Из 4-й зоны через особый режим на украинское посел

ПОВЕСТЬ № 5

           Из 4-й зоны на Украинское поселение через «особый» режим.
    
       На второй день, ближе к отбою, пришел посыльный от начальника спец части и сказал мне, что после 12 ночи тот за мной придет. Дело в том, что начальник спец части всегда лично выдавал конвою сопроводительные документы на всех, кого отправляли из зоны. .
     Я уже был готов, мои пацаны тоже не спали. Где-то ближе к часу ночи, часы висели на стене барака, посыльный пришел за мной. Ребята попрощались со мной, двое из них ушли дежурить на т/п. Через минуту мы уже были за оградой барака. Возле наружной вахты нас встретили начальник спец части и пацан, с которым мы уходили. Начальник спец части специально заказал конвой на ночь, он-то хорошо знал свой офицерский контингент. Передали нас конвою, конвой посадил нас в воронок - так называют в народе машину, в которой возят зэков, повезли на станцию. На станции парня из Кривого Рога пересадили в другую машину - я знал, что его оставляют в Кривом Роге, меня передали конвою, сопровождающему вагон зак (по-народному это столыпинский вагон, был такой в России премьер- министр Столыпин при царе Николае II. Историки отзываются о нем хорошо, он многое сделал для России, но, к сожалению, его убили те же коммунисты, тогда их партия называлась РСДРП, основателем ее был человеконенавистник-террорист Ульянов-Ленин). Обычный с виду жесткий плацкартный вагон, но внутри каждое купе ---  это камера. Передняя ее часть закрыта решеткой, она же дверь, окон в купе- камере нет, окна есть, как в обычном вагоне, со стороны коридора, они не  непрозрачные матовые, в проходе ходит солдат-охранник. В купе, куда меня посадили, сидело уже три человека. Не знаю, сколько мы стояли, я проснулся, когда мы поехали. Я знал, что иду на сельхозпоселение в Кировоградскую область Украины. В других купе тоже сидели зэки. Привезли нас в Кировоградскую тюрьму, там меня продержали трое суток, пока я не спросил у дежурного: почему меня тут держат. Через какое-то время пришел мент и повел меня в другую камеру, при мне двоих зэков вывели из этой камеры. Еще одну ночь я провел в этой камере, наутро начал стучать в дверь, приходит мент-попкарь-в тюрьме эту охрану зэки так величают, за ним офицер, и с ходу, нормальным матовым языком...: че кричишь, сиди, мы знаем, куда тебя везти надо.

            Через Особый режим содержания на поселение...
     Уже за решеткой, за жалюзями  стало темнеть. Пришли за мной, посадили в воронок, там уже сидел один пацан. Пока ехали, разговорились. Он смотрит:  я со своим мешком-Сидором, спрашивает: куда ты с барахлом едешь?   Отвечаю - на поселение, где-то тут в области, а он улыбнулся и говорит: ладно, не понтуйся,  не прикалывайся, ведь нас везут на «особняк» - особый режим содержания. Я ему вначале не сильно поверил, потом смотрю, а у него, кроме узелка, ничего нет.
Приехали, разгрузились: охрана смеется - давно с мешком особняка не встречали. Тут я сам уже обалдел, начал смеяться так, что икота напала. Говорю офицеру: это что, так теперь поселенцев размещают?  Теперь он обалдел  и вся охрана, все вместе заливались смехом. Потом нашли мои документы, мой конверт лежал в папке, где сверху было написано - особый режим.
Дежурный хотел меня сразу вернуть тем, кто меня привез, но сержант из сопровож дения сказал ему - нет, вы уж сами разбирайтесь, куда я его повезу? Дежурный офицер не в силах  решить мой вопрос,  отправил меня в камеру
Там уже  сидел один зэк.Потом к нам еще одного подсадили, тот работал под интеллигента. Первый был просто вор на подхвате, а второй - вор-домушник и рассуждения у них были разные.  Чтобы знать психологию тех, кто попадает на особый режим, нужно побывать в их шкуре.
     Я каждый день стучал, просил, требовал спец часть, но мне все обещали; эти менты-попкари ни на что не реагируют, говорят: начальство знает о тебе, жди, разберутся. Два дня меня не ставили на довольствие, ментам  говорю: давайте хоть похлебку, а они мне:  ты не на довольствии(!!!???)хорошо зэк раздававший баланду понял,что я еще не ихний, подогревал меня...За услугу я его подогрел чаем,тем что в любой зоне запрещено, но как известно "запретный плод сладок". Благодаря той непонятке при приеме, смеху за меня...я проскочил  не шмонали, конечно у  меня был не один «вагон» чая ( вагон –это пачка чая).
     Мои сокамерники смолоду были простые советские парни, один постарше меня, другой моих лет. Они тоже мечтали о другой жизни, но система не пожелала им помочь, как и всем нам. Отбывать наказание на особом режиме никому не пожелаю.  Сидели мы в камере на 4 человека, нары двухэтажные, два человека в проходе между нарами не разойдутся. Есть туалет, умывальник, туалетной бумаги, как и везде в зонах, нет, за чистотой в камере самим надо следить, а это совсем не просто ---  никто не хочет этого делать, подмести еще могут, но не более того, кому хуже делают ---  сами не знают. Только друг на друга поглядывали но  никто из нас не спешил убирать камеру... Держали фасон ну и я с ними заодно... Но все таки  старались не сорить....Но чай мы конечно завалили, пацан порвал наволочку скрутили фитиль поставили кружку между полосами нар...,  заваренный чай пустили как водится по кругу. Никого не волновало больной ты или здоровый...., вываренную заварку по зоновски- вторяки пацаны зажевали..Они уже забыли когда последний раз чай пили....В зонах чай-чифир для зэка самое,самое..
     Форма одежды:  полосатая роба с поперечными полосами, сама эта форма отражает особый статус осужденного. Мне каптерка-кладовщик тоже принес такую робу сказал : приказали пока переодеть пока там разберутся, надевай, чтоб не отличался от других. Питание - да чтоб они, коммунисты, сами так питались!  Сидишь в этой клетке 24 часа, есть рабочие цеха : деревообделочный и картонный  клеят  разных размеров коробки, на них есть спрос в торговле. Если работаешь, дают дополнительное питание, а нет - хлебай похлебку. Есть отказники от работы, они просто говорят" на советскую власть работать не будем". Сидят они по камерам 24 часа,через день их выводят на 1 час на прогулку в тюремные дворики, вот они едят точно баланду,но как бы там ни было часть зэков их подогревает...  Попросился я на работу в их цех, все рассмотрел, на всю жизнь запомнил: По милости советской власти, по разным причинам,сделавших этих пацанов преступниками. Они не первые и не последние кого коммунисты гноили в тюрьмах,на каторгах... Это только на бумаге было красиво записано  "исправительно- трудовая колония,такое иезуитское название уже к ним не относилось,оно  относилось к усиленному,строгому режимам. Правда, еще никому не понятно кого там исправили. А особый режим содержания уже не имел такого статуса, статус у него был просто "особняк"..  Сидит куча "волков", от безисхода готовых разорвать друг друга, хотя все понимают, что никто друг другу не сделал ничего плохого. На меня как будто никто не обратил внимания, но потом начались расспросы. Когда я им сказал, что вот по ошибке менты меня сюда к вам в гости привезли, раздался гомерический смех, переходящий в вой, крик, плач. Прибежали менты в цех  и у меня спрашивает старший:  что ты им сказал, я повторил. Менты стали выпадать в осадок. Все последующие дни ко мне со смехом обращались. Как мало надо пацанам для поднятия духа.
     Потом я им всякие сказки рассказывал: про спорт, про армию,анекдоты, что помнил по памяти читал из разных  стихов. Я  даже представить не мог как им нравится поэзия, каждый день кто-то что-то читал свое. Смотрю, пацаны другими стали. Там никто никого не хочет слушать - все считают себя такими, что на них уже пробу негде ставить. Они хорошо знают свое будущее, знают, что никакая советская власть ни в чем не поможет. Мне многие из них говорили, что у них одна дорога: опять на особый или в могилу. Менты - их охрана  настроены к ним почти отрицательно, причина банальна: с них нечего взять, как это можно на других режимах. Здесь четко видишь, что человек человеку точно волк, что среди зэков, что со стороны тюремщиков по отношению к зэкам. Но, как бы ни было там тяжко, своя «поганка» там тоже крутится. Встретил там знакомого еще с моих юных лет, по тихому сказал ему,что у меня есть вагон чая, он тут же засветился поднялся куда-то сходил, мне говорит : завтра при входе в цех будет стоять пацан он тебя уже видел пойдешь с ним  как бы за клеем для работы он все решит. Потом мы подтянемся, сколько их будет я понятия не имел. На завтра зацепил я два вагона, но чтоб у ментов не было подозрений, могут и обшмонать по любому поводу,   предварительно чай рассыпал по карманам. Как договорились  утром с пацаном  пошел за клеем,зашли в кладовку как бы наливать клей из бочки, налили в емкость мента дежурного не видно,да они не особо торчат в цехе, но провериться надо. Пацан уже приготовил примерно 0,5 литра кружку под чай,мерили чай спичечным коробком – коробок на кружку...никто из них годами чая не видел, а тут такое подвалило, вот и хочется кайф «поиметь...». Поставили на плитку они на ней клей разогревают..Позвал он пацанов, каждый пришел как бы с емкостью клей набрать.С другой стороны цеха менты чаще шастают, но так они частенько ходили покурить менты это знали.. Зашли трое и мы двое, по кругу как положено пошло кружка, попили ,поокали все довольны все мы пошли на рабочее место...Сказал я своему кенту,что у меня россыпью чай в кармане, решили в конце смены чифирнуть.. Поговорил он еще с одним пацаном, говорит мне: пацаны просили носи чай в карманах,так надежней... Вот так мы чифирили несколько дней....Как мало нужно зэку для счастья в этих сучьих условиях... Я не забывал и каждый день подымал шум по поводу моего пребывания на этом режиме. Мое такое поведение были просто панты, как-то надо было показать свое волнение.. Я то знал,что мой крик им до лампочки, но напоминал чтоб не забыли...
     Что такое медицина на особом режиме - да никакой, все воспринимается как симуляция зэками с одной целью: лечь „на больничку“ хоть  на  пару дней,  там питание лучше. Сидит обозленный народ на себя, на ту власть, а кто как не власть должна была не доводить народ на любом режиме до преступлений. Наравне с ворами подизни сидят уникальные личности. Что их ждет после освобождения, я уже писал. Просидел я на особом режиме почти три недели, зэки говорят мне в шутку: может, останешься, с тобой веселей, сколько тебе там осталось – 7,5 лет, да у нас есть такие, которые уже по 20 лет и более сидят  и ничего! Хорошие разговорчики, такое только в шутку и можно выслушать.
               
                ----- Украинское поселение.-----
   
 Наконец-то на особый режим пришел новый этап, до этого за мной одним никто не собирался приезжать. Тут уж меня погрузили в воронок, завезли в тюрьму Кировограда. Назавтра захватили еще несколько человек и какими-то кружными путями, со всякими заездами, повезли на поселение. Поселение находилось в деревне Новостародуб, как я потом сам увидел - большая деревня. Высадили нас перед штабом, построили. На мне - роба особого режима. Подходит дежурный офицер, спрашивает: ты откуда, а я ему говорю - с особого  и добавляю, что случайно туда попал. Опять общий гомерический смех, я уже и сам смеюсь.
     Говорю этому офицеру: ты вначале в штабе посмотри мои документы. Штаб находится в здании общежития для поселенцев. Стали выходить поселенцы, подходят с расспросами: кто, с какой зоны, смотрят на меня, а как ты с особого сюда попал?  Зэки знают, что на поселение с особого  не  берут. Всем интересно знать, как это с особого приходят. А что мне им объяснять?  Приехал капитан – начальник поселения, посмотрел на меня, пошел в штаб. Моим объяснениям, что я точно с усиленного режима, никто не верит, смеются. Вызывают меня в штаб, там сидят несколько офицеров. Прочитав мои сопроводительные документы, они еще не верят, что я с усиленного режима.
     Начальник поселения спрашивает: так ты действительно с особого режима пришел?  Я говорю, что вот сейчас меня привезли с особого. А он мне,  а чего твои документы с усиленного режима ? Что-то мы ничего не понимаем --- отправим тебя в тюрьму, пусть там разбираются. Я так рассмеялся, что они, наверное, меня приняли за сумасшедшего, позвали врача.
     В общем, поведал я им свою эпопею с особым режимом --- теперь пришел их черед ржать, как лошади. Капитан говорит: действительно, мы еще не имели никогда такого переполоха.  Кто-то из офицеров сказал, что слыхал когда-то, как привезли по ошибке пару зэков с особого режима на строгий, те зэки быстро разобрались, где они находятся  и начали убедительно доказывать принимавшему их офицеру; в общем, их также оставили до выяснения. Поселили меня в общежитие, там я встретил знакомого с моей зоны. Увидев меня в полосатой робе, он сильно удивился: где-то полгода назад он меня видел в зоне, а тут я уже на особом  и с особого на поселение???  Он пошел к начальнику своего отряда сказать ему, что я с его зоны.
     За много лет у ментов накоплен огромный как положительный, так и отрицательный опыт, они все подвергают сомнению, все перепроверяют. Наутро, после развода по работам, я сжег полосатую форму в кочегарке.
      Определили меня в бригаду, работающую у печи на кирпичном заводе. Завод находился в 25 км, в районном центре Александрии –-- хороший украинский городок, во всяком случае, после лагеря-зоны. Работали мы в три смены: укладчиками кирпича-сырца. По конвейерной ленте из заготовочного цеха подают сформованный кирпич, мы стоим вдоль ленты и должны быстро схватить двумя руками, как гармошку, не менее 5 сырых кирпичей, сбоку возле каждого из нас стоят пятиэтажные полки-вагонетки, куда мы должны разложить кирпич-сырец.
     После заполнения вагонетки другие ребята, когда и мы сами, везем эти вагонетки в печь на прожарку. С другой стороны печи после прожарки  кирпичей, уже готовых к употреблению, другая бригада еще горячие кирпичи складывает на деревянные  палеты. Очень даже часто уже готовые кирпичи вручную приходилось грузить на машины. То сломался погрузчик, то еще что-то. На заводе знали, что на одной из печей работают поселенцы:  бывшие зэки, поэтому завод никогда не волновало, как у нас идет работа. Кроме того 60-70% кирпичей с нашей печи увозили машинами на строительство  в наше поселение. Дело в том, что возле нашего поселения мы же, поселенцы, строили новый лагерь для заключенных, после завершения строительства сюда должны были перевести зону строгого режима, которая находилась в Кировограде. От города эта новая зона находилась где-то в 100 км.
     Работа, которую мы выполняли, тяжелая; кирпич-сырец весит до 10 кг, поднять сразу быстро 5 кирпичей сложно. Первое время все тело болело, но постепенно втянулся и уже мог положить на телегу до 8 кирпичей. Это хорошая тренировка для тяжелоатлетов. Словами не передашь - самому нужно попробовать. В тех технологически устаревших заводах только и была надежда на физическую силу человека.
     Мы сами починили погрузчик, как только починили - у нас его забрали, никого это не волновало. А сколько раз мы сами подваривали,ремонтировали вагонетки!  Механик завода увидел, что мы умеем варить, давай нам подкатывать битые, но мы в долгу не оставались. Мы ему подстраивали такое… Пока он не понял, что с нами нужно дружно работать. 
     По очереди, посменно менялись с ленты на горячий кирпич, на подвозку к печи, повозку еще надо в печь задвинуть и не одну, набирается целый состав, вручную по несколько человек заталкиваем, а если учесть температуру, идущую из печи, то жизнь медом не покажется. Работали в рукавицах, они часто рвались ---  за смену можно было порвать несколько пар, но никто не спешил давать замену. Главное: бригада из 12 человек должна выполнять свою норму на смене. Возили нас на работу на старом автобусе, порой на грузовике ---  пока довезут по булыжнику, асфальтированных дорог там и близко не было, все внутренности болят.
    
     Ознакомившись с обстановкой на поселении, я стал искать возможность перехода на другую работу. В деревне для семей офицеров и прапорщиков поселения начали строить два двухэтажных жилых дома. Меня, как электрика, перевели на эту стройку. Была комплексная бригада, мы вместе, помогая друг другу, выполняли все внутренние работы. Работали с 7 утра до 5 вечера с одним выходным, который часто подменяли общественными работами. Одеты мы были в гражданскую одежду, кто в чем. Жили в общежитии. Нас, поселенцев, ночью часто поднимали на разгрузку всевозможных грузов для строительства нового лагеря. Дневную работу никто не отменял, так что спали на ходу. Дело в том, что на железной дороге знали: грузы приходят для поселенцев, по этой причине грузы на нашу тупиковую ветку завозились только ночью.
     Нам разрешалось проживать в деревне при условии, что с тобой будет проживать кто-то из членов твоей семьи. Все, кто имел такую возможность, старались съехать из общежития. Ни у кого не было желания ночь через ночь разгружать вагоны.
     Днем - ни одного вагона, порой пустые вагоны простаивали у нас, но железнодорожники все равно настаивали, что им нужны вагоны (так заберите их!). Иногда мы нарочно не разгружали вагоны. Наше руководство наконец-то поняло, что железная дорога, пользуясь своей безнаказанностью, специально в последнюю очередь формирует наши грузы на ночную отправку, а днем не было никаких проблем, никто не поднимал гвалт. Днем ребята спокойно разгружали вагоны. Начальник поселения - капитан, сам инженер, хозяйственный офицер - вот он и прекратил этот бес предел.
     Поселение - не зона, хоть и не свобода, здесь также надо вести себя достойно, иначе недолго вернуться в ту зону, откуда пришел, а это уже значит сидеть до конца срока. Часть местного населения стремилось  нас обвинить во всех своих грехах, а грехов там было немерено, не думаю,что бытовые подробности от которых мы поселенцы очень сильно страдали будут кому-то  сейчас  не итересны. Бывало руководство поселения верили жалобам местных, не разобравшись, да кому из ментов нужны были какие-то разборы. Если не поверили наветам местных колхозников, то те сразу подключали райком партии,а райкомом руководство поселения не будет защищать зэка, вот и  отправляли поселенцев за непонятно какие нарушения отбывать свой срок назад в зону. Вторично уже не видать ему никакого зачета, сиди до звонка...Конечно не все колхозники так паскудно себя вели... Совсем не простое дело для зэка поселение...  Чтобы проживать в деревне, молодые ребята вынуждены были жениться на местных.
       Моя жена через несколько дней после моего прибытия на поселение приехала ко мне, но, естественно, остаться со мной в деревне не могла - работа, дети в Киеве; решили, что ко мне приедет моя мама. В Новостародубе было много пустых хат - домами их назвать нельзя  и поселковый совет с удовольствием за символическую плату продавал участок земли с такой хатой. Мы купили такую хату под соломенной крышей. В ней была одна комната, где-то 20 м, высота 2,5 м, при входе в хату - тамбур, в нем печь, которая топилась углем, дровами, была еще кладовка, во дворе сарай, продуваемый всеми ветрами. Посреди комнаты стоял столбик 20 мм в диаметре, он подпирал потолок.
     Зато возле дома ---  80 соток, немного на склоне пахотной земли, ниже луг заливной почти таких же размеров  и вся эта земля числилась за хатой. Когда жители села узнали, кому принадлежит луг, приходили просить разрешения косить траву на лугу; до нашей покупки поселковый совет давал косить траву только своим. Туалет в те времена, как норма, был во дворе. Своего колодца во дворе не было, приходилось воду брать у соседей из их вырытого колодца. Временами соседи ворчали, что много воды берем. Я знал, что они любят выпить  и доставлял им это удовольствие, давая бутылку самогона. Чтоб меньше попадаться соседям на глаза, я достал две бочки из-под засолки капусты, ловил момент, когда соседей не было дома, или когда они были пьяны, таскал воду в свои бочки, реже стал ходить к их колодцу.
     Начал думать о своем колодце. Проверил глубину соседского колодца - где-то метров 15, еще у нескольких соседей поспрашивал. В поселковом совете подтвердили, что в моем районе неглубоко есть водоносный слой. Нашел местного мужика, который за бутылку самогона (разменная валюта Союза) определил в моем дворе место бурения. Заготовил я трубы и самостоятельно дедовским методом начал бурить свой колодец, иногда мне помогали приятели-поселенцы. Диаметр отверстия составлял 300 мм, туда я опускал свои обсадные трубы. На глубине 20 м, подняв желонку (инструмент для бурения колодца), я увидел мокрый песок --- признак наличия воды. Пробурив еще пару метров, попал в водоносный слой. Чтоб убедиться в окончании своей работы, я на том же дедовском подъемном устройстве (за неимением другого) ---  на тросе, что и желонка, опустил металлический стакан для забора воды: в нем получалось примерно 3 литра воды.
     Профильтровал воду, залил в стеклянную банку для отстоя. Вода стояла сутки, на вид была прозрачной; пропустил ее через электромагнитную воронку - обычная эл. магнитная катушка - подержал еще сутки, попробовал: вода была вкусная, никаких примесей, запахов. Все это я делал вечером после своей основной работы на поселении. Работа по рытью колодца выполнялась с перерывами. Приехал мой дядя (пусть земля ему будет пухом), пришли мои поселенцы  и мы вместе начали опускать в обсадные трубы, собранные в плеть, основные трубы  и уже на тросе опускается электронасос с фильтром. Все наверху монтируем пульт управления насосом и качаем воду.
     Без подробностей ---  это очень трудоемкая работа. Вот так день за днем добрались до воды; потом я воду завел в хату-дом,одно название по русски дом хижина это на не дом но хоть крыша над головой, не ходить же зимой к колодцу.
     На какое-то время заморозили строительство двух домов для семей офицеров и прапорщиков, но обо мне уже знали как о специалисте. Я начал работать в городе Александрия, в автосервисе: был и электриком, и красил, и шпаклевал машины, был и слесарем, и сварщиком. На поселении не особенно выберешь работу, хотя наш нач.поселения разрешил нам по возможности в округе находить себе работу.Конечно все работы согласовывались с руководством поселения.. забегу вперед скажу,что  прекратил я работу в автосервисе по банальной причине. В том нашем Союзе нерушимом народ был приучен за всевозможные услуги рассчитываться наличными деньгами, тем более ---  отблагодарить непосредственно рабочего человека.
     Сервис этот был один на весь город. Собственных машин у народа тогда было негусто, каждый берег свое транспортное средство, зная наверняка, что еще придется в автосервис обратиться. Вот мне иногда от души давали небольшие суммы наличных. А директор станции был неадекватный человек. Когда меня к нему в сервис рекомендовали как специалиста, он знал, что я нахожусь на поселении  и  считал,  что  я не  ровня остальным  его рабочим --- в том смысле, что буду выполнять все его прихоти и мне можно поручить любую работу в сервисе. Я сразу отказался мыть бочки из-под масла и другие емкости без соответствующих моющих средств. Позже он мне сказал, что проверял меня „на вшивость“ ---  какой я вообще человек. Пройдя такой «отбор», я стал работать в составе бригады, ко мне все хорошо относились, я безотказно всем помогал, они видели, что я знаю хорошо свою работу и ценили это.
     На поселении узнали про мою работу в сервисе  и началось паломничество ко мне офицеров, прапорщиков, даже вольнонаемных - со своими и служебными машинами. Чтоб я им проводил тех уход, какие-то ремонтировал; главное --- они не собирались платить за сервис в кассу, как обычно делали до меня. Говорят: ты, мол, сам уладь здесь все вопросы. Если был мелкий ремонт, я мог что-то сделать, но предварительно я должен был спросить у бригадира - он принимал решение. Все-таки я работал на государственном предприятии, а менты, приезжающие ко мне, почему-то считали, что я им всем должен.
     Через бригадира я быстро отвадил их от халявы --- моей бесплатной работы.
     Как-то подъехал ко мне какой-то лейтенант, называет меня по фамилии, говорит: срочно под вари мне выхлопную трубу. Я под варил. Подходит бригадир, забрал из машины ключ зажигания и говорит менту: иди в кассу, оплати свой заказ. А мент ему: я с Литвинским рассчитаюсь. Бригадир ему: иди плати, а то и тебя, и его выгоню, и машину свою не получишь. Я при их разговоре специально ушел в цех. Мент пошел платить, а бугор (бригадир) у меня спрашивает: ты его знаешь? Я говорю: нет, это не наш мент.
     Бугор психанул, говорит: я ему, паскуде, сейчас покажу. Мент не оплатил полную цену, оставил расписку, что завтра доплатит. Утром в 6 утра на разводе этот мент отзывает меня и возмущенным голосом высказывает мне свое «фэ». Потом говорит:  ты там договорись, чтоб я не доплачивал. Я ему ответил: ты подъехал, я бросил все и заварил тебе ---  остальное не мое дело. Ты еще скажи спасибо, что с тебя не взяли полную цену. Из-за тебя меня могли выгнать, так что езжай, плати, не уплатишь –--  тебе машину спалят.
     Я спросил у своего отрядного:  кто такой этот мент, говорит: приехал на стажировку, ну я и рассказал ему все. Больше я того мента не видел. Дело в том, что через ворота сервиса пропускали тех, кто сидел за рулем в милицейской форме, или в форме МВД. Вот тот лейтенант узнал у кого-то мою фамилию и решил себя показать. После этого случая на поселении немногие могли еще обратиться ко мне с ремонтом их техники. Мои командиры  ---  начальник поселения, мой отрядный ---  прежде, чем заехать на сервис, останавливались за воротами, договаривались с бригадиром, потом могли заехать ко мне. Бригадир по ремонту был главный в сервисе, он знал, что они мои начальники, они рассчитывались за ремонт; конечно, с них не брали полную цену.
     Кроме того, работу по их машинам я делал вне очереди, если надо было, то оставался после работы. За мной на поселение заезжала машина сервиса. Я знал, кто из наших работает в городе на какой-то базе, они добирались на работу маршрутным автобусом, а автобусы в той сельской местности ходили не по расписанию,а как Бог на душу положит... Чтобы не вызывать зависть у окружающих, я договорился в сервисе и на поселении с начальником моего отряда, что в машину могу подсадить еще 3-4 человек. Он обрадовался, сказал об этом начальнику поселения. Таким образом, я уже не ездил сам, кроме того, неожиданно от этих ребят была польза и сервису, и мне. Работая грузчиками, слесарями на универсальной базе обпотребсоюз, они имели доступ ко всему, что там было. Не многие на базе знали, кто они такие. Они покупали там дефицитные вещи, продукты, могли продать тем, с кем имеют дело. Все были довольны. Это еще один из примеров того, как мы все жили в стране Советов.
     Я частенько оставался после смены, помогал бригадникам, наловчился хорошо красить машины ручным пульверизатором. Еще когда работал в «Теамонтаже», где мы сами изготавливали сценическое оборудование, я научился покрасочному ремеслу ---  вот и пригодилось. Занимаясь покраской, ремонтом, после конца смены я знал, что получу какие-то наличные деньги ---  такая уж специфика была на станции техобслуживания. Деньги от клиентов получали всегда ребята, передавали бригадиру, а бригадир делил на всех, оставляя часть директору базы. Директор всегда считал, что ему бригадир недоплачивает, ругался с ребятами, бригадир его мог послать подальше.
     Ко мне он отдельно подходил и просто говорил: покажи, сколько тебе уплатили. Он имел такую сволочную привычку ---  позвать в свой кабинет и попросить „одолжить ему пару червонцев“, когда я ему говорил: у меня в кармане пятерка, он и ту забирал.
     Со временем мне надоели его поборы, и я ему сказал: пока не отдашь то, что у меня одолжил - ко мне не подходи. Он стал угрожать мне увольнением, я сказал об этом бригадиру. Бригадир говорит: если директор подойдет к тебе, позови меня. Мои отношения с директором обострились, хотя я больше не ругался с ним.
           В один из дней бригадир и директор спросили у меня: смогу ли я разобраться в электро схеме подъемного крана на машине ЗИЛ и починить его ---  им это очень нужно. Я не мог обещать им на 100%, говорю: давайте попробую, хоть причину установлю. Попросил, чтоб привезли «зип» - ключи крана, измерительные приборы были у нас. Назавтра пригнали кран, я целый день со схемой лазил по крану разбирался; одному очень неудобно и долго проверять все соединения в эл. схеме крана. В первый день я не очень много успел сделать, взял эту папку схем домой, спокойно еще раз ознакомился с ними –--  я уже догадывался, где могут быть причины. Назавтра к обеду я уже включил мотор и развернул стрелу крана для работы. Ребята подцепили на крюк пару тяжелых задних мостов от машин,   я с грузом поработал лебедкой и стрелой.
     В общем, я все исправил, директор был рад - аж светился, мои ребята из бригады были тоже довольны. Бригадир мне говорит: теперь он тебе найдет много работ ---  смотри не прогадай! Он имел в виду жадность директора. Потом я узнал, что кран принадлежит какой-то шахте (в самом городе Александрии полно угольных шахт, а  наше поселение вообще находилось рядом с открытым угольным разрезом), строй группа шахты строила жилье и наш директор рассчитывал получить там новую квартиру.
     Назавтра приезжает главный механик шахты, чей кран я починил, идет с директором к машине, где я работаю, директор ему говорит: вот тот специалист, который починил твой кран. Механик со мной поздоровался, отвел в сторону и дает мне 100 рублей, по тем временам - большие деньги, а тут за один день. Он знал, что я поселенец, говорит мне: я сообщу твоему начальнику, как ты нас выручил. К вечеру подходит ко мне директор, спрашивает: сколько он тебе дал, я ответил - 20 рублей. Конечно, он не поверил, говорит мне: если ты так будешь работать, то ты у меня наработаешь! Паскудник он, кроме того, что бугор ему отстегивал, он еще ходил собирать у ребят.
     Любая машина, заезжающая на сервис, платила ему наличные - иначе не заедешь на сервис. При мне он выгнал несколько человек за то, что те не захотели с ним делиться. Меня он терпел - я ему пока был нужен, тем более, после ремонта крана. Как водится на любом предприятии, завистники старались помогать ему поскорей избавиться от меня, тем более, они видели, как ко мне обращается все больше и больше народу - им казалось, что я отбираю у них заработок. Они не думали о том, что у них просто мозгов нет - об этом им даже сказал бригадир, я с ним был в хороших отношениях.
     Начальник поселения знал, что я починил кран, знал, что директор сервиса меня грызет и тоже мне сказал: директор – паскудник, рано, или поздно он тебя выгонит.
     День расставания настал. Выслушав его последнюю тираду, я послал его, попрощался в бригаде с теми, с кем был дружен,  поехал  к себе на поселение. На поселении меня привлекли к ремонту электрооборудования станков мех цеха. Потом меня послали работать в ПГТ (поселок городского типа) Петрово, где-то 15 км от поселения. Там был большой гараж,  им нужен был сварщик. Главный механик гаража узнал, что я работал в Александрии в сервисе,  стал меня привлекать, по своему усмотрению, для ремонта легковых машин.
     Ребята в гараже также стали просить меня помочь в ремонте разных типов машин. Я уже хорошо знал электрооборудование машин, помогал всем. Конечно, тут у меня не было наличных денег, как на станции - иногда что-то могли дать. Зарплата здесь была небольшая, дирекция знала, что я поселенец; они и своим-то не особенно платили, а о нас и говорить нечего. Все-таки я механику сказал: добавь хоть полтинник  добавил 25, на том спасибо.
     Отношение к нам, поселенцам, было разное. В те годы что преподносили народу, то он и хавал- верил. Основная масса населения верила в то, что государство им даст все, особенно эта вера была сильна в сельской местности. А вот в городах все было по-другому. В городах власти было сложней справляться –--  усмирять народ.
     Если в Александрии я нечасто слышал нелестные отзывы в свой адрес, в основном от завистников в автосервисе, то в Петрово, особенно в первое время, пока народ не разобрался, кто я и что умею делать своими руками - кем меня только не обзывали.
     Раньше я не описывал, что такое город Александрия и окружающие его районы. Проживают здесь главным образом шахтеры, область - это большой угольный бассейн на Украине, хотя он и не единственный. Есть шахтная добыча угля, есть открытые угольные разрезы. Кроме добычи угля, народ занят в сельском хозяйстве.
     На открытых разрезах работают шагающие экскаваторы; такой экскаватор -  это комплекс мер по его обслуживанию. Запчастей,  как кот наплакал:  разбирали  2-3 старых экскаватора, чтобы запустить в работу хотя бы один. Одним словом - бардак. То же самое и с большегрузными самосвалами. Народ злой, как водится,  ищет,  на ком сорвать злость.
     Ничуть не лучше обстоят дела и в сельском хозяйстве: техника устаревшая, да и ее нечем ремонтировать,   поэтому чужаки --  поселенцы живущие в округе, в деревнях - вот виновники всех бед!!!  Позже, когда люди разобрались, что я из себя представляю, сами мне об этом говорили: мы же не знали, что ты вот такой.
     В поселке Петрово проживали со своими семьями сельские жители, ставшие по воле коммунистов, от безысходный - шахтерами. Ох как они материли ту власть! На открытых разрезах эти бывшие колхозники, кто уже успел приобрести квалификацию, работали по профессии, остальные работали, естественно, без всякой квалификации.
     Меня механик неоднократно посылал на помощь электрикам экскаваторов --- это очень серьезный пульт управления, в работе которого действительно слабо подготовленные электрики не разберутся. Из-за неграмотной эксплуатации, или просто нежелания следить за техникой ---  все часто ломалось. Поломки были разные. Обычно я не только находил причину поломки, а и выяснял, почему она произошла. Но, учитывая свое положение, исправлял повреждение, а о причине его никому не говорил.
     Когда механик разреза просил меня, через моего механика гаража,  а это был гараж этого же разреза, поработать, подежурить на шагающих машинах ---  я всегда отказывался: ремонтировать могу, а работать ---  не хочу. Когда начальник поселения вызвал меня и спросил:  почему я отказываюсь работать на шагающих, я ему поведал о тех поломках, какие сам видел,  о причине этих поломок -- чистый человеческий фактор:  умышленно  ломают  оборудование,  я не хочу быть крайним и возвращаться в зону, из которой с таким трудом ушел.
     Сам он ---  толковый инженер и понимал мой отказ. Вот тогда он мне сказал, что наших несколько поселенцев работают на разрезе и они ему то же самое рассказывали. Мне сказал: иди работай в гараже, если будут звать на ремонт машин, не отказывай.
     Меня продолжали привлекать на шагающие, я попросил механика разреза, чтоб он посодействовал в прибавке мне к зарплате - добавили еще 25 рублей;  я другому механику сказал:  ты же знаешь, что моя работа стоит дороже -  мне еще добавили 25 рублей. Все равно это был мизер по сравнению с тем, что получали электрики на разрезе. Выполняя ту же работу, а порой и посложней, нам, как поселенцам, платили намного меньше. Когда я пришел на работу в гараж, механик мне сказал: после месячного срока испытания он посмотрит, как я работаю -  буду получать зарплату, как его рабочие. А если я еще буду кроме одной специальности совмещать другую, то буду получать еще больше.
     Тот первый месяц давно прошел, а воз и ныне там. Я вынужден был растягивать свою работу: что раньше делал за час, сейчас делал за два. Это не осталось незамеченным,   мне добавили еще 30 рублей. Вроде сразу нельзя было мне платить, как механик обещал! Каждую копейку приходилось выбивать. Бывало, я оставался за механика ---  он видел, что я грамотней его работников, составлял всевозможные заявки на запчасти. Пользуясь отсутствием механика, говорил всем шоферам: давайте мне в письменном виде все заявки на ремонт своих машин, для себя все записывал в тетрадь. Я же хорошо знал, как им тяжко приходится выбивать у механика запчасти – как будто они чинят свои собственные машины!
     Девчата из конторы печатали заявки и отсылали в свое управление, там тоже не спешили раздавать запчасти. Звонят механику: что ты такие необычные заявки даешь, а он не в курсе дела -  идет ко мне, я ему говорю:  я писал; даю ему мою тетрадь: проверь, если что у кого лишнее - не давай. Конечно, всегда было лишнее, шофера не верили в то, что им всегда дадут только то, что им надо -  вот и писали больше. Механик злился на меня, а шофера поддерживали. Я ему говорю: чего ты экономишь, а он мне - они специально ломают. Самосвал стоит под погрузкой у ковша шагающего экскаватора, один мастер хорошо загружает самосвал, а другой просто повернет ковш и с высоты бросает уголь в кузов, или вообще ковшом так зацепит самосвал, да там потом все летит с креплений. Там же ковш 30-50 кубов и больше - опять никому нет дела. Никто не хотел работать в полную силу - всех та власть дурила: то одно говорят, то другое. А какие у них бытовые условия? Да кого это волновало!
     Мне надоели обещания механика,  я сказал ему: если он в этом месяце не уплатит мне 200 рублей  – уйду от них. Механик звонит моему начальнику поселения, всякую чепуху наговорил на меня, но не сказал, чтоб меня от него забрали. Начальнику поселения не первый год приходилось выслушивать подобных руководителей. Сам он хорошо разбирался в технике и в том, что я ему рассказал. Мне сказал: если он тебе не уплатит - делай как задумал, потом он все равно прибежит ко мне просить людей  - вот я с ним все и решу. В конце концов я получил 200 рублей, но в следующем месяце смотрю:  стоит в ведомости 180 рублей; пошел к директору гаража (он тоже был моим клиентом по ремонту своей машины) --- доплатили 20 рублей.Все время обман,обман не только меня, да им все равно кого обмануть.. Я продолжал работать в гараже, но уже не выполнял указания механика по ремонту легковых машин его друзей.
     Были такие: приезжали из Александрии, по слухам знали меня. Ко мне обратиться не могут ---  я их всех отсылаю, так они нашли выход через директора: он просил, не приказывал, посмотреть машину. Запчастей на эти машины у нас не было, я говорил хозяину машины, к кому в Александрии обратиться:  уплатишь-получишь, а я поставлю. Бригадир сервиса в Александрии знал, где я работаю,  таким образом давал мне возможность подработать. Несколько раз за мной приезжал гл.механик шахты когда-то я им  работая в Александрии автокран исправил. Предварительно получил добро от нач.поселения забирал меня на шахту помогать в ремонте эл. оборудованияю.Потом уговаривал меня работать у них инженером,специалистов не хватает.. Но мой нач. поселения не разрешил, пояснил мне :что работая на шахте я должен буду проживать в Александрии, он такого разрешения дать не может. Да я и сам не рвался тут уже завел хозяйство, хоть не свобода еще но не зона..
     Мне уже надоело каждый день выслушивать речи механика, его угрозы, тем более мне сказал сменный механик, что он берет наличные с тех хозяев машин, кого присылает ко мне на ремонт. Я начал искать себе работу поближе к дому. Начальник поселения никому из нас не запрещал находить себе работу, но только в пределах определенной зоны, примерно 25-30 км.
     Когда нашел работу - резко заболел, иначе я без шума не смог бы уйти. Нашел себе работу сварщика в тракторной бригаде. Ребята, которые рекомендовали меня, сказали, что я работал в Александрии в автосервисе - большей рекомендации не требовалось. Объяснил ситуацию в гараже моему „хозяину“, и он дал добро на мой переход. В основном там я работал сварщиком. Мне пообещали 150 рублей плюс продукты. Но как оказалось, продукты были неофициальные, их нельзя было выписать со склада ---  ко всему мне еще, в моем положении   не хватало получить статью  за  воровство.  Я отказался от такой помощи, в конце концов  и зарплата была меньше. Надо было от них «линять» - уходить, но куда?  Везде к нашему брату поселенцу относились неадекватно:  каждый старался нас загрузить по самую шею и в то же время сказать, что мы еще и плохо работаем.
     Вот такой заколдованный круг: если б не мы, то у них все бы хорошо получалось!!?? Начальник поселения этим горе-руководителям говорит: если мои люди плохо работают, то какого черта вы все-таки ездите ко мне и просите моих поселенцев?
     Нам повезло, что наш «хозяин» был инженером, до того как пойти в МВД, работал на заводе, хорошо знал психологию прихлебателей. Поговорив с несколькими бригадами, с теми, кто работал у клиента по одному человеку, предложил провести эксперимент: кто, как на местах работает.
     «Хозяин» знал, что никому из нас не хочется возвращаться на зону. На своих рабочих местах мы каждый день записывали то, что делали  и то, что нам говорили горе-руководители о нашей работе. Все записи за месяц передали „хозяину“, а у него были докладные горе-работодателей. Он поступил мудро: снял с работы бригады с кирпичного завода, ту,что работала для города,  с базы, с колхоза, с рудника, даже с того предприятия, где не особенно жаловались. Через сутки понаехали клиенты ---  он всех нас и их посадил в клубе и начал разбор полетов, с предъявлением претензий. После этих разборов ---  подняли зарплату и перестали нас делать крайними. На местах работодатели стали уже разбираться со своими прихлебателями.
     Вот так, волевым решением одного грамотного человека и без вмешательства райкома партии, который везде совал свой нос, был решен очень серьезный вопрос.
     Все это было связано с тем, что почти все эти работодатели жаловались райкому на нашу плохую работу. Они все были заинтересованы в том, чтобы держать нас в ежовых рукавицах и платить меньше, чем своим рабочим. Экономия фонда заработной платы есть, план выполняется, перевыполняется - вот можно им и премию получать!  Потом мы узнали, что нашего „хозяина“ вызывали на ковер в райком партии; повестка дня: почему он без ведома райкома сам все решил?
     В этом эпизоде главное: райком не интересовало то, что спор был разрешен – возможно, не с обоюдной экономической выгодой, но нашли общий язык. Райком интересовало только одно:  почему это произошло без их участия?  По-видимому, „хозяин“ не боялся потерять ни партийный билет, ни свою должность. Мы, все живущие в СССР, хорошо знали, что такое партийные органы и на местах, и выше. Эта «контора» сама себе писала законы, а потом примеривала их на народах Союза. Им до лампочки была Конституция СССР. Они ту Конституцию под себя писали. Под своих, неприкасаемых.
     Что бы они ни совершили - их нельзя было судить. Там работала большая свора - именно свора  не нужных никому посредников.  За свою жизнь я многократно сталкивался с этой сворой взяточников, воров, обманщиков, аферистов. Еще работая в Александрии на станции техобслуживания, я постоянно видел: как машины райкома, горисполкома, милиции, всевозможных надзорных органов, заезжали к нам на станцию как к себе, в свою вотчину. В городе был только один такой сервис. Моментально бросались все другие работы, в первую очередь выполнялись работы по машинам этих негодяев  - это еще мягко сказано. Неоднократно мы рабочие станции наблюдали, как заезжал завотделом промышленности райкома и иже с ними - сразу все забегали, нашли все, что им  надо было.  Самое главное, что все эти ремонты делались БЕСПЛАТНО!!!  Ко мне прибегает механик и с угрозой говорит:  ты смотри,  завари  крыло  хорошо,  а  то  будешь  отвечать за свою халтуру! Конечно я говорю об этом своему бугру, он уже идет разбираться за угрозы..
     Ребята, что работали на станции, говорили: вот кого надо сажать по тюрьмам, а не таких как ты.
     Такой была жизнь, которая окружала нас в той стране, которую мы любили и ненавидели. Любили потому, что это Родина, а ненавидели потому, что Родина была мачехой.
               
  Когда я работал на строительстве домов для семей офицеров и прапорщиков, рядом в своих домах с приусадебными участками проживало руководство поселения. Мне порой приходилось у них выполнять всякие мелкие работы. Там я волею обстоятельств познакомился с женой начальника оперативной части, был он в звании майора. От мужа она знала, кого впускает в свой дом, знала и мою  статью. По ходу моей работы мы вели беседу, она узнала, что я из Киева, спросила, где я там жил, я ей ответил: жил в доме артистов театра музыкальной комедии. Смотрю, ее мой ответ заинтересовал, начала уточнять, кого я в доме знаю.
     А я в доме всех знал, да и меня все знали, я еще пацаном вместе с детьми артистов учился танцевать в кордебалете театра. Были постановки, где в некоторых сценах участвовали дети. Она спросила, в каком парадном я жил, я ответил, она еще больше заинтересовалась, улыбнулась. В свою очередь я спросил:  кто ее интересует, она как-то нерешительно назвала женское имя, а я уже сказал, чья это жена, на каком этаже они живут, назвал имя мужа и имя их дочки. Когда она сказала, что жена моего соседа ---  ее подруга, я уточнил:  значит, вы тоже врач?  Лед окончательно растаял,  мы уже стали друзьями.
     Она рассказала об этом мужу, назавтра он вызвал меня в свой кабинет для уточнения деталей, попросил никому не говорить о нашем разговоре с ним и его женой. Впоследствии они мне здорово помогли, но об этом ниже. Иногда она звала меня к себе в дом на чай,  мы втроем хорошо беседовали.  Как бы по его занимаемой должности, они несколько раз с проверкой  посещали мою хату,  мы выпивали после работы. В связи с этим знакомством в моей жизни ничего не изменилось – все-таки я был на поселении. Главное - лишь бы хуже не было; нашли общих знакомых,  это уже было приятно.
     В тракторной бригаде я чаще работал на колхозников, чем на колхоз. Вернее - это даже не колхоз, а что-то смешанное между колхозом и совхозом. В колхозе они получали по трудодням, а в совхозе ---  наличные деньги; часть жителей села вообще работала в ближайших населенных пунктах на разных работах. В тракторную бригаду жители деревни приносили разную домашнюю утварь:  то приварить, то починить ---  расчет, как водится в селе - бутылка самогону. Самогон я в рабочее время не пил (мне этого еще не хватало!), а мои коллеги и за меня, и за себя пили в любое время.
     Однажды приезжает на своей машине мужик, приносит садовую лесенку:  заварить ступеньку. Потом говорит:  от моего знакомого слышал, что я ищу работу. Сказал, что работает на поливе и ему нужен напарник; знает, где я работал, предложил мне работать с ним. От наших поселенцев я слыхал о работе на поливе, знал, что многие хотят туда попасть. Он сказал мне, что мы сработаемся. Я, конечно, согласился ---  здесь сидеть и получать копейки не было никакого резона. Периодически начальник поселения, его зам по оперативной работе по очереди объезжали места, где работали поселенцы ---  знали состояние дел на местах. Тем более наши поселенцы часто жаловались начальнику, что им обещали одно, а на самом деле выходит другое.
     Когда мой будущий напарник,  в свое время  сам был замом председателя совхоза,  сказал „хозяину“, что хочет взять меня к себе на работу, тот у него спросил согласен ли я, получив утвердительный ответ, он дал добро на мой переход. Таким образом я попал на хорошую работу с хорошей оплатой.
       Сейчас хочу прерваться и описать мои личные дела - как я обустраивал свою хату и свое подворье. Еще работая в Александрии –я имел возможность самостоятельно ходить по городу. В обеденный перерыв просил кого-то из бригады пойти со мной в такой-то магазин, потом, когда ближе познакомились, порой мне давали служебный уазик и я мог поехать по свои делам.
     Пару раз меня останавливали менты ГАИ, как они объясняли: машина знакомая, а водитель - нет. Но когда выясняли, что я работаю в сервисе - город-то небольшой, ГАИ всех знает, тем более они сами бывают в сервисе - никаких вопросов не возникало.
     Ребята в сервисе подсказали мне, что по определенным дням в городе проводятся большие базары, везут товары из других городов. На базаре можно купить живых нутрий,  в то время  появилась  мода на шкурки  нутрий. Местные жители разводили их, шили из них шапки, шубы. В деревне, где я проживал, я познакомился с пожилым мужиком, который разводил нутрий, он как-то обратился ко мне: сварить ему пару клеток. Вот он мне и подсказал, что этих зверьков несложно разводить.
     Начал я с того, что достал книгу о разведении нутрий (опыт с рыбами у меня уже был). Именно достал ---  ведь в той нашей стране все, что представляло интерес для массового потребителя, являлось дефицитом. Прочитать я прочитал, но это теория, а на практике, как я потом убедился, не все было так гладко. Существовала конкуренция, поэтому и речи не могло быть о том, что мой знакомый поможет мне купить пару нутрий для разведения. После того, как я сварил ему клетки, он нехотя показал свое стадо, там было 50-60 штук, так же нехотя показал своих племенных нутрий. Узнал я, что он едет в город на базар присмотреть себе еще нутрий и заодно продать выделанные шкурки.
     Мужик не знал, что я работаю в городе, поэтому меня не опасался. В городе я попросил своего бригадира поехать со мной на базар ---  помочь мне купить нутрий. В рядах, где продают живых нутрий, я, как бы случайно, увидел моего знакомого старика. Он видит, что я не один, узнав, что мой приятель  ---  местный и хочет для своего пацана купить парочку нутрий, волей-неволей помог нам выбрать хорошую пару производителей.
     Прочитав книгу, еще до покупки нутрий, я в своем сарае из металлической сетки соорудил большую и малую клетки. В сервисе ребята мне продали за две бутылки водки металлический кузов старого самосвала. Я его починил, заварил все щели,  у меня получился бассейн для нутрий. Во избежание всяких недоразумений, я официально, за копейки, лишь бы бумага была, купил этот старый кузов, привез к себе во двор, установил вплотную к сараю, из сарая в бассейн сделал лаз для зверей. Нутрии  - очень чистоплотные звери, сами плавают часто и любую пищу перед употреблением моют в воде. Вода в бассейне должна быть чистая, каждые 2-3 дня я менял воду.  Купленных пару зверей сутки держал в сервисе, потом в городе отвез к ветеринару. Благодаря моим коллегам по работе – они сказали врачу, где мы работаем – перед нами везде открывались двери, тем более, если это был бригадир сервиса, именно он решал вопрос ремонта. Моих зверей проверили, сделали им нужные прививки. Вечером я привез их в свою хату. Как только я их запустил в большую клетку, они моментально сориентировались и побежали в бассейн. Наблюдать за ними было очень любопытно. Я уже разобрался, как и каких зверей надо покупать. За пару месяцев я подобрал хорошее стадо. Выбирал зверей, которые могут через 2-4 месяца принести приплод. Кроме того, моя племенная пара хорошо функционировала. Когда звери подросли, я начал учиться у соседа-старика как их правильно забивать, снимать, выделывать и сохранять шкурки. Мясо нутрий – диетическое; через своих знакомых в Александрии я сумел несколько раз продать его в рестораны, в кафе города. Благодаря тому, что моих нутрий проверяла ветеринарная служба, мясо покупали хорошо. Большинство людей, разводящих нутрий, не стремились пользоваться услугами ветеринара. У них всегда были проблемы со сбытом, даже на базаре. То, что я имел ветеринарную помощь - это заслуга моего бригадира из Александрии. Я с ним всегда поддерживал приятельские отношения. Порой он со своей семьей приезжал ко мне на озеро. Оно было расположено в красивом месте. На озеро отдохнуть съезжалось много народу, но у нас там были свои заповедные места, куда приезжали только наши друзья. Я тогда уже работал на поливе.
     Моя мама (земля ей пухом) с первого до последнего дня моего пребывания на поселении жила в той хате. Она научилась в мое отсутствие ухаживать за зверьками. Жена часто приезжала с нашими сыновьями. Она также научилась обхождению с нутриями. Ухаживать за ними - одно удовольствие. Звери всех нас хорошо знали, не убегали, когда мы к ним подходили. Вся их территория за сараем была огорожена металлической сеткой. Внутри в сарае было несколько отделений:   для самцов, самок, молодняка. Заходил я к ним только в кирзовых сапогах, с их огромными клыками можно было при укусе получить серьезную травму. Меня много раз кусали - порой всерьез, порой играючи. Нутрии, кроме мяса, едят все, едят немного, 2-3 раза в день, всю пищу промывают, порция еды помещается на ладони. Любимая их еда - свекла любых сортов. В своем огороде мы для них выращивали корм.
     Каждую особь периодически надо осматривать на предмет всевозможных порезов;  они, как и люди, бывает, дерутся между собой. Наладив свой бизнес со зверями, я, конечно, рассчитывал, находясь на поселении до моего условно-досрочного освобождения, заработать денег для своей семьи. Ко мне в деревню летом опять приехал мой дядя – мамин младший родной брат (у моей мамы было 18 братьев и сестер, многие из них погибли в войну на фронте). Он умер уже в Америке, в Нью-Йорке. Таких, как он - преданных, работящих - рождает наша земля нечасто. Прошел всю Отечественную войну. Семнадцать раз был ранен, его действительно нельзя было ничем удивить. Он-то хорошо знал цену советской власти. И не удивился, когда меня посадили. Дядя верил, что той власти придет конец. С ним мы построили большой кирпичный погреб. Соседи ходили смотреть на наше строительство; когда мы его закончили, посыпались предложения со всей улицы.
     Моя жена работала в Киеве на деревообрабатывающем комбинате инженером-экономистом. Она купила на комбинате доски для покрытия крыши нашей хаты и привезла их. Вместе с ней приехал наш приятель Володя, он также работал на комбинате начальником столярного цеха. Он тоже ушел в мир иной, пусть ему земля будет пухом. Хотя мы все смертны, но почему-то хорошие люди уходят безвременно.
     Мой старший сын привез гвозди, мы за пару дней сбросили соломенную крышу, положили доски, поверх накрыли рубероидом ---  специальным пропитанным смолами гидроизоляционным картоном; этот кровельный материал тогда был самый доступный, распространенный в строительстве. В те годы о черепичной крыше можно было только мечтать. Во дворе дома перепланировали отдельно стоящий сарай. Поставили, хоть и во дворе, новый теплый туалет - то, что необходимо в первую очередь.
     Дом преобразился, в нем уже приятно было находиться. Не было времени на отдых. Днем на работе, вечером допоздна на своем подворье. Хоть был еще в неволе, но появилось новое чувство собственного достоинства. У нас с женой была мечта: после освобождения, проживая в Киеве за 300 км, оставить эту землю для себя. Моя жена и ее мать выросли на земле. Жили они в Чернобыле, Киевской области - красивый украинский город на реке Припять, впадающей в Днепр. Город, в 18 километрах от которого была построена Чернобыльская атомная электростанция, взорвавшаяся 26 апреля 1986 года. Трагедия города и его окрестностей навечно вписана в анналы истории человечества, он уже никогда не возродится. Эта трагедия всколыхнула весь земной шар, еще одно предупреждение жителям Земли. Применение атома в мирных целях приносит большой экономический эффект, но нужно действительно грамотно относиться к его использованию. Жизнь на земле ---  это то родное, что было у моей тещи (пусть земля ей будет пухом). Она приехала к нам в деревню, как и моя мама, они вместе работали на огороде, по дому, вместе ухаживали за стадом нутрий. Но обстоятельства, совершенно не зависящие от меня, изменили наши планы.
         Поливные земли были от поселения в 10-15 км. В 6 утра, после нашего развода на поселении, он заезжал за мной,  через 10 минут мы уже были на полях. Территория полива была 10 га. На полях были установлены сборные поливочные установки, набирались они из алюминиевых труб диаметром 150 мм, собирались эти соединенные трубы в плеть на одном много колесном шасси длиной 300-400 м, монтировались в специально предусмотренных отверстиях в колесах диаметром 3 м. В каждой трубе были специальные поливочные соски, под давлением воды соски вращались на 360 градусов и осуществляли полив культур, произраставших на этом поле. На каждой такой карусели, для ее движения по полю, мы устанавливали движок с червячной передачей в редукторе, позволяющий колесам делать поступательное движение,  таким образом вращать всю плеть по полю на определенное расстояние.
     Работала эта установка пару часов, этого было недостаточно, но мы работали со стандартными движками с небольшой емкостью бензобака. Мой напарник Володя по образованию был агроном, мечтал удлинить цикл полива. Но сам он, конечно, не мог ничего сделать, хотя понимал, что для этого нужно: заменить бензиновые емкости наших движков. Я вспомнил, что во всех местах, где работал, видел кучи использованных огнетушителей разных размеров и диаметров. Володе сказал: давай попробуем,  он по моей заявке привез два аппарата:  газосварочный и электросварочный.
     Пока наши установки работали, мы поехали на ближайший угольный карьер, там нашли несколько огнетушителей на пробу. Где-то на расстоянии в 300-400 м от нашего полива было большое озеро, в нем разводили рыбу - это тоже было хозяйство Володи. Там был электрощит, где можно было подключить электросварку, но он не хотел, чтоб кто-либо знал о нашей задумке. Между нами и озером была лесопосадка - вот туда мы и протянули кабель,  там устроили свой цех. На поселении в мех цехе я заказал по бартеру несколько штуцеров:  трубок для приварки к новым нашим емкостям.
     Сварил 3 бачка емкостью где-то по 6 литров каждый, приспособили их на наших установках. Теперь наши установки могли свободно, без дозаправки работать вдвое дольше, а то и больше. Мы не могли афишировать свое ноу-хау, бачки хоть и были стандартными, но под огнетушители, не под бензин. Нас они устраивали. Постепенно я сварил бачки на все наши установки. На полив вода подавалась из нашего озера заиленная. Чтоб не шла заиленная вода на полив, с фильтрами на насосах в озере нужно было уже давно что-то делать, а пока нам приходилось часто ремонтировать спринги, через которые осуществлялся полив на 360 градусов.
     В то время все спринги были импортные, в магазинах они еще не продавались,  у нас их порой воровали колхозники для своих приусадебных огородов; если Володя  их у кого-то  в  огороде замечал, просто заходил и забирал - никто из колхозников не упирался. Воровство, особенно в сельской местности, было нормальное состояние души. Кто в России не воровал? С тем руководством, что сидело в Москве, народ если бы не воровал, то не прожил бы, протянул бы ноги. Как в песне тех лет пели :»воруй,воруй Россия,а то ведь пропадешь....»
     У Володи была собака-овчарка, она жила на поливе у нашей будки, нам здорово помогала. После работы, когда мы уезжали домой, собака оставалась на поливе, ночью охраняла, бегала вокруг полива ---  никого не подпускала, бегала по посадкам, ловила всякую живность, пес всегда был сыт и доволен, ему еще из дома привозили пищу. Если мы с Володей куда-то отлучались, он давал команду собаке охранять, пес бегал вдоль дороги и никого не подпускал к поливочному полю. У меня сохранилось фото на поливе, где есть наш третий партнер – собака.               
      Вспомнил эпизод с собаками : как обычно в любом колхозе вечером хозяева почему-то выпускают своих собак из подворья порезвиться.Собаки собираются в большие стаи,  становятся неуправляемые человеком, бегают по селу, всех пугают,кого и погрызут,а чьи собаки погрызли - никто не знает, никому ничего не предъявишь.  Отстреливали их, но по-видимому мало. Сами колхозники от этого страдают, удивительно, но мер не принимают. Развод по работам у нас в 6 утра, все пацаны, живущие в селе, должны во время явиться на развод. От села до поселения-штаба топать 1,5-2км,дорога идет с горки, вдоль дороги проходит  неглубокий яр, за яром    посажены небольшие деревца.....Иду, слышу лай собак, смотрю множество глаз горят, с ориентировался и быстренько  глазами выбрал потолще дерево, да они все толщиной с рук.Карабкался до первого сучка, собаки уже добежали  к дереву и несколько из них пытались схватить меня за ногу. Сидел я так, переминаясь с ноги на ногу, пару часов..Уже по дороге начали ехать машины,я кричу, но кто же меня услышит..Наконец-то увидали в яру собак и поняли,что они кого-то пасут, конечно их разогнали, уже светло было.. На разводе меня не было, начали искать. Когда выяснили причину моего отсутствия, уже наши менты обозлились.. Ведь не я первый попадал в подобную ситуацию..Через несколько дней без особого  предупреждения устроили облаву на собак....Кто не успел забрать собаку в свой двор, тех постреляли..Приехали собачники и все подчистили...После отстрела и нам, и особенно местным, вдохнулось легко. У тех, у кого собаки сохранились посадили на цепи.
     Мы обслуживали и насосную станцию озера, с новыми бачками у нас появилось больше времени заниматься озером. По необходимости ловили рыбу, питались мы со своего огорода, у нас росли:  помидоры, огурцы, капуста и пр. Рыбу иногда брали домой, овощи - никогда, у каждого дома было свое подсобное хозяйство. Работа была нормальная, без спешки, гонки, но ответственная. Кроме полива, в наши обязанности входило считать количество ящиков, собранных колхозниками с наших поливочных участков. Все были сыты: и мы, и колхозники. Там же возле озера, полива, по просьбе Володи, я приспособился ремонтировать машины. Варил, слесарил, подкрашивал машину партнера, потом начали подъезжать его знакомые.
     Все, кому я помогал, чинил совхозную технику, рассчитывались самогоном. Мой напарник хорошо знал, у кого в селе лучший самогон, говорил об этом мне, а  я   водителю, водитель уже привозил в расчет за работу нужный нам самогон. У нас в будке скопилось много бутылок самогона. Володя его использовал как оплату за покупку, завоз разного оборудования для полива и озера. Те, кто с нами общался, знали, что у него хранится отличный самогон. Он неплохо знал психологию тех людей, с которыми приходилось иметь дело. Всегда щедро рассчитывался, говорил: «ну не выливать же его». При своей работе, которой дорожил, он никогда не пил. Меня об этом предупредил еще, когда я с ним начал работать.
     Недалеко от нас было поле, где произрастали бахчевые культуры. Мы с ними вели товарообмен, как в народе говорили ---  баш на баш. Мой напарник многократно жаловался в правление совхоза на наличие ила в поливочной воде. Еще задолго до нашей совместной работы ему обещали заменить фильтры в водяных насосах. Получилось так, что он сильно психанул по этому поводу, председатель понял, что надо уже что-то делать. В совхозе знали Володю как хорошего специалиста, уж если он психанул, то значит - уже дошел до края. В правлении договорились с ним, что за дополнительную  плату  он наведет порядок на озере. Меня он привлек к этой работе.
     На насосной станции работали два человека:  они,  по очереди приезжали на озеро, включали насосы и уезжали, хотя должны были находиться там всю смену и при необходимости проводить обслуживание четырех насосов. Володя от них избавился. Попросил меня подобрать на поселении двух человек, если и не механиков, то ребят ответственных. Нашел я таких парней, как раз кстати пригодилось то, что мы увеличили на поливе емкости для бензина на каруселях. Через несколько дней мы привезли ребят на озеро, к работе у них руки стояли как надо. Для контроля наше начальство регулярно приезжало к нам на полив и на озеро.
     Мой напарник договорился с начальником поселения, чтоб этим ребятам разрешили пока пожить в домике возле озера. Мужики они были самостоятельные,  он разрешил. Мы уже вчетвером начали по одному ремонт тех четырех насосов. Для снятия фильтров, которые находились под водой на глубине где-то до 6 метров, нужен был легководолазный костюм. В насосной был один костюм с одним баллоном к нему. Из-за неправильного хранения костюм пришел в негодность, баллон был пустой, да и его надо было проверять ---  те два колхозника, что работали раньше, понятия не имели ни о чем. Я подсказал напарнику, что наверняка в Александрии в ДОСААФе должно быть необходимое нам для погружения снаряжение.
     Нашел он ДОСААФ, оставил им наше старое снаряжение, для легкой беседы взял с собой несколько бутылок „разменной валюты“. Приехав, он сказал, что они пообещали сами к нам приехать, поговорить со мной, выяснить на месте, что мы просим и для чего. Будучи еще в армии, я прошел водолазную подготовку, получил удостоверение  инструктора, после армии я мог работать инструктором-водолазом. Служил я в войсковой разведке, нас обучали работать под водой. Через несколько дней приехали представители  ДОССАФ.  К нам  с  Володей  подошел такой дородный мужик, сразу видно было, что он «НАЧАЛНЫК», поздоровался  с  Володей,   говорит  ему по-украински: «ну-ка показуй шо за водолаз у тебе у твоих полях пид воду ходе?». Володя показал на меня, тот тупорылый, в чем я сразу убедился, начал тупо расспрашивать меня: «ну в який калюже ты плавал, а бумаги в тэбэ справни»?   Я ему не совсем спокойно говорю:  ты кто такой, чтоб меня ругать, ты что, меня знаешь, козел поганый?  Володя ему говорит: ты что себе позволяешь! ---  и матом: а ну вали отсюда!  На счастье  этого  номенклатурного  дурака  подходит  к нам еще мужичок, поздоровался, представился инструктором. Мы уже с ним начали профессиональный разговор. Водитель из их машины принес костюмы, я начал рассматривать их, вывернул наизнанку, в одном увидел с внутренней стороны порыв-разрыв, не сквозной. Показал инструктору, я-то знаю, что в таком костюме нельзя работать на глубине, а только в бассейне на тренировке, там глубина 2-3 м, если начнется течь ---  успеешь подняться. В армии такие костюмы вообще не разрешали.
     Говорю этому козлу номенклатурному, а ну-ка надевай его и покажи, как ты в нем будешь работать на 15-метровой глубине! Инструктор удивился, он же не слыхал наш разговор с этим козлом, но понял, что тот что-то не так сказал. Говорит нам: он напросился в поездку ---  его прислали из Кировограда читать лекции в ДОСААФе. Тут Володя психанул и говорит козлу матом: садись в машину и быстро  уезжай, иначе пожалеешь!  Подходит к водителю ДОСААФа и говорит ему: довези этого представителя в деревню до автобусной остановки, а инструктору говорит: если на твоей машине его не отвезут, я отвезу на своей!
     Отвезли его, там он подождал маршрутный автобус пару часов и уехал в город. Мы с инструктором решили, что я пойду на глубину один, а он остановится в плохом костюме на глубине 3-4 метра, будет меня страховать. Ему надо было убедиться, как я работаю на глубине. Добравшись до одного из фильтров, я попробовал специальным ключом открутить гайку кожуха. Еле открутил одну гайку и вижу, что этим ключом будет сложно работать ---  болты уж очень сильно заржавели, здесь нужен пневматический ключ. Наверху сказал инструктору  и  ребятам,  что нужен пневмоключ, инструктор пообещал достать. Напарник снабдил его „разменной валютой“. Через пару дней он привез ключ в сборе и комплект костюма.
     За это время Володя в совхозе договорился, чтоб с ДОССАФом рассчитались за их помощь. Мы уже вдвоем с инструктором погрузились и за два погружения сняли два фильтра. Они оказались очень старые, ставить их опять не было никакого смысла, а вот достать новые фильтры ---  для нас уже была проблема. Но опять-таки выручил инструктор, ему шахта дала один фильтр проверить, подходит ли он по диаметру нашей трубы. Диаметр трубы совпал, но наш кожух не подошел на их фильтр. Опять же за „разменную валюту“ нам дали еще три фильтра, на шахте в их мастерских изготовили новые кожухи на все четыре фильтра (недаром мы собирали эту „разменную валюту“!).
     С инструктором мы все установили, ему самому было интересно поработать. Потом мы по этой же схеме (при помощи „разменной валюты“) установили остальные два фильтра. Совхоз с благодарностью оплатил  ДОСААФу  все расходы, связанные  с  нашей работой. Председатель совхоза много лет пытался заменить хотя бы эти фильтры, не говоря о насосах; благодаря Володе хоть фильтры заменили. Совхоз за небольшую плату пускал рыбаков на озеро, был заинтересован в доходе, который приносила разведенная в озере рыба, рыбу он продавал в магазины.
     Рыбаки ловили только на удочку, в основном люди приезжали отдохнуть, выпить на свежем воздухе, не запрещалось и рыбу пожарить, уху сварить.
       Мой напарник  подсказал  мне:  один  из  жителей  села,  которому я ремонтировал машину, разводит черно бурых лисиц. Я не упускал никакой возможности, живя в деревне, научиться любому ремеслу. Поговорил с ним, мы с  женой посмотрели его хозяйство.. Красавицы-звери! Одну из лисиц он вынул из клетки и взял на руки, я не удержался, погладил ее –--  они, как собаки, любят, когда их чешут. Каждая лиса сидела в своей клетке, чистота идеальная. У него был большой вольер, куда он периодически их выпускал, чтоб звери не засиживались. Разведение черно бурых лисиц - дело очень нелегкое. Ты же знаешь, для чего их выводишь. Сохранить их мех в идеальной чистоте ---  непросто, с едой - непросто. Он не возил на базар лисьи шкуры, у него хватало клиентуры и без базара. Только у него одного в деревне были чернобурки, там также разводили и рыжих лис - тоже красивый зверь, когда ухоженный, но не сравнить с черно бурой красавицей. Мы договорились, что он мне уступит  пару лис, а пока дал читать книгу по уходу и содержанию зверей. Я уже достал металл, сетку, сварил три разборные клетки, чтоб легче было перевезти их домой.
     Но опять те же самые обстоятельства, о которых в то время я не имел ни малейшего понятия --- никто даже не предполагал ---  все изменили. Я растянул руку,  пришлось приехать на поселение в нашу санчасть. Захожу в кабинет, а там в мед халате стоит жена начальника опер части - моя знакомая. Я знал, что она врач, мы были в кабинете одни, она мне говорит: вот освободилось место врача у вас,  мне предложили эту должность. До этого я знал, что она работает в Александрии, пару раз возил к ней на прием своих коллег по автосервису, но не знал, что она майор мед службы.
     Перевязала руку, дала запасные бинты, сказала, чтоб я через пару дней заехал вечером к ним домой, надо переговорить. Через несколько дней заехал к ним. Все думал:  о чем же будет разговор?  В общем, мы все догадывались ---  ибо мы-то знали, что поселение было создано с целью построить новую зону-колонию для заключенных строгого режима. Для этого мы работали на кирпичном заводе в городе. Мы - поселенцы  знали, что рано или поздно поселение расформируют. У кого к тому времени останутся  маленькие сроки, тем повезет отбыть здесь свой срок и отсюда уйти домой, а кому-то  ---  нет,  таких оказалось большинство. Тех, кто не отбыл свой срок, будут отправлять на северные поселения.
     Кто-то из поселенцев женился в этой деревне, у некоторых уже родились дети - эти ребята уже рассчитывали осесть на этой земле. Не обязательно работать в местном совхозе - везде не хватало рабочей силы.
     После чаепития доктор мне говорит: через 2-3 месяца будут расформировывать поселение. Они сами, когда шли сюда служить, рассчитывали пробыть здесь около 5 лет, так их ориентировали в управлении. Муж добавляет: сюда переедет лагерь строгого режима из Кировограда.
     Доктор сказала, что на Украине больше нет таких поселений, есть только «химия» - стройки народного хозяйства. Мне с моим сроком «химия» никогда не светила.  Доктор говорит:  мы узнаем, где в европейской части есть хорошие поселения,  я тебе помогу попасть туда, а муж опишет, какой ты специалист, знающий любую технику. Но вместе с тем, мы постараемся взять разнарядку в какое-то определенное место. Потом добавила: я по телефону разговаривала с подругой, та передавала тебе привет и наилучшие пожелания. Говорит, знала от знакомых о моем желании уехать то ли в Израиль, то ли в Америку - вот меня и посадили. Я в шутку говорю им: значит---  я политический зэк?  А муж ее говорит:  да какой ты политический, просто у нас в Союзе еще хватает дураков, которым только скажи „фас“,  они исполнят команду.
     Попросили меня пока никому не говорить: тебе мы сказали, чтоб ты успел разобраться со своим хозяйством. Через месяц мы всем объявим. Я не ушел от них расстроенным, уже начал думать, как мне быть с моим домашним хозяйством.
Придя домой, я ничего не сказал своим мамам, чтоб раньше времени не волновались. Продолжал работать на поливе, на озере, но временами на машине моего напарника мотался по деревне, потихоньку узнавал кому чего  могу  продать. Собственно, продавать-то было нечего; знал, что насос водяной у меня выхватят, клетки разберут в любой момент, жалко хату, но что поделаешь, если найдется из местных, кто захочет там пожить, хорошо, а нет, то мои и без меня продадут. Труд, который был там вложен, ничего в нашей ситуации не стоил, за погреб скажут спасибо.
     Частенько инструктор ДОСААФ  привозил к нам на озеро своих студентов,  обучал  их  водолазному  делу,  если я был свободен, я ему помогал.
     Расчистили дно возле фильтров, а когда его студенты научились чувствовать себя под водой раскованно, инструктор для тренировки обязал их собирать мусор со дна озера.
     В озере все-таки разводили рыбу, до нашей работы там все кому не лень бросали в воду что попало. Те двое колхозников, что до нас там работали, кроме периодической собственной рыбалки ни на что не обращали внимания. С приходом Володи на озере все приезжие знали, как себя вести. Кто был недоволен --- Володя тут же их выгонял, если с собой в обход брал собаку, то все нарушители быстро ретировались. Он записывал номера машин, сообщал в правление, там их потом рублем  наказывали. Он был грамотный хозяин, хорошо знал нужды людские.
     Через месяц, когда нам официально объявили о закрытии поселения и об этом уже знала вся деревня, началось «перетягивание каната». Посыпались всевозможные претензии к поселенцам ---  ну как может быть без склок такое дело?   Напротив моей хаты, уже в своем доме, жил поселенец Виктор, к нему приехала жена, тут она родила ребенка, так и к нему прицепились за какую-то мелочь в расчете,что и его отсюда заберут, а они за бесценок или вообще бесплатно отберут его большой,хороший дом.  Ко мне пришли три паскудника, просто с угрозами, приказом тебя увозят все твое хозяйство нам переходит и не смей наше продавать, а то мы тебя..Но мы с ними  быстро разобрались, после разборов они  признались, что по пьяне решили меня пугнуть.. мол так и остальных ваших наши сельчане пугали... Вот так открылось звериное лицо местных....
     К нам на озеро приехал наш знакомый инструктор со своим начальником ДОСААФ и начальником местного военкомата. Инструктор им сказал: он через месяц должен уехать, ибо не знал, что я поселенец.  Они приехали меня уговаривать поработать у них хотя бы годик. Дадим 3-комнатную квартиру, забирай семью, жена-экономист - обеспечим работой с хорошим заработком. Сказал им: дайте подумать 2-3 дня. Все-таки хотел поговорить с руководством поселения, а вдруг получится - чем черт не шутит!  Получилось бы, если бы поселение не расформировали.
     Инструктору сказал, что звонил в Москву и меня берут в экспедицию, чтоб передал своим  - ничего не получится.  Дома я уже объявил: меня и остальных будут отправлять в другие поселения, в Россию. Чтоб не ломать свою тетрадную запись: уже без меня моих зверей купил тот дед, который в самом начале моей учебы по разведению нутрий немного подучил, короче говоря, обманул моих в оплате. Хату и землю возле нее - продали за бесценок, в то время никто из моих уже не думал оставить землю за собой, ибо никто не знал, что нас ждет впереди.
     Пока мы продолжали работать. Вещмешок под рукой, теплый бушлат типа телогрейки, моя безрукавка на меху, с которой я прошел тюрьму, лагерь, сапоги кирзовые, носки, портянки, пара рубашек, рукавицы, нижнее белье - всегда были наготове. Из продуктов: десяток банок разных консервов, чеснок, лук, перец молотый, хлеб - все это должно было поместиться в один вещмешок. На этап не наберешь больших запасов. Периодически я приходил в санчасть,  доктор мне рассказывала, что у них продвинулось для меня. Они попытались оставить меня на поселении, но им сказали: все равно максимум через полгода всех вывезут. Но потом, зимой, если сейчас откажутся, они могут не найти разнарядки и попасть к черту на кулички (а кулички в России большие, вплоть до Колымы...).
     В один из последних дней месяца я зашел к доктору, она  сказала: получили разнарядку на поселение в Свердловскую область, там нормальное сельхозпоселение, в ближайшую неделю меня отправят. Сообщил  я  эту  новость своему напарнику и уже последнюю неделю не ходил на работу, занимался своими домашними делами. Но, как обычно, в 6 утра мы являлись на развод в штаб поселения. Там я и узнал, что за день до отправки нам сообщат на утреннем разводе.
     Теперь доктор уже точно знала, на какое именно поселение меня отвезут, из своих записей дала мне переписать все, что касалось моего нового поселения,  я на всякий случай запись держал при себе. Добавила ---  в твоей дороге все может быть. Она как провидец знала наперед все то, что творится на тюремных пересылках России.
  Эта повесть еще далеко не конец, впереди еще – если можно так сказать- самое интересное :. читать конечно легче, чем  испытывать  зэкам на собственной шкуре.....