Только вперед!

- Берем направление на восток! - голос старого морского волка разрезал стоящую на борту тишину. - Соглашусь, нам будет трудно, но это терпимо. И не такие дни пережил на своем веку Северный флот.

К такому незамедлительному решению пришел капитан, получив доклад о захвате морских путей на востоке. Команда беспрекословно начала исполнять приказ. В условиях ограниченной провизии и боеприпасов, неизвестно, сколько времени мы должны отстаивать границу. Вражеский корабль был один, но его размер и оснащение превосходили наше в несколько раз. Бой мог затянуться на несколько суток. Но двигаться на встречу с захватчиками не было опрометчивым решением, капитан всегда знал, что делал, поэтому, несмотря на критичность положения, моряки не обмолвились ни словом, а  начали действовать по указаниям. Морской волк всегда видел наилучший путь, ни разу за годы своей службы он не подвел своих подчиненных, ни разу не подверг их опасности понапрасну и не ошибся в своем решении.

Он стоял на мостике, облокотившись одной рукой на ограждение, другой держа бинокль. Глаза устремлены вдаль, море отражало в них каждую свою волну. Мне кажется, только у настоящего моряка могут быть такие синие глаза, и чем больше он смотрел на воду, тем синее они становились. Море питало его. В море он был поистине свободен, огромный синий кит в человеческом обличии. Он не мог долго находиться на суше, подобно киту, попавшему на берег, все живое в нем погибало, он был беспомощен и несчастен, но как только опять попадал на борт, в глазах снова бушевала водная стихия. Вода текла по венам. Проходя мимо, он всегда обдавал запахом морского бриза. Будучи истинным капитаном, он жил по законам моря. Как море встречает благородных путников своими легкими волнами и попутным ветром, так и морской волк относился к своей команде. Капитан-отец, капитан-советчик, капитан-опора. Нередко можно было заметить моряков, выходящих из его каюты. Все они обращались к своему старшему наставнику за советом или просто за разговором по душам. И как хороший отец, капитан не мог дать плохого совета или не выслушать своего запутавшегося "сына". Все для него были равны, и проблему каждого он принимал как свою личную. Но море не всегда может быть спокойным, если в его гавань заходят враги в жажде наживы, оно встретит их сокрушительным штормом, гром и молния будут сверкать над парусами. Холодный ветер собьет с пути и поломает мачты. И наживой для дна морского станут недруги. Капитан - мудрый военачальник, справедливый и беспощадный к неприятелю. Грозный вожак на страже Отечества. Все силы отдавал на защиту морских границ, в случае чего был готов положить свою жизнь во имя жизней мирных граждан, а команда его равнялась на него и была готова оставаться со своим "морским отцом" до конца. Истинный знаток своего дела, не он выбрал профессию, профессия выбрала его и стала призванием.

Он всегда стоял на этом месте, когда ему нужно было обдумать что-то важное. Волны помогали настроиться на серьезный лад. Здесь он находил выход, кажется, из любой безвыходной ситуации. Постоит. Помолчит. Посмотрит. И уходит с этого места с уже готовым решением назревшей проблемы.
Посещал это место он не только, чтобы уединиться со своими мыслями. Он всегда держал ухо востро, посматривая через свой бинокль на сигнальщиков, которые через линзы дальномера осматривали морскую гладь. Больше всего он боялся неожиданного наступления, боялся быть застигнутым врасплох грозным неприятелем. Как же страшно ему было ошибиться и за зря подвергнуть моряков опасности! Ведь эта ошибка могла стоить очень дорого, и ни одна победа, ни один успешный поход не могли искупить ее. Литры вина, выпитого за победы, не смогут смыть крови от потерь.

- Запас орудий ограничен. Зарядить все пушки! Идем ва-банк! Молниеносно подступаем к врагу и наносим сокрушительный удар! Вечером будем пировать, и вспоминать канонаду как праздничный салют. Один удар - и мы свободны!
Море для моряка - свобода, но не для меня. Не понимал я, как он может видеть свободу, находясь посреди водной стихии. Корабль казался таким маленьким по сравнению с морем, заключившим его в свои воды. Как можно быть свободным, когда не можешь уйти дальше борта корабля? А если и уйти, то не сможешь окунуться в пучину, подобно морским жителям. Она поглотит тебя. Возможно, я никогда этого не пойму.

Мы подходили ближе. Нервы были натянуты так, что ветер мог сыграть на их струнах. Приготовления были закончены. Измученные, усталые воины ждали команды. Но в глазах каждого члена экипажа читалось, что вот оно это сражение! Одновременно их горячие сердца теснили азарт и страх.

- Останавливаемся тут! Посадить крейсер на якорь! Через считанные минуты враг будет плакать!

Решение капитана меня удивило, но он знал что делал. Он всегда знал все наперед. Моряки оживились, с них вмиг спала вся усталость, будто их окунули в ледяную воду после крепкого сна. Все заняли свои боевые позиции, стояли недвижимо, стояли так, что, если они шелохнуться, враг осыплет крейсер залпами баллистических ракет.

- Активировать дымовую завесу! Привести ракеты в боевую готовность! Действовать мы будем слаженно, одновременность и неожиданность сыграют нам на руку! Бьем со всех ракет по команде! - голос капитана из рулевой рубки вселял уверенность в моментальной победе.

И снова повисла тишина, а время будто остановилось. Старый морской волк стоял с биноклем в руках. Невозмутимо, уверенно смотрел он на восток, но тут на виске его появилась капля пота, а лоб покрылся испариной. Капля стала превращаться в ручеек, но лицо его было так же невозмутимо. Какой силой и мужеством веяло от него, но только эта предательская испарина выдавала его истинное душевное состояние. Человек-сталь! Как умело, как искусно он скрывал свой страх! Как мудро вселял уверенность в своих воинов, когда сердце его рвалось на части!

- Бой!

И под дружный рокот снарядов над кораблем повисло дружное "Ура!". Недавно вошедший в видимость вражеский корабль начал ее покидать, постепенно уходя в морскую синеву. Я ожидал боя, какие часто показывали в фильмах. Но атака была настолько грамотна, что противник смог выпустить только два снаряда, которые разрезали собой морскую гладь. Нам оставалось только помахать ему на прощание.

Воодушевленные легкой победой, моряки бегали по судну, поздравляли друг друга. И среди этой счастливой суматохи кто-то из суетившихся крикнул: "Боже, храни капитана!" - и хор радостных мужских голосов вторил ему. Капитан отдал им честь и ушел в машинное отделение. На радости я побежал за ним, мне хотелось лично поздравить его с победой.

- Спасибо! Поздравляю! Ты великолепен!

- Моя тактика дала сбой… Все мы могли погибнуть, если бы враг заметил нас раньше. Мои моряки, они так мне верят, но еще чуть-чуть и я бы их подвел.
- Но все же хорошо кончилось! Ты - мой кумир!
Владыка стихии! Мой дед! Восторг переполнял меня, а на лице дедушки выступила слеза. Как же я испугался этой слезы - я никогда не видел, как он плакал, думал, он не умеет.

- Деда! Дедуля! Не плачь!

- А я и не плачу, воды стало слишком много во мне, вон видишь - выходить начала, - и улыбнулся. Когда он улыбался, то становился лет на десять моложе, а складочки у глаз, за всей его невозмутимостью, выдавали в нем весельчака.
Я не мог устоять перед этой улыбкой, кинулся и повис на шее своего героя. Когда я отпустил его из своих объятий, на щеке моей остался мокрый след от его слезы. И во мне что-то дрогнуло. Посмотрел на мир я уже совершенно другими глазами. Он ласково погладил меня по голове, и мы вышли за руку из машинного отделения. Дедушка и внук. У него была такая теплая рука, тепло ее передавалось мне, а вместе с теплом - любовь к морю.

-----------

Руки мои опущены на штурвал. А весь земной шар заключен в нем. Теперь я понял, что такое свобода. Свобода теперь во мне, в моих руках, в штурвале и самое главное - в море. Оно - моя жизнь, оно - мой союзник, а все зависит от того, куда я поверну. Я - капитан своей жизни. Я - капитан корабля. Моя сила в моей команде. А моя опора стоит на мостике, все так же облокотившись одной рукой на ограждение, а второй держа бинокль. И все так же смотрит вдаль...