Сосед

В то утро Павел проснулся как обычно - в районе десяти - и  неторопливо, я бы даже сказал, привычно, выполнил до боли знакомый ряд действий, уже доведенных до автоматизма - несколько лет практики сделали свое дело. Умывшись, он поставил себе чайник, нарезал бутеров из белого хлеба с копченой колбасой, сыпанул в кружку несколько ложек сахара и стал ждать, пока вода вскипит.
За окном уже во всю сияло солнце, даря жителям города последние летние деньки - август уже испускал последнее дыхание. До начала календарной осени и нового учебного года оставалась неделя, а потому Павел - студент-третьекурсник, приехавший с каникул, - беззаботно проводил в общаге день за днем. В комнате он жил пока что  один, поскольку один из его соседей по прошлому году  еще не приехал с каникул, а второй трагически погиб из-за острого пищевого отравления. Однако, это происшествие было далеко не единственным за последние несколько лет, но об этом чуть позже...
Чайник наконец вскипел, и Павел очень скоро смог насладиться бодрящим вкусом крепкого чая с бутерами, что предвещало неплохой день. Он приехал пораньше, поскольку хотел насладиться вдоволь беззаботной свободой, время которой приближалось к концу; он поступал так уже не в первый раз.
Покончив с нехитрым завтраком, Павел, не долго думая, решил выйти на улицу и прогуляться: у него была привычка слоняться в одиночку по улицам, любуясь городскими пейзажами - даже в этом он умел  находить нечто, приковывавшее к себе взгляд, хоть ненадолго. Его, конечно, трудно было назвать ценителем прекрасного в полном смысле этого слова, поскольку он всегда интересовался предметами исскуства с чисто обывательской точки зрения, не имея  к тому никакого профессионального интереса, как, скажем, у художников, скульпторов или кого-то еще из этой же серии.
Однако во всем он старался найти свою "изюминку", что-то хорошее, в чем обнаруживались его оптимистические взгляды на окружающий мир, несмотря ни на что. Но  в то же время, его нельзя было назвать человеком, склонным идеализировать действительность - ему были знакомы достоинства и недостатки  жизненной реальности.
В последнее время он стал подвержен удивительным и странным вещам, ставшим твориться с ним с завидной регулярностью, порой пугая его...В этом смысле его нельзя было назвать подлинно счастливым человеком, и вот почему. Ему фатально не везло с новыми знакомыми, имевшими неприятное свойство внезапно исчезать из его окружения, нередко при довольно загадочных обстоятельствах. Правда, не все его знакомые "удостаивались" такой чести, некоторые исчезали по вполне заурядным причинам: отчисление, неуспеваемость и сопутствующие им вещи. Но нас больше интересуют не они, а те, чья судьба оказалась покрыта налетом таинственности...
Начнем с того, что еще на первом курсе вместе с ним в одной комнате оказались двое ребят - Дима и Саша. Они оказались вполне приличными и интересными ребятами, готовыми подставить другу плечо в трудный момент, довольно быстро нашли друг с другом общий язык, в общем, сошлись на почве общих интересов. По началу отношения между ними складывались очень даже неплохо, на основе товарищества и взаимовыручки, присущих, в большинстве своем, студенческому сообществу.
Постепенно каждый из них начал раскрываться друг другу с чисто человеческой стороны, со своими привычками, манерами, недостатками, слабостями и пр.Становилось постепенно понятно, кто есть кто,  кто какую роль играл в их взаимоотношениях и общении друг с другом. Но на данном этапе они еще, все-таки, присматривались и притирались к друг другу, отмечая для себя что-то о каждом.
Так вот, переходя к сути моего изложения, хочу сказать, что через некоторое время один из его новых знакомых - Саша - был найден мертвым в туалете на третьем этаже собственного универа. Ему нанесли смертельный удар в область сердца острым предметом, скорее всего, ножом, но  ни орудия убийства, ни улик, указывавших бы на личность преступника, на месте происшествия обнаружено не было, если не считать  листка бумаги с напечатанным текстом: "Начало положено..." Но это никак не проливало свет на то, кто так расправился с парнем, а главное - зачем, ведь у погибшего, как выяснилось позже, практически не было врагов, способных вот так с ним разделаться.
В общем, следствие по этому делу вскоре зашло в тупик, выхода из которого оно не видело. Были опрошены все, кто только мог быть опрошенным, включая одногруппника погибшего Александра и Павла, круг его знакомых по институту, его всевозможные связи, те, кто мог хоть что-то сказать о погибшем и его жизни, чтобы разобраться, что или, точнее, кто довел ситуацию до такого печального, если не сказать больше, исхода...Но, все оказалось безрезультатно: никто не смог рассказать что-нибудь стоящего, все говорили об одном и том же - добрый, порядочный парень, неконфликтный, врагов не было, в последнее время в ссорах с кем-либо замечен не был и т.п.
Был также проверен листок с напечатанным текстом, найденный на месте происшествия, на предмет наличия отпечатков пальцев, однако и здесь следователям не  на что было надеяться - убийца, по-видимому, был в перчатках. Впрочем, этого следовало бы ожидать.
В итоге, два месяца безуспешных поисков ни к чему не привели, а дело стало очередным "глухарем", пополнившим бесконечные ряды нераскрытых преступлений.
....Сашу хоронили в закрытом гробу. Вся семья была в трауре, на похороны приехали все его друзья. Оплакивали вместе.
Спустя несколько недель в том же общежитии произошло еще одно серьезное происшествие: Дмитрий - друг погибшего Александра- покончил с собой, не сумев справиться с утратой друга. Он оставил предсмертную записку, в которой говорил о том, что чувствует в себе вину за то, что Саша погиб, поскольку он видел, что тот накануне своей гибели был чем-то озабочен, даже взволнован, но Диме он тогда ничего не рассказал. Дмитрий же в записке корил себя за то, что сам не поинтересовался тем, что так гложило его друга в его последний вечер, ведь он видел в нем определенные изменения, но постеснялся спросить, решил не лезть в душу, еще больше его не расстраивать...
Почему он не рассказал об этом во время следствия? Ему было стыдно за свой поступок, поэтому он боялся, что об этом кто-нибудь узнает и начнет попрекать его этим... Он выпил лошадиную дозу таблеток сильного снотворного, которые нашел в вещах своего погибшего друга, запив их  не меньшей порцией крепкого алкоголя в виде бутылки водки. Залпом...Его сердце не выдержало подобных нагрузок и остановилось. Ему было всего 18..
... Странно, учитывая то, что до тех пор он вообще НЕ пил.
Складывалось такое ощущение, что над обитателями 801-й комнаты, в которой и жили все трое героев нашего повествования, навис какой-то злой рок, иначе и не скажешь. Сначала  загадочная смерть одного, затем трагическое самоубийство другого... Из них троих в живых оставался пока только Павел, всерьез начав беспокоиться за свою жизнь. Однако совсем скоро он сумел преодолеть в себе страхи и вернулся к нормальной жизни, стараясь не вспоминать о тех ужасных событиях.
Естественно, весть о смертях в общежитии разнеслась по округе довольно быстро, ведь, как говориться, шила в мешке не утаишь, поэтому неудивительно, что в комнату к Павлу, несмотря на свободные места, боялись кого-либо подселять, точнее, потенциальные жильцы не хотели туда вселяться и настойчиво просили заселить их куда угодно, только не в 801-ю. И чувства таких людей можно понять: не каждому охота жить, спать и вообще находиться там, где все то же самое делали те, кто пал жертвой убийцы или покончил с собой. Атмосфера в таких помещениях, как правило, угнетающая, неуютная, давящая...
...Видимо, у Павла были железные нервы, раз он спокойно продолжал жить в этой комнате и сумел довольно быстро прийти в себя.
Так в гордом одиночестве для Павла пролетел первый семестр, а следом за ним и второй. Летние каникулы он провел в своем родном городе Скрежинске, а осенью для него начался второй курс.
Новыми соседями Павла стали вновь два друга- первокурсника: Иван и Сергей ( к тому времени шумиха вокруг смертей в общаге уже давно улеглась). История практически повторялась: Павел легко нашел с ними общий язык, отношения между собой у них складывались по аналогичному сценарию с тем, что было год назад. Но более всего Павел стать тяготеть к Ивану, ставшему для него лучшим другом. Впрочем, и Сергея он считал равноценным с ним.
Все было хорошо, пока в начале второго семестра не произошло одно происшествие: острое пищевое отравление подкосило жизнь молодого и жизнерадостного Сергея, страдавшего гастритом с повышенной кислотностью, и по рассеянности переборщившего со специями  на общажной студенческой кухне, что вызвало резкое повышение кислотности в желудке и желчи ,что в свою очередь повлекло за собой адские боли и острейший приступ гастрита. Сергей умер от болевого шока...
Это печальное событие на время омрачило обитателей 801-й комнаты, но так или иначе, а жизнь должна была продолжаться, и поэтому  воспоминания об этом происшествии постепенно стали вымываться из памяти Павла и  Ивана, дружба  и взаимовыручка между которыми со временем только укреплялась, благодаря чему они сумели успешно проучиться весь учебный год, в результате чего Павел перешел на третий курс, а Иван, соответственно, на второй.
И вот теперь, беспечно гуляя по городу, Павел с тревогой и, вместе с тем, надеждой ожидал начала нового учебного года, опасаясь, что он мог преподнести очередные неприятности в виде трагических случайностей...
Посмотрев на часы, Павел  увидел, что  стрелки неумолимо ползли к одиннадцати утра - надо же, а он и не заметил, как пролетели два часа! Он решил вернуться в общагу, по дороге забежав в продуктовый, что недалеко от его универа. Купив пакет молока, пару йогуртов и батон белого хлеба, он вернулся в общагу, убрав скоропортящиеся продукты в холодильник - роскошь по общажным меркам.
Иван должен был приехать только послезавтра, поэтому в ближайшие два дня вся комната была в его распоряжении. Немного подумав, Павел решил почитать книгу - детективный роман Агаты Кристи "Убивать -это просто"- он питал слабость к подобной литературе. Павел относился к той группе современных молодых людей, довольно немногочисленной, которые, помимо компьютерных игр и социальных сетей, увлекались еще чем-то, к примеру, чтением или спортом - он играл в баскетбол.
Наверно, было бы неправильным сказать, что у него было 100 друзей, как поется в одной известной песне, однако у него имелся небольшой, но тесный круг знакомых, с которыми он часто общался. Если кто-либо из друзей приглашал его на какое-нибудь публичное мероприятие, типа клуба или чего-то наподобие этого, то он с охотой принимал предложение, однако лишний раз не ходил на подобные вещи, предпочитая иной вид досуга: либо тренировка в спортзале и игра в баскетбол, либо чтение детективов, либо он просто слушал хорошую музыку. Периодически мог позволить себе проводить вечера с бутылкой пива за просмотром какого-нибудь фильма...Естественно, не забывая при этом об учебе, куда ж без нее.
В своем универе Павел был членом профсоюза, вносил положенные членские взносы, а также был старостой в группе на своем факультете - он учился на историческом. То есть, в каком-то смысле, был облечен властью, как бы громко это ни звучало, а потому частенько этим пользовался в своих целях...Чаще всего, это было связано с вопросами учебы. Но при этом, он был на хорошем счету и ни у кого не вызывал нареканий в связи со своей деятельностью. Павел обладал неплохими организаторскими способностями, оперативно доводя ту или иную информацию до своих одногруппников, спускавшуюся "сверху": будь то из деканата, от преподавателей или профкома, хотя в последнем случае здесь была больше роль профорга, но староста группы, конечно ,работал с ним в связке. Ко всему вышесказанному стоит добавить, что учился он на  повышенную стипендию, львиную долю средств храня на карточке.
Когда Павел в очередной раз посмотрел на часы, они показывали четверть первого - время пронеслось, словно птица. Отложив книгу в сторону, он решил немного перекусить, достав из холодильника пару стаканчиков с йогуртом и упаковку творога с курагой, а также несколько кусков белого хлеба. Разделавшись с нехитрой трапезой и выпив чашку чая с мятными пряниками, он лег на кровать и стал всматриваться в окно, точнее, в пейзаж за ним - его кровать была направлена на восток и стояла как раз напротив окна.
Вдоволь налюбовавшись видом из окна и поразмышляв на эту тему, Павел решить отдохнуть и немного вздремнуть, поскольку чувствовал, что с утра недобрал нужного количества часов для сна. Он прилег на кровати, закрыл глаза и попытался ото всего отключиться, не думать ни о чем, но это ему не удалось: в голову то и дело лезли непонятные мысли, перемешанные с воспоминаниями о событиях недавнего прошлого...
Спустя некоторое время  ему все-таки удалось заснуть, проспав таким образом до четырех часов пополудни. Его разбудил неимоверно громкий клаксон автомобиля, притормозившего во дворе их общежития вперемешку с не менее звонким лаем собачьей своры, забредшей непонятно откуда,  за его окном. Недовольно поморщившись от того, что  его отвлекли ото сна самым бестактным, по его мнению, способом, Павел решил сделать себе чаю, но потом передумал, сделал несколько глотков воды и набрал знакомый номер телефона одного своего приятеля, с которым они достаточно долго общались.
- Алло, привет, это я. Слушай, может встретимся сегодня, а? Как думаешь? И Макса захватим!..- произнес он в трубку.
- Здорово, давай, я не против,  назови  место,- отозвались на том конце провода.
- Давай в городском парке через полчаса, идет?- предложил Павел, быстро взглянув на свои наручные часы.
- Идет, до связи,- после этих слов последовали гудки, и собеседник отключился.
Быстро собравшись, Павел запер комнату на ключ, оставив на хранение на вахте, после чего направился в сторону автобусной остановки, поскольку городской парк находился далеко не в пяти минутах ходьбы от его общаги. С собой он взял телефон.
- Алло, слушай, ну я уже на остановке, щас выдвигаюсь, вы скоро с Максом там будете? - Павел вновь позвонил своему приятелю.
- Думаю, минут через 25-30, не больше, - отозвался тот.
- Хорошо, я примерно также, до встречи, - попрощался Павел со своим собеседником и убрал телефон в карман.
Спустя минут пять подошел нужный автобус, Павел заплатил за проезд и занял место в салоне. В пути перед его глазами проносились улицы, дома, машины, общественный транспорт, пешеходы, газоны и улочки, составлявшие городской пейзаж.
Но мыслями Павел был где-то далеко от всего этого, размышляя о предстоящей встрече.  Он не упускал каждой  возможности  встретиться с Максом и  Владом- двумя лучшими приятелями, знакомыми еще со школьной скамьи. Они учились на физмате в одном институте с Павлом, правда, были коренными жителями, в отличие от него.  С ними он мог быть достаточно откровенным в суждениях и чувствовать себя свободно, порой доверяя им некоторые свои тайны, а были и такие... То же можно было сказать и про них.
Сойдя с автобуса, Павел направился ко входу в парк, где стал ожидать появления друзей. Впрочем, ждать пришлось недолго - примерно через четверть часа  все уже были в сборе. После дружного взаимного приветствия, Павел предложил пройти к ближайшему ларьку, где продавалось пиво. Эта идея не нашла противников, после чего все трое, купив  себе по бутылке, прошли в парк и сели на тихой лавочке в тени деревьев.
Разговор сначала зашел о том, как у кого дела, кто чем занимается, кто как провел лето и прочих общих темах, после чего слово взял Павел:
- Интересно получается: если б я тебе не позвонил ( указав на Влада), мы бы с вами не встретились, если б меня не разбудил этот ужасный клаксон автомобиля, я бы не проснулся и не захотел бы тебе звонить.. Вся наша жизнь - непрерывная цепь событий, в которой одно может спровоцировать другое.
- Это точно, а порой чья-то жизнь зависит от нас, того, что мы делаем или...не делаем,- медленно произнес Влад, размышляя, после чего сделал пару глотков пива.
- Вот-вот, ты попал в самую точку, брат! В самую точку!...- при последних словах Павел заметно оживился.
- В твоей жизни, видимо, такое уже случалось, я прав?- обратился к нему Макс, так истолковав слова друга.
- Думаю, с каждым из нас случалось нечто подобное, согласитесь! Пусть даже в каких-то мелочах, но случалось, другое дело, что мы, может, не всегда задумываемся над этим и обращаем внимание, - произнес в ответ Павел. - И в моей, и в твоей жизни такое бывало, не так ли?- добавил он.
- Безусловно, - коротко ответил Макс.- Тебя что-то беспокоит?- спросил он.
- Я бы не сказал, но... Впрочем, забудь, как-нибудь в другой расскажу тебе об этом, если представиться возможность, - уклоничиво ответил ему Павел, после чего разговор зашел о других самых разнообразных темах, от обсуждения девушек до политики. К слову, Павел оказался единственным из них троих одиночкой, приятели обзавелись девушками.
- Просто пока я не нашел девушку, достойную меня!- слегка высокомерно и полушутя отвечал Павел на упреки друзей.
Поболтав таким образом еще около получаса, друзья приняли решение расходиться. Дойдя вместе до остановки, они стали ждать автобуса, каждый - своего. Дело в том, что Макс с Владом жили в одном районе городе и ездили всегда на одном и том же автобусе. Минут через 20 подошел их автобус № 12, после чего они попрощались с Павлом, договорившись встретиться вновь в самое ближайшее время.
Павел же стал ждать своего автобуса, подошедшего спустя буквально пять минут после этого, на котором он благополучно добрался до общежития, поднялся в комнату и запер дверь на замок - сегодня он никого не ждал, как, впрочем, и завтра.  На часах было 10 вечера, он решил  сегодня выспаться как следует и пораньше лег спать.
А в это время Макс с Владом уже были на своей остановке, когда последний спросил:
- Заметил, что Пашку что-то гложет, но он не хочет ни с кем этим делиться? И разговор сегодня этот завел... Все думаю, к чему все это?
- Да, я тоже об этом думаю... Ладно, давай, пока! До завтра, созвонимся, если что, или ВКонтакте спишемся,- произнес в ответ на это Макс, после чего они разошлись.
Следующий день принес  для Павла неожиданный сюрприз: где-то в районе 10 утра, после завтрака, в дверь его комнаты постучали: это к нему подселили нового жильца - первокурсника по имени Антон. Павел вкратце ввел его в курс дела относительно правил  проживания в общаге и обрисовал общую картину того, что она из себя вообще представляет , довольно быстро нашел с ним общий язык, как и раньше, а кроме того, помог  перетащить его вещи в комнату.
Антон также был проиформирован о том, что еще одним его соседом по комнате будет второкурсник Иван, с которым Павел был хорошо знаком к тому времени. Павел выразил уверенность в том, что они с Иваном быстро найдут общий язык, поскольку Ваня был довольно неплохим парнем, со слов того же Павла. Антону ничего не оставалось делать, как принять его слова на веру, впрочем, уже очень скоро ему представилась возможность на деле проверить их достоверность.
- Слушай, а ты с какого города? Или местный? - обратился к новоиспеченному соседу Павел.
- Я из Лемешово, два часа езды на автобусе, - ответил Антон, распределяя свои вещи по всевозможным шкафам и ящикам.
- Понятно, я тоже приезжый - из Скрежинска, - произнес Павел, наблюдая за действиями Антона.
- Скажи, а это правда о том, что жившие здесь студенты погибли, одного даже ..убили? Я имею в виду, жившие вместе с тобой,- неожиданно спросил последний.
- Да, к сожалению, это правда! Но я стараюсь не вспоминать о тех ужасных событиях..,- в ответ на это произнес Павел, опустив глаза в пол. - Но это ни в коем случае не означает, что я предал память о них! - резко обернулся он к Антону, изобразив на лице виноватую мину, словно оправдываясь.
- Я ни в чем тебя и не упрекал! - Антон почувствовал неловкость в этот момент за  свое необдуманное высказывание, одновременно поймав себя на мысли, как собеседник принял его на свой счет..
- Да нет, все нормально,  не парься!- с легким смешком в голосе Павел хлопнул Антона по плечу, после чего вышел из комнаты.
Остаток дня прошел без происшествий, благополучно завершившись спустившейся на город безмятежной ночью.
На следующий день приехал Иван, и состоялось его знакомство с Антоном. Что можно сказать по этому поводу еще? То, что его первые впечатления не разочаровали его, в какой-то степени подтвердив рекомендации Павла, из чего тот сделал вывод о том, что его сосед разбирается в людях.
Впереди было первое сентября с традиционной линейкой перед универом, где собрались все студенты, со всех факультетов - новый учебный год начинался для каждого, разница была лишь в том, что каждый встречал его в разном статусе: кто-то был в самом начале пути, а кто-то уже заканчивал универ, выйдя на финишную прямую в погоне за дипломом.
После официальных торжеств и прочего сопутствующего церемониала, с напутственным выступлением ректора университета и его "приближенных", а также местной власти в лице представителей  городской администрации, главы профкома и непременным конкурсом художественной самодеятельности с песнями и танцами, студенты разбрелись кто куда - одни по домам, а те, кто жил в общагах, соответственно, по ним. Последние самоорганизовались и решили отпраздновать начало учебного года вечером в одном местном ночном клубе.
Примерно часов в пять организованная группа студентов, в числе которых были Павел, Иван и Антон, запасшись дензнаками, дружно отправились к месту будущего веселья. Но некоторые не удержались и начали праздновать в общаге, приняв на грудь некоторое количество алкоголя.
Можно было с уверенностью сказать, что праздник прошел на ура. Павел выпил немного - он контролировал своих друзей, поскольку те, как выяснилось, до сего дня не употребляли алкоголь. Но, к сожалению, он не смог угнаться за двумя  зайцами: Ваня перебрал лишнего, став вести себя раскованно и буйно, без конца пускался в пляс и то и дело подкатывал к новоиспеченным сокурсницам, одаривая их комплиментами и предлагая пропустить вместе с ним пару стопок чего-нибудь крепкого, внутренне подразумевая под этим коньяк, но те отвечали на его предложение отказом, мотивируя это словами о том, что он и так пьян в стельку, чем задевали Ивана за живое, провоцируя его на более активное приставание.
Это заметили охранники, поспешившие на помощь девушкам, которые тут же поволокли разгоряченного Ивана к выходу, чему он всячески сопротивлялся, из-за чего чуть не подрался с представителями охраны, однако, благодаря Павлу, конфликт удалось уладить - ему пришлось заплатить по штуке каждому, благо, деньги на карточке это позволяли.
Вскоре после этого инцидента они втроем, по решению Павла, решили удалиться и вернуться в общагу, к тому же время уже было позднее, да и остальные тоже начали по-тихоньку расходиться.  Благополучно добравшись до пункта своего назначения, все трое  практически замертво рухнули в свои кровати - к алкоголю примешалась также и усталость, хоть Павел с Антоном и выпили намного меньше, чем Ваня, но Антон все-таки больше Павла.
На следующий день двое из них проснулись с больной головой - Павел не страдал похмельем, научившись с годами с ним справляться. Это еще хорошо, что Ваня был обладателем крепкого организма  и не блевал, хотя и выпил накануне он немало... 
- Слушай, ну и буйный же ты, оказывается, бываешь, когда  напьешься!.. Это все алкоголь или есть еще что-то, что подстегнуло тебя вчера, а алкоголь в таком случае выступил, как бы сказать, катализатором?-  неуверенным голосом спросил его Павел.
- Просто я не так давно расстался с девушкой, вернее, она меня бросила и ушла к другому,- тихо отозвался Ваня, сделав еще несколько затяжных глотков минералки из бутылки.
- А, тогда понятно. Не знал, - слегка извиняющимся голосом произнес Павел, после чего эта тема была закрыта.
А спустя всего пару дней, поскольку первое сентября выпало на пятницу, началась череда учебных будней, студенческая жизнь вновь забурлила. Для троих наших героев все складывалось хорошо. В двадцатых числах месяца было намечено факультетское посвящение, на которое из них шел только  Антон, т.к. он был первокурсником. Когда-то и Павел, и Ваня, и предыдущие его соседи по комнате, правда, безвременно ушедшие, тоже проходили через подобное мероприятие и у каждого после этого сохранились лишь положительные воспоминания, которые некоторые унесли с собой в могилу...
Посвящение прошло на "ура", ребята приходили поддержать  Антона и посмотреть на все действо в целом. После они втроем решили отпраздновать это мероприятие по уже проверенной схеме - пойти в тот же клуб, что и на первое сентября. У каждого была определенная сумма денег, на которую, если суммировать все, можно было достаточно неплохо провести вечер в клубе. Что они, собственно говоря, и  сделали.
Следующие несколько месяцев пролетели так быстро, что наши герои и опомниться не успели - на носу была зачетная неделя, после которой  были непродолжительные для студентов и школьников каникулы, во время которых, правда, первым  надо было еще и готовиться к экзаменам - впереди ждала первая в жизни сессия!
Все это время отношения между ними складывались в русле традиционной студенческой  общажной жизни, однако окружающие стали замечать, что здесь стало происходить что-то непонятное, как будто в ближайшее время должно было что-то произойти; ситуация напоминала погоду перед грозой, когда атмосфера накалена до предела и вот-вот должен грянуть гром...
В чем это выражалось? Наверно, в том, как Павел отреагировал на явные и активные попытки Антона побольше узнать о том, что происходило в комнате 801 на протяжении предыдущих нескольких лет, подразумевая под этим, конечно, в первую очередь случаи трагической смерти соседей Павла. Тот недвусмысленно давал понять, что не хотел бы ворошить прошлое и вспоминать о том, что произошло, поскольку это было для него неприятно и тяжело, и его можно было понять - на его глазах погибли несколько человек с  пугающей периодичностью.   Поэтому он всячески препятствовал "расследованию", если можно так выразиться, дел минувших лет, перейдя даже на некий грубый тон по отношению к Антону, когда тот заводил разговор на больную для него тему. 
Здесь уместно было бы ознакомиться с мотивами Антона, которые двигали им в его "расследовании". Со слов его самого можно понять, что он интересовался всем этим не любопытства ради, а пользы для - он хотел установить истину, поскольку полагал, что во всех трех смертях было что-то, заставлявшее его усомниться в правдивости того, что он видел и слышал.
Однако мало кто в группе всерьез разделял его взгляды - видимо, обстоятельства смерти каждого из ребят ни у кого не вызывали сомнений. Многие откровенно смеялись над ним и тем, что он придумывал себе тайну там, где, по их мнению, ее не было. Но это его не останавливало, поскольку он продолжал свое дело, несмотря ни на что...
Но вот и каникулы пролетели, как стая птиц, и настала горячая пора для студентов - сессия, которую, впрочем, наши герои с успехом закрыли на "4" и "5", обеспечив себя, таким образом, стипендией на следующий семестр. По сему решили отметить такое событие, купив достаточное количество спиртного и закусок, в холле своего этажа в общаге, пригласив всех желающих. В итоге пришло порядка 15 человек, которые откликнулись на приглашение.
Мероприятие пришлось на 25 января - Татьянин день или, также, День студента, так что повод был двойной. Днем все дружно посетили местный каток, прокатавшись там часов до шести, а после часть людей продолжила отмечать уже в общаге.
Основная часть этого гуляния началась часов в 8 вечера, когда за окном уже было достаточно темно - зима все-таки, темнело рано. В холле был поставлен небольшой стол, на котором ,тем не менее, сумела уместиться большая часть того, что было куплено, атмосфера была раскованной и свободной, сопровождавшаяся песнями под гитару. Вокруг стола сформировался некий "кружок", куда как раз и входили те, кто играл на гитаре и те, кто им подпевал, периодически цедя алкоголь. Второй "кружок", но поменьше, образовался в углу  напротив. Слева от них был вход на небольшой балкон, который был закрыт на засов, тем не менее, не представлявший в себе сложности его открыть. 
Большинство уже через час с небольшим были пьяные, но не слишком, к тому же, запасы горячительного были далеко не исчерпаны к тому времени. Что касается наших героев, то наиболее активным из всех был Павел, произнося один тост за другим и вливая в себя порции алкоголя, одна за другой. Однако по его внешнему виду нельзя было сказать, насколько он был пьян - он мог долго пить и почти не хмелеть, по крайней мере, чувствовал он себя хорошо. Но не он один в тот вечер столь "активно" участвовал в празднике, Иван от него не отставал, а спустя определенное количество выпитого даже стал "обгонять" Павла, а тот был только рад этому, видя, в каком благоприятном расположении духа находился его друг. Постепенно дошло до того, что Ваня стал негласной душой компании, который, к тому же, умел мастерски травить анекдоты. Павел даже стал просить, чтобы ему наливали меньше, чем Ване. Антон же пил в умеренных количествах, больше времени проводя в разговорах с друзьями, пару раз он даже сыграл на гитаре.
Вскоре Павел предложил Ване прогуляться с ним на балкончик, проветриться, что не помешало бы ему в тот момент - он слабо стоял на ногах. Тот, не долго думая, согласился и вышел вместе с ним на свежий воздух. Павел захватил с собой пачку сигарет.
Ночь выдалась морозная и тихая, на небе ярко светила луна, а улицы были освещены светом фонарей. Воздух был свеж, что отрезвляло.
Держа сигарету в зубах, Павел, по привычке, потянулся в карман за зажигалкой, однако там ее не было - должно быть, в общей суматохе он забыл ее захватить.
- Слушай, подожди, я щас, только зажигалку возьму,- обратился он к Ване, выходя с балкона и стоя уже в дверях, после чего крепко прикрыл за собой дверь на засов и быстро прошел к столу, где и нашел то, что искал.
После он направился обратно, вновь оказавшись на улице, и только и успел закурить, прежде чем заметил, что кроме него, здесь НИКОГО не было... На минуту он растерялся, пока ужасная по своей сути мысль посетила его, и он с ужасом посмотрел вниз. Так и есть: внизу, около входа в общагу, на освещенной фонарем небольшой площадке лежало распростертое тело Вани. Сомнений быть не могло - это был именно он, ведь он не мог никуда больше исчезнуть с этого злосчастного балкона. Должно быть, Ваня свалился вниз в тот момент, когда Павел ходил за зажигалкой. А ведь это какие-то минуты!... Все это было ужасно.
Как только Павел понял, в чем дело, тут же выскочил назад с бледным от ужаса лицом, после чего объявил всем:
- Ваня только что разбился!...
Тут же со всех сторон на него налетели с возгласами: "Что?!", "Как разбился, ты шутишь??" и т.п. Павел опустился на подоконник с поникшим лицом, а на все вопросы лишь указывал пальцем в сторону балкона, не в силах ничего выдавить из себя. Кто-то уже набирал номер скорой и полиции, все засуетились, кто-то выбежал на балкон и убедился в правдивости слов Павла.
Спустя пару минут к ним на этаж вбежала перепуганная вахтерша, вереща, что только что видела, как откуда-то сверху упал человек и разбился - перед входом в их общагу была установлена камера видеонаблюдения. Ее успокоили, сказав, что скорая с полицией уже в пути, на сколько это было возможно. Она была в шоке от случившегося, как, впрочем, и остальные.
В ту ночь не спал никто. Как только приехал следователь, он  тут же занялся опросом всех присутствовавших в тот вечер на вечеринке. Правда, не все в состоянии были давать показания из-за обильной дозы выпитого спиртного, поэтому ему пришлось довольствоваться показаниями тех, кто уверенно стоял на ногах и говорил не заплетающимся языком, в общем, всех тех, кто мог сказать хоть что-то по существу.
В итоге у него в голове сложилась следующая довольно четкая картина: студенты решили широко отметить успешное окончание первого семестра, купили достаточное количество спиртного, если не сказать больше, все были уже на веселе, а погибший в тот вечер особенно, поскольку он много выпил, как и его сосед по комнате Павел, однако тот был все же не так пьян, как погибший. Павел, видя такое состояние друга, решил проветриться и проветрить погибшему голову, решив выйти на балкон. Павел по рассеянности забыл свою зажигалку, за чем и вернулся, отсутствуя на балконе буквально пару минут, поскольку он понимал, что там находился далеко не трезвый товарищ, которого нельзя было оставлять одного.
Окружающие не особо обратили на них внимания, поскольку были порядочно пьяны, а кто-то просто не обращал внимания, занимаясь своими делами, общаясь друг с другом. Стоит также отметить и то, что некоторые периодически покидали холл, то по своим естественным нуждам, пардон, то в комнаты товарищей, сидели и болтали там. Так что мало кто в тот вечер смотрел по сторонам.
Так вот, возвращаясь к погибшему, следует, наверно, признать тот факт, что в тот короткий промежуток времени, что он находился на балконе один, он, еле держась на ногах, решил обозреть окрестности, плотно прижавшись к поручням и подавшись немного вперед,  из-за чего его тело, потеряв равновесие,  перекинулось через перила, в результате чего тот и упал вниз, разбившись насмерть. В общем, все было ясно - это был несчастный случай. По крайней мере, это было ясно для следователя.
Последним из допрошенных им оказался Антон, выпивший в тот вечер очень мало, по сравнению с его друзьями. Он внимательно наблюдал за тем, что происходило вокруг и не мог не заметить одной детали, приковавшей его внимание: дверь на балкон, а точнее, тот факт, что ее то отпирали, то запирали не давал ему покоя. Он видел, как Павел, выходя за зажигалкой,  запер ее на засов, а когда вернулся, то отпер снова и обнаружил, что Ваня упал с балкона. Однако следователь объяснил это тем, что, по его мнению, тот просто сделал это по привычке, что называется, на "автомате", ведь он был все-таки довольно пьян...
Но это было далеко не последнее обстоятельство, тревожившее его, и не только связанное с этим несчастным случаем...Он о многом хотел расспросить следователя, благо ,что ему повезло - прибыл тот, что вел и предыдущие дела, связанные с фактами трагической гибели всех предыдущих соседей Павла -  общежитие находилось на его участке.
Тот пошел ему навстречу, и они, после того, как он отпустил всех остальных, заполнив необходимые в таких случаях бумаги, остались наедине, выйдя в коридор, к окну, и присев на подоконник.
- Ну, о чем ты хотел меня расспросить, спрашивай!- начал Юрий Владимирович, готовый ответить на любые вопросы.
- Знаете, да у меня к Вам даже не вопрос, а скорее, просьба: расскажите об обстоятельствах смерти каждого из парней - Саши, Димы, Сергея,- произнес Антон, не таясь.
- Ах, ты об этом...,- протянул, как показалось Антону, с некоторой неохотой и усталостью Юрий Владимирович. - Ну что ж, расскажу все, что знаю, а уж какие из этого делать выводы - решай сам,- добавил он, приступив к повествованию.  - Значится так: прибыв на место убийства того парнишки - Александра, я прежде всего осмотрел место происшествие, опросил свидетелей, судмедэкспертов относительно времени и орудия убийства и составил для себя следующую картину преступления: во время занятий ему некто позвонил и попросил спуститься вниз, видимо, под каким-то предлогом, скорее всего, важного разговора - факт звонка подтвердили свидетели, бывшие рядом с ним тогда - они слышали, как кто-то ему звонил, после чего тот вышел и направился в указанное убийцей место, а именно - туалет этажом ниже. Его видела спускающимся по лестнице одна из его преподавателей - Любовь Сергевна, а также его сосед по комнате в общежитии Павел - тот, что сегодня обнаружил факт смерти еще одного паренька... Он в это время стоял возле кабинета и разговаривал по телефону с матерью, как он сказал. Он же сообщил о том, как вслед за убитым спустился незнакомый мужчина, фоторобот которого, хоть и приблизительный, тот помог нам составить. Видимо, это и был наш убийца - на вид лет 35-40, брюнет, коротко стриженный, среднего роста и такого же телосложения, в красном шарфе, сером осеннем пальто и темных брюках. Лица он, к сожалению, не запомнил, поскольку видел его мельком, но хоть что-то, хотя это тоже мало что нам дало, - разочарованно протянул Юрий Владимирович, после чего продолжил: - В общем, никто его потом входящим в класс не видел, а на перемене обнаружили его труп с колото-резаной раной в области сердца - как позже было установлено, убийца напал сзади, одной рукой зажав ему рот, чтоб тот не пикнул, а другой нанес смертельный удар - судя по всему, убийца  был  правшой, о чем свидетельствует характер и место расположение ранения. Судя по всему, удар был нанесен сразу после того, как погибший зашел в туалет, а это значит, что убийца следовал за ним, как бы пропустив вперед жертву, из чего можно сделать вывод о том, что паренек знал своего убийцу; в противном случае, если учесть, что убийца поджидал погибшего где-то неподалеку, дождавшись, пока тот войдет внутрь, то, зайдя следом, он бы непременно обратил на себя внимание скрипом открывающейся двери, погибшей бы обернулся и в любом случае между ними завязалась бы борьба, но следов таковой не было обнаружено нашими экспертами,- произнес Юрий Владимирович.
- А они хорошо искали? - задал ему вопрос Антон, чувствуя себя полным дураком - ну конечно, хорошо, разве это не ясно?!..
- Ты еще сомневаешься в качестве работы моих спецов?!- воскликнул Юрий Владимирович, словно его задели за живое. Антон покраснел. -  Они искали так, как и лучшая ищейка не смогла бы!- заверил его следователь, продолжив: - Правда, никто из друзей погибшего не мог припомнить никого из его знакомых, подходивших бы под то описание, которое у нас было,- словно прочитав Антохины мысли, произнес Юрий Владимирович после некоторого  молчания.  - Убийца перетащил труп в одну из кабинок, прикрыв дверь, после чего буквально испарился. Орудия убийства обнаружено не было, но скорее всего, это обычный складной нож. Под ногтями убитого остались частички  кожи убийцы - видимо, они попали туда в тот момент, когда погибший пытался отцепить руку преступника ото рта- это отражено в экспертизе. Отпечатков пальцев на ручки двери обнаружено не было, собственно, других следов он нам не оставил, - подытожил  следователь Звягинцев по поводу Сашиного убийства. - В мобильном Саши, правда, мы тоже ничего нашли, даже отпечатков пальцев убитого на нем - были чьи-то, но сильно смазанные, не поддающиеся идентификации. Это очень странно, - задумчиво добавил Юрий Владимирович, будто открыл для себя что-то новое.- Но убийцу нам так и не удалось найти - глухарь!
- Да, вы правы, - согласился с ним Антон, тоже о чем-то задумавшись.- А что с самоубийством Дмитрия?- спросил он, тут же переключившись.
-  По поводу этого самоубийства... Как я понял, дело обстояло так: поскольку они с Александром были лучшими друзьями и всегда были вместе, еще со школы, то Дмитрий тяжело воспринял и переживал убийство друга. Он считал себя в чем-то виноватым перед ним, коря себя за то, если верить его предсмертной записке, что не сообщил полиции о том, что, как он заметил,  Саша незадолго до своей смерти был чем-то сильно обеспокоен, его как будто что тяготило, но он так и не решился никому открыться, даже ему - Диме, своему лучшему другу. Он корил себя еще и за то, что, по его мнению, смалодушничал и не расспросил ни о чем Сашу, хотя и видел, что с ним что-то не так. Просто сделал вид, что не придал этому никакого значения. Дмитрий  боялся того, что, расскажи он кому-нибудь о своем недальновидном, с его точки зрения, поступке, окружающие осуждающе отнеслись бы к этому, так он полагал.
Что касается непосредственно самого самоубийства, то здесь картина вырисовывается следующим образом: оказавшись в комнате один, поскольку Павел в тот вечер должен был в это время уйти к приятелю - у них была договоренность,- Дмитрий запирает дверь изнутри и пишет предсмертную записку, в которой излагает мотивы, побудившие его к столь отчаянному шагу. После он, достав купленную накануне бутылку водки, что говорит о том, что он намеренно шел к этому, и пузырек с сильным снотворным, бывшим в вещах его покойного друга, сначала проглатывает лошадиную дозу этого снотворного - чуть ли не весь пузырек,- а после тут же запивает все это почти литром водки. Залпом. Спустя некоторое время его сердце не выдержало такой нагрузки и остановилось. Его нашли лежащим на своей постели в расслабленном виде, как будто он просто лег спать, укрытый одеялом, - видимо, он запивал снотворное водкой, когда уже лежал на кровати, поскольку бутылка небрежно валялась на полу под кроватью - скорее всего, выпала из ослабевшей руки Дмитрия перед самой смертью...  Но вот что странно: уже выпив лошадиную дозу снотворного и запив его водкой, он позвонил соседу по блоку, справившись по поводу того, какие будут пары завтра. Распечатка телефонных звонков с его номера это только подтвердила...
Но нашли его не в тот же день, а на следующий, поскольку Павел, вернувшийся в общежитие накануне поздно вечером, войдя в комнату, не стал включать свет, чтобы не потревожить соседа, не зная, что тот покончил с собой, а потому тихо разделся и лег спать. Запаха спиртного он не учуял, хотя покойный выпил целую бутыль водки... Ну да ладно.  На следующий день Павел встал к первой паре, а покойному надо было ко второй, а потому тот не стал будить его, все еще не подозревая об истинном положении вещей. Он ничего не заподозрил еще и потому, что не увидел предсмертной записки Дмитрия - она была написана в одной из его ученических тетрадей. Видимо, он хотел уйти незаметно, настолько, что даже позвонил другу и спросил, какие будут занятия, создав видимость того, что ничего не произошло...Зато, благодаря этому звонку мы смогли установить примерное время смерти, что отражено в деле,- Юрий Владимирович, по-видимому, во всем старался видеть свои положительные моменты. Помолчав немного, он продолжил: - Таким образом, Павел со спокойной душой ушел в университет, ни о чем не догадываясь. Однако ко второй паре Дмитрий не появился, его вообще целый день не было на занятиях. Павел пытался ему звонить несколько раз, но все было безуспешно.
Вернувшись с занятий, Павел зашел в свою комнату вместе с соседом - тем самым, которому покойный звонил накануне, судя по распечатке   телефонных звонков. Первым делом они, конечно же, ринулись было изо всех сил тормошить Дмитрия, но Павел тут же заметил синюшность кожных покровов, он был холодным и покрытым трупными пятнами. Естественно, тут же вызвали полицию и труповозку, поскольку никакая помощь здесь была не нужна.
- А во сколько обнаружили труп?- поинтересовался у следователя Антон.
- Около трех часов пополудни, - ответил Юрий Владимирович, продолжив:
-Удалось снять отпечатки пальцев, хоть и частично смазанные, с бутылки водки, найденной, как я уже сказал, под кроватью, а также с телефона покойного и пузырька со снотворным. Все они принадлежали покойному. Правда, там были чьи-то отпечатки, но они были смазаны - должно быть, продавщицы, которая продала ему эту бутылку...  Вскрытие подтвердило наличие в его организме алкоголя и снотворного, так что здесь сомнений быть не может.  Однако меня смутило расположение отпечатков пальцев на мобильном покойного, если ты понимаешь, о чем я,- перейдя чуть ли не на шопот, произнес рассказчик, загадочно сверкнув взглядом.
- Кажется, догадываюсь, куда вы клоните, но, постойте, неужели вы думаете..?- не успел закончить фразы Антон, как следователь его перебил:
- Я ничего не думаю, просто излагаю факты, обстоятельства, высказываю свое мнение, но выводы остаются за тобой.
- Я вас понял, продолжайте, - Антон готов был слушать дальше. Юрий Владимирович продолжил:
- Графологическая экспертиза показала, что почерк в записке именно Дмитрия. Однако родственники в один голос утверждают, что не верят в то, что говорят эксперты, хотя бы потому, что до сего момента Дмитрий ни разу не употреблял алкоголь. Даже на факультетском посвящении. Он был сторонником ЗОЖа и занимался спортом,- подвел итог по данному вопросу Звягинцев. - Но в итоге все-таки сошлись на том, что это все же было самоубийство, дело, конечно, возбуждать не стали,- добавил он.
- Ну, родственникам всегда трудно поверить в то, что кто-то из их близких наложил на себя руки, им легче поверить в обратное, - задумчиво произнес Антон, переваривая услышанное.
- Это да, - тихо произнес Юрий Владимирович, размышляя над ситуацией.
- Хорошо, ну а насчет несчастного случая с Сергеем, так его, кажется, звали?- Антон перешел к следующей личности, павшей жертвой трагедии.
- Да, верно, Сергеем. Тут отдельная история, - начал Звягинцев, предвкушая занимательное повествование. - Начну с того, как это произошло. Вечером, как обычно, Павел с Сергеем решили приготовить себе ужин, для чего пошли на кухню. Каждый готовил свое блюдо: Павел отваривал макароны, а его  покойный  друг борщ с добавлением специальных приправ из пакетика. У Павла, кажется, тоже в тот вечер был приготовлен пакетик каких-то специй...Откуда я все это знаю - из показаний одного свидетеля, заходившего тогда к ним на кухню соседа из комнаты напротив - Гены, который просто решил покурить.  Они поболтали какое-то время, после чего Гена вернулся в свою комнату, а Павел с другом остались на кухне.  В этот момент к ним на кухню вновь заглянул Гена, только на этот раз он тоже намеревался приготовить себе что-нибудь поесть - Павел к тому времени как раз заканчивал, уже помешивая макароны, смешанные с щепоткой особых специй, после чего тот удалился в свою комнату, куда вскоре пришел и Сергей. Со слов Гены, когда он второй раз зашел на кухню, на плите лежал уже лишь пакетик приправ Сергея, однако он не придал этому особого значения, просто он обладал хорошей памятью и вспомнил то ,что видел, постаравшись не упустить ни одной детали! Такие люди очень высоко ценятся в нашем деле, наблюдательные и с хорошей памятью,- сделал небольшое отступление Звягинцев, после чего продолжил: - Трагедия случилась в тот же вечер, почти сразу после того, как закончился ужин - Сергей вдруг почувствовал острую боль в желудке, будто в нем пылал огонь, которая с каждой минутой лишь усиливалась. Павел вызвал скорую, которая прибыла как раз вовремя: к тому моменту Сергей был буквально парализован жутчайшим приступом боли, был бледен, по внешним признакам было понятно, что он был слаб, на лбу, по свидетельству Павла, выступила испарина, его тошнило. Скорая приняла решение отвезти пострадавшего в реанимацию, откуда он, к сожалению, не вернулся... Острый приступ боли спровоцировал у покойного сильнейший приступ гастрита, усугубленный  вновь  открывшейся уже в больнице язвой - в юношестве Сергей перенес операцию. Все это привело к болевому шоку, в результате чего он и скончался,- закончил Юрий Владимирович на этой грустной ноте.
- Да, жалко, когда уходят такие молодые!.. Хоть я и не был с ним знаком, но все же..,- высказался по этому поводу Антон, переваривая все услышанное.
Помолчали. На улице было темно, да и время позднее - Антон посмотрел на часы - да, пора было идти спать, хотя он и понимал, что уснуть сегодня ему будет трудно - после всего услышанного поток мыслей  не даст мозгу покоя, предвещая этим бессонницу. Но идти все-таки надо было, поэтому он, поблагодарив следователя за откровенную и подробную беседу, отправился в комнату, где его ожидал Павел.
- О чем это ты так долго разговаривал со следаком?- осведомился тот у Антона.
-  Он рассказал мне, что думает по поводу того, что здесь твориться, - просто ответил ему тот, разбирая кровать и готовясь ко сну.- Мы пытались вместе понять, что же здесь на самом деле происходит, - добавил Антон.
- Ну и как, поняли?- усмехнувшись, спросил его Павел, тоже собираясь лечь спать.
- Одно я понял точно: не все так однозначно, как кажется,- с осторожностью произнес Антон, бросив быстрый взгляд на Павла, после чего он сделал вид, будто его не замечает. Павел ничего на это не ответил, и вот так, в молчании, он улеглись, обменявшись лишь короткими фразами пожеланий спокойной ночи.
На душе у Антона было неспокойно, ему не давали покоя одолевавшие догадки и размышления. Странно, но ему показалось, что в голосе Павла  сквозило какое-то волнение, даже нервозность, когда тот усмехнулся, задавая вопрос. "Это был нервный смешок" - так охарактеризовал Антон то, что услышал. С чего бы?.. Впрочем, вскоре он отбросил все эти размышления, свалившись от усталости, и довольно быстро заснул.
Ему снилась какая-то погоня за неуловимым преступником, он то нагонял его, то отставал, но в итоге удача оказалась на его стороне, и преступника настигло наказание.
На следующий день  Антон проснулся в одиннадцатом часу утра, обнаружив, что Павла в комнате не было. Он еще повалялся в кровати какое-то время, после чего встал, умылся и поставил себе чайник.  Он вспоминал фрагменты своего сна, сознавая, что и во сне его мозг был занят работой по поиску решений волновавшей его задачи. Немного поразмыслив, такое решение пришло само собой, и Антон начал действовать.
Взяв в руки ручку и листок бумаги, он начал что-то быстро-быстро на нем писать, стараясь приложить максимум усилий. То, что он делал, было для него очень важным, и он не мог допустить промаха, халтуры. Покончив с писаниной, он отложил листок на край стола, принявшись с удовольствием уплетать чай с бутербродами - теперь он чувствовал себя довольным, но не спешил торопить события.
Покончив с этим нехитрым завтраком, Антон собрался и пошел на прогулку - погода к этому располагала, к тому же его автобус до дома был вечером. У него имелся свой ключ от комнаты, поэтому ключ с вахты с номерком вместо брелка он вернул на свое место. Он написал СМС-ку Павлу о том, что отправляется на прогулку, чтобы тот спросил ключ на вахте. Тот отписался ему "ОК" и на этом их связь прекратилась.
Антон, меж тем, наслаждался всеми прелестями зимы, словно  выжидая время, довольно долго - около часа, после чего на его телефон пришло короткое сообщение от Павла всего в три слова: "Прости за все..". Как только он прочитал его, то, удовлетворенно хмыкнув, направился прямиком в общагу, где вскоре и оказался, стоя у дверей своей комнаты - она была открыта.
Пройдя в некое подобие прихожей, он увидел на столе ключ с брелком с вахты, а также раскрытую ученическую тетрадь, исписанную красивым и разборчивым почерком.  Вокруг не было ни души.  Антон прошел к столу и взял в руки эту тетрадь, присев на кровать рядом, погрузившись в чтение.
Пробежав глазами первые пару абзацев, он понял, что перед ним не просто повествование, а исповедь человека, решившего покаяться в своих грех в конце. Там было написано примерно следующее:" Я не могу больше держать все это в себе, пришло время открыться. Я расскажу обо всем по порядку, без прикрас, хладнокровно, так же, как я совершал убийства!
Начну с того, что сделало меня таким, какой я есть, что побудило меня к кровавому промыслу. Я рос в обстановке, где  царили страх, ненависть, злоба.. Мой отец беспробудно пил и часто поколачивал мать после очередной попойки, бывало, что и нож прикладывал к горлу... Мать боялась и ненавидела отца, вместе с тем где-то в глубине души давая ему второй шанс всякий раз, когда тот напивался. Но он вскоре умер от церроза печени, и моим воспитанием занялась мать.
Я видел, как ей было тяжело одной, но она и виду не подавала, держалась. Я рано стал достаточно самостоятельным, мне пришлось таким стать по ряду причин, главная из которых лежала в желании хоть как-то облегчить жизнь матери.
Я не был избалованным ребенком, всегда привык обходиться тем, что было, что называется, под рукой. Родители с детства прививали во мне формулу:"Главное не роскошь или мода, а практичность". Я был обделен дорогими вещами, игрушками, модной одеждой или еще чем-то в этом роде, завидуя сверстникам, у которых все это было. Да и вообще, жили мы тоже всегда не богато. В какой-то момент я даже понял, что эта зависть переросла в нечто большее...
Но даже не материальное благополучие так злило меня, нет. Еще больше меня злило морально-психологическое благополучие моих сверстников, не знавших, что такое постоянные скандалы, пьяная ругань и драки, валявшиеся повсюду в квартире пустые бутылки, не видевшие побои на теле своих матерей и их слезы в подушку... Не ощущавших на себе боли и унижения, смешанных с тупой и тихой ненавистью, а также чувством безысходности, когда ты точно знаешь, что завтра все будет точно так же...
А эти разговоры за спиной окружающих, соседей, друзей, одноклассников, зачастую, даже откровенные насмешки!.. Это меня бесило больше всего, но я, кажется, слегка отвлекся.
Теперь перейду непосредственно к описанию каждого убийства, поскольку мои мотивы тебе теперь известны. Первой моей жертвой стал Саша. Он часто хвалился мне тем, что проводил время совместно с родителями, посещая каждые выходные городской парк! По мне, так он кичился тем, что он из благополучной семьи и что вообще у них все просто идеально!.. Я с трудом сдерживал себя.
Я придумал неплохой план, чтобы никто на меня не подумал, к тому же моя репутация сыграла мне на руку - на людях мне приходилось поддерживать с ним хорошие отношения. На паре я незаметно, так, чтобы никто не увидел, нажал на своем телефоне мелодию своего звонка, создав, таким образом, видимость того, что мне кто-то позвонил. Окружающие, естественно, это заметили и запомнили ,но мне этого показалось мало, поскольку я, выходя из аудитории, разыграл небольшой спектакль, сделав вид, что разговариваю  с матерью, и отрывок этого "разговора" слышали все в аудитории.
После я вышел в коридор, не прекращая играть в свой спектакль, стоя прямо под дверью. Через какое-то время я немного отошел от нее, чтобы меня было не так слышно, а сам в это время приступил к осуществлению второй части своего плана по выманиванию жертвы. Для этого я взбежал вверх по лестнице на площадку выше, чтобы меня не было видно, и тут же позвонил со своего телефона на Сашин номер, попросив его спуститься к туалету на этаж ниже, сказав, что у меня к нему есть важное дело, которое не может подождать, чтобы пресечь всякие попытки с его стороны к отступлению. Тот согласился. Я сказал, что буду ждать его там. А сам так и стоял на своем месте, не шелохнувшись, дожидаясь, пока Сашка выйдет в коридор. Впрочем, долго ждать мне не пришлось, поскольку буквально через минуту он за ним уже захлопывалась дверь кабинета, после чего он быстро спустился по лестнице вниз. Мне-то как раз было видно, как он прошмыгнул на лестницу, слетев вниз по ступеням, и я тут же ринулся за ним.
Вот тут меня поджидала опасность, поскольку за секунду до того, как я появился на лестничной площадке этажом ниже, мимо нее прошла Любовь Сергевна, заметившая сбегающего Сашку. Но, слава Богу, все обошлось - я остался в тени. Я отнес это на счет своего везения!..
Ножик я предусмотрительно взял с собой. Оказавшись на месте, Саша спросил меня, что у меня за дело к нему, на что я предложил ему поговорить об этом в помещении мужской уборной, вежливо пропустив его вперед чтобы тот ни о чем не догадался до последнего момента. Как только он зашел, я достал нож, левой рукой крепко зажав ему рот, чтоб не пикнул, а правой нанес удар прямо в сердце. Он тут же обмяк, благодаря чему я без труда смог быстро перетащить тело в ближайшую из кабинок, предусмотрительно прикрыв дверь, чтобы его не нашли раньше времени.
Кровь с лезвия ножа я смыл под струей воды в раковине, но должно быть, так небрежно, поскольку времени было мало и в любую минуту могли зайти, что частицы крови все же остались на нем. После я сунул нож в карман, вытерев руки носовым платком, и вышел из туалета, поднявшись снова на верх, перед этим стерев из Сашиного телефона запись моего звонка, а также отпечатки моих пальцев с самого телефона, аккуратно вложив их в руку убитого, а затем убрав ему в карман джинсов - он всегда носил телефон с собой. Про отпечатки пальцев на рукоятке ножа я в той суматохе забыл - опять-таки, острый дефецит времени и опасность быть застигнутым на месте преступления,- поэтому с этим проблем быть не должно - в дальнейшем я хранил этот нож в ящике своей тумбочки в комнате, где он и лежит по сей день - я боялся, что, выброси я его, он мог попасть не в те руки, а это означало бы провал моего плана, всего плана! Этого я себе позволить не мог.
Оказавшись снова у дверей аудитории, я вновь прибегнул к разыгрыванию телефонного разговора, чтобы создать видимость того, что все это время стоял здесь и разговаривал. Я не прекратил этот спектакль даже тогда, когда уже входил в кабинет - опять-таки, чтобы создать у публики твердое впечатление того, что я был занят переговорами. После, убедившись, что этого достаточно, я убрал телефон в карман, стерев из него и свой звонок на Сашин телефон из исходящих записей.
Потом уже я придумал эту историю с незнакомцем, что якобы спустился вслед за Сашей, придумав такое расплычатое в своей распространенности описание, что это дело обречено было стать очередным "глухарем" в полицейской статистике раскрываемости преступлений. С  моих слов выходило, что в то время, пока я "разговаривал по телефону", некто, позвонивший на номер Саши, выманил его в туалет, проследовал за ним и убил его, не оставив после себя никаких следов. А ты иди ищи ветра в поле, как говориться!..
Теперь, что касается второго убийства - Сашиного дружка Димки. Мне пришлось его убить, поскольку он начал что-то подозревать, насчет смерти друга. Я стал замечать, как он каждый вечер садился за блокнот и делал все какие-то пометки, а на все мои просьбы показать или хотя бы рассказать, что он там пишет, он тут же все прятал и молчал, или отнекивался. Я забеспокоился и как-то, когда того не было в комнате, нашел этот блокнот - я давеча заприметил, куда тот прятал его. Прочитав его содержание, я окончательно убедился, что Димка крепок во мнении о моей причастности к смерти его друга.  Он подверг глубокому сомнению мой рассказ о незнакомце, будучи уверенным в том, что его просто не было, а тот факт, что поиски его не увенчались успехом, только укреплял его в этом мнении, а также уже и то, что расследование убийства из-за этого застопорилось. К тому же, все знали о существовании этого незнакомца только с моих слов, никто его больше не видел - это тоже заставляло Дмитрия быть уверенным в своем мнении.
И тут я придумал, как мне казалось, неплохой и хитрый план: за день до убийства я купил бутылку водки, спрятав ее в своих вещах так, чтобы об этом не узнал Дима. А насчет снотворного -  я знал, что Саша стал тайком употреблять его незадолго до своей смерти из-за моих, подчас, незаметных другим наездов на него - поэтому он и был так взволнован в последние дни; просто он был слишком впечатлительным. Но, я, кажется, снова отвлекся - извини...
В день убийства, а именно, ближе к вечеру, в комнате были только мы одни. Дима собирался, как обычно, засесть за свою рукопись, поэтому потянулся руками туда, где она и лежала раньше, однако его ждало разочарование, смешанное с испугом, как мне кажется, поскольку в заветном месте его блокнота  не оказалось - как только я его обнаружил, то позаботился о том, чтобы спрятать в своих вещах.
Я, видя, как он суетится в поисках пропажи, незаметно запер дверь, после чего подошел к своей тумбочке и достал из ее недр, лежавший среди кипы ученических тетрадок, Димин блокнот. Я  повернулся, обратившись к нему словами: " Ты не это ли ищешь?" и держа в руках блокнот.
Его реакцию легко было предугадать, поэтому, как только с грозным видом кинулся на меня, я отскочил в сторону, убрав руку с компроматом за спину, а другой рукой тут же схватил со стола нож, выбросив ее вперед, в сторону Димы. Блокнот я положил на стол, который был за моей спиной, так что одна рука у меня осталась свободна.
Тот слегка опешил от подобной реакции, отпрянув назад и разведя руки в сторону. Он начал лепетать дрожащим от страха голосом что-то про то, чтобы я успокоился, положил нож, чтобы мы смогли обо всем спокойно поговорить, что напрасные жертвы здесь никому были не нужны, но я его не слушал. Я был сосредоточен на том, как удачнее мне провести захват его головы, чтобы нейтрализовать противника и заставить делать то, что нужно было мне.
Я не своим голосом приказал ему опуститься на колени, угрожая ножом, и завести руки за голову. Он повернулся ко мне спиной, сделал так, как я ему велел, после чего я с силой прижал его шею к себе правой рукой, так, чтобы тому стало труднее дышать, а в другой руке я сжимал нож, лезвие которого я вплотную приставил к его глотке. Он не смел даже пошевелиться, боясь ответной реакции с моей стороны, которая могла стать для него смертельной - видимо, у него с самого начала не возникло ни малейшего сомнения в серьезности моих намерений. Хотя, мне кажется, что он просто боялся за свою шкуру, лишь оттягивая  смертный час...
Я потребовал, чтобы он сел за стол, взял в руки листок и ручку и начал писать под диктовку то, что я скажу. Он послушно выполнил все мои требования, написав "предсмертную записку", где винил себя в малодушии, постеснялся спросить, что не может себя простить за это... Но ты и так знаешь, что он там написал, так что не буду на этом подробно останавливаться.
Когда с запиской было покончено, я приступил к осуществлению второй части своего плана - собственно, инсценировке самоубийства.  Все также угрожая Диме расправой,  я приказал ему взять  из моей тумбочки водку и поставить ее на стол. Я не спускал с него глаз, держа на готове острый нож и закрывая собой проход, чтобы у того не появилось соблазна рвануться к своему вожделенному блокноту. Он все сделал, как я и велел, после чего вернулся за стол. 
Я достал из кармана пузырек со снотворным, предусмотрительно изъятый мной из личных вещей покойного Саши после того, как в них порылся, и кинул его в руки Димы. Он поймал. Я отметил про себя, что у него быстрая реакция. Я приказал ему налить в свой стакан воды из фильтра, проглотить сразу горсть этих таблеток - желательно, весь пузырек, а затем залпом выпить бутылку водки, объемом 0, 75л.
Дима сначала начал было отнекиваться, потом стал умолять его оставить в живых, клялся, что не расскажет никому о том, что это я убил Сашу, ведь это так и было, иначе зачем бы я стал устранять его - Диму... Он, конечно, давно обо все догадался, но я знал, что весь этот его треп не более чем слезные мольбы жалкого труса, спасающего свою шкуру! Хотя, он не мог поступить иначе, как и любой другой на его месте, если бы ему угрожала смертельная опасность.
А я.. Я лишь повторил свой приказ, добавив к голосу угрожающие нотки, смешанные с раздражением по поводу того, что жертва заставляет меня выходить из себя, чего мне не очень-то хотелось, поскольку в таком случае я за себя не ручаюсь. Уж на сколько этого не хотелось Диме, но он, очевидно, осознав всю бессмысленность своих просьб и своего положения в целом, вновь подчинился мне, ощущая на себе мое давление на него, психологическое давление.
Но перед тем, как он это сделал, я приказал ему наговорить на диктофон несколько фраз, чтобы я потом я мог включить их и с его телефона позвонить тому, к кому он обращался- так я хотел скрыть истинное время смерти, создав впечатление того, что в определенное время он был еще жив, хотя на самом деле это было не так. В тот момент для было важно, чтобы он сказал, что угодно, лишь бы обеспечить мне алиби, поэтому я ляпнул ему про пары, не подумав, что это было не разумно с моей стороны. Следак верно это подметил вчера, во время вашей беседы - я должен признаться, что подслушивал тогда...
В общем, он все сделал, как я и хотел, после чего я приказал ему лечь на свою кровать и укрыться одеялом и не шевелиться, ожидая, пока смерть не приберет его к своим рукам. Напомнив ему про нож, я подался вперед, заставив таким образом подчиниться. Тому ничего не оставалось делать, как повиноваться.
Я лишь наблюдал за  последними минутами его жизни, ощущая внутри все возраставшее удовлетворение и спокойствие. Дима еще должен быть благодарен мне за то, что я избрал для него гуманную смерть... Впрочем, ждать пришлось не очень долго и вскоре он стал задыхаться, пару раз дернувшись в конвульсиях, после чего его сердце остановилось. Дело было сделано. Мне лишь оставалось положить пустую бутылку под кровать, создав видимость того, что она выпала из ослабевшей руки Димы, после того, как он опустошил ее содержимое, находясь в лежачем состоянии. Предварительно я, конечно, стер с нее отпечатки пальцев. Правда, была опасность, что я мог стереть и отпечатки Димы, но мне повезло. Вероятно, где-нибудь мог остаться и мой отпечаток, но ведь не бывает идеальных преступлений...
Пузырек я сначала хотел выкинуть, но потом подумал, что при осмотре места происшествия его непременно нашли бы, а я больше всего на свете боялся, что меня раскроют. Даже мысль о мусоропроводе не вселяла в меня полной уверенности. Должно быть, во мне взыграли ростки паранойи, к тому же во мне вдруг проснулось странное желание сохранить его, как трофей, на память. Как с блокнотом, который я убрал подальше в свои вещи. Как еще раньше с ножом...
Что до прочих улик, то спешу тебе сообщить об одной моей старой привычке брать магазинные чеки и хранить их сколь угодно долго просто потому, что они валяются непонятно где и ты о них просто-напросто забываешь. Эта привычка выработалась во мне до уровня автоматизма. И, как ты уже наверное догадался, они у меня также сохранились, за покупку водки, в ящичке моего стола. Там же лежат и все прочие мои трофеи. Ты без труда их там найдешь.
Покончив со всем этим, я позвонил своему другу и сказал, что скоро к нему приеду - давно собирался это сделать, но все как-то не получалось, а сейчас случай удобный подвернулся... На самом деле мне, конечно, нужно было алиби на момент смерти Димы, ведь я собирался еще задействовать запись его голоса на телефоне, как доказательство того, что он был якобы жив в это время, а точнее, в половине шестого, в то время, как его смерть наступила без четверти пять - я запомнил это, посмотрев тогда  на часы.
Перед тем, как уйти, я заскочил к соседям напротив, сказав, что иду к приятелю по делу и поинтересовавшись, не нужно ли что-либо покупать на обратном пути - чтобы они запомнили мой уход, тем самым, подтвердив мое алиби.  Оказалось, что им ничего не надо, после чего я ушел.
Спустя некоторое время, ожидая своего друга, поскольку я подъехал специально раньше него, то набрал с телефона покойного номер соседа напротив(тогда как раз была половина шестого), и дождавшись, пока пройдут гудки, включил на своем диктофоне в мобильном запись голоса Димы как раз в тот момент, как мне казалось, когда на том конце провода сняли трубку. Однако, я мог и запоздать на долю секунды...  Ну что ж, как я уже говорил, не существует во всем идеальных преступлений...
Странно, но после второго убийства я вдруг почувствовал в себе непреодолимую тягу убивать еще и еще! Мне определенно понравилось этим заниматься, особенно, когда никто не знает, что это сделал ты, а думают, что это кто-то другой или что это несчастный случай. Вот как раз последний вариант понравился мне больше всего - инсценировка несчастного случая.  Как говориться, аппетит приходит во время еды...
В итоге мне оставалось лишь вернуться в общагу и,  сделав вид, что я ничего не заметил, лечь спать. Отпечатки с телефона Димы, я, конечно, удалил, аккуратно вложив его затем в руку покойного, дабы завершить картину.  Запись я тоже решил удалить от греха, что называется, но ведь, при желании, ее можно будет восстановить не без помощи специальных устройств, конечно. Но даже без этого можно легко установить, во сколько я звонил с Диминого телефона, ведь в телефонной памяти соседа, которому я тогда звонил - Славки - этот звонок сохранился, и дата там тоже зафиксирована. Вот так вот!
Теперь я перейду, с твоего позволения, к описанию третьего убийства - Сергея. Как я уже говорил, во мне проснулась жажда убийства, подкрепленная  известными тебе мотивами, поэтому я знал, что следующее убийство не заставит себя ждать. Что и произошло в один из вечеров, когда мы вместе с Сергеем готовили на кухне. Странно, почему-то все убийства выпадают на вечер!... Впрочем, темнота всегда была верной спутницей таких, как я, и мне подобных. Это, наверно, притяжение ночи, когда, как известно, случается самое интересное!..
Как-то в разговоре со мной, Сергей упомянул о своем хроническом и давнем гастрите, и я не преминул этим воспользоваться. К тому же, как выяснилось, он был их благополучной семьи, что только побуждало меня к совершению очередного акта мести, как я это называл.
В тот вечер я готовил себе на плите макароны, а Сергей варил борщ с добавлением таких популярных сейчас приправ из пакета. Я тоже захватил с собой подобный пакет, однако в нем была сухая горчица перемешанная с молотым черным перцем.
Пока мы готовили, к нам зашел сосед из угловой комнаты - Гена - покурить. Мы с ним поболтали о том, о сем, после чего он вернулся к себе. Я понимал, что он не мог не заметить то, что на плите в это время лежало два пакета - Сергея и мой.  Однако, он, конечно, не обратил на этот факт особого внимания, но я держал это в уме.
В этот промежуток времени я попросил Сергея сбегать к нам в комнату и поставить на стол пока тарелки, чтобы потом лишнего времени на это не тратить - мы оба тогда были ужасно голодные, а также попросил принести мне банку тушенки - попытался приготовить макароны по-флотски в студенческом варианте. Правда, кулинар из меня некудышный.. Ну да ладно.  Главное, что пока тот бегал в комнату, я быстро сыпанул из своего пакетика все его содержимое в его пакет, выбросив потом свой в мусоропровод.
В это время вернулся Сергей, принесший то, что я просил. А вскоре его блюдо дошло до состояния готовности, и он высыпал в него почти все содержимое своего пакета, оставив лишь крохи от того, что было. В этот момент на кухню вновь заглянул Гена, который, глядя на нас, тоже решил приготовить себе что-нибудь поесть - благо, что конфорок было четыре, да к тому Сергей уже  заканчивал с готовкой и вскоре ушел, чтобы не мешать. Перед тем, как я последовал вслед за ним, Гена попробовал моей стряпни, положительно о ней отозвавшись и заметив, что я не переборщил с добавками, имея в виду содержимое пакета, настолько, что они почти не чувствовались.
Я поблагодарил его и вернулся в комнату, но меня не покидало непонятное чувство тревоги после слов Гены, ведь я не добавлял ничего в макароны, но никто этого не видел. А когда Гена был на кухне первый раз, то заметил, что у меня БЫЛ полный пакетик с приправами, не зная, что его содержимое предназначалось не мне. А придя на кухню второй раз увидев, что теперь пакетик был только у Сергея, у меня же уже ничего не было, поэтому он решил ,что я уже добавил его содержимое к себе в еду. И поэтому он так удивился, не ощутив ничего.
В тот момент это не могло не показаться ему странным, однако в том еще не было, на первый взгляд, ничего опасного, однако в свете последовавших затем событий его показания могли потопить меня, этого я боялся больше всего...
Но вернемся к тому, на чем я остановился. Хотя, здесь, в принципе, не получится долгий рассказ, поскольку и так ясно, что произошло потом. С голодухи, Сергей в кроткий срок опорожнил половину тарелки, наполненной почти до краев. Больше съесть он не смог, а спустя какое-то время он вдруг почувствовал острую и сильную боль в животе, которая с каждой минутой только усиливалась.
Я делал вид, что пытаюсь как-то помочь ему, а потом мне это надоело: я хотел видеть его страдания. И ведь ему действительно становилось только хуже, но я не спешил вызывать скорую, решив довести ситуацию до ее крайней точки, когда медлить уже будет нельзя, но точка невозврата уже будет пройдена.
Сергея крутило только так. По внешним признакам было ясно, что боль была нестерпимая. Я подошел к нему потрогал его лоб - он был горяч, появилась характерная испарина, кожа стала бледной. Было видно, что его тошнило. От боли он оказался практически парализован и не двигался, он был очень слаб, и его состояние только ухудшалось. И именно в этот момент я набрал-таки заветный номер, описав все симптомы и сказав, чтобы они поторапливались.
Я сидел за столом и просто смотрел за тем, как Сергей буквально таял на глазах. Его лицо было перекошено от боли, глазами он уперся в меня и пытался что-то сказать, но вылетали только нечленораздельные звуки, а после он и вовсе замолчал - не хотел тратить силы понапрасну.  В его взгляде было столько непрекрытой злобы, когда он подумал и все понял, а я просто смотрел на него и улыбался, поняв, что мой замысел раскусили...
Когда приехала скорая, он был совсем плох,  врачи сказали, что отвезут его в реанимацию. Я напросился ехать вместе с ними - я должен был удостовериться и зафиксировать факт его смерти, которая и так уже была близка, я это понимал. Врачи отчаянно боролись за его жизнь, но спасти так и не смогли. Как они потом мне сами сказали, у него на фоне острейшего приступа гастрита открылась язва желудка  - видимо, он когда-то перенес операцию, что, конечно, во многом усугубило всю ситуацию и приблизило его уход. Не выдержав болевого шока, сердце Сергея остановилось. Это зафиксировала медицинская аппаратура. Я бы удовлетворен... Вполне.
Ну, а насчет последнего убийства - ты сам все видел. Мне остается написать лишь то, о чем ты и так, думаю, догадываешься... К этому убийству я шел достаточно долго, формируя у окружающих мнение, образ Вани как большого любителя выпить, который может придумать повод на каждом шагу и никогда не откажется, если ему предложат выпить и мог вписаться за что угодно, если только там наливали.
А все объяснялось очень просто: до того, как поступить в универ, он пробовал только шампанское, и то только на Новый год, а внутренние желания требовали от него, чтобы он попробовал все виды алкогольных напитков. Он мог с наслаждением смотреть на то, как, бывало, пьют его друзья в компании, и ему невольно тоже хотелось попробовать.  Отец его тоже любил выпить, мать не запрещала, но именно выпить, а не напиваться.
Вчера я специально спаивал Ваню, чтобы накачать его, как можно больше - чтобы окружающие потом единодушно и уверенно сошлись на том, что Ваня случайно перегнулся через перила балкона и упал вниз с высота, разбившись на смерть.
После того, как я пригласил Ваню прогуляться со мной на балконе, мы зашли туда и постояли какое-то время. Я умышленно не взял с собой зажигалку, как ты понимаешь, чтобы у меня был повод вернуться в зал. Я посмотрел на Ваню и мне стало так противно, видя эту пьяную рожу, ни о чем не догадывающуюся, хотя он и раньше не отличался большой сообразительностью..
Выходя на балкон, я прикрыл за собой плотно дверь, насколько это было возможно, чтобы никто не смог увидеть, что творилось за дверью. Встав так, чтобы спиной загородить обзор за окном, хотя с той стороны и так мало что можно различить, если смотреть на улицу -ночь, темно, а там свет отсвечивал, я подошел к Ване сзади в тот момент, когда он вплотную стоял к поручням, подавшись чуть вперед, и с силой толкнул его, так, что тот с легкостью перемахнул через них и сорвался вниз. Он не успел издать и звука - был поглащен разглядыванием ночного пейзажа, видимо.. К тому же, он был сильно пьян и просто не заметил, как я подошел к нему.
После я вышел с балкона, разыграв в дверях небольшой спектакль - опыт первого убийства мне в этом помог. Я якобы обратился к Ване, что сейчас схожу за зажигалкой и приду, и чтобы он никуда не уходил, после чего закрыл дверь на задвижку, чтобы кто-то случайно не заглянул туда и не убедился в том, что никакого Вани там  уже не было. Как я пониманию, ты это видел...
Взяв зажигалку, лежавшую на самом видном, таком, что я не мог ее не взять, но все же сделал это, я вернулся на балкон и почти сразу же выскочил обратно, изобразив на лице ужас и смятение и возвестив о смерти Вани. 
Вот, собственно, и все, что я хотел тебе рассказать в своей исповеди, исповеди убийцы. Сегодня я проснулся рано, ночью почти не спал, и решил сходить погулять, собраться с мыслями. В последнее время, как это ни странно, мне стали снится кошмары, в которых ко мне приходили, кого я убил, в порядке очередности, конечно. Я часто просыпался с дико колотящимся сердцем и в холодном поту, но это не было никому заметно. Видимо, во мне еще остались какие-то ошметки совести, хоть я превратился в безумного зверя...
Когда я уходил, ты еще спал, а когда вернулся, тебя уже не оказалось - я прочитал твою СМС-ку и все понял. Я вошел в комнату и увидел на столе листок, где было написано, твоим почерком написано, что тебе известно, кто стоит за всеми четырьмя смертями, и что если с тобой что-то случится, то об этом тут же станет известно тому следователю. Я и сам хотел обо все этом написать, да все не решался, а ты словно подтолкнул меня к этому.
Я описал тебе все, теперь ты все знаешь. И мое признание у тебя в руках. Когда ты будешь читать эти строки, я буду медленно истекать кровью, запертый в туалете - я решил убить себя, воткнув себе нож в сердце, как когда-то  Саше.. Я взял со стола тот самый нож, которым угрожал Диме.
Прошу тебя только об одном - прости меня, если сможешь..."- на этом запись  в тетради Павла обрывается. Прочитав до конца последнее предложение, Антон бросился к двери туалета и несколько безуспешно ударил по ней, увидев, как на полу, из щелки между дверью и полом,  растекается  темно-багровое пятно крови...
12 мая 2013г.