Мой выбор в соавторстве с Назаровым В. Н
Как любому другому ребенку, мне сложно было отличить границы моей фантазии и начало реальности, поэтому тяжело сейчас сказать, происходило ли это на самом деле, или просто возникло в моем воображении, но тот день навсегда поселился в моей памяти, и все его события ярким калейдоскопом живут в ней до сих пор.
Утро началось со случайной встречи с восхитительным огромным жуком по дороге в школу, вдоволь навозившись с ним, я вспомнил об уроке и побежал, но вдруг воздух набух тёплым пеплом, земля дрогнула и в ноздри ворвался запах травы и земли, когда я очнулся лежа лицом вниз. Невыносимо болела голова, картинка плыла, но самое странное было то, что красная черепица крыши школы, которая уже должна была появиться с моего угла обзора, исчезла, я побежал к школе с самой большой скоростью, на которую был способен, ничего: ни самого здания, ни спортивной площадки, ни трансформатора во дворе, ни забора – никакого намека на то, что еще вчера здесь существовал огромный мир со своими законами, правилами, устоями, его место занял безмолвный пустырь, поросший травой.
Неожиданно сзади возник человек в военной форме, два костлявых пальца схватили меня за ухо и так резко развернули, что я вскрикнул от боли. На чистом русском языке немец, а я почему-то сразу понял, что это был немецкий солдат, мужчина спросил меня: «Так это ты единственный слушатель моей волны?» И тут до меня дошёл весь ужас ситуации , сегодня произошло то, о чём в бреду и во снах кричал отец, пока его не забрали , я вспоминал вторую часть пароля и наконец ответил дрожащими от страха губами : «Geld ist weg, s' M;d;l ist weg, Alles weg, Augustin».
Мужчина, молча, схватил меня за плечо и указательным пальцем указал направление, куда нам нужно было идти – заброшенный атомный маяк, который еще несколько десятков лет назад помогал проплывающим кораблям выбирать правильный курс, посылая радиосигналы и включая световые лучи, а сейчас после исчерпания своего ресурса и нашествия мародеров, которых не испугала даже высокая радиоактивность, превратился в один из законсервированных призраков времени.
Я огляделся вокруг - на своих местах стояли ангары воинской части и дом культуры, вдалеке возвышался шахтный подъёмник и заводские цеха , а остальные здания: мой дом, бараки рабочих, дворец культуры, школа - просто исчезли, не было видно ни одного человека , а с горизонта неба мглой чернела буря, разрывая небо десятками молний и приближаясь, наполняя воздух сырой тяжестью. Мы зашли внутрь маяка, вернее того, что от него осталась после того как разобрали почти все металлические конструкции внутри, было темно, сыро и страшно, в самом центре помещения стоял большой стол, на котором с трудом я увидел запыленные радиоприемник, тетради, и…. аккордеон, немец спросил меня: «Ты знаешь, чем занимался здесь твой отец?» «Мой отец был музыкантом, играл в оркестре в Дворце культуры, пока его не…» - «Пока его не…?» «Не расстреляли – и совсем тихо добавил – по 58 статье». «Очень хорошо, мальчик» - сказал мужчина, закуривая «Экштайн» - «Твой отец был шпионом, но не простым, он был гением шифровальной мысли. Всю информацию о местоположении, количестве, передвижении войск он зашифровывал в музыке, и записывал ее здесь, в эти тетради. Таким же образом по радио, которое транслировалось мной только для него одного, он и получал информацию, механизм работал как часы, мы звучали с ним, как оркестр, только с разных сторон баррикад». «Что от меня Вы сейчас хотите? Война закончилась, отца нет в живых»- Он расхохотался: «Ты должен продолжать его дело, война никогда не закончится, людям будет скучно без нее, многие из них ничего не умеют делать лучше, чем убивать».
И вдруг я понял, что, если сейчас я не вырвусь из этого проклятого места, то сойду с ума. Немец разговорился, напыщенный, очень довольный собой и, наверное, еще тем, что нашел слушателя давно сидевших в нем мыслей, и перестал следить за мной. В два прыжка я был уже у двери, я бежал от правды, которую только что узнал, от ужаса прозвучавших мыслей, от мира, в котором больше всего меня вдохновляла музыка, от шизофренника-немца, для которого мир никогда не наступит, потому что война есть самоцель его жизни, и от ненавистного для меня теперь : «" Geld ist weg, s' M;d;l ist weg, Alles weg, Augustin», и точно знаю, что прибежал...
Я очнулся и сразу увидел крышу школы, небо было прозрачным, пахло поздней весной. Сложив портфель, приведя себя в порядок, я пошел в школу. В моем городе нет атомного маяка, мой отец не воевал и не был предателем, в моем доме не было такого радиоприемника, а самое главное, в моем сердце нет войны. В нем есть музыка и непреодолимая любовь к жизни и вера в людей. И это мой выбор.
Свидетельство о публикации №216031801611