Тит Андроник, 1-1

ТИТ АНДРОНИК

 По мотивам пьесы В. Шекспира
TITUS ANDONICUS

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

САТУРНИН, сын последнего римского императора, (затем объявлен императором).
БАССИАН, брат Сатурнина, влюблённый в Лавинию.
ТИТ АНДРОНИК, благородный римлянин, предводитель ополчения против готов.
МАРК АНДРОНИК, народный трибун, брат Тита.
ЛЮЦИЙ,
КВИНТ,
МАРЦИЙ,
МУЦИЙ, сыновья Тита Андроника.
ЛЮЦИЙ МЛАДШИЙ, сын Люция.
ПУБЛИЙ, сын Марка Андроника.
СЕМПРОНИЙ,
КАЙУС,
ВАЛЕНТИН, родственники Тита.
ЭМИЛИЙ, благородный римлянин.
АЛАРБ,
ДЕМЕТРИЙ,
ХИРОН, сыновья Таморы.
АРОН, мавр, возлюбленный Таморы.
Военачальник, трибун, гонец, клоун, римляне, готы.
ТАМОРА, королева готов.
ЛАВИНИЯ, дочь Тита Андроника.
Кормилица и черный ребёнок.
Сенаторы, трибуны, военачальники, солдаты и служители.

Место действия – Рим и окрестности.

АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ

Рим. Перед Капитолием.

(На фоне гробницы Андроников  под бой барабанов со знамёнами сверху появляются трибуны и сенаторы. Внизу: с одной стороны Сатурнин со сторонниками, с другой – Бассиан и его последователи.)

САТУРНИН:
Патриции, защитники закона,
Вступитесь за меня и за корону.
Приверженцы, оружием своим
Наследие престола отстоим.
Я – цезаря потомок первородный,
И Риму я, и господу угодный.

БАССИАН:
О, римляне, приверженцы и други,
Не вы ль законов Рима ныне слуги?
Коль Бассиан угоден вашей воле,
То грудью заслоните Капитолий.
Да не взойдёт порок на царский трон!
Ведь он добром и правдой освящён.
Мы дань законам нашим воздадим.
Свободный выбор да украсит Рим!

(В верхней части сцены появляется Марк Андроник с короной.)

МАРК:
Вы, принцы, что за спинами друзей,
Кичитесь родословною своей,
Учтите – в Риме власть не лотерея,
А волеизъявление плебея.
Андроник или Пий в простонародье
Собою римский трон облагородит.
Храбрее в Риме не было бойца,
Достойного и трона, и венца.
Отозван он Сенатом с поля боя,
Где рисковал сынами, головою,
И, выполнив кровавую работу,
Согнул в дугу воинствующих готов.
Десяток лет стоял на страже Рима,
Его величие и власть неоспоримы.
Отмечен ранами герой – не орденами,
Сыны его не славой, а гробами.
Под стягом славы воинской своей,
Отдавши Риму милых сыновей,
Вернулся Тит на Родину с победой,
Народное признание отведав.
Во имя цезаря, кому мы присягнём,
И Капитолия, и грандов ныне в нём,
Прошу мечи неверия убрать,
А только слову мудрости внимать.

САТУРНИН:
Трибун красноречивый дал понять:
Решён вопрос. Нет смысла возражать.

БАССИАН:
Тебе я, Марк Андроник, доверяю,
По брату твоему я честь сверяю,
По сыновьям, красавице Лавинье,
Прекраснее не знает Рим богини.
Дружину я немедля распускаю,
На волю Рима только уповаю.

(Приверженцы Бассиана уходят.)

САТУРНИН:
Друзья, не поле битвы – Капитолий,
Здесь не меча – закона правит воля,
Идите по домам, мои солдаты,
(Приверженцы Сатурнина уходят.)
Для римлян их законы присно святы.
Врата откройте, есть теперь мотив.
Да будет Рим сегодня справедлив!

БАССИАН:
Трибуны, соискателя впустите,
А там – по голосам уже судите.

(Звучат фанфары. Сатурнин и Бассиан поднимаются в Капитолий.)

(Входит военачальник.)

ВОЕНАЧАЛЬНИК:
Сограждане, прошу вас расступиться,
Изволил к нам Андроник объявиться,
Воитель Рима, вождь победоносный,
Герою пост назначен венценосный.
Кроил мечом своим границы Рима,
Поверг врага и слыл неотразимым.


(Трубы и барабаны. Входят Марций и Муций, за ними два человека, несущих покрытый черным гроб; затем Люций и Квинт. За ними Тит Андроник; затем Тамора, королева готов, с Аларбом, Хироном,  Деметрием, Ароном и другими пленными готами; за ними  следуют воины и народ. Гроб ставят на землю.)

ТИТ:
Салют тебе, победоносный Рим,
Ты скорбен видом траурным своим.
А я, как судно, что ценою жизней
В штормах победу добывал Отчизне.
Без парусов. Потрёпан. Жалкий вид,
Но я гирляндами лавровыми увит.
Слезами счастья землю орошаю,
Да быть на ниве Рима урожаю!
Страж Капитолия и Рима настоящий,
Готовым будь к обрядам предстоящим.
Из двадцати пяти отважных граждан,
Кто, как сыны Приама, боя жаждал,
Немногие до Рима дошагали,
Товарищи их в поле бранном пали.
Живых любовью, люди, наградите,
И с почестью героев схороните.
Послушав готов, в ножны меч вложив,
Сынов своих ещё не схоронив,
Тону я в непокаянных грехах,
Оставив их на Стикса берегах.

Себя не в силах более терзать я,
Им место отведите возле братьев.
(Открывают гробницу.)
Могила слёз и слов не понимает,
Безмолвием героев обнимает.
Вы за Отчизну молча уходили,
И вечный сон достойно заслужили.
Хранилище былых воспоминаний,
Покоятся сыны на вечной длани,
Детей моих усыновила вечность,
Даруя за геройство бесконечность.

ЛЮЦИЙ:
Позволь отец нам пленника казнить,
Знатнейшего из готов разрубить.
Сложив в костёр отрубленные члены,
Предать огню останки, а не тлену.
Чтоб тени неотмщённых не блуждали,
И нас воспоминаньем не терзали.

ТИТ:
Знатнейшего из пленных забирайте,
Царицы готской сына растерзайте.

ТАМОРА:
Не торопитесь, римляне, карать.
Пощады, победитель, просит мать.
У матери слеза полыни горше,
Да и твоя, отец, не слаще ноша.
Не ты ли у гробницы, у дверей,
Оплакиваешь павших сыновей?
Мы в Риме, чтоб триумф украсить твой,
Ярмо уже над готской головой.
А ты решил моих сынов казнить
За то, что край пытались защитить?
А разве не святое это дело,
Отдать и душу Родине и тело?
Сыны твои и готские сыны
Себя отдать за Родину вольны.
Почётно патриотом быть и должно,
Казнить людей за это невозможно.
Андроник, хватит ныне крови нам.
Ты хочешь уподобиться богам?
Так будь же милосердным, как они,
Казнь первенца немедля отмени.

ТИТ:
Смирись, твой первенец умрёт,
Расплаты час уже грядёт.
Чтоб тени мёртвых не блуждали,
И совесть нашу не терзали,
Живые братья не простят,
Они за мёртвых отомстят.

ЛЮЦИЙ:
В костёр, костёр его тащите,
На части тело разрубите.
Когда же превратится в прах,
Развеем на семи ветрах.

(Люций, Квинт, Марций, Муций уходят, уводя Аларба.)

ТАМОРА:
Обряд жестокий и безбожный.
Понять такое невозможно.

ХИРОН:
Со скифами не раз мы воевали,
Но варвары и те не лютовали.

ДЕМЕТРИЙ:
Тщеславен Рим и Скифии – не ровня.
Аларб почил, а мы ещё в жаровне.
Гореть в аду нам долго предстоит,
Бездушен кочегар Андроник Тит.
Смирись же, королева, но надейся,
Помогут боги наказать злодейство,
Как помогли они царице Трои,
Тирана планы дерзкие расстроить.
Пока мы готы, нам не запретить,
За королеву готов отомстить.

(Возвращаются Люций, Квинт, Марций и Муций с окровавленными мечами.)

ЛЮЦИЙ:
Смотри, отец, свершен наш ритуал,
Костёр Аларба члены лобызал,
И дымом возносился к небесам,
Куря священный Риму фимиам.
Осталось братьев наших схоронить,
Набатом Рим о скорби  известить.

ТИТ:
Да будет так!
Прощание примите.
Андроника, почившие, простите.
(Под звуки фанфар гроб уносят в склеп.)
Пусть будет склеп вам от всего заслоном,
Покойтесь с миром в мавзолее оном.
Сюда нет хода зависти и страху,
Ни бури не страшны здесь и ни плаха.
Ограждены сыны со всех сторон,
Дарован им покой и вечный сон.
(Входит Лавиния.)

ЛАВИНИЯ:
Почёта и любви, великий Тит!
Мне братьям поклониться надлежит.
Скорблю по ним и горько слёзы льются,
Тебя, приветствуя, глаза мои смеются,
Картины благостней не виделося им,
Ты прибыл и ликует ныне Рим.
Благослови меня победною рукой,
Принесшей Риму счастье и покой.

ТИТ:
Любезный Рим ласкает сердце Тита,
Душа дряхлеет, но любви открыта.
Лавиния, мой век переживи,
Да будет он, даст бог, не на крови.

(Входят внизу Марк Андроник, трибуны. Возвращаются Сатурнин и Бассиан со свитами.)

МАРК:
Да здравствует воитель и оратор!
Любезный взорам римлян триумфатор.

ТИТ:
Спасибо, Марк, благодарю, трибун.
Созвучен сердцу тон волшебных струн.

МАРК:
Племянники, с победой вас встречаю,
Живых – улыбкой,
А в гробах – печалью.
Кто поднял меч, во славе все сравнялись,
Живые, мёртвые в истории остались.
Те удостоились поэзии Солона,
Кого хороним погребальным звоном.
Закрыв глаза, лежат на смертном ложе.
Покой и славу воздаёт им боже.
Тебя, мой брат, народ благоволит,
Ты среди римлян главный фаворит.
Прими же от трибуна этот палий,
Он – чист, его ничем не запятнали.
С наследниками цезаря мы вместе
Те6е даруем право царской чести.
И от тебя согласия хотим
Возглавить обезглавленный наш Рим.

ТИТ:
Когда от старости трясётся голова,
У тела славного не спорятся дела.
Не обольщайтесь, люди, ради бога,
Ведь немощь не заслонишь белой тогой.
Сегодня вы на должность изберёте,
А завтра на погост меня снесёте.
Ведь старику недолго быть живым,
Зачем же снова будоражить Рим?
Я сорок лет солдатом прослужил,
Десятка два сынов в земле зарыл,
За Рим и за отчизну дети пали,
Забудете вы их теперь едва ли.
Чтоб не грозил стране моей урон,
Почётный посох нужен, а не трон.
А скипетр пусть будет у того,
Кто царственно удерживал его.

МАРК:
Лишь пожелай, народ, наверняка,
Желает видеть власть в твоих руках.

САТУРНИН:
Да это – не серьёзно,
Трибун амбициозный!

ТИТ:
Ты, принц, не горячись.

САТУРНИН:
О, мой народ, за право поднимись!
Мечи, патриции, из ножен вынимайте,
Пока я цезарем не стал, не убирайте.
Тебе, Андроник, ад не миновать,
Негоже сердце римлян вороват!

ЛЮЦИЙ:
Ты, Сатурнин, за гордостью не зришь,
Что Тита за радушие винишь.

ТИТ:
Я сердце у народа одолжу,
И в царственные длани положу.

БАССИАН:
Не льщу тебе, Андроник. Обожаю.
Покуда жив, за мудрость уважаю.
Коль разделяешь мой с друзьями взгляд,
Поддержка мне дороже всех наград.

ТИТ:
О, римляне, и римские трибуны,
Готовы ль голоса отдать коммуны
Андронику за право первым быть,
И в Риме власть законную творить?


ТРИБУНЫ:
В твоих руках, Андроник, ныне право,
Вернул ты Риму и покой, и славу,
Народ тебе безмерно благодарен,
Кого поставишь, тот и будет барин.

ТИТ:
Благодарю, трибуны, за доверье,
Я в благородство Сатурнина верю,
Он цезаря последнего потомок,
И первенец и в деле очень тонок.
Рим осветив, как Землю луч Титана,
Вернёт законность и залечит раны.
Венчайте, коль верны мои слова,
Кричите: «Императору хвала!»

МАРК:
По выбору  плебеев и сословий,
На базе Римом избранных условий,
Мы Сатурнина нарекли царём,
И будем в услужении при нём.
Да возликует  каждый гражданин!
Да здравствует наш цезарь Сатурнин!

(Под звуки фанфар все спускаются вниз.)

САТУРНИН:
Ты, Тит Андроник, заслужил награду.
Не ты ли цезаря избрал сегодня граду?
А потому тебя благодарю
Щедротами, присущими царю.
Твой род теперь на уровне амбиций,
Поскольку дочь твоя – императрица.
Она – звезда на римском небосклоне,
Венчаться с нею буду в Пантеоне.
Ты породниться с цезарем желаешь?
Лавинию на брак благословляешь?

ТИТ:
Да, господин. Отец почтёт за честь,
Когда родство такое в Риме есть.
Пред цезарем, пред взорами сограждан
Вручить владыке мира ныне жажду
И меч, и колесницу боевую,
И пленных, и трофеи. Всё дарую.
Властитель Рима, падаю к ногам,
Служу я только Родине и вам.

САТУРНИН:
Тебя отцом я жизни называю,
Бесценные подарки принимаю.
А коль твои заслуги вдруг забуду,
В истории я Римом проклят буду.

ТИТ (обращаясь к Таморе):
Вы – пленница теперь у государя,
Он милостью достойной вас одарит.
Сограждан ваших также не забудет:
Простит невинных, палачей осудит.

САТУРНИН:
Хоть говорить об этом непристойно,
Красавица высоких слов достойна.
Омой чело, царица, от печали,
Войны кровавой будни миновали.
Тебя позором Рим не омрачит,
Твой королевский сан не огорчит.
Доверься мне, про горести забудь,
Надежда пусть твою ласкает грудь.
Твой утешитель готскую царицу
Возвысить над печалями стремится.
Лавиния, надеюсь, не гневится?

ЛАВИНИЯ:
Я гневаться на милость не могу,
Она пожалована цезарем врагу.

САТУРНИН:
Лавиния, тебя благодарю.
Без выкупа свободу я дарю.
Фанфары, атмосферу сотрясите!
Моё избрание народу огласите.

(Звучат фанфары.)
(Сатурнин пытается ухаживать за Таморой.)

БАССИАН:
Великий Тит, она – моя отрада.
(Прижимается к Лавинии.)

ТИТ:
Не время, принц, не место для досады.

БАССИАН:
О, благородный и великий Тит.
Беру лишь то, что мне принадлежит.

МАРК:
Не римское ли право признает,
Что всякому положено своё?

ЛЮЦИЙ:
Никто его за это не осудит,
Пока я жив, всё так оно и будет.

ТИТ:
Охрану государеву зовите!
Изменников немедля изловите!
Лавинию похитили! О, боже!

САТУРНИН:
Лавинию похитили? Но кто же?

БАССИАН:
Кто за любовь и, не боясь ареста,
Не может отказаться от невесты.

(Бассиан, Марк и Лавиния уходят.)

МУЦИЙ:
Сплотимся, братья, вместе. Помогите.
Невесту Бассиана уведите.
А я с мечом на страже у дверей,
Им не позволю следовать за ней.

(Квинт, Люций и Марций уродят.)

ТИТ:
Мы, государь, поставим точку в споре,
Последуйте за мной, её верну я вскоре.

МУЦИЙ:
Ты не пройдешь!
Ужели сына кровного убьёшь?

ТИТ:
Отцу, мальчишка, возражать негоже!
Кто в Риме мне перечить ныне может?
(Пронзает Муция  мечом.)

МУЦИЙ:
На помощь, братец Люций!
Родные насмерть бьются.
(Умирает.)

(Во время схватки Сатурнин, Тамора, Деметрий,  Хирон и Арон удаляются, а затем появляются вверху.)

(Входит Люций.)

ЛЮЦИЙ:
Почто, отец, несправедливым был?
В облыжной ссоре сына загубил.


ТИТ:
Не сыновья – ни ты мне и ни он,
Я вашею изменой оскорблён.
Уж лучше, сыновья мои, умрите
Но цезарю Лавинию верните.

ЛЮЦИЙ:
Лавинье легче умереть в девицах,
Чем с цезарем насильно обручиться.

(Уходит.)

САТУРНИН:
Я – цезарь и в подачках не нуждаюсь,
От вас и от неё я отрекаюсь.
Уж лучше верить тем, кем был осмеян.
Я оскорблён, вам доверять не смею.
Законам Рима род не поддаётся,
Похоже, что семейка к власти рвётся.
Вы Сатурнина выбрали в шуты,
А кукловодом, Тит, явился ты.
Прилюдно разыграл Андроник фарс:
Я будто выклянчил империю у вас.

ТИТ:
По-моему, и сам не понимаешь,
Что дикие упрёки изрекаешь!

САТУРНИН:
Нам, Тит, с тобою спорить  не резон,
Уже грядёт по Риму перезвон,
Что на примете у тебя есть зять,
Мечом готовый воздух потрясать.
И, снюхавшись с вояками твоими,
Задумывает смуты в граде-Риме.

ТИТ:
Ужели, цезарь, ты не понимаешь,
Что в раненое сердце нож вонзаешь?

САТУРНИН:
Царица готов, нежная Тамора,
Мила ты сердцу моему и взору,
Ты, словно, Феба, нимфы в поднебесье,
Нет в Риме ни одной тебя прелестней.
Коль выбор мой внезапный одобряешь,
Ты в Рим на трон царицею вступаешь.
Тамора, стань супругою моей,
Благословит нас славный Гименей.
Святой водою окропят жрецы,
И водрузят на головы венцы.
По Риму я торжественно пройду,
И во дворец царицу приведу.

ТАМОРА:
Я Риму небесами поклянусь,
Что цезарю в супруги отдаюсь,
Не отрешусь от рабства своего,
Опорой буду юности его.

САТУРНИН:
Проследуем, царица, в Пантеон,
Он для торжеств великих водружён.
Святое для супругов это место,
Женою станет здесь моя невеста.

(Все уходят, кроме Тита.)

ТИТ:
Сопроводить невесту не позвали.
Унижен так Андроник был едва ли.

(Входят Марк, Люций, Квинт и Марций.)

МАРК:
Ты горе рода нашего умножил,
В пустяшной ссоре сына уничтожил.

ТИТ:
Ах, проглоти язык, глупец-трибун!
Предатель  мне – не сын,
Ты – гнусный лгун.
Вы род наш опозорили, сыны,
Вам не простят сограждане вины.

ЛЮЦИЙ:
Брат Муций похорон достоин,
И будет погребён как воин.

ТИТ:
Предателю с героями – не место!
Не для того сюда потавил крест я,
Чтоб недостойных в склепе хоронить,
Пять сотен лет бесчестием затмить.
Во славе слуги Рима почивают,
Собак убитых здесь не поминают.
Не оскверняйте души в небесах,
На кладбище собачьем – место псам.

МАРК:
Как можешь ты его равнять с собакой?
Ведь он ходил на смерть с тобой в атаки.
Племянником он был и остаётся.
Ужели в склепе места не найдётся?
КВИНТ и МАРЦИЙ:
А коли места не найдётся,
За ним уйти и нам придётся.

ТИТ:
Кто это смеет говорить?

КВИНТ:
Тот, кто задумал хоронить.

ТИТ:
Как без согласья моего
Вы здесь схороните его?

МАРК:
Ты должен Муция простить,
И здесь его похоронить.

ТИТ:
И ты меня не пожалел,
И, словно, обухом огрел,
Ты встал на сторону мальца,
Не пощадив заслуг отца.
Всех вас врагами почитаю.
Идите прочь! Я вас не знаю!

МАРК:
Он не в себе. Идёмте прочь.
Не можем мы ему помочь.

КВИНТ:
Останки Муция пока не погребём,
Мы не уйдём.

(Марк и сыновья Тита преклоняют колена.)

МАРК:
Природа молит именем его…

КВИНТ:
Отец, здесь не поделать ничего…

ТИТ:
Немедленно прошу всех  замолчать,
Иначе вам опять несдобровать.

МАРК:
Мне без опоры не прожить твоей.

ЛЮЦИЙ:
Отец – душа и сущность сыновей.

МАРК:
Дозволь же брату Марку схоронить,
Того, кто не позволил честь хулить.
Лавинию от рабства уберег,
И не нарушил правил, видит бог.
Ужели всё по-варварски устроим,
И воина, как пса, в земле зароем?
Не рухнул Рим, свой статус сохранив,
Аякса по Лаэрту схоронив.
Самоубийцу граждане простили,
Хотя законы Рима строго чтили.
Твоя утеха Муций – в небесах,
Не на твоих – на господа весах,
Не ты, а он теперь его рассудит,
Открой врата, так справедливо будет.

ТИТ:
С колен немедля, братец, поднимайся
Меня утешить словом не пытайся.
Ужасней дня я в жизни не видал,
Отца родного в Риме сын продал.
Вносите тело Муция, вносите.
Меня живого рядом схороните.

(Муция вносят в гробницу.)

ЛЮЦИЙ:
В кругу друзей усопших упокойся,
Трофеи водрузим, не беспокойся.

ВСЕ (преклонив колени):
По Муцию не надо слёзы лить,
Кто пал за честь, тот вечно будет жить.

МАРК:
Чтоб горести забыть, скажи мне, Тит,
За что так Рим царицу готов чтит?

ТИТ:
Не знаю, Марк,
Но истинно – всё так.
Гадать нам здесь с тобою ни к чему,
Известно это небу одному.
Но разве не обязана царица,
Тому, кто ей помог сюда явиться,
Возвыситься над Римом и над нами,
Чтоб оценить его теперь дарами?

(Под звуки фанфар с одной стороны входят Сатурнин в сопровождении Таморы, Деметрия, Хирона и Арона, с другой – Бассиан, Лавиния и прочие.)

САТУРНИН:
Ты, Бассиан, в объятьях пылкой страсти,
Дай бог тебе супружеского счастья!

БАССИАН:
Мне не до слов, тебя я оставляю,
Ни лучшего, ни худшего желаю.

САТУРНИН:
Пока закон, предатель, процветает,
Тебя осудит власть и покарает.

БАССИАН:
Обрёл я не чужое,  а своё,
Любовью сердце полнится моё.
Пока за это Рим меня осудит,
Любовь к Лавинье милой не убудет.

САТУРНИН:
Немногословен ты сегодня с нами.
Так берегись! Накажем не словами!

БАССИАН:
Ни милости не надо, ни уступок,
Готов ответить жизнью за поступок.
Но как, скажи, потерпит ныне Рим,
Что благородный Тит тобой гоним?
Одной рукой он дочку предложил,
Другою – сына младшего убил.
Тебе, пытаясь, цезарь, угодить,
Убил того, кого зачал любить.
Защитник Рима, друг твой и отец
Не заслужил такой себе конец,
Ты наберись и мудрости, и силы,
Немедля Тита, Сатурнин, помилуй.

ТИТ:
В мою защиту голос ваш зазорен,
Не цезарем – я  вами опозорен.
Он сердцу моему всегда любим,
А судьи ныне – небеса и  Рим.

ТАМОРА:
О, повелитель, коль Тамора
Достойна царственного взора,
Позволь, монарх, тебя просить
Обиды прошлые простить.

САТУРНИН:
Твоим мольбам готов я внять.
Боль оскорбленья не унять.

ТАМОРА:
Не могут боги Рима допустить
За благородство римлянину мстить.
Негодованье Тита объяснимо:
Предательство ему невыносимо.
Ты из друзей его не исключай,
Уродует несчастного печаль.
И сердце друга злобою не рань,
Сторицею тебе воздастся дань.
(В сторону Сатурнина):
Совета, цезарь, моего послушай,
Очисти от обид и гнева душу.
Ты на престоле, но престол не прочен,
А Тит в народе популярен очень.
Не ровен час, коль люди захотят,
Они тебя, не мешкая, сместят.
Неблагодарность Рим грехом считает,
За это он безжалостно карает.
На поводу у них сейчас пойди,
Точу я меч – день судный впереди.
Я роду этому обиду не прощу,
За гибель сына Титу отомщу. 
Унизили на улицах царицу,
Она  с позором этим не смирится,
Когда сама о милости молила,
Колени до крови о камни сбила.
(Громко):
Ты, государь, Андроника прости,
Не в силах старец этот  груз снести,
Уйми свою воинственную позу
Сгони с чела печали и угрозу.

САТУРНИН:
Вставай же, Тит, Тамора победила.
Царя императрица убедила.

ТИТ:
Вдохнули снова жизнь в меня монархи,
В фаворе я. Забыты месть и страхи.

ТАМОРА:
Теперь от Рима я неотделима,
Я – для него,
Он – для меня любимый.
И цезарю не смею прекословить,
Лишь на добро могу его настроить.
Схороним распри, благородный Тит,
Наладить мир меж нами предстоит.
Принц Бассиан, дала я брату слово,
Что на престол не посягнёшь ты снова.
Лавиния, с роднёю соберитесь,
Покорно перед цезарем склонитесь,
Прощения просите у монарха,
Нет более причин у вас для страха.

ЛЮЦИЙ:
Чисты мы перед цезарем и богом,
Позволили себе совсем немного:
Не дав костру заняться из искры,
Спасая честь и рода, и сестры.

МАРК:
Я Люцию, мой цезарь, доверяю,
Он прав, ни  в чём его не обвиняю.

САТУРНИН:
Идите прочь!
Мне, цезарю, подобное невмочь.

ТАМОРА:
Нет, император. Это – не ответ.
Они – друзья. Друзьям отказа нет.
Тем более – упали на колени:
Пример для всех грядущих поколений.

САТУРНИН:
Я ради Марка, Тита и Таморы
Готов простить мальчишкам их укоры.
Вставайте же, прощённые, с колен,
Настал момент великих перемен.
Лавиния – чужая половина,
Но я нашёл для радости причину:
Тамориной любовию лечусь,
И ныне с нею в храме обручусь.
Две свадьбы при дворе я назначаю,
Лавинию с друзьями приглашаю.
Забудем же обиды мы и споры!
Сегодня День любви у нас, Тамора.

ТИТ:
Вас, цезарь, поутру рожок разбудит,
Охота завтра праздничная будет.
В лесной вас приглашаю интерьер,
Травить оленей будем и пантер.

САТУРНИН:
От этого я, Тит, не откажусь.

ТИТ:
Я римским  императором горжусь.

(Уходят под звуки фанфар.)