Заглянуть в вечность. Глава 11. Плен

"А нет свободы. Мы всегда в плену
 обязанностей и во власти удовольствий".


Несколько часов мне пришлось пролежать на кровати, не шевелиться и стараться не вскрикивать от боли, даже не дышать, когда меня осматривал Джон или, когда Геди накладывала повязки.

Наконец мои помощники закончили, а я лежала в холодном поту и еле дышала. Я чувствовала, как горю, наверняка, красная, как помидор. Геди ушла на кухню, а Джон сел рядом со мной и неловко взял меня за здоровую руку, переплёл наши пальцы, другой рукой убрал с моего лица пряди влажных волос и нежно провёл по щеке, а затем по шее.

Я всё это время наблюдала за ним, как его пряди цвета светлой карамели обрамляли бледноватое лицо с удивительными малахитовыми глазами и чёткой полосой губ. Руки сильные, уверенные, но нежные и очень осторожные. Его лицо было сосредоточенным, возможно сейчас он что-то обдумывал или принимал особое решение. Лицо его было таким родным и знакомым, что я готова была выть от отчаяния, путаясь в собственных мыслях и воспоминаниях.

— Это всё неправильно. Это всё запрещено, и я весь день только и нарушаю правила и законы, но ничего не могу с собой сделать. Вы особенная, Элис, понимаете? Мне сложно объяснить... Мы же... Вы чудесна, обворожительна и... Несправедливо предоставлять вас опасности и ещё более не честно запрещать вам всё. Я очень хотел бы всё изменить. В тот день перед вашим уходом хотел вам всё рассказать, всю правду, я не хотел вас отпускать, но не мог остановить, я давно полюбил вас, верил, что всё будет хорошо и ждал, просто ждал вашего возвращения, знал, что новых встреч не избежать. Когда пришли списки погибших, вернулись немногие, а вы за год так и не появились. Я увидел ваше имя в списке. Элис, мне захотелось умереть, не знал, как дальше жить с мыслью, что вас больше нет нигде, что вы мертвы из-за меня. Меня будто ножом ударили, я понял, что не смогу больше так жить, не хочу. Это глупо, но... Это было ужасное отчаяние. Дела копились, а я не мог отойти от потери. Геральдина — моя сестра появилась вовремя. Точнее её переправили сюда, для помощи мне. Они не стали наказывать меня за слабость. Она остерегала меня и приглядывала. Пришлось нелегко, я никак не мог свыкнуться с мыслью, что вас больше нет, что океан стал вашим последним пристанищем. Элис, ваше появление буквально потрясло меня. Моё сердце дико бьётся, когда вы рядом. — Он положил мою руку себе на грудь, сильную и равномерно вздымающуюся дыханием. — Я не должен был вам всего этого говорить, но не мог больше молчать, молчание это затянулось уже на долгие годы. Я знаю, это глупо, но совесть мучает меня всё это время… возможно, никогда даже не узнаете правды... но я хотел бы, чтобы вы знали.

Джон замолчал, его речь была спокойной, но искренней. Взгляд виноватый, грустный, но любящий. Он говорил много, но явно не мог сказать всего, возможно, ему что-то мешало. Или кто-то… За обедом Геди упомянула неких людей, которые якобы заблокировали моё время, но кто они, мне узнать не удалось…
 Моя рука по-прежнему лежала у него на груди, и я ощущала безумный ритм его сердца, и моё будто бы решило биться в унисон. Мне было неловко. Я понимала что-то странное в его речах, но его взгляд заставлял забыть всё. Я ничего не могла с собой поделать.

— Джон, это правда безумно глупо. —  начала я, смущаясь. Он опустил голову, отвернулся и возможно хотел уйти. — Ты по-прежнему обращаешься ко мне на Вы! Перестань. Это ужасно глупо звучит. Я будто бы помню тебя, но понимаю, что это невозможно, мы же не знакомы. Я хочу узнать или вспомнить всё о тебе, и никто не сможет помешать. Твоё присутствие так нормально, привычно и близко для меня, что это кажется единственным нормальным и постоянным событием за последнее время. Всё действительно не так просто,  но мы же во всём разберёмся. Главное не опускать руки.

Моя речь была намного короче и менее душещипательной, даже стало как-то неловко, но я сказала основное, то, что думала. Джон вновь посмотрел на меня и радостно улыбнулся.

                ***

Медленно открываю глаза и улыбаюсь. В окно светит солнце, я лежу на кровати, а Джон положил голову мне на грудь и мирно спал, всё ещё держа меня за руку. Счастье было так упоительно. Я наслаждалась каждой минутой. Джон приоткрыл глаза и с большей нежностью посмотрел на меня.

— Не верю своему счастью, ты рядом. Это прекраснейший сон. — Молвил он. А я лишь улыбалась.

Джон встал, потянулся и помог мне сесть, присел рядом и обнял меня крепко, но осторожно. Я радовалась его близости. Было приятно, но нормально, будто бы так и должно быть всегда. Мы услышали резкий стук, но не обратили внимания на него, подумали, Геди что-то уронила, и продолжали обниматься. Ничто не могло разрушить ту непонятную внутреннюю связь между нами.

В комнату ворвались мужчины в странной форме, оттащили от меня Джона и заломили ему руки. Я попыталась броситься к нему, громко крича, но меня тоже схватили и потащили вниз, где присоединились ещё люди, забравшие Геральдину. Нам завязали глаза. Шло время, но нас всё ещё вели куда-то. Никто не издавал ни звука. Страх или что-то другое заставляло всех молчать. Был писк, похожий на часовой, но и это не заставило нас издать звука.

Я ушла куда-то далеко в свои размышления, но вдруг резко опомнилась, больно ударившись о мраморный пол больной рукой. Повязку с глаз сняли, и я смогла оглядеться. Я находилась в середине огромного тронного зала, украшенного красным бархатом и золотом, как в моём сне. На троне сидел молодой человек в нарядном костюме, с короной на голове. А ещё я заметила около 20 стражников в таких же странных одеждах, нацеливших на меня луки со стрелами. Я лежала и боялась пошевелиться, лишь испуганно, но внимательно оглядывая зал и мужчину на троне.

— Привет, крошка, наконец, ты добралась до меня. Что это у тебя на руке? Убрать!

Один из караульных подошёл ко мне, вынул свой меч и замахнулся. Я зажмурилась от страха и почувствовала жгучую боль, а затем горячее разливающееся тепло. Открыв глаза, вижу стражника, отходящего с повязкой. Вся рука покраснела от крови и ужасно болела. Тут я почувствовала гнев и решительность.

— Где мои друзья? Куда ты дел Джона и Геди, негодяй?! Отпусти нас немедленно! — уверенно кричала я. Гнев переполнял мысли.

— Ну, ну. Какая ты экспрессивная. Неужели тебя не учили манерам. Как нужно разговаривать с Его Высочеством — принцем? Крошка, не заставляй меня разочаровываться в тебя. И так пришлось потратить слишком много времени. Нехорошо заставлять меня ждать. Тебе нужна книга? Тогда будь паинькой. — Высокомерно вещал принц.

— Нужна, я хотела тщательнее подготовиться к её поискам. — помедлила я.

— Поискам? — принц хохотал. — Тебе не сказали правду? Значит, твои служители плохо обучены. Её не нужно искать. Сложность лишь в том, чтобы забрать её у меня! А я могу придумать любую цену за неё. — Он окинул меня странным изучающим взглядом.

Я покраснела, ведь вспомнила, что лежу перед принцем в коротеньком, лёгком, шёлковом платьице.

— Я придумал. Выбирай: я отдам тебе книгу, взамен, забрав жизни твоих друзей, или ты будешь исполнять мои желания и приказы целых 2 года. Выбирать тебе.

На первое я никогда не соглашусь, а второе... я поморщилась при одной только мысли, какие гнусности потребует делать этот тиран. А если он заставит меня убивать невинных людей? Ни за что! Я не соглашусь!

— А если я откажусь? — решилась возразить я.

— Я советую хорошо подумать, всё зависит от тебя. Парни, предоставьте ей время! — принц взмахнул рукой.

Несколько караульных подошли, схватили меня за руки и снова потащили. После блужданий по замку они спустились со мной в подвал и кинули в холодную камеру для заключённых.

Боль в руке доводила меня почти до потери сознания, и от сильной кровопотери всё плыло перед глазами, и тело ужасно ослабло. Я не смогла сопротивляться.