Валенки

    "Студентом можешь ты не стать, а десантурой быть обязан".
    Жизненная колея, пробитая моим школьным обозом знаний, была  дополнительно утоптана моими безразмерными "лаптями ". И вот наступил тот момент, когда и мне пришлось делать  жизненный выбор. В один из таких солнечных дней, когда школьный  диплом своим красным боком уже приятно грел сердце и тешил гордость родителей, я, как Буриданов осёл, безмятежно делал этот выбор, болтая ножками на подоконнике отчего дома, с  экзаменационными билетами в одной руке, и жареными пирожками  "От мамы" с луком и яичками , в другой.

   А в соседнем огороде интеллигентного вида Виталий Семенович, блистательный, подтянутый, с непременной ухмылкой и остротами в сторону школьного долбодонта,  со чувством знатного агрария и селикционера переворачивал пласты земли, словно зачетки нерадивых студентов.
 
 - Слышь, школяр, учи уроки!  - он отложил в сторону тяпку и внимательно посмотрел на меня. Запах жареных и печеных пирогов сводил с ума не только сытых собак , но даже интеллигентных светил Энергетического института.
 
- Ты куда поступать задумал? - Или на печи всю жизнь пирожки есть будешь? -   
   Начинка пирога выпала у меня изо рта. Надо было удовлетворить большого человека.

   Выбор у меня  был велик, но всюду было робко. Профориентацию со мной никто  не проводил, сосед только, рыбак, Степаныч, интересовался вслух происхождением солитера пойманной рыбы. И все спрашивал меня, как грамотея, что за напасть такая у рыбы, что пузом кверху плавает и почему не клюет, когда на свете Степаныча все радует, кроме аппетита у рыбы. Я обещал помочь, если выучусь на ихтиолога.

  Да, был  еще хор голосов династии врачей в  нашем роду. Но при  условном прилежании  в учебе  этот хор обещал мне в будущем должность Лео Бокерия. Только надобно было еще в школе получше разбираться в пестиках и тычинках, способах деления, размножения и выживания. Этому направлению развития моих наклонностей    также способствовал сногсшибательный  ликбез от друга, имеющего доступ к руководства по акушерству от студентки - практиканки, арендующей жилье у моего друга. Короче, все смешалось в голове и я был даже готов к смежной специальности по  русалковедению. Но сделать выбор между рыбой и человеческим икрометом пока не был готов.

   - Слышь, мил человек, оставь пирожок, скажи мне, что ты ешь и  я скажу, кем ты будешь.
  Я спрыгнул с окна, подошел к соседскому забору и рассказал ему свои пути-дорожки.
 
- Рыба моя, да у тебя, молодой человек, одни язи в голове. А рыба гниет с головы. Выкинь всё из неё! Иди в Энергетический институт, диплом у тебя отличный, закончишь -  сможешь работать хоть в бане, сможешь и в городе -будешь кнопкой  вырубать свет в столице!

    Два раза мне повторять уже не надо было. И я  решил!Поделился пирогами.   Тарелка с пирогами таки  торжественно было передана через забор, а потом вернулась пустой с запиской о бесподобии и памяти вкуса! Маме моей было лестно.

     Тяга к знаниям влекла меня сильнее, чем рыбака на утреннюю зорьку! И я, собравшись с духом,  подался в столицу ивановского края. Существеннон отличие моих земляков от остальной части населения России в том,  что мы, ивановцы,  так окали при разговоре, что порой в столице на нас оглядывались даже лошади. Особенно это касалось выходцев из Вичуги и  Кинешмы. Надо мной еще смеялись, услышав мой окающий волжский говор.

   - Псри, Чудо-Монито едет!
 
  Не добрав 0,5 балла на дневной факультет Ивановского энергоинститута, я с запасом прошел на вечерний и устроился на "почетную" вакансию грузчика при кафе "Лада". Я впитывал и жаждал  знаний, но мои гудящие от основной работе бицепсы и вставленные в веки спички  не могли помочь мне разлепить их на вечерних лекциях – знания едва доходили до меня сквозь дремоту и сон. Сил не хватало и это мне пришлось признать. Пришлось задуматься о переходе на очный факультет, да к тому же и ближайший призыв в доблестную армию никак не входил в мои ближайшие  планы.

  Но армия "позвала" и я пошел. Далеко пошел...- в десант! Военкому приглянулся мой рост и бицепсы, медикам – моё здоровье, а мне – желание плавать в городских бассейнах на праздник ВДВ! Но то, что я не слаб духом, нужно было еще доказать Родине, прыгнув с парашютом со знаменитого "кукурузника".

   Близилась зимняя сессия в институте. Никогда в жизни я еще не учился так прилежно, как во время подготовки прыжков с парашютом. На военных сборах на местном аэродроме для моего 47-го размера ноги  не нашлось других валенок, кроме 54-го. Их мне привезли с Северного аэродрома после какого-то великана серба.  Мои ноги болтались в тяжеленных сырых валенках, как черенок лопаты в пустой бетономешалке.

  И вот наступил момент, когда знания по безопасному приземлению, укладке парашюта  перемешались со знаниями теоретических основ электротехники, начертательной геометрии и философии. С лекциями, секретно  запрятанными в широкое голенище валенок, я торжественно предстал перед руководителем прыжков и «лайнером». До того момента "кукурузника", АН-2, я видел только в небе. И, будучи неробкого десятка, предполагал, что, попав на борт, успею  получить бесценный опыт по достойному поведению бойца на борту десантного самолета.

  Не учел я одного, что в группе я был самый высокий – 191 сантиметр, и самый тяжелый – 90 килограммов, и, по правилам десанта, на летающую "Голгофу" зашел последним, оказавшись крайним к выпускному люку.
 
   Как мы взлетели –я не помню. Помню только, как после того, как загорелась лампочка «зеленого сигнала», справа от меня распахнулась дверь в бездну, и меня пригласили добровольно в нее шагнуть. Это совсем  не входило в мои первоначальные  планы!  То, что в этот момент творилось с моим лицом,- не передать. Гримасса  неожиданной храбрости, шторм  и волны моих лицевых мышц отразились в зрачках соседей, моих потенциальных спутников по братской могиле.

   – Пошел! – это раздалась команда мне. Но при моем росте, да еще с парашютом на спине и запасным парашютом на животе, я никак не вписывался в маленький зияющий проем  кукурузного самолета. После двух попыток я уже было хотел отложить на завтра процедуру выпадения из "бомбардировщика", но, получив от инструктора ускорение валенком не меньшего, чем у меня, размера, вывалился из носителя солдатской славы.

  После мысленного отсчета чисел: 331, 332, 333, 334, 335 - как учили! -  я со знанием дела дернул за кольцо.

 ООО! Лучше бы я его вообще не дергал!!! Раздался резкий хлопок, и я на мгновение пожалел, что не родился женщиной. Лямки основного парашюта, аккуратно заправленные около места, откуда у меня растут стройные ноги, неожиданно вгрызлись в меня, как два голодных бульдога. Мне показалось, что родить мужчина тоже может и даже сознательно бы пошел на это, только бы не это кесарево действо!

   Сырые валяные сапоги вместе с разлетевшимися конспектами и лекциями соскочили с онемевших ног и устремились параллельным курсом на заснеженное поле с высоты 950 метров. Провожая их удивленно-озабоченным взглядом, я забыл про устройство автомата высоты, который приводит в действие запасной парашют. Он нужен, если вдруг боец потеряет сознание или бдительность. Я был бдительным, но в сознании, что стал бесполым военным существом, одуванчиком,  похожим на ангела в портянках,  медленно спускающемся на двух!!! парашютах.  Он, запасной, тоже вмиг раскрылся, как студентка у профессора, стоя  на коленях во время экзамена! И всё это "брачное военное платье", я , как счастливая невеста, суетливо подгребал под себя, собирая на животе и путаясь в нём, словно в  белом облаке.
 
   И вот я – счастливый, с босыми ногами, болтаюсь на двух парашютах и ору песни в  звенящей вышине, и все это действо, происходящее со мной, в подзорную трубу наблюдал командир военной части.  Сапоги мои, каждый весом с небольшую бомбочку, взрыхлили мерзлую землю и ушли в нее по самые голенища. Их потом нашли и принесли мне мои "однокупольники", гордо стоящими  и благоухающими на морозном ветру в чистом поле. Командир потом долго смеялся, но благодаря ему, когда он, перед строем вытер слезы, спросил у меня про просьбы, я не растерялся, конечно,  и стал потом, наконец, получать на обед двойную пайку. Став знаменитостью на военных сборах, я сделал еще два прыжка на "Ура", одновременно сдал сессию на "отлично" и продолжил учебу на дневном факультете. Но это уже была другая история…