Н. Ф. Емельяненко, бывший начальник штаба бригады

4.10.71.
Здравствуйте, Андрей Осипович!
Получил Ваше письмо и фотографию. Огромное спасибо. С ответом задержался, потому что большая переписка, а времени, свободного от работы, не так уж и много.
С большим интересом прочёл Ваше письмо. В сложных ситуациях пришлось Вам побывать, нелёгкой было для Вас война.
А особенно трудно было в Сталинграде. В окружении в элеваторе, без снабжения всем необходимым, без помощи. Но и нам было нелегко. 21-го немцы прорвались в стыке 13гв.сд. и 272сп 10-й дивизии НКВД, вышли к Волге и захватили причалы центральной переправы. Связь со штабом армии прервалась, подвоз боеприпасов, продуктов и эвакуация раненых сократились до минимума (несколько лодок, найденных поблизости, не могли, конечно, заменить переправу). А немец наседал. У них и танки, и авиация, и боеприпасов уйма, а у нас ничего этого нет. Арт.дивизион и мин.дивизион прибыли с опозданием (они ехали с последним эшелоном), а по прибытии не спешили установить с нами связь. Только 5-я батарея короткоствольных пушек (76 мм), которую переправили в Сталинград, несколько дней поддерживала наши части огнём прямой наводкой, а затем немецкая авиация уничтожила эту батарею. Командующий армией и комфронтом до последних дней ничем нам не помогли, не считая нескольких залпов реактивн. артиллерии. И всё же моряки держались хорошо, как герои. Не повезло нам с соседом справа - 914 сп, который занимал оборону сев. р.Царицы. Под натиском превосходящих сил немцев он отошёл (не помню точно, 23-го или 24-го сентября) и немцы вышли в тыл 1-му и 3-му батальонам нашей бригады. Это было началом конца нашего сопротивления. Чтобы эти 2 батальона не попали в окружение, пришлось отвести их несколько назад (пока немцы прорвались не очень крупными силами, это удалось сделать). Но глубина обороны сократилась до 150 м. Иначе говоря, противник просматривал и простреливал наши боевые порядки вдоль и поперёк всеми видами оружия. Становилось ясно, что на таком узком участке и совершенно открытом, без пополнения боеприпасами, понеся свыше 90% потерь (к этому времени у нас было несколько более 200 чел. из 5000). Штаб бригады оказался на переднем краю обороны, под непрерывным огнём всех видов. Работа штаба по существу прекратилась. Штаб армии на все наши донесения по радио и письменными - не отвечал. Командир бригады решил выехать на о. Голодный и связаться со штабом армии, доложить командиру обстановку и попросить разрешения на отвод остатков бригады за Волгу (кто-то сказал, что на о.Голодном есть телефон коменданта центр.переправы, по которому можно связаться со штабом армии). Это было вечером 25 сент. Уезжая, комбриг приказал мне держаться на прежних рубежах, а утром в 3:00 26 сент. переместить КП бригады на о. Голодный, оставив для временного руководства и для поддержания связи с КП оперативную группу штаба из нескольких штабных офицеров. Всё так и было сделано, во время переправы подмокло питание радиостанций и связь с оставшимися подразделениями была потеряна. Как потом выяснилось, руководство остатками бригады взяли на себя км-р пульбата майор Яковлев и врем. исполняющий обязанности нач. политотдела Власов. Поскольку связи не было, не было и руководства оставшимися подразделениями. Днём переправляться обратно на виду у немцев было невозможно. Решили ждать до ночи, а потом установить связь. К сожалению, Яковлев и Власов ночью переправили остатки бригады на остров. Вообще-то держать людей на узкой полоске берега без боеприпасов было бессмысленно. Но без приказа отходить нельзя. И всё же Яковлев и Власов решились дать команду на отход. Теперь они говорят, что был устный приказ Чуйкова. Но архивные документы говорят, что приказа не было. Очевидно, ребята, видя, что комбриг и комиссар уехали, штаб тоже, почувствовали себя брошенными на произвол судьбы и с наступлением темноты начали самостоятельно переправляться, и удержать их в темноте вряд ли было возможно. Дальше Вам известно, чем всё кончилось. Комбриг и комиссар поплатились жизнью, а Яковлев и Власов вышли сухими из воды. И это правильно и хорошо, ибо оставаться ребятам в Сталинграде смертниками, без всякой пользы для дела, было бессмысленно. Остатки бригады сразу же, без отдыха, перебросили в район посёлка Баррикады, где они воевали без пулемётов, миномётов и ПТ артиллерии ещё две недели. А затем мы получили пополнение из ТОФ, часть старого состава вернулась из госпиталей и в Рыбачьем бригада была пополнена, и затем продолжала воевать до конца Сталинградской битвы. Недели за две или немного больше до конца Сталинградской битвы в бригаду комбригом был назначен Елин. Не сработавшись с ним, я попросил перевода и ушёл из бригады. Затем воевал в этой же армии у Чуйкова зам.к-ра 76 гв.сп 27-йгв.сд, командиром 84гв.сп этой же дивизии и зам.к-ра дивизии. После выхода на Магнушевский плацдарм на р.Висла меня отозвали из действующей армии и направили в порядке обмена преподавателем тактики на курсы "Выстрел" в Солнечногорск Московской области. Затем работал зам.нач. курсов усоверш. офиц. состава, нач.курсов, начальником тактич.отдела стрелково-тактич. комитета Советской Армии, наконец, кончал службу советником нач.управл.ВУЗов Национ. Народн. Армии ГДР и по возвращении в сов.Союз нач.воен.кафедры сельхозинститута в г. Пензе. Здесь в 1954г. я демобилизировался в связи с тяжёлым состоянием здоровья (язва желудка и желчекаменная болезнь). До 1964г. не работал в связи с болезнью. Вот и всё. В 1952г. закончил Академию генштаба.
Вот такая моя жизнь. На этом буду кончать. Всего хорошего, дружище.Пиши. Буду ждать ответа.Крепко жму руку, обнимаю.
4.10.71. (подпись)