6. Тамара Пакулова. Прозрение

Рассказ написан для конкурса «Соседи»

Работа №6
Название – Прозрение
 Псевдоним – Профкомша
 Количество знаков – 15 348
 ***

Пусти соседа в дом, да и сам в соседи иди.
 (пословица)

К сентябрю с дач, курортов и путешествий стали собираться соседи по лестничной площадке. Веру Андреевну, даму,  недавно вышедшую на пенсию, эти события не  радовали, потому что соседей она не любила.
  Жила наша героиня одна в двухкомнатной квартире, которую, наконец-то, купила на свои кровные два года назад.  Пятиэтажный дом был старый, но ещё крепкий и с виду весёлый, так как  стоял на центральной улице  города.  Городские власти заботились о внешнем виде домов в центре, дабы сохранить своё лицо.
  С юности Вера Андреевна жила  в общежитии,  после  скиталась по  съёмным квартирам, и везде ей не везло с соседями.
  Правда,  с работой повезло больше – всю жизнь проработала кассиршей в  одном и том же магазине.  Магазин со временем преобразовался в огромный супермаркет. С  него  нашу героиню и на пенсию проводили. Проводы были обычными. Дирекция сказала ласковые слова в адрес честнейшей и обязательнейшей Веры Андреевны, которая умудрилась по КЗОТу без больничных и  отгулов заработать пенсию, не причинив урону ни себе, ни магазину.
  Директор пригласил в свой кабинет, пожал руку, вручив ценный подарок  и цветы, а председатель профкома  расцеловала в обе щеки и прослезилась, вручая конверт с пятью тысячами.
Вера Андреевна в ответном слове  поблагодарила  всех и пригласила в кафе, которое находилось  на первом этаже родного супермаркета.  Шампанское, фрукты, чай, торт – обычный набор продуктов на всякий торжественный случай  был куплен здесь же.
  Коллектив супермаркета насчитывал около трёхсот работников, поэтому  в директорском кабинете похожие мероприятия проходили чуть ли не каждый день: кого-то провожали на пенсию, кого-то поздравляли с первой зарплатой, первым ребёнком, свадьбой…
На чай с тортом пришли три сослуживицы из  отдела «Самбери», где работала Вера Андреевна, и председательша профкома.   Женщины пощебетали с часок о том о сём,  похвалили стол, съели торт и, пожелав всех благ новоиспечённой  пенсионерке, разошлись.
  Председатель профкома, молодая энергичная женщина по имени Галя, проживала с Верой Андреевной в одном доме и, что немаловажно в нашей истории, была её соседкой по лестничной клетке.
Собрав коробки с конфетами, подарки и цветы,  Галя и Вера Андреевна отправились домой.
- Завидую вам, - рассуждала по дороге Галя, - Кто придумал давать пенсию в вашем возрасте? Её нужно давать нам, молодым. У меня муж, сын и ни на что не хватает времени. Летний отпуск пролетел, как один день.  Я бы  с удовольствием сейчас ушла на пенсию  лет на пять-семь, а потом бы работала до тех пор, пока ноги ходят и голова работает.
-  Так и я бы ещё могла работать, - усмехнувшись, проговорила Вера Андреевна. -  А вы со своим предложением к Президенту обратитесь. У нас же к предложениям граждан прислушиваются, а депутаты волю народа исполняют, - с сарказмом добавила она.
-  Тоже скажете, Вера Андреевна – к Президенту… Что у него других забот нет? Вера Андреевна, а вы не скучайте. Говорят, только на пенсии настоящая жизнь начинается. Ни от кого не зависишь, никому ничего не должен – гуляй, путешествуй, спи,  сколько хочешь, - продолжала Галина.
Соседки перешли через переход и оказались во дворе  дома.
- Всегда радуюсь, когда свой двор вижу, знакомые лица, - улыбаясь, добавила Галина.
- Ммм… - протянула Вера Андреевна.
-  Я по-соседски буду к вам захаживать в гости. Можно?
  - От чего же нельзя? Приходите, – коротко бросила Вера Андреевна, когда они поднялись  на  второй этаж и, повернувшись спиной друг к другу, отпирали  квартиры.
 ***
- Надо будет, действительно, к ней заходить. Живём уже года два бок о бок, а заходила к ней однажды, когда она въехала. Нелюдимая эта Вера Андреевна какая-то, всех сторонится, - пронеслось в голове, когда Галина наконец сбросила  в прихожей туфли на высокой шпильке.
Дома её ждали. Муж Андрей выглянул из кухни:
- Голодная?  Я пельмени сварил, салат делаю.
  - Сашок,  как ? – спросила  Галина, заходя в ванную, чтобы вымыть руки.
- Вроде уроки делает.
Галя зашла в комнату сына- пятиклассника. Потрепав по мягким волосам сына  и чмокнув  в щёку, крикнула в сторону кухни мужу:
- Порадовал – уроки делает… С планшетом сидит…
- Ну, мам, уроки сделал. А тут такое…
- Все за стол, - скомандовал отец, заходя в комнату сына. Мама нам расскажет, как соседку на пенсию провожали.
В семье Сафоновых было положено ужинать всем вместе и рассказывать, как день прошёл.
Сашок  рассказал, что в класс к ним пришёл новый мальчик – в очках и толстый.
Отец с матерью в один голос начали объяснять, что очки и толщина новенького – не повод думать о мальчике плохо.
- Постарайся подружиться с ним. Новеньким всегда неуютно  в классе. Не вздумай  обзывать его, - наставляли родители.
Под конец ужина, когда сын убежал к себе, Галя заговорила о  Вере Андреевне:
- Жалко мне её. Женщина она добрая, не болтливая, но какая-то себе на уме. С соседями не дружит. Одевается - не пойми во что…
-  Одинокая она. Заботиться не о ком, вот и не следит за собой. А с соседями дружить не каждый хочет. Вот мне, например, некогда с ними дружить,  - поддержал разговор муж.
 ***
   Вера Андреевна, закрыв за собой дверь квартиры, опустилась на низенькую банкетку у столика.  Чёрно-белая красавица кошка Милка, дожидавшаяся её весь день, потёрлась о ноги и прыгнула на колени. Хозяйка ласково погладила выгибающуюся  спинку. Милка  спрыгнула с коленей и повела хозяйку в кухню,  к холодильнику.
- Как же… будешь ты ко мне заходить… - процедила Вера Андреевна сквозь зубы, продолжая оборванный у двери диалог с соседкой. -  У тебя муж и сынок – хулиган... Будет у тебя время – ко мне заходить…
Вера Андреевна пошла  за Милкой на кухню, делясь  теперь своими размышлениями с ней:
-  Галька-то, соседка наша,  собралась к нам с тобой в гости ходить. Нужны нам такие гости? – Милка  муркнула,  поглощая содержимое пакетика, вынутое из холодильника. -  Она, Галька-то, на работе отдыхает. Профкомша… Директор, говорят, её любовник… Вот она и цокает весь день по этажам.  Юбку свою задрала, как  его двадцатилетняя секретарша. Весь магазин наблюдает – секретарша верх возьмёт или Галька с опытом соблазнительницы.
  Милка, прижав уши к пушистой шубке, неторопливо  вычищала миску розовым язычком.
  Вера Андреевна отнесла в большую комнату подарки и разложила на столе:
- Надарили конфет, как маленькой. Что я теперь с этими коробками делать буду? В моём возрасте вообще сладкое противопоказано, - бубнила  она, обращаясь к кошке, которая влезла на диван и принялась вылизывать белое жабо на груди.
Привычка разговаривать у зеркала в ванной  со своим отражением или с кошкой  стала обязательной.
  Она вытащила из шкафа вазу. Тяжёлая, хрустальная    ваза  с цветами  преобразила комнату.
Вера Андреевна любила свою маленькую квартирку и содержала её в идеальной чистоте. Правда, мебель была  не ахти какая, зато на стенах висели картины, нарисованные акварелью. Её муж неплохо рисовал. На одной из картин была изображена  девчонка. Широко раскрытыми глазами она смотрела на удочку с болтающейся на ней рыбёшкой. На заднем плане  проблёскивала синь воды, окружённая зелёными кустами.
Того, кто держал удочку с пойманной рыбкой, видно не было, но Вера Андреевна хорошо представляла темноглазого Шурку, свою первую любовь и будущего мужа. Прожила она с ним всего год, не успев родить ребёнка, о котором оба мечтали. Ушёл из жизни Шурка ранней весной, когда всё к жизни тянулось.
   К весне лёд на  реке истончился.  Соседский мальчишка, привыкший за зиму кататься по речному льду на  коньках, провалился в полынью. Шурка  спас пацана, а сам выбраться из ледяной круговерти не смог – лёд крошился под ним, тяжёлая одежда утянула вниз. Так и ушёл, не успев пожить со своей любимой Верой.
Вера Андреевна жила работой. Воспоминания гнала, мужчин, которые начинали ухаживать за ней, отваживала строгостью. Казалась недоступной, немного странной. С юности уехала из родной деревни в город, закончила торговое училище да так и проработала всю жизнь в магазине.
 ***
Субботнее утро встретило дождём. Вставать не хотелось. Вера Андреевна  лежала в кровати, прислушиваясь к просыпающемуся дому.
Соседи за стенкой – пожилая супружеская пара Иваницких – любителей игры в домашнее лото. Откуда к ним пришла эта игра Вера Андреевна не знала и знать не хотела. Знала одно, что в субботу к Иваницким соберётся компания соседей из подъезда, человек десять мужчин и женщин разных возрастов. Она услышит, как передвигаются стулья, как завсегдатаи усядутся за большой круглый стол в центре комнаты. На несколько минут устанавится тишина.  Иваницкий, седой  опрятный дед,  раздаст  игрокам карты. Потом  зычный голос Иваницкого  посыплет дурацкие названия номеров бочонков, вытаскиваемых из полотняного мешочка: Дед! Девяноста лет! Сорок пять – баба ягодка опять! Барабанные палочки! Бычий глаз! И всякое такое  -   ерунду разную.
Веру Андреевну как-то уговорили зайти к Иваницким и поучаствовать в игре. Через полчаса она извинилась и ушла, сославшись на давление.   Она презирала Иваницких и всех, кто по субботам приходил к ним на игру, но иногда завидовала, когда слышала, как, наигравшись, большая компания распивала чаи. Гости Иваницких чему-то смеялись,   громко спорили, перебивая друг друга. Жена Иваницкого, полная добродушная Дора Викентьевна, пекла  сдобные пироги. Запах от печёного  разносился по подъезду до пятого этажа, а на их лестничной площадке держался до понедельника.
Вера Андреевна спешила уйти по субботам в городской парк, ещё куда-нибудь, лишь бы подальше от весёлых и беспечных гостей семьи Иваницких.
  -  Как это люди умеют любить какие-то глупые игры, типа лото?       Почему они могут общаться  и радоваться коллективному поеданию пирогов? Почему, наконец, мне это не нравится? – размышляла Вера Андреевна,  - Может, что-то со мной не так?
  С  Дорой Викентьевной, женой Иваницкого, она  только здоровалась, когда ненароком встречалась во дворе. 
  Словоохотливая жена Иваницкого много раз пыталась разговорить Веру Андреевну, но, видя, как та торопится закончить разговор,  оставила  попытки сблизиться с  молчаливой соседкой.
- Что, Милка, - спросила Вера Андреевна кошку, -  потерпим сегодня Иваницких? На пенсии я теперь. Неужели и я с ними  когда-нибудь в лото пойду играть?
  Мррр, – ответила  Милка и мудро прижмурила глаза, - Потерпим, мол, куда деваться?
  В это субботнее утро Вера Андреевна дольше обычного разглядывала себя в большое зеркало в ванной комнате:
  - Лицо  усталое, но, в общем,  я всё ещё  ничего,  - она дотронулась до морщинок у глаз, радуясь, что  они ничуть не портят  их темную бархатистость. - Грудь  тяжеловатая, но красивая.  Не зря же девчонки из отдела  завидуют. Говорят, какая у меня красивая грудь. А чего ей сделалось – груди? Детей кормить не довелось. Никого я после Шурки не полюбила. А детей по любви надо рожать,   –  Вера Андреевна повернулась боком, разглядывая фигуру,  и втянула чуть  выпирающий живот. 
Побеседовав с собой у зеркала, Вера Андреевна приняла душ, принарядилась и поехала в центр города в парикмахерскую.
  – Маникюр красивый, - решила она, выходя из салона. – Стрижка мне идёт. Но цвет… Боже мой! Зачем я согласилась на такой цвет и мелирование? Эти  современные стилисты  убедят мёртвого…
Настроение было не очень.
  Подходя к дому, Вера Андреевна натянула на уши вязаную шапочку, стесняясь, что длинные мелированные пряди увидит кто-то из знакомых.
На первом этаже она  столкнулась с  Димкой Трегубовым – соседом через стенку с Галиной - профкомшей.
- Здравствуйте, Вера Андреевна, - весело поздоровался Трегубов и приподнял на голове разноцветный петушок  с помпоном.
- Здравствуйте, здравствуйте, - проговорила Вера Андреевна, намереваясь  подняться на этаж.
- Поздравляю вас с пенсией, - крикнул вдогонку Трегубов.
- И откуда вы всё знаете, молодой человек? – удивилась Вера Андреевна, обернувшись.
- Так рядом живём. Обязан знать, - разведя руки в стороны пояснил Трегубов и открыл дверь подъезда.
- Клоун и сектант. Шапку какую-то напялил… Помпон этот -  не пойми что, - заключила Вера Андреевна.
Трегубов Димка поселился в подъезде недавно. Квартира ему досталась от старшей сестры, муж которой, крутой бизнесмен, выстроил дом за городом и перебрался туда с семьёй.
  Димка сразу подружился  с соседями. Вёл, по мнению Веры Андреевны, какую-то неправильную жизнь. К нему постоянно поздно вечером приходили  девушки и парни. Старая подъездная дверь  беспрестанно бухала, но, казалось, раздражала только  Веру Андреевну.
  Ложилась  она поздно. Любила подолгу стоять в  тёмной комнате   у  большого окна и наблюдать за жизнью двора и окон дома напротив. Она видела, как молодые люди уходили от Димки.
- Как сектанты какие-то, – делилась она своими наблюдениями с кошкой.
Между тем «сектант» и «клоун» Димка на самом деле был студентом последнего курса университета.  Вечерами подрабатывал – помогал с курсовыми  избалованным сынкам и дочкам богатых родителей. Они платили  Димке из родительского кошелька, и, кажется, все были довольны.
Вера Андреевна исходила из своего понимания окружающих, а о соседях как-то услышала пословицу: « Жить в соседях – быть в беседах». Бесед с соседями почему-то не получалось.
Осень, дожди и одиночество донимали серостью и скукой. Без привычной работы Вера Андреевна захандрила, а недели через две  разболелась. Беспокоила бессонница и сердечные боли.  Ночами вспоминалось детство, юность, Шурка и то, какой весёлой она была. Всех-то она жалела, весь мир любила. Шурка шутил:
  - Не прокормлю вас всех – хозяйство деревенское, а ещё твои кошечки, собачки и спасённые птички из когтей любимых кошечек!
- Шурка, люблю я всё живое, мне без этого нельзя. Плакать буду и ночами не усну, если брошенного котёнка не подберу.
- Куда та весёлость ушла? Почему полюбилось одиночество и появилось презрение к людям? Это всё женский коллектив магазина со своими сплетнями и пересудами… Приучил меня подозревать всех в  чём-то плохом, - искала она себе оправдание. – Да,  в прошлом были  ужасные соседи.  А сейчас в  нашем доме, особенно  в нашем подъезде,  никто  не ссорится, расспросами не донимает, ходят друг к другу в гости… Может, и мне попробовать подружиться с теми же Иваницкими? Дора Викентьевна всегда улыбается, Иваницкий вежливо здоровается. Кстати, я даже не знаю, как его зовут… Да и профкомша  - ничего. Просилась же в гости, а я не пригласила, - корила себя Вера Андреевна, забываясь в коротком сне.
В воскресное утро  позвонила   Ирина, кассирша из её отдела. Вера Андреевна чуть не расплакалась, когда услышала знакомый голос:
- Ой, Иришка. Спасибо, что звонишь.
- Что у вас  с голосом, Вера Андреевна? – забеспокоилась Ирина.
-  Разболелась я что-то, Ириша, - сразу созналась Вера Андреевна. – Сердце шалит. Сплю плохо.
- Врача вызывали?
- Собираюсь всё. Думаю,  пройдёт.
- Я приеду к вам  после работы. Вы же живёте в том доме, что Галя  Сафонова, наш председатель профкома?
- Да. Мы с ней соседи по этажу.
Вечером в дверь Веры Андреевны позвонили. Милка в испуге бросилась из спальни в кухню – так привыкла к тишине и покою в квартире.
Вера Андреевна накинула халат, подошла к двери и робко спросила:
- Кто там?
- Вера Андреевна, мы это, мы, - раздались голоса.
Хозяйка открыла дверь. Ирина,  Галя Сафонова и Дора Викентьевна  с   извинениями, объятьями и лёгкими упрёками в адрес Веры Андреевны вошли   в прихожую.  Сзади маячило  лицо Иваницкого.
-  Сегодня вроде отлегло. Таблеток напилась. Что ж вы – проходите, растерявшись вконец, пригласила Вера Андреевна, и вдруг слёзы полились из глаз, делая их светлыми и радостными.
   



© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2016
Свидетельство о публикации №216022600025 


обсуждение здесь http://www.proza.ru/comments.html?2016/02/26/25


Рецензии