Сказки бабушки Капы

Черный Нос
( сказка )

В одном маленьком городке жил Малыш. Скучно ему стало и попросил он свою маму купить ему игрушку в магазине. Вот пошли они в магазин, но никакой интересной игрушки Малыш себе выбрать не мог. Что делать? Собрались было домой возвращаться ни с чем. Но тут подвела его мама к прилавку с канцелярскими товарами, и там увидел Малыш коробку и потянулся к ней. В той коробке, тесно, прижавшись, друг к другу, лежали простенькие деревянные карандаши. Им тоже было очень скучно. Обрадовались они, услышав капризный детский голос: «Мама, купи мне эту коробку. Я хочу рисовать». Мама купила, и Малыш тот час же открыл её. В коробке лежало пять одинаковых деревянных палочек. Разочарование пробежало по лицу Малыша. «Не хочу их! Они не цветные». «А мы с папой умеем делать чудеса» - загадочно сказала мама и купила еще одну палочку. Вечером палочки вынули из коробки, и они весело разбежались по столу. Мама каждого из них ласково брала в руки и осторожно сбривала с одной стороны их деревянные головки. Малыш ликовал, увидев, как появились у них красные, синие, зелёные, желтые, коричневые носы.
«А у последнего какой нос?» Мама предложила сыну самому узнать это. И тогда все увидели черный, угрюмый нос. Он никому не понравился. Только папа подошел к столу, хитро улыбнулся и сказал, что без него нельзя. «А я буду рисовать без Черного носа!» - упрямо заявил Малыш и швырнул несчастного в угол. Он взял красный карандаш и на белом листе нарисовал круг. «Мама, я нарисовал солнце!». «Молодец!» - одобрила мама. Потом Малыш нарисовал синие облака, зелёное дерево с желтыми грушами, а рядом свой коричневый дом. Это был прекрасный, яркий рисунок. Даже папа растроганно потрепал сына по ёршику волос. Малыш устал к вечеру и лёг спать. Наутро он первым делом бросился к своему рисунку и отчаянно закричал. На крик прибежали мама, папа и даже общий любимец - чёрный кот. Все увидели, что рисунок Малыша грубо исцарапан чёрным карандашом.  Взгляды невольно обратились на кота Ерофея. «Негодяй, твоя работа?» - сурово воскликнул папа, обратившись к Ерофею. Кот поднял шерсть дыбом и сбежал от беды подальше под диван.  Мама стояла подавленно, глотая слезы: погублен шедевр. А что, если Малыш после первой неудачи в отчаяние откажется от того, что вчера так весело начал? Но она не знала еще характера сына. «Я нарисую это снова» - твердо заявил Малыш. И нарисовал. Папа отнес рисунок в свой кабинет, где он работал, и куда не смел заходить кот. Утро огласилось воплем папы. Рисунок сына был безнадёжно испорчен тем же способом. Побледневший Малыш не сдался. «Не плачь, мама, я нарисую ещё лучше, и ты спрячешь лист под ковер вашей спальни». Малыш бойко и уверенно взялся за карандаши, и на его рисунке задорно заулыбалось оранжевое солнце, по голубому небу плыли мягкие, белые облака, зелёное дерево груши у корня морщила коричневатая кора, а желтые плоды покрылись румянцем. Он явно преуспел в рисовании.
Ночью родители Малыша не спали. Вокруг было тихо. Бра освещал дорогой ковер с бесценным рисунком их сына. Сам рисунок был спрятан в документах папы. Утром извлекли папку с документами и торжественно ее открыли. Документы были в целости и сохранности. А рисунок испещрён чёрными кляксами. Малыш ничего не сказал потрясенным родителям.
В этот день в его детском саду проходил конкурс на лучший рисунок. Первое место занял Андрюша Щеглов. На его рисунке шел дождь, но из-под черной тучи пробивались лучи солнца, а всё вокруг покрывала огромная радуга. Малыш пытливо вглядывался в его пейзаж. Все эти же цвета он использовал в своих рисунках. Но у Андрюши на картинке жила чёрная туча.
Почему у тебя не синяя, а черная туча?
«Потому, что прошла гроза, а после неё всегда радуга» - весело ответил победитель конкурса.
Малыш ни разу не брал в руки черный карандаш. Вдруг он понял: Черный нос мстит. Он забросил его в угол, и Черный нос обиделся, что отвергнут.
«Я не люблю черный цвет» - хмуро признался Малыш.
«Но без него ты никогда не поймешь, какую радость несут другие цвета» - ответил мудрый мальчик. И Малыш понял, что без Черного носа нельзя. Ведь ворона – не красная, буквы в книге – не желтые, каменный уголь - не зеленый и поле весной перед пахотой не синее. Про беду не говорят – коричневая.
Беда всегда черная.
Малыш приплелся домой. Он долго искал заброшенный карандаш, а когда нашел, горячо прижал Черный нос к своему сердцу.
- Я так виноват, прости меня!
И тут появился Ерофей. Кот осторожно сел у ног Малыша. Черная шерсть Ерофея лоснилась. Он давно был прощен папой, и мама кормила его «Kiti-Ket» - ом. Малыш оторвал от себя возлюбленный карандаш и с чувством облегчения и радости набросал на альбомном листе черный силуэт Ерофея. О, как старался угодить Черный нос юному художнику! Рукой Малыша руководил он сам. Кот, словно клон, глядел с рисунка.
…Прошли годы. Малыш стал великим художником. С Черным носом он не расставался. И однажды в честь его нарисовал большой Черный квадрат – символ всей своей тайной жизни…


Королевство слов
( сказка )

Королевство Слов было огромным и древним. Во главе Королевства на Троне долгие столетия восседала бессмертная Речь. Её Величество то ли по старости, то ли по характеру всем своим подданным казалась доброй и уступчивой. Золотая мантия и блистательная корона на седых, но ещё великолепных локонах уже не вызывали священного трепета среди Её подданных. Свита Великих Слов редела все больше, а Гадкие Слова размножались по всему Королевству с ужасающей скоростью. Простые Слова молчали либо ворчали в своих хибарах тихим Голосом. Его Превосходительство Закон некогда мускулистый страж Её Величества Королевы Речи-ссутулился, хотя по привычке все ещё держал в одной руке кнут - в другой-пряник. Он вальяжно помахивал кнутом и время от времени откусывал острыми, мелкими зубами кусок пряника, который, однако, моментально восстанавливался. Королевство приходило в упадок. И скоро бы обветшало вовсе, если бы не красавица Фраза, молодая дочь Королевы Речи. Она давно упрекала мать в беззубости и вялости с каким та относилась к своим подданным. И вот пришел день, когда она взбунтовалась.
- Необходим Суд над Гадкими Словами! И я сяду в жесткое кресло Мирового Судьи.
Государыня Речь устало улыбнулась и склонила голову в знак одобрения.
- Дерзай, дочь моя. Да посетит тебя Успех.
Она привычно поискала глазами вокруг трона, но Успех спрятался, зажмурив глазки и подобрав под себя все свои лучики: он давно уже изменил Королеве.
Фраза немедля призвала Закон и Голос. Оба явились, но с разными настроениями. Закон был явно недоволен, что его разбудили, а Голос, напротив, нежно звенел и трепетал у ног своей возлюбленной.
- Вызовите на суд Их Благородия.
В зал тихо вошла группа Великих слов. Они преклонили колена перед Фразой и своей Королевой. Седовласые, с благородными манерами, в превосходных одеждах Великие слова стояли маленькой кучкой.
Фраза окинула их коротким взглядом и сдвинула брови.
- Все?
- Все, Ваше Высочество. Великие слова поникли седыми головами.
Фраза оглянулась на мать, но Королева Речь незаметно ускользнула, предоставив дочери неприятную процедуру. Она знала одно свое преимущество, которым и пользовалась: Ее, Речь, писали для тех, кто выступал. Это было модно и удобно для всех.
Фраза спокойно оправила цветные шелка пышного платья, заняла кресло судьи и, пренебрегая ритуалом, продолжила
- Пусть Закон и Голос займут свои места.
Мускулистый Закон подпер дубовые, покрытые серебром двери и хлестнул кнутом, демонстрируя силу. Голос скромно занял место секретаря.
- Господа, я обвиняю вас, - начала Фраза, обращаясь к Великим словам, - Вы не оказали сопротивления Гадким словам. Не гордость происхождения, а гордыня руководила вами, когда вы отвернулись от Простых слов, составляющих большинство нашего Королевства. Вы не использовали Закон! (Голос внес в эти ее слова особую строгую ноту, а Закон, начавший дремать, встрепенулся и внушительно повторил удар кнутом) Ваша задача - не отрываться от масс, но внедрять в нее благородство нравов и лексикона, которым владеете.
Фраза замолчала, почувствовав банальность своего выступления, а лукавый Успех уже примостился у ее ног и, как кот, стал мурлыкать и ласкаться.  Великие слова побледнели.
- Ваше Высочество, соблаговолите выслушать и помилосердствуйте! - воскликнул один из них, - Мы вымираем!
- Ваше имя? Представьтесь суду.
- Меня зовут Высокочтимый. Честь имею представить ныне подсудных Благожелателя, Энтузиаста, Любезного, Сударя и Сударыню, а так же…
- Довольно, - повелела Фраза, - что вы изволите сказать в свое оправдание?
- Увы, милостивая госпожа Фраза, представленные на оном суде обвинения нами заслужены, - кротко ответил за всех Высокочтимый.
Но тут с горячностью выступил вперед Сердобольный.
- Ваша честь! - Мы все тут перед Вашими светлыми очами. Не гневайтесь! Но разве мы нужны этому народу? Мы вынуждены уйти на пенсию.
В зале заседаний установилась напряженная тишина, после чего Фраза неожиданно объявила часовой перерыв.
Лукавый и непредсказуемый Успех переметнулся к Великим словам.
Он красиво освещал нежно - голубым сиянием их убеленные сединой головы.
- Голос, - устало сказала Фраза, - а ведь они правы - отслужили! Что делать, милый Голос?
- Подданные Королевы должны служить ей. А Вы, принцесса, обещали суд над Гадкими словами.
Голос всегда был нежен со своей возлюбленной Фразой. Он обнял ее талию, затянутую в шелка, и заговорил о необходимости Великих слов.
- Пусть они служат эталоном при Дворце Королевы, памятью о былом прекрасном поколении Слов.
- Милый Голос, ты старше меня, тебе почти сто тысяч лет. Я моложе, но чувствую, как меркнет моя красота. Еще каких-то сто лет назад я блистала, а теперь сохну, бледнею… Ты разлюбишь!
- О, нет! - пылко воскликнул Голос.  Ты знаешь, что это невозможно. Не могу же я просто кричать, как предок Homo sapiens! Только с тобой, моя Госпожа, я обретаю истинную красоту. Голос без тебя - пустой звук. Благодаря твоей свите из Красивых слов, я становлюсь песней, стихами…
Он мог бы вдохновенно продолжать, но Фраза сдержанно улыбнувшись Голосу, вздохнула и показала на Время. Оно грозило стрелками и сердито постукивало: прошел час.
Они вошли в зал судебных заседаний, за дверями которого ждали своей участи Гадкие слова. Закон все этот время подпиравший дубовые двери, обитые серебром, покусывал свой пряник и угощал им Успеха, угодливо ластившегося к нему. Успех озарял его за это золотым сиянием. Фраза объявила продолжение суда.
Ввели группу худых неряшливо одетых Слов, развязных и грязных.
Фраза содрогнулась от отвращения, но, как положено Судье, не подала вида.
- Представьтесь, - сурово повелела она, обратившись к весельчаку, который толкался и бодался (у него торчали два широко расставленных рога)
- Козел!
- Как звать? - переспросила Фраза.
- Я же сказал - Козел. Он противно захохотал, оглянувшись на друзей.
Самый грязный отвесил Фразе шутовской поклон.
- А я - Хрень!
- А я - Чмо.
Чмо схватил за лохмотья уродца: «Чего молчишь, Чувырло?»
- Зат-ткнись! - мрачно рявкнуло из толпы новое глупое Слово.
- Я - Т-тормоз. Меня доп-прашивайте.
Он запнулся. Друзья за спиной хохотнули.
- Кончай кашу жевать, Тормоз!
Закон не выдержал и поднял кнут.

- Гляди, Фуфло, какой дяденька в дверях. Ка-ак даст по шее, отвалится твое «ФУ» и фукать нечем будет. Фуфло воткнул руки в боки и двинулся на обидчика по имени Отстой. За него вступился Отвянь (слова были братьями). Потасовка была бы неизбежной, если бы Фраза не прекратила вакханалию ударом судебного молоточка.
- Закройте рты!
Голос придал ей необычайную мощь, и Гадкие слова замолкли, тупо уставившись на Фразу.
- А у тебя есть имя? - обратилась Фраза к Слову-заморышу.
- Есть.
Слово-заморыш замялось.
- Я - Лошара.
- Довольно! Объявляю перерыв.
Фраза была подавлена. Голос заметил, как посерело ее лицо и словно бы покрылось морщинами.
Проходя мимо Закона, она что-то шепнула ему в ухо, и тот откусил пряник.
- И что теперь? - в отчаяние вопрошала Фраза, выйдя из зала заседаний и обводя пространство вокруг себя невидящими глазами.
- Как очистить от этой скверны Королевство слов?
Голос знал, что сказать, чтобы привести принцессу в чувство.
- Ты взбунтовалась, вынула меч из ножен, и ты знаешь, какой он острый. В твоем Королевстве будет порядок! Кроме Избранных Слов и кроме Мерзких, есть Простые Слова - большие и маленькие, толстые и тонкие, шумные и тихие - твоя свита, из которой ты можешь составлять прекрасные словесные букеты. А я буду твоим глашатаем. Вперед, принцесса!
Фраза вошла в зал, насмешливо глянула на Слова - хулиганы.
Она была величественно - строга, в руках держала приготовленный вердикт, который странно шевелился и шуршал. Гадкие слова невольно затрепетали.
- Я требовала закрыть рты. А теперь откройте их да пошире.
Вердикт вырвался из рук Фразы и колдовски двинулся на них Гадкие слова почувствовали, как их горла сводит судорога и неотвратимо подступает зловонная рвота. Из их широко открытых ртов на голубой паркет вывались черные и коричневые тараканы. Быстро перебирая лапами, они стали расползаться по углам.
Закон проворно взмахнул кнутом и со свистом опустил его на расползающихся тварей. Они мгновенно исчезли.
- В следующий раз вместе с вашими тараканами у вас вывалятся языки, а пока они онемели, - жестко сказала Фраза.
И вышла из душного зала суда. Успех несся за ней и светил так ярко, как никогда. А Голос не торопился. (Им обоим хотелось побыть одним, хоть несколько минут.) Великие Слова двинулись в покои Королевы. Впереди всех шло Умиротворение. Закон пинками и кнутом выгнал Гадкие слова и с аппетитом откусил пряник.

;
Рубашка
( сказка )

Жили – были мужик да баба, и не было у них ребеночка. Горевали долго. Да делать нечего – смирились.
Как – то баба в теплый осенний день застирала мужу старенькую беленькую рубашку и на солнышко сушить повесила.
Рубашка та высохла. Баба за ней только собралась, да тут налетел сильный ветер, рубашку сорвал и унес на ближнее болото.
В том болоте журавли сидели. Сидели и думу думали: кого вожаком выбрать. Скоро надо лететь из родных мест: упали с деревьев последние золотые листочки. И лягушки спрятались в ил. Голодно журавушкам.
Тут один журавленок увидал распластанную на болоте рубашку и заклекал: «Глядите, старый журавль помирает».
Слетелась, сгрудилась вокруг рубашки взволнованная стая. А рубашка плещет рукавами да пуговицами скрипит. Пуговок у нее на вороте две было голубеньких. Приняли журавли пуговицы за глаза, а рукава – за белые крылья старой птицы и пожалели ее.
К утру подсохла рубашка. Журавли, как заалел горизонт, замахали сильными крылами, подняли рубашку в воздух, она, легонькая, и полетела. Машет рукавами – крыльями, поверила, что летать может по –птичьи. Ветер попутный дул, и летела та рубашка быстрее птиц. Журавли за ней клином построились, еле – еле поспевали.
Но к вечеру встретилась им черная туча, облила стаю водой. Рубашка та намокла, да жалкой тряпкой и упала с неба на пашню. Журавли за ней опустились, укрыли теплыми крыльями и стали ждать рассвета.
А за ночь перышки птичьи и нападали на рубашку, прилипли да и приросли к ней. К утру журавушкой рубашка обернулась, от радости клекнуть хотела, а нечем – горла – то, клюва нет! Ну, и закручинилась. Из голубых пуговок впервые слеза выкатилась. А где слеза упала, тростник тот час вырос и песню запел. Протяжно и нежно песня лилась.
И журавли поднялись на крыло вместе с рубашкой – вожаком. Низко над деревней летят и слышат, как люди смеются: «Эво, чудо! Вожак – то у стаи безголовый.» Обидно стае, взмыла она вверх и исчезла за розовым горизонтом.
А как опустилась на болото лягушками подкрепиться, журавленок тот, что рубашку за старого журавля принял, и приметил: не глотает лягух вожак. Сложил крылья могучие и видать голову в них запрятал. То ли спит, то ли думу крепкую думает. Да и взрослые вожаки приглядывались к вожаку с тревогой. Что это люди их на смех подняли? Али впрямь без Головы в дальнюю дорогу летят?
Скоро ночь накрыла болото звездным одеялом. Заснули птицы. А рубашка – вожак уставилась своими пуговицами в самые красивые звезды на небе и увидела ковш. Из того ковша лился на землю осенний звездный дождь. И потянулась бывшая рубашка к тому ковшу своим старым застиранным воротником. Да так, что чуть швы не лопнули. Всю ночь тянулась, мечтая зацепить клювом падающую звезду. И выросла за ночь из того воротника длинная журавлиная шея с крепким клювом. А длинные ноги сами собой к рубашке пристроились. Чудо это обыкновенное, житейское дело. И скучные же люди, кто в чудеса не верят!
Ликующий крик разбудил на заре журавлей. И увидели они своего вожака, взмывающего в небо, и взлетели за ним.
Рубашка – то, видать, не напрасно пот мужицкий впитала. Был вожак стаи терпелив да смекалист. Всю стаю в трудном перелете без потерь до юга доставил.
А когда потянуло птиц домой, вожак усадил на спину сироту, человеческого младенца, завернул в перья и всю дорогу бережно нес в родную деревню.
А в деревне мужик тот, у которого осенью рубашка запропастилась, капусту полол. Услыхал он среди капусты детский плач, встревожился и к бабе: «Подь на огород, баба, там подарок для тебя,»
Выбежала из избы баба на огород и видит: В старенькой белой рубашке мужа младенец лежит, и ручки к ней тянет. «Эво, счастье привалило!»- воскликнула баба, схватив младенца. В дом его занесла и давай с ним возиться.
Скоро тот ребенок маманей ее назвал, а мужика – тятей.
Рубашка та навсегда пропала. Только осенью низко над домом пролетел белый журавль. Ребенок к окошку прильнул, ручкой помахал, как знакомому, и выговорил странное слово «возак», которое ни баба, ни мужик так и не поняли.