Задворок номер 13

      Андрей очнулся на спине, на влажной земле. Тело сковывали боль и холод. От попытки подняться все вокруг поплыло, показалось размытым, не реальным. Спустя какое-то время, со зрением, головокружением справился, огляделся. Место совершенно не знакомое, что - то похожее на заросли терновника. На сколько смог разглядеть сквозь туман и, по всей видимости, предрассветную мглу, вокруг кроме этого кустарника никаких признаков жизни.
- Где это, я? – простонал Андрей, почувствовав сильную боль в затылке и попытался встать.
- Похоже, сильно упал или мне в этом помогли. Земля подо мной теплая и практически сухая, вокруг - наоборот. Пролежал без сознания не мало. Руки, ноги целы, могу двигаться и надо идти искать кого-то или чего-то. Так замерзну, одет я явно не по сезону и не по месту, - размышлял мужчина, в трико, футболке, домашних тапочках, передвигаясь с большим трудом сквозь заросли.
 
      Туман заполнил все вокруг обильной влажностью, к тому же пошел мелкий-мелкий дождь. Андрея от холода, боли, страха пред неизвестностью лихорадило, но силы двигаться вперед были. Упорство через некоторое время принесло свои результаты. Метрах в двадцати впереди стали появляться контуры какого-то небольшого строения. Еще через несколько шагов, сделанных с невероятным усилием, стало понятно, что совсем рядом, на окраине зарослей кустарника, какой-то небольшой домик. Но это спасение от холода, сырости, надежда на что-то лучшее, чем есть.” Хотя, кто его знает, кто или что меня там ждет, - рассуждал Андрей, вплотную пробравшись к деревянному строению.

       Дверь, без каких - либо запоров, со скрипом открылась. Понадобилось время, чтобы увидеть хоть что-то внутри помещения. Сразу же стало ясно, что в доме никого, но признаки жизни ощущались. Глаза привыкли к темноте, немного разбавляемой ранним утренним светом через окна домика. На входе - вешалка с одеждой, на полу несколько пар резиновых сапог. Одна из ветровок с капюшоном оказалась по размеру, подошли и сапоги.

    В комнате рассмотрел стол, четыре стула, у окна - газовую плиту с небольшим газовым баллоном, который оказался пустым. В углу бак с водой, рядом видавшая виды эмалированная кружка. Андрей зачерпнул немного воды, сделал несколько глотков. Присел на стул. Снял трико и футболку, отжал их, несколько раз с силой, какая осталась, встряхнул. Сушить не стал, оделся. Немного походил по комнате, пытаясь окончательно согреться.

      Утренний свет наполнил комнату и стали видны довольно необычные фотографии на стенах. Сами фотографии черно-белые, которые давно стали ретро, но фотобумага новая. На всех снимках компания из трех мужчин: на охоте, на рыбалке, в бане, в
бассейне, на стадионе и т.п. И все фотографии подписаны фломастером:” задворский праздник охоты, задворский праздник рыбалки и т.д.” Больше ничего не обычного.
 
      Андрей вышел из домика. Дождь прекратился, туман рассеялся, стало светлей и видно вокруг. Метрах в десяти заросли кустарника заканчивались и через метров двадцать просматривалась дорога. Выйдя к ней, стало ясно, что это что-то типа автотрассы, с когда-то хорошим асфальтовым покрытием и Т-образным перекрестком. Этот второй признак цивилизации, после только что посещенной сторожки, быстро стал дополняться более впечатлительными событиями, подтверждающими существование вокруг жизни и весьма бурной. На большой скорости к месту нахождения Андрея приближались два автомобиля.
 
     Последнее озадачило мужчину и сохранившийся страх перед неизвестным заставил спрятаться в небольшом приямке, в кустарнике у обочины. Обзор был хорошим и место достаточно безопасным. Два автомобиля, как оказалось – черные БМВ Х-5, остановились на перекрестке, метрах в пятнадцати от Андрея. Последующие события не оставили ни грамма сомнения правильности принятого решения спрятаться. Из автомобилей вышли по два молодчика в темных спортивных костюмах. Роднили их не только темные шикарные автомобили и одежда, но и автоматы у каждого первого вышедшего из внедорожников, кейсы – у вторых. Общались молодые люди громко, но не долго. Разговоры сменили автоматные очереди, скосившие трех из четырех мужчин. Оставшийся в живых, но по всей видимости раненный “боец” дополз до машины, волоча за собой кейс, с трудом взобрался на водительское место и быстро скрылся с места побоища, оставив в памяти случайного очевидца весьма запоминающиеся номерные знаки: З 011АА 13.

      Андрей еще минут десять находился в своем укромном месте, но все-же набрался смелости и подошел к автомобилю. Три трупа с множественными огнестрельными ранениями находились в двух метрах от БМВ, в руке одного из погибших – кейс. Любопытство взяло верх над всем остальным, и Андрей забрал портфель.  На заднем сиденье автомобиля открыл его. В кейсе аккуратными пачками лежало двадцать банковских упаковок с купюрами достоинством в пятьсот евро.

      Страх пропал полностью, сменившись каким-то необъяснимым азартом. Андрей, воспользовался лежащим на переднем сидение сотовым телефоном и набрал номер 911. После информации сотового оператора, что такой номер не существует, набрал номер 02. Достаточно быстро ответил приятный женский голос, представившись милиционером службы 02 северного округа тринадцатого задворка. Последнее словосочетание показалось Андрею нелепым, но вникать не было не времени, не желания. С большим трудом, объяснив о происшедшем и самое главное о его месте, Андрей, после телефонного заявления о побоище, забрал кейс и спрятал его в том самом месте, из которого наблюдал за происходящим. Совершив, столь необычный для себя поступок, мужчина вернулся на место преступления и стал ожидать, как услышал по телефону, сотрудников милиции. “Где все же я, если здесь милиция, какие-то задворки, и госномер внедорожника достаточно необычный. Не помню, какой у нас за регион под цифрой 13 “- подумал Андрей, решив к тому же остаться на месте, тем самым постараться с помощью правоохранительных органов разобраться в своем местонахождении.
 
     Милицейский автомобиль ”Нива” и скорая помощь на место приехали почти одновременно. Капитан милиции и сотрудник в гражданской форме одежды быстро осмотрели место происшествия и, не выполнив никаких действий, дали команду санитарам грузить трупы. Капитан подошел к Андрею, а второй сотрудник сел за руль БМВ и быстро уехал с места происшествия.
-Вы сообщили по телефону о перестрелке?
- Да, я.
- А кто вы, откуда здесь? Хотя по вам и так видно.
- Простите, капитан, что видно?
- Кто вы и откуда. Садитесь в машину, в отделе разберемся.
- Интересно вы работаете. Ничего не осмотрели, ничего не выяснили и садись, поехали в отдел.
- Да, садись и поехали.
 - Вы хотя бы выяснили, кто стрелял, в каком направлении и на чем скрылся преступник. Не поздно и план “Перехват” ввести.
- Все выясним. Все введем. Поехали.

    Всю поездку молчали, капитан ничем не интересовался. У Андрея охота умничать и общаться исчезла. Ехали минут десять. Быстро появился небольшой, но совершенно не знакомый городок, на подъезде к которому не было никаких дорожных указателей. Городок, сплошь застроенный панельными пятиэтажками. По улицам спешили пешеходы, навстречу мчались привычные марки автомобилей. Минуты через три остановились у одной из пятиэтажек, первый этаж которой занимал отдел милиции, с уже знакомым и как показалось Андрею, нелепым названием, о котором раньше слышать никогда не приходилось. Капитан вышел из машины, совершенно проигнорировав пассажира и скрылся за дверью отдела.

   Андрей, размышляя о своих дальнейших шагах, сидел в машине, когда к нему подошел молоденький лейтенант в форме.
- Здравствуйте, я лейтенант Шамов. Мне приказано проводить вас в кабинет исполняющего обязанности начальника отдела. Пожалуйста, следуйте за мной.

     Кабинет с табличкой “заместитель начальника ОМ майор милиции Ласточкин” находился в самом конце коридора. Лейтенант провел Андрея мимо дежурной части, без каких - либо ограничений свободного перемещения и контроля посетителей, по пустынному коридору. Майор, с улыбкой встретил Андрея при входе в кабинет.
- Прошу, прошу, заходите, располагайтесь. Хотя нет. Для начала лейтенант проведет вас в комнату вещественных доказательств. Подберите себе что-нибудь подходящее, по размеру, по желанию. Не гоже такому человеку в таком одеянии находится. И сразу ко мне, чай будет готов.
- Простите, майор или товарищ майор, мы с вами знакомы?
- Товарищ, конечно, товарищ. Обязательно познакомимся. Идите переодевайтесь.
       Воспользовавшись столь необычной любезностью местного руководителя милиции, Андрей в камере вещдоков, больше похожую на театральную костюмерную, подобрал себе бежевую рубашку, темно синий костюм, относительно новые ботинки. Оставив при себе лишь ветровку, позаимствованную в лесной сторожке, Андрей через пять минут пил горячий чай в кабинете майора.
- Товарищ майор, - обратился Андрей к хозяину кабинета.
- Для вас, можно просто, Петр Иванович.
- Очень приятно. А я, Андрей Иванович.
- А мне как приятно, пейте чаек, угощайтесь бутербродами.
- Спасибо, очень все любезно с вашей стороны. Разрешите все же спросить?
- Где я нахожусь, что за населенный пункт? И что и кем делается по перестрелке с тремя трупами, очевидцем которой я стал?
- Находитесь, вы, Андрей Иванович, в милиции, у друзей. Да, кстати, что-то я сразу не догадался. Вам медицинская помощь не требуется?
- Петр Иванович, вы, издеваетесь? Причем здесь помощь? По разборке, что делается?
- Делается, не переживайте. Трупы увезли, машина в отделе. Сотрудник прокуратуры освободится, и мы начнем работать.
- Вы это серьезно? У вас так принято? А как же следы, вещдоки, работа по горячим следам, план “Перехват” по машине с номерами З 011АА 13, на которой скрылся один из преступников. У вас средь бела дня бандитские разборки и никого это не волнует.
- Андрей Иванович, не горячитесь вы так. Разберемся мы с разборками, да и знаем мы их всех. Никуда, никто не денется. И вторую БМВ мы найдем, и все, что необходимо сделаем. Некомплект и у нас, и в прокуратуре, даже руководителей нет. Вот, я смотрю, вы во всех наших тонкостях разбираетесь, может отдел возглавите? Я перед Определителем походатайствую.
- Простите, перед кем? Что возглавить?
- Одел милиции нашего округа. Работы много, за всем не уследишь. Профессионалы везде нужны.

     Андрей собрался задать еще несколько вопросов, повторить прежние, но не удалось. По прямой телефонной связи майору сообщили о похищении.
- Простите, Андрей Иванович, у нас очередное ЧП. Приму нашу, молодую восходящую звезду окружного театра похитили, выкуп требуют. Ко мне сейчас сотрудники зайдут, мы определимся по алгоритму действий.
- Мне выйти, подождать?
- Что вы, что вы! Я надеюсь на вашу помощь. Прошу вас, помогите, преступление серьезное.
- Понимаю, но чем могу помочь?
- Очень многим. Только вы и сможете реально помочь.
- Спасибо, конечно, но мне очень многое не понятно. И я все больше стал подумывать, что мне может быть действительно нужна медицинская помощь, которую вы мне предлагали.
- Андрей Иванович, окажем какую захотите помочь, но прежде помогите. Чем сможете. Преступление на контроле мэра нашего задворка.
- Простите, нашего, то есть вашего чего?
- Да, да на контроле. Сейчас сотрудники доложат, что и где произошло и давайте вместе подумаем.
   Постучавшись, в кабинет зашли два сотрудника и расположились за рабочим столом.
- Вот, Андрей Иванович, это наши лучшие сыщики. Давай, Костя, докладывай.
Высокий, худощавый, белобрысый старший лейтенант приподнялся и начал докладывать о похищении.
- Скворцова Надежда Алексеевна пропала по всей видимости по дороге в театр двое суток назад. Администрация театра обращалась к нам, но три дня еще не прошло, и мы ничего сделать не могли. Сегодня директору театра поступил анонимный звонок, который он сумел записать, о выкупе Скворцовой за сто тысяч долларов. Под угрозой срыв премьера, большие неприятности, недовольство жителей округа. Мы установили автомобиль, накануне три дня к ряду, находившийся у дома артистки. Владелец правда, как только его установили, заявил, что машину угнали неделю назад. Пока все, товарищ майор. Будем работать дальше.
- Не густо. Какие есть мысли?
- Простите, Петр Иванович, на фотографию похищенной можно взглянуть?
- Петр Иванович, - ответил старлей, - у нас нет ее фотки, но можем достать. Зачем фотографии нужны, ее афиша в округе на каждом столбе.
- Так, Костя, пять минут, и чтобы фотография Скворцовой была у меня на столе. Потом дальше определимся.

      Сотрудники вышли из кабинета, и майор принялся оправдываться.
- Я понимаю, фотография при розыске необходима, но в данном случае личность актрисы известна каждой собаке. Да, и сыщики, хоть и лучшие, но не все знают. Да и лучшие, немного преувеличено. Их всего в отделе двое. Вот такие у нас, Андрей Иванович дела.
- Понятно, но раз вы надеетесь на какую - то мою помощь, мне необходима фотография. И пока у нас с вами производственная пауза, Петр Иванович…, - хотел повторить Андрей прежние, очень интересующие его вопросы, но вновь не получилось. В кабинет буквально ворвался Костя и положил на стол фотографию артистки.

      Андрей взял фотографию и принялся внимательно рассматривать.  “Красивая, брюнетка, стрижка - каре, очень впечатляющие, точнее сексуальные – челка, огромные карие глаза и восхитительные губы. Немного вздернут носик, но он не портит прекрасные черты лица,” – мелькнуло в голове и моментально фотография слилась с пространством вокруг, все поплыло, закружилось и через какое-то мгновение превратилось в водоворот, постепенно превратившийся в какие-то иные реальность и место нахождения. Андрей на территории заброшенного цеха, вокруг грязь, обломки бетонных блоков, сваленный в кучи строительный мусор, с преобладанием обломков красного кирпича. На территорию на большой скорости въезжает машина скорой медицинской помощи, с хорошо просматриваемыми и запоминаемыми номерными знаками. Из машины выпрыгивают два санитара в белых халатах и вытаскивают молодую женщину, в ярко голубом пальто, брюнетку. Да, это точно, артистка Скворцова. Санитары волокут ее к люку в углу цеха и затаскивают во внутрь… Андрей возле цеха, идет дождь, он прячется. Похитители уезжают на машине скорой помощи, Андрей смотрит на часы и быстро пробирается к люку. Арматурой   взламывает навесной замок, спускается по ступенькам. Еще мгновение и он в милицейской “Ниве” везет Надежду в город… Андрей и Надежда в квартире, играет приятная музыка, накрыт стол. Андрей на диване и рядом Надежда. Он касается ее челки, проникает ладонью вглубь копны темных, мягких волос, их губы сближаются…
- Андрей Иванович, дорогой ты мой, что с тобой, тебе плохо?
Андрей открыл глаза. Он по - прежнему в кабинете майора на стуле за столом, фотография Скворцовой у него в руке.
- Простите, Петр Иванович, что – то голова закружилось, непонятное привиделось. Точнее понятное, но откуда это, да так все четко? Заброшенный цех, обломки бетонных изделий, свалка строительного мусора и там, в подвале Скворцова. Ее привезли на скорой помощи.
- Петр Иванович, - вмешался в разговор Константин, - я знаю это место. Это заброшенный кирпичный завод, точнее цех.
- Да, очень похоже, - продолжил Андрей, я был там, на моих часах было четверть третьего, и я с артисткой на вашей служебной машине уезжаю с завода.
- Так, сейчас почти полдень. Надо подготовиться. Вам надо туда поехать. За рулем были вы, сотрудников не было в машине?
- Нет, я и Надежда, то есть артистка Скворцова. Вы, это серьезно, что мне надо ехать?
- Серьезней не бывает. Мы вас прикроем, можете не сомневаться.
- Петр Иванович, один нюанс. В своем видении я определил время по наручным часам, но у меня нет наручных часов, и я их никогда не ношу.
- Не беда, в комнате вещдоков подберете, надеюсь с “Нивой” вы справитесь?
- Справлюсь.
- Вот и замечательно. Костя займись подготовкой, я с вами поеду на место.

    В половине второго Андрей на служебной “Ниве”, на которой уезжал с капитаном с места побоища, по навигатору добрался до заброшенного цеха. Остановился между огромными кучами мусора, так, что из цеха, метрах в пятидесяти от этого места, машина не просматривалась. По шипению миниатюрной рации в кармане ветровки понял, что майор с сотрудниками где-то рядом. Вышел из машины, осмотрелся, приблизившись к проему цеха, где по всей видимости раньше находились ворота, метров на тридцать. Остаться не заметным не составляло никакого труда. Кучи мусора, свалки бетонных изделий меняли одна другую. Моросил дождь, выручала плотная ветровка с капюшоном, хотя, что поменял сапоги на ботинки пришлось пожалеть. Вокруг тишина, нарушаемая лишь радиостанцией. На часах Андрея было пять минут третьего, когда в проеме появилась скорая помощь. Дальше события повторились точно, как в видении.

     С территории цеха возвращался Андрей в машине со Скворцовой. Некоторое время ехали молча. Водитель и пассажир присматривались друг к другу. Андрею Надежда понравилась. Было в ней что-то очень привлекательное, даже родное:” –Красивая, молодая, уставшая, испуганная, но видно, что в жизни – задорная, любит мужские взгляды.” 
Первая заговорила Скворцова.
- Спасибо вам, но кто вы и откуда узнали о моем местонахождении?
- Петр Иванович, исполняющий обязанности окружной милиции попросил. Я у них вроде консультанта.
- Интересно, вот так попросил, и вы сели в машину и приехали за мной.
- Нет, конечно, не так. Сотрудники работали, искали вас. А я, вроде как не столь заметный как они, вот и попросили меня. А здесь, думаю, просто повезло. Заметил отъехавших похитителей и вытащил вас из места вашего заточения.
- Я так не думаю, хотя… А в общем, какая разница, спасибо. Вы мне жизнь спасли.
- Не за что. Рад, что так все получилось. Я - Андрей Иванович, можно просто, если вы не против, Андрей. О вас мне кое-что известно.
- Хорошо, а еще лучше давайте на “ты”.
- Прекрасно. Вы, прости, как ты себя чувствуешь.
- Уже хорошо. Эти санитары обращались со мной вполне прилично, даже не плохим обедом с час назад накормили. Условия там тоже более-менее, сам видел.
- Да, что-то вроде каюты, только без иллюминаторов.
- Точно подмечено. Все удобства, - впервые на лице Скворцовой появилась восхитительная улыбка, от которой у Андрея немного закружилась голова.
- Надежда, а куда вас доставить. Навигатор ведет нас обратно к отделу, я дороги не знаю.
- Я поняла, ничего страшного. Нам как раз мимо, а там по прямой, минут пять, и мы в театре. Если ты не против, то поедем на место моей работы. Уверена, все заждались. Через три дня премьера.
- Хорошо, поехали в театр, если только сотрудники милиции не вмешаются. Правда рация что-то молчит.
- И пусть молчит и не будут они вмешиваться. Я на свободе, а большим они и не будут заниматься.
- Ты права, я в этом уже убедился. В театр, так в театр. А что вы ставите?
- Пьеса - “Что-такое счастье?” местного драматурга. Можешь посмотреть, если захочешь, и никуда не спешишь. У нас каждый день в три репетиция.

      Андрей с удовольствием продолжил путешествие с очаровательной спутницей и решил попробовать с ее помощью разобраться с собой, местом и временем, в которых очутился.
   - А вот и отдел милиции,- прервала небольшую паузу Надежда, - но сворачивать к нему не будем. Нам прямо, здесь уже близко.”
- Странный у вас городок.
- Да, тут Андрей ты прав. Глухомань, провинция. Задворок, есть задворок. Да еще и с номером не повезло.
Последние слова обескуражи Андрея, но боясь выглядеть глупым, не стал ничего уточнять.  “Опять какой-то задворок и что за номер? И на автомобилях, проезжающих мимо, странные госномера, все начинающиеся с буквы ”З”. Правда, остальное, как в провинции, глухой провинции. Тут Надежда права.
- Вот мы, мой спаситель и приехали. Наш театр.

       На достаточно большой площади, окруженной все теми же серыми пятиэтажками, с облезлой краской, полуразвалившимися подъездами и балконами, возвышалось строение типа Дворца культуры советской эпохи. Правда от окружающих, по всей видимости жилых многоквартирных домов, театр отличался своей парадностью, красочностью недавно проведенного ремонта. Схожесть местного театра с обликом ДК, знакомому Андрею не понаслышке, была во всем. Даже в абсолютно пустом гардеробе находились дородные тетеньки, бодро поздоровавшиеся со Скворцовой.
 
    С просторного лестничного марша, чуть ли не бегом спустился лысый толстячок небольшого роста, бросившийся целовать руки артистки и причитать:” Слава богу, слава богу, Надежда вы наша. Заждались. Сообщили, что вы освобождены. А это я полагаю ваш, Наденька, спаситель.
- Да, Иван Иванович. Все обошлось. Знакомьтесь, это - Андрей Иванович. А это наш директор, он же автор пьесы, репетицию которой вы скоро увидите.
- Пожалуйста, уважаемый, проходите. Наденька в гримерную, а я вас познакомлю с нашим театром, и провожу в зал. Если вы не против?
- Нет, не против.
- Вот и прекрасно, только с вами на репетиции я не буду. К мэру на полчетвертого. Доложить о Наденьке, о продолжении работы над премьерой.
 
   Андрей, оставшись в зале один, расположившись в достаточно комфортном кресле, расслабился. Впервые, с раннего утра, когда он оказался распростертым на земле, по всей видимости после падения, в совершенно незнакомом месте, его потянуло в сон. Но закрывая глаза, моментально закружилась голова и в ней всплывали какие-то необъяснимые образы, сцены. К тому же возобновилась резкая боль в затылке, и похоже поднялась температура тела.
 
   Свет в зале погас и началась репетиция пьесы. Понять содержание не было сил, монотонные диалоги просто убаюкивали. На какое-то мгновение Андрей провалился в непродолжительный и неглубокий сон. Снилась девочка, лет восьми, белокурая, с выразительными голубыми глазками. Они вместе в городском парке, весело смеются, о чем-то разговаривают. Покупают билеты на детские аттракционы и вместе катаются. На какой-то быстро вращающейся вертушке Андрею становится плохо, а девочка, к огромному сожалению, исчезает, растворяется, и Андрей просыпается.
- Так, не спать, смотреть пьесу, - с учетом самочувствия настроил себя Андрей. А увиденное и услышанное со сцены, быстро вернуло в нормальное состояние. Но не из-за восторга и восхищения. Пьеса и ее герои, кроме скуки, ничего преподнести не могли. Сценарий абсолютно бездарный, с длительными, бестолковыми диалогами. Артисты в нелепых костюмах, из декорации на сцене стол, два стула и диван. Даже Надя, играющая счастливую молодую жену, не была похожа на себя. Злость и сожаление от содержания пьесы, игры актеров, прогнали сон и все болевые ощущения. Андрей, набрался смелости, встал со своего места и подошел к сцене, громко захлопав в ладоши.
- Андрей Иванович, в чем дело? Что случилось? Мы еще не закончили.
- Наденька, вы, собираетесь показывать это “творение” публике? Да, это же полный бред, отстой, - Андрея буквально накрыла волна возмущения, он перестал контролировать свои эмоции, высказывания, действия. Запрыгнув на сцену, стал расхаживать по сцене, поочередно критикуя и артистов, и режиссера, и автора пьесы: “Вы, сами то слышите, что говорите? Какое “счастье” скрыто во всей вашей игре, ваших диалогах. Это же не детский сад, да и там гораздо больше жизни, огня, юмора. Вы же профессионалы.”

   Громкие высказывания неожиданно были прерваны чьими-то сильными хлопками в ладоши, в зале зажегся свет. Андрей, у которого вновь немного закружилась голова, с трудом разглядел в двух приближающихся мужских фигурах директора театра и высокого, статного, седовласого мужчину, который быстро направлялся к сцене и первый нарушил воцарившуюся тишину.
- Друзья, а ведь наш гость абсолютно прав. Вы, Иван Иванович, извините, но кроме скуки ваша пьеса и игра актеров ничего не вызывают. Я сегодня пригласил вас, уважаемый директор, к себе, в мэрию, но решил сам все увидеть и услышать. Три дня до премьеры, но теперь я, почти уверен, она не состоится. С этим на публику выходить нельзя.
- Глеб Сергеевич, мы подработаем, мы все исправим. Вы намекните, что хотите услышать и увидеть?
- Дорогой, Иван Иванович, намекнуть я вам могу совершенно на другое. К примеру, на ваше соответствие должности руководителя театра. Но на сцене, с помощью хорошего сценария, с помощью талантливых артистов должно творится чудо или хотя бы, что-то близкое к этому. Я думаю, вы, кажется, Андрей Иванович, понимаете меня.
- Да, вы абсолютно правы. И на сцене, и в зале все должно гореть от восторга. От восторга идеи, игры, всего увиденного и услышанного. Тогда это будет театр.
- Слышите, Иван Иванович, что говорят профессионалы.
- Простите, Глеб Сергеевич, я так расслышал ваше имя и отчество. Я не профессионал и говорю, как зритель.
- Нет уж, вы меня простите и не скромничайте. Мне уже доложили о вас, - прервал Андрея мэр, - Я, надеюсь, что вам по плечу выправить ситуацию и в обозначенный на афишах срок, преподнести зрителям округа, да и всего нашего задворка, хороший подарок. Тема то замечательная. Артисты хорошие и с вашими возможностями вы сможете вместе многое.

        Надежда подошла к Андрею и тихо, полушепотом спросила: “ Это правда? Для меня было бы огромным счастьем вместе работать и не только…” Андрей взял за руку Надежду и крепко сжал, но ответил мэру.
- Простите, но до премьеры трое суток. Впрочем, если все готовы, то можно и рискнуть.
- Но вот и договорились, - мэр поднялся на сцену и протянул руку Андрею. После рукопожатия и дружеского похлопывания по плечу, Глеб Сергеевич продолжил: ” А теперь, разрешите пригласить вас, Андрей Иванович, госпожу Скворцову, ну и пока еще директора театра пообедать. У нас открылся прекрасный ресторан с европейской кухней и думаю, его владельцы не разочаруют нас.”

      Однако, через час стало понятно, что мэр ошибся. В пяти километрах от жилого массива округа, на борту отреставрированного двухэтажного дебаркадера, на берегу озера, в уютном зале ресторана располагалось с десяток столиков, сцена, оборудованная цветомузыкальной установкой. Компания разместилась в центре, за заранее сервированном и накрытом столиком на четыре персоны. Закуски, салат оливье, бутылка водки и шампанского ждали важных гостей похоже не один час. Андрей, нагулявший аппетит с раннего утра, быстро расправился с салатом. От предложенного спиртного, сославшись на самочувствие отказался. Мэр поддержал компанию гостя, а Иван Иванович приложился к горячительному напитку. Надежда пригубила игристого напитка. Через десять минут на стол подали четыре блюда с якобы телячьим бифштексом с кровью. Попытки важных посетителей как-то попробовать мясной деликатес не увенчались успехом. Если не совсем острые ножи справлялись с бифштексом, то зубы были бессильны. Прожевать мясо оказалось не возможным. Глеб Сергеевич пригласил администратора и попытался выяснить причину неудачно приготовленного блюда, но ничего внятного не услышал.
- Наденька, поскучайте немного, я на разведку на кухню, - Андрей шепнул на ухо молодой женщине, явно остававшейся голодной, и в очередной раз, взяв инициативу в свои руки, покинул зал. 
      Как ни странно, на кухне никого не застал. На разделочном столе лежал достаточно увесистый кусок окорока свинины, по всей видимости приготовленный для переработки и подачи в зал. Но заняться с ним было не кому. Вымыв руки, сбросив пиджак и закатав рукава рубашки, Андрей быстро справился с мясом, находившимися здесь же овощами и через двадцать минут подал на стол четыре сочные, в румяной сырной корочке, свиные отбивные, со свежими овощами. Еще через десять минут, после поглощения мяса, таящего во рту, Глеб Сергеевич в очередной раз восхитился способностями Андрея.
- Ну, Андрей Иванович, порадовали, очень вкусно. Ваши способности ограниченны какими-то рамками или вы можете все?
- Все, не все, но кое-что умею и люблю делать, - улыбаясь, ответил спаситель проголодавшейся компании.
 
       Начатый разговор о кухне, способностях готовить мужчин и женщин, через некоторое время был прерван отключением света в зале. Засуетившиеся официанты, достаточно быстро осветили столик с помощью свечей и проинформировали мэра об аварии на ЛЭП по причине налипания мокрого снега, повалившего на улице с полчаса назад. Глеб Сергеевич покинул столик и по телефону занялся выяснением причин аварии, а вернувшись, посетовал на своих нерадивых энергетиков, метеорологов.
- Ни к чему не приспособлены, а в семнадцать по домам. Попробуй кого найди.
- Странно как-то у вас все организовано. Должны же быть аварийные бригады.
- Да, Андрей Иванович, вы правы, должны, но людей нет. Точнее люди - то есть, но вот черную работу никто не хочет делать, сплошные вакансии рабочих. Зато в мэрии у меня полно бестолковых помощников и никого не заставишь работать. Поеду к себе, попробую оперативный штаб собрать. Снег, гололед обещают всю ночь. Вы останетесь или со мной?
- С вами,- единодушно ответили все присутствующие.
- Хорошо, я вас по пути развезу.

     Отъезжая от дебаркадера, снег падал огромными хлопьями, а на подъезде к городу сменился на мелкую крупу, которая моментально превращала дорогу в каток. Глеб Сергеевич сам управлял служебным автомобилем  ”Хундай” и его несколько раз заносило. На встречу попалось несколько дорожных аварий, и ни где, ни каких представителей госавтоинспекции, дорожных служб, что весьма удивило Андрея. Видя происходящее, мэр оправдывался.
- Дорожный раствор за зиму весь израсходовали, нечем дороги обработать.
- Глеб Сергеевич, а песком разве нельзя это сделать? Техника – то есть?
- Есть, а вот про песок как-то не додумался. Ведь десять лет назад им только и спасались от гололеда. На штабе дам команду, пусть песком обработают дороги.

        К Наде, домой добрались только через час. Пришлось пару раз останавливаться и оказывать помощь, попавшим в ДТП, вызывать скорую, милицию.
Андрей, извинившись перед хозяйкой, сразу попросил разрешение отправиться в ванную комнату. Надежда принялась накрывать на стол. Под душем Андрей почувствовал слабость, легкое головокружение, но вышел к столу бодрым и веселым. Выпив бокал вина, попросил чая и перебрался на мягкий диван. Пока хозяйка хлопотала, осмотрелся. Трехкомнатная квартира Скворцовой в обычной панельной пятиэтажке на третьем этаже, была умело переделана в просторную квартиру студию, располагала и к отдыху, и к работе. Здесь же и зона кухни, и отдыха, и работы. Телевизор, компьютер, газовая плита – все буквально под рукой.

    Надежда включила приятную музыку, подошла, передала бокал с чаем и присела рядом.
- Спасибо, у тебя уютно.
 Сделав несколько глотков приятного, терпкого напитка, Андрей почувствовал руку Нади на своей и поставил чашку. Глаза, красивые карие глаза, улыбка, губы, челка действовали завораживающе. Андрей протянул руку и пригладил немного взлохмаченную челку, которая становилась все ближе и ближе. Надя обняла за плечи и губы коснулись друг друга. Но поцелуй обжог хозяйку.
- Андрей, да ты весь горишь. И молчишь.
- Да, Наденька, ты права. Похоже у меня температура.
- Похоже, шутник. А ну, мой спаситель, ложись на подушку. Чем же тебя лечить?
- Боюсь, ты права, нужны таблетки.
- Сейчас принесу все, что у меня есть. Только я в них совсем не разбираюсь.
- Не беда, были бы лекарства, а там разберемся.

       Приняв убойную дозу парацетамола и анальгина, больше от простуды и головной боли в аптечке ничего не нашлось, запив парой бокалов горячего чая, Андрей провалился в забытье. После действия лекарства, пришел все тот же сон. Сон, который, несмотря на все, вроде как впечатляющие, интересные, необычные приключения минувшего очень трудного дня, Андрей ждал, и от которого становилось легко и радостно. Он на пароходе, ярко светит солнце и рядом девочка, белокурая, голубоглазая, веселая. Она танцует на палубе под музыку, все вокруг и сам Андрей улыбаются. Девочка смеется, берет за руку, и они вместе танцуют. Потом они на берегу, гуляют, о чем-то говорят. Неожиданно девочка вновь исчезает, и Андрей просыпается. Он на диване, на раскладушке, чуть дальше, в углу квартиры, Надя, с головой под одеялом. На больших электронных часах четверть четвертого. Сон пропал, температура тоже и Андрей устремился к компьютеру. И лишь четыре часа спустя, практически завершив новый сценарий, заснул прямо за компьютерным столом.

   - Андрей, Андрей, просыпайся. Нас уже ждут, - Надя, поставив на стол чашку с горячим кофе, за плечи потрясла сценариста и разбудила его.
- Доброе утро! Никак не пойму, где я, что со мной происходит?
- Андрюша, ты это о чем? После температуры никак в себя не придешь?
- Нет, Надя, температура, слава богу, нормальная и она здесь не при чем.
- Ну и хорошо, пей чай и иди освежись в ванную. Нам через тридцать минут надо быть на озере. Там на дебаркадере, на втором этаже соберется наша труппа и все ждут нового сценария и репетиции.
- Ну, что ж, на дебаркадере, так на дебаркадере. Сценарий готов, от старого осталось лишь название. Не менять же во всем городе афиши. Надя, я все сделаю быстро.

    Этажом выше над рестораном, где накануне не очень удачно прошло открытие, в просторном, удобном зале, Андрей ознакомил артистов со сценарием, Надежда помогла распределить роли. Через пару часов все во всем разобрались и остались довольными. Надежда, покинув зал, позвонила Ивану Ивановичу и Глебу Сергеевичу, успокоив директора и мэра, и, уверив, что срыва премьеры не будет.

      Андрей вышел на балкон и присоединился к Скворцовой, которая только что закончила телефонный разговор.
- Надя, пойдем в зал, прохладно. Еще снег лежит, а ты легко одета.
- Да, сейчас пойдем. Мэр по телефону передал, что тебе надо быть у Определителя через час. Я даже и не знала, что ты еще не определен, точнее не определился.
- Прости, Надюша, в чем я не определился, и кто такой или что такое определитель?
- Понятно и очень странно, что ты до сих пор не знаешь, где ты находишься. Хотя с твоими темпераментом и способностями тебе вчера некогда было разобраться. И я не догадалась с тобой поговорить.
- Так, достаточно загадок. И где же я, и зачем должен быть у некого определителя?
- Пойдем в зал, а то действительно холодно. Попробую тебе объяснить, но времени очень мало. Тебе минут через десять надо выезжать, Глеб Сергеевич машину свою пришлет. Его водитель тебя отвезет в определительный центр.

      Войдя в зал, Скворцова за руку взяла своего спутника и провела в дальний угол, к сервированному столику с бутербродами и напитками. Коллеги Надежды бурно что-то обсуждали в центре зала и разговору мужчины и молодой женщины никто не мешал.
- Андрей, что ты сейчас услышишь очень и очень невероятное. Вдаваться в подробности нет необходимости. Определитель, как и положено, расставит все точки над “и.” Только знай, моя встреча с тобой вселила надежду, что мое решение, принятое пять лет назад, было не напрасным.
- Надя, слишком много загадок. Пожалуйста, не томи душу, она и так извелась.
- Андрей, ты каким-то образом, по всей видимости через сопредельный переход, попал на территорию задворка номер тринадцать. Задворки существуют рядом с реальным миром, хотя и сами задворки – это та же земная реальность, но расположенная в месте, изолированном от той обычной. Здесь тоже солнце, та же земля под ногами, тот же дождь, тот же снег, те же облака, но эта местность отделена невидимой преградой. Только в определенных точках можно попасть из того мира в этот. Задворков на земле несколько десятков и живут в них обычные люди, как ты и я, только попавшие в переход и принявшие решение остаться здесь. Тебе наверняка известна проблема ежедневно бесследно исчезающих людей на земле. Так вот они остаются на задворках, не возвращаются обратно в повседневную реальность. Хотя, как мне разъяснили в свое время, назначение задворков немного другое. Это что-то вроде спасительных клапанов по поверхности Земли на случай апокалипсиса. Существование задворков и их назначение -одна из множественных тайн мироздания. А люди здесь нужны для поддержания жизни.
     Я попала через переход в этот задворок пять лет назад. И приняла решение остаться. Дома, да и дома то, как такового, у меня там не было, меня ничего не держало. Ни родителей, ни близких. Муж бросил, попытки достичь что - то самой уперлись в его могущество и невероятную жестокость. А здесь – все двери были открыты и свою мечту – стать актрисой - осуществить оказалось очень легко. Вот только здесь почему - то все заняты сами собой. Нет друзей, подруг. Точнее они есть, но только у тех, кто испытывал в этом проблемы в той реальности. Есть мужья, жены, но нет любви. Хотя, может я и ошибаюсь. Свою любовь я здесь не встретила. До тебя… Все, Андрей, езжай, к Определителю опаздывать не принято. Это вершитель судьбы человека и его, как и свою судьбу, надо уважать.
- Хорошо, Надя, я поеду. Надеюсь, после встречи с этим, как ты назвала, определителем, у меня многое прояснится. Долго я у него пробуду, когда увидимся, где ты будешь?
- Это будет зависеть только от тебя. Все езжай, ничего не спрашивай, я и так лишнего наговорила,- Скворцова поцеловала Андрея в щеку и быстро ушла к артистам, которые были поглощены работой над новым сценарием.

     В назначенное время Андрей вошел в небольшое здание, отличавшееся от всех других построек задворка. Одноэтажное и все из тонированного стекла. При входе его встретили два спортивного телосложения молодых человека в черных костюмах и белых рубашках. Провели досмотр, ничего не спрашивая проводили до двери, которая открылась автоматически при приближении трех мужчин.
- Проходите, в зале присаживайтесь в любое удобное для вас место и слушайте Определителя. С вами он будет общаться не на прямую. Дальше следуйте его указаниям, - монотонным басом произнес один из сопровождающих.

        Андрей вошел в открытую дверь, которая моментально закрылась. Осмотрелся. Уютное, небольшое помещение, с мягкой белой кожаной мебелью. Стены такие же белые, небольшая подсветка, на полу большой белый, с длинным ворсом, ковер. Тихо играет классическая музыка. Андрей выбрал одно из трех кресел и удобно разместился в нем. Музыка прекратилась и через те же динамики сменилась на приятный мужской голос.
- Здравствуйте, уважаемый Андрей Иванович. Я, Определитель задворка номер тринадцать, на территорию которого вы попали тридцать пять часов тому назад. По установленным правилам вы должны меня выслушать и принять решение. Дискуссия со мной не допустима. Возможны ответы на отдельные вопросы при моем согласии. Наш мир - это реальная альтернатива основного. Вы попали в него и случайно и нет, но не целенаправленно. Это ограничивает мои и ваши возможности и решения. К ним мы еще вернемся. Мне многое о вас известно, и в том числе в этом мое предназначение. Другое – определить, точнее дать вам возможность определиться с местом вашего будущего существования. Вы можете вернуться назад, в этом я вам, при вашем решении, обязан оказать помощь. Или остаться здесь.
    Что вас ждет по возвращению?  К своим пятидесяти пяти годам, практически все у вас там в прошлом. Нет работы, прежней уверенности в завтрашнем дне. Вроде есть семья, вроде есть чем заняться, на что существовать. Но это только вроде и вас ждет не легкий путь, преодолевать который год от года будет все трудней. По большому счету, вас там слишком много и большая часть из вас никому не нужна. Здесь же отношение к человеку совершенно иное. Ценен абсолютно каждый. Перед вами открываются, впрочем, перед вами уже открылись неограниченные возможности. Деньги у вас есть, и они ваши, никто не вправе на них претендовать. Любимый человек – молодая, интересная, красивая женщина- тоже. Она ждет вас и будет с вами. Свои профессиональные возможности вы можете реализовать, где только душа пожелает. И на сцене, и на службе, и на кухне, и в науке, и в экстрасенсорике, и в обучении. Наш мэр о вас отозвался очень лестно, как о талантливом и разносторонне подготовленном человеке. И это встречается у нас редко. Все ваши жизненные наработки, мною названные, в том числе прошлых жизней, могут быть реализованы. Было бы только ваше желание. Мы заинтересованы в вас и это я не скрываю. Но выбор за вами – вы остаетесь или уходите, и то и другое навсегда. Обратного пути не будет.
   
      Некоторая воцарившаяся пауза позволила Андрею задать вопрос: “Значит я должен принять решение – или уйти обратно или остаться здесь? Другого не дано?
- У меня, как Определителя, есть еще одно право – принять решение за человека, но это возможно тогда, когда человек направляется сюда целенаправленно. И это не ваш случай. Вам предстоит самому определить свою судьбу…

      После этой фразы все вокруг закружилось в каком-то стремительном водовороте. Все размылось, исчезло и преобразовалось… в ярко освещенную солнышком зеленую лужайку. На ней девочка, все та же, милая, белокурая, голубоглазая, веселая девочка. В руках у нее мячик и этот мячик летит к Андрею. Чтобы поймать его и еще больше развеселить девочку Андрей прыгает в сторону и падает. Девочка подходит, присаживается на коленки, гладит по голове и с волнением произносит: “Папочка, любименький, тебе больно”…

     Я с большим трудом открыл глаза. Болела голова, ломили руки, ноги. Я на диване, рядом с камином, в футболке и трико. Комната наполнена и ярким дневным светом, и светом, почему - то горящих повсюду лампочек. Работает телевизор. На, казалось, очень громко тикающих, настенных часах четверть третьего.
- Ничего себе, сколько же я проспал? И что же на меня так подействовало? Не пил, это точно. На даче свет погас, решил затопить камин, полез почистить дымоход. И все, больше ничего не помню. Но явно, упал. А как улегся на диван? Странно все.

    Дальнейшие мои рассуждения были прерваны громкими звуковыми сигналами подъехавшего автомобиля. Попытался встать, чтобы узнать кто приехал, но боль пронзила тело и все вокруг поплыло…
- Папа, папочка, проснись. Что с тобой? Любименький, мы тебе звонили, а ты не отвечал. Я очень волновалась. На улице так тепло, хорошо. Пойдем в мячик поиграем.
- Привет, солнышко, радость моя, моя белокурая, голубоглазая красавица. Извини, немного приболел. Заснул, не слышал телефонного звонка. Все, встаю, пошли в мячик играть.