XV Глава

С огромным трудом вытаскиваю себя из-под одеяла, всерьёз жалея, что не могу пнуть сам себя под зад. В тренировочном зале я должен быть ровно в десять, а сейчас уже полдевятого.

По прежнему опыту знаю, что перед тренировкой лучше не есть; интересно, какие сюрпризы нам сегодня подкинут тренеры и кто из них мне достанется? Не суть, включай разум, Рик, автономный режим для такой ситуации не подходит, пора проснуться. Ползу в ванную и умываюсь холодной водой, да, это хоть немного меня взбодрит. Душ принимать нет смысла, после тренировки я буду взмыленный, как конь в конце спринта.

Знакомые лёгкие шаги за дверью — рыженькая, оказывается, тоже не спит. Порядком наглядевшись на свой жалкий вид в зеркале, направлюсь на кухню. Как ей это удаётся? С того момента как я слышал шаги за дверью, прошло всего несколько минут, а на столе уже красуются бутерброды на любой вкус, из носика чайника клубами валит пар, а моя квартирантка раскладывает по чашкам сахар. Она рьяно вцепилась в идею кормить меня разными вкусностями. Будь осторожен, Рик, так и разжиреть недолго. Потеряешь боевую форму, и отец устроит тебе настоящий разнос.

Она стоит спиной ко мне и колупается с чашками, очевидно, зеленоглазая не слышала моих шагов к кухне и не видела того, как я прижался к дверному косяку. Всё, что на ней надето сейчас, — трусики и моя футболка. Ожесточённо борюсь с желанием зарыться носом в её волосы и вдохнуть их запах, обвить руками осиную талию и притянуть её к себе. Оля движется по кухне, купаясь в ярких солнечных лучах, проникающих через окно, словно мираж, грозящий вот-вот исчезнуть.

К сожалению, всё её труды пошли впустую, я не планировал завтракать, иначе на тренировке буду чувствовать себя бегемотом; просто составлю ей компанию и попью чая. Дозаправка своих восьмидесяти процентов жидкости в организме мне не помешает.

— Давно ты здесь?

— Минут пять уже точно.

Да, я уже больше пяти минут пилю тебя взглядом, Оля.

— Садись, чай уже готов.

— Спасибо.

Медленно потягиваю чай, рыженькая периодически украдкой пытается меня разглядеть, но стоит ей встретится с моим взглядом, как её щёки наливаются румянцем. Странное дело, всегда, когда мы встречаемся взглядами, она виновато отводит глаза и краснеет, но почему? Хотелось бы мне это знать.

Бросаю взгляд на часы — до тренировки осталось полчаса, надо собираться. В шкафу кучи рубашек, брюк и только один спортивный комплект — вот что с людьми делает дресс-код. Натягиваю на себя борцовскую майку и тренировочные штаны до колена, да, в них мне определённо будет удобно и легко. Зашнуровав кроссовки, шагаю к выходу, но меня останавливает Оля.

— Удачи.

Её смущённый робкий голосок и искреннее пожелание заставляют меня улыбнуться. Не знаю почему, но мне приятно слышать от неё эти слова, от Каина я сейчас поддержки не дождусь, как-никак мы соперники. Отец не станет сыпать пожеланиями, ему нужен результат, который я обязан выдать. Единственный, кто ещё может меня взбодрить, — Ким, но вряд ли отец позволит ей сантименты в мой адрес.

После того как Джевелс оказалась в моих покоях, я по несколько раз проверяю за собой дверь перед уходом: не хочу новой порции подобных приключений. Плетусь к тренировочному залу, оказывается, все уже в сборе: Каин и Кайл терпеливо чего-то ждут, и оба приветственно кивают мне. Надо же, что это стряслось с Кайлом, он со мной поздоровался — вот это да. Подхожу к ним; в конце концов, пора становиться взрослее и хитрее, буду вымещать весь пыл в боях, а не в словесных перепалках.

— Давно вы здесь?

— Минут пятнадцать, всё это время они что-то напряжённо обсуждают.

Кайл кивает в сторону Райана, Джейсона и Тейлора.
— Почему они в спортивной форме?

— А ты не знал, — изумляется Кайл. — Нас будут тренировать наши отцы, а Каина — Тейлор.
О нет. Вот чёрт. Мне крышка. Если тренировать в течение всей недели меня будет отец, то я, скорее всего, буду еле переставлять ноги. Только не это. Я помню парочку занятий с ним; бешеный темп тренировок, безусловно, его почерк. Это ужасно.

— Я смотрю, тебя тоже этот момент не устраивает, Рик.

— С чего они вообще решили тренировать нас сами?

— Всё началось, как всегда, со слов: «А давай-ка вспомним свои кураторские годы…» — и понеслась.

— Ясно.

Они недолго разговаривают и, вероятнее всего, наконец сходятся в едином мнении; потом, улыбаясь, идут в нашу сторону.

— Готовы, бойцы?

От отцовской широкой улыбки меня бросает в дрожь, уже представляю, как на четвереньках поползу в свои покои после тренировки, взмыленный хуже гончей, выжатый как сотня лимонов.

Мы обречённо отвечаем: «Да», — и покорно расходимся вслед за своими тренерами, один только Каин светится, как лампочка — ну конечно, Тейлор замечательный тренер, он был куратором нашей группы, когда мы проходили обучение. Лучшего учителя здесь, в штабе, я и не припомню.

— Давай начнём с самого простого. Сейчас пробежим пять километров, потом приступим к метанию ножей и стрельбе, после перейдём к рукопашному, а под конец займёмся полосой препятствий.

О да, прощайте физические силы, и здравствуй боль во всех частях тела от перегрузки мышц, давно не виделись. Соберись, Рик, отец с тебя живьём не слезет, пока ты не выдашь ему достойные результаты.

— Ты будешь с секундомером?

— Если ты собрался бежать пять километров по секундомеру, то я, конечно, могу замерить время; но, думаю, это лишнее. Мы просто пробежимся для разминки.

— Мы?

— Да, мы сделаем это вместе, в конце концов, если я хочу от тебя хороших результатов, то должен, как отец, сам подавать достойный пример. Готов?

— Пожалуй.

— Готовься, сейчас папочка тебя сделает.

Ого, да его тянет на юмор! Надо же, может, моя ситуация и не такая плачевная, особенно, если я сам его выжму. Утомив его, я автоматически освобожусь от тренировок на сегодня. Ухмыляюсь в ответ на его слова и встаю в стартовую стойку, начнём проверку бортовых показателей. Жажда — в норме, энергия — на максимуме, сцепление с дорогой — есть, желание обогнать отца — беспредельное. Да, я определённо готов.

По команде «Старт» немедля срываюсь с места и мчусь во весь опор, я должен увеличить отрыв, тогда ему точно не обойти меня. Пять километров -это приблизительно двадцать пять кругов по стадиону, придётся хорошенько напрячься, но я смогу. На бегу оборачиваюсь назад и вижу, что отец бежит медленно, фактически идёт рысью — так он меня точно не обойдёт.

Пока мы наматываем круги по стадиону, Найты отрабатывают тактику ближнего боя; мельком посматриваю за ними, было бы ценно изучить возможности Кайла и его фишки с расстояния, нежели в ближнем бою на самом себе. Стоит заметить, что они оба здорово ведут бой. Каин с головой ударился в метание ножей, это всегда было его слабым местом.

Идёт уже седьмой круг, я сбавил прыть, увеличив отрыв на три круга, и снова подбираюсь к отцу; пролетая мимо него, вижу злорадную ухмылку. Он хитро улыбается и укоризненно качает головой, что я делаю не так? Ведь я выкладываюсь по полной.

Пятнадцатый круг, я уже не бегу, темп моих передвижений даже быстрой ходьбой назвать нельзя, мягко говоря, я просто устало плетусь по стадиону. Отец бежит ровно в том темпе, в котором начал преодолевать дистанцию, разрыв, с трудом доведённый мною до пяти кругов, сократился уже до трёх и продолжает стремительно уменьшаться. Надо что-то предпринимать. Бежать уже нет сил, но до финишной черты ещё десять кругов. Перебарываю желание остановиться и отдышаться, я должен бороться. Благо, что перед началом тренировки я прихватил с собой свой Walkman и наушники.

Извлекаю из кармана плеер и включаю музыку на полную громкость, в голове продолжая отсчитывать ненавистные круги и сократившийся до одного круга отрыв с отцом. Музыка — вот что меня спасает. Под неё даже ноги передвигаются охотнее. Увеличиваю скорость и держу разрыв, но чувствую, что скоро выгорю. Силы медленно испаряются, с ними исчезает и скорость. Она постепенно сводится к минимуму, чувствую себя загнанной лошадью, взмыленной и обессиленной. Жажда выжигает лёгкие изнутри, воздух кажется нестерпимо горячим, но пути назад нет, я должен бежать.

До финишной черты остаётся всего три круга, мой отрыв улетучился, отец чуть позади меня. Я настырно не сбавляю скорость и иду вперёд, с трудом заставляя себя переставлять ноги. Все забыли про тренировки и наблюдают за нами, внимательно и безотрывно ожидая развязки.

Я выжимаю из себя все остатки и возможности, разгоняюсь до своего максимума и чувствую, как кровь стучит в ушах, как пульс ускоренным ритмом отдаётся в моей голове, в каждом моём шаге. Но мой максимум сейчас напоминает стартовый отцовский минимум. Он увеличивает скорость бега и обходит меня на предпоследнем круге, быстро и без колебаний. Секундное замешательство — и я бросаюсь вперёд, не знаю, откуда берутся силы, откуда пришла скорость, но останавливаться нельзя. Я иду чуть позади него, когда мы начинаем последний круг; пытаюсь обогнать, но он блокирует мне все пути, я могу его обогнать, я должен.

На второй половине круга я окончательно выгораю, ноги уже не слушаются команд, колени самовольно подгибаются, и я падаю, не дойдя до финишной черты совсем немного. Я загнался. Ошалело хватаю воздух ртом и даже не пытаюсь встать с пола, на это просто нет сил.

Размеренными, спокойными шагами отец подходит ко мне и протягивает руку.

— Вставай.

Его голос строгий, не терпящий препирательств, я пытаюсь заставить непослушное тело шевелиться, но тщетно: меня не слушаются ни ноги, ни руки.

— Я не могу.

Мой голос сбивчивый и тихий, это ещё сильнее распаляет отца. Взгляд серо-голубых глаз становится ещё жёстче, а голос ещё более строгим.

— Можешь. Я сказал: вставай.

Я смотрю на него, скорее всего, умоляющими глазами и отрицательно мотаю головой.

— Или ты найдёшь в себе силы встать и доказать, что ты сильный, или ты останешься лежать здесь и покажешь всем, что ты слаб.

Он медленно проговаривает каждое слово, и они действуют на меня как красная тряпка на быка. Заставляю дрожащие руки и ноги подчиняться своим командам и силюсь подняться с пола. Сначала встаю на четвереньки; покачиваясь из стороны в сторону, как пьяный, пытаюсь удержать равновесие на двух ногах и осторожно встаю в полный рост.

Отец смотрит на меня, не скрывая довольного вида и гордости, которой полнятся его глаза. Он бросает ровно такой же взгляд в сторону застывших от удивления Найтов и Каина с Тейлором, видимо, они явно не ожидали того, что я поднимусь.

Устало плетусь к скамейке вместе с Райаном и буквально падаю на неё. Полотенцем вытираю капли пота со лба и шеи, жадно глотаю воду и лью её себе на голову. Я бы сейчас с удовольствием проглотил пару тройку льдинок, чтобы охладиться изнутри.

— Не пей слишком много, сразу после такой нагрузки это вредно.

— Как? Ты же бежал намного медленнее меня, как так получилось?

— Я ещё в начале знал, что так будет.

— Но почему?

— Рик, не надо выжимать себя на самом старте — ты ускорился на первых же кругах и выдохся к середине дистанции. Ты загнал себя, а что в итоге? Свалился на дорожке и отказывался встать. Ключ к победе не в отрыве, Рик, здесь важно найти свой темп, такой, в котором тебе удобно бежать. И тогда ты сможешь спокойно пройти не только пять километров, но и намного больше. Заметь, я всю дорогу плёлся за тобой и обогнал только в конце. Важно ускориться не в начале, когда у всех полно сил, важно сделать это в конце, когда противники выдохлись. Ты экономишь силы для победного рывка. Понимаешь?

Кажется, до меня дошло: он знал, что я рвану вперёд, а значит, быстро выдохнусь, поэтому шёл рысью и позволил мне увеличить отрыв; а потом я иссяк, и ему не пришлось этот отрыв и сокращать то, я сам его сократил, сбавив собственный темп.

— Да, теперь да.

— Запомни это, завтра тренировка начнётся с такой же пробежки, где мы выберем темп.

— А как же Каин и Кайл? Они наверняка задумались над всем этим.

— Ты думаешь, они поймут этот урок? Не думаю. Посмотри на них. Кайл помешан на боях, он будет готовиться к ним, и бег его мало интересует. Каин всерьёз взялся за свои пробелы, до бега там тоже не дойдёт. Даже если они что-то и поняли, всё равно держи темп, ускоришься на последних кругах в зависимости от разрыва.

— Хорошо.

— Отдохнул? А теперь поднимай свой зад и идём метать ножи.

Сделав ещё пару глотков воды, поднимаюсь и шагаю за отцом. Пусть тренировки с ним дико выматывают, зато от них есть польза. Метал ножи я всегда хорошо, из рамок дополнительного оружия они мои самые любимые. Каждый шпион в обязательном порядке изучает технику ближнего боя, учится искусству боя с применением разного холодного оружия от шпаг до мечей, владению огнестрельным оружием и прочей шпионской аппаратурой. Нас учат стрелять из всего, чего можно и чего нельзя; стандартно в набор экипировки входят два пистолета с глушителями, забавные вещицы, маленькие, но очень ретивые. Смахивают на Глок, только сильно модернизированный — такие выпускаются только для снабжения шпионских Штабов, их нет даже на чёрном рынке. Из такой удобной штучки можно стрелять очередями, а можно палить поодиночке, удобное оружие в случае внезапной атаки. В качестве холодного оружия в шпионском наборе используются две катаны. Катана — лучшая представительница холодного оружия на земле, эта самурайская сабля издавна славится своей непревзойдённой остротой и лёгкостью. Если научиться грамотно с ней обращаться, то такое оружие может спасти тебе жизнь всего лишь одним ударом.

Всё остальное обычно используется в рамках дополнительного оружия. Одни осваивают лук, иные приспосабливаются к гранатам, третьи практикуют метание ножей. Это не весь список шпионских навыков, но мне хватает с головой: сейчас мой разум тратит всё свое внимание на тренировку, а не на размышления.

Беру со стойки несколько ножей и бросаю их в мишени; отца явно не устраивает простое метание, и мы переходим на метание в движущиеся цели. Мишени на роликах движутся из одного угла тренировочного поля в другое, а я прицеливаюсь в них, стараясь попасть в центр. Довольно кивнув головой, Райан кивком указывает мне на стрелковый тир — только вот оружие в нём настоящее.

Разбираю и собираю по секундомеру два Глока и только после этого приступаю к стрельбе. Палю по мишеням что есть духу и попадаю почти по каждой из них, за исключением тех, что движутся резкими рывками. С меткостью у меня всегда всё было нормально.

— Молодцом, теперь пора отрабатывать рукопашный бой.

— Может, завтра?

— Никаких завтра! Всё сегодня.

Он непреклонен; как я буду драться, если у меня нет сил? Соберись, нытик, никто и не говорил, что будет легко.
Место для тренировочных рукопашных боёв всегда было хорошо оборудовано: пол устелен множеством матрасов, которые при необходимости смягчат падения — оно и к лучшему, чувствую, сегодня я налетаюсь вдоволь.

Мои догадки верны, я падаю и поднимаюсь снова; за следующей комбинацией ударов моих сил едва хватает на то, чтобы зацепить отца, о том, чтобы уронить его на матрасы, я вообще молчу. Он явно недоволен всем происходящим, видимо, на данный момент всё совсем плачевно.

— Соберись, Рик!

— Я пытаюсь.

Он делает захват и выворачивает мою руку так, что я максимально выгибаю спину. Больно. Тихо и приглушённо скулю в ответ на его действия, но Райан не останавливается. Подножка — и я опять целуюсь с матрасом. Если он не сбавит обороты, то после следующего падения я точно не найду в себе сил встать.

Найты уже давно смылись из тренировочного зала, чуть позже ушёл и Каин, только я один, как последний козёл отпущения, отдуваюсь со своим тренером.

— Вставай, Рик.

— Нет, я больше не встану, не могу. Мне нужно отдохнуть. У меня всё болит.

Ноги и руки пробивает дрожь, спина нестерпимо ноет, а голову терзает пульсирующая нескончаемая боль. Желудок вышел из-под контроля и требует еды. Я ушёл из дома утром, а сейчас время близится к ужину. С самого утра я не ел и фактически не отдыхал, как жаль, что здесь нет Ким, она бы уже давно накинулась на отца и прекратила эту тренировку. Чувствую себя мазохистом, весь день выношу над собой физические издевательства, но покорно продолжаю их терпеть. С меня на сегодня хватит, если он сейчас же не отпустит меня в покои, то даже бульдозер не поможет ему поднять меня с матраса!

— Вставай или я тебя подниму сам.

Как хорошо, замечательный сервис, мне даже шевелиться не придётся. Матрас подо мной кажется таким уютным и мягким, что, честно говоря, мне даже вставать не хочется.

— Поднимай.

— Ясно… Твои требования, террорист?

— Отпусти меня в покои. Я хочу есть, спать и отдохнуть.

— Иди, завтра мы начнём с того же самого. К соревнованиям я с тебя сто потов сгоню, это для твоего же блага.

Может быть, и для блага, только вот от разрешения улизнуть в покои я буквально подскакиваю с места, но вся моя прыть быстро испаряется. Дрожащие ноги тащат меня к покоям из последних сил. Копошусь в кармане спортивных штанов в поисках ключа, не дай Бог я потерял его где-то в зале, тогда я точно упаду прямо здесь и буду ночевать под дверью.

К своему великому облегчению, я нахожу ключ и открываю дверь. Оля испуганно вглядывается в моё лицо, видимо, у меня действительно жалкий вид. Плетусь к кровати и валюсь на неё лицом в низ, я не в силах снять вещи, не в силах разуться, мне впервые за день хорошо. Хочу есть, живот призывно урчит, но я плюю на это: не смогу заставить себя встать.

— Рик, что-то случилось? Всё нормально?

В её голосе тревога, она сидит рядом со мной на диване и не отводит от меня глаз — надо успокоить её.
Непослушный язык отказывается тратить оставшуюся энергию на разговоры, но я заставляю себя процедить хотя бы несколько фраз.

— Всё нормально, я просто очень устал, Оля.

— Есть будешь?

— Я уже не встану.

— И не надо.

Что это значит? Она вскакивает с кровати и бодрыми шагами продвигается к кухне. Мне бы хоть часть этих сил… Буквально через несколько минут она вносит в комнату тарелку с едой, мм, мясо и макароны, восхитительный запах.

Тело, которое несколько минут назад отказывалось даже разговаривать, под натиском безграничного желания поесть передвигает конечностями и садится на кровати. Я забираю тарелку из Олиных заботливых рук и ем впервые за день; желудок благодарно урчит в ответ на предоставленное ему топливо. Прекрасно, я и поем, и отдохну, надо только найти в себе силы раздеться.

С едой я управляюсь быстро и, пока моя кормилица относит посуду на кухню, сбрасываю с себя насквозь пропотевшую майку и пыльные штаны. Смогу ли я добраться до ванной? Должен. Еда — отменная подмога, ноги и руки шевелятся намного охотнее, но дрожь в них не исчезла. Умываюсь и душем окатываю себя до пояса, хочу избавиться от липкого слоя пота и грязи.

Падаю на кровать — спина предательски ноет, и я морщусь. Рыженькая уже переодела свою ночную форму одежды и сидит рядом на кровати, она видела этот момент.

— Что-то не так?

— Всё нормально, просто спина болит, пройдёт.

Это, наверное, единственный участок моего тела, который сковывает боль, пульсирующее ощущение в голове ушло вместе с голодом.

Я уткнулся носом в подушки и ничего не вижу, хочу просто отдохнуть, дать силам восстановиться к завтрашнему дню: Райан не успокоится, пока я не пройду все круги ада, задуманные им в качестве тренировок. Одеяло прямо подо мной, но мне не хочется растрачивать силы — могу поспать и без него.

Глаза моментально слипаются, и я почти успеваю провалиться в сон, как две хрупкие тёплые ладошки касаются моей спины, мягкие пальцы пробегают от плеч к пояснице. Смутно, полусонным разумом я осознаю, что это Оля; хочу обернуться и убедиться в этом.

Поднимаю голову с подушки и оглядываюсь: сбоку от меня сидит моя зеленоглазая соседка и водит руками по спине, разминая ошалевшие от такой нагрузки мышцы.

— Расслабься, я, конечно, не профессиональный массажист, но у папы на работе меня учили делать массаж. То, что болеть не будет совсем, гарантировать не могу, но легче станет однозначно.

— Твой папа массажист?

— Нет, он хирург, работает в Москве в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Это больница, он делает операции. Я часто бывала у него. Когда он оперировал, я ходила в отделение физиотерапии к Сан Санычу. Он друг моего папы, сидела у него и наблюдала, он даже пару раз учил меня.

— Интересная профессия.

— Да.

Я послушно опускаю голову обратно на подушку и зажмуриваю глаза — блаженство. Перегруженные мышцы расслабляются, всё тело отзывается на её движения. От накатившего облегчения из меня периодически вырываются тихие приглушённые стоны. За весь сегодняшний дикий и убийственный день это по истине самый восхитительный момент. Чувствую, как по коже от удовольствия пробегают от поясницы до самого затылка мурашки.

Заприте меня здесь, я готов всю оставшуюся жизнь сидеть в одной комнате с этой девчонкой. Она действительно бесценна. Добрая, отзывчивая и красивая девушка с задатками искусного повара, волшебными руками и колдовскими изумрудными глазами — просто сон наяву.

Чувствую себя одомашненным котом, которому хорошо и уютно, когда его гладят. Сеанс массажа подходит к концу, и я чувствую, как боль в спине уменьшилась, и это действительно так. Довольно мурлыкою, когда её ладошки завершают программу исцеления покалеченных вояк. Чувствую себя свежим и отдохнувшим.

— Оля, спасибо тебе огромное, с меня причитается.

— Не за что, главное, чтобы помогло.

— Помогло, ой как помогло, восхитительно.

Её щёки чуть заметно краснеют от похвалы, но эти слова абсолютно заслужены. Выдёргиваю из-под своей пятой точки одеяло и укрываюсь им. Благодарно смотрю на Олю, но недолго: глаза быстро слипаются, очевидно, это от нагрузки и последовавшего за ней расслабления. Сегодня я буду спать как убитый.