский грехоразбирательством не занимался, некогда ему было вникать в то, что требует одинокой жизни. Окружали его в Москве такие друзья, которые очень большие мастера льстить. И у него складывалось впечатление, что всё прекрасно в его жизни, а неприятности, какие выпадают на его долю, это нормальные естественные трудности, которые он всю свою жизнь преодолевал. И у него получалось так ловко их преодолевать, что даже жена, вроде бы, однозначно воровство не терпящее, восхищалась его актерским мастерством, когда он под видом иностранного певца прорывался к Олегу Лундстрему, и она сама ему подыгрывала как переводчица. И как-то не приходило ей в голову, что это, в чем она ему подыгрывала, тоже воровство, только не прямое: обманули они администратора. Так мошенники обманывают добрых наивных граждан. А получается всё это у Ободзинского потому, что качества в нем есть такие – актерски-мошеннические. Все актеры, по существу, тоже мошенники, потому что обманывают зрителя: выдают они себя за кого-то, кого нужно играть им по их роли. И тем выше ценятся актеры, чем лучше они обманывают зрителя.  Татьяна Доронина слывет первой актрисой в БДТ в Ленинграде. Красавица такая, что на неё многие западают. Но замуж она выходит вдруг за маленького рыжего драматурга Радзинского, переезжает в Москву, играет в лучшем московском театре (считается МХАТ лучшим в Москве еще со времен Чехова, а в действительности уже далеко не лучший). Чувствует она себя и в театре и с мужем не совсем в своей тарелке. Просится обратно в Ленинград, но её Фурцева не отпускает, говорит, что лучшая актриса должна играть в лучшем театре в Москве, потому что Москва это столица. Потом Фурцева и Олега Ефремова перетаскивает из «Современника» во МХАТ режиссером, чтобы оживить мертвеющее бывшее царство. Однако старое растение, как его ни оживляй, остается старым. Ссорится Доронина с Ефремовым. Театр разделяется на две части. Олег Ефремов умирает. И вот лишь с того света он, как Ободзинский, может увидеть, как когда и кого он предал, и за что ему воздаётся: театр и под руководством Ефремова и с лучшей актрисой и с высочайшими потолками в новом здании не заиграл. Наверное, это руководство стоило Ефремову многих лет жизни. Умер он, в результате. А Душа между тем жива и может так психовать, что фотография  в рамке со стеклом падает с постамента у Ободзинского. На кого Ободзинский обижается на том свете? Поскольку разбивается собственная фотография, обижаться этой Душе следует только на себя.
Повторю, вины человека в том нет, что он вместе со всеми старается расти в том направлении, в каком растут все в этом мире. Несмотря на то, что направление это отрицательное, расти в этом направлении всем Душам надо, но есть предел относительно безобидного роста – 50%. Об этом пределе никто нигде прямо не говорит, но каждый человек обязательно почувствует (через совесть свою), когда наступит момент преступить, нечто такое, что преступить не даёт. Если он в прошлом своем воплощении преступил, то особых переживаний у него в связи с преодолением в себе преграды не будет. Пример тому Валерий Ободзинский, который легко становится членом воровской шайки в своей молодости. Дальше всё у него складывается так, словно сам Бог (Черт) ему помогает: не без трудностей, но оказывается он там, где надо ему, женится на красавице, о которой мечтал, и слава о нём несётся по всему Союзу.
От пятерки (50) до шестерки препятствия обязательно будут встречаться, которые, если Душа их преодолевает, делают человека шестеркой. А дальше шестерке надо еще преодолеть рубеж 6,66, чтобы стать достойной самых высоких квартир. Именно такие с очень высокими потолками строили раньше в Москве квартиры. Есть в фильме об Ободзинском эпизод, где он сидит в КПЗ и ему предлагают чистосердечное признание за освобождение. Требуется расписать, кто и как организовывает левые концерты. Предлагаете мне стукачом стать, отвечает он. В воровском мире стать стукачом за падло. Если бы не знал он воровских законов, ему пришлось бы думать над этим, хорошо это или плохо рассказывать всю правду.  Очевидно, что предавать своих товарищей за собственное освобождение точно нехорошо. Однако что хорошо и что плохо, когда в целом получается, что ты защищаешь преступников, это вопрос для несведущего человека. Ободзинский не пошел на предательство, потому что в Душе своей уже точно знал, что это плохо. Да не просто плохо, а так плохо, что уже неискупаемо. Как в воровском мире предательство не прощается, так на плане Души есть пороги, которые  обратно не переступаются. Один порог обозначается цифрой 6,66, второй – 9,99. Этот порог не имеет права преступить вор, который хочет стать девяткой (нельзя предать): плата за предательство такая, что никаких заслуг не хватит на покрытие долгов.
Сейчас Горбачева и Ельцина на форумах ТВ многие бывшие советские вспоминают как предателей. Современные политологи-демократы защищают их, мол, они сделали людей свободными. Мол, они не предатели, а герои, поскольку преодолели то, что преодолеть было почти невозможно. Ободзинский тоже три дня лежал в камере, написав на листе бумаге, который ему дали для чистосердечного признания, «Я, Валерий Ободзинский, …», и всё. Больше ничего он не написал. Валерий Ободзинский не предал, а вот Горбачев с Ельциным своим предательством подставили столько народу, что всех не перечесть (250 миллионов).
В принципе, перестройку можно было сделать не предавая, как в Китае, например. При этом, конечно, не открылось бы всё так, как оно открылось при нынешнем положении вещей. По этой причине большего раскрытия Духи выбрали наш вариант, какой мы имеем сейчас.