День рождения

 - У кого следующий тост? Наташ, давай! За нас тут сидящих...

 За столом, полном разнообразной закуски, сидели пять женщин. Хозяйка, В симпатичном, но все же домашнем, халате, наливала в бокалы подруг темно-красное вино.

 - Ладно, девчонки, - гостья на вид лет тридцати пяти - сорока, с взбитыми в редкую пену мелированными волосами, встала , приподнимая налитый до краев бокал ("Наташ, Наташ, осторожней" - заволновалась ее соседка по столу, натягивая себе на колени край скатерти), - итак. За именинника мы пили? Пили. За родителей пили? ("пили!" - нестройным хором ответили подруги) Значит, наш следующий тост за Ирочку. А за присутствующих пото-о-ом. Да, Ирок? - И Наташа подмигнула хозяйке густо накрашенным глазом.
 - Девочки, я предлагаю выпить за нашу любимую  Ирочку, которая собрала нас сегодня за таким прекрасным столом. Давайте пожелаем ей грузинского веселья, индийской мудрости и китайского терпения, но самое главное - побольше американских денег!
 - Ура! - зашумели женщины.
 
 Зазвенели бокалы, сталкиваясь в поклонах друг другу, затем пирующие налегли на закуску, и в наступившей тишине кузнечными молоточками застучали вилки по тарелкам.

***

 
 Облокотясь на перила заброшенного моста, стоял мужчина. Он смотрел вниз - на медленно струящуюся реку, на так же медленно извивающиеся в ней длинные пряди водорослей. Время от времени он сплевывал, наблюдая, как падает белый комочек слизи вниз. Лицо мужчины с безвольным подбородком, затянутым словно паутиной, отрастающей бородой, было бледно, брови нахмурены, отчего на первый взгляд казалось что он обдумывает нечто чрезвычайно серьезное. Его худощавая фигура в застиранном спортивном костюме с вытянутыми коленками, надвинутый на голову капюшон и кеды на босу ногу создавали вид человека, вышедшего на балкон покурить или посмотреть на стоящую во дворе машину.

Мост находился  далеко от жилого района - в лесу. Вокруг не было ни души: лишь сосны, пологие песчаные берега, сцепленные перекрестиями металлических балок да полоса рельсов на иссохших от времени шпалах. И ветер, залихватски свистящий в ржавых пролетах.

Не отрывая взгляда от воды, тихо перекатывающейся прозрачными волнами, мужчина бормотал себе под нос: "Да пошли они все... подумаешь... ну и что, если я так сказал...". При этом он сильнее перегибался через перила, будто отвечал некоему собеседнику, что маячил неясной тенью в кудрях водорослей.


***

Треньканье телефона прервало очередной тост. Ира, вдруг переменясь в лице, каким-то судорожным движением дернулась из-за стола к аппарату.
 - Алло? Да, я. Здравствуйте... Да, дома. Заболел... Нет, не может. Спит. Ага, передам. Спасибо. До свиданья.
 - Кфо эфо, Ир? - спросила, не прожевав толком, женщина в ядовито-зеленой водолазке, видимо, близкая подруга хозяйки.
 - С работы.
 - Ефо?
 - Ага. - Ира глубоко вздохнула, поправила халат  и наигранно веселым тоном взбодрила притихших подружек:
 - Ну что, еще по маленькой?

***

Мужчина должен зарабатывать так, чтобы семья ни в чем не нуждалась. Мужчина должен обеспечивать семью всем необходимым. Мужчина должен отвечать за благосостояние и безопасность жены и детей. Должен, должен, должен...
Сколько этих вот "мужчина должен" он успел услышать. Сначала от матери и бабушки, потом в школе  и в училище, потом от всяких начальников и предпринимателей, на которых работал, но, кажется, больше всего от жены. "Почему ты не повесил полку в прихожей?", "почему ты не зарабатываешь как Сашок?", "где твоя гордость, иди скажи соседу, что он мудак и ему пора заткнуться и перестать матюкать детей", "ты должен сходить в школу к Лариске, сколько можно мне там нервы трепать", "мне надоела твоя музыка, от нее у меня голова болит - выключи".
 - Не должен... как вы все достали...
Славик присмотрелся к отражению в реке: оно выглядело спокойным и даже уверенным и, казалось, чуть подмигивало - мол, держись, приятель, все будет зашибись.

***

За громким смехом подруги не услышали, как открылась входная дверь и кто-то зашуршал в прихожей. Когда в комнате раздалось тихое"здравствуйте!", дамы почему-то вздрогнули.
 - Во кто к нам пожаловал, - пьяненько пропела Ирина, - Это моя дочура, гляньте, как вымахала уже.
Девочка, что войдя поздоровалась, смущенно завела руки за спину и попыталась было улизнуть в свою комнату, но ее перехватила за локоть бойкая подруга хозяйки:
 - Ну, как дела, Ларис? Как учишься? Небось, на пятерки? - улыбаясь во весь золотой запас на зубах, спросила женщина.
 - Плохо она учится, - с досадой отозвалась мать, - трояки по математике, не знаю, что с ней делать. У Викочки вот все получается, а у этой беда.
Темноволосая коротко стриженая девочка, тоненький подросток, с розовыми прыщами на курносом носу, довольно грубо вырвалась из объятий маминой подруги и с явной обидой на лице ушла к себе, крепко хлопнув дверью.
 - Похлопай мне тут еще! - крикнула ей вдогонку мать, - ишь, моду завела хлопать, мала еще хлопать тут. Девочки, ну сами рассудите, ей всего двенадцать, а уже права качает. Целыми днями дома сидит, малюет какие-то манги, не читает, не гуляет. Вот Викуся, та молодца. Мамочку слушает, учится хорошо, чистюля.
 - А где она, Ир? - спросила одна из подружек.
 - У моей матери, - быстро и будто с досадой проговорила хозяйка и тут же сменила тему:
 - А кофе пить будем с тортиком, а? Щас я чайник включу. Лариса-а, иди мой руки и за стол!

И без того испорченный день не хотелось добивать рассказами о болезненном пристрастии мужа к побегам из дома, о том, что  уже нет сил врать детям о плохом самочувствии папы: "он пошел к врачу, скоро придет". Вика хотя и младше, но уже внимательная и требовательная, в отличие от замкнутой и резковатой Ларисы. Вот-вот начет встревать в их супружеские разборки. Пусть уж лучше у бабушки посидит.

***

Загремела железная дорожка. Славик скосил глаза - со стороны леса на мост вступил мужик в ветровке и с удочками.

 - Слышь, парень, велосипед твой?
 - Ага...
 - В сторонку возьми, я пройду.

Славик отодвинул велик, о котором успел забыть, как и о том, сколько времени зависает над рекой.  Прохожий было минул его, но вдруг остановился:
 - Слышь, а спички есть?
 - Не курю.
 - А зря, - ответил мужик. Он подозрительно смотрел на Славика и явно не собирался идти дальше, - ну-ка я у себя поищу, - он аккуратно уложил удочки на шпалы и стал охлопывать свою объемную ветровку. Нащупав коробок во внутреннем кармане, вытащил, закурил, бесцеремонно облокотился рядом на перила моста и шумно втянул терпкий дым:
 - Да-а-а... вид отсюда красивый...
 - М-гм, - отозвался Славик. Ему не нравился этот человек, и ветер, до того дружелюбно подпевающий мыслям, почему-то сразу стал холодным и настырным.
 - Жисть, она такая штука... - продолжил мужик, так же шумно затягиваясь, - ты ее туда, а она тебя оттуда, значить...
 - Кажись, дождь скоро будет, - после недолгой паузы сообщил он ни с того ни с сего и внимательно, в упор, посмотрел на Славика. Казалось, еще немного, и попросит денег или отдать велосипед. Славик поежился в тонкой трикотажной толстовке и с тоской оглядел вправду затягивающееся серой пеленой небо:
 - Пойду я, удачи вам, - сказал он мужику, взял велосипед и покатил его к выходу с моста.
 - Слышь, парень, ты в другой раз поосторожней с мостом-то, - громко сказал ему вслед незнакомец, - так ведь и упасть недолго. Дно неглубокое - сразу шею свернешь.
 - Ага, - ответил Славик не оборачиваясь и ускорил шаг.

***

"Алло? Па-ап? Ага, я. Привет! А ты когда домой придешь? ...Понятно... Мама? Мама на кухне, с тетей Таней. Пап, я тебе подарок нарисовала... Так ты когда придешь? ...Не, я тебя подожду"

***

Стоя у распахнутого настежь окна, Ира всхлипывала, размазывая тыльной стороной ладони тушь по лицу. Из синих сумерек тянуло свежестью - накрапывал прохладный апрельский дождь. Таня, жеманно оттопырив палец, стряхивала пепел с сигареты в окно.
 - Понимаешь, достало меня все это. Я бьюсь, бьюсь, экономлю, стараюсь, а он... Хоть бы обнял просто так, вот просто подошел и обнял. Но нет же. Как сыч сидит у телека каждый день, в наушниках. Что ни спросишь - ага-угу.
 - Ну и плюнь на него, - лениво заметила подруга, - все они одинаковые, им лишь бы свое получить и все. Твой вон хоть не пьет и не дерется... не то что мой бывший.
 - А толку что? Все равно у нас  не складывается. Вот сколько ни прошу поискать другую работу, все бесполезно. Привык он, видите ли... А деньги на девчонок откуда брать? Лариске туда-сюда, и поступать надо, с ее трояками только за деньги. Но разве он понимает...Да еще и эти забеги. Дромомания, блин. То-то смотрю, что он и без повода может сбегать. Ладно, в этот раз хоть поругались.
 -  А что это такое - дромомания? - округлила глаза Таня, - в первый раз слышу. Ты мне не говорила  раньше.
 - Это когда человек имеет склонность к беспричинным побегам из дома. - ответила Ирина, всхлипнув, и добавила, понизив голос, - Тань, а я ж не знала. А тут наткнулась как-то на статью в журнале у нас на работе. Точно про него. А это, оказывается, психическое, лечить надо. Но разве ему скажешь... Я все никак не научусь вычислять, когда у него крышу снесет. Каждый раз для меня катастрофа. Девочки, мне кажется, еще не понимают что с отцом. Я им не говорю, чтобы не травмировать.
 - Ну выгони его, пусть помыкается без женской-то ласки, авось станет повнимательнее, - предложила Таня и вороньим глазом посмотрела на Иру. Проблемы на личном фронте сделали Таню ядовитой и циничной, а семейный разлад подруги блестел чужими слезами, несколько скрашивающими ее собственную неустроенность.
 - А что я девочкам скажу? Лариске? Она и так как волчонок...Викочка на отце виснет, когда он в настроении. Выгнать всегда можно, а вот вернуть...

***

В полночной тишине раздалось негромкое постукивание ключей во входной двери. Ира тотчас соскользнула с дивана, на котором прикорнула было, выпроводив последнюю гостью - Таню.
В прихожей возился Славик, осторожно затягивая в квартиру велосипед.
 - У тебя совесть есть, а? - горестно спросила Ира.
Славик молчал. Он не знал, что сказать. Он не знал, есть ли у него совесть и надо ли рассказывать где он был.
 - Звонила твоя хозяйка, спрашивала, где ты, - сказала Ира.
 - А ты что? - равнодушно спросил Славик.
 - А я сказала, что ты заболел и не можешь подойти, потому что спишь.
 - Лариса звонила, сказала, что Таня приходила.
 - Не только Таня. Мы... я пригласила подружек, отметили твою днюху. Кстати, с днем рожденья тебя, - всхлипнула Ира и ушла на кухню.

Славик топтался в прихожей, никак не решаясь предпринять что-либо. Он стал было вытирать колеса велосипеда, но потом махнул рукой и поплелся вслед за женой на кухню. Она стояла возле окна и тихо плакала. Славик приблизился к ней, обнял и сказал первое, что пришло ему в голову:
 - Жизнь, она такая штука... Ты ее туда, а она тебя оттуда... значить...
 
***

Голубое небо в окне обещало теплый день. Ирина потянулась, с наслаждением зевнув. Подушка рядом с ней была пуста, одеяло откинуто. "Что-то рано он подхватился". Сегодня день рождения Славика. Так, надо успеть приготовить к вечеру салатики, запечь курицу. Торт пусть он сам купит - на свой вкус. "Что лежишь, Ирка? Подъем! Некогда валяться!" Она накинула халат, прикидывая, когда лучше отдать мужу подарок - сейчас или после, за столом.
Но Славика дома не было. Чертыхаясь вполголоса, Ира побрела на балкон: точно, велосипеда нет. Побежал. Побежал, дурачок.
Вчерашняя размолвка из-за маленького аванса, выписанного ему хозяйкой, казалась обычной и не стоящей внимания. Не в первый же раз. Но вот же, поди ты...
Ира присела на краешек табурета в кухне, спрятав лицо в ладонях. Что делать? День рождения все-таки. А, да пошло оно все.
Она взяла телефон. "Алё, Тань, прости что так рано. Давай ко мне сегодня к пяти. Будем праздновать день рожденья... Чей? А мужа моего... Ага, и Наташке позвони, я ее номер потеряла".