Дон Жуан и Золушка играют в догонялки гл. 15

Глава 15
«Это мы играли в догонялки»…
 
К нему кто-то пришёл. Интересно, кто? Она натянула на одну ногу колготки и, не выдержав, подкралась к двери. Сделав махонькую щёлочку, приложила ухо.
-Димочка, сыночек, здравствуй! – раздались звуки поцелуев.

Мама! К нему пришла мама!

-Ты про нас  совсем забыл. Неделю не показываешься. Почти не звонишь. Два слова скажешь, и всё. Я думала,  у тебя работы много, а мне сказали, ты в отпуске с сегодняшнего дня. Так неожиданно, и нам не сказал ничего.

Вот, гад! Ей сказал, что ему задание дали, её сторожить. А сам в отпуске.

-Мама! Мама! Не ходи в спальню, там такой бардак. Я сегодня генеральную уборку запланировал, не ходи туда. Я себя уважать перестану, если ты увидишь этот бардак. Ты же знаешь, своих дам я к себе не вожу, так что тебе искать там некого. Пойдём, я тебе кофе сварю. У меня и обед есть. Я сейчас домашней работой занимаюсь, никуда не хожу, дома обедаю. Ты уж извини, что тебе и папе мало звоню. На днях к вам выберусь.

Они ушли в кухню. Так, значит, у этого любителя симпатичных самочек   есть и мама и папа. Чуткие и заботливые. И у  мамы есть ключи от его квартиры. И сегодня уже двадцать восьмое. И можно будет из этой уютной квартирки удрать. Что там он сказал про своих дамочек?  Надо же! Дам, понимай, девок, он к себе не водит!  А я кто? Привидение? Или арестантка? Сейчас я ему устрою встрясочку. Ещё пожалеет, что меня  пригрел. Подумать надо! Ага! Колготки снимаем. Футболку тоже к чёрту. Где  эта простынь, бледно-розовая с розовыми сердечками. Просто гламур! Драпируем себя. Ну и что, что стыдно. Это театрализованное представление. Вон, артисты голые играют. И в кино голые снимаются. А я же не голая буду. Цель оправдывает средства. Очень даже оправдывает. И у тебя всё должно получиться. Волосы распустим, расчешем. Перед выходом на сцену глянули в зеркало. Ой, кто это на нас там таращится, такой хорошенький! Немного растреплем волосики на голове, сонный вид глазкам придадим!  Готова, дочь попова? Топай.
 
Он сидел на кухне с неожиданно заявившейся мамой. Как он вовремя услышал, что в замочной скважине проворачивается ключ. Из-за этой Крошки Матрёны всю ночь не спал. Сначала из-за борща, потом… А вот потом – это что-то ужасное, и она ему этого не простит.  Нет, мама не могла помешать его личной жизни. Она точно знала, что своих баб (так называл их отец), он сюда не водит. Поэтому она и позволила прийти весьма неожиданно и проведать неблагодарного сыночка, забывшего  про своих любимых и любящих родителей. Хорошо, что эта арестантка в его спальне, вроде, поняла, что надо сидеть тихо. Молчит, не слышно её.

-Сынок! Какой у тебя порядок на кухне. Чистота! И посуды нет грязной! И в квартире так чисто! Ты начинаешь взрослеть. А это что в кастрюле. Борщ! Ты сварил борщ! А это что? Го-луб-цы!? Ну, сынок, ты сильно изменился. А мы с папой тебе еды домашней принесли. Сейчас папа принесёт, целый пакет. Да посидим по-семейному, пообедаем вместе.

Он чуть за голову не схватился. Сейчас и отец придёт! И затянутся эти посиделки до вечера. А отец не посмотрит на запрет зайти в спальню! Всё! Ему пришёл конец! А в спальне лежит эта Крошка Матрёна со ссадиной на лице. Ну, ссадина ещё ничего, заживает. А если она без колготок! И синяки на ногах… Кошмар!

То, что произошло дальше, было ещё большим кошмаром. В коридоре показалась эта крошка. Точно, «не буди лихо, пока оно тихо». Видеть её мама не могла, поскольку сидела спиной ко входу в кухню. Но он-то сидел лицом!

Это был самый страшный кошмар в его жизни! Впрочем, слово «страшный» здесь применимо неосновательно. Кошмар смотрел на него наглыми шальными глазищами, будто предупреждал о том, что будет ещё страшней! Конечно! Поделом ему за это ручонки!

А вид у Крошки Матрёны был! На эту авантюристку была накинута простыня. Та самая, бледно-розовая, с розовыми сердечками. Нет, не накинута. Простыня оставляла открытыми плечи и верхнюю часть груди прелестницы, которые не мог прикрыть и золотой поток распущенных волос. Придерживая простыню на груди,  эта злопамятная девица выставила из-под простыни  впереди себя умопомрачительно красивую голую ногу, на которой синяки не просматривались, и, повернувшись в сторону коридора, явно с целью, чтобы казалось, будто она говорит в коридоре, произнесла сладеньким голоском:
-Димулечка, ты не видел мои синенькие трусики?

После чего Крошка Матрёна  двинулась в сторону кухни. «Димулечка» замер и перестал дышать. Тамара Дмитриевна прервала на полуслове свою речь, резко обернулась, потом резво поднялась со стула и произнесла какой-то  звук или слово. Или несколько слов. Что-то типа, «боже мой». Впрочем, при таких обстоятельствах можно было произнести и «Чур меня!»

-Ой! – очень естественно «смутилась» и «растерялась» Крошка Матрёна. – Я не знала, что у нас гости. Доброе утро, Тамара Дмитриевна!

Он почему-то посмотрел на часы. Половина второго. «Доброе утро»! Он сидел в полуобмороке.  И от увиденного. И от услышанного. «Синенькие трусики», «у нас гости». Откуда она знает имя и отчество его матери?!

А потом! Что  случилось потом!
-Дима! – это мамин драматический голос. – И ты нам ничего не сказал!

Крошка Матрёна стеснительно стала кутаться в простыню. Впрочем, удавалось ей это плохо. Плечи так и оставались голыми, и в какой-то момент он испугался, что и вся грудь предстанет во всей красе. Перед ним. Маме всё равно, она врач. Но он же живой! И присутствует при этом наглом лицедействе в качестве зрителя. С учётом утреннего происшествия ему теперь грозила только роль зрителя. Созерцать и ничего не лап… то есть не трогать.

Но тут мама обратила внимание на лицо Крошки Матрёны застывшей в метре от порога кухни. Наверняка, та специально так встала. И не ушла и не зашла.

-Что это? – в голосе мамы звучал ужас. Ужас в кубе.
-Это, - Крошка Матрёна лёгким движением коснулась лица. – Это… - она потупилась. – Мы с Димочкой в догонялки играли. В темноте  друг друга искали. Я в коридоре об косяк ударилась. Да Вы не переживайте, уже почти прошло. Димулечка меня лечит. Врача приводил. Пообедаете с нами, Тамара Дмитриевна?
 
Тамара Дмитриевна  плюхнулась на свой стул и вдруг, неожиданно схватив Крошку Матрёну за свободную руку, притянула её к себе. Внимательно разглядывая опытным взглядом синяк и ссадину на лице зажмурившейся Крошки Матрёны, мама, не поворачиваясь к сыну, произнесла:
-Я тебя убью. Бедная девочка. – Первая фраза была обращена сыну, вторая – Крошке Матрёне в ходе врачебного осмотра открывшей оба глаза и очаровательно заморгавшей.

-Сынок, познакомь нас, - произнесла Тамара Дмитриевна, не отпуская руку самодеятельной артистки, с восхищением оглядывая это чудо, завёрнутое в гламурную  простыню.

-М-м-м-м-м! – забормотал  сынок. Кроме этих звуков, произнести ничего он не мог. Пауза затягивалась.

-Меня зовут Лина, - очаровательно улыбнувшись, произнесла Крошка Матрёна.
-Врёшь? – спросил его свирепый взгляд. Хорошо, мама не видела этот взгляд.

-Не твоё дело! С тобой не разговариваю, - молчаливо прозвучало в ответ.

-Очень приятно. Лина – это Алина, Аделина или Ангелина, - попыталась уточнить любящая мама остолбеневшего бабника.

-Просто Лина, - уточнила Крошка Матрёна, деликатно высвободила ручку и сказала: - Извините, я удалюсь.
В комнате она скинула  драпировку-простыню, надела футболку и опять принялась изучать, где зад, а где перед у колготок.
-Ты что устроила? – это он, залетел в комнату.
-Стучать надо! – злобно зашипела она.
-Ещё чего не хватало! Я в догонялки играю.

Она так и сидела, с вытянутыми вперёд руками с колготками.
-Только не говори, что ты собираешься выйти в футболке и колготках.
-А кто будет против? – кокетливо спросила Крошка Матрёна. - Маме всё равно. А ты, надо думать, уже привык ко мне, даже если я в одной банной мочалке буду по квартире ходить.

Он остолбенел. Она будто читала его мысли. Сразу представил её в банной мочалке и чуть не забыл тему разговора:
-Сейчас отец придёт.

Крошка Матрёна задумалась и уставилась на колготки. Впрочем, она тут же нашлась.
-А я спать лягу. Я болею. Лягу и одеялом укроюсь. С головой. А ты сам пресс конференцию с родителями проводи. Расскажи, что ты изменил своим привычкам и стал водить своих баб домой. Симпатичных самочек, как твой доктор Сергей Миронович сказал.

-Ты не баба, - вдруг как-то очень мягко произнёс он. Но ничего больше не успел сказать.

-А вот и я, - раздался громкий мужской голос в коридоре. Что-то загромыхало, но тут же все шумы за дверью стихли. Видимо, мама шёпотом докладывала папе пикантные подробности  последних событий в семье.

-Мне кажется, тебе поспать не дадут, - произнёс Палыч, прислушавшись к тишине в коридоре.
В дверь  деликатно постучали, но никто не зашёл:
-Дети! Мы на кухне будем вас ждать! – голос был мужским.

-Считай, тебя разбудили.
Она так и держала колготки в руках, сложенных на коленях, уставившись на них.

-Дай мне какую-нибудь твою футболку. Длинную. Чтобы мне до колен была.
-Не пойдёт, - вздохнул он.
-Почему, - удивилась Крошка Матрёна.

Палыч поднялся и вышел. Вернулся буквально сразу.
-Что это?
-Ты запретила тебе что-либо покупать. Я купил только одну вещь.
 
Халат. Мягкий. Застёжка на пуговицах. Леопардовая расцветка. Светлые манжеты на удлинённых свободных рукавах. Такой же воротник, отделка на карманах и по низу подола. От  узора слегка рябило в глазах. Коротковат.

-Отвернись.
Отвернулся.
-Глаза закрой.
Закрыл. На всякий случай накинула ему на голову простынь. Ту самую, с розовыми сердечками.

-А это зачем?
-Чтобы не подглядывал.
Стерпел. А что делать? Теперь он от неё зависит.  Опять представил её, в одной банной мочалке. Чуть не захихикал. Удержался, а то подумает, что подсматривает. Что-то долго она возится.
-Всё.

Убрал простыню.  Правда, сначала запутался в этих розовых сердечках. Посмотрел и замер. Колготки она всё-таки напялила. На голове копна волос. Смотрелась Крошка Матрёна   сногсшибательно. Он даже закашлялся. И ещё раз забыл про всех своих баб и девок. В который раз уже забыл.

-Хватит пялиться, - грубо произнесло очаровательное видение с подживающей ссадиной на лице. – Я не знаю, как мне себя вести.
Он даже её слова не услышал. Стоял и смотрел на неё. Пришлось повторять.
-Не знаю, - испуганно произнёс он.

Ага! Испугался! Попался и испугался! Ладно, пожалеем его.
-Пошли, - это она команду подала. А то подумают родители, бог знает, что.

Продолжение следует

http://www.proza.ru/2016/03/26/876