Роберт Говард - Рэдфлэйм не окончено

Robert Howard: Redflame

Дрожащий и неясный свет бледной луны слабо разгонял темноту. Вскоре легкий туман полностью скрыл этот свет, которому удалось противопоставить теням лишь густые красноватые и размытые отражения.
Джон Тихий не проклинал дождь, который застучал по его плащу, или грязь, что плеснула ему на  руки и испачкала сапоги от стопы до бедра, когда он шел быстрым шагом по раскисшей ухабистой дороге. Джон Тихий не проклинал их, потому что уже исчерпал весь свой обширный запас слов.
Он не мог разглядеть дорогу достаточно, чтобы быть уверенным, что это именно та, которую он искал, но он знал, что это была дорога, так как поля и пастбища в округе были в гораздо лучшем состоянии. Только на дороге человек может утонуть по колено в грязи.
- Это такая ночь, когда сам сатана получает удовольствие, путешествуя по миру, черт! - сказал Джон Тихий.
Он остановился, чтобы выжать свой плащ и избавиться хоть немного от влаги, но мгновение спустя был снова пропитан водой.
В это время капризная луна на краткий миг осветила все вокруг. Странник увидел большой темный силуэт впереди перед собой. Узнал с первого взгляда. Этот облик был достаточно хорошо знаком ему, хотя он никогда не встречался ему в живую. Легкая улыбка заиграла на его губах. Пропитанный влагой ветер, что дул с юга, лишь тихо шептал вокруг объекта его внимания.
- Красивое дерево посреди такой ночи, - подумал он. - Я имел возможность видеть обширные и благородные леса других стран, но это дерево цветет чаще всего в Англии, чем в любой другой стране. В эти смутные времена, по крайней мере.
Он осторожно подошел к подножию виселицы и положил руку на стойку.
- Красивая и прочная конструкция, - сказал он нравоучительно. Затем добавил тоном знатока:
- Мастер выполнил свою работу добросовестно. Смогу ли я испустить дух на дереве столь же благородном, как это, когда мое время придет!
Подул ветер, дождь усилился, безжалостно скрыв все вокруг, протекли ручьи вдоль стоек виселицы, пропитав плащ путника, а над землей покачивалась темная мрачная фигура, что гротескно вырисовывалась на фоне серого неба.
- Появись! Появись же луна! – умолял Джон Тихий. - Зажги свой фонарь, юная девушка, и дай разглядеть, что же  за фрукт растет на этом прекрасном дереве.
Но луна, как и все молодые женщины, была капризна, и дождь продолжал лить, скрывая все, барабаня по шляпе Джона Тихого, украшенной пером, торчащим под странным углом, и красивые французские ругательства, что он еще не использовал в эту ночь, приходили на ум Джону.
Затем он отступил назад, отошел от виселицы и вернулся на дорогу, потому что понял, что некие люди приближаются сюда по дороге в темноте. Он знал, что ни один порядочный человек не решится выйти на улицу в такой час ночи, и поэтому поспешил скрыться. Заросли находились между дорогой и виселицей, более черные тени среди других теней, и он спешно бросился к ним. Его ботинки производили адский шум, погружаясь с чавкающим звуком в размокшую грязь. Он присел и стал ждать в кустах, которые царапали его лицо и капали водой ему на спину.
Сначала он решил, что у этих людей должен быть фонарь, но когда они приблизились, то понял, что это не так. Он подумал, что они покрыли фосфором свою одежду, потому что были окружены странным слабым свечением, разгоняющим мрак, порождающим рассеянное и тревожное ощущение, словно свет исходил от самих людей.
Они, - их было трое или четверо, - остановились у подножия виселицы. Они не произнесли ни слова, которые Джон Тихий, наблюдавший за ними из своего укрытия, мог бы услышать. Очевидно, они точно знали, что каждый должен делать, и приступили к работе без колебаний.
В этот момент на несколько мгновений вышла луна, залив странную сцену своим сероватым светом. Некоторые из мужчин взобрались на виселицу и уже развязывали веревки, а остальные оставались внизу, подняв руки, чтобы принять жуткий груз. Эта задача была выполнена ими достаточно уверенно, но без особой осторожности. Они освободили труп из петли, и он упал вниз прямо в руки людей, стоящих под виселицей.
Затем луна снова исчезла, и Джон Тихий с трудом смог различить, как размытые тени отправились в том же направлении, откуда пришли.
Он покинул свое укрытие и посмотрел им в след. То, что представлялось как простая кража трупа висельника, оказалось совсем иным в тот миг, когда луна осветила место действия.
Джон Тихий механически ударил по своей пернатой шляпе, чтобы изгнать воду.
- Семнадцать святых! - сказал он. – Такое дело, по меньшей мере, очень странное, дьявол! Едва ли мне нравится то, что я видел, но если я не узнаю немного больше обо всем этом, мое любопытство будет терзать меня в течение нескольких дней.
С этими словами, он направился в погоню за теми, кто унес «плод» с виселицы. Как бы странно это не показалось, но они не издавали ни единого звука на размытой дороге, в отличие от него, хотя он и принимал все меры предосторожности. Он был удивлен, когда тусклый свет появился снова перед ним в темноте. Он сбавил темп, выдерживая удобную дистанцию между собой и ими.
Как долго он следовал за этой странной группой по болотистым тропкам через лес в темноте и под дождем, он не смог бы сказать, но вот, наконец, он увидел большую черную тень, которая появилась на фоне окружающей серости, тень, которая постепенно, по мере приближения, превратилась в башню, высокую и узкую.
Люди, которые унесли труп с виселицы, подошли к дверям и вошли внутрь. Все окна были темны, и когда дверь открылась на мгновение, ни капли света не просочилось изнутри.
Джон Тихий замер, рассматривая башню, в то время как дождь хлестал вокруг, и ветер, насыщенный влагой, играл пером его шляпы, попадая по лицу. Вокруг башни не было ни рва, ни защитных стен. Она возвышалась, узкая и высокая, похожая на древние башни, руины которых Джон Тихий видел в Шотландии. Даже ночью он смог разглядеть, что башня была полностью черной.
- Наверное, это та самая Черная башня, о которой говорили крестьяне, - размышлял Джон Тихий. - Они посоветовали мне сделать большой крюк, чтобы миновать ее и не попасться стажам, что живут там. Великий Рогатый*, это правда, что она выглядит очень неприветливо. Однако...
Джон Тихий смотрел на башню и думал о тех, кто владел этим местом раньше, вспоминая рассказы крестьян. Но дождь продолжал лить все интенсивнее, ветер был холодным и влажным, и любопытство Джона схватило его за плечи и направило в сторону входной двери.
Несколько мгновений спустя он постучал в дверь, - которая издала глухой звук, - сначала кулаком, а затем рукоятью меча. Никаких звуков изнутри он не расслышал, но вдруг тяжелая дверь распахнулась, и яркий свет факела ослепил его.
- Когти дьявола! – вскрикнул Джон Тихий, защищая глаза рукой. – Уберите этот факел, друг. Или вы хотите таким образом ослепить меня?   
Смех был единственным ответом, что он получил, но факел был отведен в сторону. Подняв взгляд, Джон Тихий увидел того, кто его держал.
Это был крупный мужчина, такой же большой, как Джон Тихий, хотя, возможно, несколько тоньше. Он был одет в черное с головы до пят, и его глаза, холодные, глубокие, сверкали под густыми черными бровями. Большой хищный нос нависал над тонкими жестокими губами, которые, казалось, кривились в злой ухмылке. Он также носил шляпу с пером, низко надвинутую на его высокий и узкий лоб. Рапира болталась на боку, а рукой он поглаживал рукоять кинжала, торчащего из-за пояса.
- Вы не местный? – последовало первое и странное замечание.
- Да, - ответил Джон Тихий, немного озадаченно.
- Я так и подумал. Мало тех, кто останавливается сегодня в этом месте, - сказал незнакомец, снова громко засмеясь. - Что вы хотите? – спросил он вдруг, меняя тон.
- На мой взгляд, - сказал Джон Тихий, - это очень грубо задавать такой вопрос человеку в такую ночь. Если это вся ваша вежливость, я покину вас через час.
- Нет, не так быстро, чтобы не чувствовать себя обиженным, - спокойно сказал тот. – То, что я могу предложить вам, может быть проявлением моей вежливости, и это не будет много. Во всяком случае, вы можете воспользоваться. Ночь промозглая, но, по крайней мере, у вас есть огонь, чтобы согреться. Хо! хо! хо! хо!
Этот человек безумец, раз смеется над такой невинной шуткой, подумал Джон, потом продолжил, на этот раз вслух:
- Следовательно, мне можно войти внутрь и согреться.
Хозяин башни – почему-то казалось, что это был он, - отступил назад и жестом пригласил Джона войти. За ними закрылась дверь со скрипом ржавых петель, после чего раздался звон защелки и замка. Джон Тихий замер от этого звука, едва не решив повернуть назад. Но хозяин уже шел вдаль по длинному коридору, наполненному мечущимися тенями, освещая путь, и, пожав плечами, Джон Тихий безмолвно последовал за ним. Мужчина привел его к лестнице, по которой они поднялись наверх, затем прошли через другой коридор и, наконец, остановились перед дверью в комнату, внутри которой горела свеча на огромном столе. Большой огонь пылал и трещал в камине достаточно странного вида, больше похожего на ворота, чем на что-то другое. Хозяин башни отступил в сторону, и Джон Тихий вошел в комнату.
- Прекрасно, - сказал Джон, - добрый огонь, но удивительно, почему этот свет не виден за пределами замка.
- Мысли человека видны снаружи его головы? - вдруг спросил хозяин замка.
- Да, - Джон Тихий ответил, немного опешив. - Иначе зачем человеку глаза?
Тот коротко рассмеялся и жестом пригласил своего гостя сесть на стул, стоящий рядом с грубым столом, поближе к огню. Джон Тихий сел, хозяин сел напротив него с другой стороны стола. Большая свеча горела чуть подрагивая между ними.
- У меня нет пищи, которую мог бы предложить вам, - сказал хозяин. - И прежде чем я принесу вам вино, вы должны ответить на некоторые вопросы, которые я задам вам.
- Ответьте сначала на мои, - сказал Джон Тихий, раздраженный манерами этого человека. - Кто вы?
- Лорд Черной башни, - другой тот. - Некоторые называют меня Адам Рэдфлэйм.
- Где ваши слуги? - спросил Джон Тихий. 
- У меня нет слуг.
- Тогда, кто же вошел в башню передо мной?
- Никто живой, кроме вас, не приходил сюда сегодня.
Джона Тихого сотрясла легкая дрожь.
- Ради всех святых, я вам верю.
- А теперь скажите мне, почему вы пришли в мой дом сегодня ночью?
Джон Тихий машинально передвинул ножны своего меча вперед.
- Я никогда не стремился навязывать свое общество кому-нибудь, - сказал он яростно. – Все шло прекрасно. Я путешествовал ночью по этим дорогам, когда здесь бродит сам дьявол, вынужденный из-за одних крестьян с плоскими лицами ехать в объезд лигу в поисках дороги, ведущей в Лондон, когда я увидел виселицу. Я остановился, естественно, чтобы осмотреть ее, когда группа негодяев неожиданно появилась в  ночи; они светились, словно когорта колдунов.
Они сняли тело с виселицы и ушли. И когда вышла луна на миг, я увидел из укрытия, где сидел, как затравленный волк, лицо одного из этих мужчин, и я узнал его.
- И вы отправились за ними, - сказал хозяин насмешливо. - Что в этом удивительного, раз  вы узнали человека, который украл повешенного? Вы тоже отняли у виселицы должное, потому что вы еще живы.
Тихий Джон поднял бровь.
- Это возможно. Когда-то я знал человека по имени Хуан Гомес, испанского ренегата, пирата и предателя собственной крови.
- Я не вижу никаких оснований в вашем удивлении.
- Нет? В таком случае как возможно то, что я встречаю в лесу Англии человека, которого убил годы назад в Карибском море?
Адам Рэдфлэйм пожал плечами.
- Может быть, он не умер?
- Он мертв, - ответил мрачно Джон. - Мой кинжал пробил его череп, а тело его скрылось в зеленых глубинах океана, чтобы никогда больше не вернуться назад.
- Он находится у меня на службе, - сказал Адам Рэдфлэйм.
- Я думал, что у вас нет слуг, - сказал Джон Тихий, положив подбородок на руку.
- Все люди служат мне, так или иначе, - сказал Адам Рэдфлэйм, выдержав взгляд непроницаемых глаз Джона Тихого, выражающий сомнение. – У меня действительно никогда не было никаких слуг, как вы  правильно расслышали, - продолжал он, - но, тем не менее, до сих пор есть много людей, которые служат мне, и Хуан Гомес служит мне долго и верно.
Тихий Джон презрительно усмехнулся. 
- Хо! У Хуана Гомеса не было другого хозяина, кроме самого дьявола.
Лицо Адама Рэдфлэйма расплылось в широкой улыбке, и Тихий Джон аж подпрыгнул, когда фантастическая мысль пришла ему в голову. Отсветы огня придали жуткое и нечеловеческое выражение чертам лица хозяина. Это длилось всего несколько мгновений, затем странный образ исчез. Глаза Адама Рэдфлэйма впились злобным непроницаемым взором в собеседника, и вдруг хозяин спросил:
- Что селяне говорили вам о моем замке?
- Они сказали, что здесь живет маг, - сказал Джон Тихий. - Человек хорошо знакомый с тайным искусством и разбирающийся в познаниях колдунов и их демонических приспешников.
- Действительно. (Его пальцы длинные и тонкие, похлопал по поверхности стола.) В самом деле. Но что они говорили конкретно? Какие примеры предъявляли? Говорили ли они о детях, похищенных и принесенных в жертву, о заколдованных женщинах?
Жестокие губы этого человека скривились в сардонической гримасе.
- Нет, - сказал Джон Тихий. -  Они не говорили ни о чем-то таком...
- Как это удивительно! Просто изумительно! - прервал его хозяин. – Я не сомневаюсь, что каждый замок на земле обладает своей историей о демонах, гоблинах и колдунах, стряпающих различного рода заклинания, и эта старая Англия не хуже остальных, тем не менее. Мефистофель*, можно подумать, слышит крики этих крестьян, считающих, что вся знать стала слугами чистилища, не имея иной мысли как грабить землю, опустошать и обжираться. Вы слышали какие-нибудь истории о черном колдовстве или убийстве, связанные с моим домом?
- Нет, - ответил Джон Тихий. - Люди ничего такого не говорили мне, кроме упоминаний о своих туманных страхах и смутных ужасах, и они не смогли привести мне точные факты, которые могли бы подтвердить их сплетни, и все же...
- В тени смерти, - сказал Адам Рэдфлэйм, - настоящий крестьянин сильно нуждается хоть в  каком-то воображении, по крайней мере, в Англии. Тем не менее, в различных низинах и во Франции, они сидят вокруг своих торфяных костров и бормочут истории, превосходящие старые легенды. Как стыдно произносить такую ложь... 
Джон Тихий, раздраженный, не смог усидеть на месте и прервал его:
- Это не ложь, если вы позволите. Возьмите Роберта Нормандского...
Рэдфлэйм подозрительно посмотрел на него.
- Некоторые мужчины кровожадны, это правда, принося жертвы странным богам; тем не менее, эти господа мудрее, чем большинство других.
- Как же так, «мудрее»? Роберт Нормандский опустошил весь край со своими нечестивыми практиками, и вы считаете его мудрым? Ха!
- Возможно. В противном случае, для чего все эти кровавые жертвы? Разве не ради познания мудрости Темных Миров? Зачем приносить в жертву детей на своих алтарях, если это не даст знаний?
- Потому что он был в сговоре с сатаной.
Адам Рэдфлэйм разразился коротким смешком.
- Вы верите в колдовство, магию и россказни служанок, Тихий Джон.
- Относительно этого, - сказал Джон Тихий медленно, - я не думаю, что демоны принимают вид кошек или птиц, чтобы следовать за старухами; проклятия и формулы на непонятном языке никогда не повернут шансы в мою пользу, однако мне сказали, что те, кто проклял меня, были настоящими колдунами. Я никогда не боялся ни одного мага и никогда не видел Дурного Глаза, чего боятся глупые крестьяне. Я однажды видел, как околдованная служанка быстро донесла свои аргументы до госпожи: та лежала на ее коленях и она хлестала ее как какую-то прислугу хорошим березовым прутом.
Тем не менее, человек не может ходить по морям в течение многих лет или бродить по всему миру, не понимая, что есть темные силы, неведомые человеку, адские легионы, скрывающиеся в тени и за изнанкой этого мира, среди нечистых вещей.
- Вы не против закончить на этом, Джон Тихий, - сказал Адам Рэдфлэйм.
Пират вздрогнул.
- Ха! Как получилось, что вы знаете мое имя?
- Я знаю имена многих людей, - ответил тот.
Джон Тихий пожал плечами. Он наблюдал за пальцами хозяина башни, которыми тот барабанил по столу. Что-то глубоко в сознании Джона беззвучного шептало, что эти пальцы выглядят несколько неестественно, чем должны быть, в той или иной форме. Они были слишком длинные, слишком тонкие, со слишком острыми ногтями. Джон Тихий вздрогнул. И выругался.
- К черту! - сказал он. - Мы далеко ушли от темы нашего разговора. Как насчет Хуана Гомеса, который умер в Карибском бассейне и вошел в башню этой ночью?
- В самом деле! Как насчет Хуана Гомеса?
Тон хозяина казался сильно насмешливым в этот раз.
- Я не знаю, - сказал пират яростно, - это я вас спрашиваю.
- Он был и до сих пор является, - сказал Адам Рэдфлэйм, - одним из моих верных слуг. Многие люди являются моими слугами, Джон Тихий.


Великий Рогатый – Цернуннос, кельтское божество плодородия, покровитель животных.
Мефистофель (Мефисто) – один из духов зла, падший ангел.