Раздвоение кошачьей личности

Вы думайте, что раздвоение личности – это исключительно людская привилегия? А вот и нет! Со всей серьезностью вам заявляю, что я грешу такой раздвоенностью. У меня «Я» в двойном количестве.
Знакомьтесь, первый «Я» – это я, миролюбивый кот Стафон. Мурчащий ласковый комок меха, родители в шутку про меня говорят, что куда меня положишь, там и возьмешь. Без ложной скромности отмечу, что Стафон – мечта всех кошатников. Ест все, что положат хозяева – и корм, и рыбу, и курицу. Играет со всем, что под лапу попадется, начиная от листика, упавшего с деревца на подоконнике, заканчивая колбасой, которой уже объелся или же как ребенок гоняется за солнечными зайчиками с глупой радостной мордой. Спит исключительно в ногах у дружно похрапывающих хозяев, а при попадании в руки мурчит как паровоз.
Мое альтер-эго, ну, которое второе «Я», носит кодовую кличку Барсик. Это уже не кот, а зверь. Мама с этой зверюгой играет только в гигантской толстовке, напоминающей телогрейку, в которых травят собак. И этот «Я», который не «Я», совсем не по-детски кидается на руки, вгрызается в них, пытаясь добраться до незащищенного тела. С папой Барсик в такие игры не играет, стесняется наверно.
Причем мое альтер-эго достаточно мстительная личность. Око за око, клык за клык – вот жизненное кредо Барсика. А уж если он обиделся, то всё, как говориться - «держите меня семеро».
И нет с этим Барсиком никакого слада, только мама умет обезвреживать этого кота-терминатора. Она делает Барсику массаж мозгов. Бесконтактно, конечно. Пять минут массажа и зверь чудесным образом превращается… превращается… в плюшевого кота Стафона.
Вот как-то пару дней назад, вернее ночей, потому что дело было глубокой ночью или ранним утром. Смотря, с какой позиции рассматривать ситуацию – со стороны еще спящей мамы или уже проснувшегося меня. В общем, дело было полпятого утра.
Я совершал утреннюю гимнастику - таранил с разгона жалюзи, они разлетались в разные стороны, при этом издавая смешной и достаточно громкий звук. Конечно же, проснулась мама, которая с трудом подняла голову от подушки и приоткрыла один глаз. Я как порядочный кот тут же уселся копилкой, пытаясь преданно и честно, таращиться в мамин глаз. Одновременно внушая маминому глазу: «Показалось! Послышалось!». Только коварные жалюзи за моей спиной, лихорадочно тряслись, говоря об обратном.
Так я был отправлен в ссылку в коридор, прямо как граф Монте-Кристо, то есть надолго и без права голоса. Конечно, на место Стафона тут же поспешил Барсик. Он решил, что раз он в ссылке, то имеет полное право называть себя графом Монте-Кисо, и разрабатывать планы побега и отмщения.
Пока мама сладенько спала, злодей Барсик таких дел наворотил, что я смущенно прятал морду и усы, когда мы с родительницей утром инспектировали квартиру.
Начал хулиганить Барсик в туалете. Он покусился на святое! На туалетную бумагу! Он нагло размотал рулон по всему полу, повалялся на нем, поцарапал, пожевал. Мама смотрела на преобразившуюся ванную комнату с легким шоком.
Родительница начала меня ругать, хоть и без особого задора, но не стесняясь в выражениях. Я слушал, опустив низко голову, соглашаясь с мамой во всем. Вот так всегда, этот несносный кот нахулиганит, а мне расхлебывать.
«Я куплю такую вонючую туалетную бумагу – вырви глаз и тресни нос, чтобы при одном воспоминании о ней у тебя текли аллергические сопли», – угрожающе вещала мама, взирая на белое безобразие. Мои мысли как по щелчку потекли в другую сторону. Меня жутко интересовало: как долго Барсик сможет грызть «вонючую» бумагу, не дыша и закрыв глаза?
«А это что еще такое?» – удивленный возглас мамы заставил остановиться и осторожно выглянуть вперед, чтобы посмотреть, в чем дело. А-а, обои на кухне, вернее мелкая крошка, оставшаяся от них. Помощь родителям в моем исполнении и при участии Барсика. Всего-то немного содранных обоев, ведь родители давно говорят, что на кухне пора сделать ремонт.
Мама даже ругаться не стала, просто равнодушно окинула взглядом выгрызенные куски обоев, назвала меня хомяком и отправилась за веником.
Вот так мы и живем с Барсиком, два в одном. Шалит он, достается мне.