ЛЧ ч 4 Переход гл 6 Тайное и явное

      Трехкомнатная квартира с толстыми несущими стенами в пять кирпичей и более тонкими между комнатами не спасала Еву от бесконечного повторения одних и тех же тактов музыкальных фрагментов, подобранных сестрой для акробатических композиций. Проверяя, как укладываются спортивные па в музыкальный размер, Нора без конца включала, выключала, и снова  включала одни и те же музыкальные отрывки. Устав на работе, Ева порой с трудом могла прогнать этот надоедливый фон, мешающий ей готовиться к следующему рабочему дню. Однажды, она попробовала объяснить это сестре.
       - Постарайся впредь готовить кушать себе сама, - ответила та.
       Нет, на это Ева не обиделась.
       - Хорошо. Я понимаю,  у тебя и работа, и семья. Ты и так долго опекала меня в быту.
- Так и есть. Холодильником и стиральной машиной продолжай пользоваться. Зачем нам квартиру перегружать, а заботиться о себе привыкай сама. У меня кроме работы ещё и семья есть.


       Ева молча слушала сестру, машинально перебирая звенья изящной золотой цепочки, подаренной Норой по окончанию университета. С сестрой вместе они достаточно перенесли испытаний ещё в подростковом возрасте, когда их родители серьезно заболели, и отец неожиданно ушёл в мир иной. Старшая сестра, в этот период заканчивала мединститут в другом городе, где и жила со своим мужем, и двум сестрам-школьницам, было нелегко. Может, ещё и поэтому Ева особенно любила именно Нору. Она всегда прощала ей даже то, что, как ей казалось, порой та больше общалась и любила своих подруг, нежели её, свою  младшую сестру. Но Ева понимала, что они очень отличаются по интересам и характеру, да и разница в четыре года в этом возрасте значительна,  и подруги компенсируют Норе то, что ей не может дать она, её сестра. Плохо было другое: то, что Нора не терпела никаких иных интересов и ценностей, кроме тех, что были ей близки и понятны, но... такова уж она была.


        Ева очнулась от воспоминаний: шла последняя четверть учебного года, и весна всполошила всю молодежь школы, но, то что случилось в десятом «А» стало для нее полной неожиданностью. На одном из уроков один из учащихся десятого класса поднял руку.
        - Хотите выйти, Глеб? Пожалуйста.
        - Нет, Ева Яновна.
        Он встал за последней партой третьего ряда:
        - Я хочу сказать,.. что давно люблю Вас.
        Высокий шатен со светлыми глазами, не мальчик, не мужчина, смотрел ей прямо в глаза. В его лице не было и тени улыбки. В аудитории установилась мертвая тишина. Ева на миг застыла: «Не похоже, что это шутка».
       - Что Вы мне ответите? - продолжил Глеб.


        Все лица повернулись к молодой преподавательнице. «Что делать? И по интонации на розыгрыш не похоже». Решила: «Буду тактичной и попытаюсь смягчить ситуацию шуткой, хоть шутить не очень умею». Только и нашлась, что сказать:
        - Извини, Глеб, но ты не в моем  вкусе, - и улыбнулась ему.
        - А кто в Вашем вкусе?
        Ева совершенно растерялась, но показать это не имела права:
        - А вот, хотя бы, - взглянула на того, кто сидел рядом, - Вахид.
        На предпоследней парте первого ряда не сидел, а полулежал, как обычно, опустив голову на руки, этот самый Вахид.  Никогда он ни слова не произнес, ни на одном из ее уроков. Абсолютный неуспевающий. На все занятия ходил без тетрадей и учебников. Возможно, у него даже ручки не было.
       Все удовлетворённо засмеялись, приняв ответ за удачную шутку. Но Ева ушла, недовольная собой. Только она понимала свой ответ - это оговорка по Фрейду. Бессознательно её тело замечало только таких жгуче черноволосых и черноглазых мужчин, как этот кавказец со смугло-бледной кожей. Неужели она способна реагировать только на это?  Ева вспомнила слова отца Светланы:
       -  Хочешь за Азамата замуж. Можешь попробовать, но когда начнёшь стареть, вот тогда поймёшь, что он не твоей крови. И он поймёт. Тогда не жалуйся.
       И десятиклассница вдруг почувствовала... и поняла то, о чём её хотел предупредить отец. “Когда же и я это пойму, - усмехнулась Ева. - Впрочем, о чём это я?!”


        Год неуклонно клонился к экзаменам. Вахиду она поставила «неудовлетворительно», но не только она, поэтому до выпускных экзаменов он не был допущен. Завуч по учебной части тактично спросила, будто невзначай:
        - Ева Яновна. А какая оценка намечается у Вахида?
        - Только «неудовлетворительно». И ко мне не может быть претензий. Я ведь не раз предупреждала Вас и классного руководителя, просила пригласить его родителей в школу.
        - Да и не только Вы об этом просили.
        - Так почему они не пришли?
        - Ну, к директору и ко мне они приходили.
        - И что же вы им сказали?
        Вместо ответа, Ева услышала:
        - Возможно, именно Вы могли бы как-то помочь ему.
        - Что Вы имеете в виду? Как ему можно помочь?! Он учиться не хочет. На занятия он ходит без учебников и тетрадей. У него, скорее всего, даже ручки нет. Зачем она ему, он всегда спит, изредка поднимая голову, когда вдруг какое-то слово привлечет его внимание. Может быть, он влюблен, встречается с девушкой и ему не до учёбы? Поэтому потом спит на занятиях? Выглядит он старше своих лет. У него будто и сил то никогда нет.
        - Я знаю об этом. Нет, причина не в девушке.
        - Так в чем дело?
        Завуч уклончиво промолчала. После паузы, всё-таки ответила:
        - Его отец — один из заместителей председателя горисполкома. Директор приглашал меня на беседу с ним в свой кабинет.
        - Это не меняет дела.
        - Для кого-то меняет, некоторые преподаватели согласились ему помочь…
        - Это будет просто обманом. Поздно помогать.


        Недели через две директор обратилась к ней:
       - Ева Яновна. Зайдите сегодня после уроков первой смены к председателю ГорОно.
       - По какому вопросу?
       - Он Вам всё объяснит сам.
       Второй раз Ева шла к зданию городского отдела народного образования - путь в пять минут хода. Председатель госучреждения вежливо встретил молодого преподавателя. Не забыл. Усадив и внимательно оглядев, спросил:
       - Как протекает год вхождения в профессию?
       - Спасибо. Пью из свежего источника юности.
       - Вы и сами молоды. Рад, что образование приобрело в Вашем лице квалифицированного работника.
       Пауза. Затем:
       - У меня к Вам следующий вопрос: как Вы считаете, можно ли помочь одному, достаточно неуспешному, учащемуся десятого класса все-таки выйти на государственные экзамены?
       - Кому? - почувствовав заранее ответ, спросила Ева.
       И все-таки, удивилась ему.
       - Вахиду, - добавив его фамилию, ответил функционер.
       - Да как же это может быть возможным?! - искренне удивилась Ева.
       - И все-таки?
       - Да он сам этого не захочет. Это, во-первых. А, во-вторых, как можно изучить за пару недель то, что учили даже не один год?! А что, кто-то из преподавателей допустил такую возможность?
- Ну, что ж. Учтем Ваше мнение, - ушёл от прямого ответа чиновник. - Рад был снова Вас увидеть. До свидания.


       - Зайдите к директору после уроков, - ничего не выясняя, сказала Еве завуч.
       Директор сдержанно спросила:
       - О чем был разговор?
       - Немного о Вахиде, немного о моей адаптации в системе образования.
       Для того, чтобы все понять, Ева была слишком честна.
       Вскоре кто-то из преподавателей сказал ей:
       - Не только ты, многие преподаватели поставили ему «неуд», но администрация решила эту проблему, обойдя нас: они перевели его в вечернюю школу, там ему проставили удовлетворительные оценки и выдали диплом о среднем образовании.
       - Не может быть, - вспоминая благородный тон чиновников от образования, удивилась Ева.
       И если бы не коллеги, она никогда бы не узнала об этом.