Лебединое озеро! Книга третья!

Лебединое озеро -3
Владимир Песня
Повесть   
Книга третья
 

 


                ГЛАВА ПЕРВАЯ!

                ПОХИЩЕНИЕ!



    Пока Никита с Настей и Митричем наводили порядок в доме, вылизывая буквально всё во всех потайных местах, Олеся готовилась к поездке к родителям, исходя на нервах сама и, достав Славу всякими поручениями. Оксана тоже собиралась в дорогу с ней, но на несколько дней, чтобы сопроводить Олесю к родителям. Ни Слава, ни Андрей ехать никак не могли. У них предстояли серьёзные переговоры по благоустройству одного из районов Москвы. Оксана подготовила им всё, что от неё зависело, и теперь, окунувшись в проблемы сборов в дорогу, она напрочь забыла о работе.

   – Оксан! – позвала её Олеся из соседней комнаты. – А сколько надо в дорогу подгузников для мальчика?

   – Ну, ты даёшь! – отозвалась на реплику Оксана. – Можно подумать, что я уже троих вырастила!

   – Да при чём здесь это! – выглянув из-за двери, произнесла раскрасневшаяся Олеся. – Ты же проводницей работала, и всякого насмотрелась в поездах, поэтому больше меня и должна знать!

   – Логика у тебя изумительная! – ответила Оксана и засмеялась.

   – Да ну тебя! – надула губы Олеся и снова скрылась в спальне.
   
   Несколько минут в доме воцарилась тишина, слышался только постоянный шорох тряпок и шелест пакетов. В прихожей, около дверей уже стояли две огромные сумки, набитые вещами, а Олеся упорно продолжала что–то упаковывать, раскладывая по пакетам.

   Оксана с улыбкой наблюдала за подругой, представляя, что услышат по этому поводу от своих мужчин, которые тоже должны были появиться в квартире с минуту на минуту. Что-то говорить Олесе было бесполезно, и она безропотно отдалась под руководство Олесе.

   – Ну чего ты расселась! – наконец-то воскликнула Олеся, появившись в дверном проёме с двумя пакетами в руках.

   – Нормально! – ответила Оксана, вставая с мягкого кресла. – Тебе не кажется, что ты уже начинаешь перебирать лишку! И как твой Славик всё это потащит?

   – Не юродствуй! – на удивление спокойно, произнесла Олеся. – Во-первых, он не один понесёт, а с Андреем, а во-вторых, не велика цаца, надо будет, сходит ещё раз!

   Произнеся это, Олеся выпрямилась, посмотрела на подругу, а потом на свой саквояж.

   – А что, очень даже и неплохо получилось! Пусть много, зато вроде ничего не забыла! – произнесла она и засмеялась.

   В это время раздался звонок в дверь, и Олеся, сорвавшись с места, кинулась открывать входную дверь.

   – Вот и ребята подоспели! – успела сказать она, открывая дверь, но на лестничной площадке стояли два здоровых бугая.

   Не успев сообразить, что к чему, Олеся, стоя в дверном проёме с застывшей на лице улыбкой, попыталась захлопнуть дверь, но было уже поздно. Один из бугаёв наотмашь ударил её прямо в лицо и, зайдя вслед отлетевшей вглубь прихожей Олеси, они закрыли за собой дверь. Также молча, схватив за волосы Оксану, которая подбежала к упавшей Олесе, чтобы ей помочь встать, другой бугай ударил теперь уже Оксану сильно и жестоко. Обе жертвы безмолвно лежали на полу, не подавая признаков жизни.

   – Потрогай, живы хоть? – не то спросил, не то сказал первый из них, присаживаясь в кресло в зале. Протянув руку к журнальному столику, забрал мобильник, и положил его к себе в карман.

   – Да вроде живы! – ответил другой и, схватив Олесю за шиворот, подтащил её поближе к Оксане.

   – Давай не телись, делай свои инъекции, да поедем! Время уже поджимает! – снова скомандовал первый, видимо, старший среди них.

   Вытащив из кармана два шприца с инъекциями, второй верзила, довольно профессионально ввёл в вену каждой из жертв содержимое шприцов, отчего и Олеся, и Оксана зашевелились и открыли глаза. Взгляд вырывал какие-то предметы в комнате, но мышление напрочь отсутствовало. Усевшись на полу и, облокотившись на стену, они смотрели на мужчин, ничего не понимая. Тяжесть навалилась такая, что не было сил даже открыть рот, и сказать хоть одно слово, а не то чтобы закричать. В спальне заплакал ребёнок, и Олеся интуитивно потянулась в сторону плача.

   Опиравшись на руку, она хотела подняться, но тут же упала на пол. Полными от слёз глазами она продолжала смотреть в сторону комнаты, но поделать ничего не могла, силы полностью её покинули. Мыслей в голове не было, просто сплошной гул и тошнота. Из зала послышался разговор бандитов, которые обсуждали ситуацию с ребёнком.

   – Слушай! – сказал один из них. – А что с ребёнком делать будем?
– Да ничего! – ответил другой. – По поводу мальца указаний не было, поэтому тащим этих шалав в машину и всё! Не хватало, чтобы ещё кто нарвался, Ахмед бошки поотрывает!

   Подняв девушек под мышки и, забросив одну руку себе на плечо, имитируя пьяных подружек, бандиты, осторожно выглянув на площадку, вывели девушек из квартиры, забрав их сумочки с собой, проверив только наличие документов. На остальное, ни один, ни другой даже не обратили внимания, показывая этим, что они конкретно выполняют то, что им было поручено. Когда они осторожно загрузили девушек в машину и сами уселись на передних сидениях, к подъезду подъехал джип и из него вышли два парня, которые, весело переговариваясь между собой, направились к подъезду.

   – Слушай! – сказал один из бандитов, сидящий рядом с водителем. – Может, завалим этих «козлов», да и дело с концом? Ведь именно из-за них пострадали наши люди?

   – Придёт и их время! – ответил его напарник. – А сейчас валим! Видишь, домик-то не простой, и нас с тобой явно засветили, поэтому надо дёргать, и как можно быстрее!

   Сказав это, он надавил на газ, и джип «Мерседес» чёрного цвета рванул с места в карьер. Проскочив под аркой, они выехали на проспект, и растворились в потоке машин.


    Слава долго и упорно нажимал на звонок, но в квартире никто не отзывался.
      
   – Господи! Да что они там, уснули, что ли? – произнёс Андрей и стал стучать в дверь кулаком.

   Дверь от ударов приоткрылась, и они, вытесняя друг друга, оба бросились в неё. Возле дверей, прямо возле выхода, стояли готовые в дорогу сумки с вещами. В комнате заплакал ребёнок, и Слава стремглав кинулся туда. Ни Олеси, ни Оксаны в квартире не было. Ничто не говорило о том, что здесь что-то произошло. Наоборот, говорило о том, что они просто куда-то вышли на минутку, и должны вернуться с минуты на минуту.

   – Да куда же они могли подеваться? – произнёс Слава, выходя из комнаты с ребёнком на руках.

   Никто из них даже не мог подумать, что с их женщинами что-то могло произойти.

   – Господи! – снова произнёс Андрей и, зайдя в зал, плюхнулся в кресло, на котором несколько минут назад восседал один из бандитов. – Ну что здесь могло произойти?

   – Откуда ты взял, что с ними что-то случилось? – в свою очередь, спросил Слава, неуклюже держа малыша на руках.

   – Ну, посуди сам! – начал Андрей. – Они ждали нас, готовые в путь, посмотри на собранные сумки! Потом, если даже куда-то ушли, то почему не закрыли дверь, оставив одного ребёнка в квартире! В общем как хочешь, а я звоню отцу, – произнёс он в заключение и, достав мобильник, набрал его номер.

   Услышав знакомый голос отца, Андрей выпалил как из пушки. – Пап, пропали Олеся и Оксана!

   – Как это пропали? – послышался голос на другом конце трубки. – Что ты городишь? И куда они могли пропасть?

   – Да послушай ты меня! – оборвал его Андрей. – Пойми ты, пропали наши жёны! Как, куда и где, я не знаю! Приехали со Славой, чтобы отвезти их на вокзал, а дома нет никого, и квартира открыта, только ребёнок дома! В общем, вызывай, кого надо, и приезжай сам, а то мы тут с ума сойдём! Да и с ребёнком надо что–то делать!
      
   На другом конце запикало, и Андрей посмотрел на Славика, который слушал своего друга, не понимая, о чём идёт речь. В голове одна мысль бьёт прямо в макушку, отчего голова стала горячей, как кирпичи на печи. Что значит пропали! Тут раздался звонок в дверь. Андрей соскочил с кресла и кинулся к двери. Открыв её, увидел соседку напротив их квартиры.

    Она удивлённо посмотрела на Андрея и спросила. – А вы разве не с девочками поехали?

   – Куда? – машинально спросил Андрей.

   – Я же видела, как их аккуратно посадили в большую, чёрную машину двое мужчин, и она уехала через арку! А потом смотрю, вроде вы подъехали со Славой, вот я и решила заглянуть да убедиться, что не ошиблась! – удивлённо, посматривая на него, произнесла соседка.

   Слава стоял в дверях, ведущих в зал, весь бледный с трясущимися руками, на которых дремал малыш, посасывая соску.

   Увидев его в таком виде, соседка испугалась и поспешила к нему.

   – Дай-ка мне мальчонку, а то не ровен час, и уронишь! – промолвила она и забрала мальчика себе на руки, прижав дитё к своей груди.

   – Господи! – в третий раз произнёс Андрей. – Значит, похитили!
      
   Он снова схватил трубку и стал набирать отца, но у него постоянно был занят телефон. Только на пятый раз Андрей дозвонился до отца и сразу выпалил. – Пап, их похитили на чёрном джипе! Увезли через арку, а куда, не известно!

   – Откуда знаешь? – донеслось из трубки. – И почему так уверенно об этом говоришь?

   – Да тут соседка, тётя Галя, зашла и рассказала, как их сажали в машину! – ответил Андрей и продолжил. – Она думала, что мы с ними уехали, но потом увидела нас со Славой, вот и решила заглянуть! Что делать, пап? – закричал в трубку Андрей, срывая голос.

   – Сидите и ждите полицию! – ответил генерал и добавил. – Куда надо, уже позвонили, и работа началась! Никуда из дома не выходите, пока я не приеду, через полчаса буду!


   Через полчаса негде было протолкнуться не только в квартире, но и в подъезде, и возле подъезда на улице. Дом элитный, сразу же наехали журналисты, которых даже близко не подпускали к месту происшествия. В радиусе километра были изъяты все материалы с видеокамер, опросили массу народа, и уже через час картина полностью прояснилась. Два бугая подъехали к подъезду на чёрном джипе «мерседес» с одними семёрками на номерах и тремя буквами «ООО».

   – Неужели из нашего ведомства? – произнёс генерал, обращаясь к своему сотруднику. – Поэтому так дерзко и действовали!

   – Скорее всего, фальшивка, товарищ генерал! – ответил ему молодой парень среднего роста, но очень сбитого телосложения. – Дело в том, что машину ту обнаружили в районе «Текстильщиков», после того, как объявили план «перехват»! Числится в угоне со вчерашнего дня, значит, готовились основательно! Вероятнее всего, у них и удостоверения есть наши, поддельные, естественно! Мы дали команду, чтобы проверяли всех, у кого будут такие, и движутся они явно в южном направлении!

   – Откуда такая уверенность? – поинтересовался генерал, прохаживаясь по залу, не обращая внимания на людей, снующих и о чём-то разговаривающих между собой.

   За долгие годы службы в ГРУ, а затем в контрразведке, генерал Смолов давно выработал привычку слышать только то, что актуально именно в этой ситуации, не обращая внимания на всё остальное.

   – Ну, во-первых, машину бросили на юге столицы, да и информация поступила, что из Испании прибыл неделю тому назад Ахмед, правая рука деда! Мы предполагаем, что это месть за своих!

   – Товарищ капитан! – произнёс официальным тоном генерал, остановившись прямо напротив парня, играя желваками. – Почему я об этом узнаю только сейчас? От напряжения генерал до белизны сжал пальцы в кулаки, готовый накинуться на него.

   – Ну, кто же мог такое предположить! – вытянувшись в струнку, пролепетал взрослый парень, чувствуя себя мальчишкой в первом классе. – Сколько их возвращается, да уезжает куда зря? За ним тоже наблюдали, но он вчера выехал на родину, в Дагестан, вот поэтому я Вам и сказал про южное направление!

   – Так! – произнёс генерал, отойдя от парня. – Немедленно усильте это направление, а на выезде из Волгограда устраивайте сплошной контроль и подтяните нашу службу, вплоть до Махачкалы! Дайте команду, чтобы немедленно нашли мне Ахмеда, заблокируйте ему буквально все дороги и аэропорты во всех направлениях! Он, скорее всего, засядет сейчас в горах, так вот, чтобы этого не произошло, надо его обнаружить раньше, чем он туда попадёт!

   – Слушаюсь, товарищ генерал! – произнёс по Уставу капитан. – Разрешите идти?

   – Ты, Николай, не обижайся! – произнёс Смолов, положив ему руку на плечо. - Сам понимаешь ситуацию! Но ты ещё не представляешь, какая она будет после того, как я позвоню Никите, отцу Олеси! Даже я этого не представляю!

   – Да уж наслышан! – ответил Николай и улыбнулся.
Генерал посмотрел на своего подчинённого и подумал. - Ни хрена ты не понимаешь, он из тебя всю душу вытрясет! - а вслух произнёс. – Давай, работай, докладывать немедленно обо всех моментах, даже если посчитаешь, что это не важно! Немного помолчав, добавил. – Сутки у нас с тобою Николай, а потом где мы их будем искать?
      
    После того, как Николай ушёл, генерал грузно опустился в кресло , стоящее возле большого кожаного дивана, на котором сидели Андрей со Славой и молча наблюдали за происходящим.
      
    – Ну, что будем делать, герои? – спросил он у них с иронией. – Что будем говорить Никите Андреевичу, уважаемые? В общем, так, я сейчас вылетаю в Волгоград, а вы сидите дома, и ни шагу из него, ни шагу! Поняли?

   – А как же нам быть, у нас завтра подписание договора? – спросил его Андрей.

   – Ты чо, ненормальный? – вскипел отец, и, вдруг, успокоившись, добавил. – А впрочем, может, всё до завтрашнего утра всё и разрулим! Но всё равно, без моего звонка из дома ни-ни! Поняли?

   Потом он глубоко вздохнул и, взяв мобильник, позвонил своему другу и боевому товарищу.

   Никита молча выслушал генерала, отчего Смолову стало не по себе. Положив трубку на стол в беседке, где его и застал звонок генерала, Никита, как-то тяжело опустился на скамейку и, положив руки на стол, опустил на них голову.
   Митрич, прохаживаясь возле беседки, поигрывая с собаками, курил и бурчал на собак, нежно поглаживая то одного пса, то другого по загривку.

   Увидев, как Никита положил голову и сжал кулаки, Митрич почувствовал тревогу и, подойдя к нему, спросил.

   – Что с тобой, Никитушка! Чай не заболел? А то на тебе лица нет!
      
   Никита поднял голову и, глядя на Митрича, прямо в лоб выпалил.

   – Олесю с Оксаной похитили! – и снова сжал свои кулаки, что явно предвещало беду.

   – Как похитили? – ошарашенно спросил Митрич, и у него подкосились ноги.
   Плюхнувшись рядом с Никитой, чуть слышно произнёс. – И что теперь делать? На глазах у старика навернулись слёзы и он, дрожащими руками стал запихивать себе в рот сигарету, хотя там уже торчала одна недокуренная.

   – Митрич, молчок! Насте ни гу-гу, а я лечу в Волгоград! – сказал Никита.
   Движения у него стали резкими и быстрыми. Похоже, он уже знал, что ему делать дальше.

   – Я поеду до Петра, а оттуда он меня добросит в область, хорошо, хоть туда есть от нас рейсы! – сказал он и пошёл выгонять машину из гаража.

   – Насте-то что сказать? – пролепетал ему вслед Митрич.

   – Скажи ей, что есть дела, всего на сутки! – ответил ему Никита.

   – Легко сказать, а как сделать? Ты что, Настюху не знаешь? – чуть ли не выкрикнул Митрич. – Хорошо, хоть сейчас её нет дома! И, кстати, она должна скоро приехать с Серёгой!

   – Вот поэтому мне и нужно уехать, чтобы не выслушивать её истерики! – произнёс Никита, вылезая из машины и быстрым шагом, чуть ли не бегом, направился в дом за деньгами и документами.
      
   Выйдя оттуда с сумкой на плече, он посмотрел на Митрича, обвёл взглядом двор и, как-то горько усмехнувшись, сказал.

   – Всегда говорил, что бандитов нельзя оставлять в живых, только истреблять! А то законы! Какие законы? Закон должен быть один, защитить людей, а погань на переработку! Расплодили тварей, прохода от них нет! Сволота, да и только! В общем, как хочешь, так и изъясняйся, а мне детей надо выручать!

   Хлопнув дверцей авто, машина сорвалась с места, и тут же скрылась за поворотом. Через четыре часа Никита уже сидел в самолёте, который его доставил в город герой Волгоград. В аэропорту его встречал Смолов со товарищами, был с ним и Александр, который, не догуляв своего отпуска, также прилетел в Волгоград. Разговоров не было никаких. Молча обнялись и, тут же рассевшись по машинам, укатили в войну. Войну скрытую и жестокую, в которой нет места состраданию.

   Никита уселся на заднем сидении рядом с генералом в одну машину, а возле водителя пристроился Александр. Он повернулся к ним, и хотел уже что-то сказать, но тут зазвонил телефон генерала.

   – Да, сынок! – спросил он.

   – Послушай, пап, тут Слава хочет с вами поговорить, у них, оказывается, такая игрушка типа брелка с игрушечным телефоном, в котором только один номер, ну, чтобы малыш не потерялся!

   – Всё понятно, давай его сюда! – оборвал его генерал, и Андрей передал трубку Славику.

   – Дядя Андрей, запишите номер того телефона! – сказал он и назвал интересующие цифры. – Дома его нет, значит, Олеся положила его в свою сумочку, и так как сумочки тоже нет, значит, она наверняка у Олеси!

   – Всё понятно! – сказал генерал и добавил. – Вы просто молодцы, но из дома ни шагу! К вам там человечка приставили или нет?

   – Да всё нормально! – ответил уже снова Андрей. – Николай прислал перед тем, как сам улетел туда, к вам!

   Отключив телефон, Смолов дотронулся до плеча Александра, на что тот сразу отреагировал, повернувшись к нему.

   – Слушаю, товарищ генерал! – по-военному произнёс он.

   – Саня, ты не придуривайся, не до этого! – сказал генерал и добавил. – Вот хлопцы тебе работки подкинули! Пробей-ка, где сейчас этот номерок, и побыстрее!

   Александр тут же связался со специалистом, и передал тому задание от генерала.

   – Всё сделано! – доложил он. – Обещали в течение получаса дать координаты!

   – Ну и хорошо, подождём! – промолвил генерал и, повернувшись вполоборота к Никите, добавил. – Что-то у нас последнее время встречи какие-то неправильные происходят!

   – А всё потому, что в живых оставляем всяких подонков, а они из-за этого не дают житья никому! – зло бросил в ответ Никита.

   – Э, парень! Да я вижу, мысли у тебя, как брага в бидоне! – сказал Смолов полушутливым тоном. – Этак мы можем многое наворотить, ненароком бы и нормальных бы не зацепить!

   – Слушай, Андреич! – ответил ему Никита. – Не терзай меня, давай лучше что-то, путнее обсудим!

   – Путнее уже сделал твой зятёк! – парировал генерал Никите. – Вот сейчас дождёмся звоночка, и тогда уж и будем обсуждать!

   В этот самый момент зазвонил телефон у Саши, и тот аж вздрогнул от неожиданности.

   – Да! – ответил он и стал слушать, что ему говорили на другом конце. – Хорошо, ведите и постоянно мне докладывайте!

   Отключив телефон, он повернулся, и с улыбкой сказал. – Всё в порядке, клиент движется в нашем направлении! Сейчас находится в ста километрах от Волгограда!

   – Так, срочно установить транспорт, на котором они передвигаются, и чтоб никаких помех до того, как получат на то приказ! Заблокировать все прилегающие дороги и вести постоянно! Видишь, уже скоро ночь, хоть и дни стали длиннее, а ночью всякое может произойти!
      
   Получив задание от генерала, Александр стал созваниваться по инстанциям и спускать распоряжения до самого низа, до последнего сотрудника ДПС, а Смолов, снова повернувшись к Никите, сказал. – Вот теперь давай с тобой обсудим, что будем делать дальше!
      
   – Да чего там думать! – воскликнул Никита. – Остановить на посту, и разом всех накрыть! Собственно, что мне все, надо освободить девочек, а уж потом заняться «скотным двором»!

   – Правильно рассуждаешь, Никит! – мягким голосом произнёс генерал. – А где же мы с тобой будем потом искать Ахмеда? Ты же знаешь, он не даст теперь покоя, пока мы его не успокоим! А для того, чтобы вскрыть его лежбище, надо, чтобы машина приехала к нему! Понял?

   Никита молчал, в голове у него был ураган, и мысли бились одна о другую, мешая сосредоточиться. Умом он понимал, что генерал прав, но когда представлял, как везут его девочку в какой-то вонючей и грязной машине, напичканной всякой отравой, кровь у него закипала, и рассудок отказывался понимать разумное. Все мышцы, до последней жилки, были до такой степени напряжены, что казалось, если до него дотронуться, они порвутся.


                ГЛАВА ВТОРАЯ!
                РАСПЛАТА!

   Иногда, да, собственно, и не иногда, а довольно часто, люди не знают, что творят, и потом начинают искать какие-то пути, чтобы хоть ползком вылезти из ситуации, которую сами и создали. Сколько Никите приходилось вмешиваться в подобного рода ситуации, никто не скажет. Да и сам он затруднится ответить на этот вопрос. Вот и сейчас, люди, которые сотворили такое с его доченькой, даже не подозревали, что их ждёт впереди, и какие мысли блуждают у него в голове. Главная из них – это та, которая говорила ему убить всех и немедленно, но эмоции эмоциями, а работа есть работа. Он снова почувствовал, что в строю, и долг повелевает ему выполнить свою работу качественно и, главное, вовремя, чтобы никто не пострадал из гражданского населения.

   – Ладно, генерал, давай свой расклад да начнём работать! – произнёс Никита, и протянул свою руку Смолову.

   – Ну вот, это совсем другое дело! – радостно произнёс генерал и хлопнул Никиту по колену.

   – Расклад такой!  – начал он. – Вычисляем транспорт, проверяем его на посту за Волгоградом, гаишники берут положенную взятку, и мы их отпускаем! Брать на посту, только если ситуация выйдет из-под контроля, а так ни-ни! Ты, Никита с Александром, переодеваетесь в форму ДПС, и сами лично контролируете эту самую ситуацию! На том же посту необходимо будет поставить жучка, на всякий случай, вдруг игрушка разрядится! По всей трассе будет проводиться тотальный контроль за передвижением транспорта! После того, как машина благополучно пройдёт через пост, вы с Александром и Николаем, он к вам присоединится с машиной на том же самом посту, несётесь в Махачкалу, где вас встретит генерал Парамонов со товарищами с местного ФСБ! Ну, а там по обстановке! Тебе, Никита, самое сложное, надо постараться взять Ахмеда живым! Я это говорю серьёзно, поэтому и самое сложное, зная, как ты жаждешь мести, но это надо для дела! Собственно, нужен не он, а его связи с одним из главарей крупной банды, которая засела, где-то в горах, и нет к ней никаких ниточек! Всё поняли?

   – Да чего тут непонятного! – ответил Никита. – Поймать, застрелить, а потом ещё убить!

   Александр с водителем захохотали. Генерал сначала посмотрел на Никиту, а потом и сам засмеялся.

   – Вот такой ты мне снова нравишься! – вытирая слёзы от смеха, произнёс он. – И чего я тут распинался?

   Через несколько минут они прибыли на пост ДПС. В очередной раз Александру доложили о продвижении автомобиля. Их остановили для проверки под Волгоградом, и теперь точно знали, на какой машине двигаются бандиты, хотя эти люди могли быть обычными гражданами, которых просто попросили земляки подвезти их знакомых девушек. Вот и бери их! А везли девчат на обычном микроавтобусе «Газель».

   Как приехали к посту, Никита с Александром быстро переоделись, и уже через десять минут ходили с палочками возле поста. В автобусе, как сообщили, было двенадцать девушек славянской внешности.
      
   – Значит, у них тут всё поставлено на поток, а наших прихватили в отместку! – произнёс Никита Александру. – Вот уроды! Вот теперь и бизнеса своего лишатся! Кошмар! До чего дожились? Собственных дочерей отправляем в рабство!

   – Да что ты такое говоришь, Никит! – не выдержал Саша. – Ну, кто твою Олесю отправляет в рабство?

   – Причём здесь Олеся? – огрызнулся Никита. – Я говорю о тех девчатах, которых вот так везут, а наши доблестные органы берут с них дань, и преспокойненько пропускают машины!

   – Ты об этом! – протянул Александр. – Тут я с тобой согласен на все сто! Всех  же не проконтролируешь, только когда конкретно, как в этом случае, клюнет, тогда и начинается работа с перехватами, а так никому нет до этого дела! Вот такая у нас интересная ныне страна, уважаемый!
    
   – Не смешно! – сказал Никита и поправил ремень автомата на плече.
   
   –  Да ты посмотри на ментов, они же ядом дышат нам в спину! – не унимался Александр и зло сплюнул. – Мы у них бизнес разрушаем, естественно, и доход уменьшаем, а то, что чьих-то детей везут в рабство, так им до лампочки! Козлы, да и только! Помешались на этих деньгах!
      
   – Успокойся! – произнёс Никита. – Давай лучше входить в роль продажных полицмейстеров! – и, хлопнув Александра кулаком в плечо, улыбнулся.

   – Ты знаешь, Саш, в автобус входи первый, а то я боюсь, что могу не выдержать, и тогда все лягут в рядок! – сказал Никита немного погодя.

   Из будки вышел Смолов и, показав на север от поста, поднял палец вверх. Никита кивнул ему головой. Началось!

   Через пару минут показались фары приближающегося авто. Александр, выйдя на дорогу, указал водителю, где остановиться. Машина, послушно вильнув на трассе, припарковалась прямо под столбом, на котором ярко горел фонарь. Никита обошёл микроавтобус сзади и укрепил маячок под бампером, пока Александр беседовал с водителем, который вышел из машины и протянул тому кипу документов.

   – Да всё нормально, брат! – произнёс водитель с акцентом и наглой улыбкой. –  У меня документы в порядке, ты их посмотри повнимательней!
   
    Александр забрал пять тысяч, и засунул себе в карман, поглядывая по сторонам, а потом, показав на салон автобуса, спросил. –  Я, надеюсь, там-то всё в порядке?

   – Всё нормально, брат, клянусь мамой! Видишь девушки едут на свадьбу к своей подруге, приморились, вот и спят все, дорога-то дальняя!

   – А документы у них-то хоть есть? – спросил Александр и засмеялся.

   – Конечно, уважаемый, вот их паспорта, всё в порядке! – тоже заулыбался водитель и добавил. – Не сомневайся!

   Александр просмотрел паспорта, обнаружил и паспорта Олеси с Оксаной, для порядка немного покрутил их в руке и затем, протянув водителю, произнёс. – Смотри, поосторожней езжай, груз-то ценный, наверное? – потом отдёрнул руку и добавил. – Пойдём, для видимости хоть загляну в салон! – и направился к двери, которую тут же открыл напарник водителя, ловко выскочив из машины.

   Своих  девочек Александр увидел сразу, они сидели прямо напротив дверей сзади водителя. Головы были наклонены и касались друг друга . Все в автобусе спали и не подавали ни каких признаков жизни. В салоне стоял терпкий запах алкоголя, который как бы подтверждал версию водителя.

   – Сколько же они выпили? – со смехом спросил Александр, отходя от машины.

   – Да мы под Волгоградом остановились перекусить, а они там свадьбу затеяли отметить, вот и не рассчитали! – ответил водитель, засовывая документы в барсетку. – Ну что, можем ехать? – спросил он, поглядывая на Никиту, который стоял чуть в стороне с автоматом, направленным на него, и с каменным лицом.

   – Счастливой дороги, только не гоните, а то я вас знаю, дагов! – ответил ему Александр, и демонстративно отвернулся, как бы показывая водителю, что разговор закончен.

   Тот быстро скрылся в автобусе и, через мгновение, тронулся в дальнейший путь, увозя от Никиты его любимую доченьку.
   
   Из будки вышел генерал и, подойдя к Никите, промолвил. – Никита, ты нас прости, ну никак нельзя по-другому!

   Никита стоял, как статуя, и смотрел вслед убегающему микроавтобусу, и ничего не воспринимал, что творится вокруг него. Желание было только одно, но долг, словно гири, придавливал его к земле, и не давал возможности пошевелиться.

   Наконец, выйдя из оцепенения, он отдал автомат генералу, и пошёл в будку переодеваться. За ним последовал и Александр. Проходя возле генерала, он с улыбкой показал ему пятитысячную купюру, и снова положил себе в карман.

   – Хоть так заработал, нам с Никитой на завтрак хватит! – сказал он, пытаясь хоть как-то сгладить напряжение.

   – Не обольщайся! – пробурчал в ответ Смолов. – Наверняка фальшивая!

   – Да ладно? – произнёс Александр и, достав купюру из кармана, стал рассматривать её на свет.

   – Вроде нормальная! – как-то неуверенно сказал он и добавил. – Вот можете вы, товарищ генерал, поднять настроение! Оно у нас и так поганое с вашими выкрутасами! Надо было валить этих паразитов и освобождать девчат, а то вечно какие-то комбинации, и бесконечные догонялки! Прав Никита, валить, и всё, не за кем было бы бегать!

   – Тогда бы и мы не нужны были! – не то в шутку, не то всерьёз, ответил Смолов.

   Александр посмотрел на генерала и, увидев как тот сгорбился, не стал ему отвечать, и молча удалился в будку ДПС, откуда уже выходил Никита, успевший переодеться. В это время подъехал на «АУДИ» с тонированными стёклами Николай и, выйдя из машины, сразу направился к генералу с докладом.

   Тот, посмотрев на него, показал на Никиту рукой и сказал. – С этой минуты ты в его распоряжении, и все доклады лично ему, а я улетаю в Москву! В Махачкале править балом будет Парамонов!
      
   Потом посмотрел на ребят и уже хотел что-то добавить, но передумал, махнул рукой и скрылся за дверью.

   – Что это с ним? – спросил Николай у Никиты.

   – Слушай, психолог! – произнёс Никита. – Нам сейчас не до сантиментов, давай сразу к делу!

   – Извините, Никита Андреевич! – сказал Николай. – Маячок работает, в машине стоит компьютер, и на мониторе постоянно виден объект! Так что сработано на пять, можно двигать вдогонку!

   – Мы не в догонялки играем, а должны хотя бы на пару часов быть на месте раньше их! – прервал его Никита и спросил. – Эти водители с кем-то выходили на связь, или нет?

   – Выходили два раза, один перед Волгоградом, а второй буквально только что!

   – А адресата вычислили? – снова спросил Никита.

   – Обижаете, Андреич! – произнёс Николай. – Окраина Махачкалы! Там уже наши люди ведут наблюдение за домом! Сказали, что не дом, а крепость, забор по периметру больше трёх метров высотой, и свора собак по всему участку!

   – Так, я не понял? – произнёс взволновано Никита. – Если всё известно, то чего тянуть с освобождением девочек? Я сейчас! – сказал он и направился за генералом.

   Никита не успел подойти к будке, как из неё вышел генерал в сопровождении уже настоящих сотрудников ДПС.

   – Николаевич! – позвал его Никита. – Можно на пару слов? – и, отойдя чуть в сторону от группы людей, спросил. – Скажи мне, пожалуйста, что это за игра? Место бандитов известно, про девочек мы знаем всё! Так зачем же рисковать ими?

   Посмотрев на Никиту, генерал, тяжело вздохнув, промолвил. – Вот скажи мне, ты звонил своей Насте?

   – Разумеется, нет! – удивлённо ответил Никита. – Там Митрич, а с ним я поговорил, да и нет у меня ни времени, ни сил объясняться с ней, ты же знаешь её! – воскликнул он.

   –  Вот! – протянул Смолов. – А ты думаешь, мне на мозги не капают Андрей и моя разлюбезная половина? А тут ещё ты, который, наоборот, должен как-то поддерживать меня, сыплешь мне на живую рану! Ну, хорошо, езжай и забирай девочек, но ты уверен, что Ахмед именно там? А если его нет в этом убежище? Что тогда?

   – Успокойся, генерал! – дёрнув его за плечо, проговорил, а вернее, процедил сквозь зубы Никита. – А вот потом я его лично найду, чего бы мне ни стоило, и никто его не спасёт, ни ваши сраные законы, ни, тем более, адвокаты, которые ему уже не понадобятся!

   – Ты что задумал? – спросил взволновано генерал, нервно и, в то же время, с какой-то надеждой.

   – Ничего нового, уважаемый! – произнёс Никита, и поведал ему свой план действий, который возник спонтанно. - Просто мы останавливаем автобус, вытаскиваем наших девочек, водил, вы забираете с собой, ну а мы с Александром двигаем благополучно дальше! Про связь мы узнаем, будь спок, я сам лично этим займусь! Да и не похожи они на шпионов, обычные моджахеды! Да что мы с тобой рассусоливаем очевидное! – рассердился Никита. – Давай, звони Парамонову, чтобы нас встречал!

   Смолов смотрел на Никиту, и всей душой соглашался с ним, с его доводами.

   А если что не так? – думал он. – С меня же шкуру снимут, и погон лишусь! А, что погоны!

   – Да пошло оно всё к чертям собачьим! – сказал он и подозвал к себе гаишников.

   – Где у вас очередной пост расположен? – спросил он у старшего лейтенанта.

   – В ста километрах отсюда! – ответил тот, вытянувшись в струнку перед генералом.

   – Свяжись с ними и скажи, а, хотя свяжи меня с ними, и я сам всё, что надо, объясню им! – сказал генерал и пошёл с ним в будку. – А ты давай, банкуй дальше! – сказал он Никите и улыбнулся.

   – Вот теперь я тебя узнаю, Николаевич, а то уж стал сомневаться, ты это или не ты! – сказал вслед генералу Никита, и улыбнулся первый раз за эти сутки.

   Подойдя к друзьям, Никита сказал, потирая руки. – Теперь за дело, мужики, а то меня эта движуха сильно напрягала!

   – Никит! – сказал Александр. – Ты же знаешь, что мы с тобой, поэтому командуй, и вперёд, а то эти стратеги из штабов, кроме дерьма, нам ничего другого и не несут! Что решили с генералом?

   – Он сейчас звонит на следующий пост ДПС, и там встретят наших подопечных! – сказал Никита и продолжил. – Мы должны быть там раньше их! Высаживаем Олесю и Оксану, вяжем барбосов, а сами, вместо них, прём в Махачкалу! Это с тобой, Саш, ну, а за тобой, Коля, самое главное – девочки! Как хочешь, но чтобы они были в Москве, и, чтобы ты, пока я не объявлюсь, находился с ними! Понял?!

   – А может, я с Вами? – спросил Николай, опустив голову и, переминаясь с ноги на ногу.

   – Ну что ты, как маленький ребёнок! – не сдержался Никита. – Я  же тебе сказал, что для меня будет гораздо спокойней, если ты будешь рядом с ними!

   – Да понял я, понял! – обиделся Николай и сел в машину, показывая таким образом, что его работа определена.

   Через несколько минут из будки вышел генерал и направился прямо к машине. Махнув мужикам рукой, он залез на заднее сидение, приглашая, таким образом, и других занимать свои места.

   После того, как тронулись, минут пять стояла тишина. Никто не хотел нарушать её, зная, что генерал сам начнёт беседу.

   – В общем, так! – начал он. – На посту всех подняли в ружьё, Парамонову я позвонил, и объяснил ему дальнейший наш план, то есть твой, Никит! Сначала ругался, но затем сбавил обороты и дал согласие! Ты, Никита, главный в этой обойме, тебя лично Ахмед не знает, поэтому всё дальнейшее по обстановке! На пост должны сбросить по факсу его рожу, но это не факт, он мог и поменять своё обличие, поэтому будь осторожен! В Махачкале Саша от тебя отколется, и тебе предоставят человека из местных, который, якобы, главный в той машине! Он знает, как общаться с бандитами, потому как сам был им! Девчат я забираю и лечу в Москву, там и буду ждать вестей! У меня, кстати, отпуск с завтрашнего дня! – сказал он в конце своей речи и улыбнулся.

   – Меня всё устраивает! – ответил на его расклады предстоящей операции Никита. – А как же Саша? И потом, Николай едет с Вами и будет с девочками, пока всё не закончится! А ещё лучше, если вы все соберётесь и уедете ко мне на кордон, тогда я совсем буду спокоен!

   – Мне понравилась твоя идея с поездкой на кордон! – сказал генерал с улыбкой. – Насчёт Николая я тоже не против, ну, а насчёт Александра, так это на твоё усмотрение! Вы с ним и решите, где он для тебя будет больше полезен и, чтобы он мог тебя подстраховать! Вы должны твёрдо усвоить, что ваша цель, это Ахмед, слишком уж амбициозная фигура в криминале, а теперь и у лесных братьев! И ещё, если пару-тройку бандитов отправите к чертям собачьим, то я не буду возражать! Главное, берегите себя и не забывайте, что вас ждут родные!

   Александр, сидевший рядом с Николаем на переднем сидении, повернулся к Никите и подмигнул ему, показав свои безупречные зубы.

   Всё всем стало понятно, чем заниматься, разговоры за день надоели и, откинувшись на спинку сидений, задремали. Спали в основном все только в самолёте, а больше времени не было на такие мелочи. Никита и в самолёте не мог даже думать о сне. Он и сейчас лежал с закрытыми глазами, а сам представлял, как встретится с дочерью, в каком она будет состоянии, как она вообще перенесёт это происшествие. Как отразится всё это на кормлении ребёнка, да и с ней самой. Мысли до такой степени донимали его, что о сне не было ни какой мысли.

   Генерал уже похрапывал, когда Николай чуть слышно проговорил. – А вот и наши клиенты, смотри, идут неплохо! Если бы ещё задержались там, то могли бы и не успеть к посту!

   Пост находился на развилке, где вправо уходила дорога на Элисту. Фора перед автобусом у наших героев была минут десять, не больше, поэтому все, без исключения, включились в работу. Со стороны было видно, что на посту обычная повседневная работа, и поэтому бандиты подъехали без суеты. Один из гаишников проверял документы у водителя «ауди», которая их, не так давно обгоняла. Водитель что-то объяснял менту, а тот внимательно слушал его, покачивая головой в знак согласия. Другой мент остановил «Газель» с девушками, которая, чуть проехав пост, остановилась, и из неё вышел водитель и с улыбкой направился к сотруднику ДПС.

   – В чём дело, дорогой? – произнёс он, разводя руками в стороны. – Вроде ничего не нарушал.

   – Мы пост, а не на дороге! – спокойно сказал гаишник. – Здесь проверяют документы на транспорт и груз! В вашем случае пассажиры, поэтому проверим и их паспорта!

   В это время «ауди» тронулась с места и, как бы нечаянно, зацепила «Газель» правым крылом. Из автобуса выскочил напарник водителя, но тут же оказался на земле. Никита спокойно передал его Николаю, а сам отправился к автобусу. Водитель «Газели» стоял возле сотрудника ДПС, открыв рот. Он смотрел, как к нему подходили какие-то люди в штатском, среди них водитель узнал сотрудника ДПС, которому он давал взятку на предыдущем посту.
Александр вытащи наручники и протянул ему их. Тот безропотно надел их себе на руки, наконец-то осознав, что произошло.
      
   Никита, войдя в салон автобуса, сразу увидел Олесю, которая смотрела на отца беспомощная. Протянув к нему руки, она заплакала. Оксана тоже стала приходить в себя, но сил не было, чтобы даже оторваться от сидения.
Тут  же в салон вошёл и генерал, который и подошёл к ней, чтобы помочь выйти из автобуса.

   Оказавшись на воздухе, девушки стали быстрее приходить в себя. Скорая помощь пришла через минуту и, узнав у пленников, какой укол им сделали, фельдшер скорой помощи тут же сделал им внутривенные уколы, после чего они, забрав девушек, и, в сопровождении Николая, а также одной машины ДПС, уехали в больницу, на «АУДИ».

   После того, как пленницы благополучно отбыли в лечебное учреждение, Никита с Александром занялись пленниками. Другой врач, который приехал на скорой, занялся осмотром остальных девушек. Все они были в отключке, видимо, им ввели препарат перед самым отъездом из Москвы.

   – А что им укололи? – спросил Никита у врача, заглянув в салон микроавтобуса.

   – Ничего нового, уважаемый! – произнёс доктор, занимаясь своим делом. – Большую дозу «герача»! Ваши уже стали выходить, а вот эти ещё как минимум часов пять будут в отключке! А вы сами-то, куда их повезёте? – спросил он, в свою очередь, у Никиты.

   – Не волнуйтесь, через пять часов мы их доставим в больницу! – ответил Никита и добавил. – Вы, главное, посмотрите, чтобы с ними чего дурного не произошло, пока будем их везти!

   – Давайте я поеду с вами, и буду за ними посматривать! – сказал доктор и внимательно посмотрел на Никиту. – У меня у самого такая же дочь, а сам я тоже когда-то бегал по горам в Чечне, так что помехой не буду! Я же понимаю, что к чему, насмотрелся в свою бытность! Это я сейчас фельдшерю, заняться больше не чем, вот и приходится!

   – Слушай, а это идея! – воскликнул Никита. - Сейчас, одну минуту! – крикнул он, повернувшись в сторону генерала, и бегом направился к нему.

   – Николаевич! – начал было говорить Никита, но тут зазвонил его телефон.

    Он машинально глянул, кто звонит, и его даже передёрнуло. Звонила Настя. В Волгограде уже наступило утро, было около шести часов, а значит, у них около восьми. Но Никита знал, что Настя не уснула ни на минуту, и это его очень тревожило и доставало. Воевать на два фронта он не привык.

   Подняв палец кверху, останавливая генерала, который открыл уже рот, готовый что-то сказать, Никита ответил Насте. – Да, Настюх! Говори только быстрее, мы тут немножко заняты, дорогая!

   В трубке послышался плач, и только через минуту она выдавила из себя.
– Никитушка! Ну что там с Олесенькой и Оксаной? А то мне Андрей сказал, что их похитили бандиты и куда-то увезли!

   Никита глянул на генерала так, что того покоробило, и проговорил Насте в ответ. – Да не выдумывайте вы там ничего! Послезавтра она с Оксаной будет у тебя, и, кстати, встречайте там и генерала с Николаем! Я ещё пару дней тут задержусь с Александром и тоже с ним подъеду! Скажи старому, чтобы готовил удочки, да пускай не забывает посматривать за лебедями, а то они сейчас на гнёздах, чтобы ненароком их какой дурак не потревожил! – сказал он в конце и отключил телефон.

   – Фу! – произнёс он и добавил. – С бандитами легче воевать, чем говорить с Настей! Ну, что там твой обормот ей наговорил? Она мне сказала, что Андрей ей рассказал, что девчат похитили, он что, идиот? Что, он не знает Настю? Ну да ладно, кажется, пронесло! – выдохнул Никита и на мгновение замолчал.

   – А ты уверен, что он поступил не правильно? – спросил Николаевич, и посмотрел на Никиту в упор. – Ты вот только представь, что  бы ты сейчас ей говорил про Олесю? Да она бы сама сейчас неслась  бы пешком!

   – Наверное, ты прав Николаевич! – согласился с ним Никита. – Надо будет сказать Андрюхе спасибо при встрече!

   – Ладно, давай дела делать, а то не знаем, когда у них там связь! – произнёс генерал, и в сопровождении Никиты направился к микроавтобусу.

   Александр невозмутимо стоял рядом с одним из задержанных и молча наблюдал за всем, что происходило. Минут через десять Никита выглянул из салона и позвал Александра. – Саня, давай, тяни другого сюда! – и снова скрылся внутри салона.

   В итоге оба водителя согласились сотрудничать, да и как тут не согласишься, если Никита прямо в лоб сказал им обоим. – В общем так, мужики! Выбора у вас нет, или вы на нашей стороне, или я сам лично уничтожу столько ваших родных, сколько пострадает с нашей стороны, включая девушек!

   – Брат, да мы не при делах! – чуть ли не плача, сказал один из них, а второй в это время согласно кивал головой. – Мы знали, что девок перевозим для торговли, но и всё! Нам звонят люди сами, номер не высвечивается, да и людей мы этих не видим, приедем, выгрузим и всё! За это нам платят, а что там дальше, нас это не интересует! Да и попробуйте поинтересоваться, башку сразу отрежут!

   – Похоже на правду! – сказал генерал и, кивнув доктору с Никитой, вышел на воздух.

   – Тебя как звать-то, лекарь? – спросил его генерал.

   – Капитан запаса Смирнов Владимир Иванович! – чётко произнёс фельдшер. – Возьмите, не пожалеете! Да и вообще, я хочу вернуться в строй, просто руки чешутся, товарищ генерал, закис, слов нет, а то кого-нибудь точно прибью! С кем только не приходится общаться!

   – Ладно, капитан! – произнёс Смолов, чуть улыбнувшись. – Поступаешь в распоряжение Никиты Андреевича, он тоже, кстати, капитан, но даже я его слушаюсь, ну, а после операции поговорим! Пока смотри за девочками, а там тебе скажут, что нужно будет делать! Саша! – крикнул генерал. – Ты ему чего-нибудь подгони из арсенала, не пустому же ехать! И ещё, Володя! Никита и Александр уже больше суток не спали, так ты проследи за тем, чтобы они передохнули, пока будете ехать!

   – Слушаюсь! – широко улыбнувшись, радостно произнёс Владимир и скрылся в салоне.

   Пленников освободили от наручников, и они внимательно выслушивали инструктаж, который им проводил Никита. В это время прозвучал звонок телефона у генерала и он, отойдя в сторону, минут десять беседовал с кем-то. Этот кто-то был Парамонов, и Смолов долго объяснял ему, что к чему. Переговорив с ним, Смолов подозвал старшего поста ДПС и сел в подъехавшую машину ДПС. Махнув рукой своим друзьям, он отправился, как и договаривался с Никитой, в больницу к девочкам.


   Выйдя утром из дома, Митрич заметил Настю, которая сидела на ступеньках крыльца и плакала.

   – Ну, что ты, в самом деле! – воскликнул он и попытался поднять Настю, но она отстранилась от него, положив голову на руки, которые, в свою очередь, лежали на коленях.

   Митрич присел рядом с ней и, положив руку ей на плечи, стал гладить её по голове.

   – Настя,  ну, ты же знаешь, что Никита всё решает как надо, и мы ещё повеселимся вместе! – сказал он, заглядывая ей в глаза.

   – Да я с ним только что поговорила! – ответила Настя, поднимая голову, и мокрыми глазами посмотрела на Митрича.

   – Так чего же ты молчишь? – воскликнул он и даже подскочил от неожиданности. – Вот баба, только и думает о своём! Что он тебе сказал? – не сдерживая себя, прокричал Митрич.

   Настя улыбнулась и стала подниматься со ступенек, продолжая молчать.

   – Ну Настюха! – взмолился Митрич, и умоляющим взглядом посмотрел ей прямо в глаза, от чего Настя засмеялась.

   – Вот дура! – проговорил Митрич. – Чего ты смеёшься? Только что плакала, а теперь смеёшься!

   – Да живы здоровы наши девочки! – воскликнула она от радости. – Никита их спас, и скоро они будут здесь вместе с генералом и Николаем! А вот он задержится, сказал, надо ещё кое-что доделать! Знаю я его доделки! – добавила она и снова заплакала. – Господи, Митрич, как я его люблю, и если с ним что-нибудь случится, я тут же умру! – произнесла она, и припала ему на грудь.

   – Так, ладно! – проговорил Митрич и, отстранив её от себя, добавил. – Ты говоришь, что они приезжают целой компанией?

   – Ну да! – пробормотала Настя. – Все, кроме мальчиков, а потом ещё и сам с Александром подъедет! Сказал ещё, чтобы ты готовил для гостей удочки, генерал, мол, в отпуске и сказал, что весь этот отпуск проведёт на рыбалке!

   –  Господи! Да это я мигом! – засуетился Митрич, и цыкнул на собак, которые сидели рядом с крыльцом и молча, с напряжением, смотрели на них. – Видишь, живность, а всё понимают и переживают, только сказать не могут! А ты иди пока поспи, потом некогда будет!

   – Ну, не сегодня же они приезжают, успею ещё отдохнуть! – проговорила она и, смахнув слёзы, улыбнулась, и молча направилась в дом. – Да, забыла сказать! – выглянув из-за дверей, крикнула она. – Позвони Петру, пусть ожидает гостей, ему ведь их встречать! И пусть с Сергеем созвонится, чтобы ему помог, а то людей-то будет много, всех может и не забрать один!

   – Слушаюсь, господин фельдмаршал! – смешно козырнув, произнёс Митрич, вытянувшись по струнке.

   – Да ну тебя, старый хрыч! – сказала Настя, махнув в его сторону рукой и скрылась за дверью.

   – Ну, вот и, Слава Богу! – произнёс Митрич и, потянувшись, стал осматривать двор вокруг так, как будто увидел его впервые.

   На кордоне и вправду всё изменилось. Весь участок окружал прекрасный забор, с пиками, заострёнными концами кверху. Новый гараж на две машины с автоматическими воротами. Огромная баня с предбанником и террасой, которая заменила старую беседку. Её пришлось снести из-за того, что расширили дом, сделав пристройку к старому дому. Сам дом, кроме пристройки, получил новую, огромную крышу, под которой расположились три большие комнаты, хотя сначала планировали делать только две комнаты, но только летнего проживания. Подвели и газ к дому, на что ушло несколько миллионов рублей, но зато теперь отпала надобность в дровах. Хотя баню всё-таки оставили под дрова. Слушать Никита никого не стал, хоть его и уговаривали подвести к бане тоже газ. Дорожки, от дома до самой речки и озера, были уложены тротуарной плиткой, а всё остальное пространство занимали трава и цветы, коих было везде предостаточно. Настя постоянно надоедала Митричу с поливом цветов и он, по своему обыкновению, бурчал, ругаясь с ней по этому поводу. Также, возле могилок, которые постоянно были ухожены и тоже все в цветах, Никита соорудил небольшой навес, под которым установил стол и две скамейки . Здесь они часто любовались закатом на берегу реки, иногда дурачились и бегали по воде прямо в одежде. Зачинщиком этих мероприятий, как правило, всегда был Митрич. Никита любил наблюдать, как он затаскивал Настю в воду и обливал её с ног до головы, а она, визжа, бегала за ним и смеялась. – Ну, дети! – говорил он им, и от души хохотал.

   Просмотрев всё вокруг, Митрич направился к гаражу, где у него хранились все снасти и необходимые к ним причиндалы. Вытащил оттуда двухместную резиновую лодку, которой всегда пользовался Николаевич. Рыбачить он любил на реке, заплывая на этой лодке куда-нибудь в траву и часами оттуда не вылезал. Там он забывал обо всём на свете, и даже на обед приходилось его прямо вытаскивать из воды. Разложив лодку возле гаража, стал её накачивать, в тоже время набирая телефон Петра, после чего минут пять-десять с ним беседовал. Передал ему просьбу Насти, а также сам пригласил брата с Лизой на кордон.

   Время двигалось быстро и в суете, которая наблюдалась во всех движениях, хоть у Митрича, хоть у Насти. Разговаривали редко, скорее, беседовали сами с собой. Стало темнеть когда Настя вспомнила, что они с Митричем даже не обедали и, позвав его в дом, стала накрывать на стол.

      
   В это время микроавтобус въезжал в столицу Дагестана с южной её стороны. Миновав все кордоны из постов, и обогнув город по окружной дороге с запада, «Газель» выехала на шоссе, которое вело в сторону Хасавьюрта. Проехав немного по пригородному посёлку, остановилась возле трёхэтажного, хорошо укреплённого со всех сторон, особняка. Обстановка вокруг была спокойная и ничего не напоминало о предстоящей операции. Люди неспешно бродили прямо по шоссе, не обращая внимания на снующие машины.

   Прогудев три раза возле широких и довольно высоких ворот, наши путники в напряжении, которое прямо повисло внутри салона, стали ожидать дальнейших событий.

   Через минуту ворота медленно стали отъезжать в сторону, раскрывая вид ухоженного двора, уложенного плиткой с фонтаном у большого крыльца, которое вело прямо на второй этаж особняка. Первый этаж был полностью отдан хозяйственной части дома, где располагался огромный, на несколько машин, гараж. Он был открыт, и возле него стояли трое вооружённых автоматами молодых человека, с интересом и настороженностью наблюдавшими за происходящим.
      
   Дело было сделано, проход был открыт, а значит, штурм отпадал сам собой, чем незамедлительно и воспользовался спецназ, который располагался в соседних домах, находящихся по обе стороны особняка.
      
   Въехав во двор, Никита, выйдя из автобуса, и подойдя к молодым людям, улыбаясь во весь рот, произнёс. – Солям Валейком, уважаемые! –  и резким, молниеносным движением, уложил двоих бандитов на плитку, а в это время во двор уже накатывала волна спецназовцев. Третий бандит не успел даже открыть рот, как его тоже уложили на плитку, рядом со своими товарищами.

   Оставив их лежать, Никита с Александром, показав старшему группой на микроавтобус, и в сопровождении нескольких спецназовцев, бросились по ступенькам на второй этаж.

   В большой просторной комнате, расположившись на огромном ковре прямо на полу, полулёжа и куря кальян, отдыхали два бородача, играя в нарды и мирно беседуя между собой.

   Услышав шум, который донёсся до их ушей, один из них, чуть обернувшись, недовольно крикнул:

   – Вахид! В чём там дело? – и, не дождавшись ответа, уже хотел подняться, как в это время в комнату ворвались вооружённые люди в масках. Среди них были и двое в гражданской одежде.

   Подняться им не позволили, они так и остались лежать на ковре с задранными головами кверху, которые выворачивали им бойцы. Наручники мигом оказались на запястьях их рук.

   – Где Ахмед? – произнёс Никита, присаживаясь около них на корточки и направив пистолет на старшего из них.

   – Какой Ахмед? Уважаемый! – произнёс тот, злыми глазами прожигая его насквозь.

   – Ответ неверный! – произнёс Никита и со всей силы, наотмашь, ударил его в лоб рукояткой пистолета, отчего тот, закатив глаза, рухнул на пол.

   Схватив другого бандита за волосы, Никита повторил свой вопрос. – Где Ахмед?

   – Должен подъехать на «Ниве» через полчаса. Он распорядился принять груз и ждать его! – ответил второй бородач, сверкая глазами от бешенства. – Отпусти, шакал! – заорал он, разбрызгивая слюну и скрежеща зубами.

   Никита вырубил его также коротким, но резким ударом прямо в лоб рукояткой пистолета, отчего тот сразу обмяк, и завалился на ковёр. Взяв рацию, он сообщил командиру спецназа, чтобы обложили весь квартал и затихли.

   Передав бородачей в руки спецслужб, Никита спустился во двор, приказал закрыть ворота и ждать гостей, а сам, в сопровождении Александра и одного спецназовца из группы, пошёл осматривать особняк, чтобы не получить какой-нибудь сюрприз себе в спину.

   В одной из комнат обнаружили трёх женщин и четверых малолетних детей, которые забились в угол комнаты, возле кровати и, сжавшись комочком, с испугом смотрели на вошедших людей.

   – Отведи их всех в подвал, чтобы, не дай Бог, не пострадали, а сам будь во дворе! Да, и передай, чтобы не расслаблялись! Мы же не знаем, как он приедет и с кем! – сказал Никита одному из спецназовцев, осматривая помещение.

   – Как ты думаешь! – спросил Никита у Александра, когда они остались одни! – У него есть где-нибудь поблизости соглядатай?

   – Я думаю, есть! – произнёс Александр с невозмутимым видом.  – Да какая разница, Никит, всё равно мы его найдём, и порешим, живым я его не собираюсь оставлять!

   – И это правильно! – улыбнувшись, сказал Никита. – Нет человека и нет проблем, это не нами придумано, а тем более такое дерьмо! – добавил он и сплюнул с досады.

   В это время сработала рация, и на волну вышел генерал Парамонов.

   – Никита, Вам всем отбой! – произнёс он. – За грузом едет простой перевозчик, а Ахмед, по нашим данным, находится в Хасавьюрте! Точно пока, именно где, неясно, поэтому отправляйте машину с доктором, а сами потом выдвигайтесь в Хасавьюрт! Там вас встретит человек от меня, и уже с ним и примете решение, стоит дальше рисковать девушками, или нет! В общем, тебе карты в руки, смотри сам! Даже, если ты и уедешь домой, тебя никто ни в чём не обвинит, а Ахмеда мы всё равно накроем, я тебе это обещаю! Ну, что скажешь? – проговорил он и замолчал.

   – Сергей Иванович! – проговорил Никита, чуть подумав. – До Хасавьюрта мы с Саней долетим, и всё! Если вдруг окажется, что Ахмед в горах, то я домой, старый я уже по горам-то ползать! Дома я уж как-нибудь сумею защитить свою семью!

   – Ну, вот и договорились! – радостно произнёс Парамонов и отключил рацию.

   – Ну, что там опять за игры? – спросил Александр у Никиты, наблюдая за улицей из окна второго этажа.

   – Значит так, Сань! Ты иди, распорядись, чтобы готовились ехать в Хасавьюрт, да чтоб не высовывались, когда подъедут за грузом, а я пока побеседую со своими! – сказал Никита и, подождав, когда он уйдёт, позвонил Смолову.

   – Как дела, генерал? – спросил он, когда тот ответил на звонок. – Ты уже дома, или как?

   – Да пока ещё в Волгограде! – ответил он. – Девочек пока не отпускают, хотя они уже бегают! Олеся одурила всем голову, скучает по малышу! Кормить она уже, конечно, не сможет, перегорело, но сейчас из молодых мало кто кормит, так что ничего страшного! Оксана тоже ничего, она, оказывается, тоже беременная! Мне потихоньку шепнул врач, она сама ещё не знает, так что скоро тоже стану дедом, вот так-то! – произнёс он радостно. – А что там у вас? – в свою очередь спросил он у Никиты.

   – Пусто! Скоро едем в Хасавьюрт, девчат тоже туда тянем! – проговорил Никита. – С Парамоновым решили, что если и там не окажется Ахмеда, то девчат освобождаем, а я с Саней отправляюсь домой! Так что скоро должны встретиться, да и вы там не задерживайтесь, Митрич с Настей уже заждались! В области вас встретят Пётр с Сергеем, и сразу на кордон! Дом у нас там сейчас огромный, так что места хватит всем!

   – Ну ладно, держи меня в курсе! – сказал генерал и спросил. – С Олесей-то будешь разговаривать?

   – Да не надо, будет ещё вопросы задавать, что да как, сам там управляйся! Пусть с матерью беседует, и мне будет полегче разговаривать с Настей! – произнёс Никита и, добавив, “Пока” – отключил телефон.
      
   Услышав шум подъехавшей машины, Никита осторожно подошёл к окну и выглянул, окинув весь двор и подъезды к нему своим взглядом. Из машины вышли двое, среднего роста, молодых парней и, посмотрев по сторонам, подошли к воротам, и позвонили три раза, как было условлено. В этот же самый миг Никита увидел проезжающую мимо «Волгу», из которой внимательно смотрел за происходящим какой-то пожилой мужчина с большой седеющей бородой. Отъехав несколько метров вперёд, машина остановилась, прижавшись к чужому кирпичному забору. Из неё никто не выходил.

   Хвост! – подумал Никита, и передал информацию командиру спецназа. – Ты не выпускай из вида клиента на «Волге», и без команды никого не трогай! Если он позвонит, то сразу после этого быстро берите, но только после того, как машина с девушками и «Нива» уйдут! – «Волга» ни за что не должна уйти! – снова добавил Никита, заостряя на этом внимание.

    В это время Александр открыл ворота, и с улыбкой произнеся “Салям”, пропустил гостей внутрь двора. Отличить Александра от местного населения было невозможно. Заросший за последние несколько дней, да ещё имея чёрный как смола волос, и прекрасно владеющий несколькими языками Кавказа, включая и дагестанский, он явно был своим среди чужих.

   – Салям! – ответил один из парней и, осмотревшись по сторонам, произнёс. – Товар где?

   – Да вот перед тобой! – ответил ему Александр и, открыв дверцу автобуса, показал на спящих красавиц.

   – А чего десять? – спросил тот, пересчитав их и повернувшись к Александру.

   – Двоих пришлось закопать по дороге, квёлые оказались! – ответил с улыбкой Александр и добавил. – Это уж не к нам, видно, им перебавили дозу, но те, кто нужен Ахмеду, на месте!

   Услышав, что нужно, парень взял трубку и на своём языке доложил всё, кому нужно. Выслушав ответ от своего хозяина, он покрутил пальцем, как вертолёт лопастями, над головой, и сказал. – Ну, ладно, мы выдвигаемся, а как приедем, прозвоню на домашний телефон!

   – Хорошо, дорогой! – ответил Александр и, широко улыбнувшись, показал водителям и Володе, чтобы выезжали со двора.

   – А это что за фрукт с тёлками? – спросил парень, залезая в «Ниву».

   – Пришлось лекаря подцепить на трассе, чтобы другие не загнулись! Сам, кстати, согласился за штуку баксов смотаться, вот идиот! – ответил ему Александр и, получив в ответ кивок головой, закрыл дверцу машины.

   Гости аккуратно развернулись и не спеша, вслед за микроавтобусом, тронулись в сторону Хасавьюрта. Проезжая мимо «Волги», водитель «Нивы» чуть заметно клацнул на сигнал, и машины скрылись за поворотом.

   «Волга» ещё постояла минут пятнадцать, и тоже стала трогаться, но тут ей перекрыл дорогу трактор, выехавший из проулка, не давая возможности его объехать. Пожилой мужчина, высунувшись из окна, стал нетерпеливо размахивать руками и что-то кричать трактористу. В это время к машине подскочили несколько вооружённых людей в масках и, вытащив из неё двоих мужчин, положили их на землю, надев им наручники.

   – Это что за беспредел? – заорал пожилой, пытаясь бороться, отчего крутился по земле как уж.

   – Заткнись, жаба! – произнёс спецназовец, и врезал ему прикладом по голове, отчего тот мгновенно затих и обмяк.

   Водитель «Волги» молчал и так же молча наблюдал за происходящим, как будто это его не касалось. Подняв их с земли, бегом препроводили в открытые ворота особняка. Машину загнали туда же, вслед за хозяевами. На улице снова воцарилась тишина, и ничего не напоминало об операции, которая была проведена спецслужбами.
      
    Женщин и детей к этому времени вывели из подвала и отвели на третий этаж в свою половину, приказав сидеть тихо и не привлекать внимания посторонних. Телефоны у них забрали ещё перед тем, как прятали в подвале, но, на всякий случай, Никита приставил к ним одного человека.

   Бородача затащили в гараж, а другого посадили возле крыльца, прицепив наручниками к перилам. Рот заклеили скотчем, чтобы не вздумал кричать.
Никита уже хотел приступить к беседе, как с улицы донёсся шум автомобиля, который остановился у ворот особняка. Александр быстро вернулся к воротам, опасаясь, что могли вернуться бандиты, но оказалось, что подъехал Парамонов.
Александр проводил генерала к Никите в гараж, и они приступили к допросу вместе.

   Присев на корточки возле бородача, Никита спросил. – Где Ахмед? – в ответ тишина. – Повторяю, где Ахмед? – снова спросил он.

   – Ты ему рот-то отклей, а потом спрашивай! – произнёс Парамонов, улыбаясь.

   Никита сорвал с него скотч, к которому прилипла масса волос, отчего бородач даже вскрикнул.

   – Шакал ты, и дети твои шакалята! – закричал он, и заскрипел зубами. – Ахмед тебя всё равно найдёт и с живого шкуру сдерёт!

   – Сдерёт, сдерёт! – ответил ему невозмутимо Никита, – Но сначала ты мне скажи, где его найти, а там уж посмотрим, кто кому попортит шкуру! Давай, не дури! – взяв его за бороду  и дёрнув со всей силы, произнёс Никита.

   Тот завыл от боли, глаза налились кровью и слезами.

   – Ничего я вам не скажу, хоть режьте! – зло выкрикнул он.

   – Знаешь, чучело! – тихо прошептал Никита, – Я не только тебя зарежу, я вырежу весь твой поганый род! И никто меня не остановит, ведь я не на службе! Ты понял? – вдруг закричал Никита. – И в гробу я видел все права и прочую дребедень, называемую законом! Назови мне хоть одну причину, чтобы я этого не сделал? Твой Ахмед, я не знаю, кем он тебе доводится, почему-то решил, что я у него кость в горле, и он решил убить мою семью, так почему я должен слушать тебя? Объясни! Я всё равно его найду и зарежу точно так же, как вы режете своих баранов! Понял? – уже спокойным голосом произнёс Никита. – А вот если он сам придёт, и предстанет перед правосудием, у него будет шанс остаться в живых, и даже ещё выйти на свободу! Ведь кровавых преступлений пока за ним не числится, ведь так?

   – Хорошо! – немного подумав, ответил бородач. – Он мой сын и я попробую его убедить!

   – Он твой сын? – удивлённо проговорили сразу вместе и Никита, и Парамонов. –  Тем более! – воскликнул Никита и пододвинул ему стул для того, чтобы продолжить разговор в спокойной обстановке. – Значит, слушай меня! – произнёс Никита, усаживая его на стул. – Позвони ему, чтобы он ехал сюда, а мы повернём машину с девочками назад! Я обещаю, что с ним ничего не произойдёт, если будет правильно себя вести!

   – А как быть с теми, кто сопровождает машину? – спросил, в свою очередь, бородач. – Они получили задание взорвать автобус с людьми, если что пойдёт не так!

   – О них не переживай! – сказал Никита. – Считай, что их уже нет! Ты скажи нам, готов к сотрудничеству, или нет?

   Мужчина опустил голову, и как-то сразу состарился. В голове боролись два человека, подчиниться этому сумасшедшему, или броситься на него, и попытаться хоть вцепиться ему в глотку. Разумом он понимал, что этот человек прав, но закон предков рвал его на части.
      
   Наконец, переборов себя, он поднял голову и, посмотрев на Никиту, сказал.
 – Ничего не получится, надо ехать на место, и уже там попытаться с ним договориться! Он уже не мальчик, а мужчина, и сам принимает решения, стариков нынешняя молодёжь перестала слушать, вот и зарабатывают проблемы не только себе, но и всем близким.

   – Ну, а почему нельзя, как я предложил? – спросил Никита у него.

   – Он прав! – вмешался в разговор Парамонов. – Ахмеда предупредили, что выехали с грузом, и вдруг ему звонит отец, который несколько минут тому назад передал, что всё в порядке, говорит ему такое! Ты  бы поверил в такую бредятину?

   – Да, наверное, вы правы! – ответил Никита и, выпрямившись, подошёл к воротам, возле которых стоял Александр, облокотившись о стойку ворот и наблюдавший за всем происходящим, не проронив ни слова.

   – Хорошо! – вдруг произнёс Никита, повернувшись снова к ним. – Ты можешь позвонить своим бойцам, чтобы они притормозили где-нибудь, и подождали бы тебя, а то, боюсь, мы их уже не догоним до города!

   – Ну, это запросто! – проговорил пленник. – Давай мой телефон, и я всё сделаю, только дай мне слово офицера, что не будете убивать сына!

   – Я даю тебе слово офицера, и отца своего ребёнка, что не трону его, если он сдастся! – проговорил Никита, глядя прямо в глаза старику.

   – Хорошо, я тебе поверю, но если ты меня обманешь, то никогда ни тебе, ни твоим близким не будет покоя! Их везде будет преследовать смерть! – сказал отец Ахмеда, глядя на Никиту.

   – Ты знаешь, отец! – произнёс Никита. – Это я должен говорить тебе эти слова! Я ничего не сделал плохого твоему Ахмеду, он послал ко мне убийц во главе с Зурабом!

   – Ах, вот оно в чём дело! – воскликнул старик. – Вот негодник! Так это он из-за Зураба? Я ему всегда говорил, что этот грузин не доведёт тебя до добра, а он мне твердил, что Зураб его побратим и, что он за него глотку перегрызёт любому! Давай трубку! – сказал он и тут же позвонил бойцам, приказав им остановиться возле придорожного кафе недалеко от города.

   Парамонов посмотрел на Никиту и, разведя руки в стороны, проговорил.

   – Надеюсь ты знаешь, что делаешь! Смотри сам, раз уж начал мутить с самого начала, так продолжай! Я прямо сейчас выезжаю со своими в Хасавьюрт, и жду от тебя весточки! Потом, повернувшись к пленнику, спросил. – Куда повезут девушек, хотя бы ориентировочно?

   Старик назвал населённый пункт за городом и человека, к кому надо ехать.
   Только не убивайте никого! – попросил он, глядя то на одного, то на другого.

   – Если сопротивляться не будут, все останутся жить, мало того, если не замараны, то вообще отпустят по домам! – ответил Парамонов и, пожав руку Никите, удалился.

   Через минуту его машина сорвалась с места, и отбыла в нужном направлении.
   Александр стоял и посматривал на Никиту, ожидая указаний от него.

   – Ну что! – сказал Никита и развёл руки в стороны. – Едем в Хасавьюрт вместе с ним! – и показал на отца Ахмеда.

   Залезая в «Волгу», Никита сказал командиру группы, что необходимо делать с пленником, и пожал ему руку. Отныне их дороги расходились.

   Александр сел за руль, отец Ахмеда, которого, кстати, звали Магомед, сел рядом с ним, а Никита пристроился сзади, чтобы не светиться.
Когда они выехали за ворота и повернули в нужном направлении, спецназовцы закрыли ворота, и приступили к доскональному осмотру усадьбы.

   Через несколько минут, проведённых в дороге, позвонила Олеся. Никита взял трубку  и, обрадовавшись, тут же стал её успокаивать. – Ну что ты плачешь, дурочка? Всё уже позади! Ты давай поправляйся да в путь, заждались там вас! Хлопцы-то там как с ребёнком управляются? Тётя Галя помогает? Это хорошо! Ну, ладно, до встречи, и не переживай, что молоко пропало, выкормишь! Скоро буду, а вы не задерживайтесь и вылетайте! Сегодня летите? Ну и здорово! Ладно, всем привет! – проговорил он и отключил телефон.

   – Ты, Сань, тоже, наверное, отключи свой, а то вдруг звонок не ко времени! – произнёс он, и похлопал его по плечу.


   Через пару часов они обогнали микроавтобус с девушками, а ещё через полчаса, проскочив Хасавьюрт, подъехали к небольшому населённому пункту, одним краем зацепившись за горы, которые, практически, упирались в посёлок.

   – Давай, вон к тому дому подъезжай! – сказал Магомед, показывая Александру на небольшой домик, заросший виноградом, стоящий чуть в стороне от дороги.

   – А там что? – спросил Никита у него.

   – Брат сродный там живёт, у него и остановимся, а женщин повезут вон туда! – протянул Магомед, показывая на большой двухэтажный дом из красного облицовочного кирпича, огороженный высоким металлическим забором из профлиста, стоящий в стороне от остальных строений и дорог. – К брату я его и позову, надеюсь, что придёт! – добавил он.

   Александр, посмотрев в зеркало заднего вида на Никиту и, увидев, как тот кивнул ему, подвернул к дому, на который показал Магомед. Рядом с ними притормозила машина и, глянув на Магомеда, проехала в направлении двухэтажного дома. Никиту видеть не могли, сзади стёкла были тонированы, а на Александра они вообще внимание, он всё больше и больше становился похожим на дагестанца.

   Пока открывали ворота, мимо проехала машина Парамонова и чёрный микроавтобус «мерседес» с тонированными стёклами. Никита боковым зрением уловил на одно мгновение лицо Парамонова и, проводив машины взглядом, стал наблюдать за тем, что происходило во дворе и рядом с домом. Больше никаких движений.

   Через час, по версии Никиты, должны были подъехать и автобус с «Нивой». Поэтому надо было как можно быстрее решать вопрос с Ахмедом. Увидев, что тех девушек, которых он приказал похитить, нет, тогда уже будет поздно действовать.

   – Магомед! – позвал он отца Ахмеда. – Давай, вызывай его, а то потом будет уже поздно! Сам понимаешь, что спецслужбы заряжены на уничтожение бандгруппы, и к тому же ещё торговцам живым товаром! Ты же должен знать, что пленных тут не берут!

   Магомед посмотрел на Никиту, присел возле небольшой беседки на лавочку и стал набирать Ахмеда. Тот долго не брал трубку, но, в конце  концов, ответил.

   – Сынок! – начал он говорить. – Я тут у брата, и мне надо, чтобы ты подошёл сюда! Поговорить надо без твоих головорезов! Слушай меня и не перебивай, когда с тобой отец говорит! – прервал недовольно отец сына, который попытался ему перечить. – Давай сюда и быстро, а то я уезжаю в Махачкалу!

   Выслушав Ахмеда, он отключил телефон и посмотрел на Никиту. – Смотри, уважаемый, ты дал слово, а слово на Кавказе стоит очень дорого, и если ты его нарушишь, то уж твою семью никто никогда не спасёт! – произнёс Магомед и, поднявшись, направился к калитке, возле которой стоял Александр и с интересом наблюдал за улицей.

   – Ты бы отошёл  от забора и не светился бы перед людьми! – пробурчал Магомед, отстраняя Александра от калитки, а сам стал смотреть в сторону особняка, нервно перебирая чётки.

   Через несколько минут из ворот особняка показались три человека, которые направились к дому, где расположились ожидавшие Ахмеда люди, возглавляемые Никитой.

   Александр незаметно передал по связи Парамонову о приближающихся к дому, трёх боевиков во главе с Ахмедом. Во дворе воцарилась гнетущая тишина, нервы были напряжены до предела. Магомед сидел на лавке возле беседки и сжимал голову руками, опустив её до самых колен.
   Никита положил ему руку на плечо и промолвил. – Ты, отец, не переживай, всё сделано правильно, и если всё пройдёт как надо, то все будут живы и здоровы! А ведь это самое главное в нашей ситуации! Просто сиди спокойно и всё!

   Подойдя к калитке, Ахмед заглянул через неё во двор, увидел сидящего около беседки отца, а рядом с ним улыбающегося Александра, заросшего, как настоящий горец. Не заметив ничего опасного для себя, он зашёл во двор, а двое его сопровождавших людей остались за изгородью. Подойдя к отцу, который даже не поднялся ему навстречу, присел возле него.

   Немного помолчав, Ахмед, наконец-то, спросил, показывая на Александра – А это кто такой?

   – Да это брат Иссы, он приболел, так его и подменил Назим! – ответил Магамед, и посмотрел в сторону дома, где прятался Никита. – Назим! – проговорил он. – Иди погуляй, нам поговорить надо!

   – Хорошо, отец! – ответил Александр на родном языке Ахмеда, и направился в дальний угол двора, постоянно наблюдая за теми двумя, которые стояли на улице, настороженно сжимая автоматы в руках.

   Оставшись вдвоём, Магамед посмотрел на сына и, горько усмехнувшись, произнёс. – Ты меня послушай, сын, а что именно тебе делать, решай сам, но сначала выслушай своего отца!

   – Ну, конечно же, я тебя выслушаю! – возмущённо перебил его Ахмед. – К чему такое предисловие, родной?

   – Да всё дело в том, что вы все окружены, и деваться вам некуда! – начал Магомед, остановив Ахмеда рукой, недовольный тем, что он его перебил. На Кавказе это не было заведено, чтобы сын перебивал отца, когда тот говорил.

   Ахмед спокойно посмотрел на улыбающегося Александра и сразу всё понял.
   Также спокойно, глядя прямо в глаза отца, но зло, произнёс. – Ну и что же ты мне хочешь посоветовать хорошего? Ты думаешь, я боюсь смерти?

   – Вы молодые, и не боитесь смерти! – опустив голову, произнёс отец. – А о матери ты подумал, а о своих братьях и сёстрах, да и вообще о своей родне ты подумал? Ты подумал, что будет с ними? Ты думаешь, это обыкновенные федералы при исполнении? – зачастил Магамед, и резко подскочил с лавки. – Это те люди, за которыми ты охотишься! Ты привёл беду в наш дом, поэтому тебе и решать, или ты сдаёшься добровольно и остаёшься жить, а также и остальные твои товарищи, или – ты понимаешь! И ты уже никогда не исправишь того, что может здесь произойти прямо сейчас! И ещё, времени нет, через пару минут начнётся Ад, и уже ничего нельзя будет изменить!

   Ахмед поднялся и обнял отца. Чуть наклонившись к нему, он произнёс. – Прости, отец, но если я приму то, о чём ты просишь, то уж тогда от нашего рода ничего не останется, и ты это знаешь! Лучше умру я, но не дам умереть всем вам! Прости! – сказал он ещё раз и, улыбнувшись, выхватил пистолет из-за пояса, и выстрелил в Александра.
      
    В тот же миг он был застрелен Никитой, который, рывком открыв дверь, ласточкой вылетел во двор. Два бандита также, не успев даже применить своё оружие, были уничтожены выстрелами Никиты. Магомед пытался удержать оседавшего сына, который повис у него на руках, смотря на отца с улыбкой, а Никита кинулся к Александру, пытаясь помочь ему приподнять голову.
   Александр лежал спокойно и тоже улыбался, глядя куда-то в небо. В это время с грохотом остановилась машина и из неё выскочили четверо бойцов во главе с Парамоновым, а спецназ начал штурм особняка, где засели остальные бандиты, которые бешено сопротивлялись.

   Никита закричал, чтобы вызвали скорую, но она и так подъехала сразу после того, как началась стрельба. Врачи тут же занялись Александром, который, после инъекции в вену, пришёл в себя.
      
   Никто не обращал внимания на Магомеда, который продолжал держать сына у себя на руках. Пистолет Ахмеда выпал у него из руки и лежал рядом с Магомедом. Он спокойно положил голову Ахмеда на свою папаху, взял пистолет и, направив его в сторону Никиты, выстрелил. Никита, который только поднялся, и стоял спиной к Магомеду, стал сползать на землю, пытаясь ухватиться за руку генерала. Очередью из автомата Магомед тут же рухнул, как подкошенный.
       
   Никита лежал, запрокинув голову, жадно глотая воздух широко раскрытым ртом, из которого маленькой струйкой вытекала кровь. Он дышал и хрипел, скорее всего, было прострелено лёгкое.
       
   Тут же сделали ему укол, и вместе с Александром, в сопровождении машины генерала, и патрульной машины ДПС, скорая понеслась в больницу.


   В это время шёл штурм дома, в котором засели боевики. По предварительным данным, их было около десяти человек, во главе с одним из руководителей банды террористов. Дав указание командиру спецподразделения ФСБ, Парамонов судорожно схватив трубку телефона, пытаясь связаться с Москвой.
Наконец, это ему удалось, и он взволновано доложил туда, что операция в стадии завершения.

   – Девушки все освобождены! – говорил он в трубку. – Ахмед уничтожен Жиловым, а сам он тяжело ранен, везу в больницу! Товарищ генерал-полковник, – произнёс он дрожащим от волнения голосом. – по-видимому, необходим срочно борт для его эвакуации в Москву! Ранен ещё один наш сотрудник, но с ним гораздо хуже, не знаю, успеем мы его довезти, или нет! Бандиты в доме окружены, понаехали журналисты, и скоро уже будете по телевизору всё видеть!

   Прослушав ответ, Парамонов положил телефон в карман, но затем снова его достал, вспомнив что-то. В это время машина остановилась возле больницы, куда уже закатили каталку с Никитой. Александр был доставлен ещё раньше, и ему уже делали операцию. Никита находился в сознании, и пытался что-то сказать Парамонову, но ему запретили даже открывать рот. Через минуту его также повезли в операционную, сделав укол в вену, после которого он отключился.

   – Вы что ему укололи? – спросил он у медсестры, которая суетилась возле него, цепляя на Никиту всякие трубки.

   – Не волнуйтесь! – ответила она. – Что нужно, то и укололи! Ему сейчас всё до фонаря, а вот хирургу придётся попотеть! – добавила она, и укатила каталку в реанимацию, где находилась и операционная.


   Генерал вышел во двор и набрал Смолова. – Ты где? – спросил он через мгновение. – В Москве? Это хорошо! – произнёс он. – Давай срочно организовывай борт в Махачкалу за Никитой и Александром! Потом, немного послушав, что ему пытался на другом конце телефона говорить Смолов, с раздражением перебил его. – Николая оставь с девчатами, а сам займись делом и пулей сюда! Желательно, чтобы сам здесь появился, нам ещё с тобой надо отписываться за то, что операцию поручили гражданскому лицу! Вот прилетай, и будем вместе кумекать!

   Зло сплюнув на землю, он повернулся, и снова зашёл в больницу. Двое бойцов с автоматами стояли, как на посту, возле входа в реанимацию. Посмотрев на Парамонова, один из них покачал головой, как бы говоря о том, что ничего нового не произошло. Через несколько минут подъехали бойцы, которые зачищали особняк.

   Командир спецназа доложил генералу о завершении операции. – Все бандиты уничтожены, жертв и раненых нет! Сейчас там работают следаки и журналисты, а как здесь? – спросил он, показывая на дверь реанимации.

   Генерал развёл руки и, посмотрев на командира, произнёс. – Ладно, Володя, езжайте, пусть ребята отдыхают, и чтоб не очень-то налегали на горячительное, а то я вас знаю!

   Володя уже повернулся уходить, но его остановил Парамонов и спросил.
– Кто там у вас сегодня дежурит, а то мне надо борт встретить, и доставить туда наших раненых?

   – Да я и дежурю с ребятами! – ответил тот и добавил. – Вы только дайте знать, и мы всё сделаем, не волнуйтесь!


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ!

                НАСТЯ!


   Настя, вдруг, присела на террасе. Сердце, не понятно из-за чего, стало молотить в грудь, и заныло со страшной силой. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая верхушки сосен оранжевым пламенем. Погода стояла тёплая, а днём даже жаркая, но Настю, вдруг, стало колотить от озноба.

   – Что с тобой? – спросил её Митрич, подметая во дворе, и, гоняя собак метлою! Поставив метлу у стены, он быстро поднялся на террасу и, подойдя к Насте, посмотрел на неё.

   Она сидела бледная и держала руку, положив её на грудь в области сердца, а другой рукой облокотившись о стол, возле которого и присела.

   – Может, скорую помощь вызвать? – спросил он у неё, вынимая телефон из кармана, но в этот самый момент он зазвонил, от чего Митрич даже вздрогнул.

   Позвонил Сергей и сказал. – Митрич! Выйди на дорогу, надо поговорить, но только так, чтобы тебя Настя не видела!

   – Да ты погоди! – прервал его Митрич. – Насте плохо, сидит вся бледная! Давай сюда езжай, отвезём её в больницу, видать, что–то с сердцем! – произнёс он и отключил телефон.

   – Ну, как ты? – снова спросил он у Насти и, увидев, что она чуть порозовела, добавил. – Сколько ты меня будешь пугать? Вот бабьё! Чуть что не так, так сразу в обморок! Ну, что ты вот устроила тут, смерти моей желаешь?

   – Митрич, перестань бурчать! – промолвила она. – Что-то с Никитушкой случилось, я это чувствую!

   – Ты что, с ума сошла! – закричал он на неё. – Откуда такая дурость в голове? Господи! Ей детей встречать, а она истерики устраивает! Приедет твой Никита, никуда не денется, через пару дней! Он  же тебе сам сказал об этом! Ну, вот откуда ты это взяла, что с ним что-то случилось?

   – Чувствую я, Митрич, что с ним случилась беда! – сказала Настя и, заплакав, положила голову себе на руки.

   – Кошмар! – возмутился Митрич и, махнув рукой, пошёл навстречу подъезжающей машине, за рулём которой сидел Сергей.

   – Ну, что там у тебя произошло? – спросил он у Сергея, который остановился прямо перед воротами. – Одна чудит, а тут ещё и ты с секретами!

   – А что с ней? – в свою очередь, спросил Сергей, не обращая внимания на реплику Митрича.

   – Да выпила корвалола и сидит, плачет! – произнёс Митрич. – Ей, видите ли, почудилось, что с Никитой беда случилась, вот и хватила кондрашка!

   – Митрич, успокойся! – перебил его Сергей. – Никита ранен, сейчас уже прооперирован, и его с Александром, который тоже ранен, везут на аэродром, чтобы переправить в Москву! Звонил генерал Смолов и просил, чтобы мы с тобой Настю отправили тоже в Москву, потому что удержать её никто не сможет! Придётся мне с ней ехать в Москву, ну, а ты тут держись как-нибудь один! Может, Петра к тебе прислать?

   Митрич, молча выслушав Сергея, повернулся и пошёл к дому, где его поджидала Настя, стоя у крыльца с мокрыми глазами. Подойдя к ней, он глянул на неё и, кивнув в сторону дома, стал подниматься по ступенькам, как бы приглашая её следовать за ним. Настя интуитивно сжалась, и пошла за ним в дом, предчувствуя что-то нехорошее.

   Войдя в дом, Митрич обнял Настю и проговорил, глотая слова. – Настюх! Ты оказалась права, Никита ранен, но не сильно! Его сейчас переправляют в Москву и Смолов сказал, чтобы я отправил тебя тоже туда!

   Настя, обмякнув, повисла у него на руках, отчего Митрич чуть не завалился вместе с ней на пол. В этот момент в дом вошёл Сергей и они, уже вдвоём, положили её на диван. Митрич принёс нашатырь и, подсунув кусочек ваты ей под нос, стал легонько шлёпать её по лицу. Неожиданно она спокойно открыла глаза и, поднявшись, молча ушла в свою комнату. Мужики переглянулись, пожали плечами, и вышли из дома.

   – Вот и пойми их, этих женщин! – проговорил Митрич и закурил. Немного помолчав, он спросил. – Ты, Серёж, расскажи мне, что к чему, а то у меня в голове сыр-бор!

   – Да что я могу добавить? – удивлённо развёл руками Сергей. – Всё, что я узнал от генерала, я тебе рассказал, а как там на самом деле, кто его знает! Вот поеду и позвоню, ну, а тебе Петра-то присылать, или как?

   – Да что мне его присылать? Что он, посылка какая? – ответил Митрич недовольно. - Если что, так я позвоню ему, делов-то!

   – Ага! А если будет плохо? Как ты позвонишь? – сопротивлялся Сергей.  - И тебе будет веселее, а то зачахнешь тут с собаками!

   – Ай, ладно! – отмахнулся Митрич и добавил. – Делай, что хочешь, ещё поругаться не хватало, может, ты и прав!

   В это время из дома вышла Настя и, обращаясь к ним, сказала. – Пойдёмте, поужинаем, да поедем, чего зря болтать! Мы на чём едем-то? – спросила она у Сергея.

   – Если на поезде, то завтра днём, а если летим, то надо выезжать в область, а оттуда самолёт под утро на Москву. – ответил Сергей и, вслед за Митричем, направился в дом.

   – Господи! – воскликнула Настя. – Я же никогда не летала на самолёте!
– Ничего страшного! – проговорил Митрич. – сядешь в кресло и не успеешь даже притомиться, а ты уже в Москве!

   – Ладно, садитесь, поужинаем и едем! – сказала она, раскладывая по тарелкам пюре с котлетами, и подвигая к ним нарезанный салат из огурцов и помидор.

   Через полчаса, когда уже стемнело, Настя, в сопровождении Сергея, отправилась в путь, оставив Митрича одного со своими мыслями и переживаниями. По периметру усадьбы горели фонари, освещая огромную территорию, захватывая часть леса, отчего лес казался ещё темнее, наполнившись чернотой. Через несколько минут Митричу позвонил Пётр и сообщил, что скоро подъедет. Собаки, не понимая, что происходит, и куда уехала хозяйка, лениво ходили вслед за Митричем, поглядывая на него.  Митрич, не обращая внимания на них, что-то бурчал себе под нос, покачивая головой, и без конца курил. Минут через десять показался свет от фар, и на освещённую поляну вылетел джип Петра, вырвавшись из черноты леса. Закрыв за ним ворота, Митрич подошёл к Петру, и они обнялись.

   Расположившись на террасе, они приготовили закуску и, разлив по стопкам, молча выпили, не произнося ни слова. Только закурив, Пётр, наконец-то произнёс. – Послушай, братуха, я всё понимаю и знаю, что Никита ранен, но к чему эта чехарда с поездкой Насти? Она-то чем ему сможет помочь? Ну чего ей лететь сломя голову?

   – Петенька! Как ты себе представляешь, чтобы её здесь кто-то смог удержать? – спросил Митрич, в свою очередь. – Вот генерал и решил её вызвать к себе! Там и Олеся с внуком, немного побудут, и вернутся, когда она успокоится! Я тут с генералом согласен полностью! И ещё, она уже уехала, и зачем продолжать никчемный разговор, ничего уже не изменишь! Главное чтобы с Никитой всё было в порядке, а всё остальное, это нюансы! Если бы не Никита, то мы бы сейчас ломали голову, где Олеся с Оксаной? Вот это было бы проблемой! Я даже представить боюсь, что было бы, если бы с ними что-то случилось!


   Около двух часов ночи Настя с Сергеем были уже в аэропорту и, взяв билеты на очередной рейс, устроившись в зале ожидания, отдыхали, думая каждый о своём и осторожно потягивая горячий кофе. Их рейс должен отправляться только в пять утра, и поэтому ждать ещё пришлось около трёх часов, что очень сильно напрягало Настю, которая не находила себе места. Сергей несколько раз выходил покурить. Спать он не мог, потому что Настя постоянно вздыхала, что напрочь отгоняло сон, быстрее, чем сам кофе.

   Наконец, объявили о посадке и Настя, сорвавшись с кресла, рванула к месту прохода на посадку. Через полтора часа их борт приземлился в аэропорту Домодедово, где их встречал Николай. В Москве начинало светать, и было около пяти утра. Посадив гостей в машину, Николай сразу направился на квартиру к Олесе, но Настя не захотела даже слушать его – только к Никите. Она не плакала, но выражение её лица было таким, что спорить с ней было бесполезно, и Николай повернул в сторону военного госпиталя имени Вишневского.

   На месте были около семи утра. На улице уже становится довольно жарко, значит, днём будет пекло! – проговорил Николай.

   Возле проходной Настю с Сергеем встречал Смолов и Слава, который, стиснув Настю в объятиях, заплакал от чувств. Настя тоже заплакала, не выдержав напряжения. Генерал неуклюже пытался успокоить Настю и Славу, который вдруг расчувствовался, находясь в постоянном напряжении последние дни. Вот это в итоге и выплеснулось слезами. Взяв себя в руки, он подошёл к Сергею и тоже обнял его.

   – Так, вытирай слёзы и пошли! – сказал генерал, и провёл всех через КПП.
   Никиту поселили в генеральском номере, состоящем из двух комнат с выходом на балкон. В номере было всё для жизни и деятельности, не выходя из номера. Никита лежал в дальней комнате и спал, находясь под действием обильной дозы снотворного. Операция, которую довольно успешно провели в Хасавьюрте, сняла все тревоги по поводу здоровья Никиты, а вот у Александра положение было гораздо хуже. Ему уже сделали две операции, и он в коме находился в реанимации. В сознание он так ни разу и не приходил. Врачи до сих пор не дают никакой гарантии, и генерал постоянно, изредка отвлекаясь к Никите, находился возле него.

   Увидев Никиту, Настя кинулась к нему и, обхватив его руками, разрыдалась, не обращая внимания на остальных. Выйдя из комнаты, генерал выгнал оттуда и других.

   Вынув из настенного бара бутылку коньяка, он молча разлил по стопкам содержимое и, подняв свою, произнёс. – Ну, за встречу! Хотелось, конечно, не так, а у вас на кордоне, но это ещё не поздно исправить! Я думаю, через неделю можно будет уже и ехать!

   Выпив каждый свою стопку, мужики молча стали закусывать небольшими бутербродами с красной икрой.

   – Серёга! – спросил генерал через минуту. – Ну, тебе где будет лучше, у Славы на квартире, или поедешь ко мне на дачу?

   – Да я если уеду от тёти Насти, Митрич меня съест живьём! – улыбнувшись, ответил он. – Если можно, то я здесь побуду, диван тут прекрасный, телик напротив, да и на подхвате всегда буду, если, вдруг, что-то понадобится! Да и вы, товарищ генерал, постоянно здесь, так что я буду тоже здесь!

   – Ну ладно! – сказал Слава и, повернувшись к Николаю, произнёс. – Мы поедем к Олесе, а потом её сюда доставим с Оксаной и внуком, а то мама Настя его ещё путём и не нянчила!

   Заглянув в комнату к родителям, Слава хотел сказать Насте, что едет за Олесей, но увидел её спящей у кровати Никиты. Голова её лежала под его боком, а руку она положила себе на голову.

   – Отрубилась! – произнёс он, аккуратно закрывая за собой двери. – В общем, я поехал, пока она поспит, а то, бедная, сутки на ногах, и сплошной клубок нервов!

   – Ладно, езжай, разберёмся как-нибудь без тебя, да смотрите там за девочками, чтобы опять какой радости нам не принесли! – проговорил генерал и, повернувшись к Сергею, добавил. – Я пойду, к Александру схожу, а ты отдыхай тоже, пока здесь не поднялся переполох! Представляешь, что здесь будет через пару часов?

   После того, как все разбежались по своим делам, Сергей заглянул в комнату, посмотрел на спящую парочку и, осторожно прикрыв дверь обратно, подошёл к дивану, улёгся на него. Через минуту он уже спал и не слышал, как в комнату к Никите заходила медсестра, и делала ему уколы. Она только улыбнулась и, покачав головой, промолвила. – Умаялись, бедолаги! – и закрыла за собой дверь.

   В комнате воцарилась тишина, слышны были посапывание спящих людей.


   Настя проснулась от того, что вдруг зашевелился Никита. Рука его, чуть вздрогнув, выскользнула из-под ладони Настиной руки, и легонько прикоснулась к растрёпанным волосам женщины. Она боялась пошевелиться, даже дышать стала тише. От чувств, нахлынувших на неё, она вдруг заплакала. Сначала слёзы тихими струйками потекли по её щекам, а потом и сама вся забилась в судорогах. Подняв голову, она полными от слёз глазами, глядела на любимого человека, не скрывая радости от счастья.

   – Ну, что ты, милая! – произнёс Никита. – Видишь, всё в порядке, подумаешь, зацепило немного, это мелочи! Не волнуйся, главное, что всё позади! Лето, солнце, скоро домой уедем с детьми, ну, что нам ещё нужно для счастья?

   – Для счастья мне хватает тебя, родной! – сквозь слёзы проговорила Настя, и прижалась к нему головой, боясь причинить ему боль.

   – А ты что одна здесь? – спросил Никита у неё, оглядываясь. – А где все остальные?

   – А кто тебе нужен? – в свою очередь спросила Настя, чуть обиженно. - Где-то Сергей должен быть, а про остальных не знаю! Скорее всего, Слава поехал за дочей, а генерал собирался к Александру! Плохой он очень, да и тебе тоже не мёд!

   – Да! Саня глупо подставился, даже не прикрыл себя на всякий случай бронежелетом, глядишь, и полегче было бы! – проговорил Никита задумчиво. – Жаль его, хороший он парень, надёжный!

   – Ага! А сам-то что, лучше? – произнесла Настя. – Если бы сам надел бронежилет, то не лежал бы здесь! Умник!

   В это время в комнату заглянул Сергей, услышав разговоры через дверь, которая была чуть приоткрыта после ухода медсестры. Увидев вполне прилично сохранившегося Никиту, он радостно воскликнул. – Никита Андреевич! Рад видеть вас в здравии! - и, подойдя к нему, пожал протянутую руку. – Как самочувствие? – но, посмотрев на трубки, выходящие из-под одеяла, передёрнул плечами.

   – Да не бойся! – засмеялся Никита, заметив движение Сергея. – это не надолго, максимум неделя, и снова будем кормить лебедей! Вы не представляете, как я хочу на кордон вместе с вами со всеми! Хочу бегать с внучком по траве, и чтобы собаки наши радовались вместе с нами! Хочу видеть восход на реке, и заход солнца на озере, когда лебеди важно и чинно, проплывая по озеру, укладываются спать в своих домиках! Как я хочу пройтись с тобой, Настюха, по лесу, и вдыхать озон, наслаждаясь жизнью! Хочу видеть и слышать старого обормота Митрича! Я всех вас очень-очень люблю, и поэтому никому не позволю нарушать идиллию в нашем Эдеме!

   Настя сидела и смотрела на Никиту, разинув рот. Она никак не ожидала от него такого. Чтобы вытянуть из него слово, приходилось очень долго его доставать, а тут! Сергей тоже с интересом прослушал его речь и молча стоял в стороне, улыбаясь от того, что услышал.

   Настя хотела открыть рот, чтобы ответить Никите, но тут в комнату влетела зарёванная Олеся, и кинулась к Никите и Насте, обнимая их по очереди, без конца целуя обоих. Сергей не стал их беспокоить и, немного расстроившись, вышел из комнаты, в дверях которой стоял улыбающийся во всё лицо Слава, а за ним Оксана с ребёнком на руках.

   Обнявшись с ними, он загородил собой проход в комнату, чтобы никто не мешал чувствам родных людей, вырвавшимся изнутри накопившегося напряжения, которое шло за ними последние несколько дней. Подняв палец и, приложив его к губам, он еле слышно проговорил. – Тише! Дайте им поплакать!

   Оксана тоже стояла заплаканная, но счастливая и, легонько надавив на Сергея, отстраняя его от проёма дверей, втиснулась в комнату с маленьким Егоркой, который спал у неё на руках, наслаждаясь своими детскими радужными снами, в которых он бабочкой летал над цветущим полем.

   Увидев внука, Настя вырвалась из объятий Олеси и, подбежав к Оксане, взяла малыша на руки с радостными, и мокрыми от слёз глазами. Осторожно, чтобы не разбудить мальчика, она прижала его к себе, и поднесла к Никите, положив его возле дедушки.

    Никита нежно обнял малыша и, чуть дыша, проговорил. – Настя, забери его, а то ещё сделаю что-нибудь не так! Маленький очень!

   Настя снова взяла Егорку на руки и присела с ним возле Никиты. Олеся расположилась на полу возле кровати, и полными от счастья глазами наблюдала за ними. Красная юбочка и чисто белая блузка придавали ей вид модели, сошедшей с фотографии. Она действительно становилась всё прекраснее, превращаясь в настоящую молодую леди. Белые туфли на высоком каблуке делали её невысокую фигуру стройной и изящной, а светлый волос, собранный в длинный хвост с чёлкой впереди, придавал ей особый лоск. Чуть подкрашенные глаза светились радостью и счастьем.

   Настоящий ангел! – подумал Никита, и невольно вспомнил свою ненаглядную красавицу Оксану, которую он полюбил за её чудный характер и такой же, как у дочери, цвет волос и улыбку. Улыбку, которая могла растопить любой лёд. Вспомнив жену, Никита отвернул голову к стене, чтобы никто не заметил набежавшую, вдруг, слезу, которая стала медленно сползать по щеке, предательски выдавая его минутную слабость. Он бесконечно был благодарен Богу за то, что в трудную для него минуту рядом всегда находилась Настя. Всегда нежная и внимательная, заботливая до такой степени, что ему иногда думалось – не играет ли она с ним, но он тут же отгонял от себя эту мысль. Настя постоянно была рядом с ним и Олесей, сопровождая их по жизни, и сама была частичкой этой самой жизни.

   Любил ли он её? Скорее да, чем нет, но любовь у них была какая-то не естественная, а благодарственная, и она устраивала их обоих. Что касается Насти, то она любила Никиту беззаветно искренне, и не представляла свою жизнь без него. Когда его ранили, у неё всё внутри перевернулось, и никакая сила в мире не смогла бы её удержать на месте, когда дорогой для неё человек был прикован к постели. Случись беда, она  бы, не задумываясь, прикрыла его своим телом. Вот такая была Настя, с виду хрупкая, небольшого роста, женщина, готовая на всё. В то же время она была нежной и заботливой женой и мамой для Никиты и Олеси. Всё это в совокупности и можно было назвать любовью.

   Но к Оксане у Никиты была какая-то особенная любовь, природная, которая оставила свой след в его сердце, оставив свой шрам на всю оставшуюся жизнь. Настя часто замечала, как Никита менялся в лице, приходя к ней на могилку, и впадал в какую-то особенную, понятную только ему самому, задумчивость, отчего потом долго отходил, уйдя в лес, чтобы снова вернуться к нормальной жизни. За всё время, сколько они жили вместе с ним, Настя ни разу его об этом не спросила или, не дай Бог, попрекнула. Она слишком сильно любила своего Никитушку, чтобы одним разом разрушить эту идиллию. За что Никита был ей несказанно благодарен.

   Наконец, совладав с собой, он поздоровался с остальными, обняв Оксану, которая смотрела на него мокрыми от слёз глазами, глазами до предела благодарного за спасение человека.

   – А где Андрюша? – спросил он у всех сразу, стараясь разрядить затянувшийся вакуум слёз и воздыханий.

   – Сейчас будут вместе с Николаевичем! – ответил за всех Слава. – Он к Александру заглянул, а там был его папа, вот он и остался там на минутку! Тем более, что тот вроде пришёл в себя, но не говорит пока, за то смотрит на всех и улыбается!

   – Вот паразит! – воскликнул Никита с улыбкой. – Он и тут, в таком положении, а то улыбается!

   – Ну, так а что, ему плакать, что ли? – произнесла по-деловому Настя, и снова уселась на край кровати с ребёнком на руках. – После больницы его надо к нам привезти на лето, а то будет здесь чахнуть! Генерал-то всех пригреть не сможет!

   – Какая ты у меня деловая стала! – произнёс Никита, улыбнувшись, и взяв её за руку. Повернувшись к Олесе, он спросил. – Доча, а вы когда на кордон планируете, а то вас там уже Митрич заждался, дорожку по колено протоптал небось, вас дожидаясь!

   – Да ну тебя! – пролепетала Олеся, смущаясь. – Куда я без тебя? Будем ждать, когда поправишься, тогда уж все и поедем! Ты пока здесь побудешь, а я маму по Москве повожу, пусть хоть немного расслабится, а то сидит сутками в берлоге своей, и света божьего не видит!

   – Ты что это надумала? – обиженно произнесла Настя и от возмущения даже поднялась с кровати. – Ещё чего удумала, доченька! Я отсюда никуда не поеду и даже разговаривать на эту тему мне вредно! А насчёт берлоги, так это ты зря так говоришь! Забыла, как бегала босиком по лесу на озеро, и кормила своих лебедей, которые стайкой кружились возле тебя? А как ты пела в лесу, думая, что тебя никто не слышит? А как дурачилась с собаками, бегая по реке на плёсе? Что-то я тебя не узнаю, доченька!

   – Ну что ты, мамуленька! – произнесла Олеся, обнимая Настю. -  Я и сейчас рвусь на свой кордон, побегать по своим местам, тем более и пещера там появилась! Мы со Славой даже маски купили, чтобы нырять было лучше! Это я, чтобы ты развеялась хоть немного, отец-то вроде в порядке, за ним тут хороший уход!

   – Да и правда, Настюх, может, погуляешь? – поддержал дочь Никита, а то света божьего не видишь в лесу!

   – Знаете, умники! – рассердилась Настя. – Света божьего у меня предостаточно и именно в лесу, да магазинов у нас хватает, так что не пытайтесь меня убрать отсюда! Тоже мне ещё нашли свет божий в Москве! Да это же сущий ад!  Вон, Сергея забирайте, и свободны! И запомните, я отсюда никуда не поеду, только вместе домой, поняли? И хватит об этом!

   Возможно, разговор и местная перепалка ещё продолжились, если бы в комнату не вошли генерал с Андреем и лечащим врачом. Поздоровавшись с Сергеем, Андрей протиснулся к Насте и тепло обнял её, поцеловав в щеку, а затем пожал руку Никите. После этого доктор попросил всех выйти из комнаты, и принялся осматривать Никиту.

   Минут через пять он вышел, посмотрел на всех поверх своих очков и, улыбнувшись, произнёс. – Хоть сейчас забирайте домой, если бы не швы да трубочки! Надеюсь, завтра снимем всё лишнее, и через недельку-другую выпишу!
– Так долго доктор! – воскликнула Олеся. – А мы уже собрались везти его домой!

   – Ага! Прямо сейчас и поедете, но без него! – произнёс врач, улыбнувшись. – Как минимум, неделя! И слушать никого не хочу, а ты, Смолов, управляйся сам со своим коллективом! – добавил он и вышел из комнаты.

   Тут же, следом за ним, вошла медсестра и принялась менять бинты, попросив Настю поддержать Никиту в сидячем положении.

   Настя была счастлива, что помогала держать Никиту, прикасаясь к голому торсу, приятно согревающему её холодные от волнения руки.

    После того, как медсестра закончила свою работу и вышла из комнаты, Настя, счастливая и сияющая, произнесла. – Ну вот, а вы мне про какие-то там магазины! Побыли, и езжайте, дайте Никите отдохнуть!

   – Да будет тебе, Настя! – произнёс Никита, улыбаясь. – Пусть погуляют! – и, посмотрев на Смолова, спросил. – Ну, как там Санька? Говорит уже или нет?

   – Да он стал бы болтать, но врачи пока запрещают, дыхательные пути задеты, а так вроде бы кризис прошёл, он должен начинать поправляться! Хотел к тебе идти, одно слово больной и ранением, и головой! Медсестра такой крик подняла, что пришлось оттуда ретироваться!

   Через час бесконечной болтовни, все потихоньку разъехались по своим делам, забрав с собой и Сергея, который упирался и не хотел оставлять Настю одну с больным Никитой.

   – Меня же Митрич со света сживёт, если я вас, тётя Настя, оставлю одну! – произнёс он, смеясь.

   – Господи! – произнесла Настя, спохватившись. – Я же обещала ему позвонить, вот дура старая и, достав телефон, набрала старика. Через мгновение она услышала крик, от которого отодвинула трубку от уха. – Ну, что я вам сказала? – улыбаясь, произнесла она. – Никита, возьми и поговори с ним!

   Взяв трубку, и выслушав массу возмущённых слов Митрича, Никита произнёс. – Привет, родной! Что-то ты не очень приветлив со мной? Да я понимаю, что это не для меня! – вступил он с ним в дискуссию.

   Прерываясь, чтобы выслушать Митрича, Никита постоянно улыбался, и кивал головой в знак согласия. – Да всё хорошо, через недельку уже будем дома, не успеешь соскучиться! Уже соскучился? Ну, ты даёшь, то постоянно бурчишь, что надоели тебе, как горькая редька, а то соскучился! - отняв трубку от уха, Никита засмеялся, хватаясь за бок.

   Настя забрала у него телефон и, перебив Митрича, сказала. – Ладно, старый хрыч! Нам некогда, позвоню позже, а то Никите пришли ставить капельницу! – и отключила телефон.

   – Ну, чего ты так его? – спросил Никита, посмеиваясь над диалогом. – Обидится ещё дедушка наш, и что тогда делать?

   – Не волнуйся, он сейчас стопку завалит и будет с собаками разговаривать! Они ему не мешают говорить и не перебивают! – ответила Настя, улыбаясь. – Да и Пётр там с ним, так что у них там полная гармония сердец!

   Олеся, прохаживаясь с ребёнком на руках, подошла к ним и сказала. – Ну, ладно, мы поедем, а вы тут беседуйте, а то мы вам только мешаем здесь!

   Хлопцы тоже стояли чуть в стороне с явным желанием удалиться на воздух. Палата, хоть и двухкомнатная, большая, но всё-таки палата, и они просто ожидали, когда им скомандует Олеся. Смолов вышел в коридор и с кем-то беседовал по телефону, ругаясь напропалую.

   – Езжайте, конечно! – воскликнула Настя. – Спасибо, что внучонка привезли посмотреть! – а потом, спохватившись, спросила. – А как он кушает? У тебя-то молоко пропало?

   – Всё нормально! – ответила Олеся, чуть погрустнев. – Господи! Да сейчас почти все грудью не кормят, все дети на смесях и ничего! И у нас будет всё хорошо, правда? – сказала она малышу и поцеловала его в лобик.

   Через несколько минут вся ватага гостей удалилась из помещения, и в нём воцарилась тишина. Слышны были только звуки, доносящиеся из коридора госпиталя. Настя смотрела на Никиту и не могла нарадоваться, что она с ним, и уже никто не сможет забрать его у неё.

   Неожиданно в их комнату вошёл генерал и, посмотрев на них, произнёс. – Настя, ты не желаешь навестить Александра? А то он к вам рвётся, сумасшедший!

   – Да, конечно! – произнесла Настя и, поцеловав Никиту, поднялась с кровати, и направилась к выходу.

   Палата, где лежал Александр, находилась на этом же этаже, но в самом конце коридора, возле реанимации. Палата была уютной, на две койки, с телевизором и всеми удобствами. Также, на всю палату, был большой балкон, открытый, чтобы поступал свежий воздух. На улице становилось довольно жарко и, чтобы солнце не наполняло жаром комнату, на окнах были опущены жалюзи. Войдя в палату, Настя сразу увидела Сашу, лежащего слева от дверей. Он спал, а другая койка была пустой, хозяин её удалился на процедуры и, пока в комнате было тихо, Александр уснул.

    Настя уже хотела выйти из палаты, но он вдруг зашевелился и зашипел, обращая на себя внимание.

   – Сашенька! – бросилась к нему Настя и, став возле него на колени, заплакала. – Спасибо тебе за Никитушку, милый ты мой!

   Схватив его руку, она стала судорожно целовать её.

   От такой неожиданной встречи, и нахлынувших чувств, в уголках глаз Александра появились предательские капельки слёз. Выросший в детском доме и, забыв, что такое ласка, он не выдержал и отвернулся к стене, чтобы не показывать свою слабость.

   Генерал подошёл к Насте и, подняв её с пола, произнёс. – Настя, ну, что ты творишь? Ему же нельзя волноваться, лучше улыбайся и беседуй о чём-нибудь!

   Вытирая слёзы и улыбаясь, Настя присела к Александру на кровать и, зажав его руку в своей, другой гладила её.

   – Ты держись, родной! – проговорила она. – А когда приедешь к нам на кордон, я тебя быстро подниму! Уж ты мне поверь!

   Александр смотрел на Настю и улыбался. Всё его существо пыталось вырваться наружу, но путы, в виде бинтов, не давали ему открыть рот.
Генерал помахал ему приветливо рукой и, подняв Настю, произнёс. – Давай, отдыхай, и не напрягай мышцы лица, тебя же врач предупредил, а то не будут к тебе пускать посетителей! И так мне постоянно приходится с ним выяснять отношения! – Пойдём отсюда! – сказал он Насте, и они приветливо простились с Александром.

   Выйдя из палаты, Настя спросила у генерала. – А где здесь какой-нибудь ларёк, или магазинчик?

   – А зачем тебе это? – искренне удивился Смолов. – В палате у Никиты всё есть, ты хоть холодильник открывала?

   – Когда мне его было открывать? – в свою очередь спросила Настя. – Ну, может, какой журнальчик купить, я бы читала, пока Никита спал  бы!

   – Чудная ты какая-то ! – проговорил Смолов. – Скажи, что тебе надо, и тебе всё доставят, а бродить по коридорам здесь не положено! Увидят, и кому следует, влетит! На звания тут не смотрят, дисциплина, сама должна понимать! Видела, через проходную, и то без пропуска не пройдёшь! Вот так-то , а ты говоришь, магазин! – закончил он и потрепал Настю по плечу, в то же время улыбаясь. – Ты не стесняйся и говори, или позвони, и всё! До Александра сама тоже не ходи, только вместе, если надо, сходим, а сейчас я уеду, и буду уже только завтра с утра! Так что обживайтесь и не скучайте тут без нас! – сказал он и, проводив Настю до палаты, где лежал Никита, пожал руку ему и удалился, оставив Настю один на один с Никитой.

   Настя первым делом проверила содержимое холодильника, пошарила по всем шкафам и столам. Проверила порядок в туалете, осмотрев внимательно обе комнаты, успокоилась и, присев возле Никиты, наконец-то решилась расспросить его обо всех событиях, которые произошли за эти несколько дней, дней, проведённых в тревогах и ожиданиях немыслимо чего. Как могло произойти, что похитили девочек и, главное, за что? Вопросов накопилось столько, что Настя не знала, с чего начать.

   Никита, предугадав намерения Насти задать ему вопросы, проговорил. – Настя, ты только успокойся и послушай, что я тебе расскажу!

   Настя присела рядом с ним не говоря ни слова, чтобы не отвлечь его и не, дай Бог, пропустить что-то интересное из его рассказа.

   – Всё началось с тех событий, когда мы накрыли бандитов у себя на кордоне! – начал Никита свой рассказ. – Вернее, с того времени, как Андрей со Славой наступили на хвост этим самым бандитам! Получив по шее в Москве, бандиты решили расправиться с нами и нашими детьми, но тут мы им несколько помешали, прибрав их к рукам! Один из тех бандитов был названным братом Ахмеда, который вовремя смылся за бугор, но не сиделось ему там! – продолжил Никита. – И вот он вернулся для того, чтобы вытащить меня,  а чтобы меня вытащить, он и дал команду похитить Олесю и Оксану, заодно выгодно продать тех в Турцию в рабство!

   Настя схватилась за голову и заплакала, представив, что было  бы с ними там, в каком-нибудь борделе.

   Кое-как успокоив её, Никита продолжил. – Но тут Ахмед явно перебрал, рассчитывая на лёгкую добычу! В итоге мы его обезвредили, а заодно и полтора десятка боевиков! Правда, немного не повезло нам с Саньком, ему больше досталось, меня чуть зацепило, так что всё будет в порядке! Делов-то всего на пару дней! – закончил он и улыбнулся.

   Настя сидела молча, обхватив ладонями рук свои щёки, и мокрыми от слёз глазами смотрела на Никиту, онемев от страха. Наконец, справившись со своим волнением, она промолвила. – И ты считаешь, что тут не было ничего страшного? Подумаешь, пару деньков! Делов-то! Как тебе не стыдно такое говорить? – продолжала она тараторить, а Никита смотрел на неё и улыбался, глядя, как Настя возмущается. У неё всегда это получалось как-то потешно, и Никита часто смеялся тогда над ней.

   – Чего ты скалишься? – произнесла она с обидой и припала осторожно к его животу, чтобы не затрагивать грудную клетку, куда Никита и получил своё ранение.

   – Да ладно тебе, Настюх, всё уже позади, сейчас немного подлатают, и домой! – произнёс он, нежно обнимая её за голову, и гладя ей волосы. – А то нас там Митрич уже заждался, скучновато ему одному-то!

   Настя подняла голову и, улыбнувшись, сказала.

   – Ага, один! Они там с Петром, наверное, уже не одну-то осушили, а вообще он хороший! – добавила она и засмеялась.

   – Ну вот! Совсем другое дело! – радостно произнёс Никита и добавил. – Ты сама пошла бы да прилегла на диване, там всё есть! Телевизор посмотри, глядишь и поспала бы, а то сутки в присядки играешь!


                ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ!
               
                СЕМЬЯ!


   Прошло две недели после того, как Настя прилегла на диван посмотреть телевизор, и мгновенно уснула, измотанная, опустошённая, но радостная от того, что всё закончилось. На следующий день в палату к Никите явились высокопоставленные военные, которые вручили ему очередной орден «За заслуги перед отечеством», а ещё через три дня сняли все трубки и швы. Никита стал бегать по палате, часто забегал к Александру, который тоже шёл на поправку, и ему даже разрешили говорить, чему он был несказанно рад. Никита шутил над ним и говорил. – Вот приедешь к нам на кордон, там уж наговоришься с Митричем, он у нас без болтовни минуты не протянет!

   И вот, в один прекрасный день, как раз перед днём рождения Олеси, вся эта дружная семья, наконец-то, обосновалась на кордоне. Приезжали по очереди, по мере освобождения от работы, выписки из больницы и домашних проблем. Отсутствовали только Андрей со Славой, но и они должны были приехать завтра. Встретить их должен Пётр и, уже с ними и Лизой, тоже подтянуться к остальным. Сергея направили на повышение квалификации, но он тоже обещал быть на день рождения Олеси, которой исполнялось уже двадцать лет. В связи с рождением маленького Егорки, её освободили от занятий, но зачёты она всё равно сдавала, обучаясь по индивидуальной программе, через интернет. Александр передвигался ещё слабо, но генерал договорился с руководителем госпиталя, и тот отпустил под его ответственность, согласившись на доводы генерала по поводу прохождения реабилитации на природе, под присмотром Олеси, которая уже имела право выполнять функции медсестры, окончив третий курс мединститута. Николай постоянно находился рядом с ним и, когда тот уставал, возил Александра на коляске. Митрич носился, как молодой, гоняя всех по кордону.

   Дом, после ремонта, получился большой, уютный и, в сочетании с двором, составлял прекрасный архитектурный ансамбль. Никита с генералом с утра ушли на обход, Смолов решил помочь Никите проверить все угодья, которые оставались некоторое время без присмотра. Митрич ходил по округе, но это в диаметре одного-двух километров, а до дальних надо было пройти до двадцати километров. Да и отпускать одного Никиту, ещё не полностью окрепшего, ему не позволяла совесть. Само нахождение в лесу, это большая радость, а когда ещё идёшь спокойно с другом, и боевым товарищем, вдвойне приятно.

   Подойдя к крутому обрыву, идущему вдоль реки, у излучины упирающийся в отвесную скалу, вдоль которой был пологий спуск к реке, по которому спускалась всякая живность, обитающая в заповеднике, на водопой, они остановились, любуясь местными природными достопримечательностями. Место для парнокопытных было опасное, так как на узком проходе их всегда могла настигнуть стая хищников. Но они упорно шли на водопой именно в этом месте, как  будто больше негде было подойти к реке.

   – Ну, вот чего им здесь толкаться на таком спуске? – произнёс Никита. заметив следы борьбы, и кровь какого-то животного, который в очередной раз достался на обед хищникам. – Я им, что только не делал, а они всё равно идут сюда!

   – Зов предков! – ответил Смолов, созерцая окрестности. – Слушай Никита, я давно тебя хочу спросить, что ты намерен делать с пещерой под горой?

   – А что с ней сделаешь? – в свою очередь, спросил тот у генерала. - Пещера как пещера, пусть всё остаётся как есть, природа сама разберётся, что с ней делать!

   – Ну не скажи! – проговорил генерал как-то задумчиво. – У меня мысль есть по этому поводу и, если ты согласишься, то я приму все меры, чтобы тебе помочь!
– Ну, излагай свои мысли! – произнёс Никита и, повернувшись к нему лицом, улыбнулся. – Хочешь какую-нибудь базу отдыха открыть, так я сразу откажусь от этой затеи! Ради того, чтобы кто-то лазил по пещере, и наслаждался своим досугом, я не буду разрушать этот мир! Мы лишимся лебедей и многих прелестей! Ты думаешь, я об этом не думал?

   – Да всё-то ты правильно говоришь! – произнёс генерал раздражённо. Он не привык, чтобы, не дослушав его, делали какие-то выводы. – Всё так! Только речь о другом!

   – А о чём же тогда? – спросил Никита и, положив руку на плечо генерала, добавил. – Ну, извини!

   – Мысль у меня такая, Никитушка! – начал он и, отойдя чуть в сторону, присел на упавший ствол дерева. Никита присел с ним рядом и закурил, ожидая продолжения. – Понимаешь, довелось мне побыть в одном детском доме с детьми инвалидами! Там без слёз нельзя находиться! Место ужасное, вокруг сплошная запущенность и бардак, помещения ещё ужаснее, чем то место, а детки почти все на колясках, света божьего не видят, вот и закралась у меня такая сумасшедшая мысль! Организовать, вернее, перевести его сюда, именно поближе к лебедям! Представляешь, сколько ты им радости принесёшь? И, поверь мне, лебеди, наоборот, будут рады такому соседству!

   Никита от неожиданности потерял дар речи, и с выпученными глазами просто смотрел на генерала, не понимая, что с ним произошло. Наступила гробовая тишина, показалось, что даже птицы от неожиданности перестали петь.

   Наконец он, обняв Смолова, произнёс. – Конечно же, я согласен, только как ты себе это представляешь?

   – Спасибо, дорогой! – воскликнул Смолов и прослезился. Вытирая глаза кончиками пальцев, он добавил. – Это не твоя забота! Тебе нужно будет только согласовать место будущего дома для большой семьи!

   – А чего его искать? – произнёс Никита. – Здесь всего пара километров до того места, вот прямо сейчас туда и потопаем! Место просто предназначено для такой цели и, если ты решишь все проблемы с оформлением, то это будет там!

   Никита поднялся и решительно направился в сторону кордона. Генерал поспешил за ним, но тут зазвонил его телефон и он, остановившись, крикнул. – Никит, подожди минутку, Парамонов звонит! – и поднёс трубку к уху.
   Выслушав его, Смолов положил телефон в карман и, подойдя к Никите, который ожидал его с вопросительным взглядом, улыбнулся и проговорил. – Ну, вот и всё, накрыли банду Ахмеда полностью, даже прихватили двух смертниц! Все уничтожены, потому как оказали сопротивление!
– Ну, и ладненько! – произнёс Никита и, повернувшись, зашагал в сторону того места, куда они направлялись.

   
   Через полчаса Никита с генералом вышли на опушку большой лесной поляны, заросшей диким кустарником, переплетавшимся между собой ветками. По краю поляны пробегала небольшая речушка, которая впадала в озеро, расположенное метрах в ста от поляны. Речушка была настолько малой, что её запросто можно было перепрыгнуть не напрягаясь. Скорее, ручеёк, правда, по весне она разливалась, заполняя всё пространство вокруг себя.

   – Ну, вот тебе и место! – воскликнул Никита, показывая руками на поляну, разводя их по сторонам. – До озера метров сто и, если прорубить просеку, то она выведет как раз к тому месту, куда мы ходим с кордона. А если в обратном направлении, – и Никита показал влево от себя, – то до дороги отсюда метров двести, не больше! Завезти грунта, укрепить берега, подняв их метра на полтора, сделать через речушку красивые мостики, и здесь будет настоящий рай! Ну, о климате тебе говорить не надо! Ну как? – спросил он, закончив свою речь.

   – Прекрасно! – восхищённо произнёс генерал и, взяв трубку, набрал губернатора. Отойдя чуть в сторону, он минут десять с ним разговаривал, размахивая руками, и угрожая кулаками каким-то невидимым врагам. Под конец, уже подходя к Никите, он, улыбаясь и посмеиваясь, проговорил. – Ладно, у тебя и так дел невпроворот, но к концу недели жду тебя со своими спецами на кордоне у Жилова! Хорошо?

   После этого он положил трубку в карман и, широко улыбаясь, сказал. – Ну, вот, считай, что вопрос решён положительно! Теперь тебе работы прибавится, спать будет некогда, тут за работягами только придётся побегать, дай бог!

   – Насчёт этого ты можешь не волноваться, для них у меня есть Митрич, он душу вытянет из любого! – засмеялся Никита.

   – Это точно! – подхватил Никиту Смолов и тоже засмеялся.

   В таком радужном настроении, оживлённо беседуя, они направились домой, тем более время уже продвигалось к обеду.

   – Слушай, Никита! – вдруг, остановившись, проговорил генерал. – Завтра  же у Олеси день рождения, а у меня нет подарка! Давай после обеда смотаемся в город да что-нибудь ей купим, а то тогда с этими сборами заклумились, и некогда было этим заняться! Да и из головы выскочило, если честно!

   – Да без проблем, только надо дождаться хлопцев с Петрухой и Лизкой! – ответил Никита и двинулся дальше.

   – Хлопцы доберутся сами! – настаивал генерал, цепляя Никиту за руку.

   – Николаевич! – сказал Никита, остановившись. – Да как скажешь! Всё? Можно идти?
– Не придуривайся! – ответил ему генерал и, впереди Никиты, поспешил к дому.

    
   Прошло два года. За это время всё, что было задумано, было сделано. Получился небольшой уютный реабилитационный центр санаторного типа. Митрич, за то время, пока шла стройка, даже помолодел. Сутками не вылезал оттуда, даже обед ему Настя приносила, и ругала его, на чём свет стоит. Никита тоже был заряжен на этот объект, но он в основном занимался природоохранной деятельностью. Наблюдал, чтобы не нарушалась экология, особенно проникновение к озеру. Дорогу от трассы до строящегося объекта и то сам лично разбивал так, чтобы не нарушить ни одного дерева, только кустарник и всякого рода поросль. Генерал ушёл на пенсию, и не было ни одного месяца, чтобы он не побывал на стройке. Собственно, он и был инициатором, и главным спонсором этого объекта. Заразились этим все, в том числе и Александр, который после ранения комиссовался, и переехал на кордон, занимаясь охраной и безопасностью объекта. Олеся со Славой тоже решили, после получения диплома Олесей, переехать работать в этот детский дом. Славу даже назначили уже директором этого дома. Предлагали Никите, но тот категорически отказался, сказав, что он егерь, им и останется. Настя тоже горела на работе, ведя всю документацию, благо образование у неё было финансовое, и по молодости она даже немного поработала в бухгалтерии, пока не получила группу по болезни. Все жили ожиданием открытия, и первой партии детей, которых должны были привезти уже на этой неделе. Комиссия объект приняла, и несколько женщин, под руководством Митрича, наводили порядок в помещениях. Развешивали шторы, расставляли огромные горшки с цветами, развешивали всякие пейзажные картины, поправляли кровати и массу разных мелких недоделок, которые попадались на глаза.

   И вот, в середине июня, прямо на день рождения Олеси, ранним утром прибыл автобус с первыми переселенцами, такими долгожданными, что, ожидая их, все жители кордона не уснули ни на одну минуту.

   Автобус прибыл в сопровождении экипажа ДПС. Следом приехали и Смолов на своей машине вместе со Славой. Также с ними приехали областные власти во главе с губернатором.

   Настя лично принимала каждого ребёнка, и каждого обласкала, целуя, и плача от радости. Детки сразу потянулись к ней, и тут же стали называть её мама-Настя, отчего она расстроилась до такой степени, что пришлось уже ей оказывать медицинскую помощь. Встречать малышей вышел весь новый коллектив нового детского дома.

   Перед тем как детей развести по своим комнатам, Никита предложил отвезти их на озеро, и все взрослые, разобрав коляски с детьми, по новой дорожке повезли всех на озеро. Выехав на берег озера, дети увидели красавцев лебедей, которые важно, с гордо вытянутыми шеями, как в сказке, прогуливались по водной глади. Увидев большое количество незнакомых людей, выехавших на берег, таким образом, нарушив их идиллию, лебеди напряглись и стали тревожно кричать, но, заметив Никиту с ними, успокоились, и даже приблизились к детям, рассматривая друг друга.

   В детских глазах было столько радости и слёз, что у многих взрослых тоже повлажнели глаза. Водную гладь лесного озера украшали собой восемь пар прекрасных белых лебедей. Также в середине озера красовались восемь чудных теремка-домика, каждой паре по домику.

   – Ну, как там Оксана? – спросил тихонько Никита у генерала. – Когда разродится?

   – Да отвезли в роддом ещё вчера, но что-то процесс остановился! – ответил Смолов и передёрнул плечами, как будто ему стало холодно. – Места себе не нахожу, а моя дура как уехала в прошлом году в Испанию, так и не думает оттуда возвращаться! Поговаривают, что нашла себе какого-то бизнесменчика, и живёт с ним! Да и хрен с ней! Андрея жалко, по большому счёту он мать-то и не видел, а душа- то ноет! Ладно, хватит о грустном, спасибо твоей Олесе, она от Оксаны не отходит, даже ночью с ней, хорошо, что Егорка здесь с вами, а то пришлось  бы ей разрываться!

   Прекратив разговор, Смолов обнял Настю, которая незаметно подошла к ним сзади, и слушала весь их разговор. Егорка не отходил от Митрича, он прямо влюбился в него, и постоянно следовал за ним, как собачка.

   – Ты случаем не ревнуешь внучонка к Митричу? – спросил он у Насти и улыбнулся. – А то я смотрю, что он постоянно с ним!

   Настя тоже улыбнулась и, глядя на неразлучную пару, с нескрываемой любовью, ответила. – Ну, что с ними теперь поделаешь! Он же ему постоянно сказки рассказывает и играет с ним, как малое дитя, даже в песочнице строит с ним города, вот малец к нему и привязался!

   А в это время Слава, весь взъерошенный, носился вокруг детей, раздавая команды персоналу, который и так суетился возле детей. Хотя погода была очень тёплая и солнечная, но вода в озере ещё не прогрелась, и поэтому от воды тянуло прохладой. Слава, чтобы дети не простыли, распорядился везти их во двор сказочного санатория, где губернатор собирался произнести свою речь, разрезав ленточку, которая была натянута у входных дверей. Всё было готово к торжеству, к которому готовились, как в Большом театре к очередной премьере. Во дворе уже собралось много народа, пришедшие и приехавшие с посёлка и районного центра. Было несколько машин со СМИ, даже приехали журналисты из Москвы освещать открытие нового пансионата для детей-инвалидов. Естественно, была и вся команда местных властей.

   Церемония началась около одиннадцати часов. После своей речи губернатор разрезал ленточку, и в это время в небо полетели шары, которые держали в своих руках дети, а Пётр с генералом выпустили в небо белых, голубей, которые взмыли в голубую бездну. В этот самый момент люди увидели над поляной стаю белых лебедей, которые, покружив над нею, снова удалились в свои пенаты. Этот момент был очень трогательный и символический.

   – Значит, они приняли в свою семью наших деток! – произнёс Митрич, провожая взглядом лебедей.

   – В нашу, Митрич, в нашу! – поправил его Никита, и радостно замахал руками вслед улетающим лебедям.

   В это время к ним подбежал Слава и, наклонившись к Никите, тихо произнёс.
   – Пап, Оксана родила маленького Никитку!

   – Что значит Никитку? – удивлённо произнёс Никита, отодвигаясь от Славы, но потом, вдруг засмеявшись, позвал Смолова. – Дед! Поздравляю! У тебя внук родился! - и все, кто находился рядом с ними, захлопали в ладоши, и стали поздравлять генерала с внуком. Губернатор, который уже стоял в проёме дверей, тоже вернулся, и обнял своего старого друга.

   Генерал, вытирая набежавшую слезу, широко улыбался, и двигал руками, не зная, куда их деть. Потом он спохватился, и стал загонять гостей в помещение пансионата. Дети уже разбрелись по своим комнатам с уютными кроватями и уголками для занятий. На каждом столике расположились новенькие ноутбуки и масса всяких вещей, необходимых для детей. На полочках лежали всякие книги, а прибиты они были низко, чтобы дети без посторонней помощи могли сами решать свои проблемы. Ни в одной комнате не было порогов, включая и туалеты с широкими кабинками. Был там и небольшой бассейн, а рядом с ним, в отдельном крыле, находящемся в другой стороне здания, располагались душевые кабины. Везде было предусмотрено всё, что касалось деток-инвалидов. И, главное, здесь никто, и никогда не называл детей инвалидами. Медперсонал был весь из местных жителей, в основном из посёлка, поэтому все друг друга знали, и проблем в общении не было.

   Смолов, отстав немного от других, придержал Никиту и обнял друга. – Вот видишь, теперь у меня ещё один Никитушка появился! Всё-таки, как здорово, что я тебя тогда нашёл! Уже больше двадцати лет мы с тобой вместе!

   – Да! – протянул Никита. – Жаль, что твоя уехала, а так бы совсем была идиллия!

   – Знаешь! Мы с ней путём и не жили! – проговорил Смолов, чуть погрустнев, но потом снова заулыбался. – У меня прекрасный сын, невестка-красавица, опять же твоя заслуга, сейчас появился внук! Ну что мне, старику, ещё надо? А у неё что? Пустота и сплошная суета, и не будем об этом! Сколько вы с Настей раз приезжали к нам? А хоть раз её видели? Ну, так чего голову забивать, давай жизни радоваться, и вместе будем поднимать теперь и этих детишек! Для чего ещё нужна наша жизнь? Чтобы пить горилку? Когда нужно будет, мы и сами выпьем с удовольствием! Кстати, сегодня надо за Олесю выпить, двадцать два ей сегодня, жаль, самой нет! Ну, ничего, они потом с Оксаной наверстают! Ты со мной в Москву поедешь, или как?

   – Ну, куда я поеду? – ответил Никита вопросом на вопрос, и, разведя руками, добавил. – Здесь у меня сейчас забот полный рот!

   Так, переговариваясь друг с другом, они вошли в здание, и пошли не спеша по длинному широкому коридору, заглядывая в комнаты. Везде стоял монотонный шум и взрослая суета женщин, которые хватались сразу за всё, стараясь угодить детишкам. Многие дети прижимались к ним и плакали, отчего те, в свою очередь, тоже ревели и смеялись, поглядывая друг на друга.

   Прошло не меньше часа, пока и служащие, и дети не стали привыкать к обстановке. Официальные лица, попрощавшись со всеми, разъехались, а местные тоже разошлись по домам, кто в посёлок, а кто и в город уехал. К обеду наступила тишина и, уже пообедав сытным наваристым борщом, и разными другими блюдами, дети уснули, как убитые, а служащие потихоньку стали прибираться вокруг. Маленький Егорка тоже уснул в одной из комнат, куда его уложила Настя. Про то, чтобы идти домой, она и слушать не стала, и мужики, в сопровождении Митрича, направились на кордон, где их поджидала уже Лиза, которую Настя отправила пораньше домой. Александр тоже отказался покидать пансионат, сославшись на то, что объект охраны он покидать не собирается, пока не будет уверен в безопасности детей.

   По всему периметру пансионата он разместил несколько видеокамер, и в специально оборудованном помещении всегда находился кто-то, который отвечал за свой участок работы. Вообще, в охране объекта, в непосредственном подчинении  Александра, находилось двенадцать человек. Они круглосуточно осуществляли охрану объекта от проникновения чужих людей, а также помогали воспитателям перевозить детей, и вообще помогали соблюдать порядок на всей территории. У Александра была отдельная комната с диваном и необходимой мебелью, оборудованной под кабинет. Находилась она рядом с кабинетом директора и бухгалтерией, в которой командовала Настя, никому не доверяя финансовые потоки, которые постоянно пополнялись всевозможными пожертвованиями и спонсорскими перечислениями. Генерал в Москве развил бурную деятельность, и многие бизнесмены, а также простые граждане стали перегонять на счёт пансионата свои сбережения. Так что проблем с нехваткой денежных средств у них не было. Главная задача заключалась в том, чтобы эти деньги правильно тратились, и вот именно этим Настя и занималась.

   Через неделю появилась Олеся, и сразу же принялась исполнять свои обязанности главного врача пансионата. В это время подготавливали другое крыло обширного и светлого здания, для приёма новой группы детей в количестве двадцати человек, которую скоро должен будет доставить Смолов. На это уходило очень много времени, общее количество детей составит пятьдесят человек, а это пятьдесят детских изуродованных судеб. Детей, прошедших через все круги Ада, затурканных и запуганных от нечеловеческих условий, в которых они обитали.

   Первая партия из тридцати детишек уже быстро приспособилась к нынешней обстановки, и с радостью проводила днями с дедушкой Митрой, как они его прозвали. А дедушка Митра не знал от радости, что им рассказать. Сотни раз он рассказывал им историю о маленькой девочке, которая с детства мечтала о своём принце. Самым лучшим и самым красивым на свете, который спустился к ней с небес, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Дети верили, что это сказка, и смеялись, когда им говорили, что это мама Олеся и папа Слава. Никто их не переубеждал, а только посмеивались над Митричем, когда тот пытался их в этом убедить. Он тогда начинал нервничать, отчего все, кто присутствовал рядом, ещё больше смеялись.

   Олеся быстро вошла в курс дела, привлекла из города профессиональную массажистку, потребовала закупить дополнительное оборудование для физиотерапии, и установила несколько больших ванн, куда заливали специальный раствор из грязей, которую стали доставлять из Крыма. Добывали её возле города Саки в озёрах, она очень помогала детям в их положении.

   Слава тоже был весь в работе, и с женой они в основном встречались только поздно ночью. Маленький Егорка пропадал с бабушкой, дедушкой и с дедом Митрой. Никита, в свободное от своей работы время, тоже постоянно находился с детками, и они также его звали дедушка Кита. Пётр с Лизой тоже устроились работать в пансионат, сам Пётр работал водителем на «Газели», а Лиза стала главной на кухне. От этого она была счастлива до предела.

   Сергей вернулся из своей командировки, и тоже часто заезжал в пансионат в гости, тем более, что его причислили к объекту особой важности, и полиция, волей-неволей, вынуждена была за ним вести наблюдение. Он установил тесный контакт с Александром, и тема сама по себе закрылась.

   Вторую группу привезли через два месяца после первой. Приехали они все также в сопровождении сотрудников ДПС, но уже без чиновников. С ними прибыли и генерал с Андреем, Оксаной и маленьким Никиткой.

   Как и в первый раз, детей сопроводили на озеро, они покормили лебедей, которые до того привыкли к детям, что, как только их замечали, то неслись к ним, размахивая крыльями.

   Вечером Александр устроил шоу с фейерверками и музыкой, который продолжался до полуночи, впервые нарушив распорядок дня. Так уж получилось, возле крыльца собрались все во главе с генералом и Никитой. Были рядом с ними все родные и близкие для них люди. Они наблюдали за смеющимися детьми и радовались за них.

   – Вот посмотри, Никита, какая у тебя огромная семья! И всё это благодаря тебе! – сказал Смолов и обнял его.

   – Это почему же благодаря мне? Это твоя идея? – воскликнул Никита.  – И нечего свои лавры валить на меня!

   – Да я не валю, дорогой ты наш! – произнёс генерал. – Так-то оно так, но если бы тебя здесь не было, не было бы и всего этого!

   После этих слов все подошли к Никите и, став в круг, подняли его на руки и стали подбрасывать вверх.

   После того, как он оказался на ногах, генерал сказал. – Ты, Никита, главный здесь папа, а мы все твоя большая и дружная семья!

   Эти слова слушали и дети, которые стали подтягиваться к ним вместе со взрослыми, помогающими им передвигаться. Они стали тянуться к нему и благодарить его за Рай, который создали для них эти замечательные люди во главе с дедушкой Китой.


                ЭПИЛОГ!

   Прошло несколько лет. Митрич умер прямо в пансионате, в окружении детей, которым он рассказывал свою очередную сказку. Умер тихо, улыбаясь, неуклюже завалившись на левый бок. Внезапно остановилось сердце, и он уснул с улыбкой на губах. Один из мальчиков приехал на своей коляске к Олесе и, потянув её за край халата, произнёс. – Мама Олеся, у нас в комнате дедушка Митра уснул и не просыпается!
         
   Олеся, почувствовав неладное, устремилась в комнату, но было уже поздно. Чтобы не испугать детей, она вывела их из комнаты, сказав, чтобы они не мешали дедушке поспать. Воспитательницы отвезли их в другое крыло.
Олеся тут же позвонила отцу и вызвала Александра со Славой. Настю она решила предупредить сама. Та сидела в бухгалтерии за своими бумагами и, услышав про Митрича, поднялась и молча пошла к нему. Слёз не было. Никто не плакал, чтобы не расстраивать деток, да и не было их, этих самых слёз. Было ощущение опустошённости, а ещё чего-то светлого и доброго.

   Не было ни одного человека, который бы не любил Митрича. Все признавали его как своего родного, и это до такой степени въелось в сознание окружающих, что по-другому уже и не воспринималось.

   Через несколько минут его вынесли из комнаты и положили в «Газель», которую подогнал Пётр, его единственный родной брат. Никита прибежал, когда машина уже уехала в город. Он тут же, вместе с Александром, отправился вслед уехавшей машине.

   Хоронили его в посёлке, возле могилы его жены, о чём он сам просил в последнее время, как бы предчувствуя приближающий конец его пути.

   – Открылась дверь, и он ушёл, ушёл с улыбкой на губах! – проговорил Никита во время похорон и, вспомнив о чём-то, вдруг заулыбался. Люди, находящиеся рядом с ним, сначала смотрели на Никиту с недоумением, но потом, друг за другом, тоже стали улыбаться, вспомнив каждый своё. Картина была великолепная – похороны, слёзы и улыбки на лицах людей. Его друзей, которые уже давно стали его роднёй.

   На похороны приехал и Смолов с Андреем, которые привезли с собой памятник для Митрича и его жены, которых снова объединила смерть.

   После похорон жизнь продолжалась, как и до них. Дети жили своей жизнью, только постоянно спрашивали у взрослых, куда уехал их дедушка Митра. Пётр как-то осунулся и стал молчаливым, тяжело переживая уход своего брата. Тяжёлый отпечаток скорби отложился на всех обывателях пансионата, но в разговорах постоянно вспоминали только смешные эпизоды из жизни Митрича.
Егорка уже подрос и учился в третьем классе в посёлке, куда его каждый день возил Пётр вместе ещё с двумя детишками, которые проживали в пансионате со своими мамами.

   Даже Никитка уже готовился на следующий год пойти в школу. Всё лето он пропадал на кордоне и пансионате, бегая вместе с Егоркой на озеро искупаться, или по окрестным лесам за ягодами и грибами. Андрей с Оксаной тоже часто навещали эти места, но работа не позволяла им находиться там постоянно. Даже генерал, тоже изрядно постаревший, и то стал приезжать реже обычного.

   Никита ещё продолжал работать егерем, но уже подумывал найти себе замену. Тяжело стало подолгу ходить, ноги болели, да и старые раны всё больше и больше по ночам говорили о себе. Он никак не мог смириться с тем, что они с Настей тоже стареют.


   Жизнь – штука серьёзная! И если её не контролировать, то не успеешь оглянуться, а она уже на закате. И страшно не то, что она пришла к логическому своему завершению, а страшно то, что лёжа в постели, ты не сможешь ничего путного вспомнить, пройдя свой путь.

   На этом, не радостном, но жизненном повествовании, я заканчиваю свою повесть. Повесть, которая началась с мечты маленькой девочки и, пройдя через поколение, поведала вам, дорогие читатели, о добре и зле, которые, зачастую, идут в обнимку. Но если бы не было плохого, то люди не знали бы хорошего. А хорошего в нашей жизни всё равно больше, просто надо помнить это самое хорошее, и чаще о нём говорить, тогда и жизнь не будет такой пасмурной, которую мы сами же и делаем.


   У каждого человека обязательно должна быть цель в жизни и, когда она есть, то и жизнь получается насыщенной и правильной. Главное, чтобы эта цель была направлена в доброе русло и, в итоге, приносила бы радость себе и окружающим тебя людям. Все мы подвержены всяким слабостям, но в том и заключается смысл жизни, чтобы правильно ими управлять, обходя острые углы, не задевая никого своими движениями.


               Сентябрь, октябрь, ноябрь 2013 год.