Формула успеха

Я недавно в очереди открытие сделал. Я обнаружил, что жизнь – это Большая Очередь! Вот посудите.
Мне тридцать шесть. Из них я  ровно столько же провел в очередях. Я очутился в них, не успев вылупиться. Мой папка состругал  меня по счету пятым – а значит, выходит, и я очередняк коренной.
Меня поздравили с прибытием и срочно воткнули в  Очередь. Сказали: стой! и все будет ништяк.
Ладно.
Потом сказали: впе – ред! – и я  уже оказался в другой очереди. Там водружали  на грудь октябрятские звездочки и говорили всем подряд: не бойся! не бойся! не бойся!
Подоспела новая очередь – и я без особых усилий стал пионером. Я им отдал честь. Они сказали: молодец!
Я тихо рос.
Когда во мне стало метр с кепкой, меня бесконечно обрадовали – дескать, и я – комсомолец! Я резво скинул прогрызенный  молодыми зубами  пионерский галстук  и сопя пришпилил  необходимый значок. Я уже вполне смекал, что все может случится ништяк.
В вузе техническом  с очередью было туго. Там все было чего-то наоборот. Я просто туда вошел, и через пять лет сроку вышел: с привинченным к карману ромбом “Не дурак!”
Но вдруг чего-то я застрял действительно. Я топтался в своих новых оглоблях, поглядывая вокруг невообразимо преданно: когда заметят  меня? Но руководители производства нервничали и толкались взаимно. Видимо, где-то у них там заклинило. Время было мутное, но бежало быстро. Ого - го! – подумал я. И принялся осматриваться самостоятельно.  О, я был прост, как три рубля. И я впервые сделал все сам. Не прислушался.
НИКОГДА! НИЧЕГО! НЕ СОВЕРШАЙТЕ САМОСТОЯТЕЛЬНО! Как только я до этой формулы дошел, я тут же сразу прекратил думать, что  и в дальнейшем у меня все может случиться ништяк. В директорское кресло, предуготованное для меня  всеми законами Очереди, влез какой-то гусь. Газетным фоторепортером стал я. А папка обиделся.
Ладно. Тпру! себе думаю. И имея непреходящий положительный опыт очередняка, я осмотрелся  трезво.
Но в кучерявых облаках  Искусства  страждущих оказалось больше, чем – там. Кто крайний? Ты – сказали тут. Лохматый из очереди помотал  странно гривой, посмотрел  на меня как-то  и промычал: э, брат, с твоим-то рылом... 
– А что? У меня способности! – возразил я.
– Ну – у! – изумился лохматый. И подбодрил:
– Ну, постой, постой, конечно.
И вот я стою.
И мне начинает нравится. А что! Можно расслабиться. Затиснуться между. Главное –  ВЫ – ДЕРЖ – КА! И все опять может случится ништяк.
Но это для терпеливых. Мне Бог и такого не дал.
Но лучше, если  Бог при распределении терпения и нахальства даст последнее. Архиполезнейший дар! Я и это понял. Спустя. Нет, конечно, не зря болтают – талант от Бога. О гениях я уж молчу. Я их не видел. Наверное, впереди толкутся.
К огорчению, и как выяснилось с опозданием, меня еще и воспитали неправильно. А своими завитушками я только с великой задержкой уразумел, что очередь есть привилегия дураков. Что эстетическая красота – до всего до всего допрыгнуть без очереди. Я готов.  Мда.
А тут  одна кобыла старая посоветовала занять еще в одной. Я прикинул, покумекал – и  втерся. Для граждан переходного возраста. Те, что переходят. Ну, с этого, так сказать, света на тот. Времечко-то быстро шуршит; и эта очередь, похоже, веселее всех продвигается.
И вот еще что думаю: мож пока  к гуманитариям  примкнуть? Говорят, там у них за романы по-бешенному. Я  начал. Уже конец пописываю. Да, бессмертное. А чо, щас все.
Да, не там, так в другой! Хотя б. Авось в какую-нибудь очереденку и пропихнемся!  Да, только так. Напором! Локоточками!
Но  лучше, как рекомендуют тертые, если тихо-тихо. ТИХО-ТИХО! Прислушались? И все опять ништяк. Только так. Только без собственной мысли. Ля – ля – ля! С задней – пожалуйте-с! Ведь как иногда: певец без голоса, а поет. Ля – ля – ля! Поет! Ну и что  без голоса? Ха! - без голоса! Какая ерунда. Ведь есть же писатели без способностей. Ведь есть же мыслители без единой мысли. Да мало чего еще есть. Но ведь есть! И это главное. Раз поет – значит с голосом. Ха! – без голоса. Зато поет. Мож  потому  и поет, что без голоса. Лично я вообще певцов с голосом не встречал. Главное по справедливости – в порядке общей очереди. Вот моя подойдет, я тоже вам петь начну. Как это можно певец без голоса, если его очередь петь!
Да, Большая Очередь – жизнь!  Гениальные без очереди. Дураки вслед. И всем ништяк.

1992 год