Почему я не стал Генералом! - 4 глава - 20

    Главная – 20

       «Дед мой работал в котельно - сварочном цехе паровозоремонтного завода города Ташкента.
   Некоторое время спустя он и меня повел туда,  на завод,   где  определился я учеником;  котельщика и сварщика.
   Одновременно с ученической работой пошел я и на курсы ликбеза,  хотя и была у меня до этого грамотешка трех классов школы.
   Кончились мои ученические годы,  получил я специальность сварщика,  да еще 4 разряда,  да к тому времени и закончил семилетку.
    Вступил в Комсомол,  принимал самое активное участие в общественной жизни завода,  ну одним словом стал продвигаться по служебной лестнице.
     Вначале стал помощником мастера цеха,  затем мастером по газоэлектросварке,   поступил на рабфак,  закончил его, и думал уже учиться дальше, идти в вечерний техникум.
    В средине 1930 годов за мою работу на заводе,  наградили меня,  только что введенным тогда орденом - знак почета.
   Конечно, я  был рад и горд этим,  так как,  в сущности,  я еще был очень молод, но уже многого добился в своей жизни.
    Основная причина этому не честолюбие,  не карьеризм,   а уж очень много горя,  холода и голода повидал я в свои юные годы,   а поэтому хотелось как - то улучшить свою жизнь, да и других, таких как я.
    Потом  - то я уже в тюрьмах,  пересылках и лагерях понял,   что это только мечта и фантазия,  а  реальная жизнь это - кто кого сожрет,  чтобы по его трупу , забраться выше.
   Во всяком случае,  так сейчас идет в эти Сталинские времена,  а прав я,  или нет,   покажут будущие времена.

   В 1935 году я поехал в отпуск на свою родину,   на родину своих родителей, может быть найду кого - либо из родных и  двоюродных братьев и сестер.
    Приехал я в Елань - Колено,   но никого из родственников не нашел,   но зато познакомился с одной дивчиной,  она  работала в Райкоме Комсомола.
   Так она запала мне в душу,   что я вскоре предложил ей,   как говориться , руку и сердце,   что она и приняла,   так как парень я был хоть куда,   да еще и орденоносный.
    Вскоре повез я ее в Ташкент,   где жил и работал,  к своим приемным родителям,   знал я,  что они будут рады моей женитьбы,  так как я довольно долго загулялся в парнях. 
    Они даже уже выговаривать мне стали,  почему я не женюсь?  Что, девок хороших мало?
   В общем,  привез невесту и жену,  вышел на работу и получил повышение, назначили меня Начальником цеха, это уже для моего образования, а тем более возраста - был потолок.
   Жене моей по приходе ее в Ц.К. Комсомола Узбекистана, предложили у них работу Инструктором.
   Вот так мы и зажили,  радостно для всех.  Прошел год,  родила мне моя супруга дочь,   правда я,   как и все мужики сына хотел,  но дочь тоже оказалось не хуже.
  Читая газеты,  стал я задумываться,  что - то у нас оказывается много врагов народа,   и откуда только они берутся. 
   Вначале, они обнаружились в самом правительстве: Троцкий,  Зиновьев, Бухарин,  Рыков, Каменев, Угланов,  Пятаков, Блюхер, Тухачевский, Егоров и так далее.
   А  потом,   смотрим в газетах и в нижних званиях врагов стало полно.
   Один за одним,  были объявлены злейшими врагами народа многие секретари ЦК республик,   Краев и областей.
   Директора и начальники заводов,  фабрик и учреждений,  затем немного погодя и их заместители,  инженеры,  многие ученые институтов,  начальники цехов.
   На нашем заводе тоже всех арестовали,   начиная с директора и всех начальников цехов.
    Все были объявлены вредителями и врагами народа. Только я, как самый молодой из них пока еще работал, а кругом уже все начальники были новые.
 
  Шел 1937 год.  Год  поголовных врагов народа,   уже их находили в простых смертных,  кто был возрастом постарше,  да молчал всегда.
  А! Почему молчит?  Значит враг,  взять его и в тюрьму,  а там видно будет. Усь его усь…   
   Честно говоря,  и я стал ожидать,  что и меня наверное скоро объявят врагом народа,  так как из старых начальников,  назначенных до 1937 года, как я уже и говорил, остался я один.
    Даже уже котомку с сухарями и бельем заготовил дома,  хоть верь,  хоть нет,  а правда котомка была готова.
   Но  вот однажды  утром,  как всегда я ушел на работу,  но вот что – то тоскливо было на душе,  какое –т о внутреннее беспокойство.
   Провел, я как всегда утреннею планерку,  обошел все цеховые объекты, вроде шло везде нормально.
    Зашел к себе в цеховую конторку,  сел,  подумал,  и какая - то внутренняя тревога не отпускала,  словно я чего - то ждал.
   Вдруг зазвонил телефон на моем столе,  взял трубку, говорю:
  - Моисеев слушает.
  - Моисеев?  - Слышу голос нового директора завода.  - Зайдите сейчас ко мне, Вы нужны.
  -  Сейчас буду, -  сказал я, и медленно повесил трубку.

   Глаза невольно обратились к ходикам,  висевшие на стене,  время было 9 часов 30 минут утра.
  Так рано,  обычно начальство не беспокоило.  Тут я даже почему - то вспомнил,  что когда  зазвонил резко телефон у меня,  что - то сердце как бы екнуло, от какого- то предчувствия.
   Вот я иду к директору.  Я не пошел короткой дорогой,  через внутренний ход заводоуправления,  а прошел, через весь свой цех, словно прощаясь.
   Вышел через железнодорожный выезд из завода,  что - то меня подталкивало посмотреть,  нет ли около управления воронка и точно, смотрю,  стоит «черный ворон» - это крытая легковая машина, черного цвета из НКВД.
   И сразу я стал как - бы подтянутый,  спокойный.  В приемной директора, спросив у секретарши,  занят, нет директор, а   она как - то испуганно взглянула на меня и сказала:
  -  Идите Вас ждут,  и опустила голову, отвернувшись от меня.
   Я, открыл дверь кабинета и вошел,  вижу по бокам стола директора, в креслах сидят двое в гражданской одежде.
  При входе меня,  они  оба встали и шагнули ко мне навстречу.
  - Моисеев? Спросил один их них.
 -  Да, я Моисеев,  - ответил я.
   - Тогда ознакомьтесь, -  и он протянул мне листок бумаги. Это был ордер на мой арест.
 
   Все руководство Парового - ремонтного завода: от  Директора, Главного инженера, Парторга,  начальников отделов и начальников цехов, все уже были во врагах, я был последним, теперь на заводе только новый состав руководителей.
   Я  закончил читать ордер,  да собственно говоря,  там и читать было особо нечего.
   Взглянул на Директора завода,  а он сидел за своим столом,  делая вид,   что он тут совсем не причем.
   Я  поглядел на стоящих,  около меня,  моих теперь уже конвоиров,  отдал обратно ордер и сказал им я готов.
 - Следуйте за мной, - сказал тот,  кто давал мне ордер и пошел к выходу, из директорского кабинета, за ним я, а за мной второй мой «доброжелатель».
    Так, гуськом все  трое под молчаливые взгляды встречавшихся нам по дороге работников завода,  мы  благополучно дошли до «черного ворона».
 
    Вот вводят меня в какой - то кабинет следователя НКВД.  Я был в форме  железнодорожника с петлицами и знаками моего звания.
  На левой стороне кителя,  у меня висел орден «знак почета».  Он поглядел на меня и говорит:
  -  Моисеев?
  -  Да!  Ответил я.
  -  Ох ты сволочь, контра проклятая,  да  как ты смеешь орден носить и петлицы!  Снимай их сейчас же тудыт - твою,  растуды….
   И  он  подскочил ко мне,  срывать у меня с груди орден.  Я загородил его рукой,  говоря,  вначале давайте разберемся,  кто это враг да сволочь,  он тогда рванул петлицу  кителя у меня и ударил кулаком в лицо.
  Я вскипел,  схватил стеклянную чернильницу  с его стола, и вмазал ему по роже ей,  полилась,  и кровь и чернила.

   В кабинет заскочили еще трое НКведистов,  сбили меня с ног, сорвали с мясом у меня петлицы и орден и били меня от души.
   Правда, я тоже еще кое  - кому из них поддал,  но все же потерял сознание от удара по голове рукояткой нагана…
   Очнулся я в камере,  где не было ни окна,  ни нар,  ни стола, ни табуретки, только голые стены,  а я лежу в ней на бетонном полу, в изорванном кителе с кровоподтеками на лице и руках.
   Почти сутки меня никто не тревожил.  Только изредка в дверях открывали круглое отверстие «волчок»,  да кто - то поглядывал на меня.
  Но, вот меня снова вывели на допрос.  На этот раз привели меня уже к другому следователю,  и началось предъявление мне обвинений во всех смертных грехах:
  А тут и умышленно якобы срыв плана ремонта паровозов мною,  тут и заговор с руководством завода,  против Советской власти и умышленное мною, якобы торможение технического прогресса в цеху и многое, многое другое.

    Все эти обвинения я безусловно отрицал и ни в чем себя виновным не считал.  За свое отрицание предъявленных мне обвинений я неоднократно  был посажен в тепловой,  ледяной карцеры,  стоял и на вытяжке запертым в металлическом шкафу где можно было только стоять по стойке смирно, после чего теряешь сознание, а когда открывали шкаф, то падаешь, как труп,  все было.
  Всяческими методами от меня добивались признания в преступлениях, которые я никогда не совершал.  В таких условиях прошло несколько месяцев и вот пришло время,  когда мне объявили,  что следствия по нам вредителям  окончился, и скоро нас будет судить «пролетарский суд».
   С этого дня все допросы,  и издевательства над нами были прекращены.  Из одиночек,  мы были посажены в общие камеры,  совместно с уголовниками, по 2 - 3 человека из нашего и других заводов,  и предприятий.

  Не знаю, как это получилось, но вот однажды меня снова повели к следователю, который вел мое «дело».
  Когда меня ввели в его кабинет, я увидел там свою жену с ребенком, от неожиданности я растерялся и даже не знал, что мне делать, а она, взглянув на меня, бросилась ко мне на шею,  и целует меня,  по ее лицу текли слезы радости встречи со мной и горечь нашего свидания. 
    Следователь приказал нам сесть за стол на стулья и разрешил говорить, только о семейном.  На столе,  между нами лежал наш ребенок.
  Я  наклонился к нему он спал,  ни сколько не тревожась  о такой встречи,  со своим отцом. 
  Моя жена,  глядя на меня спросила:
 -  Что с тобой,  почему  стал седеть и такой худой. 
  По своей наивности,  она у меня спросила:
   -  Ты может быть заболел? Надо обратиться к доктору? Я немного успокоился к тому времени и ей ответил:
  -  Да, вот он доктор,  за столом сидит, он лучше знает почему я седею и худею.
   А, он сразу же прервал наше свидание и сказал:
  -  Все хватит свидание закончено, -  вызвал конвоира и  приказал увести меня.   Больше я своей жены и своего дитя не видел"……..


Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/03/18/1852