И соберется человек в вечный дом свой

               


                В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось;

 и помрачатся смотрящие в окно;и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут дщери пения;

и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы; и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы;
                Еккл 12:5



…Сегодня утром ровно в 5.47 я был разбужен звонком по внутренней связи. Позвонившим оказался мой проводник Мишель. Он поздоровался, и сообщил новость, которой я ждал около года: «Руководитель подписал для Вас отпуск, Вам положено подготовиться. 6 августа в 5 часов вечера у Вас самолёт» - сказал Мишель. Затем, чуть менее официальным тоном добавил: «Подготовьтесь, пожалуйста, как можно лучше. Перелёт может оказаться нелёгким для Вас. Если потребуется помощь – обращайтесь» - и отключился.

Я глубоко вздохнул. «Прямо, как в первый раз» - мелькнула мысль. И когда же я перестану бояться этих самолётов? К тому же, у этой авиакомпании не зарегистрировано ни одной аварии. Ни одной! Однако…

Взглянул на свои руки. В последнее время они, как и мой дом, стали немного чужими. Часто я стал ощущать  холод в теле и заметное уменьшение работоспособности. Как по-моему, так с отпуском ещё бы повременить… однако, слово Руководителя – Закон. Ему виднее.

Проснулась рядом жена. Осунулась совсем в последнее время, ласточка моя. Она и дочь. Похудели. Это ничего. О них позаботятся. Не умираю же я бесследно, всего лишь Отпуск. Дела у них в ближайшее время будут в порядке – принесли вот сводки на будущий год.

Трудно самому объективно все итоги подвести, все документы доделать, как надо оформить. Да и память подводить стала. Ладно, там только частично мои обязанности. Всё же на чистовую записывать нужно только после проверки Руководителя.

Ох, и чужой же дом становится… Прямо задыхаешься в нём, и кусок в горло не лезет. Ну ничего, скоро Рейс, а дом – под снос.

А они-то ремонтируют, стараются… Да не надо ничего, лучше форточку откройте. Отпуск уже подписан, хоть заремонтируйся.

Привели какого-то мужчину. Он оказался одним из местных сотрудников авиакомпании, где оформлен мой рейс. Хороший мужик. Напомнил мне правила, подбодрил, успокоил. Сказал напутственное слово, благословил меня, дом и ушёл.
Ох и тяжко будет прощаться со всеми…
   ….

Утро. Сегодня вечером – в путь. Ночью заходил Мишель, выдал форму для полёта – костюм бело-серебристого цвета и кейс. Упакую туда свои черновики со стихами и рукописи книг, фотокарточки близких. Остальное необходимое выдадут в самолёте и по прибытию.

Сижу уже, как говориться, на чемоданах, а время тянется, как китайская жвачка. Невыносимо! Вот по стене дома уже трещина зазмеилась – что за порядки, человека в аварийном доме держать!

Время к 5-ти. Страшно, ей Богу! Сколько раз в Отпуске был – всё не привыкну. Ровно 5 часов. Вот и Мишель – сделал мне знак – пора!

Самолёт прямо у моего дома. Заходим, проводник отдаёт распоряжения  пилоту. Сейчас сделаем прощальный круг над городом…

Летим. Знакомые места. Завод стоит полуразрушенный, школа, набережная… Вот и дом, смотрю на него в последний раз. Рабочие кран подогнали, работа кипит, рушат. А вокруг близкие бегают, дом руками подпирают… Отойдите, завалить же может, кирпичём-то!

Додумались тоже – рабочим невидимые костюмы выдать.

Полёт продолжается. Смутное чувство, горечь какая-то навалилась… Мишель взял меня за руку:
- Ты будто возвращаться не собираешься! Не печалься. Не корову проиграл, всего лишь в Отпуск летишь. Через год опять их увидишь, с Руководителем посоветуешься, может, отпустит тебя до времени.
-Да…
-Ох и беда с этими людьми-человеками, - бурчит Мишель. – То денег жалеют, то в отпуск не хотят…

Я выглянул в иллюминатор и обомлел: за нами, как по земле, скакали белоснежные кони. Мишель объяснил, что это мои родные постарались, ещё обезопасив мой перелёт. Мне стало очень тепло и радостно от того, что обо мне помнят и помогают.

Самолёт начал плавно снижаться. Выдвинутые шасси плавно соприкасаются с поверхностью, и мы медленно останавливаемся.
 
Очутившись в аэропорту, Мишель крепко держит мою ладонь, чтобы я не потерялся. Повсюду снуют люди, самолёты садятся один за другим. Пройдя хитрую сеть переходов, наконец выходим из аэропорта и видим перед собой роскошное и в т же время несколько готическое здание. (Мишель успел объяснить мне, что каждый видит его по-разному, на это влияет целый комплекс факторов). Несколько изящных винтовых лесенок – и мы оказываемся перед громадной дверью с табличкой «Руководитель Г. Б.»

Сделав шаг вперёд, обернулся и взглянул в спокойные и добрые глаза Мишеля, вздохнул поглубже и постучал.
- Да, да, входите! – донеслось из-за двери.


Рецензии