Чтобы не было мучительно

  Сократ о себе, о своей философии, взглядах ни единой строчки не написал. Некогда ему было. Ни слова о себе, а человечество помнит его тысячелетиями.
Похоже, это самое главное в жизни человека. Не то, как он прожил, сколько баб оттрахал, отлюбил, сколько книг прочёл, а то, что после себя оставил. Какую память, след. Наследие. Стала ли жизнь других  после его прибытия в этот мир счастливее, радостнее.
Ну пусть не всего человечества, пусть самых-самых близких, но стала ли лучше?
   Все герои - любовники заканчивают жизнь одинаково: в одиночестве. Мучительном. Никому ненужными. Они так старательно устраняются от своего участия в жизни близких во имя собственной свободы, что те довольно быстро привыкают обходиться без них. Потом эти герои, постарев, непременно очухиваются, и нагулявшись всласть, делают попытку вернуться, глянь - а возвращаться-то и некуда. 
Некуда и не к кому.
   И они отчаянно пытаются стать нужными. Старательно интересуются жизнью  детей,  ставших самостоятельными и  не нуждающихся в родительском внимании того, кому до них  не было особого дела. А герои всё не унимаются, и непросто советуют, требуют поступать так, а не иначе.  Обижаются, страдают и упрекают  в отпрысков в бесчувственности и неблагодарности. И ищут, ищут, ищут  к кому притулиться.
   А кому они нужны? Женщине другой? А на хрена он нужен, больной и старый, где-то с кем-то растративший себя, силы, годы молодые? На хрена он нужен такой? Ухаживать за ним? Нет уж. Получай заслуженное со смирением, и нечего себя, такого никудышного, с  упорством, достойным лучшего применения, пристраивать в хорошие руки. Совесть надо иметь. А хотя, о какой совести может идти речь, если у них (как  о себе говорил один знакомый) там, где  совесть -  ... вырос.
Да и вообще! Единожды солгавший, кто тебе поверит?
Вот и Толстой,Лев, сколько б ни пытался, как бы ни упрекал себя в распутстве, а всё же не смог избавиться от своей ненасытности.
   
"Быть блудником есть физическое состояние, подобное состоянию морфиниста, пьяницы, курильщика. Как морфинист, пьяница, курильщик уже не нормальный человек, так и человек, познавший нескольких женщин для своего удовольствия, уже не нормальный, а испорченный навсегда человек – блудник. Как пьяницу и морфиниста можно узнать тотчас же по лицу, по приемам, точно так же и блудника. Блудник может воздерживаться, бороться; но простого, ясного, чистого отношения к женщине, братского, у него уже никогда не будет. По тому, как он взглянет, оглядит молодую женщину, сейчас можно узнать блудника. И я стал блудником и остался таким, и это-то и погубило меня."
Л.Н.Толстой "Крейцерова соната"

Зачем мне эти цитаты, Лев Толстой?! Свои, свои проблемы надо решать, а не убегать от них и не прятаться в решениях проблем Вселенского масштаба. А хотя... Похоже, именно этим я и занимаюсь.

 " ... ее воспитали в том, что есть в мире только одно достойное внимания – любовь. Она вышла замуж, получила кое-что из этой любви, но не только далеко не то, что обещалось, что ожидалось, но и много разочарований, страданий и тут же неожиданную муку – детей! Мука эта истомила ее. И вот благодаря услужливым докторам она узнала, что можно обойтись и без детей. Она обрадовалась, испытала это и ожила опять для одного того, что она знала, – для любви. Но любовь с огаженным и ревностью и всякой злостью мужем была уже не то. Ей стала представляться какая-то другая, чистенькая, новенькая любовь, по крайней мере, я так думал про нее. И вот она стала оглядываться, как будто ожидая чего-то. Я видел это и не мог не тревожиться."
Л.Н.Толстой "Крейцерова соната".

"И она стала оглядываться, как будто ожидая чего-то..."

Ах, если бы знать раньше, что не бывает того, чего ты с такой нежностью и радостью ожидаешь!  Если бы только это знать...

Не сольются никогда
Зимы долгие и лета,
У них разные привычки
И совсем несхожий вид.
Не случайны на земле
Две дороги - та и эта,
Та натруживает ноги,
Эта душу бередит.

Эта женщина в окне
В платье розового цвета
Утверждает, что в разлуке
Невозможно жить без слёз.
Потому, что перед ней
Две дороги - та и эта,
Та прекрасна, но напрасна,
Эта, видимо, всерьез.

Хоть разбейся, хоть умри,
Не найти верней ответа,
И куда бы наши страсти
Нас с тобой не завели,
Неизменны на земле
Две дороги - та и эта,
Без которых невозможно,
Как без неба и земли.

Эта женщина в окне
В платье розового цвета
Утверждает, что в разлуке
Невозможно жить без слёз.
Потому, что перед ней
Две дороги - та и эта,
Та прекрасна, но напрасна,
Эта, видимо, всерьез.

Эта женщина в окне...
Б.Окуджава