К семьсот второй годовщине казни де Моле

+nnDnn+

Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей (Пс. 113, 9)

Ровно семьсот два года тому назад, 18 марта 1314 года, в Париже был публично сожжен на костре последний Великий Магистр Ордена бедных cоратников Христа и Храма Соломонова (лат. pauperes commilitones Christi templique Salomonici), вошедшего в историю под названием Ордена тамплиеров (храмовников), Жак де Моле (Молэ, фр. Molay).

Рожденный в законном браке сын сельского дворянина из бургундской области Франш-Контэ около 1244 г., Жак де Моле не позднее 1265 года вступил в Орден храмовников и в начале 70-х годов XIII века был направлен орденским начальством в Землю Воплощения, или Святую Землю (нынешние Сирию и Палестину), где в 1285 году стал комтуром (командором) Храма (филиала Ордена тамплиеров) в портовом городе Акконе (Акре, Птолемеисе, Птолемаиде). Не известно точно, принимал ли де Моле участие в обороне Аккона от сарацин (так западные христиане называли мусульман, именуемых на Руси сорочинами, бесерменами и бусурманами) и сумел ли он, в числе немногих уцелевших воинов-монахов Орденов храмовников и странноприимцев (госпитальеров-иоаннитов), после гибели Великого Магистра Храма Гийома де Боже и тяжелого ранения Великого Магистра Госпиталя Жана де Вилье, спастись и морем бежать на остров Кипр. Однако, поскольку, по одной из версий, одиннадцать храмовников, во время осады Аккона, под покровом ночной темноты, вывезли на небольшом парусном судне сокровищницу Ордена Храма, важнейшие документы и грамоты из орденского архива на остров Кипр, где они оказались в безопасности, вероятнее всего было бы предположить, что именно Жаку де Моле, в его качестве комтура Аккона, было поручено высшим орденским начальством руководство этой чрезвычайно опасной и ответственной операцией. Есть все основания полагать, что Моле зарекомендовал себя самым наилучшим образом, потому что в 1293 г., был избран, после смерти своего предшественника, Великим Магистром (Гроссмейстером) Ордена Храма.

Поскольку де Моле был твердо убежден в возможности и необходимости отвоевать Святую Землю у магометан путем нового Крестового похода, базой которого должен был стать остров Кипр (кипрский король из рода Лузиньянов твердо обещал храмовникам - рыцарям Красного Креста - всемерную поддержку и военную помощь), он сразу же занялся вербовкой наемных войск в помощь ослабленному потерями орденскому войску. Его начинанию благоприятствовало наличие имевшейся в его распоряжении орденской сокровищницы, спасенной из осажденного Аккона. Пока шла вербовка наемников, де Моле лично отбыл морским путем в Европу, надеясь уговорить королей Франции, Кастилии, Леона, Арагона, Наварры и Англии, а также самого римского папу принять участие в организации нового Крестового похода и оказать Ордену Храма срочную помощь. Но все венценосцы, к которым де Молэ обращался с просьбой о помощи, предпочли ограничиться достаточно туманными обещаниями. Поэтому у Великого Магистра Ордена Храма в течение первых пяти лет его пребывания на Кипре руки были фактически связаны.

Когда в 1299 года войско монголо-татар (не исповедовавших в ту пору никакой единой государственной религии и воевавших до тех пор, главным образом, с мусульманами) во главе с Великим ханом Газаном в очередной раз вторглось с территории завоеванного монголами Ирана в мусульманскую Сирию и одержало победу над армией египетских мамелюков, Жак де Моле немедленно попытался установить контакт с победоносными монголами и их союзником - царем Армении (Киликии) - , чтобы объединенными силами нанести удар по мусульманам. Однако планам Гроссмейстера Храма не суждено было воплотиться в жизнь. Тогда де Моле принял решение не терять даром времени, и, в ожидании дальнейшего продвижения монголов в Святой Земле, собственными силами напасть на побережье Земли Воплощения, чтобы создать там плацдарм для последующего наступления в глубь захваченных мусульманами Сирии и Палестины.

20 июня 1300 года им была предпринята попытка неожиданным нападением овладеть расположенной на побережье и обороняемой сильным мусульманским гарнизоном крепостью Тортозой. Однако, вследствие несогласованности действий между участниками нападения, в частности, тамплиерами, с одной стороны, и «рыцарями Кипра» (госпитальерами-иоаннитами в союзе с рыцарями Ордена Святого Самсона) - с другой, эффект внезапности был утрачен, и развернулась целая серия кровопролитных схваток за овладение мусульманской твердыней, приведших к большим потерям среди осаждающих. В конце концов госпитальеры, разуверившись в успехе предприятия, отказались от продолжения борьбы и отплыли обратно на Кипр. Что же касается тамплиеров, то они овладели небольшим прибрежным островом Антарадос, расположенным в непосредственной близости от Тортозы, и начали незамедлительно готовиться к осаде. Но вскоре, в самый разгар осадных работ, де Моле стало известно об отступлении монгольского войска из Святой Земли. Великий Магистр приказал укрепить остров, обеспечив все возможности его успешной обороны от ожидавшихся ответных нападений мусульман, и в то же время, используя остров как морскую базу, вести с него постоянную каперскую войну против кораблей неверных, курсировавших в прибрежных водах. Невзирая на порой весьма ощутимые потери, де Молэ удавалось успешно действовать в соответствии с этим планом на протяжении двух лет. Когда же осенью 1302 года тамплиерская военно-морская база на острове Антарадос, в свою очередь, подверглась нападению сильного мусульманского флота, храмовникам в упорных боях удалось сорвать все попытки сарацин высадиться на острове и овладеть им. Тем не менее, мусульмане, сжав Антарадос в кольце морской блокады, отрезали его ото всех источников снабжения, поставили тамплиерский гарнизон перед угрозой голодной смерти и тем, в конце концов, вынудили храмовников к капитуляции. Мусульмане обещали сохранить им жизнь и свободу, но, как это нередко бывало и раньше, не сдержали свое обещание. В период осады пали в бою сто двадцать рыцарей Храма и триста наемных воинов Ордена. После сдачи гарнизона в плен сарацины перебили остававшихся к тому времени в живых пятьсот наемников, а немногих уцелевших рыцарей Храма доставили в цепях в Аль-Кахиру (Каир, именуемый западными христианами в описываемую эпоху Вавилоном). Там пленники были заключены в темницу, в которой, отказавшись отречься от Христа и принять ислам, и закончили свои дни.

Мы пишем об этом еще и потому, что одним из наиболее излюбленных обвинений, возводимых на Орден Храма его недоброжелателями, заключалось (да и заключается поныне) в том, что тамплиеры, якобы, являлись скрытыми врагами христианства и союзниками сарацин. Второе, также весьма широко распространенное, обвинение, заключается в том, что Орден Храма, после утраты Аккона, якобы, прекратил при Великом Магистре Жаке де Моле всякую борьбу с неверными – и тем самым сделал себя ненужным. В то же время непредвзятый анализ фактических событий после падения Аккона совершенно недвусмысленно свидетельствует как раз об обратном. Тамплиеры никогда не думали о прекращении борьбы с неверными (для которой, собственно, и был основан их Орден – в отличие, например, от госпитальеров или тевтонских рыцарей, чьи Ордены были основаны как странноприимные братства, лишь со временем, во многом вынужденно, принявшие на себя также и военные функции!), а, наоборот, продолжали эту борьбу, даже через двенадцати лет после прекращения войны в Святой Земле (завершившейся падением Аккона). Жак де Моле переехал в 1306 г. с Кипра во Францию не по собственному почину, а по призыву папы (пребывавшего в то время уже не в Риме, а во Франции). Причем он привез с собой подробный, сохранившийся до наших дней, план организации нового Крестового похода, надеясь найти поддержку своим намерениям при папском дворе.

Но, по прибытии де Моле во Францию, переговоры об организации Крестового похода, вопреки его ожиданиям, затянулись – якобы вследствие болезни папы. Между тем, Великому Магистру Храма стало известно о распространявшихся, по приказу французского короля Филиппа Красивого, с помощью подставных лиц и лжесвидетелей, клеветнических слухах, порочащих доброе имя Ордена. Мало того, клевреты короля Филиппа не стеснялись обвинять Орден тамплиеров в ереси и богохульстве перед лицом самого папы!

Возмущенный этой гнусной клеветой до глубины души, Жак де Моле не замедлил обратиться к папе с требованием восстановить апостольским авторитетом доброе имя Ордена Храма, и с этой целью сам настоял не проведении немедленного расследования, ибо был глубоко убежден в полной беспочвенности и абсурдности возводимых на Орден Храма обвинений. Папа обещал ему беспристрастно разобраться во всем, но все эти обещания остались пустым звуком в свете последующих, стремительно развивавшихся событий.

10 октября 1307 года Жак де Моле был приглашен королем Филиппом в Париж на траурную церемонию похорон недавно умершей королевской своячечницы. Не подозревая ничего дурного, Великий Магистр последовал зову короля. Он был принят в Париже с большими почестями. Ему была даже оказана высокая честь нести балдахин над гробом умершей. Но в ту же ночь Жак де Моле был, по приказу короля, без предъявления какого бы то ни было обвинения, арестован и брошен в темницу!

Разумеется, ему не могло быть известно, что одновременно были арестованы все находившиеся в пределах Французского королевства тамплиеры – и Орден Храма оказался обезглавленным одним ударом. Чтобы во что бы то ни стало «выбить» из арестованных признание в совершении инкриминируемых им преступлений, их допрашивали с применением жесточайших пыток. В результате, не менее тридцати шести арестованных скончались непосредственно в ходе допросов. И неизвестно сколько еще тамплиеров отдало Богу душу в темнице после допроса «с пристрастием»!

Другие, менее стойкие, арестованные, оговорили себя и других под пытками, признавшись во всех возведенных на них обвинениях. Те, кто вздумали «задним числом» отказаться от прежних, данных под пытками и запротоколированных, самооговоров, были признаны «еретиками-рецидивистами» и сожжены на костре! Допросам был подвергнут и сам Великий Магистр. Но, когда ему зачитали его – якобы! – собственные показания, он с возмущением отказался признать их своими! Действительно ли ему был зачитан подложный протокол, или это была с его стороны попытка самозащиты, установить сегодня невозможно, потому что, среди многочисленных дошедших до наших дней официальных протоколов допросов арестованных храмовников, странным образом отсутствует самый главный – протокол допроса самого Жака де Моле. Вряд ли это простое совпадение – особенно с учетом такого странного факта, как исчезновение всех протоколов, свидетельствовавших в пользу Ордена бедных соратников Христа и Храма Соломонова!

Как бы то ни было, Жак де Моле продолжал утверждать, что зачитанный ему протокол – подложный, и что его показания были фальсифицированы. Когда же, после семилетнего тюремного заключения, Великий Магистр, вместе с тремя другими членами высшего орденского руководства, предстал перед папским трибуналом, он твердо заявил, что фальсификатора его показаний следовало бы разрубить надвое, как с подобными лжецами поступают даже у неверных сарацин. Когда все четверо обвиняемых были приговорены к пожизненному тюремному заключению, Жак де Молэ утратил всю свою сдержанность и громогласно заявил, что обвинение и весь процесс тамплиеров – гнусное измышление, что он готов свидетельствовать перед Богом и людьми, что все тамплиеры – добрые христиане, а Орден Храма – чист и невинен. Что же касается его самого, продолжал Великий Магистр, ему очень хорошо известно, что ожидает тех, кто отрекается от вырванных у них под пыткой самооговоров – к тому времени пятьдесят шесть тамплиеров, отказавшихся от своих показаний, были уже объявлены закоренелыми еретиками и окончили свою жизнь на костре. Тем не менее, де Молэ заявил, что скорее умрет, чем еще раз осквернит Орден подтверждением облыжного обвинения.

Своего Великого Магистра поддержал и Великий Прецептор Нормандии, Жоффруа де Шарни. Шокированные судьи объявили о прекращении судебного заседания и о перенесении его продолжения на следующий день. Но до этого дело на дошло, потому что Великий Магистр и Великий Прецептор храмовников были в тот же день, по приказанию «христианнейшего» короля Франции, сожжены на костре в Париже. Это произошло 18 марта 1314 года. Последняя просьба Жака де Молэ заключалась в том, чтобы его привязали к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери – «чтобы он до последнего мгновения своей земной жизни мог обращать свои взоры и молитвы к Пресвятой Матери своего Спасителя».

Народ не поверил в виновность тамплиеров и их Великого Магистра. И не зря существует старинное французское народное сказание о том, что каждый год в ночь на 18 марта на месте сожжения последних тамплиеров появляется призрак Жака де Молэ в образе седобородого рыцаря громадного роста, в белой рясе поверх брони и в белом плаще с кроваво-красным лапчатым крестом – символом мученичества. Он трижды восклицает громовым голосом: «Кто хочет защитить Храм?». И, когда никто не откликается на его зов, безмолвно растворяется во тьме...

Здесь конец и Господу нашему слава!