Лебединое озеро! Книга первая!

 
 
               
                ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО -1

               
                КНИГА ПЕРВАЯ!


                ГЛАВА ПЕРВАЯ!

                ОКСАНА!

   Никита проснулся от того, что его усиленно трясли за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой взволнованное лицо Митрича, участкового их посёлка.
 
   - Вставай! – сказал взволнованно он. - Надо ехать на кордон у меня не заводится мой «уазик», а там была стрельба! Владик был на реке и слышал выстрелы оттуда! Я звонил на кордон, но трубку никто не берёт, как бы беды не было!
 
   Никита никак не мог сообразить, что от него хочет участковый, пока тот не спросил  его, где Оксана. Сон как рукой сняло, и он пробурчал, пока сам не зная, волноваться ему или нет.
 
   – Ушла на кордон к отцу, а дочку отнесла соседке, чтобы не мешала мне поспать перед ночной сменой! Может, ему почудилось, или не разобрал, малой ещё? – спросил Никита с какой-то надеждой.

   Митрич посмотрел на него и сказал, чтобы бежал заводить мотоцикл и не забыл взять карабин с собой.

   Садясь в коляску, он пробурчал. – Может, ты и прав, но проверить надо!

   Кордон находился в восьми километрах от посёлка, и к нему вела только одна дорога вдоль реки, делая изгибы и длинные повороты. Если идти напрямик, через лес, то до посёлка от кордона будет километров пять, не больше. Никита давил на газ, но ему казалось, что они стоят на месте. Чем ближе они подъезжали к кордону, тем неспокойней становилось на душе. Двор, сам дом и стайка с баней, были огорожены простыми жердями, прибитыми к столбикам, чтобы во двор не заходили лоси и прочая лесная живность.

   Заехав в ворота, они увидели Николая Егорыча, лежащего посреди двора. Никита, соскочив с мотоцикла, в один миг подбежал к нему, но тот был мёртв. Участковый от волнения никак не мог вылезти из коляски мотоцикла и от этого ругался, пока наконец-то не вылез. Никита стал звать Оксану, но никто не отзывался, и он пошёл в дом. Перед домом было высокое крыльцо, и Никита не сразу увидел свою жену, лежащую прямо в дверях дома. Возле неё  была небольшая лужа крови, уже успевшая засохнуть. Никита не мог поверить в случившееся, он кинулся к ней, схватил за плечи и приподнял от пола. Оксана застонала и открыла глаза. Митрич тоже подбежал к ней и спросил, кто здесь был. Она только произнесла одно слово и потеряла сознание - “Сова”. Никита схватил Оксану и понёс её к мотоциклу, а участковый стал звонить в район. Как Никита вёз жену в больницу, он не помнил, у него в голове была только одна мысль, как бы довезти Оксану живой до врача. Минут через десять они уже были на месте, но всё было кончено, Оксана умерла, не приходя в сознание. Обхватив голову руками, Никита завыл, как волк. Слёзы градом катились из глаз, и он ничего не мог с этим поделать.

   Возле местной больнички собралось много народа, но Никита никого не замечал, только выл и плакал. Кто-то его успокаивал, кто-то совал в нос нашатырь, но он ничего не осознавал и не понимал, что творится вокруг него.

   - Кто мог это сделать? - крутилось в голове у Никиты и стало так бить в голову, что, казалось, выскочит наружу. - Стоп! Она сказала “Сова”, это же сын местного олигарха из районного центра! Его прозвали совой из-за того, что долго спал и поднимался далеко за полдень!

   Никита вдруг перестал плакать, слёзы мигом высохли. Лицо у него задеревенело, и он, бледный, шатающейся походкой, пошёл к мотоциклу. Кто-то пытался его остановить, но он упорно шёл, обходя или отталкивая препятствия. Имея карабин и цель перед собой, в этот момент Никите, который прошёл нелёгкий путь от сержанта ВДВ до офицера ГРУ и ушедшего в запас по ранению, убрать негодяя было плёвым делом. И казалось, что ничто уже не помешает ему свершить правосудие, но в этот миг, когда он собирался завести мотоцикл, соседка принесла Олесю, его любимую дочку. Увидев её, он как-то обмяк и, взяв дочь на руки, снова присел на крылечко больницы. Немного погодя, к больнице подъехал милицейский уазик «буханка», как его называют в народе. Там было тело тестя, его повезут в район уже вместе с Оксаной на вскрытие.

   Приехал и Митрич, весь почерневший от переживаний. Не каждый день такое творится в посёлке! Митрич присел рядом с Никитой и молча закурил. Сделав затяжку, посмотрел на каменное лицо Никиты и с огромным трудом еле выдавил из себя. – Держись парень, и сильно держись! У тебя дочь, и только тебе её поднимать! Глупости делать мы все мастаки, а вот как жить с такой бедой, не знает никто! За этим уродом уже поехали, но там больше вопросов, чем ответов, свидетелей нет, у нас есть только то, что сказала Оксана, а это подтвердить никто не может!

   Никита посмотрел на участкового и спросил у него. – Зачем ты это мне говоришь? – и снова опустил голову.

   – А говорю я тебе парень, чтобы ты не наделал глупостей! – сказал Митрич, после чего поднялся и пошёл к машине.

   Из больницы на носилках вынесли тело Оксаны и стали грузить в машину. Никита тоже поднялся, поцеловал жену и чуть отошёл от машины. Олесю он держал на руках, она всё смотрела на мать, ничего не понимала, что происходит.

   – А мама что, уснула, и куда её везут? – дёргая Никиту за волосы, спросила она.

   – Заболела наша мама, и её везут в район лечиться! – ответил он, еле сдерживая себя. - Ты сейчас с тётей Настей пойдёшь к ней домой, а мне надо съездить в город, хорошо?

   Настя – это их соседка, которая часто присматривала за Олесей. Ещё молодая женщина, но жизнь как–то не сложилась, детей своих не было, вот она и тянулась к девочке. Он передал ей дочь, а сам молча пошёл к мотоциклу, завёл его и хотел уже ехать в райцентр, когда к нему подошёл участковый и сказал, что поедет с ним.

   – Это почему так? – спросил его Никита. – Я и сам туда дорогу знаю!

   – Не ерепенься! – оборвал его на полуслове Митрич и добавил. – Нам с тобой надо ехать к следователю давать показания! Кроме этого, будут ещё задавать вопросы, и нам придётся на них отвечать, понял? – сказал он и полез в коляску мотоцикла.

   Машина уже уехала, и люди, вздыхая и вытирая незаметно слёзы на щеках, потихоньку тоже стали расходиться. До района километров пятьдесят, а время было уже около семи вечера, и Митрич сказал Никите, чтобы ехал сразу к следователю, а затем к его брату, чтобы у него и заночевать.

   Всю дорогу молчали. Митрич усердно курил одну сигарету за другой, не проронив ни единого слова. Да и что, собственно, было говорить, когда такое горе? Около восьми вечера были уже в отделении, и сразу пошли к следователю, но он даже не стал с ними беседовать. Сказал,  что много работы, и чтобы завтра прямо с утра были у него. Брат Митрича жил недалеко от центра, и уже минут через десять их встречали прямо возле ворот, предварительно их открыв. Сразу заехали во двор и, оставив мотоцикл, пошли в беседку. Хозяева уже знали про беду, посочувствовали Никите. Хозяйка суетилась возле стола, а мужики, разлив по стопке водки, молча помянули убиенных. После ужина Митрич ушёл спать, а Никита как бы невзначай спросил у его брата про «Сову» и его родителей, и где они живут. Брата звали Пётром, и по возрасту он с Никитой был почти ровесник, поэтому им было легко общаться между собой.

   – «Сова» – это выродок! Его весь городок наш ненавидит, зовут его Вадим и ему где–то около двадцати пяти лет! Нигде не работает, носится со своими корешами на джипе, никого не боится! Папа у него не просто олигарх, а ещё и депутат областной думы! Милиция вообще отворачивается, когда он едет, как говорят – от греха подальше! А живут они в живописном местечке, на берегу реки, у них там своя пристань, катера и всё за высоким забором! Вот такие, брат, дела! – сказал Пётр и спросил. – А тебе, зачем это надо? Он что, замешан в убийстве?

   – Да! – ответил Никита и добавил. – Вот завтра нам с Митричем к следователю по этому делу!

   – Ну и дела! – только и сказал Пётр.

   Он взял листок от газеты, оторвал кусок и в углу что–то написал. После этого протянул Никите и сказал. – Это адрес, и ещё, если что-то будет надо, ты знай, я с тобой! – и крепко пожав руку Никите, повернулся и пошёл к дому, позвав Никиту с собой.

   Уже было около полуночи, но Никита даже не думал о сне, но чтобы не обидеть хозяев, он молча побрёл за Петром в дом. Сна не было совсем, и он пролежал, наверное, часа два без движений, чтобы не мешать спать людям, а потом всё-таки потихоньку поднялся и вышел на крыльцо. Устроившись в уголке, он стал смотреть на небо и никак не мог поверить, что произошло, да и вообще, как такое могло произойти. Тоска навалилась с такой силой, что не возможно было с ней справиться, и он как мальчишка заплакал. Никита ради своей Оксаны уехал в этот забытый Богом уголок земли, бросив всё в Питере, и переехал сюда, на юг Урала в посёлок, расположенный в двухстах километрах севернее областного центра. После дембеля друзья приглашали его в охранную фирму на серьёзную должность и зарплату, но он поехал за своей любимой в посёлок, где и работу найти проблема. Еле устроился в охрану на местный небольшой хлебозавод.

   Что делать, теперь он даже и не думал об этом. Единственное,  что тревожило его весь разум, так это месть, хладнокровная месть. Вся его сущность сейчас жила только этим, а всё остальное просто для него не существовало. Все разговоры он воспринимал таким образом, как будто это его не касалось.

   Сколько Никита просидел на крылечке, он не знал, но заметил, что начало светать. Тогда он заставил себя подняться и пойти в дом хоть немного подремать. Предстоящий день обещал быть длинным и тяжёлым, и ему просто необходимо было хоть немного поспать. Служба в спецназе научила его владеть эмоциями и, когда нужно было, даже заставить себя спать, и он заснул, как убитый под крики петухов. Никаких снов он не видел, просто провалился и всё.

   Поднялся сам, как только началось движение в доме, сработал инстинкт бойца, а весь его организм в настоящее время снова вернулся на войну. Быстро перекусив, Никита с Митричем сели на мотоцикл, поблагодарив хозяев за приём, и поехали в РОВД. Снова больше часа сидели в коридоре, пока их не пригласили в кабинет следователя. Около часа писали объяснения, какие происходили события, происшествия на кордоне, а потом следователь как бы оправдываясь, стал объяснять, что якобы нет основания для задержания «Совы» - Вадима. Есть только то, что сказала Оксана, а подтвердить или опровергнуть это, нет никого. Сам Никита не в счёт, потому что он муж и, значит, лицо заинтересованное. Но следствие будет идти, и  преступников мы всё равно найдём. Митрич стал возмущаться, но следователь его оборвал и сказал.
– Свободны! Когда понадобитесь, вызовут!

   Никита не проронил ни слова, и это очень беспокоило участкового. Он отлично знал, какой у Никиты крутой характер и на что он способен. Как мог, пытался что–то говорить Никите, но тот молчал и лишь согласно кивал головой.

   – Куда едем? – спросил он участкового и завёл мотоцикл.

   – Ты знаешь, мне надо здесь на пару дней задержаться, а ты езжай домой и, пожалуйста, ничего не натвори!

   Никита ничего не ответил, включил скорость и поехал вроде как бы домой, а сам двинул к дому депутата. Митрич проводил его взглядом, повернулся и снова зашагал в РОВД. Дом Никита нашёл сразу и, остановившись чуть поодаль от него, стал наблюдать, что происходит вокруг. Место действительно было очень даже живописное, в сосновом бору, огороженном высоким кирпичным забором с видеокамерами у ворот, которые раздвигались автоматически. Возле ворот прохаживался парень лет тридцати, видимо, охранник. Время было около четырёх дня, и застать  кого-нибудь было маловероятно, но Никита решил ждать хозяина.
   
   Сам Никита был невысокого роста, всего около ста семидесяти пяти сантиметров, худощавый, но очень жилистый молодой человек. Ему недавно исполнилось всего тридцать лет, но из–за ранения, от которого пострадала правая нога, он немного прихрамывал, его комиссовали и предложили идти служить в штабные работники, но он категорически отказался и ушёл со службы на гражданку. Имел орден за мужество и всяких медалей с десяток, но их никогда не надевал и не бравировал ими, как некоторые.

   Около семи часов вечера подъехал «джип», а следом чёрный «лексус». Из него вышел хозяин вилы в сопровождении четырёх охранников. Никита сразу завёл мотоцикл и подъехал к ним. Охранники выхватили оружие и направили его в сторону Никиты. Он остановился возле них, спокойно выключил мотоцикл, поднял руки, как бы этим говоря, что приехал с миром.

   – Извините, господин депутат, не знаю вашего имени, отчества, я – Никита Жилов, муж убиенной вашим сыном Оксаны, и мне надо с вами переговорить! произнёс он, посматривая на депутата.

   – Интересно! – промолвил депутат и добавил! – И чем это я вам помогу?

   – Мне ваша помощь не нужна, я только хочу дать вам совет! – сказал Никита и в упор посмотрел на него, от чего депутата передёрнуло.

   – Ну, говори, раз уж приехал, а то мне некогда точить с тобой лясы! отозвался тот.

   – Совет мой заключается в том, чтобы ваш выродок со своими друзьями завтра, до десяти утра, явился к следователю и дал правдивые показания! Это единственное, что их спасёт от моего правосудия, а оно, поверьте мне, будет ужасное и коснётся всех, кто к этому причастен! В полемику я с вами входить не буду, и адвокаты мне не нужны, как вашему сыну! Обо мне можете узнать в военкомате, если захотите!

   – Ты чего наговорил, урод! – крикнул разгневанный олигарх, и дал команду своим охранникам стрелять на поражение.

   Не успели они даже поднять оружие, как Никита каким–то невообразимым образом уложил их всех на землю, забрал у них оружие и забросил его в кусты. Депутат стоял как каменный, открыв рот в изумлении, не в силах сказать ни слова.

   – Жду до десяти часов утра и, если мне не позвонят, то уж извини! - сказав всё это, он сел на мотоцикл и поехал к себе в посёлок.

                ГЛАВА ВТОРАЯ

                ЕГЕРЬ.

   В посёлок Никита приехал уже в потёмках и сразу поехал домой. К соседке решил не ехать, чтобы их не беспокоить, но стоило ему поставить мотоцикл в гараж, как к нему прибежала сама Настя со слезами на глазах.

   Никита посмотрел на неё и сказал. – Настя я тебя очень прошу, хватит на сегодня слёз, и, пожалуйста, присмотри за Олесей ещё несколько дней, пока я не управлюсь со всеми делами! Ты же понимаешь, что мне нужно будет что–то решать, как быть дальше! Я тебе очень благодарен за всё, что ты делаешь для нас с дочкой!

   Настя выслушала Никиту и запричитала. – Что ты, Никитушка, ты же знаешь, как я привязалась к Олесеньке, мне с ней хорошо и не волнуйся за нас! Я тебе не это хотела сказать! В посёлок приехали из области по делам заповедника, и они разыскивали тебя, я им сказала, что ты в райцентре с участковым, и они сказали, чтобы я тебе передала, что они здесь, на кордоне, и завтра утром приедут к тебе!

   – А зачем я им сдался? – удивлённо спросил Никита у Насти, но она пожала плечами и добавила.

   – Пойдём ко мне домой, я ужин приготовила да и поспишь возле дочки, а то она всё спрашивала, когда приедет папа!

   Никита немного помялся, никак не мог решить, идти к Насте или нет, но всё-таки последние слова о дочке, перевесили, и он, посмотрев на дом, почему-то ставший каким-то чужим и даже враждебным, пошёл за Настей, прикрыв калитку снаружи. Так всегда делали, когда уходили из дома, что говорило о том, что дома никого нет. Потом они с Настей помянули тестя с женой, она постелила ему на диване возле кровати, где спала Олеся, а сама ушла в другую комнату, пожелав спокойной ночи.

   Проснулся он утром от того, что по нему кто-то лазил. Открыв глаза, увидел Олесю, радостную и задорную. Он даже на миг подумал, что всё, что с ними произошло, это сон. Но действительность была намного суровее, а дитёнок есть дитёнок. Он нежно обнял дочку и поцеловал её в лобик. Олеся щебетала, и разобрать её, было порой очень тяжело, даже Оксана и то частенько не понимала, что говорит дочь. Настя суетилась на кухне и, увидев, что мы уже проснулись, послала нас умываться, после чего пригласила к столу.

   – Надо быстрее управиться, а то гости приедут, и ты снова весь день будешь голодный! - произнесла она, едва мы устроились за столом.

   – А сколько времени? – спросил Никита у неё.

   Она посмотрела на часы и сказала. – Уже восемь!

   Никита поставил мобильник на зарядку и стал ждать звонка от участкового, из-за чего явно волновался, но надеялся, что всё–таки «Сова» со своей компанией к следователю придут. В противном случае будет война, и война беспощадная. Он очень этого не хотел, чтобы насовсем не потерять Олесю. Но другого выхода он не видел и, честно говоря, не хотел видеть.

   Настя оказалась права, не успели они позавтракать, как к дому подъехала чёрная «Волга» и из неё вышли трое хорошо одетых мужчин и одна женщина. Как потом оказалось, начальник управления привёз с собой начальника отдела кадров.  Как вошли в  дом, они представились и попросили Никиту проехать с ними на кордон. Он сначала хотел отказаться, но любопытство взяло верх, и он согласился ехать, в глубине души догадываясь, чего от него хотят. По дороге на кордон начальник управления, его звали Николай Иванович, предложил Никите занять должность егеря.

   – Ты не спеши, приедем, посидим, потолкуем, а уж затем ты примешь решение! - сказал он Никите, едва они тронулись от дома Насти.

   Никиту как осенило, ведь другого ему не надо. Будет жить на кордоне, а рядом с домом, на берегу похоронит близких для него людей. Он даже вспотел от одной мысли, почему ему самому эта мысль не пришла в голову?

   – Знаете, Николай Иванович, я думать не буду! – ответил он и, сделав небольшую паузу, добавил. – Я согласен, только вы введите меня в курс дела и растолкуйте мои обязанности!

   Николай Иванович очень обрадовался такому повороту и даже заёрзал на заднем сидении.

   – Ты не волнуйся, с тобой на неделю останется главный лесничий, и он тебе всё растолкует, а раз всё так решилось, то и ехать на кордон незачем! Давай разворачивайся! – скомандовал он водителю. – Поедем в поссовет, там и оформим сразу на работу!

   – Николай Иванович, но я пока работаю на хлебозаводе, и мне надо сначала оттуда уволиться! – сказал Никита, но Николай Иванович его перебил и сказал. – Вот сейчас всё и решим, можешь не волноваться!

   В это время позвонил телефон Никиты, он извинился и взял трубку. Звонил Митрич и каким–то удивлённым голосом сказал. – Знаешь, Никита, я уже много прожил и всякое видел, но чтобы преступники сами пришли и во всём сознались, это перебор!

   – Спасибо, Митрич, ты настоящий друг, и с меня причитается! Ты мне скажи, когда отдадут тела? - сказал в ответ Никита.

   На другом конце что-то зашипело, и разговор прервался, но главное Никита услышал.

   – Что случилось? – спросил управляющий.

   –  Всё нормально, те, кто убил моих близких, пришли с повинной к следователю! – сказал Никита и замолчал. Потом повернулся к управляющему и попросил. – Николай Иванович, разрешите похоронить жену и тестя на кордоне! Они всю свою жизнь там провели, и хотелось бы, чтобы там и остались!

   – Да, конечно, хоть это и не положено, но я всё устрою! Познакомься, кстати, с лесничим, тебе с ним придётся некоторое время пожить, и это будет не лишним! Он, наверно, немногим старше тебя, поэтому можно на “ты” и без отчеств, звать его Виктор Иванович или просто Виктор! - сказал управляющий, и грустно улыбнулся нам.

   Виктор протянул Никите руку, и они крепко пожали их друг другу. До обеда со всеми делами управились, и гости, даже не став обедать, уехали в область, чтобы к ночи вернуться домой, оставив Виктора у Никиты. На прощанье Николай Иванович выразил соболезнование Никите, обнял его, сказал - Держись! - уехали.
События сменялись одно за другим с невероятной скоростью, наслаиваясь одно на другое.

   – Ты меня извини! – сказал Никита лесничему. – Но мне надо съездить в райцентр, узнать, когда можно будет забрать тела, а уж потом заняться похоронами! Так что дня три я точно буду занят и, если хочешь, то я отвезу тебя в город, и ты там отдохнёшь от рабочей суеты, а уж потом займёмся делами!

   – Ты знаешь, Никита, город мне до чёртиков надоел и дома и, если ты меня куда-нибудь поселишь, то я хоть порыбачу с удовольствием!   

   – Да что ты говоришь! – воскликнул Никита, вынул ключи от дома и добавил. – Садись, поехали!

   Он привёз его домой, после чего они вместе зашли во двор, сказал ему, чтобы открывал дом и заходил, а сам побежал к Насте. Настя играла с девочкой во дворе. Увидев Никиту, поднялась и пошла навстречу, а Олеся кинулась к отцу на руки.

   – Ну, всё, Настя, я уже на работе, и буду трудиться на месте тестя егерем! С дочкой мы переедем жить на кордон, а если ты захочешь к нам наведываться, то милости прошу! – сказал Никита и выдохнул.  – А сейчас у меня к тебе просьба, поухаживай за моим гостем, а то мне надо в райцентр ехать, да и вообще решать вопросы с похоронами! Вот тебе денег на жизнь, а я полетел!

   Он достал пять тысяч рублей и протянул их Насте, но она заартачилась и не хотела их брать. Тогда Никита положил деньги на крыльцо, поцеловал Олесю и повернулся, чтобы уйти, но его остановила Настя. 

   Смущаясь, она промолвила. – Я очень рада, что ты никуда не уезжаешь, а то без Олеси я умру от тоски! Спасибо тебе и скажи, как зовут твоего квартиранта, и пусть ко мне идёт! Чего ему торчать в пустой хате! – сказала Настя и покраснела.

   – Тогда пойдём за ним, там я вас и познакомлю! – сказал Никита и пошёл к своему дому.

   Настя взяла девочку на руки и пошла следом за ним. Виктор сидел на крыльце и курил, когда они вошли во двор.
 
   Он поднялся, потянулся и промолвил. – Как у вас тут здорово!

   – Вот, Настя, знакомься, это Виктор, он хочет несколько дней пожить здесь и порыбачить! - улыбнувшись ему, произнёс Никита.

   – Ничего не хочу слышать! – сказала она, взяла Виктора за руку и потащила его к себе домой.

   – Ну всё, пропал! – крикнул им вдогонку Никита и пошёл следом за ними.

   После этого Настя быстренько накрыла на стол, и сразу после обеда Никита уехал в райцентр, оставив Виктора в надёжных руках. Около четырёх часов дня он уже был в райцентре и тут же поехал в милицию  узнать, как дела.

   Прямо в дверях столкнулся с участковым, который очень обрадовался его появлению и сразу же, не дав даже открыть рот, сказал. – Я только хотел тебе звонить, завтра утром дадут машину, и мы заберём Оксану и Егорыча, а сейчас поехали к Петру! У меня много чего интересного есть тебе рассказать, да и пообедать не мешало бы!

   – Я только поел у Насти перед отъездом сюда! – сказал Никита, но поехать к Петру он не отказался, тем более что то, что хотел узнать, он узнал от Митрича.

   – Поехали, а то Петро обидится! – сказал участковый и потянул его к мотоциклу.

   – Да что ты меня тянешь? – выдавил из себя Никита. – Я же не против и даже, более того, я не против и переночевать у них!

   – Вот это хорошо, посидим хоть нормально, а то являемся на ночь глядя и поговорить некогда! – обрадовался Митрич.

   Он тут же позвонил брату, и полез в коляску мотоцикла. Снова Пётр стоял у раскрытых ворот, и улыбался во весь рот. Обнялись с ним как с родным братом, будто не виделись несколько лет, хотя прошли только сутки и сразу.

   Хлопнув Никиту по плечу, он сказал. – Ну, ты брат и даёшь, нагнал жути и молчишь, весь город на ушах! Я сразу понял, что это твоих рук дело!

   – Ты о чём? – спросил Никита и остановился.

   – Как о чём? – искренне удивился Пётр. – О твоём вояже к депутату! Всё дело в том, что я хорошо знаю местного военкома, и живёт он через дорогу от нас, он вчера видел тебя, как вы от нас выезжали, а вечером к нему приезжал депутат, и интересовался тобой! Тот ему всё рассказал, кто ты есть такой, а на следующее утро его сынок с дружками, в сопровождении адвоката явились к следователю, и дали признательные показания!

   – Это, брат, настоящий фурор! Следователь даже поперхнулся от неожиданности, но «Сова» всё равно выкрутится! – вставил, наконец, своё слово Митрич. - Хотел я тебе всё рассказать, но Петро опередил меня!

   – Это почему же? – спросил Пётр, резко остановившись, и повернулся к брату. У Никиты этот вопрос тоже застрял во рту, и они оба с нетерпением уставились на участкового.

   – Всё очень просто! – сказал Митрич и продолжил. – Дело в том, что основную вину взял на себя его дружок, ну, а все остальные просто присутствовали и даже пытались остановить этого отморозка, как они выразились! Так что главный виновник может получить минималку, или вообще получить условно!

   – Да Бог с ними! – сказал Никита и добавил. – Главное не в том, сколько кому дадут, а то, что люди будут знать, кто есть кто в этой жизни!

   Пётр и Митрич от удивления потеряли дар речи. Всё ожидали услышать от Никиты что-то особенное, но только не это!

   Никита улыбнулся и сказал. – Успокойтесь, никто от наказания не уйдёт, всему своё время, а сейчас надо думать, как жить дальше!

   – Вот и правильно, вот и верно! – сказал Митрич и от волнения даже прослезился.

   – Знаешь, Митрич! - уже сидя в беседке, сказал Никита. – Мне сегодня с утра сделали предложение стать егерем вместо тестя!

   – И что? Ты согласился? – стал теребить его Митрич.

   –  Да! И даже решил вопрос места, где будут покоиться Оксана с тестем! Я разговаривал с управляющим заповедника из Екатеринбурга, и он дал добро, уладив все вопросы! - ответил Никита.

   – Дай я тебя обниму! – сказал Митрич, и они с Петром стали его тискать.

   Пришла жена Петра и стала их ругать, улыбаясь, глядя на мужиков. – Задавите, черти, человека, и вообще, хватит болтать, давайте обедать! – Чего расселся? – это относилось к Петру, и добавила. – Наливай, что  ли?

   Не успел Пётр разлить по стаканчикам водочки, как возле их двора остановилось около десятка довольно крутых машин, и все чёрного цвета. Из двух джипов выскочили люди в чёрном, явно чья-то охрана.

   Двое из них сразу вошли во двор и спросили. – Жилов Никита здесь?

   Хозяйка потеряла дар речи от испуга, а все остальные просто смотрели на них и молчали.

   Никита поднялся и сказал, что Жилов – это он. Тогда один из телохранителей повернулся и кому–то сказал, обращаясь по-военному. – Товарищ генерал, Жилов здесь, его позвать или как?

   – Ничего не надо! – послышался до боли знакомый голос, и Никита увидел в проёме калитки своего бывшего командира элитного подразделения. – Вот так раз, сами наливают, а нас не приглашают! Непорядок, господин губернатор! – добавил генерал  Смолов.

   Никита подбежал к нему, и они крепко, и очень нежно обнялись. Следом за генералом, улыбаясь, во двор вошли губернатор, председатель областной думы, начальник лесного хозяйства, с которым Никита недавно расстался в посёлке. Всё сразу стало ясно, откуда они узнали о Никите.

   – Я тебе чрезвычайно сочувствую, но время назад не вернёшь! Мы с тобой всю жизнь теряем своих близких и друзей, кому, как не тебе, об этом не знать! Я здесь по делам и захотелось мне немного порыбачить у вас в заповеднике! Губернатор вызвал к себе Николая Ивановича, а он поведал нам эту ужасную историю, и мне сразу расхотелось сюда ехать, но когда он сказал, что нашёл нового егеря, и назвал тебя, поверь, у меня затряслись колени, и мы всей гурьбой поехали сюда! Пока ехали, нам сообщили, где ты можешь находиться, и вот мы здесь! произнёс печальным голосом генерал.

   Губернатор тоже пожал руку Никите и сказал. – Я сам лично буду контролировать ход расследования и, поверь мне, все виновные будут наказаны!

   Пётр не выдержал и спросил. – И депутат областной думы тоже будет наказан, ведь его сынок совершил это злодеяние?

   Пётр даже покраснел от своего поступка.

   – Это какой депутат! - тут же спросил председатель областной думы?

   – Наш, местный! – сказал Митрич, и все поняли, о ком идёт речь.

   – Не волнуйтесь! – сказал губернатор, будут наказаны все, я даю вам слово, а ты можешь ехать прямо сейчас к нему и принимать необходимые меры! – повернувшись к председателю областной думы, добавил он.
Председатель ушёл, и через мгновение две машины умчались в сторону центра.

   – Ну, что, хозяйка, встречай гостей, или не нальёшь нам по стопке? – снова взял бразды правления в свои руки генерал. – Пойдём, губернатор,  помянём убиенных, что ли! –  и они не спеша пошли к беседке.

   Пока они рассаживались, хозяйка принесла приборы, а Пётр бегал резать колбасу и сыр на тарелку, а также принёс свеженьких огурчиков. Губернатор кого–то подозвал и что-то шепнул ему на ухо, и тот мигом испарился.

   Генерал взял стопку, поднялся и сказал, глядя Никите в глаза.– Мы, Никита, всякое видели в этой жизни, много смертей и искорёженных судеб, были и радости, всякое было, но всегда тяжело терять близких людей! Твои родные и близкие люди, они стали и моими родными, потому что мы с тобой тоже родные люди, поэтому соболезнуя тебе, я соболезную и себе! И если тебе будет нужна моя помощь, ты позвони, и я приеду к тебе, где бы я ни находился! Давайте, друзья, помянём хороших людей!

   Все также поднялись и молча выпили. Тут снова подошёл человек к губернатору, что–то ему шепнул и губернатор, извинившись, сказав, что сейчас вернётся, вышел на улицу. Там уже стояло всё местное начальство, а также военком и начальник милиции. Губернатор дал команду главе района и начальнику милиции по поводу убийства и сказал, чтобы лично ему докладывали каждый день о ходе расследования. После этого он всех отпустил их и вернулся к столу.

   – Когда будут похороны, и где собираешься хоронить? – спросил губернатор Никиту.

   – Завтра заберу здесь родных, и отвезём в посёлок, а хоронить будем послезавтра на кордоне! С Николаем Ивановичем мы всё согласовали, спасибо ему за это! - ответил Никита, опустив голову.

   – Ты как хочешь! – сказал генерал губернатору, но меня на похороны доставь, и как–то вдруг весь осунулся.

   Извините,  – вдруг сказал он. - Нам нужно ехать, но послезавтра я буду обязательно у вас, а сейчас хочу поблагодарить хозяев за приём, мы с губернатором уезжаем!

   После этого все поднялись и дружно направились к калитке.

   – Держись Никита, теперь я знаю, где ты находишься, и рыбалка за тобой! - произнёс генерал перед тем, как сесть в машину.

   Гости попрощались, расселись по машинам, и, подняв столб пыли, растворились за поворотом. Остался только военком и его, естественно, пригласили в компанию.

   – Ну, теперь засуетятся! – сказал он и добавил. – Губернатор уже дал команду местным руководителям, чтобы докладывали ему лично каждый день! Боюсь, что нашему олигарху выкрутиться не удастся, ну, и поделом!

   Потом опять поминали, снова наливали и всё о чём–то говорили, но Никита ничего не слышал. Это посещение круто поменяло весь ход его мыслей и, честно говоря, он как–то потерялся. До этого Никита всё вроде знал, знал, что делать сейчас, завтра и дальше, а теперь всё как-то закрутилось в голове, и он растерялся. Спать улеглись все разом. Никита сразу уснул, как только положил голову на подушку, и проснулся рано утром от того, что под окном стал орать беспощадно петух. Поднялся быстро и вышел во двор. Митрич с помятой физиономией сидел в беседке и курил.
   
   Увидев его, Никита улыбнулся и спросил. – Ну, что, головка бо–бо?

   – Тебе хорошо говорить, вчера сачковал, а я за двоих отдувался! – пробурчал Митрич и пошёл в дом будить Петра.

   Почти сразу вышел Петро и, потягиваясь, сказал. – Да! Наворошили твои друзья вчера, всё начальство, наверное, ночь не спало!

   После завтрака Никита с Митричем уехали в больницу. Их уже ждали, и следователь ходил и бурчал, что их нет.

   – Где вас чёрт носит? Мы вас уже около часа ждём! – пробурчал следователь и дал команду, чтобы выносили тела.

   Митрич показал на часы и стал доказывать, что мы приехали на полчаса раньше времени, но следователь перебил его раздражённо и сказал ему, что всё управление подняли на дыбы, и ещё никто не ложился. – А ты мне в часы тыкаешь! – добавил он раздражённо.

   Никита в полемику не вступал, да и не к чему это. Он с волнением наблюдал, как выносили его самых близких людей, и аккуратно ставили в машину. К обеду они уже были в посёлке, возле дома Никиты собрался весь посёлок. В доме женщины тоже всё подготовили, убиенных занесли в дом и установили в зале.

   Весь оставшийся день, вечер и, почти всю ночь приходили и уходили люди и все сочувствовали Никите. Только к утру Настя уговорила Никиту хоть немного поспать. Спал недолго, но этого хватило, чтобы быть в норме. С самого утра началась суета. Позавтракав, Никита с Виктором съездили на кордон, а следом приехали мужики копать две могилы. Никита с Виктором определили место и уехали в посёлок. Место было просто прекрасное, с видом на реку, по обеим сторонам возвышались небольшие горы, вернее сказать, сопки, и если смотреть на восток, то река как бы упиралась в них, уходя круто на юг, и пропадала из виду.

   Около двенадцати пожаловали гости из области. Приехал, как и обещал, генерал, начальник Никиты, и местный военком с небольшим оркестром. Всё было готово к церемонии, после чего стали выносить тела. Немного постояли у дома, а затем погрузили в машину, а людям подогнали два автобуса. Все расселись и, не спеша, двинулись в сторону кордона. Через полчаса были на месте, там уже тоже было всё готово, и начался сам процесс погребения. Никита прижал к себе Олесю, которая стояла рядом с ним и ничего не понимала. Потом начали говорить речи, но Никита ничего не воспринимал. Все мысли были о жене. Умом понимал, что сейчас закопают, и всё, больше он её никогда не увидит, но душа никак не хотела это принимать. Он просто стоял и смотрел на неё, не отрываясь. Потом заиграла музыка, и все стали прощаться. Никита с дочкой подошли первыми прощаться с родными людьми, а потом все остальные.

   Через полчаса на этом месте выросли два холмика и установили кресты. Всё! Никита стоял и отрешённо смотрел, как суетятся люди.
 
   Подошёл генерал и, положив на плечо руку, сказал. – Пойдём, помянём, а то люди ждут тебя и твоей команды!

   Потом начались поминки, масса речей и хороших слов. Произнёс и генерал свою речь, сказав, что Егорыч и Оксана погибли на боевом посту от рук негодяев, а значит, врагов, защищая хоть и небольшой, но всё-таки кусочек нашей Родины. Часа через два все разъехались, и генерал, взяв Никиту под руку, пошёл с ним к реке.

   – А ты знаешь, здесь и вправду очень красиво и, если ты не будешь возражать, то я буду приезжать сюда порыбачить и отдохнуть от дел! - произнёс он, когда они подошли к реке.

   Потом он посмотрел на часы и, извинившись, добавил.  – Мне пора, вот, возьми мою визитку, и если нужна моя помощь, то звони! Да и так просто позванивай, буду рад тебя услышать!

   Позвав своих попутчиков, он на прощанье обнял Никиту и сел в машину. Все остальные тоже пожали ему руку, и они уехали. На кордоне остались только Митрич, он приехал на своём уазике, Настя с Олесей, которая уснула в доме, ну, и Никита с Виктором. Сидели до самого вечера, пока не стало смеркаться, разговаривали в основном об ушедших, иногда даже и улыбались, вспомнив какую-нибудь смешную историю. Потом Митрич забрал с собою Настю с Олесей и они уехали в посёлок. Настя звала Никиту и Виктора к себе, но Никита отказался, сказав, что отныне кордон его дом.

   И Олеся тоже будет жить здесь, но ты пока за ней приглядывай, пока всё не уляжется! - попросил он на прощание.

   Когда уехали последние гости, Никита налил стопку себе и Виктору и сказал. – Ну, давай выпьем вдвоём, да поговорим просто ни о чём!

   Они молча выпили, в лесу быстро темнеет, и Никита сходил в дом, чтобы включить свет во дворе.

   Так они сидели и болтали, а потом Никита спросил у Виктора насчёт Насти. – Как она тебе, не приглянулась?

   – Да, в общем, дивчина ладная, но только она смотрит в твою сторону! Все уши прожужжала, какой ты хороший и замечательный! - ответил Виктор и, посмотрев на Никиту, улыбнулся.

   – Да ладно, мы же просто друзья и соседи, друг другу всегда помогали! Вот и сейчас она мне помогает с Олесей! – стал, как бы оправдываться Никита. – Я хочу тебе сказать, что после Оксаны мне уже никто не нужен! Буду растить дочь и всю свою жизнь положу, чтобы она была счастлива в этой жизни!
 
   Так они просидели вдвоём далеко за полночь и, когда решили идти спать, уже начинало сереть небо на востоке.

   Направляясь в дом, Никита вдруг спросил у Виктора. – Скажи мне, у вас случайно нет питомника собачьего? Я хочу завести пару собак и желательно овчарку и сибирскую лайку! Я с лайкой буду бродить по лесу, а овчарка была бы дома с Олесей, когда она подрастёт!

   – Я через месячишко к тебе подъеду, и твой заказ обязательно выполню, будь спок! – сказал Виктор, усиленно зевая.

                ГЛАВА ТРЕТЬЯ

                СМЫСЛ  ЖИЗНИ!

   Дом на кордоне был просторный и довольно большой. Если взять всю площадь внутри, то метров семьдесят было, не меньше. Сразу при входе была прихожая, просторная, она  же была и столовой и кухней. Кроме этого, было три комнаты, правда, небольшие, но уютные. Виктора Никита положил в комнате тестя, ну а сам – в той, где обычно спала Оксана. На кордон часто заглядывали гости, поэтому управление решило построить дом просторней. Виктор уснул сразу, а Никита долго ещё лежал, смотря в потолок и думая, как ему жить дальше. Какой сейчас перед ним был выбор, хотя он его уже сделал, согласившись стать егерем. Весь смысл его дальнейшей жизни заключался только в дочке, и он сразу сказал себе, что жить будет рядом с женой и воспитывать дочь сам. Всё сделаю, чтобы она ни в чём не нуждалась и получила хорошее образование. Но сейчас ей только чуть больше трёх лет, и без помощи Насти ему пока никак не обойтись. Чтобы привести Настю в дом в качестве хозяйки, у него даже в мыслях не было. Он поклялся, что никогда не предаст свою Оксану, ни при каких обстоятельствах, но отказываться от помощи Насти было бы глупо. Вот так думая,  он незаметно и уснул, за окном уже было совсем светло.

   И снова проснулся от того, что кто–то тряс его за плечо. Открыв глаза, увидел Митрича.

   – Ты что, нанялся меня будить? – пробурчал Никита спросонья.

   – Ты хоть знаешь, сколько времени? – спросил его участковый. – Я, кстати, привёз Настю с дочуркой, мог бы и поблагодарить, а не бурчать! – и, усевшись на стул, добавил. – Она вон суетится на кухне, гостей встречать скоро надо, или ты забыл?

   – Извини, Митрич, мы уснули, когда было светло, вот и проспали! А где, кстати, Виктор? – спросил Никита.

   – Да тоже ещё спит! – улыбнулся Митрич и пошёл его будить.

   Никита только поднялся, и тут зазвонил мобильник.

   – Дружище! – послышалось в трубке. - Я не смогу приехать, сегодня улетаю! – Никита узнал голос генерала. - Но я послал к тебе людей, они приедут от меня и передадут тебе небольшой от всех твоих друзей подарок! Отказов не принимаю, даже не думай!

   Никита не успел сказать ни одного слова, как в трубке запикало. Он попытался набрать генерала, но тот специально отключил телефон.

   Что за подарок? – подумал Никита, но его мысли перебила Олеся, прибежав к нему со двора.

   – Папочка, пойдём, сходим к маме! – попросила Олеся, залезая к Никите на руки.

   – Чуть позже сходим, и не один раз, лесовичок ты мой! – сказал Никита, и с ней вышел в гостиную.

   – Привет, Никита! – сказала Настя, суетясь возле плиты. – Что–то газ плохо горит? – спросила она. – Может, заканчивается? Сходил  бы, посмотрел, а то боюсь, как бы не закончился!

   – Сейчас, – сказал Никита, и вместе с дочкой вышел из дома посмотреть баллон с газом. Действительно, баллон был пустой, и он быстренько переключил аппаратуру на другой. Когда он заканчивал процедуру с заменой баллона, на крыльцо выполз Виктор.

   – Ты чего не поднял меня? – набросился он на Никиту.

   – Тише–тише! Меня самого только подняли, но разбудить забыли, так что я ещё блужу сонный! Слава Богу, дочка меня тормошит, и я начинаю просыпаться, правда, милая? – сказал он и поцеловал Олесю.

   – Красивая она у тебя, прямо в маму! – улыбаясь, сказал Виктор и пощекотал её под мышками, отчего она звонко засмеялась.

   – Сколько времени? – спросил Виктор у Никиты, но тот не успел ответить, так как из дверей донёсся голос Митрича. – Уже скоро десять, дорогой! – Вот это да! – удивился Виктор. - Спится здесь шикарно! Воздух обалденный, сплошной озон!

   – Ну вы что планируете на завтра, может, вас повозить? – спросил Митрич, обращаясь сразу к обоим.

   – Да нет! – ответил Никита, и продолжил. – Я думаю, что на мотоцикле нам бу-дет сподручнее мотаться по просекам и заимкам! Надо побыть и на дальнем кордоне, проверить кормушки!

   – Может, надо подремонтировать! – добавил Виктор.

   – Что ты! – даже обиделся Митрич за своего друга Егорыча. – У Егорыча всегда всё было по высшему разряду!

   – Извините, я не хотел никого обижать, но побывать надо, вдруг кто-нибудь похулиганил, всякое бывает, вишь, и стреляют иногда! – добавил он и ещё раз извинился.

   Никита посмотрел на него и, по-дружески обняв, успокоил. – Никто тебя не винит, всё, что надо, мы с тобой сделаем, но завтра, а сегодня сам понимаешь, не до этого. 

   После этого наступила пауза, никто не хотел ничего говорить. Нарушила молчание Настя, выйдя на крыльцо.

   – Мне кто-нибудь поможет порезать хлеб, колбасу, да и вообще, надо посуду собрать, отнести на место! Где мы будем поминать–то, здесь или возле? – спросила Настя, и показала глазами на две могилки.

   – Да, наверное, там, но надо же стол соорудить и скамейки! – ответил Никита и, позвав с собой Митрича, а Виктора отправив к Насте в помощь, они пошли к сараю за инструментом.

   Благо пиломатериал имелся, а соорудить стол и вкопать пару скамеек возле него, было делом пустяшным. И уже через минут сорок всё было готово.
Около двенадцати подъехали несколько человек из посёлка, и то в основном сердобольные соседки. Мужиков было человек пять, один из них глава поссовета. В основном те, кто, так или иначе, постоянно соприкасались с семейством Егорыча. Стол накрыли быстро и только собрались помянуть добрым словом усопших, как подъехал новый УАЗ – «Патриот» и следом Газель пассажирская. Из Газели вышли человек пять мужиков. С ними был областной военком. Первым делом, со всеми поздоровался и подошёл к Никите.

   – Приношу вам свои соболезнования и хочу сказать, что я по поручению генерала! - произнёс он и добавил. -  Генерал просил передать, чтобы не обижались, и отправил вам вот эти подарки!

   Сказав это, он махнул рукой, и из УАЗа вылез парень и, улыбаясь, подошёл к военкому. Протянул ему какие–то документы и ключи от машины.

   – Это вам, как сказал генерал, от друзей! – и протянул всё это Никите. – Ещё он сказал, что это именно тот механизм, с которым вам будет немного полегче общаться с лесом!

   Сказав всё это, военком выдохнул и улыбнулся. – Да, ещё, там наши ребятки из бывших военных соорудили оградку, а памятник, сказали, будет готов на сорок дней! Так что можете не беспокоиться!

   Никита стоял и никак не мог прийти в себя от всего этого.

   – Я даже и не знаю, что сказать вам! – начал было Никита, но его перебил военком и сказал. – К столу, надеюсь, пригласите, или как?

   – Да что вы, конечно, присаживайтесь! – сказал Никита, и бросил Насте. - Принеси, пожалуйста, приборы!

   Стол соорудили большой, и поэтому уместились все без проблем.

   Но Митрич поволок Никиту к машине, сказав. – Я не смогу стопку выпить, если не посижу в машине!

   Всем тоже было интересно посмотреть, и они обступили её со всех сторон, но тут пришла Настя и стала всех срамить.

   – Вы для чего здесь собрались, или забыли? - Подождёт машина, не бойтесь, не убежит!

   После этого все вернулись к столу. Поминали, можно сказать, молча. Изредка кто–то вздыхал, а кто–то из женщин и вытирал платочком, ненароком набежавшую слезу. Через полтора часа в основном люди с посёлка уехали, а те, кто остался, помогли разгрузить Газель и установить оградку. Оградка была качественная, кованная и, наверное, стоила больших денег, но Никита не стал вдаваться в подробности и принял всё это как должное.

   – Мне генерал рассказал, как ты его спас, а сам чудом остался жить, накрыв его своим телом от гранаты! – сказал военком и крепко пожал руку Никите. Никита промолчал и, хлопнув по плечу военкома, молча пошёл к машине.

   Олеся подбежала к нему и вцепилась за руку.
 
   – Папа, – спросила она – Это теперь наша машина?

   – Да, дочка, наша! – ответил Никита и посадил её на заднее сиденье.

   Гости попрощались и уехали, а Никита, посадив Настю с Олесей на заднем сидении, а Виктора спереди, в сопровождении Митрича, поехали в посёлок. От восторга Никита не мог говорить и только слушал, как болтает Олеся, хватая папу за шею. В посёлке они расстались с Митричем и предложили ему завтра ехать с ними в обход, если хочет. Тот, конечно же, согласился, он всегда был не против смыться из посёлка под любым предлогом, тем более, что заповедник был тоже его вотчиной, но по другой линии.

   – Мы, наверное, переночуем здесь, если Настя нас не прогонит, а завтра с утра и рванём, а когда уладим все вопросы, тогда и машину поставлю на учёт. – сказал Никита, открывая калитку к себе домой.

   Митрич уехал, а Настя стала звать к себе, но Никита взял её за руку и сказал.
– Настя, ты сейчас для меня самый близкий человек, прошу понять меня правильно! Без тебя нам с Олесей труба, а ты в ней души не чаешь! Ты сама знаешь, как я любил Оксану, и поэтому я хочу, чтоб мы с тобой остались настоящими друзьями без всяких там мыслей! Твой домик небольшой и уже старый, покосившийся, поэтому переезжай в наш дом и устраивайся, как пожелаешь, а я буду к вам частенько заглядывать, пока Олеся не подрастёт! Тебя это устраивает или нет?

   Настя тихонько заплакала, кивнула головой и пошла к себе домой.

   Виктор стоял и слушал, но после того, как Настя ушла, сказал. – В общем, ты всё правильно сделал, главное, чтобы Настя всё это правильно поняла!

   Никита взял Олесю на руки, и они все вместе пошли в дом. Где–то, через час, пришла и Настя, притащив с собой сумку с вещами.

   – Всё сразу не заберёшь! – сказала она, но самое необходимое я взяла, ну, а постепенно и совсем переберусь, и, улыбнувшись, добавила. – Встречайте гостью!

   – Нет, так не годится! – возразил Никита. – Не гостью, а хозяйку, и это не подлежит обсуждению!
   
   Потом Настя стала хозяйничать, готовить ужин, перестилать постели,  в общем, суетиться по дому. Олеся бегала за ней и мешала, но Настя её хвалила за помощь, а Никита с Виктором вышли во двор, уселись в небольшой, но уютной беседке и стали обсуждать завтрашний маршрут. Уже вечерело, и Настя оторвала их от дела, позвав на ужин. После ужина, умаявшись за день, все улеглись спать.

   Поднялись рано. Настя быстренько приготовила завтрак и, пока Никита с Виктором кушали, она собрала им на дорогу поесть на несколько дней. Лес есть лес, и неизвестно, что может случиться в нём. Поэтому и пословица есть про лес - едешь в лес на денёк, а еды бери на неделю.
 
   Митрич уже ходил возле машины, так что не нужно было за ним заезжать и тратить на это время. Захватив с собой карабин, Никита поцеловал спящую красавицу Олесю, чмокнул в щеку Настю и вышел во двор.

   – Ну, сколько тебя ждать? – по своему обыкновению, пробурчал Митрич. - Уж заждались мы тебя с Виктором!

   – Да ладно! Хватит тебе бурчать!  – сказал Никита и завёл машину.

   Она просто запела, по-другому и не скажешь. Митрич тоже, глядя на новенькое авто, позавидовал. – Вот бы мне такую машинку на старости лет! А то скоро на пенсию, и, сколько помню, всё на своей развалюхе и езжу!

   Чуть прогрев движок, Никита не спеша выехал со двора, посигналил и свернул в сторону кордона. Первым делом заехали проведать близких. Никита положил свежие цветы, немного постояли и поехали на дальний кордон. Так они решили вчера после ужина, когда изучали карту заповедника. Хотя и Виктор, и Никита неплохо знали всю территорию заповедника, но площадь его очень велика и всего не упомнишь. До дальнего кордона, как они его называли, ехать надо километров семьдесят. И если учесть пересечённую местность, горы, ложбины, всевозможные ручейки и буреломы, то это равносильно проехать километров пятьсот, а то и больше. Сейчас середина лета, дождей уже не было давно, и это обстоятельство обнадёживало на хорошую поездку. На дальний кордон можно ехать и через районный центр, так хоть и немного подальше, но зато дорога получше. Но решили ехать по просекам вдоль таёжного озера. Заодно посмотреть, как прижились дикие лебеди, всего несколько лет назад прилетевшие в здешние места, и теперь каждую весну три пары белых лебедей прилетали на озеро и делали гнёзда. Озеро находится почти рядом с кордоном, всего в километре от дома. Озеро располагалось между небольшими сопками, а с одной стороны, прямо из воды метров на сорок в высоту, возвышается отвесная скала. Вокруг озера лес, и только у самой кромки воды пробегает песчаная полоса метра два в ширину. Само озеро небольшое, всего метров пятьсот в длину и метров триста в ширину,  неправильной формы.
Не успели тронуться в путь,  как уже приехали. Остановились метров за сто от озера и дальше пошли пешком. Начинала донимать мошка и комары, пришлось помазаться мазью. Красота, конечно, вокруг озера была неописуемая. Вековые сосны чуть раскачивались от небольшого ветерка, который приносил хоть какую–то свежесть. Узенькая тропинка, извиваясь между огромными соснами, постепенно спускалась прямо к озеру на песчаную косу. Никита с товарищами не спеша, чтобы не испугать лебедей, подошли к обрыву, не выходя на косу. Там,  притаившись за соснами, стали наблюдать. Лебеди чинно парили по воде метров за сто от них. Полюбовавшись красотой озера и лебедями, они очень аккуратно повернулись и пошли к машине. Здесь всё было в полном порядке, а любоваться красотами, не было времени.

   – Я вот никак не могу понять! – спросил Митрич, отойдя от озера. – Почему такое красивое место назвали Чёртово озеро?

   – Потому и Чёртово, что уж очень красивое оно! – сказал в ответ Виктор.
 
   Наверное, в этом и весь смысл этого названия! – подумал Никита, шагая впереди компании к машине. – Жизнь вообще штука сложная, вроде всё красиво, а на поверку оказывается чёртовым! Так и с людьми, с виду человек доброжелательный, порядочный, а на поверку оказывается гнилым, как этот депутат! Надо будет обязательно по приезду из леса съездить в город к следователю и узнать, как обстоят дела с расследованием! Самое интересное, это то, за что эти уроды убили его самых близких людей? Это же надо было убить людей, не имея на то серьёзных причин? Ну, задержал их, допустим, егерь, ну, что–то им пригрозил, но не убивать же за это? Хотя чему сейчас удивляться?
   
   Эти тяжёлые мысли не давали Никите сосредоточиться. По жизни он видел перед собой врага, и дальше всё было предельно ясно. А тут? Ходит вроде нормальный человек и вдруг убивает не в чём, не повинных людей. Да, собственно, почему вдруг? Никита тряхнул головой, как бы стряхивая с неё мусор, и встрепенулся. - Хватит хандрить, а то с ума сойду! – подумал Никита и обратился к Виктору. – Ты уже давно работаешь в управлении на этой должности?

   – Да, в общем, нет, третий год пошёл, а до этого я тоже начинал егерем на соседнем участке! У меня тоже участок был большой, где–то километров под шестьдесят в длину! Бывало, уходил из дома и по неделе пропадал в лесу, но я, правда, всегда ездил на коне! С ним, правда, геморроя много, сено заготавливать и прочее, прочее! Так я под конец моей службы от него тоже отказался и ездил на мотоцикле или ходил пешком, а зимой на лыжах! Ну, а потом мне предложили эту должность, да и женился я на городской, вот и поменял жизнь лесную на городскую! - ответил Виктор, следуя рядом с Никитой.

   Подойдя к машине, Никита повернулся к участковому и удивлённо спросил. – Митрич, что с тобой? Ты ещё не произнёс ни одного слова с тех пор, как мы выехали с кордона? Не заболел ли ты часом?

   – Во-первых, я интересовался по поводу названия озера, значит, уже говорил, а во-вторых, я за вами еле поспеваю! Доживёшь до моих лет, тогда по-другому будешь вопросы задавать! – пробурчал он и полез в машину, прикуривая на ходу.

   С полчаса ехали молча и то потому, что едва машина тронулась, как по команде, и Митрич и Виктор заснули. Видно, ранний подъём нагнал на них дрёму. Никита был даже рад этому благоприятному для себя обстоятельству, и  он  спокойно отдал себя во власть мыслей. А мысли были разные: забрать дочь и уехать в Питер, продать дом и переехать в город, да и масса других. Всех и не вспомнишь. Но оставалось главное – это его любимая Оксана, без которой  он не мыслил своё существование. От действий сдерживала Олеся и поэтому, сжав кулаки, проворачивая в голове множество вариантов, он как бы затаился, как рысь, готовая в любой момент к прыжку.

   Ещё не время! – говорил он сам себе, этим успокаивая себя. - Осталось одно, все свои силы и здоровье вложить на то, чтобы дочь была счастлива!

   В этом и заключался его дальнейший смысл жизни, и он усиленно за него уцепился обеими руками. Это придавало ему силы, и он ехал вперёд в будущее, которое уже было не за горами.

                ГЛАВА  ЧЕТВЁРТАЯ!
                ЧЁРТОВО  ОЗЕРО!

   Прошло семь лет после ознакомительной поездки по своему участку заповедника. Много утекло воды в реке. Через полгода после убийства его близких, всех причастных к этому злодеянию, осудили на большие срока, Вадиму дали двадцать лет тюрьмы, а его подельникам от пятнадцати до девяти лет. Депутата лишили мандата, и он, продав всё, уехал в неизвестном направлении. Вроде бы всё, что и должно было произойти, произошло, но у Никиты на всю жизнь остался осадок, который никак нельзя было вытравить из его души. Это осадок неудовлетворённости того, что эти ублюдки продолжают жить и ходить по земле, хоть и в зоне, но жить. Сама боль как бы поутихла, но подсознание нет–нет, да напоминало ему об этом. Каждый день они с Олесей посещали могилки, прибирались там и рассказывали всякие новости. Настя часто приезжала к ним на велосипеде, и помогала им по хозяйству, а хозяйство Никита завёл не шуточное. Чтобы у Олеси всегда было свежее молоко, он завёл корову, благо пастись ей было вольготно, даже не выходя со двора. Также были куры и утки, они носились по двору. За всем за этим хозяйством и приглядывала Настя. Они с Никитой так и остались друзьями, не посягая на супружество. Даже не друзьями, а скорее братом и сестрой, и это очень устраивало обоих. Тут же по двору бегали две собаки, как он и хотел, лайка и овчарка. Лайка постоянно была возле Никиты, и если он ехал в посёлок или в город, не брал её с собой, то она просто не находила себе места. Никита назвал её Белкой, она была девочка, а овчарка – мальчик. Олеся сама назвала его Муха, и он постоянно крутился возле неё. Сейчас они были уже довольно взрослыми собаками, около семи лет. Олеся росла практически в лесу, даже если отец уезжал на несколько дней по службе, то они с Настей старались жить на кордоне, и Олеся была от этого в восторге. Когда она пошла в школу, Никита вообще забрал её к себе на кордон и каждый день возил её сам в школу и забирал оттуда. Если уезжал по работе, то с Олесей была Настя. Она забирала её к себе домой, пока Никита снова не приезжал за ней. Так и пролетели эти семь лет.

   Олеся подтянулась, у неё были красивые тёмные волосы, которые она стягивала цветной тесёмкой вокруг головы, и от этого она ещё больше походила на жительницу леса, подтверждая своё имя. Она росла изумительным ребёнком, постоянно восхищалась всем, что её окружало. Могла часами бегать за бабочками, радостно смеясь. Бегала почти всегда босиком и от этого она была ещё милее. Каждый день со своей Мухой она бегала на озеро, и могла часами там пропадать, беседуя с лебедями. Их, кстати, уже стало шесть пар. Никита построил им импровизированные островки с домиками и лебеди парами поселились на этих островках. Они до такой степени привыкли к Олесе, что даже не боялись собаки. Как только Олеся прибегала на берег, они летели к ней со всех сторон, чтобы полакомиться. Если было тепло, то Олеся раздевалась и бегала по воде возле берега. Никита научил её плавать уже в пять лет, но она без взрослых не заплывала далеко, старалась быть рядом с берегом, да и Муха тогда начинал беспокоиться и громко лаять, от чего лебеди уплывали от них. И поэтому она бегала возле берега, бросая им кусочки хлеба, чтобы не нарушить идиллии.

   Когда ей было восемь лет, однажды утром  Олеся прибежала на озеро поздороваться с лебедями, на берегу она встретилась со старушкой, сидящей на сломанном стволе дерева. Отрешённым взором она смотрела на озеро и лебедей своими слезящимися от солнца глазами. Когда Олеся появилась на берегу, лебеди по привычке, размахивая крыльями, понеслись к ней. Старушка, увидев это, очень удивилась и позвала Олесю к себе. Муха подбежал к старушке, дружески виляя хвостом, как будто он её знал.

   Олеся тоже подошла к ней и спросила. – Вам помочь бабушка? Если нужна помощь, то давайте я вас отведу на кордон, и вы там отдохнёте, а потом папа мой отвезёт вас куда вам надо!

   – Спасибо тебе, дочка! – сказала бабушка и добавила. – У тебя доброе сердце и очень большая душа! Послушай меня и никогда не забывай того, что я тебе сейчас скажу! Когда тебе исполнится восемнадцать лет, ты приходи сюда на озеро и увидишь, как с небес к тебе спустится принц и заберёт с собой! Верь этому и обязательно дождись своего принца, и ты будешь счастлива всю жизнь!

   Сказав всё это, она поднялась и исчезла, как будто это был сон. Прибежав домой, Олеся рассказала отцу всё, что ей сказала бабушка.

   – Знаешь, Олеся! – сказал Никита.- Я привезу тебе книжку «Алые паруса», ты её прочитай и сделай выводы!

   Олеся в итоге зачитывалась этой книгой, и выучила её наизусть. Никита думал, что она посмеётся и забудет про слова старушки, а Олеся с тех пор, наоборот, стала мечтать о своём принце. Никита стал даже волноваться по этому поводу и поделился своими опасениями с Настей.

   Настя его успокоила и сказала. – Ты же знаешь, как маленькие дети восприимчивы ко всякого рода детским мечтам, не волнуйся, всё пройдёт с годами! Вот как начнёт бегать с парнями, так сразу всё и вылетит из головы!
 
   После этого случая прошло уже два года, но вера в чудо и своего принца у Олеси только увеличивалась. И это обстоятельство сильно волновало Никиту, он даже ездил в город к врачу посоветоваться, но он тоже успокаивал Никиту. Никита и сам готов был им верить, но в поведении Олеси явно что–то изменилось. Она могла часами говорить об Ассоль из Алых парусов и, закатив глаза, мечтать о чём–то, о своём. Как-то утром приехал в гости Митрич, он уже несколько лет был на пенсии, но по привычке частенько заглядывал на кордон. Очень любил поиграть с Олесей, и она всегда ждала его с нетерпением.

   Когда она ему рассказала про встречу с бабушкой, то он не стал над ней смеяться, наоборот, сказал. – Ты, Олесенька, всегда верь в чудо, и оно непременно случится, твой принц обязательно спустится к тебе с неба, никого не слушай, а просто верь! Ведь не зря же тебе бабушка такое нагадала?

   – Ну, что ты болтаешь, старый хрыч? – не злобно сказала ему Настя. – Вот скажу Никите, так он тебя на кордон пускать не будет! – и улыбнувшись, добавила. – Ты бы лучше её чему-нибудь путнему поучил!

   – Не скажи! – возразил Митрич. – Мечта для ребёнка, это гораздо больше, чем тугой кошелёк для взрослых, потому что у них мечта всегда чистая и светлая! Вот так–то, дорогая!

   После этого диалога, Настя, как всегда, махала рукой и уходила, но стоило ему снова приехать, и снова начинался тот же самый диалог. Вот и сегодня, не успел он приехать, как Олеся снова стала пересказывать ему «Алые паруса», и он снова стал её нахваливать. Но тут на крыльцо вышел Никита, и только хотел его поругать, но зазвонил телефон, и он был вынужден ответить, махнув кулаком в сторону Митрича.
   
   Звонил генерал, он теперь тоже был в отставке, но с Никитой они почти каждый год встречались здесь, на кордоне. Пару раз приезжал даже с женой и сыном. Вот и сейчас он позвонил и сообщил, что на следующей неделе подъедет с друзьями отдохнуть.

   Только недавно наступили летние каникулы, и Олеся днями пропадала то в лесу, то на речке, то на озере. Бывало, приходилось чуть ли не силой загонять её домой, чтобы хотя бы поела. Каждый год пятнадцатого июня на кордоне собирались друзья, чтобы отметить день рождения Олеси. В этом году ей исполняется десять лет, и Настя уже давно прожужжала все уши Никите, чтобы он купил то, привёз это, съездил туда, достал ещё чего–то. В общем, всё как всегда, а ещё и генерал тоже грозится приехать с друзьями. Каждый год приезжает на день рождения и Пётр с супругой, брат Митрича, ну и сам Митрич обязательно присутствует на всех мероприятиях такой направленности. А как же без него, как он сам говорит. - Вы без меня заснёте за столом!

   – Олеся! – спросил Никита дочь. – Что тебе подарить на день рождения?

   – Папочка! – защебетала Олеся. – Купи мне красное платье как у Ассоль! Я давно хочу такое платье!

   – Ну, хорошо–хорошо! – сказал Никита и, забрав Митрича, поехал с ним в город.

   – Хорошая у тебя девочка растёт, Никита, добрая, душевная! – начал было говорить Митрич, но Никита его перебил, добавив. – И больная! Ты это хочешь сказать?

   – Что ты такое говоришь? – возмутился Митрич. – Да она здоровей здоровых и мысли у неё чистые и всегда радостные! С ней побудешь, и жить хочется, а ты – больная! Сам ты больной на всю голову!

   – Ну, я не в этом смысле! – стал оправдываться Никита. – А то, что уже всех достала своим принцем! И мне угораздило купить ей книжку «Алые паруса», так теперь и мы все должны делать так, как там описано! Надо же, выучить всю книгу наизусть, с ума сойти можно!

   – Всё равно ты не прав, как хочешь, но ты не понимаешь, у неё поэтическая душа, она ищет чего–то хорошего, да и на всё вокруг она смотрит через розовые очки! И это просто здорово! – сказал Митрич и закурил.

   Никита посмотрел на него и не стал ничего говорить. Как сложится её жизнь, зависит, прежде всего от неё самой, ну и, конечно, от всякого рода обстоятельств, на которые, как правило, повлиять никто не может. Но чтобы верить в какие–то предсказания не известно, откуда взявшейся старушки, Никита никак с этим не мог смириться. И ещё Митрич ей постоянно поддакивает, будто бы сам в это верит. Потом он спросил Митрича, куда его отвезти, пока он будет посещать магазины.

   – Вообще–то мне нужно к Петру заехать, но ты меня высади около РОВД, а оттуда недалеко до него! Как управишься, а управляться тебе придётся долго, глядя на список Насти, приезжай сразу к Петру! – сказал он, попивая пиво на заднем сидении. – Как хорошо на пенсии, никуда спешить не надо, никто тебе не даёт никаких приказов! Красота! – сказал Митрич, и от удовольствия потянулся.

   Но он, конечно, кривил душой, ужасно скучал по своей работе и, днями слоняясь у себя во дворе, не находил себе места. За что ни брался, всё валилось из рук. Вот и сейчас он ехал в отдел, чтобы выпросить себе место под солнцем. Место участкового в настоящий момент было свободным, парень, который пришёл ему на смену, переехал в другой регион, и теперь у него снова появился шанс занять это самое место. Никита об этом знал,  но не подавал вида, что знает о его намерениях.

   Вскоре они приехали. Он высадил Митрича и сказал. – Удачи тебе! –  и тут же тронулся в сторону центра.

   Список Настя написала и вправду большой, он на покупки потратил больше часа. Потом долго искал платье для дочери, так–то их много, но найти именно красное было проблемно. Всё-таки в одном магазине нашёл, но, правда, с рукавами, а у Ассоль было платье без рукавов. Никита всё равно взял его, рассудив, что если не понравится, рукава можно и обрезать. Настя на это была мастерицей. Кстати могла бы и сама пошить ей платье, пробурчал про себя Никита.

   К Петру он приехал часа в три дня. Его уже все ждали и за стол не садились. Митрич весь сиял, и Никита понял, что его вновь поставили участковым на свой участок. Лиза, жена Петра, суетилась возле стола, а Пётр был в доме, но, услышав, как он подъехал, выбежал на крыльцо.

   – Так,  Митрич, ничего не говори! – сказал Никита, опережая его, и продолжил. – На твоём лице написано, что тебя вновь назначили к нам участковым!

   – Ну, так нечестно! – завыл Митрич, и от радости обнял Никиту, а заодно и Петра. – Вы не представляете, как я вас всех люблю! – сказал он и даже прослезился.

   – Чудак человек! – улыбаясь, сказал Петро – Надо радоваться, а он плачет!

   – Я и радуюсь! – сказал Митрич, продолжая улыбаться.

   – Хватит скалиться! – крикнула Лиза. – Все к столу, а то стынет всё, да и мухи досаждают!

   Все быстро уселись за столом, уговаривать никого не пришлось. На кордон вернулись часов в семь вечера. Увидав машину, Олеся кинулась к ним навстречу и стала прыгать возле отца, умоляя его показать платье.

   – А как же день рождения? – спросил Никита у дочери. – Он–то через три дня ещё?

   – Ну и что,  я только его померить хочу, а одену на день рождения! - сказала Олеся, нетерпеливо прыгая возле Никиты.

   – Ну, ступай, наряжайся! – сказал Никита и отдал Олесе подарок, посмеиваясь над ней.

   Она тут  же убежала в дом, чтобы там переодеться.

   – Балуешь ты её! – сказала Настя и пошла следом за ней.

   А Митрич в это время усиленно заводил свой старенький уазик, чтобы ехать домой. Наконец–то завёл, помахал всем рукой и уже собирался уезжать, но Никита его пожурил, не давая ему выехать со двора.

   – Ты что, обидеть хочешь Олесю? Уехать и с ней не по прощаться? Она же тебе этого не простит! - смеясь, произнёс Никита, отвечая на немой вопрос Митрича.

   – И верно! Вот старый дурак, от радости совсем разум потерял! - сказал Митрич, и вылез из машины, но не стал её глушить.
 
   Через несколько минут на крыльцо выскочила Олеся и радостно закричала. – Спасибо, папочка, и снова убежала в дом.

   Даже мимолётно глянув на девочку, и то было видно, насколько она была красива в красном платье. Через пару минут она снова выбежала во двор и кинулась к Никите целовать его.

   – Ты у меня самый лучший папа на свете! – радостно говорила она, обнимая его за шею.

   – Ну, ладно! - сказал Никита и добавил. - Иди с дядей Ваней попрощайся, а то он уезжает домой!
   Она тут же соскочила с рук папы и побежала к Митричу.
   До свиданья, дядя Ваня, вы же на день рождения приезжайте обязательно! – сказала Олеся и чуть отошла в сторонку от машины.
 
   Митрич залез в машину и, помахав рукой всем, тронулся в сторону посёлка. Пока проводили гостя и занимались платьем, уже начинало темнеть. В лесу вообще темнеет быстрее, чем где бы то ни было. Никита загнал машину под навес, покормил хозяйство и собак и, вслед за женщинами, тоже пошёл в дом.

   Завтра надо съездить в лощину, посмотреть лосиху, она вот-вот должна родить! Надо подкинуть корма, да посмотреть как там вообще дела, а то уже давненько туда не заглядывал! – сказал Никита, присаживаясь к столу.

   Настя уже приготовила ему ужин и даже стопку поставила, но он не захотел портить во рту, как он выразился. Олеся смотрела спокойной ночи малыши, а Настя, сидя за столом с ним, зевала.

   Так! Иди, ложись спать, а то заснёшь за столом! Весь день клумишься, наверное, и не отдыхала за день ни разу! – не то спросил, не то пожурил Настю Никита, после чего добавил. - Мне тоже надо пораньше обернуться по делам, да потом тебе помогать!

   Настя забрала Олесю, благо мультик закончился, и они вдвоём ушли в свою комнату, а Никита развалился на диване, поставил телевизор на таймер, и стал смотреть новости. Через пять минут он уже спал под бормотание диктора. Разбудил будильник телефона, нудно жужжащий возле уха. Никита полежал ещё пару минут и, вспомнив, что у него масса дел на сегодня, быстро поднялся, собрался и хотел уже уходить, но тут вышла Настя и стала его ругать.

   – Ну, что ты как маленький ребёнок, честное слово? Уезжаешь, не позавтракав, ничего не взяв себе в дорогу? - недовольно произнесла Настя, кутаясь в халат.

   – Настя, я еду часа на три, и уже часам к десяти буду дома, вот тогда вместе и позавтракаем! – сказав это, он повернулся и вышел из дома.

   Пока он выгонял машину из-под навеса, Настя вынесла ему пакет с едой и, не слушая его, положила пакет на заднее сиденье и ушла в дом. Никита не стал спорить, выехал со двора и поехал в сторону озера. Вдоль него проходила просека, которая вела прямо к лощине. От озера надо было проехать всего километров семь, не больше и, постепенно спускаясь вниз по косогору, ты сразу попадаешь в лощину между двух сопок, уходящих прямо на восток, в сторону города. Лощина эта была знаменита своими корабельными соснами и огромными зарослями дикой малины. Городские прямо насаждали лощину во время её созревания. Приезжали туда семьями, но сейчас ещё было не время для сбора малины. Грибов тоже было видимо-невидимо, особенно ценятся белые грузди. Они целыми полянами в избытке растут по склонам невысоких сопок, и во времена их сбора начиналось целое паломничество людей. Но Никиту интересовали не грибы или ягоды, а повадившие в эти места браконьеры за древесиной ценных пород. Он уже несколько раз натыкался на пни, но прихватить любителей наживы не получалось. Об этом он сообщал в управление, в РОВД. Беседовал и с Митричем. Даже договорились с ним устроить засаду после дня рождения Олеси. Но Никита не стал ждать и решил сам проверить, откуда приезжает машина и, если удастся, то проследить, куда повезут лес.

   На месте он был около шести утра, машину поставил наверху сопок, спрятав её в кустах, а сам устроился в удобном месте и стал наблюдать за лощиной в бинокль. Не повезло. Он прождал часа два и уже решил возвращаться, но тут послышался шум мотора. Явно ехал грузовик, и он притих, всматриваясь вдаль. Со стороны города, в лощину, выехал самосвал, из машины вышел мужчина, посмотрел по сторонам и снова залез в кабину. Никита всё ожидал, но то, что он увидел привело его в бешенство. Грузовик, чуть сдав назад, стал поднимать кузов и оттуда на траву, и кусты посыпались какие–то коробки и ящики с мусором. Негодованию Никиты не было предела. Он быстренько сорвался с места, прыгнул в машину и, уже минут через пять он остановил грузовик, перекрыв просеку своей машиной. Молнией он подскочил к самосвалу, открыл кабину и просто выдернул из–за руля перепуганного водителя.

   – Ты что, урод, наделал? – закричал на него егерь и, схватив за шиворот, поволок его к куче, которую он высыпал только что. – Это что? – спросил он у него и продолжил. – Вот скажи, кто тебя надоумил привезти сюда мусор, и ещё с города, за тридцать километров? Объясни, что за дела?

   Никита даже слов не мог подобрать и, вкладывая ёмкие выражения, тряс бедолагу за грудки. Водитель от страха потерял дар речи и взмолился, упав на колени. Как потом, оказалось, было от чего. В коробках и свёртках находилось то, от чего даже у Никиты, многое повидавшего за свою военную службу, и то подогнулись колени.

   – Меня главврач заставила отвезти сюда и выгрузить содержимое! – взмолился водитель и добавил. – Я даже не знаю, что там находится, она мне сказала, мол, не смотри и спать будешь хорошо, ну я и не смотрел!

   Никита не стал дальше его слушать и стал созваниваться с Митричем.

   – Ну, вот!  – послышалось в трубке. – Только встал, а ты уже на проводе!

   – Митрич, немедленно приезжай в лощину и вызывай наряд из района! Здесь такое, что тебе и не снилось! – сказал Никита и отключил телефон.

   У Никиты была пара наручников, ему когда–то смехом подарил их Митрич. Он тогда ещё пошутил, мол, носи их ты для кого–то, чем кто–то будет носить их для тебя. Вот такая шутка у старого мента. Никита надел наручники на руки водителя и пристегнул его к дверке машины. Потом Никита позвонил Насте и сообщил ей, что немного задержится. Он и не предполагал, что это немного протянется до полуночи. Потом он часто вспоминал Настю и винил себя за то, что как следует, не позавтракал дома. После того, что он увидел в коробках, это напрочь отбило весь аппетит, и он даже не притронулся к пакету, который ему передала Настя.

   Часа через два в лощине было тесно от правоохранительных органов всех мастей. Уже после того, как всё на месте было запротоколировано и сфотографировано, всё содержимое коробок и пакетов снова погрузили в машину. После этого все поехали в город. Главврача тоже вызвали на место преступления, и она, также как и водитель, была взята под стражу. Туда же, в город, приехали следователи из области и масса всякого рода журналистов. Дело вызвало огромный резонанс по всей стране. И вот, пока Никита давал показания, пока заполнялись всевозможные протоколы, очень быстро наступил вечер. Никита с Митричем попали домой уже за полночь.

   – Что ж там такое произошло, что тебя так долго держали? – спросила Настя, едва они ступили на порог.

   – Лучше не спрашивай! – ответил за всех Митрич. - Если я скажу, то ночь точно спать не будешь! Узнаешь всё из новостей, там были даже представители центральных каналов!

   – Ну и Бог с вами! – невозмутимо сказала Настя, и быстро собрав на стол, позвала ужинать.
   
   В животах у мужиков от голода журчало и они, хоть и нехотя, но всё-таки решили поужинать. Но перед трапезой выпили по стопке, и уж затем принялись за еду. Митрич хотел ехать домой, в посёлок, но Настя его отговорила ехать и постелила ему на диване, где обычно любил спать Никита. И Никита был вынужден идти на кровать, как только легли, сразу уснули как убитые.

   День выдался длинным и нервным. Утром, не успев позавтракать, Митрич уехал в посёлок, ему ещё предстояло ехать в РОВД, а Никита решил сегодня весь день посвятить дочери. Проводив участкового, он вернулся в дом. Настя сидела в зале и смотрела новости региона.

   – Какой ужас! – сказала она, слегка прослезившись. – Это ж надо вывезти человеческие эмбрионы и выбросить их в лесу!

   – Ну, а что, девать–то их всё равно куда–то надо! – сказал Никита. - Как сказала главврач, мол, зимой в кочегарке сжигаем, ну а летом вывозим в лес, а их хищники потом поедают!

   – В общем, ужасы какие–то! Да, но и ты прославился, как сказала телеведущая, благодаря бдительности местного егеря и так далее! Так что ты тоже прославился! – сказала Настя и перевела тему разговора. – Ты, случаем, не забыл, что завтра у дочери день рождения и тебе надо свозить нас, или в посёлок, или в город? А вечером должен приехать твой любимый Смолов с сыном, и их надобно будет встретить, как подобает!

   Значит, приезжает Андрей в квадрате, так их называл Никита, потому что и старшего Смолова, и младшего звали Андреями. У Никиты отчество тоже, кстати, было Андреевич. Хотя своих родителей он и не помнил, они погибли в автокатастрофе, когда он ещё был маленький. Больше родственников у него не было, и он вырос в детском доме в Питере, тогда ещё Ленинграде.

   – Ну, тогда давайте собирайтесь, я готов везти вас в любую сторону! – сказал Никита и, поцеловав Олесю, которая крутилась возле них и прислушивалась к разговору взрослых, вышел во двор покормить своё хозяйство.

   В город они решили не ехать, чтобы не тратить зря время, а посетили магазин в посёлке, и Настя там взяла всё, что было надо. После обеда Никита, чтобы не мешать Насте управляться со своими делами, решил пройтись на озеро, подкормить места, чтобы карась и карп получше брался, а то генерал ужасно любил порыбачить с удочкой, и просто обожал эти места у озера. Когда приезжал отдохнуть на недельку к Никите, то днями просиживал здесь с Олесей и рассказывал ей всякие небылицы, от чего она была в восторге от него. Никита был по натуре более замкнутым и говорил мало, вот и сейчас, придя на озеро, он уселся на берегу и, глядя на воду и лебедей, молчал.

   Олеся бегала по берегу и, как всегда, восхищалась буквально всем. Такое ощущение, что она впервые увидела это озеро и лебедей, которые по привычке прилетели к ней, не боясь собак. Они тоже бегали вместе с ней и радостно лаяли, наслаждаясь жизнью. Никита, глядя на эту идиллию, думал о том, как бы могла сложиться дальнейшая жизнь с Оксаной, если бы не та трагедия. Он до сих пор любил и всегда помнил свою любимую и, если оставался в одиночестве, то мысленно с ней общался. Он и сейчас сидел бы долго, если  бы не дела, а их было много. Он уже хотел вставать, но в этот момент зазвонил телефон. Звонил генерал и предупредил, что скоро будет на кордоне.

   – Олеся! – позвал Никита дочь. – Давай домой, скоро дядя Андрей с Андрюшей приедут, а нам ещё их надо как следует встретить.

   Олеся мигом оказалась возле отца и радостно запрыгала вокруг него. Хотя Андрюша и был старше Олеси на пять лет, но играли они вместе превосходно. Постоянно пропадали то в лесу, то на речке, то убегали на озеро и часами могли быть там. Им никогда не было скучно. Никита всегда говорил генералу, чтобы оставлял его здесь, на кордоне, на всё лето. Но, пробыв от силы неделю, уезжал сам и забирал сына с собой, сказав только, что его жена со света сживёт,  если его оставит.

   Они приехали, как всегда, шумно и с комфортом. Привезли с собой массу вещей и всевозможных деликатесов, на что Настя сразу положила глаз. Два парня, которые приехали с генералом, помогли всё выгрузить, пока гости обнимались и целовались. Не успело всё как-то стихнуть, как тут же появился Митрич. Ну а как же без него – развела руки Настя и заспешила в дом готовить ужин. Время уже близилось к вечеру, да и гости с дороги, а их надо непременно покормить. Андрюша с Олесей исчезли, даже не сказав ни кому и слова.

   – Да не волнуйтесь! – сказал Митрич, заметив, что генерал смотрит по сторонам, явно кого–то выискивая. - Твой отпрыск в надёжных руках, и они уже на озере смотрят лебедей! Их у нас уже шесть пар! – добавил он и стал потирать руки, предчувствуя хороший ужин.

   – Кого ты опять тут выловил в своём лесу? – спросил генерал Никиту, но тот не успел ответить, как тут же в разговор вклинился снова Митрич и, не дав Никите открыть рот, выпалил. – Понимаешь, Андрей Николаевич, он без меня как поедет куда-нибудь, так обязательно вляпается в историю! Теперь геморрою на всю страну, и когда всё это закончится, не ясно!

   Генерал обнял Никиту и сказал. – А ты никак его не перевоспитаешь, он что, всегда теперь будет за тебя говорить, или у вас с ним согласованно?
   
   Сказал и засмеялся, а потом уже серьёзно добавил. – Как же у вас тут здорово!

   – Мужики! – крикнула Настя в окно. – Давайте, носите на стол, а то я одна быстро умаюсь!

   – Так, давайте занимайтесь, а я быстренько смотаюсь на озеро за детьми! – сказал генерал и пошёл в сторону озера.

   Оттуда доносился радостный лай собак. Через несколько минут он уже был на месте и с удовольствием стал смотреть на водную гладь озера и прекрасных лебедей, которые кружились возле детей. Было тихо-тихо, ни малейшего ветерка. Солнце повисло над водой на другом конце озера и бросало по глади изумительные цвета радуги.

   Стоял  бы и стоял бы! - подумал генерал, но надо было идти назад, а то влетит от Насти.

   – Сынок, а ты Олесе подарок вручил, или как? – спросил он у Андрея. – Конечно же, забыл! – сам же и ответил на свой вопрос.

   – Что за подарок? – тут же стала надоедать Олеся и тормошить Андрея.

   Он тихонько убрал её руки и, вдруг, сорвавшись с места, побежал в сторону кордона, крича на ходу. – Догонишь, покажу!

   – Так не честно! – кричала Олеся и побежала следом за ним.

   Вот оно, настоящее счастье! – подумал генерал и в одиночестве зашагал домой. - Почему в одиночестве? Да потому, что собаки, крутя хвостами, тоже понеслись вслед за детворой!

   Когда он пришёл на кордон, уже все ждали, сидя за столом. Только Митрич ходил и курил, посматривая в сторону озера, да оба парня, которые приехали с генералом, вышли за ограду, беседуя о чём–то, и тоже смотрели в сторону озера.

   Генерал, улыбаясь, подошёл к ограде, облокотился на неё и произнёс только одно слово. – Чудненько!

   – Слушай, дорогой! – не вытерпел Митрич. – Я уже слюной захлёбываюсь от Настиной стряпни, а тебя всё нет и нет! И что это произошло с детьми? Они, как пуля пронеслись возле нас, и – ага!

   Да мы решили с Андреем Олесе подарить ноутбук, чтобы они по интернету связывались между собой, да почаще общались! Они ведь считают себя братом и сестрой, почти, как у Никиты с Настей! – сказал генерал и добавил. – Ты не обижайся, Настя, я ведь люблю вас обоих как родных, вы для нас больше, чем родственники, поверьте!

   – Ещё чего! – удивилась Настя, – за что я должна на вас обижаться? Мы все тоже очень вас любим и всегда ждём в гости!

   – И я тоже вас всех люблю! – добавил Митрич под смех собравшихся за столом людей.

   – Ну, что, садимся? –  сказал генерал и, позвав парней к столу, уселся в торце стола.

   – Пойду, детей позову! – сказала Настя и уже хотела идти, но генерал её остановив, махнув в их сторону рукой. – Садись! – сказал он. – Придут сами, когда разберутся!

   Он взял налитую стопку, поднялся и сказал. – Я хочу выпить за вас за всех, я хочу помянуть наших  родных людей, которые покоятся здесь же рядом с нами! Они смотрят на нас, и я верю, тоже радуются, глядя на наших деток, да и на нас тоже! Завтра у Олеси день рождения, и как-то будет неприлично произносить этот тост, поэтому давайте помянём их сегодня!

   Все также встали и, молча выпили. Только сели, как прибежали дети.

   Олеся обхватила шею дяденьки Андрея, как она его называла и радостно выпалила. – Спасибо! – и побежала к Андрею, усаживаясь рядом с ним на лавку.

   – Ну, вот, теперь можно начинать ужинать! – сказала Настя и засмущалась.
   
   Вообще–то она не привыкла командовать, а тут как-то получилось само собой.

   – Ну, и чего ты покраснела? – удивлённо спросил её генерал и засмеялся. – Ты здесь единственная женщина, а значит и хозяйка, так что всё нормально! Кто–то же должен командовать мужиками в доме, а то это приведёт чёрт знает к чему!

   Ужин затянулся до полуночи, никто не хотел идти в дом. Было очень темно, даже луны, и то не было, но во дворе горели две гирлянды лампочек, и свет доходил вплоть до самой реки, куда они и пошли все вместе посидеть на большой скамейке. Там болтали обо всём подряд, вспоминали события, которые произошли совсем недавно, и которые уже стали забывать. Сидели бы, наверное ещё долго, если бы так сильно не стали доставать комары.

   Первыми ушли дети и Настя, потом Митрич, забрав с собой хлопцев, повёз их в посёлок. Настя дала им ключ от дома, сказала, что там всё готово, чтобы хорошо поспать и отдохнуть. А Никита и генерал ещё долго сидели и беседовали вдвоём. Вспоминали службу, генерал долго рассказывал о ребятах, с которыми вместе несли нелёгкие тяготы военной службы. Он почти всё знал обо всех. Вот такой он был человек, знал всё и помнил всех. Потом он спросил об отношениях с Настей, но Никита стал отнекиваться, ссылаясь на то, что она ему как сестра.

   – Дурак ты, а не брат! Если о себе не думаешь, так хоть о ней подумай! Так! Сейчас идёшь и прямо к ней в спальню, а я лягу в зале, дети, наверное, спят в твоей комнате, а ты что, на чердак снова полезешь? В общем, так, или ты идёшь к ней, или я лезу на чердак! – сказал он и зашагал в сторону дома.

   Никита подошёл к могилке жены, постоял немного, всматриваясь в лицо Оксаны, которая смотрела на него, улыбаясь и как бы говоря ему. - Иди, не волнуйся и не думай ни о чём плохом!

   Никита поклонился ей, сказал - Спасибо! – и пошёл следом за генералом к дому. Он стоял на крыльце, всем своим видом говоря. - Ну, что? - и ждал ответа.

   – Николаевич! Ну, что ты мне душу терзаешь, иди в зал! – сказал Никита и, заталкивая его в дом, зашёл туда следом.

   Все спали, только Настя ждала их, чтобы уложить спать.

   – Вы как малые детки, за вами ещё больше хлопот, чем за ними! – сказала Настя и спросила. – Кто где будет ложиться?

   Никита, сам не ожидая от себя такой прыти, выдавил из себя. – Николаевич здесь, а я с тобой, если ты не против?

   Настя ожидала всё, но чтобы услышать такое, она никак не ожидала и, как-то обмякнув, стала валиться на пол. Никита еле успел её удержать, чтобы она не упала.

   Потом она пришла в себя и произнесла. – Наконец–то! – и пошла в свою спальню.
   
   Генерал хлопнул Никиту по плечу и, радостно улыбаясь, подтолкнул его к двери в спальню.

                ГЛАВА  ПЯТАЯ!
                ПРОТИВОСТОЯНИЕ!


   Кто–то предполагает, а кто–то располагает! Так и в этой истории всё, казалось бы, наконец-то наладилось в жизни Никиты и Насти. Прожили они пять лет, Олеся повзрослела и стала довольно красивой и статной, уже не девочкой, но ещё и не девушкой. У руководства заповедника появились спонсоры, да и бюджетных денег стали платить больше, и они стали урезать огромные территории, которые приходились на одного егеря. Так и участок Никиты был поделён на два, и дальний кордон, который находился за районным центром, передали другому егерю. Никите пришлось жить у него несколько дней, чтобы ввести его в курс дела. Но зато у него появилось гораздо больше свободного времени, чтобы как можно чаще быть с Настей и дочерью. Сын генерала, Андрей, поступил в университет на финансово–экономический факультет и уже закончил два курса. В армию, по стопам отца он идти не захотел, да и отец не настаивал, тем более, что со здоровьем не всё было в порядке. Если сильно напрягался, то начинал задыхаться. Врачи говорили, что у него слабовато сердце, но с годами всё должно пройти. Этим летом он один приезжал к Олесе на день рождения, и они весь его отпуск провели вместе. По-прежнему у них была любовь брата и сестры. По утрам бегали на речку купаться, а затем уходили на озеро и целыми днями там пропадали. Митрич год назад окончательно ушёл на пенсию, и днями рыбачил на кордоне, в основном на реке. Озёрную рыбу он почему–то недолюбливал, говорил, что воняет тиной и поэтому предпочитал речную. Заплывёт на лодке к скале и сидит там до вечера, пока Настя не начинала его ругать. Жена у него умерла два года тому назад, у неё обострилась язва и врачи не смогли её спасти. С тех пор он вообще не хотел возвращаться в посёлок и постоянно искал всякие предлоги, чтобы остаться на кордоне. Детей у них не было из–за болезни жены, и он сильно привязался к Олесе, как, собственно и Настя, и не чаял в ней души. Когда начинались занятия в школе, и была плохая погода, то она часто оставалась ночевать у Митрича, если отец не мог её забрать по какой–то причине. Для него это было настоящее счастье. Олеся была по-прежнему общительной и очень впечатлительной девочкой. По-прежнему продолжала верить в предсказание старушки на озере. Сидя на берегу, возле озера и, кормя лебедей из рук, она могла часами рассказывать Андрею о той встрече и о том, как ей почти каждую ночь снится прекрасный принц, спускающийся к ней с небес на парашюте с алым куполом. А она встречает его в длинном красном платье, стоя в лодке на середине озера. Андрей искренне хохотал до слёз, слушая её рассказы. Поначалу Олеся обижалась, но потом перестала обращать на его выходки внимание, и продолжала жить своей детской мечтой. Никита, беседуя часто вечерами с Настей, сидя на берегу реки, рядом с могилками близких, сетовал на Олесю, говоря, что она никак не может выкинуть из головы эту дурацкую, как он говорил, мечту. Люди придумали сказку, а она живёт ею – бурчал он и злился от того, что ничего с этим сделать не может. Ещё Митрич вечно её поддерживает и заступается за неё, говоря Никите, что пусть девочка мечтает. Как он говорил, кому от этого вред? Да ей вред – злился в ответ Никита.
Однажды утром Никиту разбудил звонок от Митрича. Он сказал, что сейчас приедет, есть серьёзный разговор.

   – Да не надо! – сказал ему Никита. – Я скоро сам там буду, повезу Олесю в школу и заеду к тебе.

   Сказав это, Никита стал бурчать, говоря, что нет от него покоя ни днём, ни ночью.

   – Ну, во–первых, сейчас уже не ночь! – возразила Настя, заступаясь за Митрича. – А во-вторых, человек хочет что–то ценное тебе сказать, а ты бурчишь как старый хрыч!

   – Что ты за человек Настя? – сказал Никита одеваясь. – Всех ты защищаешь, вроде я кого–то обвиняю в чём–то? Олеся! – позвал он. – Ты готова ехать, а то уже время половина восьмого!

   – Сейчас позавтракает, да и тебе тоже надо перекусить и поедете! – сказала Настя и добавила. – Успеете! 

   Около восьми утра они выехали в посёлок, а Настя осталась дома. Собаки остались тоже, лежать во дворе. Они вообще обленились и в основном грелись на солнышке, изредка лениво потявкав на кого-нибудь.

   Старые уже! – говорил Никита. – Надо, наверное, уже молодых заводить!

   Через пятнадцать минут они уже были на месте. Олеся побежала в школу, накрапывал небольшой дождик и поэтому она именно побежала. Никита проводил её взглядом, любуясь дочерью, и поехал к дому Митрича. Он сидел на лавке возле калитки и курил. Увидев машину Никиты, он поднялся и не спеша двинулся в его сторону.

   – Пойдём, присядешь, а то упадёшь! – сказал он и подтолкнул Никиту к лавке.

   – Ну, что ещё произошло? – спросил Никита. – Вечно у тебя какие–то проблемы. – добавил он и присел на край лавки.

   – Проблемы могут появиться у тебя, друг мой! – сказал Митрич и, снова закурив, продолжил. – Мне вчера поздно вечером позвонил один бывший товарищ по службе и сообщил, что из зоны бежал «Сова» с подельниками и, по предварительным данным, направились они в наши края!

   Немного помолчав и затянувшись дымком, добавил. – Что ещё опасного от этого побега, так это то, что при побеге они убили троих охранников, завладели их оружием и каким–то образом ушли от погони! Говорят, что им явно кто–то помог, дело в том, что недалеко от зоны их ждал вертолёт, и они сразу же улетели! Вер-толёт затем нашли в двухстах километрах от зоны в нашем направлении! Я всю ночь не спал, хотел уже тебя будить, но передумал, еле дождался утра!

   Никита ничего не говорил, просто молчал и ковырял землю ногой.

   – Ладно, пойдём в дом, подумаем, а то промокнем! – сказал Никита и поднялся.

   Войдя в дом, Митрич поставил чашки и принёс ещё горячий чайник.

   – Давай попьём горяченького, что ли? – не то спросил, не то предложил Митрич Никите.

   – Наливай, не помешает! – сказал он и, немного помолчав, продолжил. – Знаешь, если он идёт в нашу сторону, то явно будет стараться вроде как бы отомстить мне, это понятно, значит надо подготовиться к встрече! Если бы я был один, то проблемы были бы у них, но у меня две женщины! Нам надо что–то придумать, в первую очередь Олеся какое–то время должна пожить у тебя! Проблема с Настей, она, и я это знаю точно, откажется уехать от меня, но тут уж я постараюсь как-то её защитить! Да и Олеся, если узнает что-нибудь про эту ситуацию, то тоже будет рваться домой, и никакая сила её не удержит, а это будет для меня перебор! Ты уж придумай чего–то такого, чтобы она тебе поверила! Ну, а вообще–то, как говорится, предупреждён, значит, вооружён! Ладно, я поеду и на тебя очень рассчитываю! И, уже садясь в машину, добавил. – Олесе я позвоню и скажу ей, чтобы она тебе помогла, ну а что, придумай сам!

   До кордона он ехал, обдумывая ситуацию. Страха у него не было, для Никиты это было бы просто небольшое приключение, и всё, но тут другое – женщины! А тут просто по лесу не побегаешь. Значит, необходимо подготовиться ко встрече и, главное, правильно подготовить Настю, да и предвидеть ситуацию, если, вдруг, появится Олеся, а этого исключить никак нельзя.

   Приехав на кордон, он первым делом посадил за стол Настю и начал с ней беседу.

   – Настя! – сказал он и сделал паузу. – Я сейчас буду тебе говорить, а ты просто меня внимательно слушай! Хорошо?

   Настя напряглась, предчувствуя беду и, как-то вся сжалась.

   – Что случилось? – еле внятно выдавила из себя Настя. - Что–то с Олесей? Не молчи! – чуть ли не выкрикнула она и сразу заплакала.

   – Ну, вот! Ну, как с вами, женщинами, можно говорить, если тут  же слёзы? – сказал Никита и стал её успокаивать. – Настя! Ничего не произошло пока, и чтобы в дальнейшем тоже ничего не произошло, нам нужно с тобой обсудить одну ситуацию! Не буду скрывать, это может быть опасно в какой–то мере, но не для меня, а для вас с Олесей, и я очень хотел бы, чтобы вы с ней какое–то время пожили в посёлке, пока всё не разрулится здесь! Понимаешь, из тюрьмы бежал «Сова» с подельниками, у них оружие и они двигаются в нашу сторону! Ещё не факт, что они могут здесь появиться, но, от греха подальше, мне бы тоже хотелось бы, чтобы вы с Олесей были в это время в посёлке! Сама понимаешь, всякое может произойти, да и мне будет больше манёвра без вас!

   Никита сказал всё это и выдохнул, глядя на Настю. Она молча поднялась, как-то сжала зубы и сквозь них выдавила. – Никуда я от тебя не поеду, а Олесю можно оставить и у Митрича, это же он тебе поведал об опасности, вот и пускай теперь заботится! И не смотри на меня таким взглядом! Я тебе никогда не перечила, но сейчас и слушать не хочу! Я остаюсь, и всё! – сказала она и собралась уже уходить, но Никита её удержал за руку и снова усадил на место.

   – Я предвидел такую ситуацию, и мы с Митричем договорились, чтобы Олеся некоторое время пожила у него, но нам нужно теперь с тобой обсудить всякие варианты, которые могут произойти в случае, если они здесь появятся! – сказал Никита и, держа Настю за руку, нежно её гладил. – Ещё ты сразу должна запомнить главную проблему практически любой женщины – это хроническое непослушание! Обычно женщина всегда сделает всё наоборот и, чтобы такого не произошло, ты должна точно выполнять мои команды, в противном случае у нас ничего не получится и может произойти трагедия! Если ты это принимаешь, то я разрешу тебе остаться или отправлю в посёлок, что бы ты мне не говорила!

   – Хорошо–хорошо! – радостно сказала Настя и,  обняв его за шею, крепко поцеловала.

   Никита ещё немного посидел за столом, допил не спеша чай и пошёл во двор. Выйдя на крыльцо, он по-новому осмотрел свой двор. Практически он простреливался до самой реки, и тут он был спокоен. Теперь необходимо было предусмотреть возможный отход в лес, а также как можно больше устроить ловушек для непрошеных гостей. Всего, конечно, не предусмотришь, но по этой части Никита был лучшим из команды спецом. До вечера он устанавливал всякие капканы, растяжки, даже обустроил одну волчью яму, всё замаскировав.

   Главное, чтобы собаки не попались! – подумал он. – Надо их как-то заинтересовать в том, чтобы они оставались постоянно во дворе!

   Потом он всё внимательно осмотрел и, отойдя от дома метров сто, по всему периметру установил сигнальные громыхалки, чтобы они пораньше себя обнаружили, и собаки вовремя могли среагировать. Пришёл в дом, когда уже совсем стемнело.

   – Настя, ты не помнишь, куда я засунул ту вонючую мазь, как ты её называла? Она мне нужна! – спросил он, стоя у дверей.

   – Аааа…! – протянула Настя. – По-моему, я её засунула, как ты выразился, на чердаке в углу справа от дверей!

   Никита кивнул, взял фонарь и вышел снова во двор. Во дворе было светло от лампочек, но на чердаке, а тем более сзади, уже была кромешная тьма, и поэтому фонарь был необходим. Мазь он нашёл на удивление быстро, сходил к ловушкам за домом и обмазал все места вокруг них, а также возле ямы. Теперь он был спокоен, и нужно было просмотреть оружие и боеприпасы, чтобы всё было под рукой. Придя снова в дом, он вынул из ящика карабин и помповое ружьё. Ружьё он отдал Насте, предварительно его зарядив, вложив в патронник пять патронов двенадцатого калибра. Настя довольно неплохо стреляла, но когда стреляешь по бутылкам, это одно, а тут живые люди, которые жаждут их смерти, тут совсем другое и рука всегда может дрогнуть. Да ей и не придётся стрелять, успокаивал Никита сам себя. Карабин он тоже зарядил и положил его рядом с диваном, на котором он планировал спать эту ночь. За собак он был спокоен, в нужный момент они обязательно подадут голос, и у него будет несколько минут, чтобы подготовиться. Кроме этого, у него в сейфе ещё были сигнальные ракеты, а это тоже иногда бывает эффективным оружием, тем более Митрич попросил его, чтобы в случае нападения сразу выстрелил ракетницей, и он с участковым мигом примчатся на помощь.

   Никита даже развеселился и сказал ему. – Митрич! Неужели я не сумею справиться с кучкой дебилов? Ты меня прямо обижаешь!

   Но ракетницу он всё-таки достал и тоже положил рядом с собой. Он, конечно, не думал, что бандиты появятся именно сегодня или завтра, но быть готовым необходимо. Потом он сходил в коридор, выключил свет во дворе, оставив гореть только один фонарь у крыльца. После этого они с Настей поужинали и улеглись спать. Ещё около часа он смотрел телевизор, а потом уснул, но спал чутко, как на войне. Он снова оказался в своей стихии, и от этого даже на душе как-то стало легче. Ночь прошла спокойно, даже собаки за всю ночь ни разу не тявкнули.
Поднялись рано, нужно было покормить домашнюю живность, а затем созвониться с участковым и узнать у него подробности. Вчера его в посёлке не было, и поговорить не удалось. Не успел Никита об этом подумать, как раздался звонок, звонил участковый и предупредил его, что выезжает к нему на кордон и чтобы Никита ненароком его не подстрелил, сказал вполне серьёзно он. Где–то, через полчаса к кордону подъехала «Нива» и из неё вылез новый участковый с Митричем. Парня прислали из района, да он и сам рвался в эти края на самостоятельную работу. Когда он приехал в посёлок, то сразу с Митричем заехали к Никите, чтобы познакомиться. Сергей, так звали нового участкового, как-то сразу приглянулся Никите.

   Переговорив о проблемах и прочих делах, Никита вынес ему ключи от дома и сказал. – Живи, пока не надоест, мы всё равно живём всё время здесь, а тебе, как я понимаю, жить пока негде!

   – Вот спасибо! – сказал Сергей и, как-то смущаясь, добавил. – Я и сам хотел вас попросить, Никита Андреевич, об этом, но вы меня опередили!

   –Так, не пойдёт! – перебил его Никита. – Во–первых, только на ты, а во–вторых, обойдёмся без эмоций!

   – Ну, что я тебе говорил? – влез в разговор Митрич. – А то неудобно, видите ли, ему! Никита – парень наш понятливый и справедливый!

   Это была их первая встреча, и после этого, вот уже больше года, у них сложились дружеские отношения, но называл Сергей егеря только по отчеству, собственно разница в возрасте между ними была почти двадцать лет. Вот и сейчас, вылезая из машины, он обратился к Никите по отчеству.

   – Андреич! Мне вчера в управлении вынесли весь мозг, инструктируя меня, как нужно действовать в нашей ситуации, да и многое узнал от сотрудника ГУИНА! Оказывается, побег организовал отец «Совы», потратил кучу денег, чтобы его вытащить, подкупил двоих охранников, нанял людей, которые угнали вертолёт у геологов, и хотел вывезти его за границу, но тот гад оказался упёртым! Вместо того, чтобы спокойно уйти, он подговорил своих друзей по отсидке и, когда охранники организовали ему побег, подключились и его друзья! Они воспользовались заминкой, убрали охранников, забрали у них оружие, и все вместе явились на место встречи! Оттуда на вертолёте их добросили до указанного места, а дальше «Сову» должны были везти на машине в аэропорт, но он упёрся и сказал отцу, что пока не отомстит виновнику развала их жизни, он никуда не уедет! По некоторым данным, отец тоже с ними, и намерения у них серьёзные! Всё это Сергей высказал Никите прямо у машины, Настя стояла на крыльце и, естественно, ничего не слышала!

   Облокотившись о крыльцо, она пыталась до них докричаться, но Никита отмахнулся и крикнул в ответ. – Настя, подожди немного, мы поговорим и придём!

   Как ты думаешь? – спросил Сергей у Никиты. – Куда, по твоему мнению, они могут сунуться?

   Никита пожал плечами и, немного подумав, сказал. – Я думаю, что они вполне могут направиться на дальний кордон!

   – Так он же у другого егеря! – недоуменно, не то спросил, не то опротестовал Сергей.

   – Но они-то об этом не знают! – сказал Никита и добавил. – А то, что я туда частенько заглядывал, он знал! И потом, там самые глухие места и в то же время почти рядом районный центр, откуда всегда легче исчезнуть!

   Тут вмешался Митрич в разговор, сказав своё мнение.  – Никита, конечно, прав, но есть вероятность того, что они могут явиться именно сюда! По твоей логике, Никита, они придут на дальний кордон, и будут там сидеть, и ждать тебя? А, вдруг, ты заболел, и не можешь долгое время туда попасть? Так что идея с дальним кордоном хорошая, но бесперспективная! Я настаиваю на том, что рано или поздно, но они придут именно сюда!

   – Так, хорошо! – сказал Сергей и продолжил. – Я сейчас еду в управление и буду беседовать с «гончими» от ГУИНА! В общем, скорее всего, жди от них гостей для засады, подумай, где их можно разместить!

   – Послушай меня, дорогой! – сказал Никита, даже как-то обидевшись. – Я сам спецназ, и ты думаешь, что я нуждаюсь в их помощи?

   – Да успокойся! – не выдержал Митрич. – эти люди просто будут делать свою работу! Причём здесь твои навыки? Ты, как ребёнок! – даже обиделся Митрич непонятливости Никиты.

   – Ну, хорошо-хорошо! – подняв руки кверху, сдался Никита и стал гостей подталкивать к дому.

   Сергей пытался отказаться от завтрака, но Никита даже не стал его слушать.

   – Ты что, хочешь обидеть хозяйку? – сказал Никита и улыбнулся.

   – Это бесполезно, Серёжа! – подтвердил Митрич. – От Насти так просто не уйдёшь! - и первым пошёл к дому.
   

   В это время  на дальнем кордоне, лёжа в лощине недалеко от дома, переговаривались между собой заросшие, вооружённые до зубов, люди. Чуть в стороне от остальной группы людей беседовали двое, один из которых был пожилой человек, прилично одетый, хотя и сильно помятый. Всего их было пятеро, четверо из которых явно были беглые зэки.

   Пожилой взволновано говорил молодому, шепча ему в ухо. – Вадим! Прошу тебя, брось ты эту затею, дался тебе этот егерь! Ты же убил его жену и тестя, а не он у тебя, и по логике это он должен тебе мстить! Давай уйдём вдвоём, у меня всё готово, и улетим с тобой за границу! Будешь жить там как человек и ни о чём, плохом думать не будешь, и так уже скольких людей положил! Зачем было валить охранников? Они же тоже люди, и семьи у них есть, совсем озверел!

   – Это вертухаи–то люди? – искренне удивился Вадим. – Да пошёл ты со своими нравоучениями подальше, а будешь мне петь эти песни, так я и тебя завалю! Поэтому глохни и не скули!

   – Чалый! – позвал он одного из беглецов. – Сходи по-тихому, проведай обстановку! Если егерь там, и один, то крякни и не задерживайся!

   Чалый, кивнув головой, исчез, как будто его и не было. Через некоторое время послышалось кряканье.

   Вадим посмотрел на отца и довольно грубо скомандовал ему. – Давай, дёргай к нему и заговаривай ему зубы и не дури, а то положу рядом! Рука не дрогнет, и как-нибудь протяну и без тебя!

   Потом он поднялся и пнул отца ногой. – Ты чо, не понял? Давай шевелись!

   Отец, кряхтя, встал и слезящимися глазами посмотрел на сына. – Никогда не думал, что у меня сын вырастет таким чудовищем! – сказал он и повернулся чтобы идти, но Вадим схватил его за плечо и, брызжа слюной прямо в лицо, задыхаясь, выдавил из себя. – А кто ты был в те времена, когда считал себя пупом земли? И как ты позволял мне делать всё, что захочу? Вот и получай всё сполна! Давай иди, некогда мне с тобой лясы точить, и смотри, я тебя предупредил!

   – Ну, ты даёшь, «Сова»! – сказал один из беглецов. – Совсем с катушек съехал! Он же отец твой, организовал тебе и нам побег, а ты с ним как со злодеем!

   – Глохни, Серый! – зло огрызнулся «Сова» и добавил. – Давай по-тихому выдвигаемся!

   Короткими перебежками, через пару сотен метров, они увидели Чалого и, чуть дальше, хорошо просматривался весь двор и сам дом на кордоне. Отец уже вошёл во двор, где возился возле мотоцикла егерь.

   – Вот даёт! – удивился Вадим. – Столько лет прошло, а он всё на мотоцикле!

   Егерь осторожно достал из коляски карабин и настороженно смотрел на приближающего к нему мужчину.
   
   – Вы кто такой? – спросил он его и поднял оружие, направив на него!

   – Не бойтесь, я просто заблудился и вот уже трое суток блужу по лесу! Слава Богу, вышел на вас! А вы кто? Наверное, егерь, судя по форме, а где же Никита? Он что, больше не работает? - спросил бывший депутат, посматривая по сторонам.

   – Почему не работает? – удивился егерь и добавил. – Просто у него свой кордон, а у меня свой! Соседи мы с ним, а он вам зачем? – В свою очередь спросил он у незнакомца.

   – Да я просто из любопытства! – сказал беглец и спросил. – Вы мне покажите, как пройти к городу, и я пойду!

   – Я сейчас еду в райцентр! - сказал егерь. - Поэтому, если не против, подвезу вас туда!

   Он положил карабин снова в коляску и стал заводить мотоцикл, но увидел в зеркало, что к нему приближаются вооружённые люди. Оттолкнув стоявшего возле него мужчину, он снова выхватил своё оружие, но не успел им воспользоваться. Услышал очередь из автомата и в тот же миг почувствовал сильные удары в спину. В глазах стало расплываться, и егерь стал медленно оседать на землю.

   – Это же не Никита! – закричал отец на Вадима.

   – Ну и что! Он же видел тебя, а значит, обязательно бы нас всех сдал! – сказал «Сова» как ни в чём, ни бывало. – Что он тебе пел? – спросил он у отца, подняв карабин, который так и не успел выстрелить.

   – Никита находится на своём кордоне возле посёлка, их участок разделили на два участка! Я же хотел уже вернуться и сказать тебе об этом! – сказал отец и, махнув рукой, сел возле мотоцикла.

   – Слышь, «Сова»! Не пора заканчивать валить всех подряд? – спросил его Серый, подходя к нему. - Мы с тобой так не договаривались! Ты, как хочешь, но мы валим! Ну, а ты сам по себе разбирайся со своим паханом! Братва, валим отсюда, и пусть этот придурок решает свои проблемы сам! – добавил он и повернулся уходить, но в этот самый миг раздалась очередь и Серый стал заваливаться на бок.

   Отец подскочил и попытался остановить сына, но тот, не задумываясь, выстрелил ему прямо в живот. Через минуту всё было кончено.

   – Ну, кто ещё хочет меня покинуть? – зло глядя на своих подельников, спросил «Сова».

   Чалый и Вован стояли и молча наблюдали за происходящим.

   Потом Вован почесал себе затылок и, как будто ничего не произошло, спросил Вадима. – Ну, хорошо, ты их завалил, а что теперь мы будем делать без твоего пахана? Куда теперь свалим, уважаемый?

   – Не гони пыль! – как бы успокаивая его, сказал «Сова» и добавил. – Всё, что нам будет необходимо, есть, я знаю, и куда нам идти, тоже! Так  что не волнуйтесь! Теперь слушай меня, сейчас быстренько нужно здесь прибрать, не известно, кто может сюда нагрянуть! Потом надо побриться, умыться и, по возможности, переодеться в какие-нибудь шмотки! Ты, Чалый, переоденешься в форму егеря, благо ты с ним примерно одной комплектности, а потом прибери на место мотоцикл, да если надо, подлей бензина в бак! Ну, а мы с Вованом чего-нибудь приготовим похавать! И давайте быстрее, да кровь песочком присыпь, слышишь? – сказал «Сова» и, махнув Вовану, пошёл в дом.

   Через час они уже одетые, побритые и чистенькие, как добропорядочные граждане, сидели за столом и уплетали картошку с яичницей, салом и прочей снедью, которую обнаружили в доме. Была у егеря и водка в холодильнике, но «Сова» категорически запретил даже прикасаться к ней. После многодневных скитаний по лесу и болотам, а также обильной еды и в домашнем тепле, их разморило и они, развалившись, кто где, заснули мёртвым сном.


   После завтрака Никита проводил Сергея до машины и, перед тем, как тот уехал, попросил его, чтобы он в управлении всё-таки сказал по поводу дальнего кордона. Сергей пообещал и уехал в райцентр, а Никита сам не свой стал ходить по двору с одного конца в другой.

   – Да чего ты блудишь, как в зоне на прогулке? – пробурчал Митрич, глядя, на него.

   – Неспокойно у меня вот здесь! – сказал Никита, показывая на грудь. - Хоть бы сообщили парню об угрозе, молодой же совсем ещё!

   Я думаю, «гончие» из ГУИНА возможность появления бандитов там тоже не исключили и, вероятно, что-нибудь да предусмотрели! – как бы размышляя, сказал Митрич, а потом, психанув, добавил. – Ой! Да ладно тебе нагонять жути, смотри сам не проморгай! Откуда мы знаем, что они могут приготовить? А башку у них уже давно сорвало и поэтому ожидать чего угодно можно Ладно, подвези меня до посёлка и будь всё время на связи!

   Никита позвал Настю, и они вместе поехали в посёлок. Одну её он не захотел оставлять ни под каким предлогом. В посёлке они навестили Олесю в школе, сказали ей, чтобы была умницей и никуда не уходила от Митрича. После этого посетили магазин, Настя купила кое–что из продуктов, и поехали вновь на кордон. Подъезжая к дому, увидели милицейский «уазик» и несколько человек в гражданской одежде возле неё. Никита сразу заехал во двор, собаки лаяли и никого не пускали, но как только Никита с Настей вылезли из машины, радостно завиляли хвостами, не обращая внимания на гостей.

   Один из товарищей подошёл к Никите и, показав документы, представился ему опером ГУИНа, или как они сами себя называют, одним из гончих. Настя забрала сумки и ушла в дом, а Никита вместе с опером и всеми остальными приехавшими, пошли к реке и, разместившись на лавке, стали обсуждать ситуацию с бандитами.

   – Никита Андреевич, мы знаем, кто ты есть, и поэтому у нас имеются подозрения, что ты их явно уничтожишь, а нам необходимо знать, кто и как помог им организовать побег с таким размахом, что дух захватывает! Для того, чтобы в дальнейшем такого не могло произойти, понимаешь, дорогой, поэтому мы оставляем у тебя двоих наших товарищей, и пусть какое–то время поживут у вас на кордоне! Хорошо? – сказал опер и, пожав руку Никите, с водителем пошёл к машине.

   С Никитой остались двое парней, которые, улыбаясь, представились. – Я Михаил, а мой товарищ Костя! Он мало говорит, но парень хороший! – добавил Михаил и стукнул его в плечо.

   Костя даже не отреагировал на выходку своего напарника, а молча встал и подошёл к могилкам.

   – Это твои родные? – кивнув на памятники, спросил он, и снова замолчал.

   Обсудив некоторые вопросы, касающиеся предстоящей операции по поимке бандитов, они все вместе пошли к дому, тем более, что Настя уже звала их на обед. Стоял конец сентября, и погода явно не располагала, чтобы пообедать в беседке. Поэтому все направились в дом, да и рискованно было находиться во дворе всем вместе. Всякое могло произойти, исходя из ситуации. После обеда они вместе с Никитой обошли ближайшие подступы к кордону, оценили ловушки, которые обустроил Никита, и после этого решили вернуться домой. Тем более, время приближалось к вечеру, да и начинался мелкий, нудный дождик.


   Ближе к вечеру трое беглецов проснулись и, приятно потягиваясь, стали обсуждать, как им поступить лучше. Ехать сейчас, но начинал накрапывать мелкий дождик, или отложить на утро. Вован и Чалый уговаривали «Сову», чтобы остаться и, хорошо отдохнув, завтра с утра и податься уже на дело. Вадим, подумав немного, всё-таки возразил и скомандовал собираться.

   Там, в чулане, висят плащи, и мы их оденем! Это первое, но главное то, что ехать нам до его кордона часа три, не меньше, через город же не поедешь! И если мы завтра выедем, даже очень рано, то приедем на место не раньше обеда! И что дальше? Если его не окажется дома, будем его ждать? А когда явится, тоже не ясно, да и место там стрёмное, часто люди появляются, то на рыбалку едут, то с рыбалки! В общем, едем чуть позже, чтоб к утру быть на месте! - произнёс Вадим тоном не терпящим возражений.

   На том и порешили. Выехали после полуночи, дождь уже сыпал изрядно, но они укутались в дождевики, надев резиновые сапоги. «Сова» уселся в коляску, а Чалый за руль. Вован, естественно, пристроился сзади, и они тронулись в путь.

   Никита никак не мог уснуть, чувство тревоги напрочь отгоняло сон. Это был не страх, а чувство, которое бывает у профессионалов перед боем. Парни спали в комнате, а Настя ворочалась в другой спальне, явно переживая за Никиту, ни секунды, не думая о себе. Только к утру стало нагонять дрёму, но именно этого и боялся Никита. Он с трудом поборол сон и, тихонько, чтобы никого не разбудить, вышел на крыльцо, кутаясь в тёплую куртку и держа карабин наизготовку. Где–то вдалеке послышался звук работающего мотоцикла, и он явно приближался.

   Странно, кто это едет в такую рань? – подумал Никита. - Может, кто на рыбалку собрался? Так почему со стороны райцентра?

   Эти вопросы напрочь прогнали остатки сна.

   Дождь уже давно закончился, стало понемногу светать. Неожиданно мотоцикл заглох, и стало тихо. Собаки тоже не подавали признаков беспокойства, но Никита уже превратился в хищника. Он мигом вернулся в дом и, не включая свет, осторожно всех поднял и велел быть готовыми. Насте приказал залезть в подвал и сидеть там до тех пор, пока он сам лично не откроет ей. Взял у Михаила пистолет и отдал его ей, а ему дал карабин тестя. Михаилу и Косте велел быть возле окон и наблюдать, чтобы выманить всех бандитов из леса. Сам он вышел во двор, якобы кормить скотину. Карабин он поставил так, чтобы в любой момент он оказался у него в руках.

   В начале залаяла Белка, а затем поднялся и Муха, приняв стойку перед атакой. Никита ходил по двору как будто ничего не происходит, но незаметно наблюдал и слушал. Вдруг, со стороны озера сработала сигнальная растяжка, и сразу затихло. Собаки лаяли, не переставая, и тут Никита увидел человека, который, не боясь, двигался в его сторону. Присмотревшись, он увидел, что это егерь, и, облегчённо вздохнув, даже выругался. Он уже направился было к нему, но вдруг остановился.
   
   Стоп! – сказал сам себе. - Если бы это был егерь, то собаки его хорошо знают, и они бы не кидались в его сторону!

   Каким-то невероятным чутьём Никита почувствовал, что в него целятся, и рухнул на землю. В тот же момент раздались автоматные очереди, не давая ему поднять голову. Лже-егерь тоже держал автомат в руках и шёл прямо на него. Тут сорвался с места Муха и кинулся на егеря, и он вынужденно отвлёкся от Никиты, целясь прямо в собаку. Белка тоже рванулась к нему, опережая Муху. И когда собаки уже были рядом, бандит стал стрелять. Белка упала замертво, а Муха вцепился ему прямо в глотку и, завалив его на землю, стал рвать, разбрызгивая слюни с кровью по сторонам. Никита чуть заметным движением показал парням в доме, чтобы сидели тихо и не проявлялись, пока он не подаст им сигнал. Сам он лежал и не подавал признаков жизни, зажав в руках два десантных ножа, спрятав их под телом. Он отлично видел, что творится вокруг, видел, как из лесу вышли двое, и с автоматами в руках не спеша шли прямо к дому. Муха оторвался от бесчувственного тела и, раненный, двинулся в их сторону, злобно рыча. Снова раздался выстрел, на сей раз одиночный, и Муха мягко осел и завалился на бок.

   Никита сам готов был рвать им глотки, но лежал и ждал.  Подойдя к нему, «Сова» сплюнул и поднял автомат, чтобы выстрелить в Никиту, но Никита вдруг ожил и молниеносным движением рук, перерезал «Сове» горло. Другой бандит стоял с открытым ртом, будто его парализовало. Никита взял у него автомат и резким движением руки вырубил его. К нему уже спешили сотрудники ГУИНА. Они тут  же надели наручники на бандита и посадили его у крыльца.

   Никита молча поднял сначала  Белку и отнёс её к реке, а потом перенёс туда  же и Муху. А потом пошёл в дом и выпустил Настю из подвала. Она кинулась к нему и, обхватив шею, заплакала.

   – Настя! – сказал Никита. – Убиты обе собаки, и это всё из–за того, чтобы хотя бы одного из бандитов взять живым! Ты, пожалуйста, приходи в себя, а я пойду собак похороню, не дай Бог их увидит Олеся!

   И Никита, как-то согнувшись и тяжело дыша, взял лопату и пошёл на берег реки. К нему подошёл Костя, отнял у него лопату и стал молча копать для собак могилку недалеко от могил Оксаны и отца. Через полчаса всё было кончено.

   – Я тебе обещаю пару хороших, уже обученных, щенков! И доставлю тебе лично уже на этой неделе! - произнёс глухо Костя, положив руку на плечи Никите, после чего добавил. - Прости, брат, но это было необходимо сделать!

   Через пару часов на кордоне уже было тесно от наехавших сюда всяких чинов. От них и узнали, что эти упыри натворили на дальнем кордоне.

   – Я же вам говорил, чтобы сделали там засаду! – возмущённо сказал Никита.

   Но что толку от того, что он кого–то предупреждал. Дело сделано, а какие жертвы сейчас, никого не волновало. Все были заняты разборками, бумажками и прочими делами, абсолютно не относящимися к его переживаниям. Митрич позвал Никиту и, отойдя с ним к реке, достал бутылку коньяка и две стопки.

   – Давай помянем егеря, ну и собак, естественно! - тихо произнёс он, разливая водку по стопкам.

   Они выпили и молча сидели, глядя на воду. Даже Митрич молчал, что явно на него было не похоже. Не заметно для них к ним сзади подошла Настя и, обняв обоих за плечи, снова заплакала. Никита подскочил и усадил её на лавку, обняв за плечи и успокаивая, как мог.

   – Ладно, Настя, успокойся! – сказал Митрич, – Всё уже позади! Жалко, конечно, собак, но что поделаешь, такова их должность, защищать своих хозяев, не щадя своей жизни! Для этого их и держат! Грубо, но честно, и хватит ныть, а то сердце разрываешь! – добавил он и пошёл к дому.

   Следователи уже вовсю работали с единственным свидетелем всех событий. Он и поведал, как отец «Совы» организовал побег, как подкупил охрану в зоне, которую они же и убрали при побеге. Всё было готово для выезда за границу, но тут упёрся «Сова», и всё пошло наперекосяк. Он же убрал Серого и собственного отца, а до этого пристрелил егеря. Отец стал с ним ругаться из–за этого, он его и пристрелил.

   – Жалко парня! – сказал Никита и посмотрел на участкового, которого лично просил, чтобы предупредили парня.

   – Я говорил, но видно, никому до этого не было дела! – пытался оправдаться Сергей.

   Чего винить кого–то!  –  подумал Никита. – Ведь и сам бы мог ему позвонить!
   
   Осознав это, он как-то безнадёжно махнул рукой и пошёл в дом. Часа два ещё копошились во дворе всякие люди, а потом забрали беглеца и, попрощавшись с хозяевами, уехали. На крыльце остались сидеть Настя с Никитой, да прохаживающий по двору, и нервно куривший, Митрич.

   – Ну ладно! – сказала Настя, поднимаясь, – пойду что-нибудь соберу поесть, а то сегодня ещё даже не притрагивались к еде.

   – Можешь перевернуть страницу своей судьбы и спокойно продолжать жить и растить дочь! Угроза ушла и, Слава Богу! – сказал Митрич Никите. – И выкинь всё из головы! Давай быстренько перекусим и поедем в посёлок за Олесей! Слава Богу, что она всего этого не видела! Поднимайся, а то я умру от голода!

   Никита сидел, прислонившись к перилам с закрытыми глазами, и было такое ощущение, что он спит. Он и на самом деле дремал, и сквозь дрёму слушал буркотню Митрича.

   – Ты прав! - тряхнув головой, как бы прогоняя сон, сказал Никита, и зашагал в дом.

   За ним без промедления последовал Митрич.

   – Это ж надо, уже полдень, а мы в глубоком посту! – присаживаясь за столом, промолвил Митрич и добавил. – Наливай, Настюха, а то всё подтягивает, просто жуть как хочется выпить! Зря ты, Никита, накинулся на Серёгу, так бы и он с нами стопочку опрокинул!

   – Да я и сам знаю, что зря на парня накинулся! – выдавил из себя Никита. - Что мне самому стоило позвонить егерю и, может быть, ничего бы этого и не произошло бы!

   – Опять ты начинаешь себя мучить! – рассердилась Настя. – Сам под смертью ходил и себя же винит! Просто кошмар какой–то!

   После обеда они все вместе поехали в посёлок, и сразу заехали к участковому. Он сидел один в доме, перед ним на столе стояла уже почти пустая бутылка водки, а сам он спал, положив голову на руки.

   – Ну, вот видишь? – сказал Митрич. – Вот и результат твоих высказываний!

   Никита присел рядом с Сергеем и потряс его за плечо. Тот вскочил как ошарашенный, хватаясь за кобуру.

   – Фу черти, напугали! – сказал Сергей, снова присаживаясь на стул.

   – Ты извини меня, Серёга! – сказал ему Никита и положил руку на его руку, лежащую на столе. - Я и сам не знаю, что со мной произошло! Сам позвонить не догадался, а всех обвиняю! Давай мириться и прости меня за те слова! – и протянул ему руку.

   – Да ладно, Андреич, ты, конечно, был прав, но я же предупредил дежурного и опера с ГУИНа! У меня не было сомнения, что они всё учтут! – выпалил, волнуясь, Сергей. – Спасибо, что приехали, а то я с ума сошёл бы! – добавил он и даже прослезился.

   – Ой! – произнесла Настя и стала заваливаться на диван.

   Никита пулей оказался около неё и, подняв ей голову закричал. – Нашатырь есть? Давай быстро!

   Сергей достал нашатырь из аптечки и протянул Никите. Тот быстро смочил вату жидкостью и поднёс ей к носу. Вдохнув нашатыря, Настя потихоньку стала приходить в себя, но была бледная и слабая.

   – Давай в больничку! – засуетился Митрич. – Неси в машину, а я позвоню чтобы встречали и принялся названивать.

   Никита уже уложил её в машину с участковым и, газуя, что есть силы понёсся в больничку. Благо она находилась в пяти минутах хода. Через минуту он уже был на месте. К нему навстречу бежал местный фельдшер с санитаром. Уложив Настю на носилки, её быстро занесли в процедурный кабинет, и фельдшер сразу же померил ей давление.

   – Ужас! – сказал фельдшер и быстро ввёл ей какой–то укол.

   – Ну, что там у вас? – нетерпеливо спросил Никита, заглядывая фельдшеру из–за спины. Давление больше 230, как бы не было инсульта! – сказал он и стал готовить аппарат кардиограммы.

   Сняв кардиограмму, он совсем разволновался и стал звонить в райцентр. Никиту попросил выйти в коридор, где уже его поджидали Митрич с Сергеем, а ещё через мгновение прибежала Олеся. Все смотрели на Никиту, как бы спрашивая – Что там?

   – Сказал, высокое давление, боится, чтобы не было инсульта! – сказал растеряно Никита.

   Олеся прижалась к отцу и заплакала. Через несколько минут вышел фельдшер и, посмотрев на публику, пробурчал. – Вроде обошлось, хорошо, что быстро привезли её сюда, а то бы не спасли! Она сейчас уснула, но я вызвал скорую из центра, скоро будет здесь! Скорее всего, её заберут в больницу, и даже не думайте противиться,  обрубив попытку возразить, которую попытался высказать Никита.

   – Да нет, я не возражаю! – стал оправдываться Никита, – делайте, как знаете, главное чтобы всё было хорошо!

   Это у неё из–за переживаний!  – вставил своё слово Митрич.

   – Каких переживаний? – заинтересовался фельдшер – Она что, была на кордоне?

   – Ну а где ей быть, если она там живёт? –  ответил Никита. - Хотя я ей запретил, но она и слушать не захотела, да и держалась она молодцом!

   – Вот этот молодец и вылез наружу! – недовольно пробурчал фельдшер. – Она же у тебя и так вся больная, группу зря не дают! Идиоты, а не мужики, надо же, додуматься оставить её, можно сказать, без сомнения, на передовой! Я же там был и всё видел! Кошмар!

   Через полчаса прибыла скорая помощь и, осмотрев Настю, решили везти её в районную больницу.

   У больной гипертонический криз, и пару недель она пробудет в больнице! - сказала фельдшер скорой помощи, и спросила. – С ней никто не поедет? 

   – Я поеду! – выпалила Олеся.

   – Ещё чего! – возмутился Никита. – Вы езжайте, а я приеду сам туда!

   И, скорая, погрузив больную, отбыла в райцентр. Никита повернулся к Олесе и строго ей приказал. – Ты сейчас идёшь вместе с Митричем к нему домой, и будешь у него столько, сколько надо! Когда я приеду за тобой, то вместе и поедем домой! Поняла!

   После этого он обратился к Митричу. – Позвони, пожалуйста, Петру и скажи ему, что, вероятно, я у них переночую!

   – Никита я с тобой, если не возражаешь! Мне надо в управление, а я явно не пригоден для поездки за рулём! – попросил Сергей, глядя на Никиту.

   Никита присел на скамейку у больницы, его самого стало трясти, и фельдшер померил ему давление, оно оказалось в норме.

   – Это нервы, я сделаю тебе укол,  и ты успокоишься! – сказал он и побежал в больничку.

   Через минуту он вышел и, задрав рукав, сделал укол. – Ну, вот, посиди, и всё пройдёт!

   Все даже боялись сейчас перечить Никите, особенно Олеся. Она никогда не видела отца таким резким, даже злым.

   – Сергей, ты сейчас сядешь за руль, а я с полчаса подремлю, а то, боюсь, свалюсь! - сказав это, он поцеловал Олесю, пожал руки Митричу и фельдшеру и забрался на заднее сиденье.

   Сергей развёл руки в стороны, и сел в машину. Через сорок минут Никита очухался, и поднялся, приказав Сергею остановиться.

   – Далеко мы от города? – спросил он у Сергея.

   – Да километров десять осталось! Ты–то сам как? – спросил он, глядя на Никиту.

   – Всё в порядке! – ответил Никита, усаживаясь за руль, и спросил. – Митрич не звонил? Меня интересует Олеся, да насчёт Петра, дома он или, может, куда уехал!

   – Да, звонил, мы–то и отъехали с десяток километров, он и позвонил! – ответил Сергей. – Пётр через час должен быть дома, а сейчас уже, наверное, и дома! Он сам тебе позвонит, я имею в виду Петра! –  добавил он и замолчал.

   Через несколько минут сказал. – Ты знаешь, Андреич, от этих переживаний и хмель не берёт, всё куда–то улетучилось! Я, наверное, в гостинице устроюсь, а если ты завтра не поедешь в посёлок, то я вернусь на автобусе!

   – Ещё чего, не выдумывай, и, как освободишься, сразу иди к Петру, или мне позвони! Если я буду в больнице, то приходи туда, она ведь рядом с управлением, а уж оттуда мы поедем к Петру вместе! - произнёс Никита и, посмотрев на Сергея, добавил. – Ты хочешь обидеть хороших людей? Лизавета там суетится, готовит, а ты  в гостиницу! Ну, ты даёшь!

   – Ладно, тебя сразу в управление или как? – спросил Никита, въезжая в город, – а то, сам понимаешь, мне надо к Насте!

   – Да ты езжай сразу в больницу, а я так дойду, чего тебе крутиться! – сказал Сергей и стал кому–то звонить.
 
   Поставив машину возле забора больницы, Никита сразу пошёл в приёмный покой, а Сергей в РОВД, по пути, с кем–то разговаривая по телефону. Но потом круто повернулся и побежал догонять Никиту.

   – Ты чего как с цепи сорвался? – спросил его Никита.

   Понимаешь, мой шеф сказал, чтобы я сначала узнал, как дела у Насти, а уж потом шёл к нему! Ты извини, я и сам должен был это сделать, наверное, что–то ещё в этой жизни не догоняю! – сказал Сергей, как бы оправдываясь.

   – Ну, пойдём! – сказал Никита, пропуская его вперёд, открыв перед ним дверь.

   В приёмном покое их направили прямо в терапевтическое отделение.

   – Она чувствует себя неплохо, и поэтому определили её в отделение! – сказала сестра в приёмном отделении. - А вообще–то ей готовили койку в реанимации, но, Слава Богу, всё обошлось! Положили её в третью палату, на втором этаже, может, вас проводить? Вы ведь у нас герои, весь район гудит о ваших подвигах! – восхищённо тараторила она.

   – Вообще–то было бы неплохо хотя бы показать, куда идти, а то мы здесь ни разу не были! - улыбнувшись, произнёс в ответ Никита.

   Она выдала им бахилы и, после того как они их надели, повела их на второй этаж. Потом показала, куда идти и вернулась в приёмный покой. Потом они подошли к стойке, где сидела медсестра, и она провела их в палату к Насте. Настя разговаривала с соседкой по палате, а вообще в палате лежало три человека вместе с ней. Никита вошёл в палату и облегчённо вздохнул, увидев Настю улыбающейся и беседующей с женщинами. Настя хотела подняться, но ей не разрешила это сделать медсестра.

   – Вы что делаете? – строго сказала она ей! – После такого приступа вам нельзя вставать даже в туалет, а вы посматривайте за ней! – сказала она женщинам и вышла из палаты.

   – Ты слышала, что тебе сказали? – взволнованно сказал Никита, присаживаясь к ней на кровать. – Ну, а сейчас какое у тебя давление, мерили хоть?

   – Сказали 140 на 90, но затылок как-то тянет, а так вроде бы всё в порядке! - ответила Настя, ласково посматривая на Никиту, продолжая улыбаться.

   – Что тебе принести? – спросил Никита. – Ты говори, так я смотаюсь в магазин и всё, что надо, принесу, а то у тебя даже тапок нет, не говоря уже о напитках и фруктах!

   – Знаешь, халат тоже купи! – сказала Настя, и добавила. - Ну, а так ты всё и сам сказал!

   – Ну, хорошо! Отдыхай, а я быстренько сбегаю в магазины и всё тебе принесу! Может, книгу какую-нибудь ещё? - спросил Никита, также ласково глядя на Настю.

   – Нет, книгу не надо, лучше какой-нибудь журнал возьми! - ответила она, поглаживая ему руку.

   – Всё, я ушёл! – сказал Никита и вышел из палаты.

   Сергей стоял и просто слушал и, когда Никита вышел, он подошёл к Насте и поцеловал ей руку.

   – Выздоравливайте, Настя, быстрее! – произнёс он, и тоже пошёл на выход.

   Потом Никита подвёз Сергея до РОВД, а сам поехал в магазин. С покупками ему было явно не комфортно, он вообще не любил посещать магазины, и только при крайней необходимости он это делал. Но всё что надо, купил, и уже через час снова был у Насти. Немного побыв с ней, он зашёл к доктору поговорить по поводу здоровья Насти, а ей надо было отдыхать после капельницы. Доктор, уже немолодой мужчина, приветливо предложил Никите присесть и, немного помолчав, сказал ему, что его беспокоит.

   – Во–первых, никакой тяжёлой работы по дому, и это самое главное! Во–вторых, как можно больше покоя! Всё дело в том, что этот приступ разбудил как бы её старую болезнь, и не известно, как она себя поведёт в дальнейшем! В общем, береги её, как можешь, а то очень быстро можешь потерять! Приступы какое–то время будут повторяться, но затем должны прекратиться! И вот потому ей необходим покой, чтобы не случилось беды! Вот такие ваши дела, дорогой мой! Конечно, свозить её в клинику, желательно в Москву, было  бы не лишним!

   – Спасибо вам за откровенный разговор! – сказал Никита, вставая, и добавил. – По крайней мере, я теперь знаю, как мне поступать дальше с Настей!

   Выйдя с больницы,  Никита сразу набрал телефон генерала.

   – Андрей Николаевич? Это Никита вас беспокоит, здравствуйте! Как здоровье? – сказал Никита и замолчал, слушая целую тираду слов в трубке. - Ладно, хорошо! – ответил Никита генералу на какое–то изречение. - У меня к вам просьба! Заболела Настя, и её необходимо проверить, короче, обследовать у специалистов!

   – Вези немедленно! – послышалось в ответ.

   – Ну, она пока не может ехать, вот прокапают, и я её привезу к вам! - ответил Никита.

   – Договорились! – снова послышалось в трубке, и генерал отключил телефон.

   Так, ну, теперь к Петру, а то уже скоро ужин настанет, и он был больше чем уверен, что они тоже не обедали, ожидая его. Через несколько минут он уже подъезжал к дому Петра, который то и дело выглядывал из–за забора, высматривая Никиту. Сергей тоже был у них и скромненько сидел в беседке. Увидев машину Никиты, Пётр отворил ворота, и Никита сразу заехал во двор.

   Через две недели Никита забрал Настю из больницы и, созвонившись с генералом, оставив Олесю на попечительство Митрича, выехал в Москву с Настей. На вокзале их встречал Андрей.

   Он нежно со всеми обнялся и сказал. – Отец пока занят, и велел везти вас к нам на дачу! Так что, дядя Никита, вам придётся подчиниться! И всё-таки зря вы не взяли с собой Олесю! Я бы её поводил по Москве, а то сидит там в своих дебрях, не вылезая из леса!

   – Ну, а почему же ты когда к нам приезжаешь и всегда говоришь, как у вас тут хорошо? – спросил у него Никита и, улыбнувшись, добавил. – Так ты когда говоришь правду, тогда или сейчас?

   – Ну, вы даёте! – стал оправдываться Андрей. – Конечно, у вас там здорово, но не всю же жизнь пропадать в лесу? Иногда и на людях надо появляться! Она по–прежнему алым парашютом бредит или уже прошло?

   – Да ничего не прошло! – возмутился Никита, и перевёл разговор в другое русло.
   
   Тема  детской мечты Олеси его явно раздражала, и он старался её не касаться, а если разговор кто–то и заводил, то старался быстро менять тему. Вот и сейчас спросил первое, что пришло на ум. – Как у тебя–то дела? Скоро уже заканчиваешь университет?

   – Ещё пару лет с этим годом надо горбатиться, а там на вольные хлеба! - ответил весело Андрей.

   – Да ладно! Небось, отец уже присмотрел для тебя тёплое местечко! - шутя, произнёс Никита.
 
   Так, перебрасываясь фразами, они по переходам и пришли к стоянке автомобилей. Через три дня, после того, как Настя попала в больницу, прозвонился Михаил из ГУИНа и сказал, что собак привезут через пару дней, но Никита попросил его не спешить и подождать немного.

   – А в чём дело? – спросил Михаил.

   – Да Настя попала в больницу после той катавасии, и я её должен буду отвезти в Москву на обследование, так что подожди, если можно! – попросил тогда Никита.

    А сейчас он, усадив Настю на заднее сидение автомобиля, сам сел рядом с Андреем.

   – А где ваша дача, если не секрет? – спросил Никита, усаживаясь в мягкое кресло, довольно–таки приличного авто «АУДИ» - 6.

   – Под Нахабино, не далеко от военного госпиталя им. Вишневского, куда и определили тётю Настю! – сказал Андрей и завёл машину. – Тёть Настя, вам там удобно? – спросил он, оборачиваясь к ней.

   – Всё хорошо Андрюша! – отозвалась Настя, и как-то через силу улыбнулась.

   Что с тобой? – заволновался Никита, глядя на чуть побледневшую Настю.

   – Ой, да ничего страшного, просто с дороги немного голова кружится! – сказала Настя, пытаясь быть непринуждённой. – Сейчас всё пройдёт!

   – Подожди, Андрей! – сказал Никита, останавливая его, чтобы не трогался. – Накапай–ка себе капелек, а то ехать больше часа!

   Настя достала из сумочки корвалол, и накапала в стаканчик лекарства, шевеля губами, считая про себя капельки. Отсчитав положенное количество, она выпила и сказала. – Ты, Андрюша, езжай, чего стоять–то на вокзале! Да у меня голова закружилась от этой суматохи! Все куда–то бегут, толкаются, кричат и всё вокруг гудит, как тут можно жить? Это же кошмар, Андрюша! – сказала Настя, и добавила. - А ты ещё и Олесю сюда хотел, ужас и только! Поехали быстрей отсюда!

   – Да, ты, Настя, права! – сказал Никита. - Я уже тоже привык к птичкам, которые будят по утрам вместо будильника!

   Время было около двух часов дня, а приехали они на дачу после пяти часов, и проехали меньше сорока километров от вокзала.

   – Таким образом! - сказал Никита, подводя итоги поездки. - Мы проехали сорок километров за три с половиной часа, и ты ещё пытаешься нас убедить, что здесь лучше, чем у нас?

   – Ну, я же не в этом смысле! – стал вроде как бы оправдываться Андрей, но тут из ворот дачи вышел Андрей старший и, раскинув руки, пошёл им навстречу.

   – Добро пожаловать в наши пенаты! – сказал генерал, радостно улыбаясь. - Вы уж меня извините за идиотскую шутку, но я вынужден её произнести! Как замечательно, что ты заболела, Настя, а то бы мы вас здесь никогда и не увидели! Простите ещё раз! – добавил он и потащил их во двор.

   За высоким бетонным забором они сразу попали в оазис из цветов, кустов и деревьев. Аккуратно выложенные из тротуарной плитки дорожки вели к дому, стоящему в глубине усадьбы. А также к беседке, бане и прочим постройкам. Пока они любовались красотой двора, Андрей загнал машину во двор и закрыл ворота.

   – А где твоя половина? – спросил Никита, блуждая глазами по саду.

   – Да она сюда редко приезжает! – ответил генерал и добавил. – Ей больше нравится быть в большом городе, а природу не любит! Ну, это её проблема, не могу же я её заставить любить природу? Правда  же? Пойдёмте в дом, а то как-то холодновато в этом году у нас, хотя вроде ещё только начало октября!

   Войдя в дом, сразу попали в шикарную гостиную с камином.

   – Вот здесь в основном я и коротаю свои вечера, сидя у камина, когда прохладно! - произнёс генерал, разведя руками по сторонам.

   Из-под арки вышла женщина и спросила. – Николаевич, когда готовить стол?

   – Да хоть и сейчас, гости наши с дороги и, наверное, проголодались! – ответил он, и женщина растворилась в проёме, как будто её там и не было.

   – А это кто такая? – спросил Никита.

   – Как кто? – удивился генерал. – Домработница, конечно же! У нас ещё и охранник есть, он сидит в отдельной комнате и смотрит за видеокамерами! А также садовник, но его сейчас нет, отпросился на недельку съездить на родину! Вот так мы и живём. Работы у меня сейчас не так уж и много, скоро на пенсию, и в основном дома околачиваюсь! Ну ладно, вон там душ и туалет! - указал он на двери, как бы предлагая гостям помыть руки и уж потом идти к столу.

   Застолье длилось недолго, и домработница отвела Настю в её комнату, где уже всё было готово для отдыха. Чувствовала Настя себя неважно и поэтому, стоило ей прилечь, как она сразу уснула. А Никита с Андреем старшим ещё сидели часов до двух ночи. Андрей младший через интернет вышел на Олесю, и Никита даже поговорил с ней по скайпу, а также пообщались и с Митричем. Никита рассказал генералу про события на кордоне, от чего, собственно, Настя и попала в больницу.

   – Да! Везёт тебе на всякие такие штучки с войнушками! – протяжно выговорил генерал. – Ну и спрашивается, что проблема была Настю оставить в посёлке вместе с Олесей? – недоумённо спросил он у Никиты.

   – А ты попробовал бы, а уж потом бы и винил! – сказал Никита возмущённо и в сердцах добавил. – Она и слушать не хотела!

   – Не кипятись, я знаю, какие женщины упёртые, их хоть убивай, а они всё равно стоят на своём, а потом проблем не разгребёшь! Такая вот у них натура, приходится терпеть! Ну ладно, завтра отвезём в госпиталь, её там обследуют и, если будет необходимо, подлатают! Всё, давай иди спать, а то завтра много будет клума и нужно отдохнуть, ведь не двужильный же ты? – сказал генерал и проводил Никиту до его комнаты.

   – Сколько же у вас комнат? – удивлённо спросил Никита.

   – Восемь, не считая гостиной! - улыбнувшись, ответил генерал.

   – Ничего себе! – протянул Никита и, пожелав генералу спокойной ночи, удалился на ночлег.

   На следующий день, наскоро позавтракав, они все поехали в госпиталь. Благо, что он находился всего в нескольких километрах от дачи генерала. Пробыли они там почти до вечера и только после пяти вечера освободились. Настю устроили в отдельную, двухкомнатную палату с санузлом, телевизором и телефоном. Это, так сказать, генеральские апартаменты. Не успели её заселить, как уже сразу потянули на обследование и сдачу каких–то анализов.

   – Ну, теперь держись, Настя! – сказал, улыбаясь, генерал. – Замучают!

   Три дня Настю таскали по разным кабинетам и обнаружили, что у неё произошло обыкновенное истощение организма, а случай на кордоне просто ускорил процесс. И теперь ей необходим определённый режим и отдых, желательно в санатории. Повреждены печень, но это старая болезнь и немного сердце. А так вроде бы ещё и неплохо, как выразился профессор. Потом уже вечером, сидя в гостиной у камина, генерал сказал Никите, что выбьет для них путёвку в подмосковный санаторий, чтобы они отдохнули на пару.

   Три недели потерпят там без вас, да и тебе не мешало бы хоть разок пожить на холяву! Хоть молоденькие девчонки поделают тебе массаж, да в бассейне поплаваешь! - сказал генерал, и уже через два дня они были в санатории под Кубинкой, на берегу Москвы реки.

   Три недели пролетели как во сне. Настя порозовела и снова стала жизнерадостной и энергичной женщиной. Всё-таки хорошо иметь влиятельных друзей! После отдыха в санатории генерал лично проводил их на вокзал и посадил в спальный вагон, так что ехали домой как короли. В области Никиту и Настю встретил Виктор, он теперь уже был начальником управления заповедником вместо Николая Ивановича, который ушёл на пенсию всего несколько месяцев назад.

   – Там у тебя хорошая замена образовалась! – сказал он, встречая их с поезда. - Митрич почти каждый день звонил и докладывал о всех делах на кордоне! Вообще он хороший человек и, по-моему, надёжный товарищ!

   – Это точно! – вместо Никиты ответила Настя – Дня не проходит, чтобы он не объявился у нас на кордоне! Бывало, если пропустит какой день, то мы уже и волноваться начинаем, думаем, не случилось ли что с ним!

   – Ладно вам насмехаться над хорошим человеком! – смеясь, сказал Виктор.

   – А мы и не думаем смеяться! – заступился Никита за Настю. - Всё так и есть, и мы ему всегда рады! Без него даже как-то скучновато! Надо Михаилу позвонить по поводу собак, он обещал подогнать уже обученных из ГУИНа!

   Садясь в машину, он набрал Михаила. Он долго не брал трубку, но потом включился и сказал. – Я перезвоню! –  и снова отключился.

   – Наверное, занят! – сказал Никита и спросил Виктора. – Ну, что дальше будем делать? Время ещё раннее, наверное, и восьми ещё нет?

   – Сейчас поедем в кафе перекусим, а потом в управление, а уж оттуда мой водитель отвезёт вас домой! Так вас устраивает? – спросил как-то утвердительно Виктор и, сказав, – По коням! – сел за руль.

   Только они тронулись, позвонил Михаил, сказал, что был у начальства на совещании. Снова кто–то сбежал, и нас подняли по тревоге. В общем, нам снова отправляться в бега! – сказал он, посмеиваясь. - По поводу собак я позвоню, и к тебе их привезут или завтра, или послезавтра!

   – Ну, а если мы их сами заберём сегодня? – спросил Никита у него.

   – Не получится, их привезёт кинолог и передаст тебе уже на месте! Побудет денёк у тебя, чтобы они свыклись и приняли вас за хозяев! Им–то уже около года, знают все команды и отлично идут по следу! Тебе, в твоей работе это тоже не будет лишним, ну а сейчас я улетаю, Костя уже бегает, извини, что не смогу с тобой встретиться, сам понимаешь! – сказал он и отключился.

   – Ну и ладно, значит, будем ехать с комфортом! – сказал Никита.

   Выехали они где–то около десяти утра и в посёлок приехали около часа дня. Даже успели и подремать. Радости не было предела. Митрич не приседал ни на минуту, щупал Настю и вообще бы её замучил, но тут появилась Олеся, которая чуть не сбила с ног, сначала Никиту, а уж потом принялась за Настю. Хотя на улице было пасмурно и даже начинало подмораживать, но они ничего не замечали и всем было просто хорошо. Так давно они не виделись! Настя сразу кинулась в дом и стала готовить обед, чтобы в первую очередь покормить водителя, а то ему ещё возвращаться назад в область, а это снова двести километров нужно проехать. После того, как отправили водителя, они тоже собрались и поехали к себе, на кордон. Как только приехали домой, Олеся сразу попросила отца показать, где похоронили собак, и пошла их проведать.

   Ближе к вечеру стало холодать, и Никита срочно принялся протапливать в доме. После ужина, посмотрев новости, Никита, разомлевший от тепла и спокойного уюта в доме, стал дремать, слушая, как Олеся надоедала Насте своими вопросами. Когда они легли спать, он уже не слышал. Проснулся очень рано и сразу пошёл во двор. Взяв с собою карабин, он не спеша пошёл на озеро проведать лебедей. По идее они уже должны были улететь, но к его великому удивлению, лебеди находились на озере, хотя возле берега вода замёрзла, и образовался ледок. Увидев Никиту, лебеди просто побежали по воде, радостно размахивая крыльями. Было такое ощущение, как будто они ждали, когда он появится, чтобы попрощаться перед тем, как улететь на юг.
   
   Никита даже растрогался, видя, как птицы приветствовали его появление.
Через несколько минут прибежала Олеся, чуть не плача от того, что отец не разбудил её, чтобы вместе проведать лебедей. Она принесла с собой почти полную булку хлеба и, уже вдвоём, они стали скармливать хлеб птицам. Ещё через несколько минут пришла и Настя. Вот так, втроём они стояли у озера и смотрели, как рады птицы людям. Уходить не хотелось, было, такое чувство, что лебеди собираются в дальний путь, но не улетали, не простившись с ними. В общем, так и произошло. Они вдруг сильно закричали и побежали по озеру, постепенно отрываясь от воды. Сделав круг над людьми, которые приветливо махали им, желая доброго пути, они радостно и в тоже время как-то печально, прокричали, и направились в сторону уже взошедшего солнца.

   Постепенно небольшая стая птиц исчезла за горизонтом. Настя с Олесей, не скрывая слёз, плакали, смотря вслед улетевшим птицам.

   Постояв ещё несколько минут, Никита обнял своих женщин и сказал. – Не волнуйтесь, весной снова будем их встречать!

    Потом он повернулся и зашагал в сторону дома. Не успел он войти во двор, раздался звонок. Звонили из области по поводу собак и сказали, что к ним выехал кинолог с собаками. После этого они позавтракали и стали готовить места для собак. Надо было прибрать в будках и подготовиться к встрече. К полудню всё было готово, и где–то около часа дня подъехала «Газель». Кроме водителя, из машины вылезла женщина в камуфляже и вывела молодых, очень красивых овчарок.

   – Я Надежда! – улыбаясь, сказала девушка и продолжила. – Выполняю поручение начальства, вот вам и доставила молодёжь, кстати, очень умные и послушные, так что проблем у вас от них не будет! Я вас сейчас познакомлю, а уж потом и сами познакомимся!

   Она скомандовала им сидеть и, подведя Никиту, Олесю и Настю, сказала им. – Свои! Теперь они ваши хозяева! Вот это сука, звать её Зена, а этот барбос Амур! Они из разных питомников, и поэтому у нас к вам предложение, мы будем забирать у вас всех щенков, а за это вам платить! У них очень хорошая родословная, и нам такие собаки всегда нужны! Вы, пожалуйста, распишитесь в накладной, чтобы потом не забыть, что вы собак получили! – сказала она и,  достав накладную, протянула её Никите.

   Он всё подписал и сразу, при поддержке Насти, повёл её в дом. Олеся осталась с собаками и стала с ними играть. Собаки сначала вели себя напряжённо, но уже через несколько минут бегали за Олесей, радостно лая и распугивая курей во дворе.

                ГЛАВА   ШЕСТАЯ!
                СТАНОВЛЕНИЕ!


   С тех пор, как Никита с Настей приехали домой после отдыха в санатории, прошло почти два года. Молодёжь  подросла, а их родители постарели, но жизнь продолжается, и не все мечты притворяются в жизнь. Но Олеся упорно продолжала верить в своё будущее.               
       
   – Андрей! Ты с кем там беседуешь? – спросил его однокурсник, подходя к нему сзади.

   Положив голову ему на плечо, он стал всматриваться в девушку на мониторе компьютера.

   – Это кто такая? – спросил он, явно с интересом разглядывая девушку с венком из полевых цветов на голове и белозубой улыбкой на лице.

   – Да погоди ты! – отмахнулся Андрей от него. - Я сейчас уже заканчиваю и, если тебе интересно, то поговорим с тобой о ней!

   Через минут пять Андрей отключил связь, и повернулся к своему товарищу. –  Что? Заинтересовала? Это моя, так называемая сводная сестра! Дочь друга моего отца! Они когда–то давно вместе воевали, и он спас моего отца от неминуемой смерти, заслонив собой от взрыва гранаты! С тех пор они стали как братья.

   – Да ладно! Сейчас такое можно только в кино увидеть? – сказал товарищ Андрея и засмеялся.

   – Зря смеёшься, Слава, всё, что я тебе сказал, это истинная правда, а это его дочь Олеся, через год ей исполняется восемнадцать лет! Думает поступать в медицинский институт, здесь, в Москве! - продолжил рассказывать Андрей.

   – Интересная девчонка, хоть бы познакомил меня с ней, может, когда и пересечёмся в Москве! Чем чёрт не шутит! – сказал Славик и улёгся на свою кровать.

   Слава учился с Андреем с первого курса, он знал много историй про Олесю от него, но никогда её не видел. И когда увидел, то у него что–то произошло, что–то сильно кольнуло прямо в самое сердце. – А что это за пёс был возле неё? – спросил он у Андрея.

   – Какой пёс? У кого? – не понял Андрей и повернулся к другу, лежащему на кровати и смотрящему в потолок.

   – Ну, у сестры твоей, как её, Олеси, ты её так назвал? – вроде как бы безразличным голосом спросил он.

   – А! У Олеси! – протянул Андрей и, в свою очередь, спросил у Славы. – А тебе, зачем это? Ты случаем не влюбился в неё, а то она очень даже красивая и, к тому же не глупа! Заканчивает школу с медалью! Вот так–то друг! А собаку зовут Амур, она от неё ни на шаг не отходит! Пока Олеся в школе, она сидит возле дверей и ждёт её, пока та не выйдет со школы, но есть одна проблема и эта проблема очень серьёзная!

   – Ну, расскажи, если не секрет! – стал настаивать Славик, явно заинтригованный Андреем.

   – Ладно, хорошо, слушай, только знай, что вариантов у тебя ноль, исходя из того, что я знаю тебя как облупленного! - сказал Андрей, с улыбкой посматривая на Славу.

   – Это почему же так? – даже обиделся Славик, и, от таких слов поднялся.

   Этой дивчине! – начал Андрей свой рассказ. – Ещё в детстве, якобы, какая–то старуха нагадала, что когда ей исполнится восемнадцать лет, то прямо на озеро, с небес, спустится на парашюте с алым куполом принц и унесёт её в прекрасные, сказочные края! Ну! Ты готов прыгнуть с парашютом где–то на южном Урале, в лесу, на Чёртово озеро? Ты же даже плавать не можешь? А ещё самолёт, парашют, и так далее! Ну! Что скажешь, Ромео?

   – Ты что это серьёзно сказал, или, как обычно, придумал и теперь меня разыгрываешь? - на полном серьёзе спросил его Слава.

   – Нет, дорогой мой! Это истинная правда, и правда эта достала всех! Она не хочет никого слушать и отшивает всех парней, они уже боятся к ней и подходить! Все думают, что она больная, а она не больная, она просто чудо! – сказал Андрей и замолчал, как-то загадочно улыбаясь, явно что–то вспомнив.

   Слава снова прилёг на кровать и не стал прерывать наступившую тишину.

   – Что же это такое было со мной? – подумал Слава, лёжа на кровати, и думая об Олесе. - Надо же, так укололо в сердце, не Амур  ли это, не её собака, а небесный ангел любви?

   – А когда у неё день рождения? – снова спросил Слава у Андрея, который продолжал улыбаться чему–то своему.

   – Да, парень, видно, ты попал, эта лесная бестия кого хочешь, с ума сведёт! – заключил Андрей и добавил. – Пятнадцатого июня, значит, через год, так как сегодня тоже пятнадцатого, и я её как раз поздравлял с днём рождения, когда ты появился!

   Сказав это, Андрей поднялся и, собираясь уходить, спросил у Славы. – Ну, ты идёшь в библиотеку или нет?

   – Ай! Не пойду, я лучше посплю немного, а ты мне потом дашь списать! – сказал Слава и отвернулся к стене, явно показывая, что лёг спать.

   – Ну, как хочешь! – сказал ему Андрей и вышел из комнаты.

   – Ну что, поговорила с Андреем или нет? – спросил Олесю отец, сидя в беседке и явно скучая.

   Настя занималась в доме, готовила трапезу, а Олеся ей помогала. Вот и сейчас она вышла во двор, чтобы нарвать лука на салаты.

   – Да, у него всё в порядке, он передаёт всем привет. Сказал, что приедут с дядей Андреем ближе к осени! Мама Настя просила, чтобы съездил за Митричем, а то он звонил, места себе не находит, а Сергей будет ещё нескоро, и ждать у него нет сил! Так он сказал! - сказала она.

   Зена лежала у Никиты в ногах и дремала, но, увидев Амура, поднялась ему на встречу и стала рычать на него.

   – Чего это с ней? – спросила Олеся удивлённо.

   – Да беременная она, а он к ней пристаёт, вот она и рычит на него, чтобы не подходил! Ну ладно, поеду за ним, и заодно Зену заберу! Кошмар какой–то, хоть прячь её! – сказал недовольно Никита и добавил. – Вот у Белки с Мухой такого никогда не было между собой!

   Подойдя к машине, он позвал Зену, она мигом оказалась возле него и сразу же заскочила в машину.

   Когда они уехали, Олеся подошла к Насте и спросила – Мама Настя! Скажи мне, пожалуйста, вот почему, когда я беседовала с Андреем, к нему вдруг сзади подошёл парень, такой белобрысый, а когда он ушёл, то у меня в сердце что–то укололо, как иголкой? Что это было такое?

   – Наверное, влюбилась! – сказала Настя, занимаясь салатом и явно думая о чём–то другом.

   Сказала просто так, даже не задумываясь, что ей ответить. Олеся не стала ей больше надоедать и принялась чистить и мыть лук.

   В это время Никита не спеша подъезжал к Митричу, стараясь как-то убить время. Митрич ходил по двору и нервничал.

   – Ну, что ты так долго едешь? – по своей привычке побурчать, накинулся на Никиту Митрич. – Вот ещё и зверюгу свою приволок!

   От этих слов Зена в ответ даже зарычала на него.

   – Ты что, сдурела? Как забеременела, так совсем мозги растеряла? – продолжил бурчать Митрич и нежно её погладил, как бы искупая свою вину перед ней. – Знаешь, Никит! Я, наверное, скоро с ума сойду от одиночества, хоть к вам перебирайся! – сказал Митрич, усаживаясь на переднем сидении, рядом с Никитой. – Ночь брожу по дому, не могу уснуть до утра! Знаешь, как паршиво быть одному, бывает, даже криком кричу! – продолжил он, вытирая рукой выступившие слёзы на глазах. – Ты меня извини, это старческие слёзы, просто кроме вас, у меня нет никого! Ну, естественно, не считая Петра, но они живут далеко, а ездить мне не на чём! Плохо быть старым, сразу становишься никому не нужным, кроме вас, конечно! Я очень часто благодарю Бога, что он дал мне таких друзей!

   – Ну, всё? Закончил исповедь? – спросил недовольно Никита - Ты ещё дома начни дискуссию по этому поводу! Ты же знаешь, как мы к тебе относимся, а если хочешь, то приезжай и живи, сколько хочешь! Будто я тебя не пускаю? – сказал Никита и похлопал Митрича по спине. – Давай, что-нибудь расскажи весёленького, а то всё о грустном! День рождения у Олеси, и мы должны быть в форме!

   – Понял! Всё–всё! - подняв руки кверху, улыбнулся Митрич и стал рассказывать историю, как он когда–то парился в бане у приятеля, будучи ещё участковым.

   Было это лет двадцать назад. Компания собралась приличная, отмечали чей–то день рождения, и решили отметить его в бане. Уже изрядно подвыпив, и разговаривая сразу обо всём, мы периодически посещали и парилку. Потом к нам присоединился ещё один парень и, пока мы разливали, он решил немного погреться. Хозяин бани проводил его в парилку и закрыл за ним дверь. Но не сказал, что дверь в парилку была раздвижная. Всё как-то получилось само собой. Естественно, про него все забыли, музыка орала на всю округу, да ещё и мы старались перекричать друг друга. Гость наш хорошо прогрелся и попытался выйти из парилки, но не тут–то было. Дверь никак не открывалась. Он и стучал, и кричал, но из–за музыки, мы его не слышали, а когда вспомнили, то даже испугались.

   – Глянь! – сказал вдруг хозяин. – А где наш гость, может, плохо стало? И мы все кинулись в парилку. Дверь открыли, а его там нет. Господи! Куда же он делся? – спросил хозяин, но потом разглядели его под полатями. Он уже там взломал пол и залез под пол, чтобы спрятаться от жары. Чуть живого вытащили его оттуда, и бегом на улицу, чтобы пришёл в себя. Очухавшись, он накинулся на нас, что якобы мы его закрыли в парилке специально, чтобы поиздеваться над ним!

   – Да ты что, сдурел что ли? Ты что, не видел, что дверь раздвижная, а ты её ломать? Совсем мозги попропивали! – сказал возмущённо хозяин.

   После этого мы ещё долго и много выпили и смеялись над горе парильщиком.
   
   Никита хохотал от всей души, даже когда приехали на кордон.

   – Да ну тебя! Лучше бы молчал! – сказал он, вытирая слёзы от смеха.

   - Ну, вот, теперь и ты поплачь! – сказал Митрич, радостно потирая руки.

   – Слушай! Ты ни разу не рассказывал мне эту басню! Это как понять? – спросил его Никита.

   – Да как-то повода не было! – стал оправдываться Митрич. – Ты же сам попросил рассказать тебе что-нибудь весёленькое, вот я и вспомнил этот случай!

   На крыльце появилась Олеся и кинулась обнимать Митрича.  От такой нежности Митрич прослезился и незаметно смахнул слезинку.

   – Ну вот! Завалишь старика, и мне придётся подниматься с земли, а это для меня уже тяжеловато! – сказал Митрич, ласково гладя Олесю по головке. – Видишь, какая ты уже большая девочка! – продолжил говорить Митрич. – А какая красавица, так бы и любовался тобой! Вот и Амур от тебя не отходит, боится, чтобы не увели тебя! Ты опять в лёгком платьице ходишь, сегодня явно не летняя погода, возьми хоть что-нибудь, накинь на плечи! – заботливо продолжил он говорить.

   – Ага, прямо сейчас и побежала! – сказала Настя, стоя на крыльце и  слушая их диалог.

   – Привет, Настюха! – сказал Митрич и добавил. – Спасибо тебе, что отправила своего лентяя за мной, а то он бы никогда не приехал сам!

   – Ты мне сейчас поговоришь, так отвезу назад! – сказал Никита улыбаясь.

   В этот момент зазвонил телефон у Никиты. Звонил генерал и потребовал Олесю к телефону.

   – Слушаюсь, товарищ генерал! – смеясь, сказал Никита и передал трубку Олесе.

   Она схватила трубку и убежала со двора, чтобы не мешали ей разговаривать. Не было её минут десять, а потом прибежала радостная, и отдала трубку отцу. Он поднёс её к уху, но там уже пикало.

   Олеся посмотрела на отца и сказала. – Он сказал, что не хочет вам мешать и положил трубку.

   – Ну, а тебе он что говорил? – спросил он, но Олеся засмеялась и убежала в дом. И всё-таки она послушала Митрича и накинула на себя тёплую кофту.

   – Вот умница! – увидев её, сказал Митрич.

   – Слушай, поведай рецепт, каким образом ты правильно действуешь на Олесю, что она тебя послушала? – спросила Настя. - Я ей с утра говорю, чтобы накинула на себя что-нибудь, и всё без толку, а тут сразу надела!

   – Чудеса! Поживи с моё, и у тебя всё будет получаться! – ухмыляясь, сказал Митрич, сам не веря, что Олеся его послушала!

   Снова зазвонил телефон. На этот раз звонил Сергей и передал трубку Петру.

   – Если мы с Лизаветой к вам подъедем, против не будете? - послышалось в трубке.

   – Петро! Ну, ты совсем сдурел! – возмущённо ответил Никита. – Конечно, приезжайте, мы все будем рады вас увидеть!

   Разговор прервался, что–то со связью случилось. Собственно здесь часто бывает, что связь вдруг пропадает. Но главное услышали, и Слава Богу.

   – Ну вот, вроде все родные люди и соберутся! – сказал Никита и снова заметил, как Митрич от этих слов захлопал ресницами, вроде как что–то в глаз попало.

   Он сделал вид, что ничего не заметил и молча пошёл в дом. Зена пошла за ним, но потом передумала и пошла в свою будку, там ей было спокойней от людской суеты. Около трёх часов дня подъехали гости, привёз всех Сергей. Пока гости вылезали, он сидел за рулём, а затем отогнал машину под навес. Потом уже и сам подошёл, чтобы поздравить Олесю, но её никак не отпускали Пётр с Лизой, тиская с двух сторон. Лиза подарила Олесе красные туфли на высоком каблуке, а Сергей цифровой фотоаппарат.

   – Спасибо, спасибо! – словно пела Олеся, радостно всех целуя. Она тут же надела туфли и побежала домой к зеркалу.

   – Не рановато ей такие туфли? – спросил Никита у Лизы.

   – Всё в порядке, ей же уже семнадцать, пусть привыкает! – сказала Лиза и уединилась с Настей.

   После того, как ушёл Андрей, Слава повернулся на спину и, глядя в потолок, размечтался. Где–то я уже слышал похожую историю! – подумал он и засунул руки себе под голову, чтобы удобнее было лежать. – А, ну да! – вспомнил он. – Это же сказка про Алые паруса! Надо поискать эту книжку да почитать её внимательно, может, какие нюансы и вычитаю! А так какой же я принц?

   Он представил, как будет прыгать с парашютом в бездонную пропасть, и даже вспотел от переживания. Сам Слава из Питера, отец у него знаменитый кардиохирург, мать тоже врач. И родители хотели, чтобы их сын тоже стал врачом, но Слава наотрез отказался от этой затеи, побывав один раз с матерью в морге, где вскрывали один труп, а мать показывала практикантам, где что расположено. Его тогда так долго рвало, что отвернуло от затеи стать доктором навсегда. Поэтому поводу у него с родителями произошёл скандал, и он уехал в Москву, где поступил на финансово–экономический факультет МГУ, который успешно заканчивал в этом году. Скоро будет защита, вот Андрей и пошёл в библиотеку кое-что поискать. В сказке ведь тоже этот капитан судна, кажется, сбежал из дома, поссорившись со своими родителями.

   Может, и мне повезёт, и я стану владельцем чего-нибудь? Так! Ну, это дело наживное, но как мне прыгнуть с парашютом? – снова задал себе этот вопрос Слава. – Плавать я научусь, пойду в секцию по плаванию и научусь, не велика наука, а вот парашют, это проблема! Ладно, надо будет полазить по интернету, может чего и откопаю, приемлемое для себя!

   Тут Слава поймал себя на мысли, что думает об Олесе, как будто вопрос уже решён. Странно! – подумал он. – Один раз увидел дивчину и уже строю далеко идущие планы! Какое–то наваждение, да и в голову ничего больше не лезет! Вот дела! Да я с такими мозгами и диплом не защищу! – продолжал мучить себя Слава. – Так, надо пойти тоже в библиотеку и позаниматься с Андреем, а то сойду с ума!

   Он быстро поднялся и, закрыв комнату, пошёл в библиотеку.

   – Так! Прошу всех за стол! – сказала Настя, выходя на крыльцо дома.

   – На улице сегодня явно будет не комфортно, правда, в такую погоду тоже есть своё преимущество! – сказал Митрич по своему обыкновению, с юмором. – Комаров нет!

   – Это точно! – добавил к сказанному Никита.

   Через несколько минут все расселись, и Никита, который терпеть не мог говорить тосты, сказал. – Душа моя! Сегодня тебе семнадцать, и скоро будет выпускной! Мы с мамой Настей купили тебе белое платье, чтобы ты на выпускном балу была самая красивая, хотя ты и так самая красивая! Мы знаем, что ты признаёшь только красный цвет, но выпускной, это особый день, и все девочки надевают, или, по крайней мере, стараются надеть белое платье! Мы желаем тебе счастья, и чтобы твои мечты обязательно сбылись! Мы все, кто здесь собрались, очень тебя любим и все желаем тебе счастья!

   И как только он это сказал, Амур, сидя возле неё, пролаял, от чего все засмеялись.

   – Ну вот видишь? – смеясь, добавил Никита. – Даже пёс тебя поздравляет!

   И все встали. Олеся, вся заплаканная, расцеловала отца и Настю и убежала в свою спальню мерить платье. Настя тоже растрогалась и заплакала, утирая глаза салфеткой.

   – Давайте выпьем, а то будем пить слёзы! – вставил своё Митрич, и первый выпил, чокнувшись со всеми.
 
   Все остальные последовали его примеру. Не успели они, как следует закусить, как появилась Олеся, вся сияющая от счастья в своём новом, белом наряде. В доме на несколько секунд стало тихо, все просто замерли от того, что увидели. Перед ними стояла босоногая бестия в белом, воздушном наряде, излучающая любовь и страсти.

   – Да! – протянул вдруг Митрич. – Ну, какой тут принц устоит?

   – Олесенька! Да ты просто чудо! – говорили все, перебивая друг друга.

   Олеся подошла к родителям и, обняв их, сказала. – Спасибо вам за всё, что вы делаете для меня, особенно тебе, моя мама Настя! – и, обхватив её руками за шею, крепко расцеловала.

   После этого она поцеловала отца и снова убежала в свою комнату.
Настя просто зарыдала от нахлынувших на неё чувств. С ней расплакалась и Лиза, да и мужики незаметно вытирали слезинки, но смеялись, от души радуясь празднику. В это время во дворе залаяла Зена. Возле ворот остановилась группа молодёжи и стали звать Олесю. Все они были на велосипедах, кто в шортах, кто в трико. Погода наладилась, и солнце снова нещадно стало разогревать землю. Никита вышел им навстречу и стал тащить всех в дом, но они наотрез отказались. Тут выскочила Олеся, успевшая переодеться, и подбежала к подругам. Всего их было четыре девочки и двое парней.

   – Мы тут всё приготовили и хотим погулять на озере с тобой! – сказала одна из них и позвала. – Пойдём!

   – Сейчас! – сказала Олеся и понеслась в дом.

   Следом в дом зашёл и Никита. – Олеся! Ты хоть торт возьми с собой, да попить чего, да и бутылочку вина прихвати сухого, не в сухомятку–то сидеть! – сказал он и подмигнул Насте.

   Гости все хором помогали собирать Олесе сумку, чем в основном только мешали. Побросав велосипеды возле ограды, молодёжь шумной толпой побежали в сторону озера. А взрослые, стоя во дворе, искренне им завидовали.

   –Ну, ладно, стоять! – пробурчал Митрич. – Пойдёмте, что ли, выпьем по стопке, а то сплошная суета!

   – Опять ты недоволен! – незлобиво сказал Петр и спросил. – Он вас тут своей буркотнёй не достал?

   – Да ну ты что! – промолвил Никита. – Я даже засыпаю под его, как ты сказал, буркотню! –  и засмеялся.

   – Ну и чёрт с вами! – сказал Митрич и, взяв женщин под руки,  повёл их в дом которые, смеясь, пошли за ним.

   На улице становилось даже жарко, и мужики решили сходить на озеро искупаться. С ними увязалась и Зена, а Амур, как всегда, убежал следом за своей хозяйкой.
   
   Молодёжь уже купалась, радостно визжа. Лебеди величаво плавали на середине озера, не обращая внимания на людей.

   Увидев приближающих к берегу взрослых, молодёжь стала звать их к себе, в озеро.

   – Ну, а мы чего сюда пришли, по-вашему, на вас посмотреть, что ли? – по своему обыкновению, пробурчал Митрич и стал раздеваться. Подойдя к воде, он ступил ногой в воду и быстро вынул обратно.

   – О! Нет–нет, это не для меня! Она  же холодная, просто жуть! Эти молодые ненормальные, так вы хоть не лезьте туда! – чуть ли не кричал Митрич, чем привёл в восторг всех на озере.

   Хохотали все, и взрослые и молодые. Никита, раздевшись, прямо с разгона, прыгнул в воду и поплыл в сторону лебедей. Они встретили его, как своего, абсолютно не пугаясь и не уплывая, кроме молодой пары, уже четвёртой, появившейся совсем недавно. Никита подплыл к островку и, уцепившись одной рукой за помост, посмотрел внутрь домика. Всё вроде было нормально и, немного отдохнув, он поплыл обратно к остальным. Остальные, стоя в воде, наблюдали, как Никита беседовал с лебедями,  они не боялись его присутствия.

   – Они же члены нашей семьи! – сказал Никита, как бы отвечая на их вопрос, который задали девчата.

   – Митрич, иди купаться, водичка просто чудо! – позвал его Пётр и поплыл в сторону лебедей, но стоило ему приблизиться, как они загоготали  и, сорвавшись с места, полетели к дальней стороне озера. Пётр сразу повернул назад и, приплыв к берегу, сказал. – Ну и дела!

   После этого он совсем вышел на берег, и стал растираться полотенцем. Никита тоже последовал его примеру и, одевшись, они ушли домой, оставив молодёжь продолжать веселиться. Пока мужчины ходили купаться, женщины накрыли стол в беседке, а сами выпивали, когда те входили во двор.

   – Ну, ты посмотри на них! – тут же накинулся на женщин Митрич. – Вот и оставляй их одних после этого! Кошмар, да и только! Вот то, что сюда перелезли, это здорово! – сказал он и принялся разливать по стопкам водочку, как он её называл.

   После купания вновь захотелось поесть, и мужчины с удовольствием уселись в беседке. Митрич, стоя за столом, поднял стопку и сказал. – Хочу выпить за молодёжь, которая веселится на озере и безмятежно проводит время! Его все поддержали и, дружно выпив, принялись за еду.

   Молодёжь появилась около девяти вечера, весело переговаривая между собой. В дом они идти не захотели и, попрощавшись со всеми, уехали на своих велосипедах. Олеся не стала мешать взрослым и, поцеловав всех подряд, убежала к себе в комнату. День удался на славу, и она была очень довольна и благодарна своим родителям за то, что они ежегодно устраивают для неё праздник. Женщины сходили к могилкам, немного там посидели, разговаривая друг с другом, пока не стало темнеть. Ну, а мужики продолжали опустошать ёмкости с горячительной жидкостью, периодически взрываясь смехом. Митрич продолжал рассказывать всякие истории, которых у него было нескончаемое количество. Никита сходил в дом и включил наружное освещение, и они ещё почти до часа ночи сидели в беседке. Настя всем постелила в зале на полу, а сама с Лизой улеглись в спальне. Мужики Митрича положили на диван, а сами улеглись на полу.
          
   Придя в библиотеку, Слава попросил поискать ему «Алые паруса» и, получив книжку, уселся её изучать. Прочитав сказку, он сидел и, смотря в окно, обдумывал прочитанное.

   В общем, ничего страшного! – подумал он. - Этот капитан придумал, так почему я не смогу ничего придумать?

   Слава поднялся, не спеша подошёл к столу и сдал книжку библиотекарше. Потом он больше часа просто бродил по городу, пока не стало темнеть, а придя в комнату, снова улёгся на кровать прямо в туфлях. Через минуту вошёл Андрей и накинулся на Славика с вопросами.

   – Что за дела? Ты что, с ума сошёл? Я бегаю, его ищу, а он где-то блудит! Кончай хандрить, завтра зачёт сдавать и, если не сдашь, то не допустят до защиты!

   – Ничего, Андрюша, всё будет в порядке! – сказал Слава и поднялся с кровати. – В общем, программу я всю знаю, и, если какие вопросы возникнут, то я что-нибудь придумаю!

   Потом они перекусили и уселись повторять конспекты. Сидели до полуночи и уж, потом улеглись спать. Утром Андрей волновался, всё у него валилось из рук, и он никак не мог сосредоточиться. Славик, наоборот, был спокоен и собран, как никогда. Он даже подтрунивал над Андреем.

   – Ты что–то  сегодня, чересчур спокоен? – спросил Андрей у Славика, собираясь уходить. – Ты со мной, или как?

   – Да куда уж я денусь без тебя–то! – смеясь, ответил Слава и, взяв конспект, первым вышел из комнаты.

   – Что ты психуешь, всё будет нормально, вроде как на защиту диплома идёшь! Всем ставят зачёт, вот и нам всё зачтётся! - добавил Слава, находясь уже в коридоре.

   После вчерашнего, поднимались тяжело и с неохотой. Сергей уехал рано утром, да так, что никто и не слышал.

   – Ну, мы даём! – еле ворочая языком, сказал Петро, пытаясь без посторонней помощи подняться с пола. Удалось это ему далеко не с первой попытки.

   – Ну, что, алкаши? – войдя в комнату, спросила Лиза. – Подниматься думаете, а то водка нагревается?

   – Лиза, не шуми, а то мозги просто вытекут из ушей! – сказал Митрич и тоже стал делать попытку подняться, но тут ему помогла Лиза, взяв его за руку и поддержала, чтобы не завалился снова на пол.
   
   Никита лежал спокойно и улыбался, смотря на то, как поднимались Пётр и Митрич. Никита никогда не перебаливал с похмелья. И сколько  бы он не выпил, всегда вставал трезвым, как будто и вовсе не пил. Вот и сейчас он поднялся и сразу пошёл умываться.

   – Я сегодня пить не буду, мне надо съездить в город по делам, ну, а вы вольны делать всё, что пожелаете! – сказал он, умываясь.

   Ну, так ты нас и отвезёшь домой! – не то сказала, не то спросила Лиза.

   – Да какие проблемы! – отозвался Никита, обтираясь полотенцем и наблюдая, как Митрич с Петром осаждают бутылку, пытаясь её откупорить.

   – Что за дерьмо эти пробки, крутишь, крутишь, а она не откручивается! –  нервничал Митрич, воюя с бутылкой.

   – Давай помогу! – сказал Никита и, забрав у него бутылку, спокойно надавил пробку вниз и открутил её.

   – Ну чего смотришь! – снова забурчал Митрич. – Наливай быстрее, а то уже во рту пересохло!

   Никита налил им по стопке, а сам пошёл в дом. Олеся сидела за компьютером и читала электронную почту.

   – С добрым утром папочка! – сказала она, соскочив со стула, и поцеловала его в щёчку.

   – А ты чем здесь занимаешься? – спросил Никита у дочери.

   – Да вот электронную почту разбираю, вчера-то было не до этого, а мне тут много чего написали! Вот и Андрюха прислал целое стихотворение с поздравлением! Вот чудак-человек, мы же с ним и так говорили по скайпу! - ответила Олеся, радостно улыбаясь отцу.

   – Ну знаешь, говорить одно, а вот писать совсем другое! Мысли совсем по-другому можно изложить на бумаге, чем в разговоре! Ведь на бумаге всегда можно исправить ошибку, а в разговоре слово уже не заменишь! – сказал Никита, нежно гладя головку дочери. - Знаешь поговорку, слово не воробей, вылетит, и не поймаешь, поэтому и писать всегда легче и лучше! Вот раньше люди общались только через письма, и эти общения оставались в памяти! А сейчас по телефону, или по скайпу, поговорили и тут же забыли, о чём говорили! Вот так-то, доченька! Когда у вас торжество-то намечается, свидетельство будут выдавать?

   – Вроде говорили двадцать первого июня, но пока ещё не точно! Поговаривали, будто в клубе должны нас собрать! В общем, скоро узнаем. – ответила Олеся.

   Никита оставил Олесю и вышел в прихожую, которая одновременно была кухней и столовой. Настя суетилась возле плиты, готовя завтрак, а Лиза сидела возле окна и, разговаривая с Настей, наблюдала за братьями.

   – Вот, охламоны! – сказала она улыбаясь. - Уже бутылку допивают!

   Хоть бы завтрака дождались, – сказала недовольно Настя.

   Никита улыбнулся и сказал. – Так это и есть их завтрак!

   – Ага, я всё равно заставлю их поесть, и пусть даже не думают! – ответила Настя на реплику Никиты.

   – Да чёрт с ними, пускай выпьют, а то в последнее время всё реже и реже стали общаться между собой! – сказала Лиза и поднялась, чтобы носить в беседку готовые блюда.

   – Олеся! – позвала дочь Настя. – Ты завтракать пойдёшь или позже будешь? – спросила она у неё.

   – Кушайте, я позже приду! – прокричала Олеся из своей спальни.

   – Да она там, на компьютере почту просматривает! – сказал Никита и, взяв со стола хлеб, пошёл во двор.

   – Слышь, Никита! – выйдя на крыльцо, услышал голос Петра Никита. – Какая тут у тебя красота! Не то, что у нас в городе, суета  сует! А тут вековые сосны обступили усадьбу со всех сторон, словно тридцать три богатыря, только дядьки Черномора нет!

   – Почему же нет? – ответил на сказанное Никита. – Вон, рядом с тобой сидит и носом клюёт!

   От этих слов Митрич зашевелился и попытался что–то сказать, но потом махнул рукой и, положив голову на руки, стал засыпать. Пётр смеялся от души, ему понравилось сказанное про Черномора.

   – А тебе чего вдруг понадобилось ехать в город? – спросил Никиту Пётр и добавил. – Может, ты из–за нас, так не суетись, подъедет Сергей и нас отвезёт, мы с ним обо всём договорились!

   – Да нет! Просто меня почему–то вызывают в военкомат! – ответил ему Никита. – Что-то там хотят вручить, только ты никому не говори, а то поднимут шум, а я хочу по-тихому!

   – Ну вот! – даже обиделся Пётр. – Такое событие и по-тихому! Не получится! – заявил он и, увидев женщин, выходящих из дома, сказал. – Вы знаете, что сегодня нашего Никиту должны награждать в военкомате?

   – Да ты что?! – удивлённо воскликнула Лиза. - Всё после завтрака все едем к нам, и никаких отговорок!

   Настя посмотрела на Никиту и молча пошла в дом.

   – Кто тебя тащил за язык? – сказал Никита Петру и пошёл вслед за Настей.

   Войдя в дом, Никита поднял руки вверх и, обняв Настю, стал оправдываться перед ней. – Понимаешь Настюха! Тут и так ты клумишься с днём рождением, а тут ещё это награждение, будь оно не ладно! Я и хотел по-тихому получить, а уж потом, в семейном кругу и отметить! И чего я сболтнул Петру, сам не знаю, так он же пристал ко мне, чего едешь и всё!

   – Значит, ты ему сболтнул, а я что, бесплатное приложение? – спросила она с обидой.

   – Какая ещё награда? – выбежав из комнаты, спросила Олеся. - Я тоже с вами поеду в город, и снова исчезла в своей комнате.

   – Ну, вот видишь? Вот почему я и хотел по-тихому! – сказал раздражённо Никита и, взяв Настю за руку, потащил её из дома.

   Подойдя к беседке, Никита сказал. – Раз ты разболтал, то теперь будешь встречать гостей у себя, даже Олеся едет!

   – Вот и хорошо, вот и здорово! – сказала Лиза, и стала торопить всех с завтраком.

   Пётр хотел налить стопку, но она отняла у него бутылку и сказала. – Никаких больше выпивок, только завтрак!

   Прибежала Олеся и присоединилась ко всем завтракать. Митрич с трудом поднял голову, посмотрел по сторонам, и снова уснул.

   – Это твоя работа, охламон! – сказала Лиза Петру. – Ну и что нам теперь с ним делать? – спросила она сразу у всех сидящих.

   – Да положим спать, и пусть отсыпается, что это, впервой, что ли? – сказала Настя и улыбнулась.

   – Что, одного, что ли? – спросила Лиза.

   – Да почему одного, а собаки что, не в счёт? – добавила Настя. - Не волнуйся, ничего с ним не случится! Мы его часто оставляем, и он прекрасно себя здесь чувствует! Кроме этого, позвоним Сергею, он подъедет сюда и с ним переночует, если вы нас не прогоните раньше!

   Лиза тихонько стукнула Настю по затылку и сказала. – Ну, ты и язва!

   После завтрака Никита с Петром отвели Митрича и уложили его на диван спать. Потом Никита позвонил Сергею и попросил его, чтобы он приехал на кордон и посмотрел за Митричем. Сергей сказал, что освободится где-то, через час и подъедет.

   – А вас, куда несёт нелёгкая? – спросил он в свою очередь.

   – Да так, есть дела в городе, ну и заодно отвезём Петра с Лизой домой! - ответил Никита.

   – Ну, ладно, считай, что договорились! – сказал он и отключил телефон.

   – Ну, вот, теперь можем и собираться! Я пошёл выгонять машину, ну а ты помогай женщинам прибраться, а то Настя ни за что не уедет из дома, если всё не уберёт! - сказал Никита Петру.

   Они вышли во двор, и Никита сразу направился выгонять машину, а Пётр к женщинам. Они уже убирали со стола и начали всё нести домой. Лиза мыла посуду, Настя убирала остатки пищи в кастрюлю, а Олеся относила чистую посуду в дом.

   – Ну, у вас тут всё отлажено, значит, я могу покурить! – сказал Пётр и пошёл к реке. Там он присел на скамейку и стал любоваться природой, думая о чём–то, о своём.

   Минут через десять они все вместе выехали в город. Уже, отъехав километров десять от кордона, прозвонился Сергей и сказал, что выехал из города и едет к ним на кордон.

   – А у тебя всё в порядке? – спросил его Никита.

   Всё нормально, аттестацию прошёл, и теперь я уже офицер полиции! - смеясь, ответил Сергей.

   – Вот чудят! – засмеялся Никита. –  Такое ощущение, что наверху больше нечем заняться, так решили милицию переименовать в полицию! Вроде что-то изменится, только денег потратят немеряно! 

   – А у нас всегда так! – поддержал его Пётр. – Если нужно потратить побольше денег, то они сразу организовывают какую-нибудь компанию! А если что-нибудь произойдёт, то создают комиссию! В общем, бардак, да и только, вроде бы и люди толковые у власти, но в стране ничего не меняется! Чиновников развелось столько, что во всём Советском Союзе было в несколько раз меньше! Зайдёшь в любую контору, а там одни женщины, мозгов ноль, а места занимают! Невозможно решить ни одного вопроса!

   – Ну, вот, завёлся! – прервала его Лиза. – Это и без тебя все знают! Вон, зайди в пенсионный фонд, на наш городок два этажа дармоедов! На каждом столе по компьютеру, а толку никакого, только и таскают из кабинета в кабинет бумаги, и все расфуфыренные! На работу ходят все в золоте и одеваются как в театр! Так это в нашем городишке, а что творится в области, я уж не говорю про столицу! Где ж тут пенсии будут достойные? Они как минимум, половину пенсии и сжирают! А ну их! Давай о чём-нибудь хорошем! – в сердцах сказала Лиза и замолчала.

   Через некоторое время они встретили Сергея, возвращающегося из города. Немного поговорив, а заодно и покурив, Никита не разрешал курить в машине, они разъехались в разные стороны. До города ехали молча, женщины все спали, и Никита с Петром помалкивали, чтобы их не будить. Уже около двенадцати часов были в городе, и Никита хотел всех завезти к Петру домой, но они все отказались и сказали, что поедут с ним в военкомат. Никита, недовольный, потому что терпеть не мог публичности, повернул к военкомату.

   – Где тебя носит? – встретил его военком, явно недовольный, что Никита опоздал на два часа. – Тут, понимаешь, глава города приезжал, чтобы лично тебе вручить медаль, ну теперь не обессудь, прими уж от меня! А это кто? Они с тобой что ли? – спросил военком, показывая глазами на попутчиков.

   – Это моя жена, это моя дочь, ну а это твои соседи! – сказал Никита, виновато улыбаясь.

   А ты, Петро, ни одного события не пропустишь! – обратился он к Петру и с каждым поздоровался за руку. – Ну, что с вами поделаешь! Пойдёмте ко мне в кабинет! - и, открыв дверь, пропустил всю компанию к себе в кабинет.

   Потом подошёл к столу, взял коробочку с медалью и документы на медаль. В этот момент он стал серьёзным и торжественным голосом произнёс. – Я, военком города, от имени правительства Российской Федерации, вручаю вам, капитан в отставке, Жилов Никита Андреевич, медаль за боевые заслуги первой степени! И, пожав ему руку, от души его обнял, и добавил. – Спасибо за службу Отечеству!

   Все, находящиеся в кабинете, захлопали в ладоши, а Олеся прыгнула Никите на шею и стала целовать его. Настя стояла и плакала, Лиза тоже плакала, но улыбалась.

   Выходя из здания военкомата, Никита сказал. – Вот поэтому я и не хотел, чтобы вы знали о награждении! Без слёз ну никак нельзя!

   – Ну, что ты, родной! – обняв мужа, сказала Настя. – Мы же от радости!

   – Настя, да я же всё понимаю, но не люблю я эту солёную композицию! – сказал Никита и повёл её к машине.

   Олеся тоже прилипла к отцу с другого бока и радостно смотрела на него, боясь что-нибудь пропустить. Подойдя к машине и открыв двери, он улыбнулся и сказал. – Залезайте, что ли! 

   Пётр выкинул сигарету и, потирая руки, предвкушая плодотворный вечер и усадив женщин, тоже залез на своё место. – Вперёд! – скомандовал он, глядя на Никиту.

   Никита повернулся к Насте и спросил. – В магазин или как?

   – Никаких магазинов! – возразила Лиза. – У нас всё есть дома! Давай езжай прямо домой, будем ещё время тратить на магазины!

   – Запасливые вы, как я посмотрю! - сказал Никита и завёл машину.

   Через пять минут они уже подъезжали к дому. Пётр мигом выскочил из машины и побежал открывать ворота. Олеся попросила у отца посмотреть награду и, получив коробочку, осторожно её открыла.

   – У тебя уже таких три теперь будет! – сказала она.

   – Ну, в общем, да! – ответил Никита, улыбнувшись ей.

   Женщины и Пётр ушли в дом готовить стол, а Никита с Олесей обосновались в беседке. Погода сегодня позволяла и, даже приходилось прятаться в тенёк.

   – Теперь у меня этих медалей полный комплект! – продолжил он беседовать с дочерью. - Я теперь как георгиевский кавалер! – засмеялся Никита.

   – Ты у меня настоящий герой! – прижавшись к нему, сказала Олеся.

   В это время ей позвонили, и она убежала в огород, чтобы поговорить. Не успела она убежать, как зазвонил телефон у Никиты.

   – Ну, вот! Не дают спокойно посидеть! – пробурчал Никита и взял трубку.

    Звонил Сергей и сказал, что его терзает Митрич и требует везти его к вам. – Что мне делать, Андреич? – спросил он.

   – Что поделаешь, закрывайте там всё и приезжайте, он же не отстанет от тебя! – сказал ему Никита. – Только собак покормите, да насыпьте курям!

   Вот бестия! – подумал Никита улыбаясь. – Ничего не пропустит!

   Из дома вышел Пётр и сообщил, что скоро всё будет готово. Он подошёл к беседке и, закурив, спросил. – А Олеся где?

   – Да убежала в огород поговорить с кем-то по телефону! – ответил Никита и продолжил. – Звонил сейчас Серёга и сказал, что Митрич, проснувшись, требует, чтобы он его привёз сюда, к вам! Ну, а что делать? Я и сказал, чтобы вёз, а то не отстанет!

   – Вот бестия! – засмеялся Пётр. – Я и знал, что всё так и будет. Дай-ка я гляну на медаль, а то я ещё ни разу их не держал в руках! Вынув из коробочки, он осторожно стал её вертеть, рассматривая со всех сторон. – Ну, а эту тебе за что дали? – спросил он через несколько минут.

   – Ну, ты же видишь, за боевые заслуги! – ответил ему Никита, улыбаясь.

   – Слушай! Ты же уже пятнадцать лет, как не воюешь? – не унимался Пётр. – Это за то, что я помог обезвредить преступников у себя на кордоне, забыл, что ли? – сказал Никита и, забрав медаль, положил в коробочку.

   На крыльце появилась Лиза и сразу накинулась на Петра. – Ты же сказал на минуту, а сам пропал на полчаса, носить помогать, кто будет? Или всё нам, хрупким женщинам, прикажешь?

   – Да! Вам прикажешь! – пробурчал Пётр и направился к дому. Никита тоже поднялся и пошёл следом за ним.

   – А где Олеся? – спросила Настя, когда они вошли в дом.

   – Да с кем-то разговаривает по телефону уже минут сорок! – ответил Никита и спросил: – Что нести-то?

   Пока всё вынесли и не успели, как следует усесться за столом, подъехали Сергей с Митричем.
 
   – Почему-то я и не удивлена! – сказала Лиза. – Вот старый хрыч, неймётся ему, спал бы себе, да смотрел бы цветные сны!

   – Ещё успею отоспаться, а вы тут без нас решили отметить событие! Не выйдет! – сказал он и поздравил Никиту с наградой. Сергей тоже его поздравил, но без речей. Митрич был как огурчик, отдохнувший, без следов пьянки.

   – Удивительное преображение! – сказала Настя, усаживая их за стол. – А где Олеся? – снова спросила она у Никиты. - Иди её зови! Сколько можно говорить по телефону? С ума сойти!

   Не успела она сказать это, как из-за угла дома показалась Олеся. Она была чем-то взволнована, и Никита её тут же спросил. – В чём дело? Что-то случилось?

   – Да, в общем-то нет! – ответила она. – Просто девочки приглашали меня на вечеринку, но я сказала, что в городе и не смогу приехать! Вот, в общем, и всё!

   – Почему не сможешь? – сказал Сергей. – Я тебя отвезу, если родители не против! Мне всё равно надо вернуться в посёлок по работе!

   – Я даже не знаю, как и быть! – протянул Никита и посмотрел на Настю.

   – Ну, что ж, пусть едут, а ночевать где будешь? – спросила она у Олеси.

   – Да я у подружки переночую! – радостно сказала Олеся.

   – Если отец не против, то езжай! – сказала как-то неприветливо Настя.

   – Да ладно, Настя, успокойся, пускай едет, только, Серёга, отвечаешь головой! – сказал Никита.

   – Ну ладно! Обмывать-то думаем, или нет? – не то спросил, не то сказал Пётр, разливая по стопкам горячительное.

   Никита положил медаль в стакан и, выдохнув, выпил до дна. Настя даже поморщилась, глядя, как он пил. И процесс пошёл. Где–то через час Сергей с Олесей укатили в посёлок, а все остальные праздновали всё подряд. Вечером к ним зашёл и военком. Посидел немного, снова поздравил Никиту и, выпив пару стопок, удалился домой. Настя с Лизой часов в девять вечера ушли в дом, а мужики ещё до полуночи сидели в беседке и беседовали, не забывая наливать и выпивать.

   Утром поднялись около девяти утра и, немного перекусив, заспешили в дорогу. Настя, как проснулась, сразу позвонила Олесе. Она сказала, что всё нормально, и у Насти сразу отлегло от сердца, после чего она сразу повеселела, даже выпила немного вина на дорожку. Сразу поехали в посёлок и забрали Олесю. По дороге она рассказала, как провели вечер. Были танцы в клубе, а потом с подружками гуляли по посёлку. Были и парни, но они потом уединились пить пиво, а девочки не захотели и ушли от них.

   – Вот это правильно! – поддержал её Никита. – Ну, что там говорят по поводу выпускного? – спросил он у Олеси.

   – Сказали, как ты и говорил, двадцать первого июня к шести часам вечера, в клубе! – ответила Олеся.

   – Хорошо! – сказал Никита и замолчал. Так, молча они и приехали на кордон. Собаки носились вокруг них, радостно лая, разгоняя кур по двору.


   В это время Андрей и Слава готовились к защите диплома. Поднялись рано и сейчас нервно ходили по коридору, впрочем, как и все их товарищи.

   – Андрюха! Ты меня достал! От тебя и я нервничаю! – сказал Слава своему приятелю.

   – Всё будет нормально! – успокаивал он его. - Кстати, ты в курсе, что вчера приезжал один господин из какой-то крупной нефтяной компании, и он будет присутствовать на защите? Поговаривают, что он подыскивает себе в компанию молодых специалистов, может, нам пофартит? – спросил он у Андрея.

   – Слушай! Не забивай мне мозги всякой мурой! Сначала надо защититься, а уж потом говорить можно о чём угодно! – сказал Андрей, нервно вышагивая взад и вперёд по коридору.

   Вообще в коридоре было немного народа, одни приходили, а другие уже уходили и все вели себя по-разному. Сначала вызвали Андрея. Он пробыл в аудитории минут сорок и вышел оттуда весь красный, но счастливый до одури.

   – Я свободен! – воскликнул он и, схватив Славика, стал кружить его в коридоре. Если бы не вызвали Славу, он бы его задавил.

   Тема дипломной работы у Славы была «Экономическая безопасность и финансовая дисциплина в современном мире». Больше часа его терзали всякими каверзными вопросами, но он спокойно выдерживал нападки, приводя свои аргументы. Кому-то этот подход нравился, но кое-кто из комиссии не разделял его точку зрения. В конце концов ему поставили четвёрку, и Славик вышел из аудитории, явно недовольный тем, что его не все поняли.

   – Ну вот, всего лишь четыре, и я явно пролетаю с фирмой! – сказал он, и они вместе пошли в кафе отметить событие.

   Не успели они дойти до выхода, как их догнал представитель нефтяной компании и, достав визитную карточку, произнёс. – Через неделю жду вас в офисе, если, конечно, вам это интересно!

   Сказав это, он сел в подъехавшую машину и удалился.

   – Вот видишь! – сказал Андрей. – Я знал, что твоя дипломная работа и твой талант работать языком обязательно его заинтересуют! А то, что там профессора трактуют, так это уже давно устарело!

   Двадцать первого июня выдался очень напряжённым днём. Не только для Олеси, но и для Насти с Никитой. Даже Митрич волновался, как мальчик, ни на минуту не отходя от Олеси.

   – Ты хоть дай девочке переодеться! – сказала Настя, отгоняя его от Олеси. – Иди во двор да покури, замахал уже, честное слово!

   – Ладно, ладно! Ухожу, раскудахталась, не даёшь побыть с девочкой! Я же её тоже люблю! – сказал с обидой Митрич и вышел во двор. 

   Во дворе, уже одетый, прохаживался Никита, нервно посматривая на часы.

   – Ну что они там? Думают ехать или как? – спросил Никита.

   Митрич развёл руки и произнёс протяжно. – Одеваются! А Настя твоя, будь она не ладна, вообще меня выгнала!

   – Ну и правильно сделала! – сказал Никита и добавил. – Тебе-то там чего делать? Смотреть, как одевают платье?

   – Ты что, совсем уже рехнулся, старый хрыч? Ну вот и ты покатил на меня свою бочку! – сказал он и, как бы оправдываясь, добавил. – Я же тоже нервничаю!

   Никите стало жалко старика и он, положив руку ему на плечи, проговорил. – Всё нормально, Митрич, ты же у нас единственный дедушка!

   – Ты это серьёзно? – удивлённо вглядываясь слезящимися глазами в Никиту, спросил Митрич, и обнял его.

   – Спасибо, Никитушка, вы действительно моя семья, и без вас мне край! – сказал он, вытирая выступившие слёзы.

   В этот момент вышли Настя, а следом Олеся. Девочка ослепительной красоты, в белом, сверкающем серебром платье и чуть разрумянившим от волнения лицом, предстала во всей красе перед остолбеневшими мужчинами.

   – Это кто? – спросил нарочито Никита.

   – Ну, папа! – смеясь и играя, воскликнула Олеся. – Не издевайся надо мной!

   – Да что ты, девочка наша, ты самая красивая и замечательная на свете! - на полном серьёзе, произнёс Никита.

   – Ну ладно, посмотрели и хватит, пора ехать! – сказала Настя и первая полезла в машину.

   Все остальные последовали её примеру.

   – Осталось двадцать минут до начала, надо как-то успеть! – сказала она, усаживая Олесю рядом с собой.

   – Успеем! – сказал Никита и рванул с места, подняв за собой столб пыли.

   Некоторое время собаки бежали следом, но потом они повернули назад домой. За десять минут Никита домчал до клуба. Олеся сразу убежала к подружкам, которые тоже были все нарядные и радостные, но Олеся явно выделялась среди них в лучшую сторону. Никита, Настя и Митрич вошли в зал, где уже сидели люди давно и ждали начала церемонии. Через минуту на сцену вышла директор школы, а следом все выпускники школы. После этого начались речи, слёзы преподавателей и учениц. В общем, всё, как обычно. И только после того, как все выступили, началась выдача аттестатов зрелости бывшим уже ученикам.

   Весь процесс продолжался около двух часов, а потом пригласили родителей к столу, который организовали сами школьники. Правда, родители только выпили с бокалов немного шампанского и ушли, чтобы не мешать молодёжи. Сергей, как участковый, был в клубе, чтобы смотреть за порядком. Он проводил Никиту с Настей и Митричем до машины, сказав им, чтобы они не волновались.

   – Не волнуйтесь, я за ней прослежу, а то у молодых всякое бывает! Я и на речку с ними схожу обязательно, так что езжайте и спокойно отдыхайте, а ты, Митрич, много не пей!

   – Ты мне ещё будешь указывать, что мне делать! – незлобиво сказал Митрич и полез в машину.

   – Спасибо тебе, Серёженька! – сказала Настя и чмокнула его в щеку. Никита тоже пожал ему руку, и они уехали на кордон.

   Уже была половина десятого вечера, и Никита спешил, чтобы засветло приехать домой. Уже, сидя в беседке, Никита произнёс задумавшись. – Вот, Настя, выросла наша девочка, стала уже совсем большая! Жаль, конечно, что её мать не дожила до этой минуты, но она с нами, и я это чувствую! И она радуется вместе с нами, любуясь с высоты своей дочуркой! То, что Олеся выросла такой, в большей степени твоя заслуга и низкий тебе поклон за это!

   После этих слов, Никита обнял Настю и поцеловал, не стесняясь сидящего рядом Митрича.

   Настя, на удивление, даже не всплакнула, а просто сидела, слушала и улыбалась.

   – Ну, а тебя Митрич, хочу поблагодарить за то, что ты заменил мне отца! Своих родителей я помню смутно, и воспитывался я в детском доме, а для Олеси ты стал настоящим дедом, и нам с Настей это очень нравится! – сказав всё это, Никита выдохнул и добавил. – Так долго я уже давно не говорил! - и, улыбнувшись, налил стопки.

   – Спасибо вам, люди добрые! – сказал Митрич с юмором. А если серьёзно, то вы всегда для меня были родными, и я хочу выпить за то, чтобы мы все и оставались родными!

   Сказав это, Митрич выпил, а за ним выпил и Никита. Настя чуть пригубила и, сославшись на то, что устала, ушла в дом. А Никита с Митричем ещё долго сидели в беседке и, если бы не комары, то, наверное, и заночевали бы там. Ночь была тёплая, лунная и, какая-то душевно-живая, как в сказке. Ушли они около часа ночи, а перед этим созвонились с Сергеем, который доложил, что всё в полном порядке.

   Через неделю, как и было договорено, Слава созвонился с представителем нефтяной компании, и на следующий день он явился к ним в центральный офис. При входе в здание сработали огромные стеклянные двери, дружелюбно распахнувшись перед ним.

   – Вы кто? – вежливо спросила Славика молодая, симпатичная девушка.

   – Моя фамилия Круглов, Вячеслав Петрович! – сказал он. – Мне назначена встреча с вице президентом компании!

   – Одну минутку! – сказала девушка и стала смотреть в компьютер. – Да! - через несколько секунд сказала девушка. – Вам к Станиславу Аркадьевичу!

   – Николай! – позвала она парня, дежурившего возле лифта! – проводи молодого человека к Станиславу Аркадьевичу на седьмой этаж!

   – А это кто? – спросил Слава у девушки.

   – Это, уважаемый, начальник службы безопасности всей компании! – ответила, улыбаясь, девушка. – Вон тот молодой человек вас проводит! Желаю удачи! – сказала она уходящему от неё Славику.

   – Спасибо! – ответил он, чуть обернувшись к ней.

   – Вам сюда! – показав рукой на раскрытую дверь лифта, сказал охранник, и следом за Славой тоже вошёл в кабину лифта.

   Нажав на цифру семь, он молча смотрел на Славу. Через несколько секунд лифт прибыл на место, охранник передал Славу другому охраннику, уже на этаже, а сам снова спустился вниз.

   – Круто у вас тут! – сказал он охраннику, но тот пропустил мимо ушей сказанное и проводил его к начальнику.

   – Так! – произнёс Станислав Аркадьевич. – Значит, вы Круглов Вячеслав Петрович, 1988 года рождения! Родился и вырос в городе на Неве, в семье потомственных врачей! Интересно знать, почему  же вы не пошли по стопам своих родителей? – спросил он и продолжил. – Насколько я знаю, интеллигенция всегда пеклась о том, чтобы их дети обязательно пошли по стопам своих предков! В чём гвоздь моего вопроса? – сказал Станислав Аркадьевич и замолчал, въедливо всматриваясь в своего посетителя.

   – Во-первых, я терпеть не могу ковыряться в трупах, а во-вторых, вы же тоже, наверное, росли не в семье потомственных охранников! Конечно, я, может, и ошибаюсь, ну так извините! – сказал Слава и подумал. - Ну, всё, кранты! Сейчас выкинут, и прощай моя карьера!

   Станислав Аркадьевич постоял пару минут, внимательно рассматривая Славика, а потом улыбнулся и сказал. – Колючий ты парень, но, видно, сработаемся! Вот тебе моя рекомендация!

   Он подписал какую-то бумажку и передал ему.

   Охранник тебя проводит к вице президенту для собеседования! Извини, если что не так! – сказал он вслед уходящему Славе.

   Через несколько метров охранник подвёл Славу к массивным дубовым дверям и, постучав, открыл её, впуская Славу в приёмную.

   – Он к Виктору Михайловичу! – сказал охранник и исчез за дверью.

   Молодая, ухоженная, симпатичная секретарша, не произнеся ни единого слова, взяла у него рекомендацию от начальника службы безопасности, изучила её, а потом, нажав кнопку на пульте управления, сказала. – Виктор Михайлович! К вам Круглов Вячеслав Петрович.

   – Через минуту пусть заходит! – послышался голос Виктора Михайловича.

   Встреча с вице-президентом прошла для Славы очень удачно, и его назначили на должность зама по экономической безопасности в компьютерных технологиях. Оклад дали такой, что у Славы чуть не поехала голова. Как сказал Виктор Михайлович, на первых порах будешь получать пять тысяч долларов в месяц, а там посмотрим, на что ты способен.

   Родители Славы вместе в месяц получали меньше, чем он один будет получать. Потом сам Виктор Михайлович вызвал к себе начальника отдела и, познакомив его с новым сотрудником, сказал. – Валентин! Ты покажи Славе его кабинет, да введи в курс всех наших дел! Я сам лично выбрал этого парня и, надеюсь, что не ошибся! И, на первых порах, будь терпимым! Ну, всё, как говорится, в добрый путь, и сделай так, чтобы я не был разочарован! – сказал он и пожал руку Славе.

   Валентин был ещё сравнительно молодой сотрудник, и поэтому сразу сказал Славе, чтобы называл его только по имени.

   – Он меня тоже подобрал в техническом вузе три года тому назад, и пока не жалеет! – сказал Валентин и продолжил. – Вообще у него глаз как алмаз, посмотрит на человека и, если тот ему понравился, то немедленно привлекает в фирму! Ещё ни разу не промахивался, поэтому его интуиции даже начальник охраны доверяет, а он мужик вредный до одури! Собственно, на его должности по-другому нельзя!

   Так, разговаривая, они незаметно подошли к кабинету, расположенному на третьем этаже, недалеко от туалета.

   Вот хорошо! – подумал Слава – Далеко бегать не надо!

   Кабинет оказался просторным, окнами на проспект, полностью меблированный, с компьютером на столе и ещё какими-то приспособлениями рядом с компьютером.

   Уловив взгляд Славы на стол, Валентин сказал. – Здесь всё оборудование для прослеживания всей информации, которая накапливается не только в этом здании, но и во всех филиалах нашей компании!

   Слава вытаращил глаза и онемел от страха, что ему придётся этим всем управлять. Валентин засмеялся и сказал.

   – У меня глаза ещё больше были, когда я сюда пришёл в первый раз, а через неделю уже умел блокировать информацию, если она требовала дополнительной проверки! Вот так-то, брат! Не волнуйся! Я к тебе пришлю девочку, и она тебя быстро введёт в курс дела! И не расслабляйся, у нас с тобой впереди масса работы! Тут и хакеры, и новые технологии и прочее, прочее, прочее! Ты пока осваивайся, если созреют какие-нибудь вопросы, то я нахожусь рядом с твоим кабинетом, а по связи нажмёшь вот эту кнопку, и всё! Понял?

   Сказав всё это, он вышел из кабинета, оставив Славу одного.

   Кошмар! – подумал он. – Может, пока не поздно, смыться потихому? Ну уж нет, – остановил он сам себя. – С такими мыслями я далеко уйду! - и не спеша направился к креслу возле стола.

   Кресло оказалось мягким и очень удобным. Вращалось как угодно и легко передвигалось по полу. Слава не верил своим глазам, он и думать не смел, что вдруг перед ним раскрываются такие горизонты и возможности.

   Это сон! – сказал он, и только хотел потянуться, как постучали в дверь, и в кабинет вошла миловидная молодая девушка.

   Она остановилась возле дверей и сказала. – Вячеслав Петрович! Меня прислал Валентин Владимирович, ввести вас в курс дела, а также ознакомить вас с оборудованием! Если вы не против, то с завтрашнего утра мы и начнём, а то вам ещё необходимо посетить нашу поликлинику, чтобы пройти медкомиссию!

   – Вас как звать? – спросил Слава вдруг охрипшим голосом.

   – Надежда, или просто Надя! – сказала она и собралась было уходить, но её остановил Слава.

   – Во-первых, Надя, меня зовут просто Слава и, во-вторых, где находится ваша поликлиника? – озвучил своё присутствие Слава.

   – Да рядом с нашим офисом, чуть пройдёте от входа, вправо. Метров двести, не больше! – сказала она и вышла.

   В это время Никита с Олесей ехали в поезде в Москву сдавать документы для поступления в медицинский институт Олеси. Через час они уже должны прибыть в Москву, и Олеся суетилась, собирая вещи и складывая их в сумки.

   – Ты своё всё собрал? – спросила она и присела возле окна.

   – Да всё нормально, чего ты суетишься! – ответил Никита, потягиваясь. – Все кости болят от этих поездов! – недовольно пробурчал он и встал, чтобы размяться.

   – Надо позвонить Андрею! – сказал он Олесе, а сам вышел в коридор.

   Встречал их снова Андрей-младший, а отец был в командировке, где–то на Ближнем востоке. Снова с вокзала сразу поехали на дачу. Там Никите нравилось, природа чудесная, и от города недалеко. Андрей с Олесей уединились, оставив Никиту одного со своими мыслями. Молодёжь всегда остаётся молодёжью! – подумал он и, растянувшись на диване, стал смотреть телевизор, но в этот момент ему позвонили.
   Странно! – подумал он. – Кто это надумал мне звонить? С Настей поговорили совсем недавно и номер закодирован!

   – Алё! – сказал он и приподнялся, чтобы удобнее было разговаривать. – Это кто? – спросил он, но в трубке было тихо, и он уже хотел положить её, как оттуда раздался голос Николаевича.

   – Привет, Никита! – услышал он родной голос. – Ну как устроились? Я немного задерживаюсь, но через пару дней буду, и вы меня обязательно дождитесь! – сказал генерал, и связь оборвалась.

   Да, тут двумя днями вряд ли отделаешься! – подумал про себя Никита. – И рад бы был отсюда сбежать, а как? Надо побыть в институте, сдать все документы, разузнать когда экзамены и, главное, где она будет жить, в каком месте, в каком общежитии! Прямо голова кругом! Надо было Настю посылать, и всё! Так пожалел её, а вдруг станет плохо! А мне, что, хорошо?

   Потом от этих мыслей стало вдруг стыдно. Ведь Насте действительно нельзя перенапрягаться, а здесь даже в доме уже напрягаешься.

   Да, не об этом надо думать! – с досадой подумал Никита. – Андрей работает в банке и, если он не сможет нас повозить, то придётся мотаться по метро, а Москву Никита практически не знал. И это его пугало.

   Вот так, думая, лёжа на диване, он заснул, а когда проснулся, за окном уже серело и в доме стояла мёртвая тишина. Сон как рукой сняло. Он быстро поднялся и пошёл искать Олесю и Андрея, но их нигде не было. Он вспомнил про телефон, выругался и набрал телефон Олеси.

   – Алё, пап! Ты уже проснулся? – послышался весёлый голос Олеси. – А мы тут в Нахабино ездили, уже назад едем, скоро будем, отдыхай!
 
   Вот бестия! – снова выругался Никита и, открыв холодильник, достал бутылочку пива. Потом подумал и снова открыл холодильник. На сей раз он взял ещё одну бутылку пива и, порезанную ломтиками, скумбрию. Поставив всё это на поднос, он пошёл в зал, включил телевизор и, удобно развалившись в кресле, стал уничтожать принесённое с собой.

   Дети приехали минут через сорок. Минут десять загоняли машину и закрывали ворота, о чём-то беседуя и смеясь.

   Пустышки! – подумал Никита. – Им бы хи-хи, да ха-ха, а остальное не касается. Вот что значит молодость!

   – Как здесь здорово! – сказала Олеся, не успев зайти в дом.

   – Ну вот, а ты говорила, что лучше наших мест нет? – сказал Никита, чуть улыбнувшись в ответ. – Ты что мне за чай такой налил, что я столько времени проспал как убитый? – обратился Никита к Андрею.

   – Обычный, майский чай, дядя Никита! – ответил Андрей и добавил. – Что, ещё налить?

   – Нет уж, хватит, я уже выспался! Звонил отец твой и сказал, что будет через пару дней! – сказал Никита и спросил. – А ты нас сможешь повозить по Москве, а то я не очень-то её знаю?

   Конечно, решим вопрос, только завтра с утра заедем в банк, и я отпрошусь до конца недели, так что пять дней я буду в вашем распоряжении! - ответил Андрей, стоя с Олесей в дверном проёме.

   Потом они снова уединились в комнате у Андрея. Когда генерал уезжал куда-то в командировку, то весь свой домашний персонал он отпускал, и в доме никого не оставалось. Никита включил телевизор и, устроившись на диване, пялился на экран, смутно представляя, что там показывают. На следующее утро Никита проснулся очень рано, вышел во двор, немного погулял и около семи утра решил будить детей. Но они уже поднялись сами, и Олеся суетилась возле плиты, готовя всем завтрак.

   Выехали около восьми утра и сразу поехали в район Таганки, на место работы Андрея. Сам банкир был давним товарищем его отца, и, узнав, в чём, собственно, дело, отпустил его до конца недели. Он даже вышел познакомиться с Никитой.
   
   Здороваясь с ним за руку, сказал. – Давно хотел с вами познакомиться! Николаевич одурил мне голову рассказами о вас и ваших местных красотах! Всё тянет меня посетить ваши места, да порыбачить, так как, примете? – спросил он, улыбаясь.

   – Милости просим! – ответил Никита, и от души пожал ему руку.

   Затем попрощались, и Андрей повёз своих гостей в институт. Часа два они ехали до места, а это километров пять, не больше.

   – Вот чума, а не город! – бурчал Никита, весь напрягаясь от сумасшедшего количества машин. – Ну, и что это такое? Как здесь можно жить? За два часа я бы съездил в город и обратно!

   В институте они пробыли довольно долго. Пока заполняли какие-то анкеты, проверяли документы, задавали массу вопросов. От всего этого у Никиты разболелась голова, и он, взяв ключи от машины у Андрея, ушёл из здания института, залез в машину, благо она стояла в тени, и завалился на заднее сидение.

   Как они тут живут? – думал Никита, глядя на постоянно бегущих людей. – Надо срочно домой, а то я здесь рехнусь!

   Хорошо хоть в машине были напитки, да целый пакет пирожков. Но потом случилась беда с туалетом. Никита чуть не сошёл с ума, пока до него добрался. А для этого снова пришлось идти в здание института. Так и там он чуть было не подрался с охранником, который никак не хотел его пропускать. Как Никита его не убеждал, что его дочь здесь, сдаёт документы, он не разрешал ему пройти, пока по коридору не прошёл какой-то мужчина, видно, профессор, и не провёл Никиту в туалет, поругав охранника за идиотизм с его стороны.

   – Сами же ругаетесь на нас! – стал он оправдываться. – Мол вокруг террористы!

   Никита не выдержал, подошёл к нему и, глядя в глаза, спросил со злой усмешкой. – Ты-то видел хоть раз в жизни террористов? – Нет! – ответил он за него, – а я их сотнями уничтожал, шкура ты конторская!

   Всё это он сказал охраннику после того, как посетил заведение. Охранник от страха потерял дар речи, а Никита пошёл искать дочь с Андреем. Но так и не найдя их, он вышел к машине. На улице их тоже не было и тогда, немного постояв, решил им позвонить.

   Олеся не отвечала, тогда он позвонил Андрею и тот сказал, что Олеся на собесе-довании у ректора института, и хотел уже отключить телефон, как увидел Андрея, выходящего из здания. Он подошёл к Никите и спросил. – Вы тут случаем в туалет не хотите, а то я вас проведу?

   – Где ты был раньше? – ответил вопросом на вопрос Никита и, улыбнувшись, добавил. – Я тут охраннику чуть морду не набил, хорошо, хоть какой-то мужик встрял и проводил меня в туалет! Он, видите ли, с террористами борется! Козёл, да и только!

   – Телефон же есть, проблема позвонить, что ли? – сказал Андрей смеясь. – Знал бы он, с кем беседует, то, наверное, пропустил  бы сразу! – добавил Андрей немного погодя.

   Тут позвонила Олеся и попросила отца придти к ректору. – Он хочет задать несколько вопросов тебе! – сказала она.

   – Это ещё зачем? – спросил Никита у Андрея и недовольно добавил. – Пошли, что ли?

   Зайдя в кабинет ректора, Никита увидел того самого мужика, который провожал его в туалет, и улыбнулся.

   – А, это вы? – как бы спросил мужчина и тоже заулыбался.

   Олеся ничего не могла понять, откуда отец знает ректора.

   – Что, интересно, вы сказали охраннику насчёт террористов? Он после этого полчаса стоял бледный! – спросил профессор у Никиты.

   Никита не успел открыть рта, как в разговор вклинилась Олеся и, не задумываясь, протараторила. – Так мой отец бывший офицер ГРУ, и с ними воевал, а что случилось? – в свою очередь спросила она у них.

   – Да в туалет не пропускал твоего отца! – ответил ректор и засмеялся. 

   Потом, предложив Никите присесть, он спросил его о серьёзности намерений поступления, именно в медицинский.

   – Вы знаете! – ответил Никита, – она с детства мечтала стать врачом, после того как убили её мать, и врачи не могли её спасти! Вот такие дела, уважаемый! – сказал Никита, глядя на профессора.

   – Ну, тогда всё ясно! Так как она золотая медалистка, ей будет необходимо сдать один предмет по биологии, и всё! Экзамены начнутся в начале июля, так что не опаздывайте! Общежитие у нас хорошее и расположено практически рядом, и я думаю, ей понравится! Вот, возьмите направление коменданту и, если ей негде в настоящий момент жить, то пусть устраивается! - сказал он и улыбнулся.

   – Спасибо вам! – сказал Никита. – Но пока она побудет у друзей, а уж после поступления, тогда видно будет!

   – Она у вас девочка шустрая и обязательно поступит! – сказал ректор и стал прощаться с ними. Уже возле дверей сказал. – Очень рад был с вами познакомиться, будете в Москве, заходите! - и пожал Никите руку.

   Ну вот, как мы здорово управились! – сказал Никита, садясь в машину. – А то Настя говорила, хоть бы за неделю управились!

   Никита был рад всему, и тому, что сдали документы, поговорили с ректором, определились с жильём на будущее и, самое главное, что скоро поедет домой. Вот только что делать с Олесей, забирать с собой, оставаться и ждать экзамена, или ехать самому домой, а её оставить здесь? От этих мыслей он даже вспотел.

   Так, ладно! Приеду и позвоню Насте, а уж потом и определюсь! – подумал он.

   Олеся ехала и восхищалась всему, что её окружало, встречам, разговорами с незнакомыми людьми. Всё видела в розовых тонах, как будто попала в какой-то загадочный край, край сказок с причудливыми очертаниями гигантских строений, площадей и огромными толпами, куда-то спешащими людьми.

   – Ой, папочка, как здесь здорово! – постоянно восклицала Олеся, увидев какое-нибудь очередное красивое строение, или памятник. Попросила остановиться на Поклонной Горе и бегала возле фонтанов как маленькая девочка, обливая всех водой и, заливаясь смехом, привлекала на себя внимание окружающих людей.

   Никита стоял в стороне и любовался Олесей, смотрел, как она бегала вокруг Андрея и старалась его втянуть в свою детскую игру.

   – Ну, надо же, какая красивая пара, а девушка просто чудо! – услышал Никита от стоящих рядом людей.

   Ещё этого не хватало! – подумал Никита и пошёл в сторону памятника.

   Андрей ходил около Олеси и фотографировал её в разных позах. Около часа они погуляли на Поклонной, а потом, развернувшись, Андрей повёз гостей мимо Киевского вокзала прямо к зданию МИД и, свернув на Садовое Кольцо, остановился возле универсама. Снова пришлось Никите вылезать из машины, а он так этого не хотел. Но Олеся его уговорила и, они все вместе пошли гулять по Старому Арбату. Слава Богу, что она хоть здесь не бегала. Прошли всю улицу, до самой гостиницы «Прага», и не спеша вернулись назад. Никита залез в машину, а Андрей с Олесей пошли в магазин взять домой продуктов.

   Только в пять вечера прибыли на место, и Никита сразу завалился на диван. Молодёжь принялась готовить обед. Пока они готовили, Никита связался с Настей и долго с ней беседовал по поводу дальнейших действий. Настя сказала Никите, чтобы он ехал домой, а с Олесей он должен сам определиться.

   – Тебе же там виднее, как лучше поступить! – сказала она в конце беседы с ним.

   Ничего себе виднее! – думал он, лёжа на диване.

   – Олеся! – позвал он дочь и, когда она пришла, а за нею и Андрей притащился, он спросил у неё. – Как ты думаешь поступить? – спросил он. – Едем домой вместе, а потом к экзамену приедешь, или остаёшься здесь и сдаёшь экзамен, а я еду домой? Или мне здесь оставаться с тобой?

   – До экзамена осталось недели полторы! – сказала Олеся. – И ехать домой нет смысла! Оставаться тебе здесь и ждать, тоже смысла мало, поэтому ты поезжай, а я здесь, под присмотром Андрея, останусь! Ничего со мной не случится! – по взрослому рассудила Олеся и, оставив Никиту одного со своими мыслями, ушла готовить на стол.

   Вот и рассудил! – улыбаясь, подумал Никита – А дочурка-то совсем уже взрослая!

   Поправив подушку под головой, он улёгся поудобнее и закрыл глаза. Спать он не думал, а закрыл, чтобы они отдохнули от напряжения сегодняшнего дня. Сам того не замечая, уснул и проснулся от того, что Олеся его будила.

   – Ты что так долго спишь? – спросила она и потащила его в столовую. – Андрей! – сказала она, входя в столовую. – Я захожу, а он спит! На тебя Москва явно действует как снотворное! – сказала Олеся, теперь уже отцу. - Вчера день проспал и сегодня! Не успел прилечь, как уже уснул, вот и оставайся тут с тобой, смотреть, как ты спишь? – тараторила она, усаживая отца за стол.

   После обеда, который плавно перешёл в ужин, Никита снова улёгся на диван. Обдумав создавшееся положение, он решил дождаться Николаевича, а уж после этого принять решение. Тем более, что осталось подождать всего сутки. Олеся права, поймал он себя на мысли, что почему-то его здесь всё время тянет на сон. Вот и сейчас, не успев прилечь, начинал дремать. Даже телевизор, и то не хотелось смотреть.

   Генерал приехал, как и говорил, через два дня. Так что ещё сутки Никита провалялся в доме, изредка выходя прогуляться по двору. Вечером появилась домработница и стала наводить порядок в доме. Она немного поворчала, что не позвали её хотя бы готовить кушать. Также к вечеру подтянулась охрана и садовник, и жизнь в этом доме пошла своим чередом. Сначала был шум-гам, а уж после нескольких рюмок виски они обсудили с Никитой, что делать дальше. Решили, что Олеся остаётся в Москве, а он уедет, но когда она поступит в институт, то он приедет в Москву с Настей.

   – У меня, в Москве, недалеко от Варшавки, есть двухкомнатная квартира. Берегу её для Андрея, вот туда я и поселю Олесю. До института ей на маршрутке будет всего несколько остановок, практически рядом. Чего ей жить в клоповнике, там ни днём, ни ночью нет покоя! – пытался убедить Никиту генерал.

   Никита улыбнулся и сказал. – Ну, чего ты меня уговариваешь? Я, конечно же, согласен, особенно с жильём! Но вот как она на это посмотрит? А вдруг захочет жить в общежитии с подругами? Это же молодёжь! Ход её мыслей предсказать невозможно!
– Господи! – воскликнул генерал. – Да захочет, пусть пригласит к себе пару девочек, и им будет веселей!

   – Ну, в общем, твои аргументы меня убедили! – засмеялся Никита, и они вновь выпили по очередной стопке виски.
   
   Немного закусив шоколадкой, Никита сказал. – Слушай, Николаевич, ты столько для нас делаешь, что мне уже становится как-то не по себе! Это называется игра в одну калитку! Всё ты для меня и ты, а когда же мне отрабатывать для тебя?

   – Так! Кончай заниматься ерундой! Во-первых, ты уже давно всё заработал, и теперь, наоборот, я отрабатываю, а во-вторых, мы  же к тебе приезжаем, и ты нам у себя, уделяешь внимание по полной программе! Вон Андрей, никак не может дождаться, когда поедем к вам на кордон, так что никогда не заводи этой темы, понял? – сказал он недовольным тоном, хотя и улыбался.

   – Да, с тобой не поспоришь! А где, кстати, молодёжь? – спросил, вдруг, Никита.

   – Сидят за компьютером, и носятся по Интернету! – ответил генерал и добавил. – Раньше нас в доме удержать было невозможно, а сейчас чуть ли не силой надо выгонять, чтобы сходили погулять! Ну, так ты когда решил ехать? – спросил генерал, явно меняя тему разговора.

   – Да завтра и поеду, чего тянуть-то, а то я уже устал тут от вашего города и бесконечного шума! - ответил Никита, и улыбнулся.
 
   Через пару дней Никита был уже у себя дома, и Настя радостно хлопотала, бегая возле него, а Никита решил, пока он здесь, заняться работой в заповеднике. Надо просмотреть все кормушки и подправить их, да начать заготовку сена и других кормов на зиму.

   – Надо Митрича позвать, и пусть он тебе поможет! – сказала Настя.

   – Ну, чего таскать старика по лесу? – ответил Никита ей.

   – Ой! Таскать! Да он только будет рад, что ты его пригласил! – настаивала она.

   Никита и сам это понимал. Митрич только и оживал, когда приезжал на кордон. А уж когда надо было что-нибудь делать, так вообще был счастлив. На этом и порешили. Вечером он съездил в посёлок и забрал оттуда Митрича. Он напрочь забросил свой участок и даже не притрагивался к лопате.

   – А что мне надо? – говорил он, если его начинали стыдить соседи. –  Два ведра картошки, так я у вас их и куплю! А ковыряться в земле руки не берутся, да и вообще всё это опостылело!

   Дело было конечно не в том, что ему всё опостылело, а в том, что после смерти жены его перестало интересовать своё личное бытие, и все свои силы он тратил для других. В частности, на семейство Никиты, особенно готов был делать что угодно для Олеси. Поэтому приезду Никиты он был рад несказанно и, не задерживаясь ни минуты, даже забыв закрыть дом, залез в машину. Никита сам сходил и закрыл дом.

   – Что, тебе делать нечего? – закричал из машины Митрич. – Кому он нужен, поедем уже!

   Никита всё-таки его закрыл и, положив ключ под кирпич, про который знали все в посёлке, вернулся в машину. Не успели тронуться, как Митрич начал доставать Никиту вопросами.

   – Так! Давай с тобой договоримся! – сказал Никита. – Я тебе всё расскажу, а потом уже вопросы, а то ты хочешь знать сразу всё!

   – Молчу и слушаю! – сказал Митрич и поднял руки кверху.

   Пока ехали до кордона, Никита рассказал всё о поездке в Москву, передал ему привет от генерала и Андрея младшего.

   – Как же она там одна в этом чёртовом городе? – спросил Митрич.

   – Во-первых, она не одна! – сказал Никита - А с друзьями, которым полностью доверяю, а во-вторых, ей там безумно нравится!

   – Да это я от волнения, то что она у Николаевича, меня устраивает! Мне сам город не нравится! Поверь мне, нет там ничего хорошего, и поэтому мне тревожно! - пробурчал Митрич.

   – Слушай, Митрич? – спросил его Никита – Сколько тебе уже лет?

   – А зачем тебе это? – спросил в свою очередь Митрич и насторожился.

   Чего ты надулся, как барышня? Я без всякой задней мысли! Между прочим, ты нам не чужой, и я имею право знать, сколько лет нашему близкому человеку! - настаивал Никита.

   – Вот, в конце августа, будет шестьдесят семь! - проворчал тот.

   – Когда твой день рождения, я знаю, а вот сколько, только догадывались! Настя говорила, что шестьдесят пять, а я говорил, что больше! Значит, я прав! – сказал Никита, заезжая во двор.

   Собаки встретили их около реки и бежали следом, крутя хвостами, продолжая радостно лаять.

   – Что–то я не вижу живота у Зены? – спросил Митрич.

   – Да окотилась, когда я был в Москве! Приехал, а там семеро штук, как говорится, по лавкам! - улыбнувшись, сказал Никита.

   Настя сидела в беседке и ждала их. Как только они заехали во двор, она встала и пошла им на встречу.

   – Настя, ты случаем не знаешь, чего он меня сюда приволок? – спросил Митрич, кряхтя вылезая из машины.

   – Да, наверное, зря! – подыграла ему Настя, и обратилась к Никите. – Слушай, дорогой, если ему в тягость, так отвези назад в посёлок!

   – Счас! – сказал Митрич, не дав сказать Никите слова и заулыбался. - Можешь ты, Настя, утешить старика! Ну, а серьёзно, для чего, Никита? –  обратился Митрич к нему.

   –  Мы даже и не говорили на эту тему, если можешь, то помоги мне с кормушками на заимках, да надо и сено уже заготовить на зиму!

   – Что значит можешь? – даже обиделся Митрич. – Я буду счастлив тебе помочь, если Настя меня покормит!

   – Да ну вас! – сказала Настя и, махнув рукой, ушла в дом.

   Пока они болтали, уже начало темнеть. Хотя небо ещё было светлое, но в лесу темнеет быстро. Никита сходил в дом и включил свет во дворе и беседке. А Настя стала выносить посуду, готовя вечернюю трапезу. Комаров было многовато, но в дом никто идти не захотел. Погода стояла тёплая, ветра вообще не было, и это, конечно, несколько осложняло нахождение в беседке. Никита сходил снова в дом и принёс вентилятор. Приспособив его в углу беседки, включил. Получилось неплохо, комаров стало поменьше, да и приятно обдувало.

   – Митрич, тебя не продует? – спросила Настя у него.

   – Что ты, наоборот, хорошо! – ответил он и стал, кряхтя, усаживаться.

   – Настя! – сказал Никита. – Я оказался прав, Митричу в августе будет шестьдесят семь, а ты со мной спорила!

   – Да какая разница, сколько ему лет, главное, что он с нами! – ответила она и поцеловала Митрича в лысину.

   – Умница! – сказал Митрич. – За это надо выпить, и стал разливать по стопкам виски, который привёз Никита из Москвы, подарок от генерала. - Хоть под старость попробую, что это такое!

        ГЛАВА СЕДЬМАЯ!

                ПРЕДСКАЗАНИЕ!

               
   За две недели Никита с Митричем провели ревизию своего участка заповедника. Время пролетело быстро. Настя каждый день созванивалась с Олесей и была, практически, в курсе происходящего. Потом она сдала экзамен по биологии на “отлично”, и её зачислили в институт. Никита с Настей в Москву не поехали, как предполагалось раньше, а Олесю привезли сами  Смоловы, и старый, и малый. Они хотели приехать в августе, но потом передумали и решили ехать вместе с Олесей.
Андрей всё-таки тайком показал Олесю Славе, тот не захотел, чтобы она его узнала раньше времени. Было это в кафе. Андрей позвонил Славе и сказал, что они с Олесей приедут на Цветной бульвар, возле цирка, и если он хочет, то пусть подъезжает туда к трём часам дня. Он приехал туда чуть раньше их и, устроившись за столиком у окна, с интересом и волнением наблюдал за окружающим.

   Через несколько минут он увидел через окно идущих к кафе Андрея с Олесей. Увидев её, он весь сжался и, обомлев, не сводя от неё глаз, смотрел и смотрел, боясь хоть на миг потерять её из вида. Ощущение у него было как у Штирлица, когда тот встретился в кафе со своей женой. Он тоже не смел подойти к ней и просто познакомиться, чтобы не стать ещё одним неудачником, каких она отвергла. Для неё была важна только одна встреча, и эта встреча могла быть только на озере.

   После этой встречи он совсем потерял покой. И решил для себя, что, во что бы то ни стало, но её завоюет, несмотря на все трудности, которые его подстерегали. Во-первых, пойти в бассейн на плавание, а уж затем парашют. Благо, что в фирме где он работал, были и бассейны и парашютный клуб. Олеся тоже заприметила белобрысого парня у окна, и у неё даже что-то ёкнуло в груди, но она тогда была увлечена окружающим её миром и не придала этому значения.

   Приехав домой, она днями беседовала с Настей, и делилась с ней впечатлениями от Москвы. Настя, улыбаясь, слушала её, а сама с печалью, думала. - Вот и выросла наша девочка, скоро уедет, и будем мы с Никитой только иногда видеть её, и то по скайпу на компьютере, да когда каникулы!

   Время берёт своё и ничего ни у кого не спрашивает, оно просто тикает и тикает и даже не думает посмотреть назад. Так думала Настя, и частенько ночами говорила Никите об этом.

   – Совсем мы тут с тобой одичаем в лесу! - жаловалась она ему.

   – Ничего! – отвечал он ей. – Зато она всегда будет с радостью приезжать домой, и снова бежать на озеро к лебедям, которые всегда ей рады! А мы вот, чтобы скучно не было, да и возьмём себе мальчика из детского дома и будем его воспитывать! Как ты думаешь? – спросил он её.

   Тогда Настя ничего ему не ответила, но теперь, когда общалась с Олесей, почему-то вспомнила этот разговор. Почти три недели гости жили на кордоне. Николаевич днями пропадал на рыбалке с Митричем, тот вообще от него не отходил. Андрей с Олесей тоже пропадали на озере, а по утрам бегали купаться в реке. Отец приучил её каждое утро бегать на речку, чтобы освежиться. После этого целый день чувствуешь себя бодро, так он говорил. И ей это купание тоже очень нравилось. Бегала даже в дождь, почти до самых заморозков, отчего Настя переживала и всегда ругала за такой экстрим Никиту. А он только посмеивался и продолжал с ней эту процедуру. В дальнейшем Олесе это очень пригодилось. Она практически никогда не болела простудными болезнями, не то, что её сверстники.

   Отметив день рождения Митрича, гости уехали, забрав с собою Олесю. Настя почти весь день плакала после их отъезда, разрывая сердце Никите, да и Митричу, которые не находили себе места, частенько прибегая  к горячительной жидкости, от которой Митрич и задремал прямо в беседке, а Никита гладил Амура, который жалобно поскуливал, проводя свою хозяйку. Зена была занята щенками, которые носились по двору,  гоняя птицу. Только петух их и останавливал, принимая стойку бойца. Щенки уже подросли и сами ели всё подряд. На днях за ними должны были приехать из питомника и забрать на воспитание. За каждого щенка ГУИН обязывался платить по три тысячи рублей, и это обстоятельство очень нравилось Митричу.

   – Ну надо же! – говорил он. – Собака рожает, а вам дают деньги! Красота!

   После отъезда гостей, теперь уже и Олеся стала гостьей, они больше недели не могли ничем заниматься, а потом Никита ушёл в работу с головой. Митрич помогал Насте управиться с огородом. Домой, в посёлок, ехать никак не хотел и говорил. – Да пропади он пропадом и дом и посёлок! Настя с Никитой его любили, как отца и не возражали, чтобы он был с ними. Да и Насте с ним веселее. – думал Никита, уезжая каждый день в круиз по заповеднику. Скоро зима, и ему необходимо было проверить и отобрать больные деревья под санитарную рубку, которую проводят ежегодно работники лесхоза только зимой. Вот он с утра до вечера занимался отбивкой и маркировкой леса. Да кое-где нужно было заменить поквартальные столбики. Так что работы у него было много, и всё надо было успеть до зимы. 

   Слава уже к концу лета научился прекрасно плавать, правда, в бассейне, но всё-таки плавать. После этого он записался в парашютный клуб, расположенный под Коломной, и один раз в неделю, по выходным, тайком от всех, постигал эту нелёгкую для него науку. Первый свой прыжок он совершил уже зимой, незадолго до Нового Года. После этого прыжка он две недели провёл в постели, подхватив простуду. Он так орал, когда спускался, что нахватался морозного воздуха и простыл. Но зато ему очень понравилось висеть на стропах парашюта и с высоты наблюдать за всем, что происходит на земле. На эти маленькие, совсем игрушечные машинки, тихо ехавшие внизу по шоссе. А само шоссе тянулось тонкой чёрной лентой среди белых полей и лесов. Небольшие посёлки были раскинуты в округе, да и сам город, расположенный чуть в стороне трассы, не выглядел таким большим, как на земле.
До весны он прекрасно овладел этой наукой и даже получил первый разряд по парашютному спорту. Славик загорелся этим экстремальным видом спорта, и даже стал выступать на соревнованиях регионального уровня, где и получил первый разряд. С Андреем они встречаться стали всё реже и реже, но не из-за того, что не хотели, а просто у каждого была своя работа и свои интересы. По телефону общались почти каждый день, и делились своими впечатлениями от работы, а также о новых знакомствах. Между собой они договорились, чтобы Олеся ничего не знала о Славике до поры до времени.

   Андрей познакомился с девчонкой с кредитного отдела и почти всё своё свободное время проводил с нею. И уже к концу зимы они стали поговаривать о свадьбе. Олесю он, конечно не забывал и постоянно с ней общался по телефону, а иногда, в выходные, приезжал к ней на квартиру. Она жила в квартире, можно сказать его квартире, с двумя девочками, с которыми подружились ещё при сдаче экзаменов. Обе девочки тоже были с Урала, но с северного, а Олеся с южного. Проблем у них с питанием и деньгами не было, а об этом многие студенты могли только мечтать. В каждый свой приезд, Андрей привозил целые пакеты всякой всячины и, иногда часами проводил с ними время, смеша девочек всякими смешными историями. Одну девочку звали Аня, а другую Надя. Одна из Екатеринбурга, а другая с Магнитогорска. Учились хорошо, и к концу зимы уже неплохо знали Москву, по крайней мере,  тот район, где учились и проживали. Вечерами бегали заниматься в бассейн, расположенный почти рядом с домом, где проживали. Девочки иногда уходили гулять с парнями, а Олеся была верна своим принципам, и в эти дни сидела одна в квартире. Тогда она старалась связаться с родными, и, бывало, подолгу с ними беседовала. Каждая такая встреча по скайпу, непременно заканчивалась слезами, и причём с обеих сторон.

   В мае месяце начались зачёты и по некоторым предметам экзамены. Закончиться все эти зачёты и экзамены должны были только в конце июня. И только после этого начинались каникулы, но Олесю это обстоятельство, никак не устраивало, и она обратилась к ректору с просьбой сдать несколько зачётов и один экзамен раньше, то есть экстерном. Ректор был против, и Олеся была вынуждена рассказать ему о предсказании старушки. Выслушав её, он сначала с недоверием посмотрел на неё, но, заметив сильное волнение, дал согласие передвинуть один экзамен с двадцатого июня на десятое.

   – Ну, а с зачётами, я надеюсь, ты и сама разберёшься! – сказал он ей на прощанье, выпроваживая её из кабинета. – Счастья тебе, Ассоль! – добавил он и, искренне улыбнувшись, добавил. – Привет отцу!

   От счастья она не находила себе места, все её мысли были заняты только сессией и предстоящими событиями, которые должны были произойти на Чёртовом лебедином озере. Сотни, а может и тысячи раз, она представляла себе, как к ней спускается на парашюте, или ещё на чём, с неба прекрасный принц. И как она, стоя в лодке посреди озера, подняв кверху руки, ждала его и плакала от счастья. Часто бывало, ночью, проснувшись, обнаруживала мокрую от слёз подушку, и с этим она ничего не могла поделать. Об этом она делилась только с мамой Настей и, после этого обе плакали часами, глядя друг на друга.

   – Совсем с ума сошли! – недовольно бурчал Никита, наблюдая эту картину чуть ли не каждый раз. – Олеся! – обращался он к дочери. – Ты хоть мать пожалей, а то снова давление запрыгает!

   – Ладно-ладно! – говорила она, но через несколько дней всё начиналось заново.

   – Господи! – восклицал Никита, и говорил с явным раздражением. – Хоть бы уже скорее всё это закончилось, так может, после этого и поумнеет!

   – Что ты говоришь? – вступались за Олесю Митрич и Настя. – Ты представляешь, какая может у девочки произойти душевная травма, если, вдруг, не сбудется предсказание старушки?

   – Вот этого я и боюсь больше всего на свете! – парировал Никита, и обычно уходил из дома. 

   Олеся приехала двенадцатого июня вместе с Андреем, который взял отпуск, чтобы оказаться в центре событий. А события эти были не за горами. Он знал, что Слава готовит какую-то акцию, но какую, не имел понятия. Он даже не знал, что Славик мастерски научился плавать и прыгать с парашютом. И как он хочет покорить Олесю, он тоже не знал. Знал одно, что если Вячеславу что-то взбредало в голову, то он обязательно своего добивался.

   На вокзале их встречали все: Никита, Настя и Митрич, даже чуть позже подъехал и Сергей на «Ниве». Ему выдали служебную машину, только что с конвейера. Олеся стояла в проёме дверей вагона и с нетерпением ждала остановки поезда. Ещё издали она увидела на перроне своих близких и, радостно размахивая руками, что-то кричала им, но слышно не было ничего из-за всех шумов и визгов тормозов поезда. Она была одета в белые брюки и лёгкую, жёлтого цвета, блузку. Светлый волос венчал длинный хвост, затянутый красивой, чёрной заколкой. Она выскочила из вагона и принялась всех обнимать и целовать.

   – Как же я вас люблю! – взахлёб говорила она. – И как же я соскучилась по дому, и нашим местам! Хочу быстрее на озеро, хочу видеть наших лебедей! – не унималась она. – Как там мой Амур? Как Зена?

   Она всё сыпала и сыпала свои вопросы, продолжая обнимать своих родных. Андрей вышел из вагона чуть позже с вещами, которые бросила Олеся, выскакивая чуть ли не на ходу из поезда. Одет он был в светлые шорты и в футболку с короткими рукавами. На груди красовались четыре буквы СССР.

   – Вот сумасшедшая! – сказал он, улыбаясь во всё лицо. – Никак не хочет взрослеть!

   Поставив сумки на платформу, он обнялся с Никитой, а затем и со всеми остальными.

   – Андрюшенька! – вскинув руки, воскликнула Настя. – Каким ты стал статным мужчиной! Скоро на свадьбу-то позовёшь? – спросила она, не ожидая ответа.

   Но Андрей, так же улыбаясь, сказал. – Думаю, в конце августа!
От неожиданности Настя даже присела, а Никита оборвал разговор с Олесей на полуслове.

   – Как? – спросил он и даже поперхнулся. – Это что, серьёзно, или хохмишь?
– Ну конечно, серьёзно! – ответил Андрей и продолжил. – А что, отец вам ничего не говорил, что ли?

   Вот старый! Ну, я ему задам перцу, когда приедем к вам! –  сказал Никита и спросил. – Нас-то пригласишь?

   – А как же без вас? – воскликнул удивлённо Андрей. – Мы вас всех приглашаем. Но вообще-то я хотел это сделать в вашей беседке, на кордоне!

   Тут не выдержал Митрич и стал всех толкать к машинам, приговаривая и бурча по своему обыкновению:

   – Что вы, в самом деле! Едем домой, а там уж мучайте их! В горле уже пересохло от переживаний, хоть жменьку слёз дали бы! – обратился он к женщинам, которые продолжали размазывать их по лицу.

   У Олеси тушь потекла и замазала всё лицо, отчего она стала похожа на золушку. Взглянув на неё, все захохотали, а Настя вытащила полотенце из сумки и стала её утирать. Плача, смеясь и разговаривая, они не спеша подошли к машинам и, положив сумки в багажник, расселись по местам.

   – Погоди! – спросил Никита. – А где Митрич? Ну куда этого старого хрыча понесло?

   Никита снова вылез из машины, но тут увидел Митрича, семенившего к машине. В руках он держал пять бутылок пива.

   – Так, не ори! – сказал он, опередив Никиту. – Ты за рулём, а нам больше часа трястись без напитка! Он протянул пиво Андрею и хотел угостить женщин, но они отказались. – Ну и хорошо! – сказал он – Нам больше будет, правда Андрей?

   Усевшись на переднее сидение, открыл бутылку пива. Женщины поехали с Сергеем в новой машине. Пока ехали, Андрей рассказывал всякие новости. Как Олеся на первых порах звонила ему чуть ли не каждый час, пока не обустроилась и не обжилась с новыми подругами. Как по-прежнему никого из парней к себе не подпускает.

   – Душа факультета, со всеми находит общий язык, дружит и с парнями, но близко никого! – сказал Андрей, обращаясь к Никите. – Дядя Никита! Я вам честно говорю! – сказал он.

   – Да верю я! – ответил ему Никита, думая о своём.

   А думал он о том, как бы обезопасить Олесю, если вдруг чудо, которое она ожидает с трепетом, не произойдёт. То, что этого произойти в принципе не может, он ни на минуту не сомневался. – Ну какой дурак будет спускаться на парашюте в лесу, да ещё на озеро? – говорил он. – Бред, да и только! Но говорить одно, а думать другое, и думки эти сводили его с ума.

   А Митрич с Андреем опорожняли бутылку, за бутылкой и, проехав половину пути, они пиво закончили, зато начались запланированные, после пива, остановки, которые выводили из себя Никиту.

   – Митрич! Да ты замахал! – возмущался он. – И что, теперь до вечера будем удобрять лес, что ли? Вот посмотри, в десять мы встретили детей, а сейчас уже двенадцать! Сергей уже, наверное, дома, а мы тормозим через каждый километр!

   – А ты не спеши! – сказал Митрич. – Это же хорошо, что они дома! Мы приедем, а стол уже накрыт! Правильно я говорю? – обратился он к Андрею.

   – Да ты всегда правду говоришь! – продолжал сердиться Никита. – Только она тебе одному выгодна!

   – Ну, это ты перебрал! – даже обиделся Митрич и, отвернувшись от Никиты, замолчал.

   Проехав несколько километров, Никита хлопнул Митрича по ноге и сказал. – Да ладно тебе дуться, ну извини меня, ляпнул не подумавши и, протянув ему руку, сказал.– Мир, или как?

   Митрич посмотрел на него и снова отвернулся.

   – Ну, что ты в самом деле, извини! Хочешь, я ещё раз остановлюсь? – улыбаясь, спросил Никита у него, заглядывая ему в глаза.

   – Умеешь ты успокаивать людей, Никитушка! – сказал он и улыбнулся. – Останавливайся уж, раз захотел!

   Только около часа дня они заехали во двор, и Никита сразу машину загнал под навес. Сергей привёз женщин и уехал в посёлок, но обещал через час вернуться. Олеся вместе с собаками умчалась на озеро, туда сразу отправился и Андрей.
Погода стояла просто изумительная. Ни ветерка, ни облачка, а температура под тридцать.

   Настя была в доме, но как только они подъехали, вышла на крыльцо и недовольно спросила. – И где это вас носило?

   – А вот у Митрича спроси, он у нас всё знает! – ответил Никита и стал стягивать с себя мокрую рубашку. – Господи! Ещё только начало июня, а уже печёт! – сказал он, и пошёл в дом переодеться, заодно подобрав белые босоножки Олеси, которые она скинула, как только приехала на кордон. На озеро она побежала босиком, как в детстве.

   – Ну, так и где всё-таки вас носило? – не унималась Настя, глядя на Митрича.

   – Ну, извини! – стал он оправдываться перед ней. – Пронесло меня, вот и подзадержались!

   – Это тебя не пронесло, а занесло! – меняя гнев на милость, уже дружелюбно, сказала она и пошла вслед за Никитой в дом.

   Митрич, оставшись один, прилёг в беседке на скамейку, вытянул ноги и произнёс.
– Красота! От удовольствия, он даже стал дремать под монотонное кудахтанье курей и крики птиц в лесу.

   Закричала кукушка и куковала очень долго. Наверное, Олеся загадала, сколько ей лет жить, а то чего бы ей столько орать! – подумал Митрич, закрыв глаза от удовольствия. Потом она замолчала, и Митрич попросил её ответить, сколько ему осталось жить. Через некоторое время она снова принялась за свою песню, но прокричала всего три раза.

   Чего-то маловато ты мне нагадала? – сказал он вслух, и дрёму сняло как рукой.
   
   – Ну вот! – рассерженно подумал он. – Весь сон мне испортила!

   – Будь ты неладна! – снова сказал он вслух, не замечая, что за спиной стоит Никита.

   – Кого ты снова ругаешь? – спросил Никита У Митрича.

   – Да кукушку! Представляешь, она мне всего три годика отмерила! – сказал он и добавил. – Вот зараза, даже сон пропал!

   – То, что сон пропал, это хорошо! – сказал Никита. – Я еду в посёлок, и если хочешь, то поехали вместе, а то тебя сейчас Настя куда-нибудь запряжёт!

   – Не хочу, наездился, лучше пускай запрягает, да и что мне там делать? За тобой ходить? – потянувшись, промолвил Митрич.

   – Ну, как хочешь! – сказал Никита и, сев в машину, стал выезжать со двора.

   В это время подбежала Олеся вся мокрая и счастливая.

   – Представляешь, они меня узнали! – восхищённо и радостно затараторила она. – Я даже к ним в воду зашла, а они вокруг меня носятся и обливают меня крыльями, брызгая водой! А как они кричали! – не унималась она, прыгая от радости.
– А ты куда? – вдруг, спросила она, наконец заметив, что отец в машине и куда-то направляется.

   Никита, глядя на дочь, просто сиял. – В посёлок! – ответил он. – Настя послала кое-что купить, а что, ты тоже хочешь ехать? – спросил он у неё.

   – А как же! Может, кого увижу из подруг! – сказала она и, уже убегая в дом, прокричала. – Подожди меня, я переоденусь и вернусь!

   – Вот бешеная! – сказал Андрей, подходя к машине. – Унеслась так, будто её кто ужалил!

   – Чем вы там занимались? – спросил Никита у Андрея. – И почему она мокрая?

   – Дядя Никита, я записал всё на телефон, вот и смотри сам, а ко мне без претензий! – ответил Андрей, улыбаясь, и показал Никите видеоролик.

   Никита взял телефон и стал наблюдать, как Олеся бегала по колено в воде, а рядом с нею бесились лебеди. Собаки носились по берегу и радостно лаяли. Олеся, нагибаясь к воде, хватала пригоршнями воду и обливала лебедей, которые, в свою очередь, обливали её крыльями.

   – Вот сорванец! – сказал Никита и даже прослезился от увиденного. – Ты посмотри, как лебеди рады ей, хоть кино снимай!

   – А что! Это идея! Я обязательно что-то подобное ещё сниму, а в Москве друзья обработают и сделают ролик! Так что ещё и знаменитыми на всю страну станете! – сказал Андрей, искренне заинтересовавшись, вдруг, этой идеей. – Ты только, Андреевич, не проболтайся, а то ничего не получится!

   В это время из дома выскочила Олеся, переодевшись в джинсовые шорты и коротенькую майку, которая даже не прикрывала всего живота.

   – Ты что надела, срамница? – набросился на дочь Никита. – Кому ты хочешь показывать свой живот?

   – Какой ты у меня древний! – смеясь, пропела Олеся, усаживаясь в машину. – А ты не хочешь ехать с нами? – спросила она у Андрея, или будешь с Митричем салаты резать?

   – Нет уж! Я с вами, – сказал Андрей и заскочил на переднее сидение. – Надо вам уже новую машину,  дядя Никита! – сказал он и продолжил. – Этой уже сколько будет?

– Да пятнадцать лет, в аккурат и будет! – чуть подумав, ответил Никита. -  Олесе тогда три годика было, когда твой отец и подогнал её мне! Сказав это, он как-то погрустнел и сразу осунулся лицом.

   – Что с вами? – глянув на него, спросил Андрей.

   – Да так, ничего страшного! Всё это уже давно минуло, просто в этот день были похороны, вернее, на второй день после похорон матери Олеси и дедушки! – сказал он и, вдруг, взбодрившись, надавил на газ и выехал на дорогу.

   Ничего! Она ещё повоюет, а там и посмотрим. Может, на следующий год и возьмём себе маленького «джипика», российского автопрома.

   – Ой, только не «Ниву»! - воскликнул Андрей.

   – Ну, почему сразу «Ниву»? Может, я возьму «Рено»! – сказал Никита и хитро улыбнулся. – Она же тоже российского автопрома, и собирают её в Тольяти! Но это потом, а сейчас нам нужен магазин и всё то, что заказала Настя!

   Приехали быстро и не успели вылезти из машины, как Олесю сразу же перехватили две её подружки. Никита, посмотрев на них, махнул рукой и пошёл в магазин. Андрей остался с девочками на улице, и Никите пришлось нести три пакета с продуктами. Заметили его, только когда он подошёл к машине.

   – Папа! Чего не позвал? – подбежав к нему, спросила Олеся у него. – А ты почему не помог? – накинулась она на Андрея.

   Ну, ты теперь всех обвини в страшном грехе! – сказал Никита ей и засмеялся. – Между прочим, если ты заметила, то я ехал один в посёлок, так что считайте, что я один! Ну как девчонки, узнаёте подружку или нет?

   – С трудом, но узнали! – смеясь, ответили они.

   – Ваши действия? – спросил Никита у Олеси и Андрея. – А то мне надо спешить!

   – Ну ладно, девочки! – сказала Олеся им. – Жду вас пятнадцатого у нас! Я ещё приеду в посёлок, чтобы всех повидать, да пригласить на день рождения!

   Андрей уже залез в машину, и теперь ждали только Олесю, которая никак не могла расстаться с подругами. Никита терпеливо ждал, когда она закончит. Ругаться он никак не хотел, поэтому и ждал молча.

   Приехав на кордон, на них сразу накинулась Настя, в основном ругая Никиту.

   – Ну, что ты поволок их с собой! Уже скоро три часа, а вас где–то носит! – нервничая, сказала Настя ему. – Я же просила, чтобы ты побыстрее съездил! Потом отмахнулась от него и пошла в дом.

   – Ну, вот видите, что я вам говорил? – глядя на молодёжь, сказал он. – Теперь идите помогать, а то без обеда останемся! Никто и не думал расстраиваться, Олеся со смехом схватила Андрея за руку и поволокла его в дом, а Никита пошёл в беседку к Митричу.

   – Ну что, получил? – спросил он у Никиты. – Хорошо, что я не поехал с тобой, а то меня бы обвинила!

   Митрич сидел довольный, наслаждаясь буквально всем, погодой, чистым воздухом и людьми, которые его окружали а, главное, терпели и даже любили. Минут через двадцать обед был готов, и все уселись в беседке. Сидели долго, спешить было некуда. Просто разговаривали обо всём, слушали Олесю внимательно, боясь пропустить хоть одно слово.

   Андрей тоже рассказывал, как защитился, как затем стал работать в банке.
– Банкир, хороший папин знакомый, и он, конечно, многое мне прощает, но я стараюсь познать эту науку!
   
   Никто из взрослых не встревал в разговор, только изредка что-нибудь спрашивали. Так за разговорами незаметно наступил вечер и все, кроме Митрича, решили искупаться в реке перед сном.

   Следующий день прошёл в суете приготовлений, да в обсуждениях буквально всех вопросов. Где будут ставить столы, на сколько людей готовить, кого будут приглашать и так далее. Ещё вчера Никита позвонил Лизе, не доверяя Петру, и напомнил о дне рождения. С утра, правда, Олеся с Андреем снова бегали на озеро. Там Олеся просмотрела лодку, её недавно приобрёл отец. Она была шире обычной лодки, но короче. Зато очень удобно в ней и рыбачить, и что угодно доставить на островки для лебедей. А также не гремят уключины, что всегда пугало птиц.
Четырнадцатого числа, ближе к вечеру, приехали Пётр с Лизой и снова начались расспросы, а также очень длительный ужин. Хватало всего, и смеха, и суеты, и воспоминаний, которые иногда заканчивались слезами. Но они быстро высыхали, и снова слышался смех. Как бы там ни было, но какое-то невидимое напряжение висело над всеми, и никто не хотел затрагивать тему, о которой знали буквально все, с интересом посматривая на Олесю. Но она не показывала виду, что волнуется или вообще об этом думает, хотя он волновал всех.

   И вот наступил долгожданный день, которого ждали не только на кордоне, но почитай во всём посёлке. Уже с утра стали приходить, приезжать люди. Кто на рыбалку вроде бы, кто за ягодой, или грибами. Но все почему-то старались быть поближе к озеру.

   – Вот это кино! – воскликну Андрей, видя, что творится в округе. - Обычно всегда тихое и спокойное место, вдруг, превратилось в место паломничества!

   Олеся с утра надела длинное красное платье и туфли, подаренные ей Лизой и Петром на семнадцать лет. Она надевала их только один раз на тот день рождения и берегла их на этот. Олеся была очень взволнована, и сосредоточена.

   Все боялись даже окликнуть её, только Митрич, после завтрака,  подошёл к ней и, положив руки на плечи, сказал, глядя ей прямо в глаза. – Ничего не бойся, внучка, иди и верь, а мы все будем тебя ждать!

   И она пошла с высоко поднятой головой. Она шла, и её никто не останавливал, все молча провожали её взглядом. Когда она скрылась в лесу, Настя встала и, перекрестив лес, в который вошла Олеся, сказала. – Как бы там ни было, но сегодня заканчивается детство и, для неё начнётся новая жизнь! Всё станет на свои места!

   Олеся пришла на озеро, трепеща всем своим нутром, ожидая чуда и веря в то, во что никто не верил, даже Митрич, который явно ей подыгрывал.  Она села в лодку и очень тихо стала продвигаться на середину озера. И Амур, и Зена остались сидеть на берегу, наблюдая, как их хозяйка медленно уплывала от них. Лебеди чинно и спокойно сопровождали её, как почётный караул, ни о чём не беспокоясь. Остановившись на середине озера, Олеся подняла голову кверху и стала смотреть на небо. Там стали собираться облака и уже солнце, довольно часто стало скрываться за ними на длительное время. А до этого стояла изумительная погода.

   Ещё дождя не хватало! – подумывали, сидящие в беседке, люди.

   Олеся не думала о дожде, она закрыла глаза и молила всевышнего о том, чтобы сбылось предсказание старушки пятнадцать лет назад, сказанное Олесе.

   Время уже двигалось к обеду, начинал накрапывать мелкий дождик, а она не хотела верить в то, что старушка её обманула, и продолжала ждать. Никита ходил кругами, не зная, что делать, и как помочь дочке справиться с этой напастью. Настя ушла в дом, она не могла больше сидеть и скрывать свои чувства. Лиза ушла с ней и, как могла её успокаивала. Напряжение стало таким высоким, что если  бы приставить лампочку к телу, она бы загорелась.

   Наконец Никита не выдержал и, повернувшись в сторону озера, пошёл за Олесей. Уже моросило хорошо, и под таким дождём она быстро промокнет и замёрзнет. Андрей ушёл сразу за Олесей и очень волновался, не понимая, почему нет Славы. Только Андрей знал, что должно было произойти на озере ровно в полдень. Но уже был час дня, а его почему-то не было.

   И вот, когда Никита вышел на берег, чтобы позвать Олесю, послышался шум самолёта, но, как Никита ни всматривался в дождливое небо, самолёта не увидел.
   
   Что за бред! – подумал он. – Уже и галлюцинации начались, тем более, что шум утих и никаких признаков чего-нибудь летящего с неба не было!

   Он поднял руку и, набрав воздух в лёгкие, чтобы крикнуть Олесе,  но, вдруг, увидел на небе одинокий парашют с красным, как кровь, куполом. Парашют медленно стал опускаться в центр озера.

   Олеся стояла в лодке и плакала от счастья, не видя ничего перед собой. Она смотрела на купол парашюта и маленького человечка, который старался направить его поближе к одинокой лодке, на которой находилась его любимая. На берег озера со всех сторон, не обращая внимания на дождь, стали выбегать люди и, показывая пальцем, радостно кричать и махать руками. Прибежали и Настя со всеми остальными. Скрестив руки на груди, она просто рыдала от нахлынувших чувств, радуясь за Олесю и за Никиту.

   Митрич бегал по берегу и кричал больше всех. – Я верил, я верил! - и слёзы тонкими струйками сбегали по старческому лицу. Может то были не слёзы, а капли дождя, но Митрич их не вытирал и не стыдился их.

   Собаки лаяли, бегая среди людей. Лебеди, увидев, что на них спускается что–то большое, поднялись и улетели в другой конец озера, наблюдая за людьми со стороны. Столько людей они никогда ещё не видели на озере. Наконец, парашют приземлился, вернее, приводнился, и парашютист оказался в воде. Его накрыло парашютом, и он никак не мог оттуда высвободиться. Тогда Олеся прыгнула в воду и, схватившись за парашют, поплыла в сторону от человека, который барахтался в воде. Таким образом, она спасла от неминуемой смерти своего принца, спустившегося с небес.

   Слава отстегнул лямки парашюта и поплыл к любимой. Взяв её за руку, они вместе поплыли к лодке и, забравшись в неё, у всех на виду поцеловались.

   – Душа моя! – сказал Слава. – Ровно год назад, примерно в это  же время, я случайно увидел тебя, и с тех пор моя душа стала принадлежать тебе! А сегодня ты спасла меня, и теперь моё тело тоже принадлежит тебе! Я ждал этот момент целый год, и не смел, подойти к тебе! Я часто ночами бродил под окнами твоей квартиры и смотрел в твои окна до тех пор, пока не гас свет в них! С этой минуты я полностью принадлежу тебе и хочу спросить тебя только об одном. – Ты хочешь стать моей женой и разделить свою жизнь с моей?

   Олеся, ни секунды не сомневаясь, сказала. – Конечно, да! - и припала головой к его груди.

   – Милая моя Олеся! Прими от меня это маленькое колечко с небольшим бриллиантом в знак согласия и нашей любви!

   С этими словами он надел колечко на пальчик Олеси, и все на берегу радостно зааплодировали. Даже лебеди, успокоившись от возникшей угрозы с неба, снова приплыли к лодке и стали плавать вокруг неё хороводом.

   Увидев это, Слава обомлел и восхищённо, проговорил. – Лебеди, это символ любви, и они приветствуют нашу с тобой помолвку!

   – Как тебя звать мой ангел, спустившийся с небес? – спросила Олеся, заглядывая к нему в глаза. - Душа моя говорит, что твоё имя каким-то образом связано со славой, которая преследует тебя всю твою жизнь! Назови мне своё имя, мой принц! – произнесла она и замерла в ожидании.

   – Странно, но меня действительно зовут Слава! – изумлённо ответил он и, сжав её головку своими руками, очень нежно поцеловал прямо в губы.

   Даже природа стала радоваться за них, и налетевший ветерок стал разгонять облака, дождь прекратился, и снова засверкало солнце, радуясь за молодых, которые никак не могли оторваться друг от друга. Потом они уселись в лодку и не спеша погребли к берегу, где их поджидали родные люди, наблюдавшие за ними. Сойдя на берег, она взяла Славу за руку и подвела его к своим родителям.

   – Мам, пап! – сказала Олеся, раскрасневшаяся и мокрая от купания и дождя. – Вот мой ангел, который всё-таки спустился ко мне с небес, и с которым отныне я связана до смерти узами нашей любви! Примите нас и благословите! Мой Слава будет вам хорошим сыном!

   Настя, плача и одновременно радуясь, трижды поцеловала сначала Олесю, а затем Славу. После неё Никита, не сказав ни слова, также обнял сначала Олесю, а потом Славу. Ему он шепнул на ухо. – Хорош! И уже громко произнёс всем. – Прошу всех к столу, как говорится, к нашему шалашу!

   Это наш любимый Митрич, он заменяет мне дедушку! – сказала Олеся Славе, знакомя его с ним. – Он всегда меня поддерживал и помогал мне верить в чудо!

   Она обняла старика и поцеловала его, отчего у Митрича появились капельки в уголках глаз.

   – А это мой сводный брат! – показывая на Андрея, сказала она и тоже поцеловала его.

   Андрей обнял друга и тихо его спросил. – Почему задержался, ты чуть всё не погубил!

   – Потом! – промолвил Слава, также обнимая его.

   Все потихоньку потянулись на кордон, делясь впечатлениями. Большинство поселковых граждан ушли по своим делам, а вот молодёжь осталась. Все они, расхваливая жениха, по-хорошему завидовали Олесе и наперебой её поздравляли.

   Митрич шёл рядом с Никитой и рассуждал. – Знаешь, Никит! – я, конечно, Олесю поддерживал, но не настолько уж я был наивен, что всё произойдёт, как предсказала старуха! Что-то здесь не так!

   – Ты мне ещё следствие проведи! – недовольно оборвал его Никита. –  Всё! Произошло и, Слава Богу, что наш Слава появился вовремя! Ты представляешь, чтобы произошло с Олесей, если бы этого не случилось? – его даже передёрнуло только от одной мысли. - Я вообще не берусь даже думать об этом, и хватит! Теперь надо хорошо выпить и порадоваться за нашу девочку!

   – Вот эта мысль очень даже правильная! – улыбнувшись во всё лицо, воскликнул Митрич. - Ты вообще мне начинаешь нравиться!

   – Он тебя тут не достаёт? – спросил Никиту Пётр, догнавший их почти у самого двора.

   – Временами да, но не настолько чтобы нельзя было пережить! – ответил Никита, подыгрывая Петру.

   – Да ну вас! – по своему обычаю, пробурчал Митрич и направился прямо в беседку.

   Олеся повела Славу в свою комнату и минут через пятнадцать вышли оттуда, переодевшись, скинув мокрую одежду. Настя Славе дала кое-что из Никитиных вещей, пока высохнет его одежда.

   На улице снова стало припекать солнце, и Олеся снова надела свои джинсовые шорты и коротенькую майку, которая так шокировала Никиту. Собственно, почти всем пришлось на время переодеться, потому как промокли все.

   Ещё немного побегав вокруг стола, женщины наконец-то угомонились, и присели за стол. Мужики от нетерпения не находили себе места, и постоянно подгоняли женщин. На что они лаконично отвечали. – Подождёте!

   Подружки окружили Олесю со Славой и терзали их всякими вопросами, расспрашивая обо всём, что взбредёт на ум.

   – Так! Хватит щебетать, бегом за стол! – скомандовал Никита, после того, как уселись Настя с Лизой. И когда все угомонились, он встал и, держа налитую рюмку, начал свою речь.

    Для Никиты это всегда был тяжкий труд, он терпеть не мог говорить тосты, но сего-дня был особый день и он вынужден был это сделать.
 
   – Друзья! – начал он и, немного помолчав, продолжил. – Сегодня у нас знаменательный день, он не просто день рождения нашей, всеми любимой и дорогой, Олесеньки! Этот день стал венцом её детской мечты, мечты надежд и любви! Любви не простой, а любви, закалённой десятилетним ожиданием чудного предсказания, в которое, если сказать честно, мало, кто верил! Она верила, верила беззаветно и искренне! Все эти годы она была предана только одному человеку, которого никогда не видела в своей чистой и сказочной жизни! Я не знаю, да и не хочу знать, как ты, Слава, всё это сделал, но мы все искренне тебе благодарны! Благодарны, так, что ты себе не можешь и представить этого! Мы с матерью искренне вас любим и даём вам своё благословение! Будьте счастливы и чтобы вы всю свою жизнь любили друг друга и были любимы! Мир вам и согласие, детки наши!

   Сказав свою речь, он залпом выпил и, выдохнув, тяжело сел на лавку. Несколько мгновений в беседке воцарилась тишина, а затем Олеся подбежала к плачущей Насте и вспотевшему отцу, принялась их целовать и обнимать за шею.

   Сзади Олеси подошёл Слава и, обняв её, сказал. – Я хочу сказать огромное спасибо родителям Олеси! Подходя к вашему дому, я заметил аккуратные могилки, и Андрей рассказал мне трагедию, которая разыгралась в этих местах пятнадцать лет назад! Здесь я нашёл не только свою суженую, но я нашёл настоящую любовь людей, которые живут и радуют собою всех близких! Я нашёл здесь свою семью, и пусть те, кто покоится рядом с нами, радуются вместе с нами! Спасибо вам за дочь и за то, что вы есть на свете, и продолжаете нести любовь для всех окружающих!

   Затем он также обнял родителей и, взяв Олесю за талию, повёл её на своё место.
   
   Все женщины, или почти все, плакали и размазывали слёзы по щекам.

   – Так! Цыть, бабы! – сказал Митрич, поднимаясь с места. - У нас сегодня радостный день, день рождения и день помолвки нашей внученьки, а вы тут развели влажную процедуру, впору и самому расплакаться! Хватит! Давайте веселиться, а то как на похоронах, в самом деле!  После чего он поднял стопку и, улыбаясь добавил. – С днём рождения, Олеся, и пусть у тебя всегда всё будет хорошо!

   Сказав это, он стал чокаться со всеми, заставляя, таким образом, всех расшевелиться. Немного погодя, когда уже выпили ещё по одной и ещё, Андрей со Славой приспособили компьютер, вынеся колонки на улицу, и включили музыку. Сразу же начались танцы, и праздник вошёл в свою колею.

   Сидя в беседке и наблюдая за молодёжью, Настя спросила Никиту, что он чувствовал, когда Олеся прыгнула в воду, спасая Славу.

   – Когда я это увидела, то у меня всё оборвалось, и чуть не упала сама в воду! – сказала она и передёрнула плечами, как будто что–то стряхивая с плеч.

   – Дело в том, что я не думал о чём-то конкретно, я просто хотел уже плыть туда, к ним на помощь! – сказал Никита, и спросил Настю о предстоящей свадьбе. – Это уже всё позади, а вот что мы будем делать со свадьбой? И когда они планируют вообще расписываться, где жить, а, главное, как они собираются жить сейчас, я имею в виду до свадьбы? В общем надо будет завтра с ними поговорить серьёзно, а сейчас у нас только одни вопросы!

   – И не ищи ответов, потому что это бесполезно! Одни вопросы порождают другие, они начинают накапливаться, а ответов ноль, и от этого голова начинает разбухать, как от прилива крови! – добавил Никита и прекратил этот бесполезный разговор.

   Время уже шло к вечеру, солнце склонилось до самой земли, и молодёжь решила искупаться в речке. Собаки тоже сорвались вместе с ними с места, и бегали возле них.

   – Только далеко не заплывайте! – крикнул им вслед Никита, но Настя погнала его вместе с Петром проследить за ними.

   Они встали и молча пошли на берег и, усевшись на скамейке, стали наблюдать, как резвится молодость. Немного погодя, к ним присоединился Митрич. Он незаметно спёр бутылку водки и, прихватив закуски, прибежал к ним.

   – Вот язва твоя Лизка! Подняла шум, хорошо хоть Настя была в доме! – сказал Митрич. – Жалко ей, видите ли, водки! Еле успокоил, правда, сказал, что это ты, Никита мне сказал взять! Ты уж поддержи, а то сожрут старика! – говорил он и хитро улыбался.

   Никита ничего не ответил, он думал о своём. Настя растеребила голову вопросами, а они теперь не дают никакого покоя.

   – Ну чего смотришь? – спросил он Митрича. – Наливай, что ли, а то бабы и сами скоро сюда явятся! Митрич быстро организовал процесс разливки жидкости по стопкам и, не успели они выпить, как пришли Настя с Лизой.

   – Что я вам говорил? – сказал Никита, показывая головой на них.

   Лиза села возле Петра, а Настя рядом с Никитой. Митрич оказался в центре, зажатый с двух сторон.

   – Ну, нет! – воскликнул он и сел на траву, возле сосны. – Вот никак вы не дадите мужикам побыть одним! – возмутился он, недовольно посматривая на Лизу.

   – Ну, чего ты бубнишь?– огрызнулась она, нам же тоже хочется вспомнить молодость.

   – Ну и вспоминали бы там, в беседке! – не унимался Митрич. – Только присели, чтобы хорошо посидеть, а вы уже и нарисовались!

   – Ага! Знаю я ваши посиделки! – сопротивлялась Лиза. – Вам  бы только выпить побольше, а потом вас растаскивай по койкам!

   – Ну, это ты уже перебрала! – не выдержал Пётр, выражая своё недовольство сказанным. – Когда это ты меня таскала?

   – Я не вас с Никитой имела в виду, а этого старого обормота! – стала она оправдываться.

   – Вот и приехали! – сказал Митрич и, поднявшись с травы, пошел на берег, поближе к молодым.

   – Лиза! – не выдержала Настя. – Ну, зачем ты его обидела? Ему ведь и так не мёд на этом свете, он только здесь и находит спокойствие, а так бы уже, может, и загнулся! Он хороший, добрый, ты его не обижай!

   Сказав это, она тоже поднялась и пошла поближе к воде. Когда она подошла к нему, чтобы его поддержать, он схватил Настю и поволок в воду. От неожиданности она чуть не захлебнулась, а молодёжь стала их обливать водой. Сидящие на скамейке хохотали до слёз, а Лиза, сквозь смех, сказала. – Вот и поддержала старика! Этот старик ещё фору молодым даст!

   – Идите к нам! – крикнула Олеся, бегая по воде.

   – Нет уж, увольте! – крикнул в ответ Пётр, но Лиза поднялась и побежала на выручку Насти.

   – Наливай! – произнёс Никита Петру. – Пока они играют в детство, мы с тобой выпьем!

   Лиза, оказавшись на берегу, тут же оказалась в воде вместе с Настей, которая уже отошла от шока и бегала, смеясь, со всеми по реке. Благо в этом месте был плёс, значит мелководье.

   Уже начинало темнеть, и Никита позвал Настю. – Настя, давай выходи, а то простудишься!

   – Они меня не отпускают! – крикнула она снизу. – Помоги мне от них отбиться!

   – Не очень хочется переодеваться! – ответил он ей, смеясь.

   Наконец Митрич вырвался от женщин и бегом пустился наверх, к мужикам. Убегая от них, ещё снизу, он крикнул. – Наливайте быстрее, пока эти шельмы не подоспели!

   Настя с Лизой тоже пустились за ним и тоже закричали обе, разом. – Нам тоже наливайте! – и, обогнав Митрича, первые прибежали к скамейке.

   Мокрые, но счастливые и разгорячённые, они тут же выпили по стопке и побежали в дом.

   – Вот и успей за ними! – сказал запыхавшийся Митрич, подойдя к ним, и плюхнувшись на скамейку.

   – Наливай! – сказал он и тут же выпил, не закусывая.

   – Надо тоже что-нибудь переодеть, а то точно простыну! – сказал он, поднимаясь. – Ну, как я их? Пусть не забывают Митрича!

   Не успел Митрич дойти до дома, как появился Сергей на своей «Ниве». Он остановился прямо возле скамейки.

   – Да, Серёга! Пропустил ты буквально всё, что можно было только увидеть в реальной жизни! – сказал ему Никита, здороваясь с ним за руку.

   Пётр тоже протянул ему руку, но со стопкой, и Сергей, даже не думая, выпил её залпом.

   – Ну, так всё получилось или нет? – спросил он у них, закусывая на ходу.

   – А вот сходи и спроси сам у Олеси! – сказал Никита и показал на реку.

   Сергей, не подозревая подвоха, пошёл к реке, чтобы поздороваться с молодёжью, но не успел он даже доесть, как его девчата затащили в воду. Снова Никита с Петром вволю посмеялись.

   – Вот тебе и душ с дороги! – крикнул Пётр ему и позвал. – Идём, ещё налью!

   Но всё было тщетно. Темнело очень быстро, и Никита с Петром уже совсем перестали различать людей в воде.

   – Так, давайте вылезать и за стол, а то вы мне завтра лазарет здесь откроете! - крикнул он молодёжи сверху. И, на удивление всем, молодые, похватав одежду, побежали в дом.

   – И что это было? – спросил Сергей, подходя к мужикам.

   – А ты спроси у Митрича и наших баб! – сказал Пётр. – Они тебе всё объяснят!

   – Ага! Я уже один раз у вас спросил, а вы, уважаемые, меня послали спрашивать у Олеси! – сказал, смеясь, Сергей. – Если от этих я получил душ, то что же я получу от тех?

   – Переодеть есть что? – примирительно спросил Никита у него.

   – Да, только форменная! – ответил он.

   – Ничего страшного, переодевайся, пока никого нет! – сказал Никита. – На, выпей сначала, а то замёрзнешь! – добавил он, и протянул ему стопку.

   – Жарко, чего я замёрзну! – сказал он, но всё-таки выпил.
   В этот момент налетел порыв ветра и, выхватив трусы из рук Сергея, забросил их метров за десять от него.

   – Что за чёрт? – удивлённо спросил он, стоя голым без трусов. Хорошо хоть за машиной. А в это время девчата стали выходить из дома.

   – Повезло тебе! – сказал, смеясь, Никита, и, поднявшись, пошёл за трусами. Оно хоть и стало уже темно, но свет от фонарей со двора, просвечивал до самого берега. Так что бегущего Сергея точно заметили бы. Ветерок снова стал набегать как-то волнами, иногда порывы были даже сильными.

   – Так, надо смываться! – сказал Пётр, поднимаясь.

   Но не успели они пройти несколько шагов с Никитой, а Сергей в это время загонял машину во двор, как на них, словно из ведра, полил дождь. И как они ни старались быстрее добежать до дома, всё-таки промокли до нитки.

   – Ну что, не хотели со всеми подурачиться, так получайте отдельно! – заливаясь от смеха, сказала им Лиза.

   Хохотали все, даже Сергей, который сидел в машине и не думал, оттуда вылезать.

   Митрич в это время сидел за столом в доме, и Настя потчевала старика горячим чаем с мёдом. Увидев их, она спросила. – А это что такое?

   – Выйди на улицу и увидишь! – ответил Никита и добавил. – Дай чего переодеть мне, да Петру! Такой ливень, что караул!

   Настя открыла окно, но на улице было тихо и спокойно.

   – Это что, прикол такой? – спросила она и принялась доставать одежду для Петра.

   – Себе сам найдёшь! – сказала она и вышла во двор, но потом сразу вернулась. -
И правда, налило столько, будто ушат вылили, а сейчас снова тихо! – сказала Настя, и добавила. - Ты уж меня прости Никитушка, я же думала, что вы меня с Петром разыгрываете!

   После того, как девочки навели уборку в беседке после обильного, но скоротечного дождя, продолжилось веселье, которое продолжалось до утра. Но это уже было не для взрослых, которые потихоньку растворились по комнатам, и молодёжь вовсю продолжила выплёскивать свои эмоции.

   С наступлением нового дня началась и новая жизнь, не только для Олеси, но и Славы, и Андрея и многих, многих молодых людей, призванных на этот свет, чтобы творить и созидать. Но это уже совсем другая история, история интересная и захватывающая. История судеб, трагедий и любви, любви сильной, беззаветной и обоюдно преданной!

                Конец первой книги!