Любовь четвертого уровня

Глава 1.
Майке очень не везло с парнями. Хотя если говорить по правде, это парням не везло с Майкой. Судите сами. Высокая, под метр семьдесят восемь, стройная, зеленоглазая, рыжеволосая бестия с бюстом на крепкую троечку и упругими бедрами. Парни в университете, да и просто мимолетные знакомые при виде её пускали слюни и всячески пытались попасть в круг её друзей. А друзей у нее было много. С подругами было плоховато,  ибо кто захочет держать в таковых законченную красавицу. К тому же Майка была умна, училась на юридическом и мечтала об адвокатской карьере.

Так сложилось, что природа не сразу всучила ей все эти достоинства, а изрядно поиздевалась над ней в подростковом возрасте. Когда её одноклассницы вовсю пользовались изюминками женских особенностей, красились и покуривали за углом, она была не то, что гадким утенком, а просто находилась в состоянии яйца. Потом она начала расти и здесь тоже все складывалось нелепо. Росла она частями: сначала руки, потом ноги, уши, пальцы, грудью правая отстала от левой на целых полгода. По этому Майка сидела одна на последней парте и для одноклассников была серой мышью в вытянутом свитере с жиденьким хвостом на затылке и вечно обветренными губами.

Пазлы Майкиного тела сложились то только после десятого класса. Всё лето она провела в Алтайский деревне у бабки. Там она лазала по горам, купалась в холодной речке, каталась на лошадях и пила козье молоко. Бабка, как подозревала Майка, была ведьмой. Каждый вечер она расчесывала внучке волосы чего-то пришептывая, и не разрешала смотреться в зеркало. А Майка и не расстраивалась, потому что еще не разу не видела в нем ничего хорошего.

В конце лета бабка посадила ее в самолет и отправила домой, сказав на прощание: "Смотри, теперь с первым встречным не ложись". Майка ничего не поняла, но переспрашивать не стала: "Чего с ведьмой связываться?". В самолете с ней рядом сидел молодой мужчина лет двадцати восьми. Всю дорогу он не сводил с нее взгляд, чем страшно бесил. В конце концов она накрылась пледом и проспала до самой посадки.В аэропорту ее встречала мама. Майка, получив багаж, увидела ее и помахала рукой. Мама не отреагировала и продолжала высматривать кого-то в толпе. И пока Майка не подошла к ней впритык, не отпустила с грохотом чемодан и не сказала: "Здравствуй, мама!", та ее не узнавала.

- Майя, ты? Ты что сделала пластическую операцию? - растерянно глядя на дочь спросила она.
Майка вытаращила глаза, сказала, что очень устала и ей не до шуток. Последний каплей был узбек - таксист, который при виде Майки зацокал языком и на ломаном русском нахваливал ее глаза и волосы. Майка напялила капюшон и заплакала, решив, что надо переезжать на ПМЖ к бабке, где кроме леса, коз и собак никого нет.

Когда Майка увидела себя, то потеряла дар речи: "Ведьма бабка, это точно", но повертевшись полчаса перед зеркалом определила ее как "Самая лучшая ведьма на свете". До школы оставалось всего пять дней и Майка с ужасом поняла, что носить свой серый свитер она больше не хочет, а ничего другого у нее нет. Мама прочитала это в ее глазах, вытряхнула из кошелька квартальную премию и отправила дочь по магазинам. Здесь тоже не все складывалось успешно, потому что за модой она не следила и в шмотках ничего не понимала. По этому полазив в гордом одиночестве по магазинам она отправилась к своей тетке, торгующей дорогущей бижутерией в одном из торговых центров. Тетка тоже не сразу признала родню в сногсшибательной красотке, но потом повесила табличку "закрыто" на дверь отдела и повела ее по бутикам, пока от маминой премии денег не осталось только на чашку кофе.
Из магазина она вышла в короткой клетчатой юбке и веселеньком топе, подчеркивающем всю органичность ее фигуры. Пока она спускалась по эскалатору поймала десяток восхищенных взглядов, один присвист и два "девушка, давайте познакомимся". Пунцовая от непривычного внимания она выбежала на улицу, села в автобус на заднее сиденье и закрыла свое лицо пакетами с покупками.
Первого сентября она вызвала в школе настоящий фурор. Все красавицы параллели стали ее ненавидеть, а парни наперебой расхваливали произошедшие с ней перемены, при чем каждую часть тела обсуждали отдельно. Иммунитет к такому отношению у Майки был выработан отменный. За год никто не смог завладеть ее сердцем. Она продолжала сидеть одна за последней партой и при случае с легкостью могла врезать приставале по голове томиком "Войны и мира".

Одиннадцатый класс закончила на отлично и по результатам ЕГЭ спокойно поступила на юридический факультет. Учеба давалась легко и в конце первого курса, начитавшись бульварных романов, решила Майка приоткрыть завесу любовных тайн и выбрать из очереди толпившихся вокруг парней какого-нибудь принца. Она научилась флиртовать, строить глазки, хихикать в нужное время, в общем запустила в действие первый уровень женских чар. Запуск второго уровня тоже прошел в нормальном режиме. Выбрав принцем Юрку  с четвертого курса иняза она быстро прошла школу обнимашек, последнего ряда кинотеатра, поцелуев и медленных танцев. Наступал ответственный момент перехода на третий уровень. Вот тут и вылезло наружу бабкино наставление.

Глава 2.
Юрий был первым красавцем в университете и девчонок использовал, как одноразовые пакетики чая. Сегодня зеленый, завтра черный, а через неделю цветочный.  И как это бывает обычно, каждая из его новых пассий, считала себя лучше предыдущей, а Юркину любовь к ней - вечной.  Все брошенки объединялись в клан и дружно ненавидели избранную, а потом принимали ее в свои ряды и отпаивали коньяком в ближайшей кафешке.

Майка все это прекрасно понимала и ни в коем случае не претендовала на звание "мисс Юркина невеста". Он интересовал ее, как объект с большим опытом для плавного перехода на третий уровень. Сократив все шуры-муры до недели, Майка намекнула своему избраннику, что не плохо бы было провести время вдвоем на какой-нибудь даче. Юрка, ошалев от такого напора, желание Майкино выполнил, и в субботу после обеда привез ее в небольшую гостиницу за городом, а уже через три часа спустя нёсся на машине один обратно, проклиная "эту стерву", и весь женский род за компанию.

В последующие две недели весь университет обсуждал кардинальные изменения в поведении красавца, которые выражались в полном игнорировании им прекрасной половины студенчества. Он шарахался от них, как микробы от доместоса.
А Майка ходила как ни в чем не бывало, получала свои пятерки и с удовольствием принимала знаки внимания претендентов на вакантное место принца. О том, что произошло в гостинице она вспоминать не хотела, но понимая, как зашкаливает уровень любопытства у читателей, я пожалуй вам об этом поведаю.

(Но сначала я должен сказать, кто такой этот я. Должны же вы понимать, что бабка не зря брякнула ту фразу и волосы расчесывала, и нашептывала не просто так. И вообще с Алтаем шутки плохи. Бабка нагадала Майке счастливую судьбу с любовью до конца жизни. Но дождаться своего счастья она должна, говоря старым языком, чистой и невинной. Сижу я теперь в ее голове, как тормоз. Бабка строго настрого мне наказала никого к ней не подпускать. Вот я и потешаюсь. И иногда буду вставлять свои пять копеек в повествование автора.)

Итак, Майка с Юрием приехали в небольшую загородную гостиницу под веселым названием "Маленький гном", где уже был забронирован номер с довольно уютной и направляющей на определенный лад обстановкой. Парень позаботился о шампанском, свечах, цветах и клубнике со сливками. Короче, Майка в нем не ошиблась: все как в ее любимых романах. Выпили игристого вина, сладко поцеловались, и Юрка ушел принять душ. Пока его не было Майка стянула джинсы, свитер и осталась в потрясающем белье, заказанном по новомодному каталогу за баснословные деньги. Не зная, что делать дальше она улеглась поперек кровати в позе египетской мумии.
В проеме двери появился Юрка, гордо неся свое мокрое тело, обмотанное казенным полотенцем с логотипом гостиницы как раз на интересном месте. Увидев Майку Юркин мозг отключился, а логотип на полотенце активно зашевелился. Не сводя глаз с  Майкиного тела он подошел к кровати и застыл статуей Аполлона, чтобы она могла рассмотреть его мускулы и прочие достояния. Майка с восхищением смотрела на прекрасно сложенного мужчину пока ее взгляд не уперся в выпирающий логотип. "Маленький гном" - прочитала она. Майка медлено подняла голову, увидела горящие животной страстью глаза Юрки и начала хохотать. "Маленький гном", - визжала она сквозь приступы смеха, по ее щекам текли слезы. Она пыталась закрыть рот руками, чтобы приглушить смех, но никак не могла остановиться. (Тут, естественно, я помог.)

Юрка не мог ничего понять. Он продолжал стоять у кровати с удивлением глядя на взбесившуюся подругу. Снова включился мозг, и надпись "Маленький гном" вернулась на первоначальное место. Этого Майка выдержать не смогла, она свалилась с кровати и рыдая от смеха поползла в ванную. Юрка такого поворота событий не пережил. Понимая, что настроиться на удовольствие он больше не сможет, быстро оделся и выскочил из номера. Когда Майка успокоилась и вышла из ванной он уже мчался по трассе прочь от гостиницы. Она оделась, не торопясь съела клубнику, выпила шампанское и решив, что Юрка не последний принц в ее жизни, вернулась в автобусе домой.

Глава 3.
Между тем заканчивалась летняя сессия. В Майкиной зачетке каждая оценка стояла на своем месте и можно было подумать о том, как бы поинтересней провести два летних месяца каникул, что бы потом не было мучительно больно... и далее по тексту.
Желание познать анатомию отношений поближе  у Майки не пропало. По этому она решила махнуть туда, где по ее мнению должно было быть много сильных готовых на все ради ее красоты молодых мужиков. А так как она не искала легких путей, то это оказался не морской курорт, или пансионат на высокогорье, а молодежный лагерь  в Архангельской области, направлением которого были сплавы по рекам на плотах. (Романтика, аж жуть! Я чуть не умер, когда увидел на карте это славное местечко. Впрочем, как я могу умереть, я же не существую. Ха!).

Экипировку и снаряжение она собиралась взять в аренду, а после последнего экзамена собралась на вокзал, чтобы купить билеты . Она ехала в дребезжащем всеми окнами трамвае и вдруг на одном из них она увидела рекламный плакат, призывающий посетить самый крутой в городе конный клуб, покататься на лошадях под управлением опытных тренеров и славно провести время. Она вспомнила, с каким наслаждением она скакала верхом в деревне у бабки и физически ощутила дуновение ветра в лицо и кожаное седло под пятой точкой. Майка сфотографировала на мобильный адрес клуба, выскочила из трамвая, пересела в маршрутку и уже часа через два, переодевшись дома в джинсы и тонкий пуловер, летела в клуб "Аллюр" на такси, в предвкушении подзабытых ощущений.

В конюшне Майке предложили резвую вороную кобылку по имени Лола, которая без капризов исполнила команду и понеслась галопом по зеленому лугу. За спиной у Майки выросли крылья, ей захотелось петь. Но так как природа напрочь лишила ее музыкального слуха, она просто орала пришедший на ум детский стишок: "Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко". Лола никак не реагировала на эти вопли, видимо уже привыкла к подобным выходкам седоков, или наоборот почувствовал опытность своей наездницы.

Ветер бил ей в лицо, на щечках проступил нежный румянец, рыжие волосы рассыпались по плечам, глаза горели: "Где ты, мой принц?"- подумала Майка. Вдруг, как призрак, как видение, как волшебство на горизонте показался он: белый конь. А на коне, гордо положив одну руку на бедро, а второй небрежно придерживая уздечку, восседал, нет не принц, король! Черные брюки, заправленные в высокие сапоги, черная же рубашка, расстегнутая почти до пупа и длинные белокурые волосы. "Если у него голубые глаза, то "Ваня, я ваша навеки"- подумала Майка, но тут же решила, что ей наплевать какие у него глаза, он все равно будет её.

Майка взбила свою рыжую копну, облизала губы и направила Лолу навстречу своему счастью. К её радости Вадим (так звали "короля") заговорил первым, оценив ее умение кататься верхом. Она предложила составить ему компанию, и они, как давние знакомые, больше часа болтали о том, о сем, ведя круп к крупу своих лошадей. Глаза у Вадима действительно оказались голубыми и Майка бессовестно в них тонула, мысленно гадая, куда они поедут после прогулки, в гостиницу или к нему. Помня предыдущую попытку, она решила не пить шампанского, чтобы опять чего-нибудь не вытворить. Осталось выяснить одну малость, хотя и это никоим образом не остановило бы ее от задуманного.

- Ты женат? - небрежно и почти утвердительно спросила она.
- Нет, не женат, - с улыбкой ответил он.
- А! Значит у тебя есть девушка, - продолжала допрос она.
- Девушки тоже нет, - выдержав паузу ответил он.
Сердце Майкино готово было выпрыгнуть.
- Значит мы могли бы стать, - Майка замялась, - друзьями?
- Почему бы и нет! - Вадим подстегнул коня, - давай наперегонки до конюшни.
Майка помчалась за ним, на ходу любуясь его фигурой и радуясь тому, что поддалась на рекламу и приехала в этот клуб.
(Этого смехом не прошибешь. Подсела моя красотка на его глаза. Ладно разрулю и этот вариант. Главное, что ее в Архангельск не понесло)

Майка догнала Вадима почти у самых конюшен. Он, как галантный кавалер, помог ей слезть с лошади. При этом она обхватила его за плечи, надеясь на продолжение, а он аккуратно, даже как-то слишком осторожно придержал ее за талию и опустив на землю, сразу убрал руки. Она надула губу, вопросительно посмотрела в его глаза и наткнулась на полное безразличие. Более того, где-то в глубине этих озер она заметила плохо прикрываемую брезгливость. И вдруг улыбка ангела озарила лицо Вадима, глаза засияли огромным счастьем и любовью. "Ну, наконец-то, прорвало, - подумала Майка и сделала шаг к нему на встречу. Но он, слегка оттолкнув ее, крикнул кому-то: "Женька, ты вернулся!"- и рванул по направлению к автостоянке. Ошарашенная Майка наблюдала, как ее король мчался через площадку на встречу худощавому парню в оранжевых джинсах, как обнимал его и как они, целуясь на ходу, сели в белый мерседес и быстро уехали из клуба.
(Клянусь всеми святым, я тут совершенно не причем.)

Майка огляделась по сторонам: не видел ли кто ее конфуза. Скривив физиономию и, осознав, что сказка на сегодня закончена, поковыляла на остановку.

Майка ехала на автобусе, прислонившись к стеклу и раздумывала о привратностях судьбы. Как только она решила немного повзрослеть, так сразу с ней стали происходить курьезные и не совсем приятные штуки. В том, что она задумала, Майка не видела ничего дурного. Идет двадцать первый век и все вопросы о целомудрии остались в сотне лет позади. Но что-то не стыковывалось в ее желаниях с ее действительностью. Майка склонялась к двум версиям: первое - это просто совпадение, второе - сглаз. И не просто сглаз, а бабкино дурацкое наставление: "С первым встречным не ложись!" "Чтоб ты понимала в первых встречных! Мне девятнадцать лет, имею право!"

Пошел дождь, Майка рисовала на запотевших стеклах сердечки и размышляла: "Надо продолжать. В конце концов я сама вправе решать с кем и когда. Если это случайность, то не сегодня, так завтра я встречу принца - не принца, не важно. А если это бабкин наговор, то я поеду к ней и разнесу там все к чертям собачьим. То же мне, нашла монашенку. И вообще, уеду в Архангельск".
(Я икнул. Вот упертая. Никуда ты не поедешь). Автобус остановился и водитель объявил в микрофон, что произошла поломка и дальше он не поедет, извинился и открыл двери. До дома оставалась одна остановка. Майка под проливным дождем пошла пешком.

На следующее утро температура у нее поднялась до 39,2 , огнем горело горло и нос отказывался дышать. (Архангельск, до свидания, Архангельск, до свидания!) Майкина мама вызвала на дом врача и ушла на работу. Часов в десять утра раздался звонок в дверь и Майка поплелась ее открывать. На пороге стоял доктор. (Да что ж за непруха такая. Ну, почему не пришла старая грымза с горчичниками. Нет же! Стоит, глаза пялит! На вид не больше тридцати. Кольца нет. Красавчик.) Майкины гормоны взыграли выше крыши. "Проходите", - хриплым голосом сказала она, шлепая за ним в тапочках на босу ногу и расстегивая пуговки на пижаме. "Извините, я прилягу", - продолжила она и, как мартовская кошка растянулась на кровати.
Врач пощупал Майке пульс,  заглянул в горло,  с абсолютно  отрешенным видом послушал дыхание. Майка все это время пыталась поймать его взгляд,  но он упорно не смотрел ей в глаза.  Наконец он сделал запись в карточке и сказал: "Легкие чистые,  красное горло,  но это пройдет. Если температура не спадет через три дня - вызывайте врача." Майка обиженно наблюдала, как врач выбрал из оставленных мамой лекарств нужные: "Вот эти три раза в день, эти по  одной утром,  а этим полощите горло. До свидания."

- Вот вы уйдете, а я тут умру одна, - встрепенулась Майка, оторвав голову от подушки.
- А вы не суетитесь, ложитесь, а то при такой температуре может и тошнить. (Отличная идея!)
Как по заказу у Майки ком покатил к горлу и она, откинув одеяло, рысью понеслась в туалет.
- Вот и славно, красавица, - произнес врач и вышел из квартиры.
Майка вернулась, плюхнулась на кровать и уснула.  Болезнь затянулась почти на две недели. Социальные сети она не жаловала, поэтому наткнувшись на мамину коллекцию индийских фильмов, достала из антресоли старый кассетник,  и рыдала дни напролет под шуршание пленки и скорбные песни династии Капуров.
(У меня наступили выходные дни и я наконец-то поведаю вам,  почему Майка кидается на мужиков,  как комар на голую задницу и какую роль сыграла в этом её бабка)

Глава 5
Вот какая была история. Лет 8 назад, когда Майка была тощей нескладухой, в деревне ее бабки (кстати, зовут ее Аленой Ильиничной) жила одна слепая на один глаз и очень злющая на язык старая дева тетка Октябрина.  Втихаря вся деревня звала ее бесноватой, потому что-то орать она  начинала по любому поводу и на всех без разбора. И хотя око у нее было одно,  ходили слухи,  что оно у тетки очень сглазливое. Мужики местные шарахались от нее во все стороны,  а она плевала им вслед и пророчила всякие гадости,  многие из которых по невероятным причинам  сбывались. Один заезжий работяга по дури своей и по незнанию был заманен ею в дом якобы за бутылкой водки. Потом тресясь и стуча зубами о стакан,  предложенный сердобольными мужичками, с ужасом рассказывал , что Октябрина прокляла его мужское начало до седьмого колена,  за то что он увидев ее выпавшую из халата обвисшую грудь,  не позарился на эти девичьи прелести,  а бросился бежать,  перевернув по ходу ведро с ночными Октябриниными отходами. Она орала так, что попрятались все деревенские собаки. Бедный работяга уехал в этот же день, и о судьбе его ходили страшные слухи.

Бабка Алена жила в неприятной близости от бесноватой. Были  они соседями  и имели общий забор вдоль огородов. У нее тоже было свое прозвище в деревне. За хорошее знание трав и умение заговаривать зубную боль звали ее Знахаркой.  Алена в жизнь соседки не лезла,  на ее выходки внимания не обращала и вообще старалась с ней поменьше общаться.

И надо же было такому случиться,  что в одно августовское утро, именно тогда, когда бабка уехала провожать Майку и ее мать в аэропорт, две ее козы нашли лазейку в заборе, пролезли в соседский огород и пожрали там всю капусту,  что Октябрина посадила для засолки на зиму.
Такого ора деревня еще не слышала. Все жители сбежались к ее дому и узнав в чем дело, расселись на пригорке, в ожидании возвращения бабки Алены. Намечалось грандиозное театрализованное ток-шоу.
Бабка Алена вернулась довольно быстро, но вошла во двор не с центрального входа, а с заднего, через сад, по дороге набрав яблок - паданок, чтобы побаловать коз. Не обнаружив своих любимиц в загоне, Алена начала метаться по двору с причитаниями о безвременной утрате Маньки и Черемушки. Услышав родной голос обе козы призывно  заблеяли за соседским забором. Бабка Алена заглянула в щель между штакетинами и обнаружила, что Бесноватая с самым наглым видом доит ее Маньку.  Бабка кричать не любила, вот и в этот раз она молча взяла из таза замоченное полотенце, на ходу его отжала и выскочила за калитку. Не ожидавшая ее выхода толпа ахнула, и потянулась за ней в сторону Октябрининых ворот.  Алена не торопилась. Она тихо отворила калитку,  прошла по дорожке к дому и остановилась в шаге от "дорярки". Та ничего не подозревая усердно дергала козу за вымя, пока не получила по голове мокрым полотенцем. С воплями: "Помогите, убивают",  она кубарем повалилась с лавки,  сбила с ног козу и опрокинула кастрюлю с молоком.  Пытаясь встать и матерясь по чем свет стоит,  она получила второй удар по спине. Привязанные козы орали истошным криком, вертелись и мешали ей подняться,  повисшие на заборе селяне гоготали и свистели, а бабка Алена молча продолжала экзекуцию.

- Я тебе покажу, как чужих коз доить, - поправляя вырвавшуюся из-под косынки прядь волос сказала Алена. Она еще раз шмякнула соседку полотенцем и начала отвязывать ошалевших коз. 
Октябрина поднялась, но на радость всем зрителям,  отвязанная Манька метнулась от нее в сторону сметая по пути развешанное между кустов на веревке  хозяйское исподнее. Подцепив на рога панталоны из веселого ситчика, коза выскочила из ворот и помчалась вдоль улицы взбрыкивая ногами и мотая головой, пытаясь сбросить с себя пугающую тряпицу. За ней погнались соседские  дворняги, и подхватив упавшие, наконец, панталоны, долго трепали их  на деревенской площади.
В этот момент у забора кончился заряд прочности и под тяжестью насевшего на него люда он рухнул, похоронив  под собой грядки с помидорами. Бесноватая заверещала высокочастотными волнами и кинулась разгонять толпу. В это время бабка Алена отвязала Черемушку и спокойно выводила её со двора. Соседка кинулась к ней,  схватила за рукав и на редкость тихо прошипела:
- Твои козы сожрали мою капусту, что мне теперь солить?
- Так ты из-за этого? ... Я свою тебе отдам.
- Не надо мне от тебя ничего.  Да чтоб ты провалилась, да чтоб козы твои сдохли, да чтоб (внимание!!!) внучка твоя шалавой стала.
Этого бабка Алена не стерпела и вырвав рукав сказала:
- А твой внук пусть женится на моей шалаве.
- А у меня нет никакого внука, - хохотнула Октябрина.
- Ну и дура. Катись отсюда, - Бабка плюнула ей в ноги и потянула козу со двора. 
Толпа к  тому времени рассосалась, боясь проклятий. Бесноватая постояла посреди двора, метнулась в дом, собрала чемоданы и укатила на ближайшем автобусе в неизвестном направлении,бросив все свое имущество на произвол судьбы.

А с бабкой Аленой стали происходить странные вещи: сначала она провалилась в погреб и сломала руку. Потом  заболели козы и их пришлось забить на мясо. Купив на рынке двух молодых козлят, бабка подумала о том, что если это действительно проклятье, то Майку надо спасать. Пока та не блистала красотой за нее бабка не волновалась. Но в последний приезд она заметила намечающиеся во внучке перемены . К ним она отношения не имела, но вот оградить от проклятья попыталась. Вот и сижу я теперь в ее голове,  охраняю от напастей . Так что вы ее не осуждайте,  она не понимает,  что творит.

Глава 6.
Майка выздоровела и сразу же поехала на вокзал за билетами. От своей идеи поехать в лагерь она не отказалась. Взяв в аренду амуницию уже через три дня попрощавшись с мамой, Майка села в поезд и через сутки стояла у ворот небольшого по территории лагеря под названием "Бурная река".  Майка предъявила  путевку начальнику, вернее начальнице лагеря, и получив поздравления с началом обучения прошла в свою палатку.  Там ее встретила симпатичная девчонка, с которой Майке предстояло делить жилище ближайшие две недели.

- Марта, - протянула она руку для знакомства, - восемнадцать лет, сослана сюда родителями подальше от компьютера.
- Майя, - улыбнулась Майка, отвечая рукопожатием. - Надо же, как имена совпали. Мне девятнадцать,  ищу приключений.
- Приключений здесь хватит, это точно. Девчонки рассказывали, что Полина, так зовут инструктора, все соки выжимает.
- Инструктор - женщина? А я думала, что это мужская должность.
- Ты что? Смена ведь женская. Здесь одни девушки и полный игнор парням. (Марточка,  дай я тебя расцелую. Еще две недели спокойствия). Майка присела на лежак и уставилась а одну точку.  (Я знаю, какие мысли пронеслись в ее голове, но не стоит их произносить вслух)
- Кстати мы сегодня дежурные по кухне, - щебетала Марта, - так что обустраивайся и пойдем чистить картошку. И еще нам надо придумать название палатке, здесь такие традиции.
- Апрель.
- Что апрель?
- Нам для полного комплекта нужен апрель.

- Точно, - засмеялась Марта, - маркером написала название на куске пластика и вставила в специальную ячейку над входом в палатку. Майка кинула в угол палатки свой рюкзак и поплелась за Мартой на кухню чистить картошку для пятидесяти двух участников женской смены.

Не смотря на полный облом с мечтами о мужском внимании, Майка полностью включилась в процесс обучения. Ей очень понравились и тренировки, и пробные заплывы,  и трехдневный сплав по местной речке. С Мартой они подружились и решили на следующий год встретиться здесь или в другом месте, а весь год общаться в интернете.

Две недели спустя Майка пила чай из стакана в вагоне фирменного поезда и шалела от счастья, наблюдая вокруг себя сорок путешествующих первоклашек. С ней в вагоне ехал хор мальчиков - зайчиков на какой-то конкурс. "Вот невезуха, - думала Майка лежа на нижней  полке, -  в лагере тетки, в поезде детки.  Пойти напиться что ли?"
(Если бы я только знал, что алкоголь мне противопоказан...  Я бы ни за что не позволил Майке идти в вагон - ресторан. )

Майка слезла с полки и пройдя почти через весь поезд, заняла уютное местечко у окна и заказала бутылку вина. Бармен - толстячок лет сорока,  оценив возраст Майки, решил не настаивать на предъявлении паспорта, и принес ей заказанный напиток и небольшую гроздь винограда. Почти два часа просидела Майка в ресторане и за это время опустошила пару бутылок.  (После первой я вышел в астрал и перестал контролировать происходящее).

Майка пошатываясь направилась в свой вагон, но в поезде уже было темно и, не разобрав спьяну нумерацию вагонов, она отсчитала пятую от туалета плацкарту и не раздеваясь упала по верх одеяла лицом к стенке . Проснулась она от того, что чья-то рука шарила по ее груди, нагло забравшись под футболку. Сначала в ней  взыграло удивительное и незнакомое чувство  и она издала тихий стон. Незнакомец запустил вторую руку в Майкины волосы и ласково прикусил мочку уха. Майка подняла руку,  перевела ее за голову и провела по волосам пристроившегося сзади мужчины. (И тут протрезвел я).

Майка нашла ухо незнакомца и со всей силы вцепилась в него ногтями. В это же время второй рукой она подтянула лазившую по ее груди пятерню  и впилась в нее зубами. Мужик взвыл и свалился с полки. Воспользовавшись моментом Майка вскочила и пулей вылетела из вагона, сметая по дороге сумки пассажиров.

Через минуту она лежала под одеялом на своей полке, надеясь, что тот мужик в темноте не запомнил, как она выглядит.  Вспоминая происшедшее Майка решила,  что такой первый встречный это не совсем то,  что ей надо,  но полностью от идеи расстаться с физиологической целостностью она не отказалась.

Глава 7
До дома она доехала без приключений и на следующий день отправилась в клуб на день рождения однокурсника, приглашение на который дожидался ее на тумбочке в прихожей. Именинник Ким был в группе самым старшим. После школы он поступил в медицинский, но что-то там не заладилось и после второго курса он ушел в армию. Вернувшись, два года проработал на заводе,  а потом решил кардинально изменить свою жизнь и поступил на юрфак.  Сегодня ему исполнялись двадцать пять и на свой юбилей он пригласил почти всех студентов группы и пару ребят,  с которыми дружил еще с медицинского. На одного их них Майка и положила глаз. Звали его Ринатом и был он то ли татарином , то ли башкиром с потрясающим разрезом глаз и бархатным низким голосом. К тому времени он уже был интерном в психиатрической клинике.

Майка произвела на него впечатление и он тут же начал клеится к молодой красавице, все время предлагая выпить то шампанского, то коктейль. Майка помня,  что делает с ней спиртное на отрез от всего отказывалась,  твердо решив эту ночь провести с этим прекрасным во всех отношениях молодым человеком. Она пила сок, танцевала, смеялась, заигрывала с Ринатом и с удовольствием замечала в его глазах желание и страсть. "Наконец-то, я нашла его,"- думала она. Они уселись за барную стойку и Ринат заказал ей очередной стакан сока. Он приобнял ее одной рукой, притянул к себе и впился губами в ее губы. Майка обмякла и закрыла глаза. Поцелуй длился вечность,  но прервала его не нехватка воздуха,  а чей-то громкий голос: "Встать,  вы задержаны по обвинению в попытке отравления." Майка вскочила со стула и оказалась в крепких руках полицейского, который отвел ее в сторону и спросил: "С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете?"

- Нормально - ответила Майка,  с ужасом наблюдая, как Ринату надевают наручники.
- Жаль,  что у нас не вышло, - с издевкой сказал он Майке, - уж я бы тебя ...
Крепкий парень в бронежилете не дал ему договорить,  толкнул в спину и вывел из клуба.
- Вам нужно проехать в отделение для дачи показаний, - сказал ей полицейский.
Ничего непонимающая, испуганная до потери голоса Майка, покорно вышла из клуба, села в спецмашину и опомнилась только в отделении, где ей рассказали жуткую вещь. Оказывается этот Ринат был давно под подозрением. Он воровал в больнице психотропные лекарства, знакомился в разных местах с девушками и подсыпал им порошки в спиртное. Что с ними было дальше понятно. Рината взяли в тот момент, когда он во время поцелуя добавил ей в сок порошок. Майка провела в отделении всю ночь и только утром ее отпустили с пожеланиями не водиться с разными козлами.
Мама дома сходила с ума, Майка совсем забыла ей позвонить. Она рассказала ей о происшедшем и они обнявшись проревели больше часа. После этого Майка свернулась в клубочек на маминой кровати и уснула, изредка всхлипывая во сне.

(Да! Вы не думайте, что я кинул Майку на произвол судьбы, если бы она попыталась пригубить напиток, ее рука дрогнула бы, а жидкость с мякотью апельсина оказалась на роже этого Рината. Но все и так сложилось более, чем удачно).

Глава 8.
До конца каникул оставалось меньше месяца и Майка поставила себе цель: она делает еще три попытки найти своего первого или... Она не знала,  что будет значить это "или", потому что надежда еще теплилась в ней, уже не в душе, и не в сердце, а где-то в правой коленке. Но все- таки она утром  начипурилась, надела миниюбку (скорее это был макси-пояс) и отправилась на пляж. Не хочу в подробностях описывать, что там произошло, потому как сюжет Майкиных разочарований из раза в раз повторяется. Как всегда ею был выбран парень из веселой компании, отдыхающей по соседству. И он был не против познакомиться с красоткой поближе. Но этого желания не оценил другой пацан, тоже запавший на Майкины прелести. Началась перебранка, переросшая в потасовку, в которую ввязались девушки, тайно влюбленные в Майкиного избранника. Намечался великий шухер, потому что все начали громко  выяснять отношения косо поглядывая на Майку. Она решила, что проблемы ей не нужны, тем более что и парень казался ей теперь не таким уж и красавцем, собрала свои пожитки и ретировалась с пляжа. ("Попытка первая", - подытожил я).

На следующий день позвонила Марта. Подруги проболтали минут двадцать, рассказывая друг другу новости. К месту надо сказать, что Майка о своих желаниях и похождениях ей не рассказывала, Марта только знала, что парня у нее нет и что она находится в постоянном поиске.
- Представляешь, подруга, - радостно сообщила Марта, - я познакомилась с замечательным молодым человеком. Угадай где?
-В интернете, - зная ее любовь к всемирной паутине ответила Майка.
-А вот и нет! В библиотеке.
- Он что? Научный сотрудник или ботан ?
- Почему сразу ботан? Он дизайнер. А в библиотеке оформлял читальный зал в стиле Шекспировских произведений. Там у них какой-то праздник намечается.
- Так вы теперь Ромео и Джульетта?
- Вроде того. Кстати его Ромой зовут. Ну все, я побежала.
Подруги попрощались и Майка поймала себя на мысли, что не плохо было бы и ей сходить в  библиотеку. Она замотала свои рыжие волосы в пучок, надела неброский светлый пиджачок, туфли на низком каблуке и с самым интеллигентным видом отправилась в ближайший храм знаний.

В читальном зале было тихо, но посетители  все же присутствовали. Их было трое. Женщина лет тридцати пяти, седенький старичок и, о да, парень чуть старше двадцати.  Майка взяла первую попавшуюся книгу и села напротив цели. Она долго перелистывала страницы, кидая  взгляды на парня. Он как- будто не чувствовал ее внимания и ни на секунду не отрывался от книги. Майка никак не могла рассмотреть его лица. Ей это надоело, убрав книгу она положила голову на кулачки и томным  голосом произнесла: "Привет! Что читаешь?" Женщина сидевшая за соседним столом строго посмотрела на нее сквозь очки и покачала головой, а парень даже не поднял головы.

Вдруг он, видимо наткнувшись в тексте на какой-то смешной момент, хихикнул,  а потом засмеялся в голос каким-то странными смехом, приподняв книгу над столом и закрыв ею лицо. Майка прочитала: "Культивирование бобовых в условиях южных областей Казахстана" и год издания книги - 1962.  Медленно сползая со стула Майка хотела потихоньку уйти, но в это время парень кинул книгу на стол и она увидела его безумные глаза и зубы в  оскале рта. Заметив девушку он затих, а потом начал что-то бормотать.  На эти звуки вышла библиотекарь: "Что,  Сашенька,  прочитал книжку? Сейчас дам другую. Вот держи, сыночек." Она положила перед ним еще одну старую книгу и он стал быстро ее листать. Майка сдала книгу и вышла из библиотеки. На глазах ее блестели слезы. Ей то было жаль парня, но еще больше она жалела себя, свою загубленную молодость и невостребованную красоту.
(Попытка номер два. Записал я. Но мне стало за ее обидно.)

Осталась одна, последняя попытка и ее исполнение Майка решила отложить. Она сидела  дома и читала книги: повыкидывав на помойку свои любимые романы, принялась за детективы, а потом впала в мистику и ужастики и ела, ела, ела. Мать поглядывала на Майку, вздыхала, но поделать ничего не могла. Но однажды ей пришла в голову удачная мысль.  Вернувшись как-то вечером с работы она весело крикнула: "Майя, смотри, что я тебе купила." Майка нехотя поплелась на зов. На столике в упаковке лежали новые джинсы.
- Ну, и зачем? - спросила она, без интереса вытряхивая обновку из пакета, - да и размер не мой.  Здоровые какие.
- Был не твой, теперь твой.  Ты бы булок побольше ела.
Майка подняла глаза на мать и в них постепенно вырисовывался ужас от понимания сказанного. Она выскочила из комнаты мамы и опрометью бросилась к своему гардеробу, схватила первые попавшиеся джинсы и, не снимая халатика, почти впрыгнула в них. С застегиванием молнии возникли проблемы, штаны действительно стали маловаты.
- Кошмар! - заголосила Майка.
- Завтра в спортзал? - с в комнату вошла мама и с улыбкой протянула абонемент.
- Мама, я тебя люблю, - впервые за две недели засмеялась Майка.

Утром следующего дня, съев одно яблоко, Майка помчалась в тренажерный зал. Спортом она любила заниматься всегда и за набранные пару килограммов сильно не волновалась. Вся хандра куда-то ушла и Майка веселая, и поэтому еще более красивая, переодевшись в симпатичный спортивный костюм, встала на беговую дорожку.  (Эти перемены меня сильно встревожили.  Лучше бы она сидела дома и жевала бутерброды. Эта ее последняя попытка меня напрягала, тем более, что зал стал наполняться и на Майку начали кидать взгляды вечно голодные на этот счет парни.)

Майка бежала красиво и уверенно, ею действительно можно было залюбоваться. В этот момент в зал вошли трое молодых мужчин и сразу положили на нее глаз. Майка была в наушниках и не слышала их разговора. (Зато слышал я)
- Опа! Красава какая! Крепенькая!
- Я бы с такой побегал. - Мужики заржали.
- Спорю на сто баксов, что она здесь для того, чтобы ее приласкали.
- Вряд ли, не может быть, чтоб эта кобылка была не занята.
- Сейчас проверим, - сказал хамоватого вида парень и вразвалочку подошел к Майке со спины.

Он показал приятелям знак о'кей, подмигнул,  смачно шлепнул Майку по мягкому месту и остался стоять с наглой улыбкой, уверенный, что девушка примет его знак внимания и заигрывающее захихикает. И все, сто баксов его.

Майка от неожиданности взвизгнула, споткнулась на дорожке и съехала к парню в руки. Тот прижал ее к себе, одним пальцем подцепил и вынул наушник из уха и нараспев произнес: "Здравствуй, детка". Парень был высокий, и лицом она уткнулась ему куда-то в шею. В нос ударил запах мужского тела и дорогого парфюма. ("Ну, все, - подумал я, - пропала девка".) Майка подняла глаза, увидела довольную улыбку парня и нежно произнесла: "Здравствуй, милый!"   А потом произошло невероятное. Наверное сказались ее новые предпочтения в литературе. Тем самым коленом, в котором еще теплилась ее последняя надежда,  она со всей дури двинула парню между ног. Тот, ойкнув, присел, выпустив Майку из объятий,  а она потрепала его по  волосам и тихо сказала: "И до свидания".  Затем она повернулась и гордо вышла из зала под гогот парней, потешающимися над своим приятелем.

Глава 9.
Посидев на твороге, кефире и яблоках до первого сентября, она явилась в аудиторию румяная, красивая, стройная, короче сплошная зависть для напыщенных дурех университета.  Походив до звонка по коридорам и пообщавшись с приятелями она обнаружила, что ее первого принца Юрия среди студентов нет. Потом выяснилось, что он перевелся в другое учебное заведение, а по университету клубились слухи, что виновата в этом Майка. 

За лето Майка научилась не обращать внимание на выходки особей мужского пола и по этому уже через минуту забыла об этом и думать. Она решила о парнях не думать вообще, вычеркнуть их из своей и без того  интересной жизни. Она общалась со всеми ребятами, шутила с ними, разрешала провожать домой, и даже несколько раз поцеловалась, но потом говорила себе "стоп" и повторяла всем короткую, но действенную фразу: "Ты такой хороший друг" и по-детски улыбалась. Так она отшила многих, кто хотел быть ей больше, чем просто другом, а вскоре произошло событие, которое породило весьма конкретное мнение о ледяной красотке.

Случилось это в начале ноября. Майка зашла в кафе недалеко от универа, что бы выпить кофе. На улице была жуткая погода, шел дождь, а ветер не давал даже раскрыть зонта. Майка уселась за столик у окна, заказала пироженку и чашку кофе с коньяком, и в ожидании вкусняшек, лениво разглядывала посетителей. Народу было немного, все такие же бедолаги, как она, прячущиеся от непогоды. И вдруг она просто напоролась на изучающий ее веселый взгляд.  Майка оцепенела: "Кто это? Я его знаю!" Парень понял, что Майка его не узнает, встал из-за стола и направился в ее сторону.  Она откинулась на стуле и ядовито улыбнулась: "Ну, конечно! Черные брюки, черные сапоги, и потрясающие голубые глаза. Вадим!"

- Узнала! - подсаживаясь к ней сказал парень. - А я вижу знакомое и очень красивое лицо.
 - В прошлый раз мое лицо не произвело на тебя никакого впечатления, - съязвила Майка.
 -  Извини! Не сумел тебе все объяснить, - немного смущенно произнес Вадим.
 - Скорее не успел. Ладно, не парься, все нормально, - постучала по его ладони Майка. - Не скрою, ты мне очень понравился, но я не отбиваю парней у...  - Майка надула щеки и выпустила воздух, не зная что сказать.
 - У других парней, - пришел на помощь Вадим.
 - Вот-вот,  - хохотнула Майка, - а ты прикольный.

В это время из туалетной комнаты вышел худенький парень, посмотрел на стол, за которым сидел Вадим и не обнаружив его там, растерянно замер, ища его глазами.
- Женя, иди сюда! - тот обрадовался и почти бегом подбежал к Майкиному столику. - Знакомься, это Майя. Мы с ней встречались в конном клубе. Она потрясающе катается.

Женя, протянул тонкую руку, ответил на рукопожатие Майки и присел на свободный стул. В это время принесли заказ. Выяснилось, что все трое заказали всё совершенно одинаковое.  Это послужило поводом для шуток и начала разговора. Уже через полчаса Майка осознала, что таких друзей у нее еще не было. Она впервые разговаривала с парнями свободно, на разные темы не думая о том, что думают о ней они.

Они обменялись телефонами и стали часто созваниваться. Женя оказался жутким модником и с удовольствием помогал Майке с выбором одежды. Когда они втроем приходили в какой-нибудь бутик, уже через несколько минут над ними по-доброму потешались все продавцы. Вадим искрил шутками, пародировал актеров, а Женька мог расхвалить любую вещь так, что ее кидались покупать все посетители магазина.
Мама, узнав что новые друзья дочери, мягко говоря не такие, как все, сначала возмущалась и запрещала ей с ними общаться. Но однажды, Майка пригласила их домой, и пока мамы не было дома Женька испек такой пирог, что мама махнула на дочь рукой и с улыбкой сказала: "Ну и дружи.  От них хоть в подоле не принесешь".
Короче эта троица стала "не разлей вода", и были неоднократно замечены вместе однокурсниками Майки.  А так как, мир тесен, то вскоре все знали, кем были ее новые друзья. А разве может нормальная девушка дружить с ненормальными парнями? В итоге вся университетская братва записала Майку в нетрадиционно ориентированные и перестала обращать на нее внимание.

Так пролетел весь второй курс.  Майка штудировала уголовный  и гражданский кодексы, сдавала экзамены, словом с головой ушла в науку. Она никогда не отказывалась от встреч и тусовок, проводимых университетскими приятелями, с удовольствием скидывалась на днюхи, слыла своим парнем среди девчонок и ребят, но ни разу за это время не захотела наладить отношения с противоположным полом.  Не было рыданий в подушку, бессонных ночей, ревности и прочей любовной требухи. Она остыла. (Мне кажется, что у нее медленней бьется сердце. Похоже мы с бабкой перестарались).

Глава 10. Короткая,  но описывающая год жизни.
Лето после второго курса Майка и Марта провели работая проводниками на маршруте Москва-Хабаровск. Об этом они договорились заранее и с первого июля приступили к работе.  Это было замечательное лето. Было много новых знакомств, интересных событий и комичных ситуаций. Но если бы Майка вела дневник, то скорее всего за все это время она не написала бы ни строчки. Вы можете представить себе прекрасную Золушку, трудолюбивую, но несчастную. А если к ней прибавить тоски Снежной королевы и горе Русалочки, необъяснимую грусть Несмеяны и печаль Снегурочки?  Вот эта смесь таилась за непринужденной улыбкой и все расцветающей красотой Майки. Огромное количество народа проехало в ее вагоне за восемь недель, она нравилась всем. Мужчины, юноши и даже мальчики делали ей комплименты и пытались добиться ее расположения. Даже Марта ругалась на подругу, обзывая ее ледышкой и дунькой. У самой Марты с Ромой все складывалось хорошо. Они совсем не ссорились, поговаривали о свадьбе, и один раз он даже купил билет и прокатился с любимой от одного конца в другой и обратно. Майка подшучивала над ними, но ни грамма не завидовала, и с неприязнью вспоминала те дни, когда гонялась за парнями, как последняя шл...

(Все лето и весь третий курс я просидел в ее голове молча. Иногда у меня было желание пойти наперекор бабке и заставить Майку влюбиться. Вокруг было столько интересных и положительных юношей. Хоть о Майке и ходили не очень хорошие слухи, но исправить это было делом одной недели.  Я не знал, что делать. Бабка Алена запретила мне вмешиваться. Она сказала, что все будет хорошо, надо только подождать. И мы решили, что следующее лето она должна провести в деревне на Алтае. Где все началось, там должно и закончится).

Год пролетел быстро и предсказуемо отлично в отношении учебы. Стипендия, уважение преподавателей и однокурсников, все было у Майки кроме любви. Ее мама пыталась устроить дочкину личную жизнь и попереводила в дом всех подходящих по возрасту подружкиных сыновей. Но все они после короткого общения слышали от Майки одну и ту же фразу, которую вы уже знаете, и которая означала одно:  "Досвидос!"
На зимние каникулы Майке срочно приспичило поехать к бабке.  Причем эта идея пришла к ней в одну секунду, во время развешивания дома ангелочков на новогоднюю елку. Желание засвербило так сильно, что она почти уже кинулась к телефону заказывать билет. Хорошо, что Вадим с Женей были у нее в гостях и отговорили ехать в глухую деревню, когда они, ее лучшие друзья, уже купили путевки на троих на горнолыжный курорт Закопане в Польшу.

(Каникулы были потрясающими. Но с точки интересующей нас ничего интересного не произошло. Во втором семестре Майка переплюнула сама себя и добилась в результатах учебы повышенной стипендии. Вот пожалуй и все, что можно рассказать о целом годе Майкиной жизни. Да, еще! Билет к бабке в деревню куплен на пятое июля).

Глава 11.
Ура! Каникулы. Майка чмокнула маму на прощание и прошла на регистрацию в самолет. Через пять часов он прилетит в Горно - Алтайск, а там километров девяносто на каком-нибудь "чепердыхе" по горам и кочкам и она в деревне у бабки. Накануне позвонила Марта и с радостью сообщила, что куда-то уезжает. Майка потребовала подробностей, но видимо  у подруги в телефоне села батарейка или произошло еще что-то, но связь пропала. Дозвониться не получилось, о чем Майка жалела, ведь в бабкином селении сеть поймать можно было только при цветении папортника, то есть никогда.

Бабку Алену Майка специально не стала предупреждать о своем приезде, что бы удивить, а при возможности и напугать. Но знахарка как-будто почувствовала ее приближение и с довольной улыбкой стояла облокотившись об забор. Увидев Майку, она крикнула: "Иди, иди! Картошка стынет". Майка прибавила ходу, но не удивилась бабкиной прозорливости, ибо давно усвоила, что находится в родстве с ведьмой. Как приятно было вернуться в детство. Майка опять скакала верхом (Алена работала ветеринаром на конезаводе), наслаждалась ветром, купалась в речке и помогала бабке собирать лекарственные травы.  Неделя пронеслась, как один день.

Однажды утром  Майка потягиваясь вышла на улицу и услышала  до боли знакомый голос. Бабка Алена уже копошилась на улице - кормила коз и кур - и ее тоже заинтересовал звук из двора соседки,  которой в деревне не было уже много лет.  "Никак Октябрина вернулась, - удивленно хлопнула руками по бедрам Алена, - а ну, Майя, посмори-ка". Майка и без просьбы бабки готова была прыгнуть выше забора, что бы увидеть, кто- там щебечет  таким знакомым говорком.  Вдруг к нему добавился мужской голос, и слышно было, что два этих человека очень близки друг другу.
- Выше, выше, еще, - говорил мужчина, - Да! Еще!
- Я уже устала, - вторил знакомый женский. - Чеши сам.
- Еще чуть-чуть!
- Не надо было спать на сеновале!
Майка заглянула в дырку в заборе и увидела картину совсем не соответствующую той, которую представила  подслушивая разговор. На лавке, в одних шортах сидел парень, а девушка двумя руками чесала ему спину.
 - Ааааа! - постанывал парень, - проклятые комары, помажь меня чем-нибудь.
 - Чем я тебя смажу?  Здесь даже аптеки нет. - Девушка засмеялась и Майка узнала свою подругу.
- Марта, -  крикнула Майка, - Джульетта моя любезная, это так ты любишь своего Ромео? 
А вот здесь давайте, как говориться, прервемся на рекламу.  В свете последних событий вам просто необходимо познакомиться с жизнью Марты и немного с ее семейным древом.  Её маму звали Екатериной и была родом из небольшого городка в Самарской области, где закончила школу и рано выскочила замуж.  Прошло меньше года и ее брак лопнул. Она застукала своего мужа с женщиной намного старше себя. Не было никаких переживаний и истерик, она просто собрала вещи и ушла. Вскоре Екатерина познакомилась с приехавшим в отпуск морским офицером и начала жизнь сначала, переехав в Мурманск.  Муж ее - Максим - оказался с секретом, он один воспитывал двухлетнего сына, мать которого умерла при родах. Сначала Екатерина испугалась, но постепенно привязалась к мальчишке и полюбила его всем сердцем. Максим часто уходил в походы и они оставались вдвоем: читали книги, варили варенье и катались на санках. А когда через три года родилась Марта их семья еще больше сдружилась. Брат лелеял свою сестренку, никогда не давал ее в обиду, короче с первых минут жизни Марта чувствовала его заботливое плечо.

После окончания школы брат уехал в столицу и сходу поступил на филфак. Он с детства мечтал стать писателем, был жутким романтиком и его сочинения по литературе часто выигрывали всероссийские конкурсы. Одно пугало и настораживало родителей. В двадцать четыре года  у него не было подружки. Совсем. Никогда. Ну, вы поняли. Он отшучивался в ответ на настороженные вопросы родителей: "Я еще не встретил свою единственную. Она меня где-то ждет!"

Два месяца назад к ним из нотариальной конторы пришло странное письмо. В нем говорилось, что Максим является единственным наследником некой Октябрины Ивановны, о  которой тот и слыхом не слыхивал. Но у своего отца он узнал, что это его тетка, пославшая к черту всю свою семью и уехавшая куда-то в глухую деревню. Много лет о ней никто ничего  не слышал, и вот "здрасте", нашлась. В контре Маким выяснил, что последние два года тетка  жила в доме престарелых и скончалась там от тяжелой болезни, перед этим составив завещание.

Посоветовавшись с женой Максим решил отправить принять наследство своего сына, тем более тот как раз окончил университет. Учась на пятом курсе он написал свой первый роман, который с небольшой коррекцией был принят в издательство. И теперь у него был контракт на новое сочинение.  "Я поеду в деревню, подышу чистым горным воздухом и напишу чего-нибудь потрясающее, - с радостью принял он предложение, - а моя сестренка поедет со мной, что бы кормить, поить и обстирывать своего гениального братца".
Через две недели они были на Алтае.

 - Майка, а ты откуда здесь? - увидев подругу, входящую в перекосившуюся от времени калитку (Поваленный когда-то забор был подперт со стороны двора двумя бревнами) радостно воскликнула Марта. И не дожидаясь ответа продолжала, - А мы наследники этого богатства. - Она смеясь показала руками на довольно ветхий дом, заросший сад и пустую собачью будку.  Девушки обнялись и Майка продолжила допрос.
  - Так здесь же тетка Октябрина жила. Ты что ей родственница?
 - Не я! Мой брат, - к подругам, на ходу надевая футболку, приближался парень, - знакомься.
 - Елизар!  - протянул он руку.
- Как? - удивилась странному имени Майка.
 - Елизар! - повторил парень, продолжая  держать Майкину руку. - Это мой отец постарался.
- Майя! - ответила девушка и резко выдернула ладонь.
Она возненавидела его сразу. За слегка растопыренные уши, за полноватые губы, за мягкий, почти женский подбородок, прикрытый легкой щетиной, за необъяснимый контраст светло-русых волос с темно-карими глазами и главное за три родинки в ряд с левой стороны груди над сердцем, которые она успела заметить, пока он надевал футболку.
 - Представляешь,  - продолжала щебетать Марта, - Елизар приходится этот Октябрине племянчетым внуком.
 - Мартуша, - перебил сестру Елизар,  - сколько раз говорить тебе: внучатым племянником.
За забором раздался сдержанный вскрик и звук разбитого стекла. (Это бабка Алена, подслушивающая разговор, от неожиданности разбила банку с цыплячьим кормом. Свершилось! Они встретились! Должен же настать конец этому двустороннему проклятью).

Глава 12.
В отличии от Майки, Елизар, как настоящий писатель вел дневник и в этот вечер в нем появилась такая запись: "Я никогда не видел такой красоты. Я чувствую себя мотыльком, который рвется в пламя ее волос, чтобы сгинуть там навеки. Ее глаза, зеленые, глубокие, манят, чтобы или заморозить или убить разрядом тока. Как прекрасно ее тело, об одном воспоминании о нашей встрече меня бросает в жар. Я умираю. Что за чувство? Влюбился я что - ли? ДА!!!"
А Майка в это время мчалась на лошади, которую бабка звала Чумой, прочь от дома. Она была похожа на фурию, злую и безжалостную. Бабка Алена пригласила новых соседей на ужин и теперь хлопотала на кухне. Майка сказала, что не будет ужинать, и готовить для этого Елизара ничего не станет.

- А чего ты взъелась на него, ведь и не знаешь совсем, - пыталась усмирить внучку Алена.
 - Бесит он  меня и все, - крикнула Майка и умчалась со двора.
Она гнала лошадь несколько минут, до самого ручья, где соскочила с седла, упала на траву и зарыдала. "Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Всех ненавижу, - била она кулаками по земле. Перед ней стояли лица всех парней, которым она готова была отдать себя всю и  Елизар, с невинными карими глазами. - Не верю. Не хочу." Майка вскочила и прямо в одежде бросилась в ледяной ручей. Истерика закончилась, но слезы продолжали бежать по щекам, смывая все дурные воспоминания, все ее грязные желания, все плохое, чего и не было в ее жизни, но о чем она так страстно мечтала.

Майка замерзла, но вылезать на берег не хотела. "Заболею и помру, - решила она и побрела по колено в воде по каменистому дну ручья. Чума тем временем почуяв свободу потихоньку направилась к дому, оставив наездницу одну. Начинало темнеть. Майка очнулась от своих мыслей, обнаружила пропажу лошади и решила вернуться. И как это бывает, (и многие посчитают это предсказуемым) поскользнулась на мокрых камнях и охнула от резкой боли в лодыжке. На четвереньках она вылезла из ручья и добралась до дерева, вокруг которого валялись сухие, довольно крепкие сучья. Одна коряга вполне годилась для передвижения. Насколько она смыслила в медицине перелома у нее не было, скорее всего просто растяжение, но лодыжка болела и наступать на нее было невозможно. Майка стянула мокрую рубашку и как смогла перевязала ногу, оставшись в коротком топе. Судя по сгущающимся сумеркам ужин в честь соседей уже давно должен был начаться, и лошадь  - предательница, скорее всего добралась до своего стойла. "Бабка наверное там с ума сходит. Надо идти". Майка сжала от боли зубы, поднялась, хватаясь за воздух, и поковыляла вдоль ручья в сторону дома.  Скорость конечно была еще та. Майка несколько раз останавливалась и отдыхала. К тому времени, как она добралась к месту, где оставила Чуму было уже совершенно темно.  Она похромала по тропинке, петляющей среди кустов и деревьев почти на ощупь и вдруг услышала фырканье лошади: "Чума, ты что ли?" - обрадованно спросила Майка и в этот момент споткнувшись обо что-то в темноте, кубарем покатилась в заросли лопуха, вспомнив по дороге лексикон железнодорожных рабочих, с которым познакомилась прошлым летом.
Выбрашись из лопухов, она поползла к месту падения искать свою клюку, и  обнаружила лежащего поперек тропинки мужчину, об которого она и споткнулась.  Глаза ее уже привыкли к темноте и  Майка к огромному своему удивлению узнала Елизара. Он был без сознания.

- Елизар! - закричала Майка и со всей силы потрясла парня за плечи, - Что с тобой? Он застонал приоткрыл глаза и не видя ничего перед собой, протянул руку, запутавшись в распущенных Майкиных волосах.
 - Майя? Ты? Майя,  я тебя искал, - прошептал Елизар и снова отключился.
 - Как тебя сюда занесло? - ворчала Майка ощупывая лежащего без движения парня в надежде найти мобильный телефон и совсем забыв про свою ногу. - Как я тебя дотащу? У! Ненавижу!

Телефона не было, оставалась одна надежда на бабку с Мартой. Должны же они отправиться на поиски. Майка почувствовала, как она замерзла. Зубы выстукивали морзянку и ее всю трясло, а рядом лежало такое теплое, такое притягательное, а главное недвижимое мужское тело. И майка сдалась. Она прижалась к Елизару  и положила голову на грудь, как раз там, где три родинки в один ряд. Когда через пол-часа свет фонариков выхватил из темноты двоих лежащих на тропинке молодых людей испуганные бабка и Марта облегченно вздохнули и улыбаясь замерли в сторонке. Обе пропажи, крепко обнявшись, спали.

Утром Майка открыла глаза и поняла, что лежит в кровати в бабкином доме. "Как я сюда попала?" - Майка хотела встать, но боль в ноге остановила ее попытку. К тому же она ощутила неприятные ощущения в горле. - "Простыла таки", - подумала Майка и закрыла глаза. Но что-то было не так, ее не покидало ощущение чужого присутствия. Майка снова открыла глаза и повернула голову. Предчувствия ее не обманули, у противоположного окна, на бабкиной кровати в ворохе подушек лежал Елизар и с улыбкой смотрел на Майку. Его голова была перевязана, а у изголовья стоял табурет с бабкиными отварами в стаканах. Майка вспомнила, как ночью прижималась к этому ... что б его... и покраснела до корней волос, но взгляда от парня не оторвала.
- Привет! - так ласково, что у Майки остановилось дыхание, сказал Елизар, - а я  тут у вас болею.

 - Я тоже, болею, - прохрипела Майка. - Горло болит. В комнату гремя тарелками вошла бабка Алена.
 - Проснулись, лазаретники? Ох и напугали вы нас! Сейчас будем бульон кушать, я по случаю вашего нездоровья петушка забила. Наваристый петушок! - бабка налила в тарелки ароматного бульона и сунула одну в руки Майки, - ты сама поешь, чай руки целые.  - Сама же уселась на кровать к Елизару и начала кормить его с ложки, не смотря на всего его попытки сопротивляться.

 - А ну цыц! - прикрикнула она на парня, - сотрясение у тебя, лежать надо.
 Елизар смирился  и послушно тянул с ложки теплый бульон, причмокивая, как младенец.  И Майка поймала себя на мысли, что с удовольствием заменила бы свою бабку за этой работой.  В комнату влетела Марта: "Ну, вы даете, то одна пропала, то второй. Вы нас чуть с ума не свели. У тебя нога, у этого голова, - подсела она к Майке, - как ты себя чувствуешь?

 - Хорошо, - ответила Майка и шепотом спросила, - а как Елизар там оказался?
 - А мой брат - рыцарь печального образа, - нарочито громко ответила Марта, - лошадей только в кино видел, а туда же, спасать: "Где Майя, где Майя?". Вот с Чумы и свалился, индеец фигов. Хорошо, что голову не свернул,  а только шишку набил.
Елизар, что-то хотел ответить, но бабка Алена, засунула ему в рот ложку с бульоном, а на Марту прикрикнула, что бы "не шумела при больных, а пошла бы лучше курей покормила". Марта чмокнула в щечку Майку, показала язык брату и выскочила на улицу.

С помощью бабкиных примочек Майка уже на следующий день встала с кровати. Елизару бабка подниматься не разрешала: шишка на лбу превратилась в большой синяк и заплывший глаз. Марта стала называть брата одноглазым Джо и регулярно меняла ему повязки, а Майка наотрез отказалась даже входить в комнату к своему спасителю и собиралась ехать домой, потому что... она просто хотела домой.
Парень рвался поговорить с Майкой, но она даже слушать об этом не хотела к полнейшему недоумению Марты и к молчаливому пониманию бабки Алены. Если разобраться, то Майка сама не понимала, почему так поступает. Её тянуло к Елизару так, что сводило скулы, что слезы текли даже во сне, когда ей снились его карие глаза, его родинки, его перебинтованная голова и крепкие руки, обнимающие ее там, на тропинке. (Почему она сопротивляется своим чувствам? Почему не делает того, чего желает всем сердцем? Не понимаю я женщин. Дуры вы все!)

Через два дня Майка собрала вещи и купила билет на автобус. На последок она все таки решила зайти к Елизару. Он спал и девушка тихонько присела рядом с кроватью не сводя глаз с его лица. За время болезни он немного похудел, романтичная трехдневная щетинка превратилась в небольшую бородку. Опухоль с глаза сошла, но синяк еще держался, делая лицо гораздо старше. Майка вздохнула и закрыла лицо руками.
 - Майя, - услышала она голос Елизара, - Маечка. Ее рук коснулись его теплые ладони и убрали их от  лица, - я так  рад, что ты пришла. Я ждал.
 - Я уезжаю.
 - Почему?
 - Так надо.
 - Кому?
 -
- Кому?
 - Тебе.
 - Мне нет. Останься.
 -  Я не нужна тебе, поверь. Я плохая.
 - Ты глупая. Чуть-чуть. И очень хорошая.
 - Ты не знаешь меня.
- Знаю. Я ждал тебя много лет.
 - А я не ждала. Я... Я искала других.
 - Нашла?
 - Нет!
 - Потому-что ты моя.
 - Прощай. Я ухожу.

Майка встала и медленно вышла из комнаты. На улице она простилась с бабкой и Мартой и направилась в сторону остановки автобуса. До отъезда оставалось чуть более двух часов.

 До отъезда от районного центра, а автобус с бабкиного селения уже отправился и Майка усевшись на заднее сидение молча рыдала, жалея себя и убеждая в том, что поступила правильно. Мысли в голове путались, чувства тоже. Она не понимала, что с ней творится. Раньше было все понятно: переход на третий уровень - это немного секса с любым представителем противоположного пола, без обязанностей, без продолжения, а главное без всяких там сердечных мук. Это казалось естественным  и нормальным. И вдруг он, парень со странным именем, добрыми глазами, вызывающий удивительные ощущения и необъяснимые эмоции. Майка чувствовала себя грязной шлюхой рядом с ним, хотя была невинной, как ни одна другая девчонка в ее возрасте. Бежать - вот единственный способ спасти его от себя.

Майка доехала до районного центра. Время было достаточно и она посидела в кафе, походила по рынку, купила какой-то простенький сувенир для мамы и вернулась на вокзал. Объявили посадку.  Автобус тронулся и шурша шинами по пыльной мостовой покатился, набирая скорость, в сторону выезда из города.  Майка надела наушники, загрузила аудиокнигу и закрыла глаза. О чем говорилось в книге она не слушала, мысли ее были далеко. На той самой тропинке, где она спокойно и счастливо спала на его груди. И эти три родинки в ряд. Она тряхнула головой, чтобы отогнать назойливые мысли. В это время автобус резко затормозил и Майка ударилась головой о спинку переднего сиденья. Она вырвала наушники и удивленно осмотрела салон. Все пассажиры прильнули к окнам и что-то с интересом обсуждали. Майка встала и увидев этот источник повышенного внимания застыла зажав рот рукой.

Вокруг автобуса верхом на Чуме гарцевал Елизар с перевязанной головой, синяком вокруг глаза и голым торсом, заглядывая в окна и ища глазами Майку. Впрочем, как гарцевал? Скорее, как желе бултыхался в седле. Видно было, что ему нездоровится и что дорога, которую девушка преодолела на автобусе,  а он верхом,  далась ему с трудом.  Майка не собиралась выходить из автобуса и присела на свое место, прикрывшись кофтой и притворившись спящей. Но Елизар сдаваться не собирался. Он слез с лошади  и потребовал у водителя открыть дверь. Войдя в салон он прошел вдоль сидений заглядывая за каждое из них пока не наткнулся на спрятавшуюся Майку. Он молча стянул с нее кофту, улыбнулся, одной рукой взял ее рюкзак, а второй потянул ее из автобуса. Так ни произнеся ни слова они и покинули транспорт. У двери он остановился  и сказал:
 - Извините, добрые граждане, за беспокойство, - сказал он, - девушка дальше не поедет.
- А может ты ее воруешь, - выкрикнул кто-то из салона и все засмеялись.
- Правильно! Я ее ворую, потому что очень люблю,  - ответил Елизар и махнул водителю рукой. Дверь закрылась и автобус тронулся под улюлюкание и приветствия пассажиров.

Глава 13.
Майка не проронила ни слова. Она молча проводила глазами автобус, надела кофту, сняла ее, снова надела, совершенно не сопротивляясь позволила посадить себя на лошадь и никак не отреагировала на то, что Елизар тоже запрыгнул в седло и прижался к ней горячим телом. Парень молчал, но она слышала, как бьется его сердце. Оно просто ломилось в ее левую лопатку, будя ее собственное, заставляя кровь двигаться быстрее. Ей вдруг перестало хватать дыхания и она вздохнула воздуха большим глотком и задышала часто-часто. Елизар обнял ее и прижался головой к ее щеке.
- Что ты сказал?
 - Когда?
- Там у автобуса.
- Я сказал, что очень тебя люблю.
- За что?
 - Не знаю, но я без тебя умру.
 - А если я не люблю тебя?
- Нет! Ты любишь! Я знаю.

И с Майки вдруг спала пелена, она просто физически ощутила, как с ее тела сползла какая-то чужая, покрывающая ее все это время, кожа. В ее глазах блеснули слезы, но в них не было ни капли горя, одно счастье, необъятное и необъяснимое:
- Я люблю тебя.
- И я люблю.
- Я люблю тебя, парень со странным именем и тремя родинками в ряд.

 Елизар остановил лошадь, слегка повернул Майкину голову и наклонившись над ней нежно поцеловал даже не губами, а почти дыханием. Если бы это был мультфильм, то над Майкиной макушкой сейчас бы закружились птички, искорки и ангелочки. Но это была действительность, и она обхватив его голову рукой впилась в его губы, упиваясь близостью любимого и его ответными жаркими поцелуями.

Домой они вернулись за полночь и получили по полной программе от Марты, которая уже собралась идти в полицию и объявлять их в розыск. Бабка Алена, счастливая от того, что проклятие брошенное когда-то в сердцах, так удачно разрешилось, шутливо поворчала на молодежь, осмотрела голову Елизара и сняла повязку.

 - Вот и хорошо. Здоров уже. Вы тут оставайтесь, а меня соседка ждет, у нее корова отелиться не может. Пойду помогу. Возни много предстоит, на всю ночь пожалуй, - бабка собирала в пакет какие-то травы и делала Марте секретные знаки. Та  сидела на стуле и продолжала тарахтеть о отвратительном характере брата и глупости Майки. Наконец, до нее дошло, что бабка пытается ей сказать, вскочила  и притворно зевая произнесла: "Надоели вы мне оба, пошла я спать. Надеюсь за ночь в никуда не исчезните".  Они с Аленой вышли за дверь, но Марта не выдержала и крикнула: "Поздравляю, голубки!", за что получила от бабки шлепок по мягкому месту.

Елизар подошел к Майке, притянул ее к себе, нырнул лицом в ее волосы, а потом немного отодвинул ее от себя и с озорным блеском в глазах сказал: "Я могу отгадать, что ты сейчас хочешь больше всего на свете?" Майка сглотнула:
- Скажи.
- Того же чего и я, - и засмеялся. - Ты ужасно хочешь есть.
Майка, стукнула его кулачком в грудь, тоже засмеялась и удирая от Елизара, который хотел дать ей сдачу, побежала на кухню, где бабка предусмотрительно оставила пирожки и крынку молока.

Глава 14.
Тарелка с пирожками мгновенно опустела, вместе с ними ушло молоко, потом улетучились приготовленная Майкой яичница и банка прошлогоднего варенья. Елизар откинулся на стуле и облизнув ложку из-под варенья произнес:
- До полной сытости мне не хватает одного поцелуя.
- Только одного?
- Ну, если ты настаиваешь, - парень медленно встал и не сводя глаз с Майкиных губ приблизился к ней, обнял ладонями и лицо и громко чмокнул в нос.
- У тебя там варенье, - засмеялся он.  - И здесь варенье,  - поцеловал в лоб, - и здесь, - в губы, - ты вся перепачкалась. - В шею, в плечо,  поцелуи на груди.  Майка застонала.
- Я такая грязнуля.
- Я проверю, - Елизар  поднял ее на руки и понес в комнату.
Он положил ее  на кровать, аккуратно снял с нее футболку и улегся рядом.
 - Как же я тебя люблю, - лаская ее шептал Елизар, - ты моя.
Майка наконец-то исполнила свое давнее жгучее желание, поцеловала по очереди все его родинки над сердцем.
- Я люблю тебя за них.
 - Вобще-то я еще и умный, - пошутил он, и пошел гулять губами по Майкиному телу. Она выгнулась дугой, прижала его голову к своей груди и почти теряя разум от нахлынувших незнакомых ощущений подумала: "Вот он третий уровень". Но Елизар вдруг оторвался от нее и тяжело дыша и глядя на любимую мутными глазами сказал: "Давай поженимся".
- Конечно поженимся.
-Ты не поняла. Давай сначала поженимся, - сказал он, сделав ударение на слове сначала.
Майка несколько секунд переваривала сказанное, потом широко открыв удивленные глаза спросила:
 - И ты готов на это ради меня?
 - Я жуткий романтик и могу ждать тебя вечно.
 - Вечно?
 - Нет! Завтра пойдем в ЗАГС, - засмеялся Елизар.
Майка обняла его и положила голову на плечо: "А можно я буду спать с тобой?"
- Конечно со  мной! С кем же еще. Спокойной ночи! - он ласково поцеловал ее гладил ей волосы, пока она не уснула.

Утром Майка проснулась раньше Елизара и долго любовалась им: "И чего это мне не понравились его ушки? Хорошая лопоухость", - она тихонечко поцеловала его в мочку уха.
 - Я могу и передумать, - приоткрыв один глаз сонно проговорил Елизар, обняв ее за талию и притянув к себе для поцелуя.  - Я хочу всю жизнь так просыпаться. Я люблю тебя.
 - И я те6я.
 - А чем так пахнет?
 - Бабушка печет пирог.
 - Она думает,что мы...
 - Да она сама нас тут оставила. Для молитвы что ли?
 - Видно мы ее надежд не оправдали. - хитро улыбнулся Елизар, - Так. Вставай, бери паспорт, поедем в район в ЗАГС.
 Майка подскочила и начала собираться. Ну не могла же она поехать  подавать заявление в джинсах и рубашке. Хотелось выглядеть празднично. Такое событие случается раз в жизни. Елизар тоже заволновался, побежал к себе и заставил Марту перегладить весь его гардероб. Она, узнав, что задумал  брат очень обрадовалась, и выбрав для него светлые брюки и бирюзовую рубашку спросила: "А кольца у тебя есть?"
- Какие кольца? Мы просто заявление подаем.
Майка убрала в волосы в высокий хвост, подкрасила глаза, и надела белый сарафан. Покрутившись перед зеркалом она осталась довольной собой и вышла к бабке сказать, что уезжает в район.

Через минуту зашел Елизар, серьезный, как никогда. Быстрыми шагами он приблизился к бабке Алене и вздохнув выпалил: "Я прошу руки вашей внучки". Бабка ухмыльнулась и ответила: "Так бери! Я возражать не стану". Она подошла к старому сундуку, покопошилась там и достала маленькую коробочку. "Вот, держи, - она отдала ее Елизару,  - авось пригодится. Это Майкино приданое." Елизар открыл коробочку и ахнул.  Там лежали два обручальных кольца.

 - И вот еще что скажу, внучок! Там в ЗАГСе работает Ольга Степановна. Начнет ерепениться, ты ей вскользь скажи, что муженек ее не просто так пить перестал. Пусть вспомнит бабку Алену.
Алена поцеловала внучку и Елизара и отправила их на остановку автобуса. Сама же позвала Марту и ничего не объясняя заставила ее варить, жарить и печь. Они давно уже подружились и Марта любила Алену, как родную. Тем более, что накануне бабка предсказала новоявленной внучке скорый приезд любимого: "Ромка твой объявиться точно в свадьбу". И когда Марта вышла из курятника с миской свежих яиц, на пороге нарисовался ее Роман. И вместо того что бы подбежать  к нему и повиснуть на шее она растерянно произнесла: "Какая свадьба?"

Елизар и Майка ехали в автобусе держась за руки. Оба очень волновались. Парень постоянно вытерал пот со лба, а у нее почему-то очень чесалось ухо, да  так сильно, что ей пришлось вытащить из него сережку и цвета оно стало пунцового. Так с красным ухом и она и зашла в здание ЗАГСа прячась за спину Елизара. Бабка Алена была права, Ольга Степановна действительно оказалась той еще бюрократкой и никак не хотела принимать у них заявление.  Сначала она пила чай, и ребята почти час прождали ее в коридоре. Потом у нее возникли непредвиденные обстоятельства и она вообще ушла из здания минут на сорок, а вернулась с полной сумкой продуктов. Наконец, она соизволила их выслушать, но тут же выяснилось, что она не может принять заявление у иногородних, нужна была местная прописка. Елизар начал уговаривать ее, называл ее волшебницей, соединяющей человеческие судьбы, феей сердец и прочими эпитетами.
 - Чего это вам приспичило? Живота вроде еще не видно, - скользнув взглядом по Майкиной фигуре, - ответила она. - Вот возвращайтесь в свои столицы и женитесь там сколько хотите.

Майку это взбесило и она вспомнила бабкины слова по поводу этой дамы.
 - А вы бабку Алену помните?
При этих словах чиновница вжалась в стул и затихла.
 - Помниться мне, ваш муж не просто так перестал пить! - продолжала давить Майка. - Или я что-то путаю?
 - А ведь можно все вернуть, - к удивлению девушки вставил Елизар. - Может попробуем?
 - Давайте паспорта! - почти крикнула Ольга Степановна, - и подождите в коридоре.
Минут через десять она вынесла им их паспорта и еще какую-то гербовую бумагу. "Поздравляю!  - сказала она. - Привет Алене Ильиничне."

Молодые растерянно вышли из ЗАГСа и на ступеньках открыли свои документы. У каждого в паспорте стояли штампы о семейном положении, датированные сегодняшним числом. А гербовая бумага оказалась свидетельством о регистрации брака, в котором черным по зеленому было написано, что они являются мужем и женой, и жена теперь носит фамилию мужа.

- А я и не знала, что ты Хрусталев, - ошарашено произнесла Майка.
- Ты тоже Хрусталева,  бывшая Катько Майя Андреевна. А что это сейчас было?
- Не знаю. Кажется я твоя жена.
И в эту секунду до них дошла вся прелесть произошедшего, они радостно заорали и Елизар, подхватив Майку на руки, закружил ее вокруг себя. Потом он опустил ее на землю,заглянул в глаза и зловещим голосом произнес:
 - Ну теперь держись! Этой ночью ты не заснешь!
 - Посмотрим, кто первым попросит пощады,  - в тон ему ответила Майка и вдруг вспомнила  - А где наши кольца?
Елизар ударил себя по  лбу и достал коробочку, взял колечко поменьше и надел Майке на безымянный палец.
- Меня даже не спросили, согласна ли я!
- А зачем? Печать уже в паспорте, Хрусталева! - засмеялся Елизар.
Майка достала второе кольцо и надела на палец мужа.
- В печали и в радости, в болезни и здравии! - сказала она
- Я люблю тебя!  - ответил Елизар и поцеловал жену нежно и страстно.

Глава 15
Дома молодых уже ждали. Каким чутьем бабка поняла, что одним заявлением дело не обойдется не известно, но стол ломился от угощений.  И "горько" кричали и пели и плясали. Роман завидовал Елизару, что тому не пришлось выкупать невесту, потому что Марта уже вкратце описала, как  предстоит помучиться ему. "Ему хватило поездок на Чуме, - защищала брата Марта, - поверь, тебе будет легче."

Когда стемнело молодоженов проводили в дом Октябрины. Ночью была сильная гроза, какой по словам Алены не случалось лет двадцать. Молнии блистали ежесекундно, дождь колотил по крышам, и единственными в селе, кто не слышал этого светопредставления были Майка и Елизар. Им было не до этого.
Проснулись они поздно и только для того, что бы повторить все, что было ночью. Только к у жину из постели их выгнал голод и они пошли к бабке Алене выпытать не осталось ли что-нибудь после вчерашнего. Стол был мгновенно накрыт и под хитрые, понимающие улыбки домочадцев они набросились на еду.

Потекли счастливые дни. "Как хорошо быть женой, - думала Майка, - как я могла думать о других? Третий уровень с любимым, это же... это же сразу четвертый!" Счастье пульсировало в каждой клеточке ее тела, и по влюбленным глазам Елизара она видела, что он чувствует то же самое.
Елизар вспомнил о контракте. До сдачи книги в издательство оставалось меньше месяца и он усердно принялся за работу. Майка готовила ему пельмени и старалась не мешать, хотя он и сам с удовольствием отвлекался от дела, как он говорил для вдохновения, и тогда в селе снова "начиналась гроза".

- О чем ты пишешь?
- О любви!
- Счастливой?
- Да! Я пишу про нас!
- Все будут жить долго и счастливо?
 - Очень долго и очень счастливо!
 - А как называется твоя книга?
 - Я скажу тебе потом, когда допишу.
 - Я тебя люблю!
 - А ну, иди сюда.....

Время летело быстро. Пора было возвращаться. Встал вопрос, куда именно и как объяснить, что они  теперь семейные люди своим родителям. Свадьба оказалась такой спонтанной, что молодые не то что пригласить, даже предупредить их не успели. В душе каждый был уверен, что их выбор будет поддержан родителями, но все таки ситуация была не очень приятная. Сошлись на том, что они вместе поедут в Мурманск, признаются во всем семейству Хрусталевых, а потом уже без Марты и Ромы отправятся в Калининград. (Кажется тут ни разу не упоминалось  о том, что Майка оттуда родом). Здесь предстоял разговор с ее мамой о том, что этот замечательный парень - ее зять - будет жить с ее дочерью в ее квартире. Майка решила закончить университет в родном городе, а слетать в Московское издательство при необходимости Елизар  мог и отсюда.

Мурманск встретил их дождем и ветром. Домой в качестве смягчающей прослойки запустили Марту и Ромку, которого, как потенциального родственника, родители Елизара обожали. Они должны были мягко намекнуть об изменении семейного положения их сына. Но Марта не стала ходить вокруг да около и с ходу брякнула, что Елизар женился на потрясающей девушке, которую они теоретически знают по рассказам о лагере, и  что молодые стоят под дождем, боясь родительского гнева.
Екатерина и Максим (к стати они оба были Сергеевичами) кинулись на балкон и с высоты пятого этажа закричали, что бы они немедленно шли домой. Войдя в квартиру  молодые попали в объятья матери. Та даже не упомянула о тайной свадьбе, потому что была безумно рада, что наконец-то кто-то приручил ее любимого сынка.
- Мы с тобой обязательно подружимся, Майя. У моего сына отличный вкус.
Отец оценив красоту невестки показал Елизару большой палец и кивнул головой. Короче, через полчаса вся семья сидела за столом и обсуждала перспективы молодой семьи.

- Я всегда знал, что из Мурманска ты уедешь. Почему бы и ни в Калининград. Хорошо,  что хоть не на Сахалин - далековато бы было! - говорил отец.
Родителям в Майке понравилось все: и красота, и ум, и будущая профессия и то, как она смотрит на их сына.
Решили так: вместе с молодыми в Калининград полетит и Максим Сергеевич,  чтобы решить с Вероникой Петровной (имя Майкиной мамы вам тоже еще не известно), когда же устроить этим интриганам настоящее свадебное гулянье.

В Калининграде все прошло примерно по тому же сценарию. Только в качестве посыльного выступил Максим. Он позвонил в дверь и выдал удивленной Веронике, что является отцом ее зятя. Вероника хотело было захлопнуть дверь перед носом наглеца, но услышала приглушенный смех дочери. Потом увидела ее саму и красавца парня рядом. Оба они подошли к ней с опущенными головами и вытянутыми правыми ладонями, на которых красовались обручальные кольца.
- Дураки! - засмеялась мама и втолкнула их в квартиру.
- Вероника, - представилась она свату.
- Максим, - ответил тот.
Свадьбу назначили на 10 октября.

Глава 16.
По сложившейся традиции Майка в начале учебного года произвела в университете фурор. До аудитории ее провожал очаровательный молодой человек, который по всему виду не получал предложения стать просто другом. В доказательство этому послужил долгий прощальный поцелуй и кольца на пальцах, которые однокурсницы углядели моментально. Темы для разговора хватило на целую пару. Майка отвечала на вопросы, принимала не очень искреннее поздравления и регулярно отвечала в телефоне на сообщения Елизара.

Месяц прошел в свадебных хлопотах. Родители решили, что раз они не присутствовали на торжественной регистрации брака, то хотя бы погулять в волю они имеет право.  Екатерина взяла отпуск и приехала в гости к Веронике. Теперь они вдвоем носились по городу в поисках лучшего ресторана, таскали по магазинам Майку для примерки платьев и мучили Елизара выбором галстука. Молодые периодически сбегали из дома и прятались по кафешкам, пока в доме не гас свет.  Бабка Алена, которой сообщили о надвигающемся событии осталась недовольна: "Бог сделал свое дело, зачем второй раз праздновать?". 

Елизар удачно сдал книгу в издательство и уже в октябре она должна выйти в печать. Написав последнюю строку он позвал Майку и сказал:
 - Книга готова и я могу, как обещал, озвучить ее название. Хочешь?
 - Конечно! Это же книга про нас, - обнимая мужа ответила она.
Елизар открыл первую страницу, на которой было написано: "Пятый уровень любви". Майка  вздрогнула. В голове пролетели все ее прошлые мысли и представления, коленки задрожали и девушка ухватилась за спинку стула.
 - Откуда такое название? - взяв себя в руки спросила она мужа.
- А ты сама прочитай - узнаешь, - протягивая ей еще теплые после распечатывания на принтере листы, предложил Елизар.
Майка подержала будущую книгу в руках и положила ее на стол.

- Не буду читать.
- Это так ты относишься к работе своего мужа? - притворно насупив брови спросил Елизар.
- Я хорошо отношусь к твоей работе. Просто я имею свое представление о четырех уровнях. Хочу подумать, что ты называешь пятым.
- Почитай и узнаешь, - хитро улыбнулся Елизар.
- Я прочитаю обязательно, позже! Дай подумать!
 - Сколько же ты будешь думать?
 - Не знаю, может всю жизнь.
  - Боюсь у тебя для этого не хватит времени, - Елизар подхватил ее на руки и унес в спальню.

Майка училась на четвертом курсе и еще утроилась в адвокатскую контору, где по два часа три раза в неделю занималась разбором документации. Денег это почти не приносило, зато давало хорошую практику, так необходимую при дальнейшем поиске работы.  В эти вечера в восемь часов Елизар стоял у дверей конторы и ждал, когда Майка легко сбежит по ступенькам и упадет в его объятья.  Так было каждый раз и стало традицией. За неделю до свадьбы Елизара срочно вызвали в издательство и он улетел в столицу на одни сутки.
Это был единственный вечер, когда он не встречал Майку.

Глава 17.
Майка простилась с шефом, пожилым седым старичком, владельцем конторы и одним из лучших адвокатов города и закрыла за собой дверь. Прыгать по ступенькам было ни к чему - муж не встречает. Она медленно спускалась по лестнице на ходу завязывая пояс пальто. Вдруг ей наперерез из  тени вышел мужчина:
- Что-то ты сегодня не торопишься, а ведь я весь к твоим услугам, - мужчина открыл руки в стороны, как всегда делал Елизар. - Что же ты? Давай, прыгай в мои объятия.

Майка попыталась обойти незнакомца, но тот схватил ее за руку и прижал к себе, так что она оказалась к нему спиной.
- Я давно за тобой наблюдаю, - липко произнес он и провел языком по ее щеке, - сладкая, - Майка не могла даже пискнуть от страха, - помнишь меня? - Она замотала головой и попыталась вырваться.
- Не надо! Один раз нам помешали. Сегодня мы познакомимся поближе. А будешь рыпаться, прирежу, - Майка почувствовала острый клинок у своей шеи.
- Кто ты?  - дрожащим голосом спросила Майка?
- Не узнала! - разочарованно протянул незнакомец, - обидно! А когда-то ты меня страстно хотела. Меня зовут..

Но она не услышала его имя, потому что ее лицо накрыла какая-то вонючая тряпка и Майка без сознания сползла в руки мужчины. Пояс от пальто, так и не завязанный Майкой, упал под ноги. Он остался лежать у первой ступеньки. Майка была уложена на заднее сиденье припаркованной рядом машины и увезена в неизвестном направлении.

Хочу заметить,  что после Майкиного замужества я утратил статус тормоза. Но бабка Алена не стала удалять меня из ее головы, а сделала меня этаким ангелом хранителем. Теперь я не могу руководить ею,  но дать в эфир сигнал   бедствия в моих силах. И такой сигнал полетел за тысячу километров прямо в мозг Елизара. 
Он собирался вылететь домой рано утром,  но вдруг какая-то шальная мысль, как пуля пролетела через его тело. Он дрожащими руками набрал Майкин номер. Гудок шел, но трубку никто не брал. Он повторил набор раз пятнадцать - результат был тот же. А потом пришло смс с номера Майки. Елизар с надеждой открыл его и прочитал: "Я больше не твоя".

- Что за чушь, - подумал Елизар и помчался на такси в аэропорт в надежде поменять билет с утреннего рейса на вечерний. Через четыре часа он уже подъехал  к дому, где заплаканные мамы рассказали об исчезновении Майки.
Было поздно и единственными, кому в такое время мог позвонить Елизар были Вадим и Женька. Майка познакомила их в первый же день после приезда. И не смотря на все странности этих парней Елизар с ними подружился. Главной причиной этого стало то, что к ним можно было не ревновать. И к тому же Елизар сразу понял, что за его жену они порвут любого,  даже его самого. Не задавая лишних вопросов,  пронесясь по ночному городу на своем мерседесе, ребята вскоре были у Майки дома.

Майкин мобильный был отключен и Елизар с Вадимом, оставив Женю отпаивать женщин валерьянкой, умчались в адвокатскую контору, в которой она работала. Елизар еще плохо знал город, поэтому помощь Вадима была очень ощутима. 
По дороге Елизар обзванивал однокурсников жены. У нее была хорошая привычка дублировать номера телефонов в блокнот. Все, кто брал трубку, твердили, что не знают, чтобы у Майки были враги. Под буквой "я" значился некий Ким, который рассказал про происшествие в ночном клубе и парне под именем Ринат. Со слов Кима он находится в следственном изоляторе, потому что суда еще не было.

Как ни странно, но в конторе еще горел свет,  видно шеф занимался каким-то важным делом. Ребята припарковали машину и бегом поднялись по лестнице. Дверь была закрыта и парни  стали в нее барабанить, пока не услышали из-за нее голос:
- Молодые люди, что вам сделала моя дверь, что вы ее так сильно стучите.
- Майя пропала. Я ее муж, - крикнул Елизар.
Повернулся ключ и дверь открылась.
- Девочка ушла домой в восемь часов вечера. Я могу чем-то вам помочь?
- Я не знаю. Хотя у вас же есть знакомые в полиции. Можно ли узнать об одном уголовном деле. И Елизар рассказал, все что знал о Ринате.

Адвокат внимательно выслушал и спросил: "А Маячкин телефон конечно же отключен?" Получив утвердительный ответ, он набрал какой то номер и представился:
- Это Лев Соломонович говорит. Узнали? Приятно! Да! Я прошу прощения за звонок среди ночи, но дело архиважное. Мне очень нужно знать, где последний раз был в сети телефон, - он по памяти назвал номер Майки. Спасибо. Жду.
Увидев удивление в глазах парней он заметил: "В моей голове сотни номеров. Никогда не знаешь, какой может пригодиться.  Лучше запомнить все". Вскоре зазвонил телефон и с того конца сообщили, что Майкин аппарат выключился по дороге из города между поселками, названия которых Елизару ни о чем не говорили. А вот Вадим знал о чем идет речь.

- Это дачный поселок. Надо ехать туда.
- Вы поезжайте, а я займусь делом вашего Рината. Телефон оставьте.
Елизар положил визитку на стол.
- Спасибо вам большое.
- Так и  не за что!
Ребята спустились по лестнице и тут Елизар увидел Майкин пояс. Он взял его, смял в кулаке и сжав зубы процедил: "Поймаю гада - убью".

Майка очнулась в какой-то темной комнате с заклеенным  ртом и завязанными руками. Она лежала на кровати в одном белье. Было тихо. Майка попыталась встать, но поняла, что ноги тоже перетянуты скотчем. Она застонала. Сразу же открылась дверь и в глаза ударил луч света. В комнату зашел мужчина: "Очнулась? Это хорошо,"- он присел у кровати и провел рукой по Майкиному животу. Та зарычала и задергалась, пытаясь отодвинуться от похитителя.

Тот усмехнулся и включил настольную лампу.  Майка с ужасом узнала Рината.
- Ты думала я в тюрьме? - говорил он медленно расстегивая пуговицы на рубашке. - У меня очень богатые родаки. Я конечно пообещал им, что больше не буду обижать девочек. Но ты должна отведать моей ласки. Я слишком долго об этом мечтал. Там в камере. А ты уж и замуж выскочила. Но ничего. Теперь тебе будет с чем сравнить. - Он снял рубашку и лег рядом с Майкой.

(Я лихорадочно посылал сигналы и был уверен,  что Елизар их принимает. Но сообщить место нахождения Майки я не в силах. И тут... Знаете,  у хранителей тоже бывают озарения. Я начал сигналить отцу этого маньяка, как я понял, у них довольно крепкая связь. Я бился в его мозг со всей доступной мне мощью. И это сработало.)
- Ну моя девочка, покажи что ты скрываешь от меня, - Ринат стянул бретельку бюстгальтера и потянулся губами к ее груди, но в это время зазвонил телефон. - Черт, кому чего надо?
Он встал с кровати и взял лежащую на столе трубку.
- Да, папа!
- Где моя машина?
- Я взял ее покататься.
- Через полчаса чтобы она была здесь. Мне скоро выезжать. И не смей ее больше брать.
- Хорошо, папа, я сейчас приеду.
Ринат отключился и швырнул телефон на стол.

- Придется отложить наше близкое знакомство. Я буду через час. - Он накрыл ее покрывалом, - не мерзни, детка. А что ты не скучала я оставлю тебе кино, посмотри, какие наслаждения тебя ожидают. - Он вытащил откуда-то флешку и вставил ее в телевизор. - Готовься к большой любви.
Ринат закрыл дверь и через минуту Майка услышала шум отъезжающей машины.
Между тем Елизар и Вадим продолжали поиски. Они не были наверняка уверены в виновности Рината, но это был единственный подозреваемых на данный момент. Пока они ждали звонка от адвоката и колесили вокруг дачного поселка начало светать. Вдруг в свете фары что-то сверкнуло.

- Останови! - крикнул Елизар и почти на ходу выпрыгнул из машины. Он метнулся в придорожные кусты и снял с  ветки телефонную подвеску. Это был золотистый фонарик.
- Что это? - спросил подошедший Вадим.
- Это брелок с Майиного телефона.  Я ей дарил. Этот урод выбросил его, а он включился.
- Ну ты даешь, я бы и внимания не обратил.

- Меня как током ударило, сам не знаю, как заметил. (Зато я знаю, какой ток тебя ударил!) Значит и телефон здесь. - Парни обшарили все кусты и нашли разобранный аппарат и батарейку. Все кроме симкарты. Елизар собрал его и положил во внутренний карман куртки. В это время раздался гудок. Звонил Лев Соломонович.
Майка смотрела видео. Это были жуткие и мерзкие по своему содержанию короткие записи сексуальных утех Рината. Она насчитала не менее пятнадцати девушек, которые побывали в разное время на этой комнате. Но изнасилований не было. Пока девушки были в безсознательном состоянии Ринат раздевал их, гладил, рассматривал, нюхал,  прыгал над ними, потрясая своим достоянием и делал прочие гнусные вещи, но ни разу его главная часть тела не отреагировала на происходящее. Максимум, но что оно было способно, это изобразить скульптуру "Писающий мальчик", что не раз было заснято на камеру. Потом он падал на кровать рядом с жертвой и тяжело дыша спрашивал: "Тебе было хорошо, детка?".

"Да он импотент, - думала Майка, - да к тому же умалишенный." Она не знала плакать ей или смеяться.  Руки и ноги затекли и она с трудом перевернувшись на другой бок уставилась в щель между шторами. Наступило утро.
Между тем ее похититель мчался на авто в Калининград. Час был ранний, пробок в городе не было. Он оставил во дворе особняка отцовский тонированный лексус, выгнал из гаража свою двух дверную Бентли  с аэрографией кентавра на капоте и погнал обратно в предвкушении Майкиных прелестей.

Адвокат за это время узнал очень много. Выяснилось, что Рината давно отпустили. Никого суда не было, потому что не нашлось улик и пострадавших. Майкино заявление роли не сыграло, так как отраву она не выпила,  а к Ринату приставала сама. Да и огромные деньги его отца, владеющего сетью гипремаркетов, сыграло немалую роль.
Лев Соломонович просмотрел записи камер видеонаблюдения, расположенных около конторы. Ребятам он сообщил потрясающую вещь. В час похищения Майки около конторы был припаркован черный лексус с заляпанными грязью номерами. Но была одна закономерность: последние две недели в дни, когда Майя работала, на парковке стоял белый Бентли с кентавром на капоте. Рядом всегда суетился паренек в капюшоне.

- Знаете ли вы, супруг Маечки, чия это машинка?
- Рината!
- Таки да. Рината Занаббиулина. Того самого, что Маечку хотел обидеть. А лексус - это скорее всего машина его отца. Он следил за ней, а похитил на машине папочки,  таки она удобнее.
- Адрес дачи знаете? - сухо спросил Елизар.
- Дачный поселок Каменка. Вишневая, 16. Мальчики, к вам выехал наряд полиции.
Но Елизар уже не слышал.

- Я знаю, где Вишневая. Мы ее сегодня три раза проезжали, - сказал Вадим, провел машину узкими переулками и остановился у шестнадцатого дома. 
Елизар выскочил из машины, дернул калитку, она оказалась закрытой. Тогда он перемахнул через забор, открыл калитку и впустил Вадима. В доме света не было. Все окна в двухэтажном особняке были плотно зашторены.

- Смотри, лексуса нет, - оглядевшись вокруг сказал Вадим.
- Вижу, будем надеяться, что Майя здесь.
Парни остановились у двери и Елизар осторожно нажал на ручку. Дверь оказалась не заперта. Один за одним  они вошли в темный коридор, Елизар пошарив в кармане нашел майкин фонарик и осветил помещение.
- Вроде нет никого, - прошептал Вадим, - пойдем дальше.
(Я гремел в его голове:"Второй этаж. Второй этаж.")

- Майя на втором этаже. Не спрашивай откуда я знаю. Просто пойдем.
Они поднялись по лестнице на верх. В одной из комнат горел свет и раздавалось какое-то мычание. "Майка, - громким шепотом позвал Елизар, - ты здесь? " Мычание стало громче и к нему добавился сдавленный стон.
Парни метнулись в комнату и увидели зареванную и связанную девушку.
- Где этот гад? - кричал Елизар, освобождая жену от пут. Он обнял ее и целовал не давая опомниться: "Теперь все хорошо, - шептал он, - все хорошо!"
Увидев, что Майка не совсем одета,  Вадим отвернулся и увидел на кресле скомканные вещи девушки.
- О! Славный сарафанчик, - сказал он и не поворачиваясь передал одежду Майке, - дашь поносить?
- Дурак! - оценила шутку Майка и с помощью мужа привела себя в порядок.
- Ну, и напугала ты нас, голуба, - воскликнул он повернувшись к Майке и тут же упал от удара по голове.

В проеме двери с безумно горящими глазами  стоял Ринат. В руках у него была клюшка для гольфа.
- Отдай ее. Она моя, - заорал он. - Слышишь, ты! Она должна мне ночь.
- Я сейчас покажу, что она тебе должна, -  Елизар оттолкнул Майку в угол комнаты и набросился на Рината.

Ногой он выбил клюшку и залепил кулаком ему в лицо. Из носа потекла кровь и Ринат упав на колени, заныл: "Это кровь! Не бей меня, не бей." Он ползал по по полу, пытаясь обнять ноги Елизара. Запал у парня пропал и он, перешагнув через Рината, бросился к Вадиму, который очнулся и пытался встать, держась руками за голову. Майка выбралась из угла и хотела прийти на помощь мужу. Но вдруг Ринат неизвестно откуда вытащил  нож и с воплем: "Сдохни, сука!" кинулся к ней. Все что успел Елизар - снова оттолкнуть Майку и подставить себя под удар. Он широко открыл глаза, схватил ртом воздух и, как в замедленной  киносъёмке, упал на пол. Кровавое пятно растеклось по груди, как раз там, где три родинки в ряд.
Раздался звук быстрых шагов по лестнице и в комнату, как всегда вовремя,  ворвались полицейские. Майка рыдала на груди Елизара, Вадим сидел на полу с окровавленной головой, а Ринат прыгал по комнате, издавая нечленораздельные звуки. Увидев полицию он кинулся к окну, отдернул шторы, и разбив окно, бросился вниз.

- Здесь второй этаж, ничего ему не будет, - сказал старлей и послал подчиненного вниз, вернуть беглеца и позвать врача. Сам подошел к окну и выглянув наружу, присвистнул. Внизу был разбит молодой виноградник и лозы крепились на кольях. На одном из них и закончил свою жизнь сумасшедший Ринат.
Дальше Майка видела все в тумане. Кто-то перевязывал Елизара и звонил в реанимацию, кто-то возился с Вадимом, кто-то задавал ей вопросы. Она не помнила, как отдала флешку с записями старлею, как оказалась в машине скорой помощи,  как разговаривала сначала с мамой, а потом со Львом Соломоновичем по телефону.
Пришла в себя она только в реанимационном отделении на кресле в коридоре, куда ее пустили только потому, что ей самой могла потребоваться медицинская помощь.

- Давайте я сделаю вам укол. - сказала молоденькая медсестра, - Вам станет легче.
- Не надо, - Майка отдернула руку. - Как мой муж?
- Его оперируют, - медсестра настойчиво вернула руку Майки на место и сделала внутривенный. - Вы подождите здесь, скоро выйдет врач и все расскажет.
Цокая каблучками она вернулась на свой пост. Майка закуталась в белый халат и уставилась в окно. Начиналась гроза.

Глава 17.
Майка сидела неподвижно, а время тянулось, как нуга. Медсестра несколько раз убегала куда-то, но возвращаясь крутила головой - новостей не было. Звонили родители - Майке отдали телефон Елизара. Вадим лежал в травматологии с  сотрясением мозга.
Майке надоело сидеть, и она как раненый зверек, стала перемещаться  по коридору от двери до поста и обратно. Медсестру в очередной раз вызвали и она схватив стопку бумаг скрылась за дверью. Майка остановилась около ее стола. Нижний ящик был не полностью прикрыт и из него доносился слабый писк.

- Глюки  что ли? - подумала Майка и засунула в щелку палец. В ответ на это из нее показалась маленькая когтистая  лапка. Майка выдвинула ящик и из него смешно вывалился пушистый рыжий котенок.
- Хороша реанимация, - вслух прокомментировала Майка и взяла бедолагу  на руки.
- Только не говорите никому, а то меня уволят, - услышала она голос вернувшейся медсестры, - я его утром подобрала на улице, а работаю до двадцати. Вот и прячу целый день. Не скажите?

- Не скажу, - улыбнулась Майка. - Я пока посижу с ним. Если что, скажу, что мой.
Майка вернулась в кресло и уложила котенка на колени. Тот погрыз пуговицу на халате, полизал майкин палец и уснул, свернувшись калачиком. В коридор из операционного блока вышел хирург. Сказав несколько слов сестре он быстрыми шагами подошел к Майке. Следом с каким-то флаконом спешила медсестра.

- Вы жена Хрусталева Елизара?
Майка кивнула.
- Мне очень жаль, он умер.
 В нос Майке ударил острый запах нашатыря.

На похоронах народу было не много. Майка не разрешила увозить мужа в Мурманск. Оттуда прилетели отец, Марта, Рома и несколько школьных друзей Елизара. Пришел Лев Соломонович, однокурсники Майки и Женя. Вадима врачи не отпустили из клиники.
На кладбище никто не плакал, как будто в происходящее не верили. Но эта тишина была в тысячу раз тяжелее вселенского плача. И только когда Майка положила в гроб так и не прочитанную книгу и сказала: "Я поняла, что такое пятый уровень. Когда один уходит, а второй продолжает любить" все зарыдали, осознав всю нелепость и боль происшедшего.

Когда все было кончено, Майка попросила оставить ее ненадолго одну. Все ушли, а она бросилась  на холмик, сжала кулаками холодную землю и выла, пока мама не оттащила ее от могилы мужа.
- Майя, Майя, - кричала она, - хватит плакать.

Майка открыла глаза. Все лицо было мокрое от слез, даже воротник платья был влажным, а в кулаках крепко зажаты полы халата. Она вскочила с кресла и принялась оглядываться  по сторонам.
- Что ты ищешь?
- Котенок где?-  заглядывая за кресло спросила Майка.
- Какой котенок, доча, мы в реанимации.
Майка плюхнулась в кресло и ничего не понимая, захлопала глазами. На соседнем кресле сидели Екатерина Сергеевна и Женя. Майка хотела спросить что-то про похороны, но в это время к ним вышла женщина-врач.
- Операция прошла успешно. Рана не глубокая. Его спасло вот это. - Она потянула прозрачный пакет и Майка узнала свой телефон, - сегодня вечером переведем в хирургию и вы сможете его навестить.

Все кинулись ее благодарить, а Майка подошла и шепотом спросила:
- А три родинки в ряд?
- Целы, - понимающе улыбнулась женщина, - и теперь украшены очень романтичным шрамиком.
Она ушла, а Майка осознав, что все хорошо и похороны, впрочем как и котенок, ей просто приснились после укола успокоительного, вдруг побледнела и грохнулась на пол, потеряв сознание.

Глава 18. Короткая и последняя.

Опять этот гадкий запах нашатыря. Майка замотала головой.
- Все. Мне уже хорошо.
- Лежи! Хорошо ей, - Майка узнала дежурную медсестру, - голова болит?
- Нет! Ничего не болит. - Девушка разглядывала испуганные лица родни, собравшейся возле каталки, на которой она лежала.
- Что случилось?
- А ничего не случилось, ты просто упала и все! Ваша семейка нас сегодня до инфарктов доведет, - театрально закатив  глаза, произнес Женя.
- Как там Вадим? - вспомнила о друге Майка.
-  Через дней пять выпишут. Небольшое сотрясение.
- Передай ему привет и спасибо.
- Угу.
Зазвонил телефон. Мама взяла трубку и поговорив пару минут о самочувствии  Елизара,  передала трубку Майке.
- Это бабушка. Хочет с тобой поговорить.
Бабушка начала с того, что не надо было затевать повторную свадьбу, не хорошо это.
- Ни за что бы не приехала на нее, а вот на кристины приеду.
- На какие кристины, бабка Алена?
- Расскажи-ка мне свой сон. (Каюсь, послал сигнал бабуле).
- Котенок, похороны, - начала перечислять Майка.
- Так вот все это вместе к беременности. И подозреваю я, что у ребеночка твоего уши будут Елизаровские. Поди месяца пару месяцев уже?
- Я не знаю.
- Зато я знаю. Ждите в гости месяцев через десять, на кристины, - бабка скинула вызов.

Эпилог.
Три недели спустя Майка лежала на кушетке в кабинете УЗИ,  а Елизар сидел рядом и внимательно смотрел на экран аппарата.
- Вот сердечко, вот голова, а это ножки - объяснял врач. - Вашему малышу 10 - 11  недель.
Елизар прижался мокрой от слез щекой к руке жены:  "Я так тебя люблю. Пусть это будет девочка. Такая же красивая, как ты."
 - А я хочу мальчика.
 - Мальчика потом. Через пару лет!
 - Елизарка, я прочту сегодня твою книгу, - обняла мужа Майка,  - теперь я точно знаю, что такое пятый уровень!

P.s. Все герои, имена и события вымышлены. Пожалуй кроме меня - тормоза в Майкиной голове.