Одноэтажный Хасын. Повесть. Часть II. 2

Илл.  Одноэтажный Хасын (фото А.Малого, «Хасынский обозреватель», 18 июня 2010 г.). Панорама из шести снимков (50-е годы): на переднем плане в углу справа виднеется узкоколейка под снегом; далее посёлок Хасын, за поселком справа на IV и V снимках видна роща; между поселком с рощами и дальними сопками невидимые глазу река Хасын, мост и колымская трасса. Снимки сделаны с сопки за узкоколейкой.

Илл. Китайский танец с веерами на сцене клуба в исполнении шестерых учениц I класса: Зои Завариной, Елены Маториной, Марины Московченко, Татьяны Камаевой, Нины Полянской, шестой,чьё имя забыто. Седьмая – маленькая дошкольница (Алла Долгова, кажется). Хасын, начало ноября 1954 г.

Илл. Первоклассница в классной комнате у новогоднего дерева (Хасын, декабрь 1954 г.)

MNS
Одноэтажный Хасын. Повесть.
Часть II.2



1954 – 1955. Хасын

Поселок Хасын Тенькинского района Магаданской области находился в широкой речной долине примерно на 120-ом км старой трассы, между населенным пунктом «110-ый км» (тогда в ходу на Хасыне было это название, а не «поселок Стекольный») и районным поселком Палатка (до неё от Хасына было примерно 5 км). Трасса в районе Хасына проходила по левому борту долины (если повернуться лицом к устью реки), а одноколейка -- по правому борту под самыми сопками. Из Магадана к поселку поворачивали влево, от поворота дорога уходила на длинный мост через реку Хасын. Справа перед мостом располагалась небольшая группа барачных строений, где, в числе прочих, проживала семья автоинспектора Голенко, известного на трассе своим крутым нравом. Сразу после моста дорога пересекала прибрежный лесок (правую часть его, более густую, называли рощей) и входила в одноэтажный поселок с несколькими десятками домов, разветвляясь недалеко от клуба влево и вправо (первый дом Хасына был поставлен в 1938 г. перед рощей рядом с местом будущего клуба).  Деревьев у домов особо не высаживали,  каких-либо каменных статуй в поселке не было…


Свободных домиков не нашлось, пришлось селиться в кернохранилище, что располагалось в левой части поселка (позднее здесь располагалась химлаборатория). Из двух больших длинных помещений, сомкнутых квадратной прихожей в букву «Г», одно, направленное к северу от входа, было завалено деревянными ящиками с геологическими образцами, и на полу валялись остатки пород, просыпанных из крафтовых пакетов с карандашными надписями. В передней части другого «жилого» помещения, направленного вкрест долины к востоку, стояла буржуйка, вокруг которой и расставили металлические койки. Разместились всей семьей, тремя поколениями с детьми, из деревянных ящиков для геологических образцов соорудили шкафы и столы, запаслись дровами, и жизнь потекла дальше. Вскоре пришли суровые холода, по стенам пошли наледи. Койки тогда пододвинулись еще ближе к печурке, и читать стало лучше у самого огонька, иначе стыли руки. Пока читали то, что привезли с собой багажом «малой скоростью»…

В поселке существовала начальная школа-четырехлетка, она находилось в левой же его половине за кернохранилищем, если идти в сторону узкоколейки, проходившей под самыми сопками (ребят постарше возили по трассе на Палатку). Приезжую девочку Леночку, которой было всего шесть лет, после ноябрьских праздников взяли в первый класс. Она умела хорошо читать, этим и решилось. Помещений в школе было немного - большая прихожая с печью, на задней стене которой были две двери – в классную комнату и учительскую. В прихожей на длинной вешалке висели пальто, внизу стояли калоши. Печь располагалась между дверьми в классную и учительскую, дверью топки в прихожую, плитой в учительскую, а задней стеной в класс. Топил пожилой сторож. В учительскую был отдельный вход через сени. 

В классной располагались два ряда двухместных парт: четыре первых парты занимали первоклассники: Виталий Белопольский, Клара Голенко, Зоя Заварина, Марина Московченко, Елена Маторина, Татьяна Камаева, Саня N. (имя девочки, фамилии не помнится) и сама Леночка. Далее шли четыре парты второклассников (Надежда Одинцева, Николай Московченко, Сальников, и еще четверо. Второклассников было семеро, пока единственную третьеклассницу Олю Б-ву не перевели как-то  на уроке классом ниже из-за очередной двойки. Две последние парты занимали четвероклассники: Саша Емелин, Клава Кудрявцева и еще двое мальцов (не все фамилии в начальной школе запомнились). Всего в начальной школе было двадцать человек.


При школе был небольшой дворик, огороженный штакетником, вдоль штакетника из-под снега торчали какие-то кустики. В школу ходили с портфелями, в тетрадях писали ученическими перьями, перья макали в чернильницы, чернила сушили промокашками, а промокашки продавались вместе с тетрадями. На уроках каллиграфии пером отрабатывались нажим и волосяная линия. Оценки и учительские замечания исполнялись красными чернилами, которые в магазинах не продавались. На уроках пения пели: «Во поле березка стояла…», «Как на тоненький ледок вышел Ванечка-дружок…», «Жили у бабуси два веселых гуся», и что-то еще в этом же духе. Уроки велись сразу для всех начальных классов и одной единственной учительницей (она же директор школы) -- Полиной Тарасовной Балюк. Она запомнилась молодой, статной, весьма интересной особой, с пшеничными косами, уложенными короной вокруг головы (тогда так носили). От неё исходило ощущение энергии и здоровья. Было известно, что Полина Тарасовна развелась с мужем и по окончанию школьного года собирается уехать на материк – навсегда. Судьба хасынцев складывалась по-разному. Некоторые из завербованных планировали вот также вернуться домой на материк, другие думали обосноваться за выслугой лет на новых местах, третьи связывали свое будущее с Колымой. Первые и вторые обычно не ездили в отпуск на материк, стараясь тем самым увеличить итоговую сумму заработка к окончанию срока.

 
***


В декабре можно было, наконец, распроститься с кернохранилищем, поскольку у «площади» освободился домик - приземистый, толстостенный и с большой печью. «Площадью» назывался большой пустырь в правой части геологического поселка, где со стороны сопки на деревянном помосте высился новенький двухместный деревянный туалет («право и лево» в поселке считалось от клуба: правая сторона к северу, левая - к югу). В нескольких метрах за туалетом начиналась насыпь с узкоколейкой, а вокруг «площади» в домишках самого разнообразного вида жили начальники геологических партий и прочий люд, имевший отношение к Хасын-геологии. Семейство Московченко, где Леночка бывала в гостях, жило против её домика в большом «т-образном» бараке.  Помнится, на слуху тогда было название Устёмчик, часть геологов работала там, и они ездили туда каждый день по трассе. Устёмчик… Устёмчик… Устёмчик… Кто жил в домике до Леночки и кто поселился после неё -- осталось для Леночки тайной, но в драном географическом атласе, забытом прежними жильцами, значилось, однако, Усть-Омчуг.


Деревянные ящики из-под геологических образцов, прикрытые расписными китайскими коврами, служили диванами для гостей. В закутках домов, как правило, стояли ящики иного формата, что закупались с китайскими яблоками и сладковатой подмороженной картошкой (репчатый лук был, кажется, того же китайского происхождения). Любимым блюдом колымчан была тушенка с луком и картофелем. Регулярно, с расчетом по числу детей, экспедицией выдавались трехлитровые или пятилитровые банки сгущенного молока. Временами на столе была красная рыба, икру из неё вынимали и солили сами, с ястыками. К чаю подавалось варенье из голубики и жимолости, из ягод делали наливку. Торт по-колымски (слой печенья, слой сгущенки, слой печенья, слой сгущенки, сверху – присыпка из толченого печенья) изготовлялся из мягких сортов печенья накануне праздника, чтобы печенье успело за ночь пропитаться сладким густым молоком.


Экспедицию тогда возглавляла геологиня Мария Августовна Михельсон, хасынцы хорошо относились к ней, но угольные пласты Хасынского месторождения уже были на исходе. Её сын Саша Емелин учился тогда на Хасыне в четвертом классе, он был самым высоким и сильным мальчиком начальной школы, весьма неглупым, с ровным и спокойным характером. Возможно, именно он и числился тогда председателем совета пионерской дружины, но это не запомнилось, так как Полина Тарасовна весьма редко играла с детьми в пионерские игры с построением в линейку и рапортами. Школа числилась в экспедиционном ведомстве, нужные плакаты висели на стенах, дети занимались художественной самодеятельностью и каждый праздник давали в клубе концерты для всех хасынцев (примечание автора: следы Саши Емелина нашлись в Риге, там он и похоронен).


Средоточием культурной жизни поселка был клуб. Школьная художественная самодеятельность собирала в праздники полные клубные залы. Непременным был хоровод с запевалой Еленой Маториной: «Калинка-малинка, калинка моя…» Номер исполнялся всем коллективом школы, мальчики в рубашках навыпуск, девочки в сарафанах. На сцене стояли полукругом, прихлопывали в ладоши, притоптывали ногами, и мелкими фигурными шажками смыкались в припевах вокруг запевалы. Майки, черные сатиновые трусы-шаровары и флажки были нужны для спортивного номера «пирамидки», а дивные атласные костюмы шились для китайского танца с веерами. Репетиции проводились сначала учительницей, потом - родителями, они показывали, как плести ногами «веревочку», как петь и как акцентировать важные места в стихотворениях, и при этом отчаянно спорили друг с другом. В помещении класса был устроен новогодний бал-маскарад с большим новогодним деревом. Присутствовали Дед Мороз, Снегурочка, Красная Шапочка, Флора, Осень, Роза, и всякие сказочные персонажи. В самодеятельности и бале-маскараде участвовали и хасынские дошкольники…


***


Зимой первоклассников возили на экскурсию на «110-ый км» в Стекольный завод. Экскурсия была обстоятельной - с подробным рассказом об истории завода и представлением памятного постамента с мраморной доской. В маленьком цеху в углу за кривой загородкой стояла плавильная печь, и стеклодувы выдували горячие радужные пузыри прямо на глазах у школьников, в показательном порядке. В конце экскурсии заводская работница вынесла из кладовой уже готовую стеклянную посуду, и дети тут же разобрали подарки (помнится, там был толстостенный пузатенький узорчатый графинчик -- на пару-тройку стаканов воды, не более, который разбился спустя полвека).


По дороге в школу и из школы всегда находились какие-нибудь интересные дела. Ближайшими подружками первоклассницы Леночки были ученицы Таня Каменева и Марина Московченко, к ним иногда присоединялась второклассница Надя Одинцева. Поскользить в валенках по мерзлой луже на повороте дороги от поселка к мосту у самой рощи было самым обычным делом, но однажды по весне лужа треснула, и чья-то нога провалилась под лед. На уроке учительница вызвала Леночку к доске, услышала подозрительное хлюпанье и отослала молчунью к печке на весь учебный день - прогревать ноги и сушить валенок. Потом пришла весна, и, когда подсохло, Полина Тарасовна стала проводить уроки физкультуры в школьном дворе. Тогда взрослые и дети занимались спортивными упражнениями в нешироких шароварах.


В конце мая школьники с учительницей отправились на ближайшую за узкоколейкой сопку. Взобрались по склону, походили по мшистым валунам, посмотрели на всякие травы и кусты, на дальние снежные горы, потом устроили небольшой привал с домашними бутербродами. Кто-то из ребят случайно отвернул кочку, и под ней обнаружился небольшой склад предметов (помнится, были веревка и нож). Полина Тарасовна велела ничего не трогать, экскурсия продолжилась, и кому принадлежал «склад», так никто из детей и не узнал. Школьный год подошел к концу, и учительница должна была вскоре уехать на материк, оставив у учеников самые хорошие воспоминания как человек незлобливый, умеющий поддерживать школьную дисциплину без всяких усилий и не насиловавший учеников какими-либо идеологическими вывертами. Кстати, у неё в школе не было любимцев, по крайней мере, ученики этого знать не знали…

Полина Тарасовна не уехала на материк, много-много лет спустя дошли страшные слухи о её судьбе: ей не дали уехать, её убили после страшных пыток, и среди убийц называли её бывшего супруга и его собутыльников. Слухи в источниках несколько разнились, но всегда фигурировал эпизод с прижиганием ей рук и ног об горящую печку. Были также попытки очернить её имя...   

***

Вот и настало лето...
На небольшом разворотце склона сопки за узкоколейкой, примерно чуть правее клуба  была маленькая пещера с каменистой осыпью внутри - предмет пристального изучения и всяческих детских домыслов, к примеру: вдруг там, под осыпью, до сих пор находится тело героя, павшего смертью храбрых в борьбе… с кем? - с фашистами, естественно! Взрослые в лице экспедиционных папаш Московченко и Маторина, резонно заметили, что в Великую Отечественную боев здесь не велось. Пришлось согласиться, но смутное чувство, что там нечто героическое когда-то случилось, все же не оставляло…

Однажды пробовали играть всей поселковой детворой в казаки-разбойники, но в чем суть игры никто толком не знал. По правилам игры должно быть две команды. Сначала разделились примерно с равными силами, но большие ребята не захотели бегать с малышней, сбились в одну мобильную команду и тут же удрали, выявив тем самым суть разбойников. Кое-кто из школьников, однако, остался с малышней в казаках. Казаки немного побегали за разбойниками вокруг домов, потом те куда-то скрылись, и их поисками никто заниматься не стал: помаршировали строем по поселку и в самом прекрасном настроении разошлись по домам обедать. После обеда одного крепенького дошколенка - приятеля Леночки, бывшего с утра казаком, разбойники прихватили в роще для дознания. Им удалось привязать малыша к большому дереву, но он и привязанным отбрыкивался от разбойников ногами, бодал чубом активистку-затейницу из вражеской команды и выглядел в глазах всей ребятни форменным героем. Потом разошлись, и в казаки-разбойники больше не играли.


Узкоколейка тянулась по высокой насыпи вдоль сопки, и незадолго до нашего приезда поезд еще ходил, рельсы были в рабочем состоянии, и ходили слухи, что скоро движение возобновится. В начале лета трое школьниц (Марина Московченко, Леночка и Надя Одинцева) отправились по рельсам в северную сторону – там неподалеку, где сопка изгибом чуть отступала от узкоколейки, рос невысокий куст-ивняк, а на кусте было гнездо. Про это гнездо школьницам рассказали накануне, и им страшно захотелось посмотреть его. Птицы в гнезде увидеть не удалось, она, успела упорхнуть. Гнездышко было не более пятнадцати сантиметров в диаметре, и в нем лежало несколько коричневатых пестрых яичек. Посмотрели-посмотрели, да и назад пошли. Прошли немного, и вдруг стало как-то не по себе. Договорились по очереди оглядываться. Прошли, оглядываясь, с пол-пути и увидели позади какого-то мужчину. Он стоял на рельсах рядом с гнездом, и лица его на этом расстоянии было уже не разобрать. Увидев, что его заметили, мужчина лег на рельсы и быстро сполз в кусты под насыпью, а девицы припустили бегом к поселку.


Вскоре одна из поселковых женщин застала в туалете на «площади» незнакомца, он стоял в углу за «очком», будто прятался. Она испугалась, но быстро нашлась и произнесла светским тоном: «Это - дамский, знаете ли!». Незнакомец показал нож и велел молчать, иначе - зарежет. Женщина быстро захлопнула дощатую дверь и убежала. Незнакомца более не видели, но над сопками стал низко-низко кружить маленький самолетик, а в поселке говорили, что ищут беглого зэка из какого-то лагеря. Потом самолетик исчез, разговоры затихли…   

2009 - 2016

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/03/18/2108

(Начало: http://www.proza.ru/2016/03/18/1965)