Туловище. Глава 12. Маленькая сволочь Гоша

Лицо девушки светилось от счастья. В горячей сильной мужской руке грелась её мягкая женская ладошка.

Под пристальным оком скрученных матрацев, влюбленные заняли места согласно купленным билетам. Топорщились свежие занавески. Из стакана на столике торчали салфетки. В предвкушении сна зевали нижние полки.

Устав от тяжелого бремени счастья Иру разморило. Поезд тронулся. На перроне провожающие плакали так, будто состав отправлялся на фронт, а не на Черное море. Насюсюкавшись и не дожидаясь очереди к туалету молодые задремали.

На верхнюю Андрюшину боковушку уставились два соседа со вторых ярусов. Худощавый мужчина с изъеденной оспой лицом и мальчик лет двенадцати.
Изрядно набравшийся сосед, увидев костыли и блеснувшую колодку, знающе подмигнул:

– Не ссы братуха! Мало нас афганцев осталось на этом свете! Вот помню под Пешаваром…

– Дяденька,– бесцеремонно перебил его малец.– Пешавар находится в Пакистане.

Мужик опешил: – Это что же получается, мы в Пакистан вторглись? Во дела. Надо однополчанам сообщить.

– Однобутыльникам,– поправил мальчишка.

– А вы, товарищ, откуда? – мальчик внимательно разглядывал перстни на Андреевых пальцах.

Наглая рожа пацана сразу не понравилась Ромашкину. Пыткий ум, не детская сообразительность.

– Такой в любую дыру залезет без вазелина,– думал Андрей, пряча под простынь измученные наточенной струной персты.
 
Ира заснула. Проводница, скатав длинный половичок, подметала полы. Соседи по купе доедали курицу. В подстаканнике остывал чай. По вагону распространялся аромат костра, жареного цыпленка и свежих огурцов.

– Иди на ухо скажу,– поманил пальцем паренька Андрей и шепотом добавил.– Тебя как зовут?

– Гоша.

– Я, Гоша, из четвертого вагона. Видел, ящик с покойником заносили?
Мальчик кивнул, но выражение его лица говорило обратное.

– Я выпал из гроба на рельсы. А поезд бах и ноги оттяпал!

Раздался детский смех: – Мужику из Пешавара расскажи, а не мне,– мальчуган демонстративно держался за живот.– Ботву не хаваем.

К часу ночи у Андрюшиной полки блестели три пары покрасневших глаз. Сизый дым тамбура, поглощая утлый запах торчавших в проходе ног, плыл по вагону. Плакал ребенок. Очнувшаяся бабулька, сунув в рот вставную челюсть, что-то жевала. В соседнем купе летали перья от подушки. За окном мелькали яркие огоньки. Перестук колес усиливал ощущение тревоги.

Пацан, указал на Андрея пальцем:

– Вот этот.

Пахнуло перегаром и чесноком. Андрюша вспомнил тюремные нары и сокамерника Гену. От воспоминаний вспотели руки.

– Ты извини, дружище,– один из троих мужиков приблизился вплотную,– У нас тут спор вышел. Это ты по воде ходить можешь аки посуху?

От недоброго взгляда гостя Андрея передернуло. Он глянул вниз, Ира спала.