О первой в моей жизни рюмке водки

REX LUPUS DEUS

Вода для рыбы, раков,
А мы, герои, водку пьем!

И.А. Бунин. Учитель.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Свою первую в жизни рюмку водки Вашему покорному слуге довелось выпить в возрасте всего четырех лет. Да-да, не удивляйтесь, уважаемые читатели. И вот как было дело.
 
Мы с папой, мамой, дедушкой и бабушкой жили на улице Фрунзе (Знаменке), в одной из комнат стоял старинный резной дубовый буфет, купленный еще дедушкой Филиппом и бабушкой Лизой, когда они в 1911 г. въехали в квартиру 70 дома 15. В верхней части буфета, закрывавшейся двумя створками со стеклами, покрытыми матовым узором "баккара", хранились хрустальные рюмки, бокалы, стаканы, фужеры, графины и вазочки. В нижней части, закрывавшейся глухими дубовыми дверцами, хранилась фарфоровая посуда и, кажется, салфетки, в выдвижном ящике над фарфором - столовые приборы. А между верхней и нижней частями буфета, в не застекленной выемке, стояли, на подставочке в форме восьмерки (донышко которой было расписано садовыми - а может быть, и полевыми - ромашками), пузатый хрустальный графинчик и небольшая хрустальная рюмочка.

Графинчик был всегда наполнен какой-то прозрачной жидкостью. Каждый день дедушка Филипп перед обедом, когда бабушка Лиза приносила с кухни и ставила на стол исходившую ароматным паром супницу, неторопливо подходил к буфету, наполнял прозрачной жидкостью из графинчика пузатую рюмочку, со смаком выпивал ее (всегда только одну-единственную), после чего садился за стол и мы начинали обедать - "с чувством, с толком, с расстановкой" - помнится, дедушка любил "подкалывать" бабушку, делая замечания вроде: "Нынче свеколка (в борще - В.А.) недожарена..." и т.п., на что бабушка всякий раз обижалась (или делала вид, что обижается)... 

Я как-то спросил: "Дедушка, что это в графинчике?"

"Это водичка", - ответил дедушка Филипп - "Пить очень хочется!"

Как-то раз, когда никого в комнате не было, я пододвинул стул к буфету, залез на стул, лихо наполнил прозрачной жидкостью из дедушкиного графинчика до краев хрустальную рюмочку и, стоя на стуле на коленях, одним махом влил в себя все содержимое рюмки.

Что было дальше, я помню очень смутно. Какой-то красный сполох застлал мне взор. Помню, я, разинув рот, ловил им, как рыба, воздух (которого мне явно не хватало). Как рассказывала позднее бабушка Лиза, прибежавшая на шум из кухни (ее внучек замертво свалился со стула), она нашла меня на полу в полном беспамятстве (не забывайте, уважаемые читатели, что автору этих строк тогда было всего четыре года от роду).

Вся семья очень боялась за мое здоровье, но, слава Богу, все закончилось благополучно. Проспав полдня, я проснулся бодрым и здоровым. И только по прошествии одиннадцати лет вновь попробовал водки - удивив собутыльников (среди которых были и ребята постарше меня) тем, что спокойно выпил свою порцию, глазом не моргнув, не закашлявшись и не поперхнувшись ("Смотри-ка, даже и не заперхал!" - сказал, не скрывая одобрения, мой друг и одноклассник Саша Шавердян по прозвищу "Остап").

Если мне не изменяет память, дедушка Филипп пил в чистом виде водку только двух сортов - "Столичную" и "Московскую". Причем  бутылки были не увенчаны металлическими крышечками (сначала с "ушком" для удобства откупоривания, а затем - без "ушка", из соображений экономии металла; бутылки с "винтом", сиречь с круглой завинчивающейся крышечкой, появились много позднее - ими закупоривались водки особой очистки, в так называемом "экспортном исполнении", предназначенные для утоления жажды или, если угодно, одурманивания, заграничных потребителей и тех граждан Страны Советов, которые были "ровнее других", по слову незабвенного Джорджа Оруэлла), а запечатаны сургучной "головкой". Бутылки с водкой качеством похуже были с красной "головкой", бутылки с водкой качеством получше (двойной и тройной очистки) - с белой (чем и объяснялась известная в то время шутка: "Белая головка - белая горячка - Белые Столбы). Хорошо помню, как дедушка, у которого Ваш покорный слуга сидел на коленях, аккуратно и неторопливо, с чувством, с толком, с расстановкой, обивает белый сургуч с горлышка водочной бутылки.

Кроме того, дедушка настаивал водку в графинчиках на апельсинных и лимонных корочках, шалфее, зверобое, гвоздике, кардамоне, тмине и анисе, еще каких-то травках (свободно продававшихся в засушенном виде в аптеке), на калганном корне, хрене, самых разных ягодах, в том числе - на красной и черноплодной рябине, красных перчиках (в такой графинчик он обязательно бросал и пару долек чесноку) и на смородиновых почках (эта настойка была поначалу бесподобного, ярко-изумрудного цвета, но со временем, к сожалению, темнела, хотя своих превосходных вкусовых качеств отнюдь не теряла - впрочем, в этом автору настоящих строк пришлось убедиться уже в гораздо более взрослом возрасте).   

А тот злополучный хрустальный графинчик с прозрачной "водичкой" заботливый дедушка после приключившейся с его единственным внучком "конфузии" из буфета быстренько убрал (на всякий случай!) и куда-то спрятал, причем так надежно, что аз многогрешный смог найти этот заветный графинчик (да и то - без пробки и без рюмки) только через много лет после ухода дедушки Филиппа в мир иной. Царствие ему Небесное, вечный покой!

Здесь конец и Господу нашему слава!