Палата номер 6. Весеннее обострение

Прошла тоскливая зима, наступил март, заголубело небо, солнышко заглянуло в окна,  а я все продолжал лежать на больничной койке обвешанный капельницами и шлангами. Дело вроде шло на поправку и ближе к празднику все это сняли, а я уже настраивался отметить 8 марта дома, начав вставать и гулять с палочкой по коридору, но что-то не сложилось. Половину нашей теплой компании выписали, и мы теперь мотали свой срок вместе с древним дедом, лежавшим тут уже 2й месяц.  Узкий ручеек виртуальных дамских соболезнований быстро иссяк, и меня теперь навещали лишь верные старые друзья, да старшая дочка. Я был не в обиде, менее всего мне хотелось бы услышать от жутко занятой учебой и работой младшей: «Мой папа, самых честных правил, когда не в шутку занемог, то уважать себя заставил и лучше выдумать не мог…»

Обилие свободного времени, жажда общения и тоска по воле возродили во мне прежнюю потенцию, включая и творческую. Я начал писать быстро и легко, реализуя новые мысли и давние заготовки по три текста за пару дней. Если у одного малоизвестного поэта вынужденная изоляция от общества обернулась плодотворной Болдинской осенью, то свое неудержимое словоизвержение назвал бы больничной весной. Первой моей жертвой стал Главред Макспарка И. Шамин, на которого я обрушил свое Открытое письмо в самый разгар выходных. Его заметили и оценили многие друзья и пользователи, за исключением редакции и модераторов. Немалое время заняли поздравления с праздником всем знакомым дамам. Но на пару сотен посланий пришло пару десятков сдержанных спасибок, и я понял, что обратился не туда и не к тем.

Тогда на 8 марта в Макспарке я соорудил пост про попсу, который был тепло встречен не только прекрасными во всех отношениях дамами. Мы мило отметили женский праздник с зашедшими на огонек друзьями, надеясь встретиться в следующий раз на воле, но далее все пошло кувырком. Известный на Макспарке тролль начал слать мне по личке мерзкие ругательства после того, как я потер его грязные репризы из поста про попсу, несмотря на то, что тот уже давно числился у меня в Черном Списке. Когда я пожаловался в Обратную связь, от меня потребовали скрины лички, которую они якобы не модерируют. Когда я их прислал, мне пообещали принять меры, но мутный поток не иссяк, а в ответ  посыпались угрозы и оскорбления от многочисленных клонов упомянутого существа не только в Ньюсленде, но и на Твиттере и Конте.

От сквозняков при проветривании нашего душного и лишенного нормальной вентиляции пристанища что-то защемило в спине, и меня прихватил радикулит, оставив почти без движения. С мечтой о скорой выписке пришлось проститься. Меня снова начали колоть, а наутро в палату пришло двое новичков – бородатый мужик, лет 60, Михаил Юрьевич и скрюченный дедок под 80, Александр Сергеевич. Теперь щелкнуло в голове, и я вспомнил, что и третьего моего сокамерника зовут Сергеем Алексеевичем. Потом я сообразил, что лежу в палате №6 и успокоился, предположив, что представляю в ней какого-то еще пока живого классика. Ветераны начали вести долгие разговоры про свои болячки и родственников, по много раз переспрашивая и повторяя сказанное. Пушкин плохо слышал и говорил громко, Баруздин говорил тихо, но слышал не лучше. 

Я же с Лермонтовым  быстро нашел общий язык и множество тем по истории, науке, технике, политике и прочем. Он был относительно бодр и моложав, постоянно слушал радио и весело ржал над каждой новостью, сообщая ее мне. Однако самая веселуха началась ночью, когда я долго ворочался, пытаясь поудобнее пристроить больную ногу, которая отдавалась дикой болью при каждом движении, под богатырский храп Лермонтова. Часа в 3 ночи Пушкин начал шуршать в пакетах,  что-то тихо хомячив при свете Луны.  Я не выдержал и для того, что бы уснуть, долго читал на смартфоне новости про отрезанную голову девочки, бои в Сирии, вирус Зико и допинг наших спортсменов. Забывшись уже под утро, в 6 утра был разбужен уборщицей, которой не терпелось навести порядок в нашей палате перед уходом с суточной смены.

Мои подельники продолжили дрыхнуть, а я уже окончательно проснувшись, включил ноутбук, что бы вернуться в Макспарк. Однако сбоивший и ранее мобильный интернет от МТС довел меня до белого каления, не давая спокойно работать и пары минут, пока я не допер, что у меня есть еще и запасной телефон с ТЕЛЕ2, где сеть работала на удивление стабильно. Тогда я поделился происходящим с друзьями, и тут мой материал на Макспарке моментально заблокировали. Я нашел позже способ донести его до удивленных его недоступностью читателей, но теперь уже забанили меня самого на 3 дня за повторную публикацию материала, несущего оскорбления угрожавшему мне негодяю. Я предложил блюстителям безнравственности сменить выражения, нарушающую его тонкую душевную организацию, на более литературные, но …dura lex.

В воскресенье я с удовольствием и благодарностью лопал блины, принесенные дочкой, читал слова поддержки и ободрения своих друзей в личке и блоге, попутно с готовностью прощая всех, кому должен. А позже с чувством глубокого морального удовлетворения наблюдал, как выброшенная из Макспарка паршивая моська, возомнившая себя Властелином Грядущего, в бессильной ярости тщится хоть как то нагадить мне, если не удается укусить, ставя единички моим фото в Одноклассниках. Но, собака лает, а караван идет. Прошла и третья неделя моего заточения в узилище, а также  неделя как я начал жаловаться врачам на боли в ноге, из-за которых практически не сплю ночью. За это время меня только закололи так, что трудно сидеть, но невропатолога так и не прислали. Похоже, придется жаловаться главврачу.

Зато техподдержка сообщила мне, что из-за недостаточной стыковки интерфейсов МП и НЛ не имеет возможности заблокировать все появляющиеся с одного динамического адреса клоны явного тролля и хама, хотя число выявленных уже превысило 40, и предложила мне продолжать слать ссылки и скрины обнаруженных нарушений. Объяснение это меня, разумеется, никак не удовлетворило, потому как было явной отмазкой рассчитанной на лохов, не знающих, что в НЛ можно слать и редактировать тексты даже из-под бана, а клонов вычислять по их устройству. Так я лишний раз убедился в недобросовестности редакторско-технической службы и прекратил с ней диалог, так и не дождавшись вердикта опять отдыхающего Шамина. Вам этот сумасшедший дом еще не надоел? Мне надоел и потому закончу тему.

Честно говоря, ни писать, ни комментировать, ни появляться на Макспарке вообще после произошедшего теперь нет никакого энтузиазма, однако я знаю и понимаю, что нельзя сдаваться без боя и бежать с поля битвы, тем признавая свое поражение. И только поэтому я пока еще остаюсь с вами, мои друзья, готовый скоро удивить и порадовать своими новыми текстами, как бы там ни развивались дальше события. Увы, выписаться мне пока не удалось, и сейчас вся надежда восстановиться до транспортабельного состояния на текущей неделе. Загадывать теперь ничего наперед не буду, потому как жизнь полна не всегда приятных сюрпризов, а забанить могут и этот материал. Буду рад встретиться с вами, когда кончится вся эта неприятная фантасмагория, оковы тяжкие падут и свобода меня примет радостно у входа. Или кто еще.