Володя

 
Я написал этот набросок очень быстро - слишком поспешно даже для себя. Прочел - не понравилось, не то. Но править не стал. На следующий день решил выкинуть. Но забыл. Как обычно - никудышная память. Послал адресату. Как и следовало ожидать, и ему не понравилось. Однако все же я решил, слегка сократив этот набросок, опубликовать его на своей странице. При всех минусах я писал его искренне...

Володя

Наше виртуальное знакомство произошло вскоре моего появления в фейсбуке.
Я сразу понял, что имею дело с неординарной личностью. Еще до того, как узнал, что он пишет повесть. Мы стали переписываться в личке. Довольно долго обменивались любезностями, называли друг друга «Вы». В конце концов мне это чертовски надоело. Я предложил перейти на «ты». Это сейчас он позволяет себе называть меня бараном. А тогда долго не смел перейти рубикон от «Вы» к «ты». Он явно считал неподобающей такую фамильярность. Что ни говори, между нами разница в годах почти тридцать лет. Пришлось мне пойти на маневр - предложить обращаться проще - на «вы». И это давалось ему с трудом. Но постепенно он шаг за шагом перешел со мной на «ты».К тому времени мы уже кое-что знали друг о друге.
Володя отличается от меня не только годами. Мы вообще мало чем похожи друг на друга. Связующей нитью сначала оказалась его инвалидность и моя старость. И повесть »Паренек», которую он начал писать после юношеского рассказа «Дедушка».
Так вот, после «Дедушки» мне самому захотелось читать Володю. И потому мы не ждали окончания повести. Он посылал ее мне главами, а то и кусками. Повесть так захватила меня, что я даже торопил его. Но он, в отличие от меня, работал медленно и скрупулезно. Володя работал над своим текстом, над каждым словом как настоящий писатель. И при этом держался за каждую свою фразу так, словно я убивал его. Вместе с тем он хотел, чтобы я читал и правил его текст. Но сражался за каждое слово. Так, что уже начал доставать меня. Какого черта, думал я. Тогда нечего посылать мне свои главы. Публикуй их в том виде, как написал. Он злился, но быстро отходил. Понимал, кое-что все же следует переделать. И сам сообщил мне, что многие за упертость называют его достачей. В последствии так я и стал его иногда называть.
Его повесть я оценил мгновенно. Документальный характер повести, а затем и рассказов совершенно не соответствует моей стилистике. Я почти сразу написал ему, что после повести он должен абстрагироваться от себя, включить фантазию. Но он и тут уперся. Лишь позднее я понял, что был не прав. «Каждый пишет, как он дышит». Володя дышит иначе, чем я. Он должен высказаться. Этому он обязан своей тяжелой жизнью.
Каждый пишущий человек пишет — так или иначе — о себе. Но Володя еще долго будет писать от себя и о себе. Без того, чтобы отходить от реальной жизни - как собственной, так и своих персонажей, с которыми его свела жизнь. Но у моего друга такой язык, что читающие его взахлеб меньше всего думают, кто стоит за его героями. Понимают - это он, но чтение так захватывает, что мысли об этом отходят на второй план. Достаточно прочесть рецензии, которых у него почти триста штук - и почти все хвалебные.
Впрочем, я меньше всего собирался писать о Володе — писателе. Прежде всего он для меня друг. Настолько, что я уже и сам иногда начинаю жить не своей, а его жизнью. Между нами существует такое доверие, словно мы дружим всю жизнь. И хотя часто ругаемся, даже материмся, еще ни разу не обиделись друг на друга. Совершенно разные характеры, темпераменты, возраст, судьбы не мешают нашему взаимному пониманию. Конечно, оно не полное. Человек — в сущности, одинок. Никакая любовь, дружба, уровень жизни, состояние духа, интересы не дают абсолютного совпадения и понимания двух людей. Вместе с тем, если одному человеку удается войти в положение другого, это уже много.
Он, слава Богу, не один. С ним мама и Мартина. И когда после пятнадцати лет упорной и потребовавшей огромных затрат сил и денег борьбы Володя падает духом,они и морально помогают ему.
В прошлом году я видел Володю с Мартиной в Лиссабоне, куда они приехали из Сарагосы для встречи со мной. Повторяться не буду. Об этой встрече я написал по горячим следам «Мои друзья»...
Володе сейчас очень тяжело. У него сильно болит спина, большие долги, связанные с огромными расходами на лечение, он теряет веру в то, что сможет встать и ходить. Он не становится моложе. Маме за семьдесят. У Мартины самой старая мама. В Марокко - дочь, к которой она периодически ездит. Все в жизни моего друга, мало сказать, сложно....
Но Бог одарил Володю литературным талантом. Он должен писать, радуя себя и своих читателей. И радоваться этому сам...