Близорукая ню. Глава 25 - Как стать ангелом

Глава 25 Как стать ангелом

Будильник мы проспали. Ни Лёши, ни Тони с Леночкой дома уже не было.
Я пробурчала во входную дверь:
-Могли бы разбудить. Ты опоздал на первую пару.
-Подумали, что нам не надо рано вставать. Не паникуй, успею на вторую.
Год-два назад он бы нервничал, метался по комнате, завтракал бы на ходу, недопил бы кофе и умчался, не дожидаясь лифта перепрыгивая через ступеньку. Сейчас он неторопливо жевал и, зевая, смотрел в окно.
-Сань вообще как у а тебя дела? Как учеба, работа?
-Нормально. Не верится, что летом в руках будет диплом.
-Выбрал куда дальше?
-Хирургия или травматология. Мама ты сегодня работаешь? – сын внимательно рассматривал мое лицо, в глазах была тревога. Заметил, что я плакала?
-Нет, Лёня у бабушки с дедушкой. А что?- и я изобразила на лице хорошее настроение.
-Вид у тебя уставший. Отеки под глазами. Почки опять беспокоят?
-Нет. Карл мне их вылечил. Просто не выспалась.
 Поспи еще. Я домой не вернусь, после лекций на работу. Увидимся завтра вечером.
Я заперла за Сашей дверь и открыла дневник.

«Что еще написать о себе? Знал ли я, что меня ждет в будущем? Знал. Мне предсказали мою судьбу. Но я не хотел верить в это.
А вдруг это правда? – иногда проскальзывала мысль. Я никогда не буду с ней? Но я гнал эту мысль - допустить её хоть на один процент было страшно. То, что я напишу дальше, разделило мою жизнь на до и после. До этого я смотрел на тебя и превращался в другого человека. Я хотел быть рядом с тобой до старости. Я любил тебя. Я мечтал, что когда ты вырастешь, я скажу тебе о своей любви, и пообещаю делать для тебя всё, что ты пожелаешь. Я был уверен, что ты полюбишь меня. Ты была особенной не похожей ни на кого. После предсказания цыганки я боялся, что оно сбудется, и я никогда не узнаю, что такое быть счастливым. Я смотрел на тебя, и мое сердце … я не знал тогда, что это была за боль. Сейчас скажу – оно страдало.
Но все по порядку. Ты училась в пятом классе. Я в девятом. Из-за разницы в возрасте я не мог предложить тебе дружбу иную, чем просто соседское общение. Мы учились в разные смены и виделись вечером во дворе или на поляне где играли в ножички. Я хранил от всех свою тайну. Никто, даже мама не догадывалась, что ты значишь для меня.
 Однажды к нам во двор зашли цыгане. Они ходили по квартирам и просили вещи. Мама вынесла им платья, из которых выросла Лиза. Старая цыганка схватила её за руку и сказала:
-Дай красавица погадаю. Всю правду скажу. И про прошлое и про настоящее и будущее.
Мама вырвала руку:
- Обман это.
Цыганка хотела что-то сказать, но в этот момент я появился во дворе. Я шел из школы. Мама протянула мне пятьдесят копеек и сказала:
-Купи хлеб и бутылку постного масла.
 Когда я вернулся все кроме старой цыганки ушли. Она ждала меня.
-Не бойся парень. Подойди ко мне.
Я подошел. Она посмотрела на меня и сказала:
- Он пел так, что хотелось умереть и родиться заново. Я была маленькой, только что-то начала соображать про белый свет, но запомнила его лицо и руки на всю жизнь. Покажи мне ладонь.
Я ничего не понимал и послушно протянул руку ладонью вверх. Она мельком глянула на неё и сказала:
-Ты его сын или скорее внук. И у вас похожая судьба. Моя бабушка жива, но не ходит. Я должна повезти тебя к ней. Она поможет.
Не знаю, почему, но я сильно испугался.
-Не бойся. Тебе ничего не сделаем плохого. Запомни адрес станица Платнировская. Спроси дом, где живет цыганская семья. Тебе укажут. Спроси Миру. Это я. Поклянись что приедешь.
-Меня мама не отпустит.
-На ненадолго приезжай. Это важно. Узнаешь тайну. Возьми фотографию отца. Мать я видела – не она.

Я убежал домой. Я не сказал маме. Я рассказал тебе.
Ты заинтересовалась:
-Тайна? А вдруг это важно. Едим вместе. Никто дома не узнает.
-Как не узнают? Заметят, что нас нет. А что потом мы скажем?
-Мы сделаем вид, что в школу идем. А сами в Платнировскую. И придем после школы будто.
Я не мог тебе сказать, что отец бьет меня за даже самые маленькие провинности. Я даже боялся представить, что будет мне за прогул.
-А вдруг учительница придет? Или у Лизы спросят, почему меня не было в школе. Нет, Люба, я не хочу злить отца и расстраивать маму.
Но нам повезло. В субботу объявили межшкольные спортивные состязания. А кто не участвует, должны были сидеть на трибуне в качестве зрителей. Лизу осталась дома, ей нездоровилось.
Мы затерялись в толпе, убежали и встретились на выходе.
Мы доехали до Платнировской и без труда нашли дом.
Мира посмотрела на тебя и строго наказала:
-Жди его во дворе, - взяла меня за руку и повела к времянке. Мы во-шли в неё, и Мира прошептала, показывая на кровать: - Ей более ста лет.
На кровати я увидел сморщенную старушку. Мы робко подошли. Мира подтолкнула нас и что-то сказала по-цыгански. Старуха открыла глаза, и я удивился – они были такие, будто принадлежали молодой девушке, а не столетней старухе. Мне было немного боязно.
Мира помогла ей приподняться и приказала мне:
-Сядь на край и дай ей руки.
Я сделал, как мне приказали.
Мира вышла, и от этого стало ещё страшнее.
Старуха посмотрела на мои ладони и стала причитать:
-Русик мой. Ты оставил после себя семя на чужой земле. Не судьба была стать тебе принцем.
Я подумал, что она сошла с ума, и пытался вырвать руки. Но к моему удивлению не смог это сделать. Столетняя старушка была сильнее меня!
- Твой отец имеет на ладони такую отметину? - И указала пальцем в несколько глубоких линий.
Я растерялся – я никогда не видел ладони отца. Я выдавил из себя:
-Не знаю.
-Покажи мне его. Лицо покажи.
Я достал из кармана фотографии. Столетняя цыганка мельком по-смотрела на них и сказала:
-Мать твоя, отец нет. Он был моим приемным сыном. Я не могла по-мочь ему. Не могу и тебе. Ты умрешь молодым.
Мне стало страшно. Я не выдержал и заплакал. Когда немного успокоился и сказал:
-Глупости это! Я приехали за тайной. Тетя Мира сказала про тайну.
-Твой отец был сыном Руслана. Как Русика звали на его Родине, не знаю. Он случайно оказался в России. Я сказала ему, что он умрет молодым. Я сказала, чтоб он успел оставить детей после себя. Он умер, я чувствую это. Ты его проросшее семя. Мать твоя рожала тебя не от мужа.
И я поверил. Потому что вспомнил некоторые зло брошенные фразы отца и его ненависть ко мне.
Старушка с интересом смотрела на меня. Потом погладила по руке:
-Смерть это не то, что тебе надо бояться. Женись рано, роди детей.
-Я не могу.
-Почему. Хочешь, мы прямо сейчас найдем тебе жену.
-Я люблю ту, которая младше меня. Когда мне будет восемнадцать, ей будет только четырнадцать.
-Была бы она из наших – нормально.
Цыганка заглянула в мои глаза, и мне показалось, будто ток прошел по моему телу.
-Ты любишь её внеземной любовью. Но вам не быть вместе.
-Почему?
-Потому что ты умрешь.
- Почему я должен умирать? Я не хочу!- я сильно испугался.
Столетняя старуха закрыла глаза, и я минуту смотрел на неё боясь пошевелиться. Мне показалась, что она умерла. Я протянул руку, чтоб проверить это и в этот момент она открыла глаза.
-Сара может попытаться изменить твою судьбу. Но откроется дверь. Никогда не входи в неё. Согласен?
Я не понял, в какую дверь, но пообещал без приглашения никуда не заходить.
-Пойди, найди Миру. Пусть приведёт ко мне Сару.
 Я вышел во двор, вздохнул свежего воздуха и немного успокоился. Я направился к тебе. Вокруг тебя была толпа детей, и ты кружила их по очереди.
Одна девочка попросила у тебя колечко. То, которое я сплел для тебя из блестящей проволоки. Ты подняла на меня глаза, и я сказал:
-Отдай. Я в любой момент сплету тебе другое.
Мира сама подошла ко мне. Она выслушала просьбу, ушла и через пять минут вернулась с седой цыганкой. Я понял, что она и есть Сара.
Они скрылись во времянке, потом Сара вышла. Она проследила мой взгляд – я смотрел на тебя:
-Ты приехал с ней? Это та, которую ты любишь?
- Из-за неё я не хочу умирать.
Сара пошла к тебе. Она взяла тебя за руку отвела и о чем то спросила. Ты ответила.
Потом она вернулась и повела меня во времянку.
Она встала на колени перед столетней цыганкой и сказала:
-Я сделала это однажды. Что-то внутри меня заставило это сделать. Это та девочка. Ей я меняла судьбу. Мать её матери кормила королевских детей своим молоком.
Столетняя цыганка откинулась на подушку и закрыла глаза.
Сара сказала мне:
-Если я спасу тебя – умрет она. Таковы условия неба. Ты рожден только для того чтоб отвести от неё смерть. Ты умрешь вместо неё. Но я могу вернуть всё назад. Она умрет - ты будешь жить.
-Нет, лучше умереть мне!- крикнул я.
Столетняя цыганка открыла глаза и сказала:
-Сынок, бог милостив. Может, обойдется. Молись. Сара дай ему особую молитву.
Сара достала мятый листок и карандаш и протянула мне:
-Пиши. Я не умею.
Я записал непонятные слова.
-Если будешь умирать. Прочти её. Смерть отойдет. Но если не прогонишь, у тебя есть право не уходить окончательно.
-Я не понимаю.
-Что ты хочешь больше всего?
-Быть рядом с Любой.
-Для чего?
-Любить её и..., - Я не знал, как сказать, что я хотел исполнять все твои желания. Сказать, что я хотел загородить тебя от всего плохого на земле.
Но Сара каким-то образом, прочла мои мысли и сказала столетней старухе:
-Он хочет быть её ангелом-хранителем.
-Помоги ему, - приказала ей старуха.
Сара и Мира ушли. Они привели тебя.
Тебе задали несколько вопросов, и я не понимал их. А ты поняла.
У нас отрезали по пряди волос и завернули их в тряпицу. Что было дальше я плохо помню.

 Только когда мы были в автобусе, ты спросила:
- Узнал тайну?
Я взял себя в руки и сказал:
-Мой отец, не настоящий отец. Мама меня родила от другого. И, ка-жется, он был родственником этим цыганам. Они в моем лице узнали его черты.
Ты внимательно посмотрела на меня:
-Ты красивый. А твоя мама и отец нет. Значит ты цыган?
-Я не знаю верить или нет.
-Верь. Знаешь, у моей бабушке есть карты. Она сказала, что однажды впустила и накормила цыганку с дитем. Её звали Сара. Это оказалась та старуха, что взяла у нас на память волосы. Она забыла у нас карты и бабушка как-то однажды вертела их в руках и вдруг поняла, что означают знаки на них. Бабушка сказала, что Сара что-то сделала хорошее для нашей семьи. Поэтому я разрешила ей состричь мои волосы.
Мы не вспоминали больше об этой поездке. Но однажды ты мне ска-зала:
-Ты стал другим.
-Хуже или лучше?- я насторожился, потому что боялся потерять твою дружбу. Но то же время я понимал, что встречи на лестничной площадке и несколько часов проведенных вместе с тобой на поляне, кидая ножи, ты не считала дружбой.
-Другим. Будто ты распрощался с детством.
Ты была права. Я распрощался с детством, когда понял что в любую минуту, могу умереть.
В любую минуту я мог исчезнуть из этого мира. И ты будешь взрос-леть без меня, и другой поцелует тебя и скажет что любит. И отец будет бить мать, и никто её не защитит. А Лиза вырастет такой же, как отец – жестокой.
Я каждое утро внушал себе, что узнать по руке судьбу нельзя. Что цыганки все выдумали. Но слова молитвы я выучил наизусть.
Я хотел, чтоб время пролетела с большой скоростью. Я был бы взрослым, и ты была бы моей женой. У нас были бы дети. И тогда я смогу забыть о предсказании цыганки.
Я взял себя в руки улыбнулся тебе:
-Люба я уже взрослый. Это ты ребенок.

Тебе я рассказал правду о том, кто был моим отцом по документам, но не по рождению. Ты плакала. А я ругал себя - зачем я открылся тебе? Мне сильно хотелось тебя обнять прижать к себе и поцеловать. Но я не мог – ты была ребенком.
Ты вытерла слезы и сказала:
-Если бы в милиции доказали его вину, убили бы за это.
Я не сдержался и тоже заплакал:
-Я убью его сам! За Вику, за Дину и Иру! За тех, кто еще умер по его вине. Я убью его, чтоб спасти маму и сестру. Я знаю, что Лиза живодерка. Но если не будет отца, она не будет видеть жестокость и станет лучше.
Я не должен был открывать правду тебе. Ты не должна была ничего знать.
-Расскажи всё о сестре своей маме. Расскажи ей правду о Бароне.
- Я не хочу говорить маме. Она часто плачет. Запирается в ванной и плачет.
На следующий день ты стояла у школьных ворот и ждала меня. У нас были разные смены. Ты приходила домой, а я только шел на уроки.
Ты отвела меня в сторону и сказала:
-Если ты его убьешь – пойдешь надолго в тюрьму.
-Зато мама будет жить. Но я не хочу в тюрьму.
-Игорь надо это сделать так, чтоб никто не подумал на тебя. Я придумаю как.
И ты придумала.
А я сделал это.
Прости меня.

После смерти отца мама поменяла квартиру. Мы уехали из Краснодара и стали жить в Горячем Ключе. Лизе очень понравилось жить не на этаже, а в частном доме. Мама возила её по врачам и кажется, её вылечили от жестокости.
Я иногда приезжал в Краснодар и смотрел на тебя издали. Я дал слово твоему отцу, не искать с тобой встречи пока не отслужу. Я учился в школе, помогал маме по хозяйству. А в свободные минуты мечтал о тебе. Я делал для тебя красивые вещи - украшения, браслеты бусы, шкатулочки. Я говорил себе, что сразу после окончания десятого класса меня ждет армия, а после я увижу тебя.
Но в армию я не попал. На медкомиссии врач внимательно пощупал у меня живот и направил в больницу.
Меня прооперировали. Вырезали опухоль. Потом провели курс хи-миотерапии. Каждый день, засыпая, я произносил слова цыганской молитвы и радовался, когда на следующий день открывал глаза. Болезнь отступала с трудом, были дни, когда мне хотелось сдаться смерти. Но в следующую секунду перед моими глазами появлялась ты, и я находил в себе силы и продолжал лечение.
Настал день, когда врач радостно сказал:
-Ты входишь в ремиссию. Болезнь отступила.
Постепенно я возвращался к жизни. Появился аппетит, отросли волосы. Я был уверен, что молитва отогнала смерть навсегда. Я был счастлив - я буду жить, и любить тебя.
Я поступил в институт на технологическое отделение. Учеба захватила меня, и забрала все свободное время. Прошел год и я был рад - еще год и я приду к тебе.
Но болезнь вернулась. Опухоль выросла заново.
Все повторилось. Операция, боль и тяжелая химиотерапия.
Я молился. Но ремиссия не наступала.
Я понял, что это конец.
И я попросил своего врача привести ко мне Михаила Николаевича.
Врач сначала думал, что я хочу узнать мнение другого хирурга. Лучшего хирурга в городе. Но я сказал, что мне он нужен по личному делу.
Он пришёл и обнял меня. Я попросил только дать возможность по-прощаться с тобой. Но он помотал головой:
-У неё год назад умерла подруга. Она с трудом смирилась с её смертью. Твоя её убьёт.
-Я хочу её увидеть и прикоснуться, сказал я и заплакал. Твой отец пообещал что-нибудь придумать и ушел.
Он привел тебя. Ты не знала кто я. Ты не узнала меня.
На мне была марлевая маска. Глаза после химиотерапии впали и приобрели вокруг себя темные круги. Голос стал другим. Я сам себя не узнавал в зеркале.
Дядя Миша сказал, чтоб я старался не смотреть долго в твои глаза. Он боялся, что ты поймешь кто я.
 Ты пришла села на край кровати. Ты стала необыкновенной девуш-кой. Не любить тебя было невозможно.
Мы разговаривали. Ты взяла меня за руку.
 Я прикоснулся к тебе!
Ты пришла на следующий день. Ты приходила шесть раз. Я видел, что ты с трудом сдерживала слезы, смотря на меня.
В последний день я взял твою руку и поцеловал её. Я сказал, что это была наша последняя встреча.
Когда ты ушла, я прочитал молитву и попросил смерть оставить меня около тебя.
Твой отец дал мне эту тетрадь. И он стоит сейчас рядом. Я дописываю последние строчки и отдаю её ему.
Я не знаю, когда для меня не наступит завтра. Я буду засыпать каж-дый день с твоим именем на губах. А если я открою глаза, то скажу смерти спасибо, что она подарила мне еще один день. Этот день я могу думать о тебе.
Я желаю, чтоб тебе в жизни встретился человек, который любил бы тебя как я. Чтоб он исполнял все твои желания. Чтоб он защищал тебя от всего плохого.
Я люблю тебя. Прощай навсегда».

- Папа, но почему ты мне не сказал, что это был он?! – я обняла жука и заплакала.
Любила ли я его? Я не умела любить. Я была не готова. Я была ребенком.
Я закрыла глаза и пыталась вспомнить Игоря.
Нет – не могу. У него были карие глаза и черные волосы. Но какие они - не помню.
У меня нет его фотографии!
Я встала, взяла карандаш и стала рисовать мужское лицо.
Форма черепа, лоб, нос. Разрез глаз, губы.
Губы, которые первыми прикоснулись к моим губам.
Я рисовала, медленно выводя каждую черточку.
Что-то промелькнуло знакомое в моем портрете. Но был ли это образ Игоря?
Я швырнула карандаш и вызвала такси.
 Через полчаса я тискала крестников и слушала Иру:
-Как это Саблезубый умудрился упасть и сломать руку в двух местах?! Жалко его.
Я возмущенно сказала:
- Подумаешь, конечность поломал! Другие серьезнее ломались!
Ира видимо тоже вспомнила о других в качестве меня и согласилась что рука в гипсе это ерунда.
- У меня к тебе просьба Ирина. Личная. С десяти до тринадцати лет мы жили с родителями в съемной квартире. Мне надо отыскать моих сосе-дей. Я не прошу тебя искать. Скажи, как мне это сделать? С чего начать?
-С меня. Кого надо найти? И главное - зачем?
Я протянула ей нарисованный портрет.
Ира с любопытством стала его разглядывать.
-Тагир? Зачем ты изобразила его? И молодым?
Я вырвала у неё портрет, глянула на него и кажется, выругалась не-прилично. Очень неприлично. Это был портрет юного Тагира!
 -Люба ты ругаешься ка сапожник! Я в первый раз…
-Забудь про портрет! Я не помню фамилии. Они переехали в Горячий Ключ. Я продиктовала адрес и номер квартиры:
Ира записала и посмотрела мне в глаза:
- Это связано с нашим делом? Ты чуешь след?
Я покачала головой:
 -Это не тот след. Это след моего детства.

В течение недели я перечитывала дневник. По ночам, я обнимала жука и беззвучно плакала, вспоминая юношу в маске с павшими глазами. До утра я лежала без сна, думая правильно ли поступил мой отец, скрыв от меня, кто он на самом деле? Что было бы со мной, узнав, что это был Игорь? Успела бы я его полюбить? И тут же говорила себе – да. Но полюбила ли я бы Олега после этого? Когда я смогла бы принять в сердце другого? Когда боль потери Игоря отпустила бы меня?
К выходным я перестала плакать, надела новую блузку (подарок Нади), накрасила ярко глаза, и поехала на традиционное чаепитие Гаджаевым.
Я была удивлена, увидев в гостиной бодрую Эвелину, Вику, Валентина с незнакомой девушкой и Леву. Незнакомую девушку мне представили как Лену коллегу Вероники.
-Лена девушка Вали. Но Валя по секрету, сказал, что до последнего любил мою сестру. Лена об этом не знает и пусть не знает. Никому не говорите это, - шепнула мне Эвелина.
Я заверила её, что буду хранить тайну, и сказала что рада её выздо-ровлению.
 - Да я поправилась, но долго на ногах быть не могу – слабость, а так нормально. Сейчас приедет мама и дядя Максим, и мы все поедем на кладбище, навестить Веронику.
Минуту спустя на пороге появился Максим Евгеньевич и Катерина Сергеевна, они взяли пакет протянутый Надей, как я догадалась, это были пирожки, попрощались с нами и уехали.
Я подошла к Тигру:
- Лигр и Валя – ботаники и пацифисты, они вряд ли владеют боевыми искусствами. Макс конечно крутой, но он один и мало ли что. Эвелину ты отпустил без охраны?
-Лишний вопрос. Как тебе она показалась?
-На удивительно нормальной.
- А знаешь почему? Лёвка и Валя вчера весь день с ней провели. И Катя держится только потому, что Макс рядом. Целительная сила любви.
-Тагиру она не помогла. Его любовь только губит!- вырвалось у меня.
-Не сказал бы. Дом обалденный сляпал!
Я вспомнила дом моей мечты, тюльпаны и Арнольда с Ксенией. По-чему-то мне стало грустно.
-Он думает что, поселившись в нем, они со стервой сразу возьмут под опеку Ксению, - сказала я с сомнением.
- Да так и будет. Семья – вот что необходимо моему брату. Не нравится мне твоей тон. Если бы не знал твое отношение к Тагиру, сказал бы, что ты сожалеешь о нем.
Тигр смотрел на меня с нескрываемой насмешкой, и она меня взбесила. Я не стала сдерживать эмоции:
-Думай, о чем говоришь! За твоего брата переживаю, между прочим!! Ты бессердечен! Только представь, что будет с Тагом, когда стерва откажет ему.
-А с чего ей отказывать? – спросил Тигр.
А действительно с чего? С того что не любит его? Но раде шикарного загородного дома можно и потерпеть рядом нелюбимого красавца. Откажет из–за опекунства над Ксенией? Но девочка проживет с ними не долго. Она или уедет учиться или выйдет замуж за Арнольда. Я набрала в легкие воздух и выдала первое, что пришло в голову:
-Да хотя бы с того что это глухая станица без торговых центров и маникюрного салона!
Тай засмеялся, обнял меня и сказал:
- Она любит его и ей безразличен шопинг. Советую и тебе, влюбится.
-Она притворяется! А я заколдованная стареющая спящая красавица. Тот, кто должен был разбудить меня поцелуем, лежит в могиле, - я вырвалась из крепких объятий Тигра и направилась в кухню к Наде. Позже когда мы пили чай, я сказала своей названной сестре:
-Закати Таю или мне сцену ревности! Он обнимал меня в гостиной, когда ты хлопотала на кухне! Если не сделаешь это – ты мне не сестра!
Надя с заботой посмотрела на меня и сказала:
-Ты ужасно выглядишь. В шаге до эмоционального перегруза. Иди в гостевую поспи немного.
-Мой жук остался дома! Я не могу уснуть, если не буду обнимать его, – прорычала я, думая с досадой что нельзя быть такой неревнивой, как Надька.
-Если тебе надо кого-то обнимать бери Тигра.
Я вышла, с силой захлопнув за собой дверь.
 
Надя повернулась к мужу:
-Не хочешь мне ничего объяснить?
- Мне показалась, что она на грани. Я испугался приступа. Я просто прижал её к себе, чтоб послушать сердце. Оно колотилось как бешенное. Но перебоев не было.
- Кардиолог фиговый! Я спрашиваю не об этом! У неё приступ ревности!
-Небольшой штормик. Я сказал, что стерва любит Тага.
-Бесчувственный бегемот! Видел, в каком она состоянии пришла, и все равно решил разбудить в ней ревность, а потом проверить довел ли до сердечного приступа или нет?
- Я заметил, что Люба была не такая, как всегда и подумал, что она скучает по Леньке. Устроил ей встряску. Я что похож на бегемота? Я вроде не толстый?- Тигр обнял Надю.
Надя вздохнула и сильнее прижалась к нему:
- Люба много плакала. Она, конечно, привела лицо в порядок, но я женщина и меня трудно обмануть. И мне кажется это не из-за Лёни.
-Поговорим с ней об этом, когда она спустится. Скорей бы сентябрь, поженим их. …
-И во что тогда будешь играться?
Тигр тяжко вздохнул:
-Хочется, чтоб по дому бегали детские ножки. Карим с семейством, когда в гости собирается?
-В следующие выходные обещались полной семьей.

Я легла и стала вспоминать лицо Игоря. В моих воспоминаниях, как и на нарисованном портрете, он принимал черты Тагира. Память не может воспроизвести мне нужный образ и подыскивает похожий аналог или Игорь в действительности был сильно похож на Тагира? У Игоря были светло карие глаза и темные волосы. У Тагира черные как уголь глаза и волосы… когда-то они были тоже темными.
Но кроме цвета волос, у Тагира и Игоря было общим самое главное – гены. «Ты оставил после себя семя на чужой земле. Не судьба была стать тебе принцем», - для Игоря эти слова столетней цыганки были просто тоской по умершему сыну. Мне они сказали гораздо больше. Игорь был внуком Раджана. Игорь был братом Тагира и Тигра.
Мои мысли незаметно перенеслись на Тагира. Я вспоминала его глаза, когда Марийца сказала, что он найдет свою дочь. А если найти похожую чем-то девочку на Тагира и обмануть его – сказать что она дочь каким-то чудом рожденного от него сына? Интересно, а что более жестоко – лишать надежды или дать ложную?
Ложная надежда завладела и Тигром. Почему умный образованный человек, трезво рассуждающий, верит, что смоделированная девочка на фото существует?
А я? Я как бы раздвоилась – одна половина понимает, что соединить Гадальских и Гаджаевых у природы не было шансов, другая моя половинка надеется, что это было.
Мать Игоря родила от одного из сыновей Раджана сына. А судьба свела его со мной. В будущем я должна была бы полюбить его, выйти замуж и умереть при родах. Я должна была родить дочь от потомка Раджана и умереть. Чтоб этого не случилось, умер Игорь. Сара меняла мне судьбу. Смерть взяла вместо меня Игоря.
Игорь нарисовал рисунок – я и он в виде ангела смотрим на закат.

-Как становятся ангелами? Я знаю, кем ты был! - кричала я, смотря в желтое небо.
 Галь сложил крылья и направился на облюбованные нами камни.
--Ты был ангелом. Ты неоднократно мне об этом говорил. Но ангелы не могут показаться людям. Демоны намного слабее?- я смотрела на него в упор, пытаясь найти в его демонском лице черты Тагира. Глаза у обоих были черными, но Тагир их получил в наследство по материнской линии.
-Да, демоны намного слабее. Но все равно для человека смертельно сильны. Чтоб прийти сюда и встретиться с тобой я сбрасываю почти всю энергию. Внимательно меня рассмотрела? Что скажешь?
-В твоих чертах нет ничего похожего на потомков Раджана.
Галь спокойно сказал:
-Я же энергия, образ он могу принять любой.
Я перевела взгляд на большое зеленое солнце на желтом небосводе и сказала:
-Тебя зовут не Гальтазар. Тебя зовут Игорь. Ты стал демоном, когда я в отчаянии обратилась к дьяволу. Почему ты не помог мне, будучи моим ангелом?
Я ожидала, что он станет отнекиваться и уверять что у меня богатое воображение. Но Галь просто пожал плечами:
-Я не успел. Я опоздал на мгновение. И я стал демоном, чтоб быть рядом.
-Ты был злым!
-Иначе было нельзя.
Я прижалась к нему и удивленно сказала:
-Ты не пылаешь жаром.
-Я сбросил всю энергию. Сейчас я уязвим. Сейчас меня может уни-чтожить даже самая слабая букашка.
-А белые перья это что?
-Это мои крылья. Ты находишь их по частям.
-И когда ты восстановишь их, что будет?
-Не знаю. Я боюсь, что мне все - равно не стать снова ангелом. Буду демоном с белыми крылышками.
-Я продала душу?
Галь помотал головой:
-Жизнь твоего сына я выкупил за свои крылья.
-Галь я поцелую тебя дам перо и кое - что спрошу.
-Нет. На этот вопрос я не дам тебе ответа.
-Просто скажи - она есть на свете?
Галь молчал.
-Боишься лишить меня надежды?
-Я не могу лгать тебе!
-Значить эта девочка просто компьютерная модуляция. Она должна была стать нашей с тобой дочкой. Она была бы особенной.
-Как и ты. У нас мало времени. Я пришёл заключить сделку. У тебя перо и три жизни на кону. Сделка только на одну жизнь. Ты готова сде-лать выбор?
- Я не в праве. Кому жить, а кому нет, решает только он,
Я протянула перо, Галь его взял и сказал:
-Я убил и стал ангелом. Потому что я убил не человека. В некоторых людях его частица мертва, и дьявол успел пометить их своей сущностью.
-Гальтазар - ты плод кодировки Сары и мое большое воображение, что ты пытаешься мне сказать?
- Прочти библейскую притчу об Аврааме и Исааке. Прощай.