Gates of paradise-38

Врата в Рай – вольные фантазии вокруг миров Асгарда.
-----------------------------------------------------

 ...Третий полк, шестая рота, где черти носят вас, пехота? И что за город Бранденбург? Немцы местные как детки обиженные, все жалуются и пальчиком кажут где злодеи черномазые прячутся. А этих тараканов из всех щелей гонять – вот потеха для пехоты, но надо, миссия такая. Сколько миллионов и миллионов этих тараканов из арабстана и африки позавезли сюда, а русский что обязан эту кашу расхлебывать? Города наполовину в руинах, кругом сплошной фронт и вот, только русская армия, что уже почти зачерствела на родине – получила наконец отдушину, душу на ком отвести. По России и черти со всеми проблемами без всякой армии справляются. Да и чего там армии делать, когда городов почти не осталось. А что остались еще заселенными, как в осаде сидят и разве что волками не воют. Ныне по Руси только село процветает и то ни везде. Продуктов – завались, науки и техники – почти ноль. То что успел создать российский ВПК за последние лет двадцать – тому ныне и рады. По европам вот пошли, чтобы в большей мере бензином разжиться, хотя некоторые движки уже на паровые переставили. Танки тянут многотонные и слава аллаху. И слава аллаху орут все эти черномазые тараканы, со свистом и воем разбегающиеся от русских вояк с драными задницами. Пехота патроны не тратит, а тем развлекается, что дубинками головы безумные этим «аллах акбар» отшибают. Короче, кто не спрятался и не удрал заранее – русский не виноват, а кто спрятался, не виноват вдвойне. Это все местные аборигены на мигрантов арабов жалуются, мол жизни им совсем не дают, за людей вообще не считают. А про местные НАТОвские базы и вообще говорить никто ни желает, и никто тех за вояк вообще не считает – так, рохли в камуфляже, сопли по носам утирать. Русским же все до фонаря, как и сам аллах, всех лупят без разбору и страху. Треть северной Европы уже под русским правлением и своих тут начальников, русские вояки как арабских чертей гоняют, не жалеют нисколько. Все понятно – власть у того, у кого оружие и боевая сила. Кино в каждом крупном городе примерное одно и тоже, первый месяц-два войнушка, пока всю чернь тараканью из всех щелей и углов не выкурят, а начиная далее – прям как в раю господнем, фрау все цветут и в красивых пышных нарядах по улицам гарсируют, русским воякам улыбочки ласковые дарят. Мужи разве что не строевым шагом по улицам маршируют и все такие герои, хоть крести. Голубых, цветных и прочих педиков, днем с огнем за триста верст в округе не сыщешь. И никакой толерантности – полная воля и свобода. В городе идеальный порядок, чистоту и ремонт наводят после войнушки, так что все блестит и сияет. Солдат в барах бесплатно поят и угощают, но обычно русские от излишков спиртного открещиваются – нельзя, начальник ругать будет. Одного напоили, так он там пол бара разгромил к такой-то бабушке, более от сей практики зареклись.
– «Ну ты посмотри уже в полковниках! Как сам господь бог тут в Европе! Молоток Ракитин!», - подошел к группе военных чинов, капитан от штаба войск, как посредственный чин, ибо у боевых рангов была что называется вся власть по местам, а не у штабных бюрократов. И теперь Ракитин мог любого штабного генерала к чертям собачьим послать и никто бы на него и не рыпнулся.
– «Кто прошлое помянет, тому глаз вон. Ты мне что, то село возле Авдокеевки вспоминаешь? Не такие дураки в штабе, чтобы с пол дивизии просто так в народ отдавать, при всей технике и вооружении. Они ведь знали, что народ нас прокормит и бензина запасы есть и электричество кое-где. Меня не то что пожурили в штабе, а даже к герою хотели представить, что открыл под доверием группу ведичей и две крупных группировки чертей. В штабе прекрасно знали что их власть при всем оружии – липовая и без народа она яйца выеденного не стоит. Вот так меня и подняли до полковника, и главное что ребят всех своих уберег и технику и расположения народа добился. Но такого как я, при штабе никогда держать не стали бы, а только на передовую, на фронт, подальше от сухарей штабных. А тут что, европейцы сами едва на руках не носят, за то что арабских чертей выжили», - отмахнулся Ракитин, узнав капитана, что еще когда-то ходил в лейтенантиках, только это был не тот особист, которого оказывается из-за Ракитина едва под трибунал не подвели, что все планы тайные штаба едва черту под хвост не спустил из-за гонора своего и особого рвения при службе. Это был один из посредников штаба, того, былого, кто его напутствиями в тот рейд провожал и подтрунивал над ним, вот мол повоевать ему вдоволь придется. Но тоже был еще тот наглый малый от штаба, палец в рот короче не клади. Фамилия у него даж смешная была – Ерошкин. Но в сути свой мужик, такой задарма родину не продаст, но и выгоду себе везде отыщет. Ерошкин поулыбался, потоптался и выдал, -
– «Я то чего узнать хотел, так сказать из первых уст, что тут за канитель с местной девахой была, что мол наш боец ее того, против ее воли... Мол арабы насильники наглые были, теперь вот русские арабов на сем грешном поприще поменяли. Слухами как говорится земля полнится. СМИ загудели»;
– «Ну и че было? Ничего ж не было. Это и дебилику понятно, что СМИ надо сенсацию из каждого дутого мыльного пузыря высосать, особо про русских варваров. Да тут полгорода в защиту чести солдата поднялось. Я то что? Конечно ко мне, к кому же еще прибегут сразу, я тут главный командир по этой группе войск. Так вот дама дородная в три обхвата, за руку свою пигалицу ко мне решительно и приволокла, и заявила, что солдат мой ее дщерь святую и невинную, обесчестил. А та стоит глазками хлопает, слово молвить боится, видно застращала ее маман шибко. Ну любопытных зевак тут же поднавалило. Я говорю какой солдат? Имя-звание. У меня тут поди с дивизию, я что обо всех знать должон, кто где согрешил? А дама мне фотку, видно с мобильника сделали тайком. Ну насилу с командованием узнали ерошку, вызвали его на стрелки-разборки, стоит тоже тюха-тюхой, глазами хлопает знать не знает в каком грехе страшном его тут уличают. Но боец, молодцом старается держаться. Так ему ответить не дали, он и рта открыть не успел, и тут сама потерпевшая как заголосит, прорвало ее со слезою, мол солдат тут вовсе не причем. Хотя и по нему народ видит – не мог такой тюха насильником быть. Что она сама подпила лишку в баре с друзьями-подругами и типа пари заключили, смогут склонить на грех русского солдата или же нет. Вот блин потеха. Им не сам акт нужен был, а чтобы она хотя бы покрасовалась рядом с солдатом юбку задрав, да срам свой обнажив. А дружки бы сие сфоткали ради розыгрыша. Молодняк, ума то поди нет, один азарт в заду играет. И вот нашлись же конечно суки, что решили сразу из сего сенсацию против русских раскрутить. Ты мне скажи лучше капитан адрес хоть одной такой редакции, я тут сам лично на танках пожалую, и полгорода с собой свидетелей прихвачу. Власть мы тут или хрен соси!?», - теперь уже конкретно поддел Ракитин, Ерошкина и тот лапки поднял кверху, но щурится хитро, - «Ты погоди полковник шашкой махать! Это проще всего так с танками наехать. Нам надо политику так раскрутить, чтобы на будущее желающих не было, такую муть и поклеп на наших орлов...»;
«А ну цыц, капитан! У вас там что в штабу и на деле из ума выжили? Обратно в сию чумазую политику решили поиграть со своим умом непревзойденным!? Я тогда лучше штаб твой к чертовой бабушке разнесу и не только танками. Это чье СМИ? Западное? Вот пусть публика сама эту кашу и расхлебывает, а не нас еще тут дерьмом склочным мазать. Я могу сейчас крикнуть в народ местный и они сами сие СМИ с землей сравняют. Не знаешь какой у нашей армии авторитет тут на месте!?», - осадил тут же интригу капитана, Ракитин и тот лишь ухмыльнулся, но виду не подал лицо отвернув, видно хотели они на этом деле чего-то раскрутить в плане политики, а чего с боевых возьмешь? Только шашкой махать подавай и ума никакого не надо. Однако ж полковник большой авторитет и публика его слушать станет, а не какой-то там штаб российский. Ракитин же еще более подначил Ерошкина, -
– «Ты мне вот что лучше скажи, деятель штабной, ну вот освободим Европу и что дальше-то? Или нам моськам неумытым, таких данных знать не положено. Ты ведь гусь хитрозадый не про девку же выяснять пришел, ибо таких случаев завтра по Европам море будет и девки счастливые ходить аки героини станут, мол якобы абы, русского какого лоха в военной форме на согрешить склонили. Вот мол они какие эти русские варвары развратники. И если такая политика штаб устраивает, то я скорее от вашего штаба открещусь, стану вон мэром Бранденбурга и к черту всех пошлю»;
Ерошкин только сатирично и знатно покивал головой, мол могешь, чего тут еще скажешь. Не пыли короче пехота.