Майор Моль

 Глава 7. МАЙОР МОЛЬ (Страшный сон России)

             Кто дал ему такую кличку – сегодня, наверное, уже никто не скажет. Но как-то уж повелось в России, что если дал некто аноним кому-то прозвище, или, как говорят в уголовном мире, «погоняло», то оказывается оно на редкость точным, и прилепляется к его носителю навсегда. Чем же заслужил Андрей такое невыразительное погоняло – МОЛЬ? Чем выделялся из своих однокашников, дружков по двору, товарищей по спорту? Ну, конечно, лицо довольно бескровное, глаза стеклянные, бегающие, взгляд порхающий. Но мало ли какая у кого внешность. В кличке должно быть нечто большее, выражающее суть характера.
      Наверное, и от друзей детства, и от будущих коллег по службе отличался не так уж сильно. Происхождение рабоче-крестьянское, образование среднее, знания посредственные, воспитание дворовое, признаков духовного аристократизма не наблюдается. При всем том, как-то удачно в университет поступил, а оттуда – прямо в органы. Такое надо заслужить, без рекомендации «товарищей» туда первого попавшегося не принимают. Нет, бывают, конечно, целевые наборы, когда спецслужбам не хватает физиков, или финансистов, или товароведов. Тогда отбирают среди выпускников соответствующих вузов. Но юристов это не касается – их всегда у нас хватало.
       Доверие «товарищей» надо заслужить. Кто-то делает это еще в старших классах средней школы, вступив в особые отношения с органами, у кого-то вся семья в чекистах, кто-то внешне похож, скажем, на турка. У Андрея внешне все было обычное, разве что некоторые успехи в спорте имелись. Но верность режиму только на татами не докажешь, надо было делать еще что-то. И он делал. По окончанию университета – переход в спецслужбы, окончание уже специального учебного заведения и долгожданная загранкомандировка.
        Нет, Штирлица, Зорге, Абеля или Маневича из него не получилось. Сидел себе в скромном культурном заведении в стране с дружественным режимом, попивал пиво и делал все то, что делали его предшественники и будут делать последователи. Правда, злые языки поговаривали, что делал кое-что еще, выходящее за рамки служебных обязанностей и вообще за нормы, предписанные руководящими документами представляемой им спецслужбы. На жаргоне это называется «поиски посадочной площадки». А попросту говоря, не понравилось что-то человеку в нашей системе, надо поискать  желаемое где-то на стороне. Но советская система распространялась на всю нашу страну. Значит, искать приходилось за рубежом.
Так, во всяком случае, утверждали «злые языки», принадлежавшие, правда, людям, авторитет которых для патриотов России был непререкаемым. Как там было на самом деле – пусть разбираются «компетентные органы» и историки. Факт только, что майор по кличке Моль полностью оправдал свое «погоняло». Из органов был уволен в звании майора и направлен на родину не только без обычного повышения в должности, но и без погон. «Легко отделался,- утверждали знатоки. – При Сталине бы его… А Горбачев сам того заслуживает».
         Как бы то ни было, но в родной город бывший майор, но еще Моль вернулся не в лучшем настроении. В старые времена вопрос о дальнейшей карьере таких решался автоматически, но в смутные годы перестройки все делалось иначе. Кому-то приглянулось знание  иностранного языка у выпускника местного университета и разведшколы, ведь тогда контакты с Западом росли с бешеной скоростью. Пристроился в городской администрации. Занялся иностранными делами. Курировал сомнительные контракты, которых тогда хватало. Понравился главе региона – бывшему декану факультета университета. Моль-то он моль, но свое дело туго знал – к карьерному росту был явно не равнодушен.
         И начались сначала маленькие, а потом все большие чудеса. Сначала губернатор походатайствовал перед главой государства, и майор Моль не только был восстановлен на службе в органах, но и получил звание подполковника. Он еще раз убедился, что в создавшихся условиях главное – преданность руководству, а она доказывается делами, чаще всего сомнительного свойства. И вот восстановленный офицер госбезопасности уже спасает своего протеже-губернатора от преследования российской генпрокуратуры, вывозит его за рубеж. Этот «подвиг разведчика» не остается незамеченным наверху. И вот возрожденный разведчик, он же чиновник перестроечной городской администрации, убывает в Москву.
         Тут дела идут покруче. Все труднее доказывать свою преданность алкоголику-президенту, а тут еще нельзя забывать и об общих зарубежных протеже. Дальнейшее продвижение очень дорого стоит, серьезные заслуги предъявлять надо. Бывший хорошо известный всем политик и личный друг буйного президента в своих мемуарах описывает подвиг выдвиженца «органов» так. "Генерала надо было убирать во что бы то ни стало, военные за ним шли, и переворот становился все вероятнее. Но кому поручить это грязное дело – устранение героя чеченской войны? Ближайший к Борису Николаевичу охранник привел некоего подполковника. Когда я взглянул на него, на его пустые глаза, сразу понял: этот за продвижение наверх убьет кого угодно и глазом не моргнет".
        Что было дальше, все хорошо знают. И убийство на рассвете в его день рождения боевого генерала. И попытки обвинить в этом его больную жену. И несуразный судебный процесс… Не все знают только, что на следующий день в близлежащем лесу было найдено четыре обгоревших трупа. И надо же такому случиться, что их было ровно столько, сколько называла в своих показаниях вдова генерала.
      А Моль после этого будто обрела крылья орла. Виданное ли дело, чтобы на пост руководителя службы безопасности, на должность, где раньше служили, как минимум генералы армии, был назначен подполковник?! Мыслимо ли, чтобы тот же подполковник через считанные месяцы, не имея опыта руководства примусной мастерской, не зная ни экономики, ни финансов, ни транспорта, ни даже военного дела, поскольку в армии он даже не служил, вдруг возглавил экономику всей страны. А потом такими же спринтерскими темпами – и страну в целом.
Теперь следовало предъявлять нечто большее, чем личную преданность. И предъявлять не только стране, а всему миру. Но что мог предъявить Моль? Свои спортивные достижения? Глубокие познания, богатый управленческий опыт? Или может быть небывалый интеллект, внутреннюю культуру? Так ничего же такого не было у недавнего майора Моли. Единственно, что он усвоил, теперь действовать предстоит «общаком». Не совсем тем, что был у него во дворе, но вот дачное товарищество уже пойдет. А лучше бы было иметь карманную партию, такую, в какую превратилась в последние годы КПСС. Правда, у той на знамени был девиз «ум, честь и совесть эпохи». А ныне где их взять «ум, честь и совесть»? Сплошной дефицит! Но сойдет и то, что есть.
       И закрутилась немыслимая для любого цивилизованного государства кадровая политика. Министром обороны становился «табуреточник» с бандой ворующих амазонок. Сельским хозяйством руководила врач-кардиолог. Образованием - альпинист. Железными дорогами – чекист. Список можно продолжать бесконечно. Непрофессионалами были почти все. И погрязли в коррупции тоже почти все.
А что делал сам Моль? Вроде бы полезных на словах начинаний было достаточно. Но все проекты осуществлялись только наполовину. Зато выделенные на них бюджетные деньги разворовывались полностью. Начиналась борьба с коррупцией, и тут же законодательно отменялась конфискация наворованного имущества. Объявлялась война терроризму, но мораторий на смертную казнь не отменялся. Получалось, что при задержании террористов любой сержант – омоновец мог застрелить любого из них без суда и следствия, а если при задержании не застрелил, приговорить к смертной казни невозможно, хотя за ним тянется полоса убийств. Как, впрочем, и за обычным маньяком или серийным убийцей.
      Не лучше обстояло положение и в международных делах. Присоединялся к России Крым, но не обеспечивалось сухопутное сообщение с ним, обрывались пути снабжения горючим, боеприпасами и прочим Черноморского флота. Был получен мандат Совета Федерации на ввод российских войск на территорию юго-восточной Украины, что обнадежило поднявшихся там против фашистского режима Киева донбасских повстанцев, но, когда они поднялись на вооруженную борьбу, Моль вдруг вернул мандат в федеральное собрание, оставил только гуманитарную помощь повстанцам, что сделало их борьбу необыкновенно трудной. А потом была Сирия. Сначала внезапный ввод российских ВКС в небо этой страны, что само по себе ставило вопрос о том, как планируют пославшие их добиться победы, не используя сухопутных сил. Однако, до этого дело не дошло. ВКС были так же внезапно выведены, как и введены. Вряд ли это порадовало тех сирийцев, кто поверил в надежную помощь России.
      Не менее противоречивой стала социальная политика внутри страны. Заявлялось много благих обещаний, но на деле новые правители занялись неблаговидным делом - как назвал его С.М. Миронов, "обшариванием карманов у народа". Любой спор решался в пользу не народа, а ворующего бизнеса, разрушалось образование, медицина, социальное обеспечение. Бесстыдство властей дошло до того, что с населения стали собирать деньги за неоказанные услуги (на капитальный ремонт зданий, который,  может быть, состоится лет через сорок). Что поделаешь? Моль насекомое такое. Созидать оно не умеет и не собирается. Когда недра страны уже почти опустошены, заберется в шкаф, выберет что-нибудь повкуснее - натуральную шерсть и поедает ее, пока и она не окончится. А потом полетит на запасную посадочную площадку, в другую квартиру, где нафталина поменьше. Словом, пока в квартире водится моль, рассчитывать на лучшую жизнь не приходится.