Внеконкурс. Роман Самойлов. Запах пустоты

На конкурс «Соседи»
была прислана работа, которая не смогла стать конкурсной по трём причинам.
Во-первых, рассказ написан давно и был при этом опубликован (в этом отношении наши конкурсы всегда строги – нужно писать новые рассказы).
Во-вторых, в произведении намного меньше знаков, чем предписано регламентом (при особых стечениях обстоятельств на премодерации есть возможность допускать до конкурса рассказы с подобной причиной).
А вот, какая же причина третья, предстоит определить нашим читателям, по совместительству экспертам.
Кроме этого хочется знать, много ли в произведении соседских отношений и насколько глубоко они участвуют в жизни героя.

 ***

Соавторы-Любовники. Запах пустоты.

             Ильдар налил себе разведённого спирта. Пойло было тёплое, так что пришлось собрать волю в кулак – недолго и диван облевать, старуха потом запилит. Сурово хыкнул, опрокинул – остервенело, зло. Занюхал "Примой" – нет, никак... не помогает! Огурец ухватил зубами за жопку, рванул, как кольцо из гранаты... ф-фух! провалилась. В животе потеплело, раздражение улеглось. Дальше как на салазках проскакивать будет.

              За стеной отчётливо слышались сладкие стоны – опять соседи. И ведь не первой молодости уже – ровесники Ильдаровы, лет по сорок обоим, и люди интеллигентные: она немецкий в школе преподаёт, он табаком торгует. Мужик неплохой: вон, сигару подарил – Ильдар ему смеситель ставил. И нельзя сказать, что особенно хорошо работу сделал, просто человек такой, не мог одними деньгами – всё же сосед. Сигара эта теперь не давала Ильдару покоя. Он всунул ноги в потные тапки и прошаркал к кладовке. Достал картонную коробку с дедовыми орденами – заморское табачное чудо лежало вместе с ними. И такой волнующей и красивой жизнью это чудо пахло – даже сквозь целлофан! Не просто табак – мечта! Став обладателем сигары, Ильдар сам не заметил, как пристрастился смотреть с женой сериалы, в которых постоянно мелькало всё то, чем была его ароматная мечта наполнена: пальмы, мулатки, белые шляпы и много-много синей воды и танцующее в пронзительно ясном небе нездешнее, беззаботное солнце. Можно, пожалуй, и выкурить – сегодня можно. А там другую куплю – не вот какие жуткие деньжищи! Но сначала махнуть еще рюмашку: хорошо должна лечь...
                ...

             В животе и в голове у Лёнечки матерно ёкало: немка с мужем опять трахается! Его на уроках сексуальные фантазии измучили уже. Разве можно так! Что ж они, не знают, что всё слышно?! Его прыщавая мордаха собиралась в кулачок: это ж надо! Одноклассники уже вовсю "гуляли" с девчонками и "огуливали" их, и во время перемен обменивались впечатлениями, дымя сигаретами на крыльце, точно было всё только что... А Лёнечка в свои шестнадцать лет продолжал играть в танчики в интернете и о "взрослой" жизни знал только по чужим рассказам, порнофильмам да этим стонам и крикам из-за стены. Рисовалась уже перед ним перспектива вырасти онанистом и маньяком… и так ведь было сладко и ловко себе представлять немку голой, связанной, где-то в школьном подвале, в тропических джунглях, в пещере или в его собственном, Лёнечкином гареме... Он мог быть нежным и великодушным, а мог и с неприкрытым цинизмом покрикивать: "Сосать, сука, сосать – в глаза смотреть!"

             Лёнчика заколотило. Унимать волнение он пошел в ванную. Заперся и расстегнулся уже, но на полке под зеркалом увидел оставленные старшей сестрой пачку «Вог» и дешёвую зажигалку. Сестра так торопилась на свидание с очередным "оттопыривателем"!

              Неловкими пальцами Лёнечка выковырнул из пачки тоненькую сигарету, пахшую зубной пастой – так ему захотелось стать взрослым, прямо сейчас, безотлагательно и одним махом! Взял зажигалку – если курить в вентиляционную отдушину, родители не подумают... Или решат, что курила сестра перед уходом. С пятого раза добыл из зажигалки пламя, но прикуривать передумал - нет: сначала другое...

                ...

                Чудинов привычно поглядывал на часы: не побьёт ли сосед  свой рекорд. Его завистливое раздражение находило в этом своеобразный выход: ну не могут люди по стольку трахаться! Это они всё нам, соседям, назло! Стремянка под Чудиновым попискивала жалко и тоненько, совсем не так, как кровать за стенкой, и от этого себя становилось жалко еще сильнее. Проклятая халупа! Еще и потолок этот. Надюша устроила очередную истерику: или я, или это безобразие! И теперь Чудинов, человек с большой буквы Че, вынужден был осваивать искусство маляра. Получалось не очень. Надюша сказала, что не вернётся, пока потолок не будет приведён "в человеческий вид". Глядя на плоды своих усилий, Чудинов понимал, что ушла Надюша навсегда. Человеки, правда, разные бывают. Бывают и такие как он, Чудинов, и, следовательно, "человеческий вид" потолка может тоже пониматься по-разному. Но каким-то шестым чувством Чудинов улавливал, что Надюша понимала слова "человеческий вид" совершенно не так, как он их воплотил в жизнь. И так, наверное, было со всем. На этой печальной мысли его посетило внезапное озарение: Надюше не потолок надоел, не облупленная побелка, а он, Чудинов! От этого озарения защипало глаза и зверски захотелось взвыть.

             Соседская кровать доживала, похоже, последние дни. Скрип ее был сладострастен, но в нём уже слышался ужас перед неизбежным: на свалку – как и его, Чудинова. На свалку. Он неудачник, вот оно что... Стоны соседки впивались в его мозг самым издевательским образом, он не выдержал и заколотил кулаком в стену, но его, кажется, не услышали. Однако надо закончить. Закончить с проклятым потолком и объясниться, наконец. Пусть она скажет, пусть, глядя в глаза ему, скажет, что он неудачник, что ему место на свалке человечества!..

             Закурить, что ли, с горя? Три года как бросил - Надюша сказала: "или я, или..." Как же тошно от всех этих "или-или"! В кармане бушлата лежала заначенная на подобный случай пачка "Явы". Но   сначала – разобраться с потолком...

                …

            Ильдар хлопнул ещё стопку, достал сигару. Включил телевизор – нашёл море и пальмы. Распаковал ароматную мечту свою, обрезал кончик острым ножом.

             Лёнчик вытер стульчак и спустил воду, чиркнул зажигалкой и, встав одной ногой на унитаз, а другой – на край ванны, запалил сестрину сигаретку.

              Чудинов судорожно мазнул еще несколько раз по потолку, уронив белую, текучую плюху себе на лицо и совершенно заляпав очки, промямлил что-то жалко-матерное, сполз со стремянки, достал пачку Явы и закурил, давясь слезами и кислым дымом.

               Учительница пронзительно вскрикнула последний раз и затихла. На мгновение всё пространство заполнил запах пустоты, но Ильдар, Лёнчик и Чудинов разом закурили и заглушили эту странную галлюцинацию. Дом облегчённо выдохнул – тонким, сизым дымком из кирпичной трубы.




© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2016
Свидетельство о публикации №216012001310 


Обсуждение здесь http://www.proza.ru/comments.html?2016/01/20/1310