Мой город аллегория

В моем Городе кривые дома. К вечеру они - глупые. Ночью - грустные.
В моем Городе не встретишь людей: смотришь на людей сквозь мутные окна - а видишь тени.
Куда подевались люди, спросите вы? Они растворились в кривых  кварталах.
А в квартале дворников работают дворники. Утром и вечером они метут с тротуаров пыль. Они метут сухими метлами и поднимают пыль с тротуаров. Пыль садится на их потные лица и волосы. А когда дворники идут отдыхать, пыль ложится снова на тротуары. И потому у дворников много работы и мало радости. Сказки о дворниках всегда немного печальны.
А в квартале мясников опять зима. Белые мухи садятся в жаркий день и не тают. Не пишите сказки летом. Пишите зимой. Зимой сказки теплей. И потому  я пишу сказки среди мясников. Там зима.
“Ножи наши острые, -  хвастаются всегда мясники, -  мы каждый день и час точим их старательно о свои шершавые, как наждак, языки. Вот  потрогайте!” И они вываливают передо мною свои  красные языки. Они демонстрируют их всегда в такой близости от моего лица, что я невольно и брезгливо дрожу. Тогда, чтобы доставить себе удовольствие, они  достают разделочные ножи и чиркают о свои языки. Впечатляюще высекая искры, металл издает свой ужасный раздирающий звук. На физиономиях мясников восходят улыбки, а с отвислых губ скатывается слюна. 
“Мы питаемся исключительно духовной пищей!” -  заверяют всегда  мясники. Почему ,,духовной,,? Может, они не знают огня и готовят свои обеды в душных электрических духовках? Мой вопрос  пока не нашел своего ответа. Сказки же о самих мясниках не пишутся.
А под карнизами домов живут ласточки. У них птенцы и настоящее сердце. Если на свете есть Любовь - она селится под карнизами. Так говорят ласточки. Я верю им.
А почему бы не так. Так. Тик - так - отбивают на башне  часы. Должно быть, и в часах поселилась Любовь. И если я кого-то люблю, то этому прежде обязан  часам и ласточкам.
“Любовь  -  это курица, которая умом дурна, зато вкусна, и при этом немного костлява”. Так говорят мясники. И с их  толстых отвислых губ скатывается слюна.
“А первое правило всех глупых обжор то, что они не прочь дружить с мясниками. А мяснику надо что:  корм, язык и острый нож. И при этом число глупых обжор катастрофически  разрастается”. Так  говорят дворники  и уходят снова мести  тротуары.
Нет!
Любовь  -  это необъяснимо! Любят - потому что любят! Любят  -  потому что умеют  любить! Так можно до слез рассмешить мясников.
Зато  в моем Городе есть огромный (сразу за домами) пустырь. Там раньше  селились собаки. И там, наверное, тоже жила Любовь.
Но мясники  прогнали бездомных и привели стада своих свиней. Они водят их на дорогих  поводках. Разве Любовь  и поводок совместимы? Даже если поводок золотой.
Самые правдивые сказки знает пустырь, где когда-то селились собаки. Собаки, в отличие от людей, так и не научились лгать.
Вы знаете что есть Любовь? Тогда попробуйте спеть, чтобы вас услышали ласточки. Если ласточки вам подпоют, вы знаете.
Нет! Оставьте. Боюсь, вы распугаете ласточек. Пусть в моем Городе не будет Любви, но будут ласточки. Пусть, глядя на ласточек, я буду верить, что когда-то и среди людей жила  Любовь.
Сутки в Городе начинает Вечер. Наступает час,  и в мою дверь начинают стучать.
- Ты? - с удивлением говорю всякий раз я.
- Паршивый город, не правда ли? - говорит Вечер. - Сырой и мертвый.
Я не могу согласиться. А Вечер не обращает  внимания на возразительный тон.
- Он весь какой-то бутафорский, как сцена театрального спектакля, в котором играет труппа сумасшедших во главе с режиссером без дара, -  говорит Вечер. Он снова задел за больное.
- Они питаются мертвым мясом Великого Эго. Они расчленяют умело его полуистлевшее тело и выгрызают лакомые ( на их вкус ) куски мертвой ткани, - говорит Вечер о мясниках.
- Выходит, они когда-нибудь съедят  моих ласточек? - ищет ответ мой вопрос.
- Есть  поле вопросов, на котором сеют, - продолжает Вечер. - Есть поле ответов, на котором жнут. Чудно, однако, лишь то, что оба поля отдалены одно от другого  расстоянием. К первому можно добраться и за полчаса, к полю  второму можно не добраться и за двадцать лет.
Сказки о Вечере отчего-то пишутся чаще всего.
И еще у сказок бывает начало, но никогда не бывает конца. Ласточки летают за моря и возвращаются, принося каждый раз на крыльях новые главы. В тех главах не бывает печали. Выходит, ласточки так мудры, если свою печаль, улетая, уносят с собой. Печаль приходит вместе с пылью дворников.

1993 год