X Глава

Я сплю на спине, ну, как сказать, сплю, скорее, сверлю глазами потолок. Сегодняшний день, точнее уже вчерашний, никак не идёт из моей головы. Оказывается, я серьёзно недооценил Найтов, они более сильные соперники, чем я думал. Нет, я всегда предполагал, что его отец очень хитёр, иначе как он прибрал к рукам пост заместителя главы штаба после смерти родителей Каина; но что всё настолько плохо, понял только сейчас.

Как теперь действовать против их коалиции? Кайл будет заходить, скорее всего, с тыла, а папаша прикрывать махинации с фронта — значит, нужно быть аккуратнее именно с Джейсоном. Заваливать Кайла, оказывается, не так просто, как я думал, ладно, со временем найду, за что их прижучить.

Мои размышления прерывает Оля, она свернулась рядом в клубочек, чуть поджав под себя колени. Одна рука лежит перед ней, вторая ладонью накрывает запястье первой. Она скулит во сне и всхлипывает, что это? Кошмар? У меня бывали кошмары, но в раннем детстве, тогда ещё отец был за стенкой, и я бегал к нему. Пыл тренировочных боёв и азарт погони за статусом лучшего в своей категории изгнали из меня страх, заставили меня быть сильнее и надеяться только на себя. Теперь я не боюсь практически ничего. Исключение только отец, не могу себе представить день, когда мне придётся занять его место, когда он погибнет. Эта мысль больно жалит меня.

Она кажется такой крошечной и беззащитной, хнычет и царапает пальцами подушку в тщетной попытке избавиться от призраков, терзающих её сознание. Что ей снится? Кайл? Я протягиваю руку к её щеке, блестящей от слёз, и костяшками пальцев осторожно поглаживаю её. Лишить её сна – не входит в мои планы, но я должен выдворить из её сознания страх, по капле вытеснить боль, она не должна мучиться здесь.

Оля не просыпается, всхлипы потихоньку стихают, она, как крошечный котёнок, тычется носом в мою руку, инстинктивно, ведомая ощущениями, но сдерживаемая в плену сна. Я никогда не видел таких хрупких и беззащитных девушек, как она. Её автоматически хочется опекать, как можно было поднять на такую руку? Интересно, она хоть защищаться умеет? Я медленно убираю руку от её лица, влажные дорожки на щеках высохли, тело расслаблено обмякло под одеялом.

Ложусь на бок и откидываю мысли на задворки сознания, хватит с меня ночных раздумий, пора спать, иначе завтра я буду как выжатый лимон. Глаза постепенно слипаются, я проваливаюсь в сон, густой и тягучий.

Блаженство длится недолго. Просто отлично, я поспал всего пару часов и, видимо, дальше спать уже не получится. Сержусь сам на себя и поднимаюсь с кровати. Оля мирно спит. Натягиваю рубашку и брюки — чёртов дресс-код, с удовольствием одел бы спортивные штаны и майку. Не завтракая, запираю за собой покои; посижу в кабинете, предамся философским думам касательно семейства Найтов.

Усаживаюсь в удобное кожаное кресло и откидываюсь на спинку. Поспать не получилось, подумать толком — тоже, чего они хотят отказом в Олиной депортации? Джейсон хочет предоставить сыну возможность добраться до неё? Очень опрометчиво, я уничтожу его, если он приблизится к ней, хватит с неё страданий по милости Кайла. Показать мне, что моё слово наследника ничего не значит? Посмотрим, чья возьмёт.

Какой гамбит можно придумать против них? Вся проблема в том, что я один, у меня нет союзников. Каин верен мне, и я знаю это, но чем он может мне помочь, если даже я со своими возможностями не смог вчера добиться простой вещи. У меня нет такой опоры, как у Кайла, мой отец не станет заниматься интригами.

В кабинете горит свет, а я сижу, опрокинув голову на ладони, от мозгового штурма кипит разум, ничего стоящего не лезет в голову. Придётся просто быть осторожным и ждать момента, когда можно будет ужалить противника.
Лёгкие шаги за дверью, я узнаю их даже среди шумной толпы — отец пришёл. Хочу, как в детстве, прийти к нему в кабинет, сесть рядом и забраться в кольцо его рук. Чёртово шпионство, ненавистный Штаб, проклятое положение. С детства меня приучали к субординации, а сейчас уже и возраст вышел. Единственный человек, который тепло ко мне относится - это Ким, она носится со мной с младенчества и всегда была мне как мать.

Закрыв кабинет, шагаю к медицинскому корпусу, блондинка, как всегда, хлопочет в своём уютном кабинете. Отлично, посетителей нет. Открываю дверь, всё, что мне сейчас нужно - моральная поддержка, я иссяк и должен подзарядиться.

— Привет, Ким, можно?

— Заходи, что-то случилось? Ты какой-то хмурый.

Она подходит ко мне, ладонями обнимая моё лицо, вглядывается прямо в глаза. Я отворачиваюсь, врать ей в лицо у меня не хватит совести.

— Всё нормально.

— Я же вижу, что нет, что произошло?

Я рассказываю ей всё, не таясь, про то, что Оля ни в чём не виновата, что хотел депортировать её, но не смог. Она внимательно слушает меня.

— Поэтому я злюсь. Даже Джейсон поддерживает своего сына, а меня мой собственный отец поддерживать отказывается. Почему?

— Отчасти, Рик, они правы. Другое дело, что Джейсон сделал это для своей выгоды, но она действительно может представлять для тебя угрозу. Не фырчи на меня, это действительно так, она хорошая, милая и светлая девочка, но запросто может невзначай проболтаться. И что тогда? Ты хоть представляешь, что начнётся? На тебя будут охотиться все страны коалиции с Россией, а это довольно внушительная цифра. Райан оберегает тебя, он не совсем прав, что не поддерживает тебя в вопросах с этими самозванцами, но это ничто иное как забота. Он любит тебя и очень переживает.

— Иногда мне кажется, что он так печётся обо мне только потому, что я единственный наследник.

- Не смей так говорить о своём отце! Ты поймёшь его, только когда сам станешь отцом!

Сам станешь отцом… зачем? Родить наследника для династии и держаться с ним так же отстранённо? Вырастить из него машину для убийств и обречь на муки в этом аду? Я бы многое отдал, чтобы не быть никаким наследником, чтобы не видеть этого штаба и быть обычным человеком.

Я перевожу тему, и мы недолго общаемся с Ким. Покидаю её кабинет, легче не стало, пойду в покои, может, удастся хотя бы немного передохнуть от всего этого. Бреду по коридорам и встречаю Кайла, чёрт, кого угодно, только не тебя, мерзкий ты змеёныш.

— Здравствуй, Рик.

— Кого я вижу, привет, Кайл.

— Я смотрю, настроение у тебя после вчерашнего слабенькое, не расстраивайся, всё бывает, иногда и наследников разносят в пух и прах.

Я вскипаю, это открытый вызов.

— Да что ты? Скажи спасибо папочке, Кайл, он выгородил твой зад. Вчера в кабинете у Райана твой шакалий хвост явно пах жареным.

— Мало ли что там пахло, главное - итог, тот самый пьянящий вкус победы, который ускользнул от тебя вчера.

— Не совсем, тебе всё равно достанется. А с депортацией... Плевать, вы испортили жизнь не мне, а ни в чём не виноватой девчонке, которая стала пешкой в игре чудовищных обстоятельств.

Не считаю нужным продолжать разговор, не дожидаясь ответа, шагаю вперёд, хватит с меня сегодня встреч. Дверной замок открывается легко, и я вхожу в спальню. Оля вставала, кровать застелена покрывалом, она одета в джинсы и майку; свёрнутая калачиком, спит поверх покрывала. Вот кому сейчас спокойно: и спится хорошо, и наглых гордецов в коридоре не встречает.

Она вздрагивает от моего прикосновения — я кладу ей на плечо ладонь. Оля устремляет на меня взгляд сонных глаз, усердно вглядываясь в лицо. Удивительно, ей удаётся менять моё настроение, и я впервые за день нахожу в себе силы улыбнуться. Бесполезно, меня никогда не покинут навязчивые мысли об её теле, я пробегаю по точёной фигурке глазами, жадно впитывая каждую линию. Она словно читает мои мысли, её щёки заливаются румянцем. Стройный живот усердно урчит, вот чёрт, она опять не ела.

— Ты ела сегодня?

Я смотрю ей прямо в глаза и недовольно хмурюсь.

— Нет.

Она виновато потупляет взгляд, сейчас Оля похожа на маленькую нашкодившую девчонку, которая попалась на месте преступления. Укоризненно качаю головой и несколько раз строго цокаю языком.

— Ну и что ты прикажешь мне с тобой делать? Ты совсем не слушаешься.

Смотрю на неё серьёзно, но не могу сдержать азарта в голосе. Эта девчонка творит чудеса, паршивое настроение как рукой сняло.

— Не знаю.

— Придётся тебя наказать.

Даю волю своим словам и фантазиям. Мысленно представляю её, нагую, в чувственном танце страсти, близко, в соблазнительном контакте тел, кожи, губ. Смотрю на Олю и возвращаюсь на землю, её глаза округляются от удивления и взметаются на моё лицо, она испугалась? Хотя да, звучало это очень странно.

— Едой, маленькая извращенка, я не о том, о чём ты думаешь.

Иронизирую, сводя напряжение на нет. Её устраивает мой ответ, и рыженькая расслабленно вздыхает.

— В смысле едой?

— Для начала я затащу тебя на кухню, найду что-нибудь съедобное и заставлю тебя поесть. Оля, нельзя морить себя голодом.

— Мне, правда, не хотелось.

Кого она пытается обмануть? Она совсем не умеет врать, по крайней мере, мне. В бездонных зелёных глазах хранятся ответы на все вопросы и, что самое лестное, правдивые ответы.

— Хочешь, не хочешь, а теперь поесть придётся.

Она не протестует, поднявшись с кровати, послушно шагает вслед за мной. Я открываю двойные двери на кухню и замираю на пороге, воздух пропитан запахом еды. Вот это да, она готовила. Невольно улыбаюсь.

— Я пошарила у тебя на полках и в холодильнике…

— Не вздумай оправдываться. Ты всё сделала правильно. Я хотел поговорить с тобой ещё утром, но ты так крепко спала, что я решил тебя не тревожить. Раз уж так вышло, и мы будем жить тут вдвоём, то я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь свободно. Давай поедим и поговорим об этом подробнее, у меня сейчас желудок к спине приклеится от этих запахов, он уже требует свою долю.

Она улыбается и раскладывает рис по тарелкам, мы оба молча и с аппетитом едим. Мне не нравится, что она оправдывается, я хочу, чтобы она чувствовала себя здесь свободно. Кладём тарелки в раковину, и моя кормилица пристраивается к крану.

— Это подождёт. Давай сначала поговорим.

Я беру её за руку и веду в спальню, сажаю на диван и приземляюсь рядом, зелёные глаза пылают любопытством.

— Оля, как я уже говорил, мы будем жить здесь вдвоём, поэтому я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома. Если ты хочешь есть, то не жди меня, я могу за день появиться дома всего пару раз и то на бегу. Спасибо за ужин, мне понравилось. Но ты не обязана готовить мне.

Она краснеет, интересно, почему? Я никогда не смогу понять, с чем это связано.

— Нет, я буду… В конце концов я живу у тебя и должна хоть что-то делать.

— Ты мне ничего не должна. Считай, что это всё пошло в счёт кампании по спасению невинных барышень из когтей изуверов.

— Мне так будет спокойнее, я не смогу сидеть тут просто так сложа руки, на чужой шее.

Я осторожно зажимаю ладонью её рот и серьёзно, с долей удивления и азарта вглядываюсь в её глаза. Ещё ни одна девушка не бросала мне вызов, я не повторял дважды, мне покорялись быстро… Что ж, тем интереснее и жарче становится этот спор.

— Ты так и будешь настаивать на этом?

Она положительно кивает головой, настойчиво давая понять, что не отступится.

— То есть с тобой бесполезно спорить на эту тему?

Ещё раз кивает мне в ответ. Вздыхаю и закатываю глаза, ясно, она не отступится, что ж, тут придётся уступить, в конце концов, она хочет этого.

— Хорошо. Я уберу руку, только не перебивай меня, ладно?

Она кивает, я медленно убираю ладонь от её губ, смотрю на неё, чуть склонив голову на бок. Оля пробегает по мне взглядом зелёных глаз. Интересно, о чём она думает в этот момент? Я бы дорого дал, чтобы узнать, какие мысли роятся в её голове.

— Ты не должна ждать моего разрешения, если тебе нужно что-то сделать или ты хочешь, допустим, посмотреть телевизор, то включай и смотри, я не имею ничего против. Пойми это. Ты можешь здесь переставить некоторые вещи. Ну, мебель ты, естественно, не перетащишь, а вот остальное — пожалуйста. Только если я чего-то не найду, то ты будешь исполнять роль Гугл-поиска. Единственное, что я прошу не трогать — это бумаги на моём письменном столе в кабинете. Потому что если они перепутаются, то собрать их по порядку — целая эпопея. Я не знаю, чем ты увлекаешься, если ты хочешь, например, порисовать, то ты можешь пошарить в моём кабинете, там вполне найдутся листы и карандаши. Хочешь читать — полка книг в твоём распоряжении. Это, в принципе, всё.

— Я тоже о тебе мало знаю…

Зеленоглазая говорит это немного обиженным тоном, Боги, неужели она действительно хочет знать обо мне больше? Что ж, это даже любопытно, дадим ей волю действий и посмотрим, куда её заведёт любопытство.

— В чём проблема? Пробел всегда можно восполнить.

Она всматривается в моё лицо, словно пытаясь докопаться до истины.

— У меня много вопросов…

— Неужели тебе в правду так интересно?

— Да.

Оля краснеет и прячет глаза в пол, мм, эта застенчивость моментально меня воспламеняет, восхитительно, думаю, сейчас я готов ей многое позволить.

— Хорошо, задавай свои вопросы, а я буду отвечать.

Я сбрасываю с себя ботинки и ложусь на кровать поверх покрывала боком к ней, положив голову на согнутую в локте руку, внимательно изучая её пристальным взглядом любопытных глаз. Она садится так, чтобы видеть моё лицо, по-турецки складывает ноги и, собравшись с духом, начинает пополнять багаж сведений о моей скромной персоне.

— Сколько тебе лет? Где ты учился?

— Мне двадцать два года, я закончил Оксфордскую академию по специальности «Политика и международные отношения». Вернулся из академии неделю назад. А ты где и на кого учишься? Сколько тебе лет я знаю.

— Я учусь в МГУ, на факультете журналистики.

— Мой отец учился в МГУ. — Я улыбаюсь. — Россия имеет для меня большое значение.

— Я знаю, Ким мне проболталась, когда я была у неё.

— Ох, она непревзойдённая болтушка, хорошо, что она просто врач, а не шпионка.

— У тебя есть любимые книги?

Интересно, к чему этот вопрос, она наверняка уже обратила внимание на мою полку с книгами и теперь хочет знать мои вкусы, не думаю, что ей они понравятся, но врать я не собираюсь.

— Да, одна трилогия, я читал её давно, как только она вышла. «Голодные игры» - эта книга научила меня ценить то, что есть здесь и сейчас.

— Ты любишь антиутопии?

— Не только, Оля. Но, в основном, да. Ещё мне нравятся романы, преимущественно эротические.

В зелёных огоньках проскальзывает удивление, подумаешь, эротика, великая невидаль, хотя смотря, что она читает, настало время ответного выпада, леди.

— Какие тебе нравятся книги?

— В основном классика, русская и зарубежная. Больше всего я люблю Дюма.

Я морщусь, теперь ясно, почему эротика вызвала у неё такую реакцию, за что мне такая приличная девочка? Она улыбается в ответ на мою реакцию.

— Тебе не нравится Дюма?

— Мне не нравится классика. Этот вариант более правдивый. Тогда тебе вряд ли понравятся мои книжки.

— Возможно.

— Теперь допрос буду устраивать я: чем ты любишь заниматься в свободное время?

— Я люблю читать книги, я даже занималась танцами, но потом из-за университета пришлось бросить, времени не хватало. Ещё я люблю рисовать и иногда пишу стихи. А ты что любишь?

— Стихи? Класс. У меня не особенно много свободного времени, но я люблю читать, освоил игру на гитаре, пока был в академии, моя особая страсть — автомобили, обожаю ездить. Ты водишь машину?

Машины… Пожалуй, это действительно моя страсть, ретивая спортсменка с пламенным мотором под капотом способна отвлечь меня от всех мыслей разом, в вождении я растворяюсь, сливаюсь с машиной и действую с ней за одно.

— Да, дома у меня был мой маленький жигулёнок, хоть и без особенных удобств, но мне нравилось, в нём было уютно. Я добиралась на нём до университета.

— Забавно, хотел бы я посмотреть на твоего жигулёнка.

Оля улыбается, теперь мне немного легче с ней общаться, я хоть немного знаю её вкусы и предпочтения. Бросаю взгляд на часы, за разговорами мы совсем забыли о времени.

Моя новоявленная квартирантка устало бредёт на кухню, гремит кастрюлями, очевидно, заталкивая их в холодильник, а я сбрасываю с себя вещи. Хочу быстрее упасть в кровать. Устраиваюсь поудобнее, когда Оля возвращается в комнату, бегаю глазами по её силуэту. Я никогда не смогу заставить себя не думать об этом теле. Она просит меня отвернуться и быстро сбрасывает с себя одежду, я слышу только шорох ткани. С трудом сдерживаю желание обернуться и хоть краем глаза зацепить её обнажённый стан. Хватит, в конце концов, держи себя в руках, похотливое животное, это тебе не Джевелс! После разрешения выбираюсь из-за импровизированной шторки-одеяла и смотрю на неё, в моей футболке, с обнажёнными ногами она выглядит просто блестяще. Оля мягко укладывает голову на подушку и укрывается одеялом, так соблазнительно близко, но всё моё тело предательски расслабляется и отдаётся на волю сна.

— Спокойной ночи.

Сам удивляюсь звуку своего голоса, я сказал это мягко и тепло.

— Спокойной ночи.

Она мурлычет мне в ответ те же самые пожелания, примерно с той же интонацией довольной кошки. Я улыбаюсь и проваливаюсь в сон.