Воспитательный кульбит Глава 73

Всю следующую неделю Морозов младший ожидал старшего в школе, но отец и не собирался беспокоить себя дежурными посещениями, а, тем более, повинуясь вызову мало интересующего его учителя истории. Не намеревался общаться и с остальными педагогами.

"Могут научить чему-нибудь сына, пусть учат. А если не в состоянии привести разгильдяя в порядок, значит я сам буду справляться и в советах не нуждаюсь".

С сыном он не делился своим отношением к замечаниям и просьбам педагогов. Делал это совершенно сознательно – думал мальчишка подтянется в ожидании отцовского визита в школу. И не ошибался в своих педагогических изысках. Действительно, мучительное ожидание стимулировало Сашку к интенсивным занятиям. За несколько дней он получил три четверки и даже одну пятерку. Правда, отличная оценка была по физкультуре, но отца порадовала и она.

Несмотря на удачную учебную неделю Алексей замечал, что сын с напряжением ожидает вечера. "Чего-то накосячил, но ведь сам-то не признается. У кого бы узнать?"

Технично расспросил Мишку прямо во время занятий в зале, но тот не знал, что беспокоит товарища. Предположил только, что это связано с приходом отца в школу. Анна тоже не придумала ничего ценного. Больше искать причин Алексей не стал, решил: или сын сам признается, или само узнается со временем. На этом и успокоился. Умел он договориться сам с собой. Это замечательное свойства его психики спасало Алексея множество раз. Еще его тренер, старик Махыч, удивлялся молодому парню, умеющему отогнать негативные мысли ради достижения поставленной цели.

Саша ожидал проявления Светланы, ожидал ежесекундно. Возвращаясь со школы, не знал, что его встретит. Каждый телефонный звонок заставлял вздрогнуть. В один из вечеров, не выдержав изнуряющего напряжения, Саша отпросился пройтись.

Ноги принесли его на место "объявления войны". Устроился на спинке скамьи и закурил. "Почему она не проявляет себя? Обещала войну, а сама затаилась. Небось, готовит убийственный ход. А может, решила сдаться, и я победил без особой войны? Наверно, посчитала, что не так уж и любит отца, чтоб собственную семью разрушать и дочку терять. Вот и замечательно. Через два дня отец уезжает. Три недели вольной воли. Хорошо бы двоек не нахватать. Может, хоть этот Новый год нормальным будет".

Посидел так с полчасика и лениво поплелся домой. У выхода из сквера увидел фигуры, сидящие на бордюре. Юноша ласкал девушку, гладил ее по голове, а она плакала и, всхлипывая, обращала лицо к парню, а он целовал ее в губы. Она постепенно успокаивалась. Саша не мог оторвать от них глаз. Это были Гога и Галя. Гога оглянулся, почувствовав на себе пристальный взгляд.

– Чего тебе? Иди парень отсюда, – заорал Гога. Галя тоже обернулась.
– Это Морозов. Ты что, следишь за мной?! – точной копией голоса своей матери заверещала Галя.

Сашка бросился бежать, не разбирая дороги. Оцарапался о куст и выскочил на набережную. Мечась между машинами, пересек проезжую часть и сбежал вниз по надломленным в нескольких местах ступеням. Бежал просто по привычке, и все же в глубине души ему хотелось увидеться с недавними знакомыми.

"Вот, значит, кто ее избранник. А я идиот! Они-то, конечно, пара. Он взрослый, красивый, золотой призер, да и она чемпионка. Почему же она плакала? Узнала, небось, что он переходит от нас. Я, кретин, на что только мог надеяться в сравнении с подонком Гогой? Боже!!!"

Голову стянула немыслимая резкая боль. Аж искры из глаз посыпались. Рассеянно оглядевшись, не узнал "свою" лестницу. Небольшие камни, раньше валявшиеся непроизвольно, были уложены пирамидкой. Саша приподнял верхний и обнаружил сверточек. Разорвал кулечек и в руке оказался шприц, ватный тампон и обрывок тонкого шланга.

"Наверно, Бул положил".

Посидев с минуту с чужим "богатством" в ожидании, когда наконец отпустит уничтожающая гнетущая обида и боль, постепенно охватывающая все его существо. Сердце, вначале бившееся как бешеное, стало болеть. Горячая стягивающая боль "потекла" в руку. "Я ей не нужен. Кто я для нее? Бродяга, пацанчик, отцом чморнутый прилюдно. Она брезгует просто слово мне кинуть. Никогда, никогда она не будет моей!

– Алеша, тварь, будь ты проклят!!!" – последние слова вырвались криком из груди юноши.

Вспомнились слова Була о том, как хорошо забыться в наркотумане, и решение родилось само собой. Без промедления растер правую руку, жгутом стянул ее до синяка и ввел жгучую едкую жидкость. "Сдохнуть бы, а если не получится, то хоть забуду ее", – последняя, более ли менее, здравая мысль шевельнулась в пульсирующем мозгу.

Подложив левую руку под голову, откинулся на жесткие холодные ступени и прикрыл глаза, подражая Элю со Шпицем. Только минуты через три почувствовал странные новые ощущения. Все звуки улицы звучали не как общий шум, а объемно, раздельно. Он слышал плеск воды, а, точнее, каждой капельки внутри небольших волн, ударявшихся о бетонный берег. Вдруг в секунду все стихло, и Саша почувствовал необычную легкость во всем теле. Появились образы: розовые куклы прыгали и крутили фуэте. Откуда-то возник клоун. Он горько плакал и одновременно смеялся, жутковато кривя, будто окровавленный, ярко раскрашенный рот. В момент все исчезло, и проявился только Бул.

Бул тряс его за руку и орал, только Саша не слышал ни слова. Он видел, как свирепел молодой человек и открывал рот все шире. Когда Бул схватил его за грудки и собирался столкнуть в воду, вдруг вернулся слух, и Саша услышал площадный мат и яростные требования денег за испорченный товар.

– Не ори. Сколько?
– Пятьдесят баксов. Идиот! Кто тебе позволил?!
– На, – вытащил Сашка оставшиеся от Илюшкиного подарка деньги.

Бул выхватил все, пересчитал, и улыбнувшись, отдал десять баксов назад. Опять перед Сашкой стоял симпатичный дружелюбный приятель.
– Что, дружок, проблемы?

И тут Сашку понесло. Никогда и ни с кем не был он так откровенен. Выплеснул на Була всю душевную боль. Рассказал о надменной любимой Галке Хвостовой и о том, что ее мать любовница его отца. Не заметил, как передернулся парень. Рассказал Булу всю историю своей жизни, об обидах и разочарованиях. О том, что мать, друзья и, главное, отец предали его. О побоях и о незаконнорожденном племяннике. Про Эллу и про неудачную попытку самому уйти из жизни. Душу наизнанку вывернул. Вспомнил Димку, "продавшего" его за поезду на курорт.

Бул слушал внимательно, не перебивая и не расспрашивая. Так слушают лишь врачи. А когда мальчик окончил свой длинный сбивчивый рассказ, Бул обнял его за плечи, и они еще час просидели так.

– Ты не замерз? – заботливо спросил Бул. – Как ты вообще?
– Замечательно.

– Иди домой, малый. Будет хреново на душе, дорогу знаешь. Уже почти два часа ночи. Иди, и я, пожалуй, тоже пойду. – Молодой человек встал и помог Сашке подняться.

Глава 74: http://www.proza.ru/2016/03/18/2420