Плацкартный вагон

               Майское оранжевое солнце поднималось к зениту, прогревая своими лучами площадку у вокзала, где не имелось тени ни от деревьев, ни от ближайших построек, только там за воротами виднелись деревья, да небольшой круглый скверик в центре площади с ёлками по периметру перед вокзалом, вокруг которого курсировали троллейбусы и автобусы.

                От перрона на восток несколько рядов железнодорожных путей, за ними возможно строения складов.

          За вокзалом, если смотреть  на север, виднелся высокий металлический мост над путями, что - то подобное видел в городе Прохладном, когда в далёком детстве поднимался специально на него, чтобы с высоты моста посмотреть на поезда.

             Сами поезда мне приходилось видеть  давно, я ещё тогда даже не ходил в школу, и видел их не только в одном месте.

               А ещё когда с родителями ездили в Новопавловку, тогда дорога проходила прямо через пути, останавливались перед шлагбаумом, пропуская проходящие поезда и грузовые составы, на которые я глазел с восхищением.

               Даже однажды матушка сказала, вот соберёмся как ни будь, сядем в поезд и поедем.

            Мне было всё равно, куда поедем, главное чтобы быть внутри вагона и наблюдать оттуда, как стоят машины и автобусы у шлагбаумов и ожидают, когда проследует поезд... 

             Но в свои восемнадцать с половиной лет, кому – то покажется это странным,  ни разу я не ездил в поезде.

              Не было особой надобности отправляться в дальние края, но с удовольствием слушал рассказы своих друзей, которым посчастливилось прокатиться на поезде.

              Даже наш взрослый друг Витёк, в начале шестидесятых годов прошлого столетия, ездил в поезде в Новороссийск в гости к брату.

             Солнце пригревало, мне в фуфайке становилось жарко, пришлось её расстегнуть и   сбросить за плечи.

            Повернувшись в сторону солнца, рассматривал здания интересной постройки, здесь везде чувствовалась старина, сделанная прочно и надолго.

               В те далёкие годы ожидания меня не тяготили, даже наоборот, очень даже нравилось наблюдать за людьми, которые постоянно куда - то бежали, суетились, нервно переговаривались, картина происходящего постоянно сменялась.

                Радостный крик:
                -  Едет!

              Заставил меня повернуться в ту сторону, куда смотрели практически все, то, что я ожидал увидеть, не оправдалось.

              Никакого паровоза с клубами дыма не было, а не понятным образом первым двигался в нашу сторону вагон, который миновал пешеходный мост, а за ним тянулся остальной состав.

                Призывники оживились, вагоны приближались вдоль перрона и здания вокзала к нам.

            С металлическим стуком, который пробежался по составу, первый по ходу вагон остановился возле нас, стало всем понятно, что это будет наш вагон.

              Среди нашей призывной публики заметно зашевелились, засуетились, нервно потянулись к дверям вагона. 

             Но что - то там нужно было согласовать, договориться, а публика у вагона нервничала, ожидала,  когда откроют двери и дадут команду занять места.

                А если занимать места то самые лучшие.

             Отворилась дверь, проводник поднимает доску и едва успевает отступить назад, как толпа ребят срывается с места  и вламывается по ступеням в тамбур, а оттуда по проходу занимать места.

            Пришлось проявить не много силы и смекалки, чтобы в первых рядах заскочить в вагон и занять место для себя и друзей.

                Где- то в середине вагона залетаю в купе и занимаю для себя место слева на верхней полке, забрасываю рюкзак, снимаю фуфайку, заскакиваю наверх и уже оттуда, чужакам объясняю, что все места заняты.

             Но как оказалось, чтобы всех разместить, начались уплотнения в купе и блоках купе, в нашем коллективе прибавилось, сколько точно человек находилось теперь у нас, точно сказать нельзя, одни ребята находили своих, перебирались к ним, к нам подсаживались другие.

                Короче сплошная суматоха.


               Я лежал и грел верхнюю полку, верхние полки самые лучшие места, здесь лежи, вытянувшись во всю длину, которой мне немножко не хватало, приходилось временами вытягиваться по диагонали полки.

               Ворочайся, как тебе соизволить организм, никто не мешает, и ты никого не стесняешь.

            А какой замечательный вид из окна, лежи и поглядывай.

              Вот уже под окнами появились провожающие отдельных ребят, для проветривания купе, отворили наполовину окно, совсем стало уютно.

             Когда ребята из нашего купе  разузнали, что  выдают тушёнку, сразу притащили два картонных ящика, пришлось и мне подключится, притащили ещё, быстро их припрятали в ящики под нижними полками, затем ещё три ящика засунули под стол, это как решили мы на ближайшее время.

               Дернулся вагон, и мы медленно покатили мимо перрона, я снова влез на свою полку и отсюда наблюдал, за происходящим за окном, временами отрываясь на происходящее в купе.

             Поезд змейкой тянулся по извилистой местности, иногда выписывая большие полуокружности.

           Появился алкоголь, который прикупили здесь же в вагоне, за двойную цену, для закуски вынимали продукты ребята, которые прибыли не давно.

           Решением купе договорились, сначала съесть домашние припасы, а затем  уже перейти на тушёнку.

             Вина оказалось мало, ещё сложились, снова принесли.

          Пили призывники не забывая угощать десантников, всю шумную нашу ватагу  передали им на вокзале, после того как были закрыты двери вагона.

              Часа три мы были в пути с редкими остановками, пока не оказались на огромном железнодорожном узле Кавказкая, где отцепили наш вагон от состава и загнали на дальние пути, дожидаться попутного состава.

              Призывники рвались на волю, чтобы размяться, но было строгое распоряжение, дверей не открывать, вагон не покидать.

           Призывники маялись, шастали по вагону, некоторые изрядно поднабрались, могли передвигаться только с посторонней помощью, более спокойные найдя себе укромное место мирно спали.

                Дремал и я.

15 март 2016 г.