Анатомия системы

1. Система государства

    Вся система несоответствий в системе насилия и обмана устроена так, что подыматься внутри неё по лестнице власти можно, лишь разобравшись, как она работает. Занять высокое положение можно, только поняв, почему каждая буква закона написана так, как написана, как это помогает достигать тех целей, которые за этим стоят, и почему в рамках этих целей потребовалось написать только так, а не как-то иначе. И, только научившись пользоваться этим в соответствии с истинным предназначением, можно добиться соответствующего положения. Поэтому, всякий влиятельный элемент системы внутри неё может занимать положение соразмерно тому, насколько он ей соответствует. Это есть правило; иной вариант может быть лишь исключением.
    По правилам системы насилия и обмана, каждый её участник, имеющий какой-то пост, автоматически оказывается  служащим системе. Каждый имеет влиятельность соразмерно тому, насколько он тем или иным способом работает на неё. Каждый может добиться каких-то достижений в меру того, насколько он играет по правилам системы. Каждый получает от неё возможности и достижения в такой форме, в которой они будут залогом его лояльного поведения по отношению к ней. И которые могут быть отняты в случае, если он пойдёт против её неписанных законов.
    Если человек внутри системы насилия и обмана пытается работать честно в соответствии с  официальной идеологией, он никогда не сможет подняться выше определённой планки. Его задачи просто упрутся в неразрешимые проблемы. Так же не сможет подняться на самый верх элемент, нарушающий эти правила слишком неосторожно. Его переиграют более дальновидные люди, идущие к тем же самым целям по пути меньшего сопротивления.
    Люди, понимающие всю суть несоответствия, и несогласные с системой, должны быть поставлены в такие условия, в которых они бессильны что-либо предпринять против неё. Люди, недопонимающие, и серьёзно верящие в официальную идеологию, могут иметь возможностей соразмерно тому, насколько их поведение для системы выгодно. Если человек искренне верит в её ложь, и искренне готов ей следовать, его поставят на такое место, где он не будет мешать ей делать свои дела, но будет укреплять веру в неё окружающих.
    Если человек недалёкий в развитии и интересах, его поставят на такое место, где об его недалёкость будут разбиваться все ходатайства тех, кто будет пытаться бороться с неправотой системы. Если человек, наоборот, слишком хорошо всё понимает, его заинтересуют так, чтобы его понимание работало на систему, а не против её. А если человек при адекватном понимании не хочет работать на систему, ему места в среде влиятельных кругов нет.
    Если простой человек захочет бороться с системой государства, построенной по принципу насилия и обмана, ему никогда не хватит сил противостоять её инерции, пока он не подымется до определённого уровня влиятельности. А подняться он не сможет, не приняв её правила, приняв которые, он должен быть впоследствии ассимилированным ей. Поэтому ждать от поднявшегося на вершину власти, что он будет играть по каким-то иным правилам, есть признак того самого менталитета низов системы, за счёт которых она процветает.
    Если человек пытается бороться за права и свободы в системе насилия и обмана, ему могут особо не препятствовать до тех пор, пока его целевая аудитория невосприимчива к тому, что он до неё пытается донести. Но если каждая его мысль будет пониматься с полуслова, его будут ограничивать/преследовать/ликвидировать. И все эти действия могут осуществляться всеми элементами общества, где действия низших управляются высшими. Всё это есть признаки системы насилия и обмана, и если государство проявляет именно их, значит, его система и есть система насилия и обмана.
    Система государства, построенного по принципу насилия и обмана – это система взаимодействия угнетателей и угнетённых в рамках системы насилия и обмана, реализованных в его конституции, законодательстве, порядках, устоях, языке выражения мыслей, и прочих составляющих государства. Система – это власть, народ, внешняя политика государства, внутренняя, государственный строй, система образования, экономика, и все остальные подсистемы государства, в той или иной мере связанные с его политикой. Система – это заговор власти, агрессивный закон и новояз.
    Недалёкий человек смотрит и видит только результаты несоответствия; проницательный видит причины. Первый смотрит со свой колокольни, и видит простой бардак. Второй видит сложную систему двойной игры, отлаженную и работающую в соответствии с задумкой. Первый презирает власть за неспособность «навести порядок». Второй понимает, что власть поддерживает такой порядок, какой ей нужен, и что иного наводить никогда и не собирается. По крайней мере, пока она презирает жертв своего угнетения за их неспособность справиться с её ложью.


2. Интеллектуальный ресурс Пп системы

    Когда хозяин системы сосредотачивает в своих руках определённую власть, он получает, помимо всего прочего, бонус к интеллектуальным возможностям. В его распоряжение поступает иерархия умов, могущих быть организованными так, чтобы работать на поставленные задачи, как единое целое: «Дайте короткую сводку по ситуации там. Предложите решения по вопросу здесь. Обобщите выводы по всем событиям тут и тут. Коротко изложите суть вопроса, предложите решения, выскажите по ним свои соображения. Дайте общий прогноз. Сравните то с этим, подведите итог, проведите конкурс – выберите тех, кто анализирует лучше, и дайте им анализировать самое главное. Дайте отчёт здесь, сформулируйте короткое резюме по ситуации там, напишите мне речь для выступления, пока я занимаюсь принятием решения». Таким образом, один человек, при грамотно организованной иерархии, может сосредоточить в своих руках возможности, во много раз превосходящие интеллектуальные возможности одинокого человека. Это как кластерное решение, когда множество соединённых в единое целое компьютеров работают, как единая система. Производственная мощность такой иерархии умов есть интеллектуальный ресурс системы.
    Когда интеллектуальному ресурсу системы приходится играть против таких же конкурентов с других систем, возможности уравновешиваются, и вероятность ошибок уравнивается с обычной, поэтому со стороны вся сила этой системы может быть не всегда заметна. Но это не означает для обычного человека, что, ведя какую-то игру против такой системы, он не столкнётся с соответствующим преимуществом с её стороны. Ибо в игре против одного человека такая система ошибается не часто.

    Внутренняя работа интеллектуального ресурса системы происходит так: тот, кто находится вверху иерархии, используя имеющуюся власть, устанавливает такие положения, которые ущербным образом перераспределяют имеющееся благо нижестоящих в его пользу. Те, кто стоят ниже, используя свою власть, осуществляют аналогичное на своём уровне. В конечном итоге конвейер перераспределения доходит до тех, кому отыграться не на чем.
    Тому, кто находится на верху, не надо продумывать во всех деталях, как в конечном итоге должны быть установлены в каждом месте нужные принципы и положения, чтобы система работала согласованно – это делают нижестоящие. Он только напрягает мозги, как применить принцип перераспределения в отношении них так, чтобы они не могли ответить ему тем же. И когда они действуют по его примеру, система автоматически оказывается продуманной во всех мелочах так, как нужно, чтобы её противник, каким образом против неё не пошёл бы, везде натолкнулся бы на приёмы, предусмотренные для того, чтобы его остановить. И каждое положение в такой системе является таким, каким есть, именно потому, что на то была воля верховного. И когда один человек, глядя на ошибки системы, вздумает с ней бороться, его просто засыпают таким количеством задач, разгребать ложь в которых он просто один окажется просто не в состоянии.

    Интеллектуальный ресурс системы насилия и обмана так же отличается особенностью: в установленных им порядках всегда всё усложнено. Поскольку для того, чтобы доказать, что дважды два – четыре, нужно меньше напрячь ум, чем, чтобы придумать, как убедить оппонента в том, что не четыре, а пять, то, чтобы создать законодательство, построенное на принципах насилия и обмана, системе нужно задействовать интеллектуальных ресурсов не меньше, а больше. Потому, что такой системе нужны условия, при которых она бы любому могла сказать, что он не учёл ещё и то, и сё, и пятое, и десятое. И что всё сложнее, чем он думает, и что пусть идёт и разбирается во всём этом. А для этого нужно иметь правила, которые должны быть такие, чтобы за так просто найти было в них несоответствия нельзя. И чем в них больше будет объёма, тем надёжнее все несоответствия нём всё можно будет растворить.
    Для хорошей работы законодательства системы обмана и насилия нужно поддерживать его в состоянии, при котором его несостоятельность минимально заметна. Всё это надо соединить в единую систему, сбалансировать, опробовать, обкатать и утрясать по мере появления нововведений. А если вдруг кто-то нащупает брешь, в которую можно эффективно ударить, то напрягать соответствующую долю ресурса, чтобы залатать, и отработать приёмы, как впредь такого не допускать. Если всем этим будут заниматься непосредственные хозяева системы, это будет отнимать у них столько сил, что на всю остальную деятельность их уже просто не хватит. Поэтому этим должны заниматься специально обученные люди. Этим людям они диктуют задания, а те прорабатывают и подстраивают под это положения закона и порядка. В системе государства их структура включает законодательную, судебную, и исполнительную власти. Все эти деятели есть прослойка между власть имущими и подвластными им людьми – интеллектуальные мышцы системы. И ресурс этот в системе насилия и обмана это ресурс всегда увеличенный, чтобы справляться с увеличенными задачами. Всё это содержится на деньги налогоплательщиков, и является интеллектуальной опухолью на теле общества. А паразитическая опухоль всегда требует лишнего места.

 
3. Опыт системы

    Помимо интеллектуального ресурса у системы так же есть багаж знаний, накапливаемых ею в процессе её существования. Благодаря этому она может знать то, чего наверняка сказать бы один интеллектуальный ресурс не мог бы. Это опыт системы, который она накапливает из поколения в поколение.
    Когда система находится на пороге принятия сложного решения, аналогов которого в её истории не было, её интеллектуальный ресурс может просчитаться даже при всей своей мощности. И тогда опыт будет получен путём проб и ошибок. Те системы, кто принимают правильные решения, выживают, и передают свой опыт приемникам. Те, кто не выживают, просто служат для всех остальных примером того. чего делать не надо было.
    Изучая проанализированный интеллектуальным ресурсом опыт, служители системы могут получать знания, до которых даже выдающемуся уму самостоятельно было не дойти. Т.о., система в своё развитии с каждым веком продвигается всё дальше и дальше, в то время, как сами люди в своём жизненном опыте каждый раз начинают сначала.
    Новые хозяева системы принимают опыт от своих предшественников каждый раз в свежей версии. А остальные зачастую от своих предшественников ничего не принимают, ибо так устроены, что предпочитают учиться на своих ошибках, а не на чужих. Поддерживать их в таком состоянии – одна из задач системы.


4. Стратегия системы

Помимо багажа знаний у системы есть стратегия занятия и укрепления позиций. Заключается она в том, что хозяева системы освобождены от работы, которая мешает думать о политике. И в силу этого у них гораздо больше времени, чтобы продумать, как всё расставить так, как нужно именно им, а не как нужно остальным. А если у народа всё же найдутся время и силы на то, чтобы думать об этом, то они создадут ему проблемы, которые заставят его переключиться на их решение, и не думать ни о чём, кроме этих проблем. И чем меньше народ будет думать о главном, тем крепче будут позиции такой власти. А чем крепче будут её позиции, тем больше её возможности создавать народу проблемы. В этом стратегия института государственной власти: выигрывать себе возможности для новых ходов, а ходы тратить на укрепление позиции.


5. Политика двойных принципов

    Если система сталкивается с ситуацией, когда ей надо проводить ту политику, которую официально признать ей крайне не выгодно, она официально занимает одну позицию, а неофициально другую. Владение этой техникой является отдельной областью, которая официально не существует, но реально изучается и используется.
    Например, государственная политика может быть основана на идеях высшей расы и высшей нации данного народа в отношении остальных, и эта идея этим народ может быть готов активно поддержать при нужной обработке. И правительству это выгодно, но в открытую провозгласить эти идеи оно себе позволить не может. Тогда она начинает на словах провозглашать одни принципы, а на деле применять другие. Выглядеть это может так: снимается кино, в котором солдаты данного государства что-то забыли на территории другого, и у них случается конфликт с местными вооружёнными силами. Нападают на них местные без какой-либо разумной причины, действуют самыми подлыми методами, гибнут целыми толпами, проявляя полную неспособность воевать. Смерть одного своего солдата на экране выглядит трагедией, смерть местных должна вызвать у зрителя только злорадство. И такими фильмами забивать головы своих граждан. И потом, когда такие граждане будут в своё время призваны, и возьмут в руки оружие, то, оказавшись на нужном месте, выполнят всё, что им закажет система без того. чтобы их пришлось заставлять. А система потом будет оправдываться «Ну мы не виноваты, что так получилось, ну мы разберёмся, ну мы накажем виноватых, если что, а вообще знаете ли, у нас демократия, и во всех институтах мы учим миру, не верите – сами проверьте....».
    Чтобы снимать такие фильмы, нужны законы, позволяющие их как-то сверх остальных финансировать, или законы, позволяющие как-то давить на тех, кто хочет снимать другие фильмы. Или какие-то методы воздействия на общество, заставляющие его востребовать такие фильмы, чтобы заложить такую традицию. Искусство управления такими вещами есть политика двойных принципов. На языке одних это называется «Государство ведёт нацистко-шовинисткую политику», на языке других «У нас демократическое государство».


6. Невразумительный протест

    Государству не выгодно, чтобы люди могли внятно сформулировать свой протест. Ему выгодно, чтобы они могли выражать его только в такой форме, при которой её игнорирование его выглядело бы обоснованным. А лучший способ не дать им корректно составить претензии к его лжи – это содержание их в таком состоянии, в котором бы не имели чёткого понятия, что такое правда.
    Возникает вопрос: как можно лечить болезнь, если не знать, что такое здоровье? Как можно бороться с рабством, если не понимать, что такое свобода? Если человек не знает, что такое свобода, как он может сформулировать ультиматум против порабощения? Он может только устраивать невразумительный дебош, направленный против всех сразу, и вместе с тем, против никого конкретно.
    Представьте, что жители обычной квартиры в городских условиях завели кролика. И сделали это не для того, чтобы сделать его жизнь лучше, а чтобы сделать свою интереснее. Тот подрастает, вступает в период полового созревания, и начинает испытывать соответствующую потребность. А хозяевам организовать соответствующие условия для её удовлетворения слишком хлопотно. Поскольку естественного решения проблемы нет, он начинает вести себя непотребным образом: грызёт всё подряд, дерётся с хозяевами, мочится на стены и мебель. У хозяев сдаёт терпение, они начинают его наказывать. На самом деле это природа в нём протестует против неестественного ей уклада вещей, на который она не рассчитана. Но кролик же не может это объяснить на соответствующем уровне. Он может даже чётко не понимать, что должно быть; он просто чувствует, что что-то не так, как требуют инстинкты, и выражает протест против этого. И он не может спросить с людей за то, что содержат его в противоестественных для его природы условиях. И не может потребовать от них, чтобы они, в свою очередь, отвечали за проблемы, которые ему этим созданы, раз уж они спрашивают с него за те проблемы, которые создаёт он. Он просто делает то, на что его толкают страдания, заложенные для такого случая в него природой, и получает за это наказание. Т.е., выражает свою претензию невразумительно и некорректно. И когда он получает за это наказание, оно выглядит обоснованно: нашкодил – получай.
    Аналогичным государству не выгодно, чтобы понимание людей находилось на таком уровне, когда они могли бы выразить свои претензии корректно. Ему выгодно, чтобы они были как кролики, которые чувствуют, что  что-то не так, а сформулировать не могут. И которые делают вещи, за которые наказание выглядит вполне обоснованным, потому, что в данном случае система в состоянии ответить за свои действия, а они нет. И ими можно будет пользоваться, не считаясь с их правами, потому, что отстоять их они не сумеют, и, следовательно, отвечать за это не придётся. Поэтому, если люди находятся в состоянии, когда для них что-то (всё) не так, как должно быть, а объяснить, что конкретно, не получается, это не является «недоработкой» политики государства, которую оно «должно» устранить. Это результат целенаправленно и удачно решённой задачи, в рамках которой система получила то, что хотела. Это политика системы: она – хозяин, граждане – кролики. Их разводят.