«Oh no, not me, I never lost control
You’re face to face with man who sold the world »
David Bowie
I
Эту тучу Иван заприметил ещё на работе, но стоило ему сесть в свою старенькую Тойоту, как вечная странница пролилась противным холодным дождичком. Вот мерзость. Настроение и до того было прескверным, а теперь испортилось окончательно. Чёртов фатерланд, дождь за неделю до рождества. Дома, в Казахстане, сейчас снега по самое не хочу и мороз под тридцать – настоящая зима, а здесь всё какое-то игрушечное: леса чистые, дороги ровные, расстояния крошечные. Дома, - Иван грустно ухмыльнулся – нет его больше. Продал за бесценок казахам свой роскошный, срубленный ещё отцом пятистенок и бежал, ухватив в охапку семью. Тянул до последнего, пока немцев в совхозе практически не осталось, поэтому и там в деньгах потерял, и здесь пособие минимальное получил, больно много таких Иванов в крошечную Германию понаехало. Поздно, поздно в сорок восемь начинать жизнь с чистого листа, да ещё и в чужой стране. То, что она чужая, Иван понял в первый же день, когда пограничник обратился к нему по-немецки, а он не понял ни слова, хотя в селе все друг с другом на том же языке разговаривали, вернее, думали, что на том же. Они, оказывается, говорили на языке, существовавшем в Германии двести пятьдесят лет назад, и ох, как мало похожем на современный.
Встретили их, как нежеланных гостей. Сначала три недели в бараках в лагере-распределителе, потом поселили в вонунге - общежитии в крошечном городке Липпштадте, слава Богу, в западной части страны. Те, кто попал на территорию бывшей ГДР, вообще плакали горючими слезами, нищие местные жгли вонунги, подростки избивали детей. Прожив всю жизнь немцем – Иваном, он в одночасье стал Иоганном – русским. Пять месяцев шпрахов – ускоренных курсов немецкого языка, и вот он, с учётом высшего инженерного образования, нашёл работу водителя электрокара на складе завода Варта, правда, в соседнем городишке Падерборне. Каждое утро сорок шесть километров туда, и вечером столько же, обратно. Работу, громко сказано. Контракт у него не постоянный, а с ежемесячным продлением, поэтому он получает меньше установленного в стране минимума почасовой оплаты и не может вступить в профсоюз, а значит, и выгнать его могут в любой момент. По сравнению с коллегами, поляком Яном и сербом Миланом – человек второго сорта. А по сравнению с западными немцами – веcси, и вовсе четвёртого. Денег нет ни на что, ведь надо платить медицинскую страховку за себя и жену, оплачивать жильё, еду, электричество, вывоз мусора, да мало ли что ещё. Хорошо хоть сына Толика, ныне Отто, взяли на контракт в бундесвер – немецкую армию. Толик, низкорослый в отца, рыжеволосый в мать, учиться принципиально не желал и в родном совхозе работал трактористом, поэтому его взяли в танковую дивизию с распростёртыми объятиями. Ну и отлично, там и язык выучит, и денег заработает на будущее.
Жена Ивана Лида два раза в неделю мыла полы в доме престарелых, и эти полутрупы ещё и потешались над её деревенским немецким. Работала практически за еду, зарплаты едва хватало на автобусные билеты. А вот сосед их Васька, ныне Базиль, забил на шпрахи, арендовал небольшой гаражик неподалёку от вокзала и стал ремонтировать русским эмигрантам их гебраухтвагены – развалюхи, купленные за пару тысяч марок на ближайшей автораспродаже. Миллионером, конечно, не стал, но постоянно при деньгах, и нос в табаке. А он, Иоганн Бауэр, занимавший руководящие посты в совхозе «Знамя коммунизма», гремевшем на всю Павлодарскую область, стал здесь лишним человеком. К чёрту немцев, к чёрту их орднунг, надо ехать в Россию и попытаться наладить жизнь там. Эта мысль периодически посещала его и раньше, но сегодня он окончательно укрепился в подобном решении. Добравшись до вонунга, поставил машину на парковку, но в квартиру подниматься не стал, а зашёл в гаштет напротив, насосался пива по самую макушку, так, что жене пришлось тащить его домой на себе.
На Рождество они всей семьёй, Толика отпустили со службы на каникулы, поехали в Зоест – местный крайсцентр, городок тысяч на пятьдесят жителей. Хотелось развеяться, отвлечься от повседневных забот. В Зоесте проходил кирмес, что-то вроде ярмарки. Гвоздь программы - огромный передвижной парк аттракционов, так уютно разместился на центральной площади и прилегающих старинных улочках, что превратил окрестности в декорацию к волшебной зимней сказке. Пока Отто гонял на картинге и американских горках, родители предавались менее экстремальным развлечениям. Побродили по зеркальному лабиринту, полетали на качелях и остановились у совершенно безумной карусели: она представляла собой три ряда кресел, в которых накрепко привязанные люди крутились в трёх направлениях одновременно. Периодически карусель замирала, так что отдыхающие повисали вниз головой и оператор вежливо спрашивал: «Noch einmal? Ещё раз?», а в ответ нёсся какой-то звериный рык: «Ja!!! Да»
- Как я от вас устал, господа бюргеры, - пробормотал Иван зло – клянусь - это моё последнее Рождество среди вас!
По дороге к машине, остановились у шатра одной из беспроигрышных лотерей. Правила таких лотерей просты и всегда одинаковы: за пять марок покупаешь пять билетиков с заклеенными циферками. Открываешь, складываешь цифры, получаешь у организатора соответствующий данной сумме приз, чаще всего пачку жвачки или заколку для волос. Денег было жалко, но Лида так посмотрела на мужа, что Иван раскошелился. Когда продавец из шатра увидел их билетики, глаза его округлились, он выскочил на середину улицы и визгливо заорал: «Hauptpreis! Главный приз!» При огромном стечении народа Лиде торжественно вручили огромного плюшевого медведя. Зрители похлопали, а потом бросились в тот же шатёр, скупать оставшиеся билетики.
- Вот жучара, - прокомментировал Толик – даже из своего проигрыша барыши извлёк. Нравится мне их подход к жизни.
Толик уже рассуждал, как настоящий Отто. С трудом пристроив медведя - переростка на заднем сиденье, мнительная Лида положила руки мужу на плечи и, глядя прямо в глаза, сказала:
- Это добрый знак. Теперь всё у нас будет хорошо, вот увидишь.
- Твои слова, да Богу в уши, - рассмеялся Иван – поехали. И поцеловал жену.
А ведь, как в воду глядела. В середине января Иван, как обычно просматривал газеты с вакансиями, и наткнулся на объявление: «Инженерная компания, специализирующаяся на выпуске промышленных электронных весов, ищет русскоязычного сотрудника с высшим техническим образованием. Просьба направлять резюме по факсу». Узнав у коллеги Милана, что такое резюме, и как его составлять, Иван сел после работы ваять сочинение о себе. Хорошо, что трудовую книжку не выбросил. Худо - бедно, за два вечера что-то было написано. На удачу, факс у соседа-капиталиста Базиля уже был, и он, не ломаясь, разрешил им воспользоваться. Через неделю раздался звонок, и женский голос пригласил соискателя Бауэра на собеседование, которое состоится послезавтра в 15.00 в городе Ульм по следующему адресу. Ближний свет, от Липпштадта до Ульма почти шестьсот километров, его Тойота может и не доехать. Тем не менее, назавтра он взял на работе три дня за свой счёт, а в пять утра направил свою старушку на юг в направлении земли Баден-Вюртемберг.
Иван сидел в пустом кабинете, напротив большого закруглённого стола и чувствовал себя крайне неуютно. Он прибыл на встречу в точно назначенное время, и молодая женщина-секретарь провела его сюда, извинилась и попросила подождать. Давно ненадёванный парадно-выходной костюм сидел, как на корове седло. В мечтах, посетитель уже примеривал кабинет под себя. Шансы, конечно, невелики, но чем чёрт не шутит. Наконец дверь распахнулась, и в комнату ворвался высокий худой элегантный немец, протянул кандидату руку и скользнул в огромное кожаное кресло. Говорил он столь же быстро, как и перемещался, видимо, чтобы проверить уровень знания соискателем немецкого языка. Герр Функ - начальник отдела кадров, кратко изложил историю компании, о том, что здесь производят, и о желании выйти на огромный постсоветский рынок, с чем, и связано появление вакансии менеджера по продажам в странах СНГ. Неожиданно остановившись, он пристально посмотрел на посетителя и спросил напрямик:
- Вы когда-нибудь имели дело с электронными весовыми комплексами на мобильных объектах?
Иван вздрогнул. Единственные промышленные весы, которые он видел в своей жизни, стояли на весовой в родном совхозе, но вряд ли можно было их заподозрить в электронности и мобильности.
- У нас такое оборудование не применялось, - грустно, но честно сознался Иван.
- Вот и отлично, - неожиданно обрадовался тощий скаут – значит, рынок совершенно свободен. Вы готовы к обучению?
- Конечно, господин Функ, всё очень интересно. Мне уже приходилось менять род деятельности.
- Я ознакомился с вашим резюме. Вы окончили институт инженеров транспорта, значит должны быть знакомы с подвижным составом, использующимся в бывших советских республиках.
Да уж, с этим Иван был знаком прекрасно. Каждую уборочную он выколачивал вагоны из начальника станции, но что это были за вагоны! Прежде чем загрузить, их приходилось часами ремонтировать, оплачивая простой всё тем же железнодорожникам.
- Конечно, господин Функ. Я – специалист по подвижному составу.
- Сразу расскажу наши условия, они одинаковы для всех кандидатов: на три месяца испытательного срока по две тысячи марок, затем заключается постоянный контракт и зарплата удваивается. Вас такие условия устраивают?
Иван хотел ответить, что такие условия его не просто устраивают, они превосходят все ожидания, но не смог произнести ни звука, дыхание перехватило. Он сидел и кивал вверх-вниз, как фарфоровая кукла.
Герр Функ резко поднялся, намекая на то, что аудиенция завершена, протянул руку.
- Мы известим вас о своём решении, каким бы оно ни было, в самое ближайшее время.
Бауэр ехал домой и подсчитывал свои потери. Два дня за свой счёт – девяносто шесть марок, сто литров бензина – сто двадцать восемь марок, обед и ужин в придорожных кафешках – ещё сорок шесть. Итого – двести семьдесят марок в чистом убытке. В удачу верилось с трудом; ну зачем этим холёным, он вспомнил элегантный костюмчик скаута, капиталистам, старый советский колхозник, пусть и с железнодорожным образованием, ведь он никогда по специальности и не работал. Но четыре тысячи в месяц…
- Боже, будь милостив, пошли мне это место, - Иван молитвенно сложил руки, потом рассмеялся - Всё, надо успокоиться и относиться к нему, как к выигрышу в лотерею: возможно, но маловероятно.
Телефон в доме у Бауэров звонил редко, Толик раз в месяц соизволял справиться о здоровье родителей, но теперь, то Иван, то Лида как бы невзначай оказывались в прихожей и с надеждой смотрели на аппарат, в надежде, что именно сейчас раздастся заветный звонок. Так прошло более двух недель, но в один из вечеров он всё - таки зазвонил. Иван дрожащей рукой поднял трубку.
- Бауэр слушает.
- Добрый вечер. Вас приветствует компания Либра, - сообщил бодрый женский голос – администрация рассмотрела представленные резюме и проведённые собеседования, и остановилась на Вашей кандидатуре. Вы должны прибыть на работу в следующий понедельник к восьми утра. Поздравляю и желаю плодотворной работы в нашей компании. До свидания.
Собеседница давно отключилась, а Иван стоял и тупо слушал длинные гудки.
- Ну, что? – вывела его из оцепенения обеспокоенная жена.
- Меня взяли, - неуверенно ответил он, а потом заорал – меня взяли, ну, теперь заживём!
Лида вырвала у него из руки трубку, положила на место, и бросилась мужу на шею.
- Заживём, Ванечка, конечно, заживём!
На празднования времени не было. На расставание со старой жизнью и организацию новой оставалось всего четыре дня, причём два из них – выходные. Надо было уволиться с завода, сдать квартиру, закрыв все коммунальные долги, упаковать нехитрый скарб и запихать в многострадальную Тойоту, переехать на новое место, подыскать квартиру на съём, занести в неё вещи и каждой найти место. Но они справились, ночь с воскресенья на понедельник стала их первой ночью в маленькой двухкомнатной квартирке в рабочем районе Ульма, а утром Иван прибыл к будущему месту работы.
Первым делом, секретарь Эльзе – молодая брюнетка с более чем пышными формами, которая звонила на прошлой неделе, он опознал её по голосу, отвела в коммерческий отдел и показала новичку рабочее место – небольшой стол, на котором кроме компьютерного дисплея и телефона ничего не было. В кабинете европейского сектора отдела продаж стояло ещё три таких же стола, за которыми сидели турок Сердар, отвечавший за Турцию и Балканы, поляк Мацей – восточная Европа и немец Дитер – Европа западная. Их столы были завалены бумагами, а телефоны непрерывно звонили. Все они были гораздо моложе Ивана и поэтому смотрели на нового коллегу с некоторым удивлением. Представились, пожали друг другу руки. Затем, Эльзе отвела его в кабинет техники безопасности, где он должен был прослушать первоначальный инструктаж. Здесь и прошёл весь первый рабочий день. В конце смены он расписался в четырёх журналах, и с техникой безопасности было покончено. Иван уже было собрался домой, но Эльзе остановила его.
- Вот направление на двухнедельные курсы для менеджеров по продажам в тренинговую компанию, адрес указан. Занятия ежедневно с восемнадцати до двадцати часов. Их стоимость будет вычитаться из Вашего заработка.
Она протянула ему файлик с какими-то документами.
- Счастливо позаниматься.
Свежеиспечённый менеджер, голодный и злой едва успел найти место своей учёбы. На удивление группа, куда его определили, была довольно многочисленна. Кто бы мог подумать, что торговля – такая же наука, как физика или химия. Сухопарая блондинка средних лет объясняла им, как разговаривать с клиентом при первом «холодном» звонке, как мягко ненавязчиво подтолкнуть его к мысли, что он жить не может без вашего товара, чем бы он ни был, пирожком с печенью или шагающим экскаватором.
Дома у него даже не нашлось сил рассказать Лиде про свой первый рабочий день; поел, лёг на диван и уснул, не раздеваясь. Назавтра он даже до своего стола не дошёл, Эльзе перехватила прямо на входе.
- Доброе утро, герр Бауэр. Пройдите на третий этаж в технический отдел, герр Хайнеке будет знакомить Вас с продукцией нашего предприятия. Иван поблагодарил и отправился искать технический отдел. Герр Хайнеке был типичным «ботаником». Он увлечённо объяснял принцип работы каждого узла хитроумной системы, позволяющей измерять вес груза непосредственно в ковше погрузчика или экскаватора, в кузове самосвала или вагоне-думпкаре. Забыл даже о перерыве на обед, пришлось Ивану напомнить об этом, чтобы, хотя денег на еду не было вовсе, передохнуть сорок минут на лавочке в соседнем парке. После паузы лекция продолжилась, а по окончании рабочего дня плавно перетекла в курсы по теории продаж. Изматывающие учёбы и тренинги продолжались две недели. Иван похудел, осунулся и даже, как будто стал ещё меньше ростом, но первая зарплата вернула его к жизни. Мало того, что здесь ему ни разу ещё столько не платили, это были первые деньги, полученные им в Германии за работу, сделанную не руками, а головой. Было от чего впасть в эйфорию. Лида долго крутила в руках свеженькую банковскую карту.
- И что, ты теперь всё время такие деньжищи будешь в дом носить?
- Это – только начало, фрау Бауэр, - самодовольно изрёк муж.
В понедельник Иван никак не ожидал снова оказаться в лапах неумолимой Эльзе, но именно так и произошло.
- Доброе утро, герр Бауэр. Вы получили расчёт за две недели?
- Да, спасибо, фрау Зигель, - нерешительно пробормотал менеджер по продажам.
- Карточка с собой?
- Так точно, фрау Зигель.
- Разворачивайтесь. Мы едем покупать Вам приличный костюм. Герр Шульц, наш президент, сказал, что Вы своим видом роняете престиж марки Либра.
Через три минуты Иван уже сидел на пассажирском кресле маленького красного Форда. Эльзе привезла его в центр города и решительно толкнула дверь частного магазина одежды. Бауэры обходили такие за версту, ведь цены в них вдвое выше, чем в сетевых. К ним сразу подскочила длинноногая девица.
- Добрый день. Что Вас интересует, господа.
- Нам нужен деловой костюм на этого мужчину, и желательно уложиться в – Эльзе сурово оглядела своего подопечного – семьсот марок.
От названной суммы Ивану резко поплохело. Девица провела их к стойке с мужскими костюмами, и Эльзе стала придирчиво отбирать экземпляры для примерки. Всего таких набралось аж шесть. Продавщица отнесла их в примерочную и пригласила Ивана пройти внутрь. Эльзе села на пуфик посреди торгового зала, дабы исполнить роль арбитра. Иван героически осваивал трудную работу модели. Дотошный офис-менеджер просмотрела все шесть вариантов и остановила свой выбор на тёмно-сером элегантном костюме с двубортным пиджаком. Счёт Ивана похудел при этом на шестьсот восемьдесят марок. Ещё двести пятьдесят ушло на рубашку, галстук и туфли; Эльзе абсолютно не интересовало, на какие шиши чета Бауэров будет жить две недели до следующей выплаты. Когда они вернулись в офис, поступила следующая команда:
- Наденьте всё это и возвращайтесь сюда, в полдень вас примет герр президент.
Господи, час от часу не легче. От страха у Ивана ноги подкосились. Кое - как добрался до туалета, и там одежда из коробок и пакетов поменялась местами с той, что была на нём прежде. Вот только галстук завязывать он никогда не обучался, поэтому побрёл к Эльзе с галстуком в руке. Впрочем, смутить её, похоже, было невозможно; она не только завязала галстук, но и обрызгала Ивана неведомо откуда взявшимся дезодорантом. Оглядев творение рук своих, и, видимо, оставшись довольной, девушка пригласила его следовать за ней. Они поднялись на третий этаж, и Эльзе постучала в кабинет президента. Изнутри пригласили войти. Офис-менеджер оглянулась и подала Ивану знак. Он просочился в приоткрытую дверь, и та за ним закрылась.
Лотар Шульц встал из-за огромного стола и решительно направился к посетителю. Это был высокий, седой холёный мужчина лет шестидесяти, таких немцев Иван ещё не видел, от него веяло каким-то аристократизмом. Тем не менее, он первым подал руку для приветствия и жестом пригласил своего сотрудника в кресло для посетителей. Иван сел и стал поедать начальство взглядом. Герр Шульц закурил. Коллеги из технического отдела высоко отзывались об инженерных талантах своего начальника. Ему удалось собрать свою систему из стандартных частей, предназначенных для самых разных отраслей, что резко снизило её себестоимость и сделало конкурентоспособной в борьбе с более крупными производителями.
- Ну, герр Бауэр, как проходит адаптация в нашем коллективе?
- Да я пока всё больше учусь, господин президент.
- Тяжело в учении, легко в бою, так кажется, гласит русская пословица?
- Это слова генералиссимуса Суворова.
- Я почти угадал. Как бы то ни было, у Вас не было времени подумать о способах продвижения нашей продукции на постсоветский рынок.
- Простите, герр президент, но у меня был столь плотный график…
- Не оправдывайтесь. Нами уже были предприняты некоторые шаги в данном направлении. Завтра из России прилетит человек, который должен стать нашим дилером. Это Ваше первое задание. Думаю, в наших общих интересах, чтобы оно не стало последним. Вы встретите его в аэропорту и окружите заботой и вниманием, как мать родную. Будьте переводчиком, собутыльником, собеседником, но дилерский договор должен быть подписан. В противном случае нам придётся расстаться с Вами. Представительский автомобиль с водителем и карточка с неограниченным кредитом будут Вам предоставлены, Эльзе позаботится. Ну, идите, готовьтесь.
Иван вскочил, словно подброшенный пружиной.
- До свидания, господин президент. Я Вас не подведу.
- Я надеюсь на Вас, герр Бауэр. До свидания.
Он опять первым протянул руку. Иван вывалился в коридор и долго стоял у окна, приходя в себя. Потом направился вниз к Эльзе.
2
Главный конструктор продукции гражданского назначения, звучит внушительно, но только не на Уралвагонзаводе. Девяносто процентов площадей предприятия, по оценкам ЦРУ, фото со спутника висит здесь же, над рабочим столом, занято производством отнюдь не гражданским. И действительно, стране всегда танки были нужнее, чем какие-то там вагоны и экскаваторы. Завод десятилетиями выпускал одни и те же модели, а крошечное конструкторское бюро, которое и возглавлял Юрий Максимович Симаков, занималось в основном их модернизацией. Нет, его ребята постоянно ваяли что-то новое, но дальше выставочного образца дело никогда не заходило. И они перебирались один за другим в КБ с номером N, где можно было, и увидеть свои идеи в металле, и денег получить поболе за внедрение, а на их место приходили новые, и вся история повторялась. Симаков напоминал себе подчас школьного учителя-наставника, а не высококвалифицированного инженера. Его мастерскую и не разгоняли-то даже в самые трудные годы не столько за выдаваемый ею продукт, сколько за выпускаемые кадры, готовые к поддержанию оборонной мощи меняющейся на глазах страны.
На шестидесятилетие Симакова родное предприятие разорилось даже на празднование в заводской столовой. Всё - таки, сорок лет трудового стажа, а запись в трудовой книжке всего одна, с перерывом на службу в армии. Народу пришло много, начальство, профсоюзные деятели, ученики. За речами, здравицами и подарками только жена заметила, что юбиляр выходил на улицу покурить каждый раз с другим своим воспитанником. О чём он говорил, осталось между ними, но Анна Сергеевна слишком хорошо знала своего благоверного, чтобы допустить случайность подобных действий. Юра явно что-то задумал.
-Юрочка, а что у нас происходит? – поинтересовалась она сразу после того, как цветы и подарки обрели своё место в их маленькой двухкомнатной квартирке. Симаков уже снял выходной костюм и возвращал его в платяной шкаф.
- Ты, о чём, дорогая?
- Ну, я же видела, что ты весь вечер с мальчиками шептался.
- А, ты об этом, - с наигранным безразличием протянул муж – я решил уйти с завода и открыть своё конструкторское бюро, вот прощупывал парней на предмет возможности их перехода ко мне.
- Господи, - ноги у Анны Сергеевны подкосились – что ж тебе спокойно не живётся?
- Аннушка, я всю жизнь проработал конструктором, но не сконструировал ни единой машины. Могу я хоть на пенсии творить в своё удовольствие?!
- А жить будем на пенсию?
- Если ничего не выйдет, на две пенсии проживём.
Сказал, как отрезал. Дальнейшие переговоры были явно бесполезны. Анна Сергеевна пустила слезу, но промолчала. Придя в себя от первого потрясения, она спросила максимально бесстрастно:
- И как, кто из мальчиков согласился?
- Тимохин, Савченко, Радзиевский обещал подумать, да мне больше и не надо. Ольгу попрошу помочь с бухгалтерией.
- Ну, двоюродная сестра, положим, поработает на общественных началах, да и то, недолго, а остальные зарплату попросят, где ты планируешь деньги брать, если не секрет?
Юрий Максимович с удивлением посмотрел на жену. Он всегда ощущал себя кормильцем, главой семьи, и не привык отчитываться в своих действиях. Кроме того, ответа на этот вопрос у него, честно признаться, не было, и он не придумал ничего лучше, как возмутиться.
- Можно, хотя бы в день рождения не отравлять мне существование?!
Симаков натянул спортивные штаны и с демонстративным стуком скрылся за кухонной дверью.
Единственным приятелем Юрия Максимовича, давно ушедшим в бизнес, был его бывший одноклассник Сема Плоткин. Пробездельничав большую часть жизни в металлургическом НИИ, с приходом дикого капитализма, Семён Исаакович развил необычайную активность. Он торговал всем, что можно продавать, потом перепродавал и продавал снова. Теперь он был уже не разгильдяем - пьяницей, а уважаемым бизнесменом с офисом в центре города и даже личной секретаршей. Прорваться через этого цербера не представлялось возможным, но тут в приёмную, где топтался Симаков, выглянул сам хозяин кабинета.
- Юрка! Какими судьбами? – Сёма, широко раскинув руки, двинулся к посетителю.
Секретарша Леночка быстро сообразила, что шеф нежданному гостю рад, и стала излучать волны гостеприимства.
- Господа, Вам чай, кофе?
- Сделай два кофе и что-нибудь сладенького, - Семён увлек приятеля в кабинет.
Пока Симаков докладывал, кого из одноклассников видел, и кто, где работает, Леночка принесла кофе и пряники, Сёма достал из сейфа бутылку французского коньяка. После первой рюмки Юрий Максимович перешёл к основной теме посещения.
- Семён, я тут собрался своё дело открыть, связанное, конечно, с прежней работой. Вот хотел посоветоваться с тобой, как с профессионалом, с чего начать, со стартовым капиталом, сам понимаешь, не густо.
Он ожидал, что сейчас услышит напыщенную лекцию удачливого дельца, но Плоткин неожиданно рассмеялся.
- Ты снова ведёшь себя, как прилежный ученик. Чему может научить тебя двоечник Плоткин?! Только не читай умных американских книжек о бизнесе, они совершенно не подходят к нашим реалиям. Правда, один американец мне здорово помог. Помнишь у О'Генри был такой персонаж: Джефф Питерс. Он говорил: «Покупатель за свои деньги должен обязательно что-нибудь получить!» Этот принцип спас мне жизнь в лихие девяностые, а ведь обманул я народу столько, что с жизнью эта цифра практически несовместима. А по поводу первоначального капитала могу помочь.
- Нет, Сёма, я в долг не прошу.
- А я и не дам, можешь даром время не тратить, - бизнесмен снова развеселился – могу помочь заработать. У меня есть парнишка толковый. Арендовал ангар в промзоне и делает рукава высокого давления. Хорошо делает. Помоги ему заключить договор с заводом на оптовые поставки, ты же с начальником снабжения Мансуровым на короткой ноге, пять процентов твои.
- Ты, что, взятку мне предлагаешь? – вскипел Симаков.
- Это не взятка, Юра, отвыкай ты от этих комсомольских определений, честно заработанные комиссионные. Перестраиваться надо, если хочешь закрепиться на рынке.
Посетитель задумался.
- Хорошо, но только после того, как сам проверю качество продукции.
- Твоё право. Вот это – уже деловой разговор.
Допили коньяк, обнялись и расстались, обменявшись телефонами.
Уже на следующий вечер образцы рукавов привезли Симакову прямо домой. Целую неделю в заводской лаборатории их рвали, тянули, скручивали, грели и охлаждали, и всё-таки выдали положительное заключение. Качество соответствовало всем требованиям стандарта. С этой бумагой он и пошёл к Мансурову. Шарообразный начальник управления снабжения повертел документ и прищурил правый глаз.
- Максимыч, я охотно верю, что родной завод сэкономит кое-какие средства на этой закупке, но от этой бумажки просто разит личной заинтересованностью.
Симаков грустно крякнул.
- Не буду врать тебе Гена, ты – тёртый калач. Мне действительно обещали хорошие комиссионные за эту сделку. Я сорок пять лет сохатил на этот завод, может он напоследок сделать хоть что-то и для меня? Никогда для себя ничего не просил, но сейчас деньги действительно нужны.
Правый глаз собеседника широко открылся от изумления.
- Ценю твою откровенность. Надеюсь, это не липа? – Мансуров потряс в воздухе заключением.
- Гена.
- Шучу. Давай реквизиты твоих умельцев, будем готовить договор.
Через неделю Плоткин вручил ему в своём кабинете тугую пачку стодолларовых купюр. Юрий Максимович и не рассчитывал на столь щедрое вознаграждение.
- Вопрос со стартовым капиталом решён?
- Да, Сёма, спасибо. Теперь я могу уйти в свободное плавание.
- Может, возьмёшь меня в акционеры? Я всегда удивлялся твоим умственным способностям.
- Прости, но это мой путь, и я пройду его в одиночку.
- Ну, как знаешь. Удачи тебе, от души, поверь.
Приятели обнялись. Симаков вышел на улицу. Деньги жгли карман. На них можно было купить новую машину, зачем, ведь есть вполне живая «семёрка» Жигулей, или дачу, есть участок в коллективном саду «Родничок», а может отправить жену отдохнуть за границу. Юрий Максимович вспомнил, как уже почти десять лет назад первый раз купил ей путёвку в Испанию. При совершении поездки в капиталистическую страну официально в Сбербанке можно было купить сорок долларов и живи на них, как хочешь. Чёрный рынок валюты уже существовал, но подпадал под очень серьёзную статью уголовного кодекса. Симаков рассказал о своей проблеме молодым коллегам по работе. Неожиданно вызвался помочь Коля Солоухин, трудившийся у них в бюро всего два года. Он позвонил кому-то и подозвал начальника к телефону. Собеседник назвал время и адрес встречи, где-то на Гальянке. Особо подчёркивалось, что машину надо поставить возле трансформаторной будки. В назначенное время Юрий Максимович был на месте. Из кустов вынырнул тощий прыщавый парень и подал знак, следовать за ним. Молодой человек открыл ключом дверь трансформаторной будки, и они нырнули в темноту. Наконец загорелся свет, и парень протянул ему несколько зелёных бумажек. На том месте, где Симаков рассчитывал увидеть портрет кого-нибудь из американских президентов, красовалась стая летящих лебедей.
- Извините, юноша, - растерялся покупатель, что это?
- Финские марки, - пояснил парень, представившийся Константином – долларов пока не предвидится. Будете брать?
А что оставалось делать? С тяжёлым сердцем отдал ему Юрий Максимович свои трудовые рубли. Дома Анна Сергеевна сначала устроила ему разнос, а потом залезла в энциклопедию. Действительно, деньги оказались финскими марками, а впоследствии Симаков ещё не раз обращался к Константину по валютным вопросам.
А сейчас доллар в России чуть ли не основная валюта. Только полученным от Плоткина деньгам применение давно найдено. Он пошёл на сделку с совестью исключительно ради новой фирмы, в неё и вложит всё до копейки, приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Как говорится, любая, самая метафизическая мечта требует больших материальных затрат.
Юрий Максимович нёс заявление об уходе на подпись своему непосредственному руководителю главному инженеру Матушкину. Зная эмоциональный характер начальства, он предвидел разговор на повышенных тонах, но твёрдо решил отдать ему бумагу лично в руки. За столом в огромной приёмной, как всегда сидела секретарь Зоя – давняя боевая подруга главного инженера. В строгом костюме, волосы собраны в пучок на затылке, на переносице дорогие очки в роговой оправе.
- Привет, Зоя Фёдоровна, главный у себя?
- У него Фомина из бухгалтерии, подожди немного.
Симаков присел на гостевой стул.
- Ты всё хорошеешь.
- Какой у тебя вопрос, Юрий Максимович? – спросила просто, чтобы поддержать разговор.
- Да вот, уволиться хочу.
- Что-о?
Очки поползли к кончику носа.
- Ты серьёзно?
- Совершенно.
- Сергея же удар хватит.
- Всё когда-нибудь кончается.
- Ну, удачи, вон Эльвира выходит.
Из кабинета выскользнула высокая худая женщина, поздоровалась и направилась к большой, обитой кожей двери в коридор.
Симаков прошёл в кабинет шефа. Главный инженер сидел за своим рабочим столом, в который упирался длиннющий стол для совещаний с огромным количеством стульев. Юрий Максимович пожал начальнику руку, сел за ближайший к нему стул, протянул заявление. Матушкин надел очки, углубился в чтение документа. Дочитал, швырнул на стол бумагу и очки.
- И как прикажешь это понимать? – начальственный голос был полон сарказма.
- Увольняюсь, вот, Сергей Михайлович, - как можно спокойнее ответил конструктор.
- Увольняется он, - главный инженер начал закипать - а, где, спрашивается, я возьму специалиста такого уровня взамен?
- Сергей Михайлович, объём выпуска гражданской продукции непрерывно снижается и, рано или поздно вовсе сойдёт на нет, так зачем Вам «специалист такого уровня», которому завтра делать нечего будет?
Матушкин подобного отпора не ожидал и осёкся на полуслове.
- Ладно, Максимыч, я же, как лучше хочу. В твоём ли возрасте место работы менять. Ты хоть и профи высшего уровня, но работодатель в паспорт посмотрит, и привет. Или ты уже нашёл тёплое местечко достойное тебя? Если так, держать не буду.
- Серёжа, я решил сам себе стать работодателем.
- Неужели, Максимыч, этот проклятый купи-продай добрался и до тебя?
- В первую очередь я собираюсь продавать свои мозги, ну и прилагающееся к ним оборудование. Серёжа, я хочу внедрять, наконец, современные технологии, то, чего мне родной завод делать никогда не давал.
- И что же ты собираешься продвигать? Постой, сам угадаю. Последний раз ты мне приносил чертежи по автоматической системе смазки.
- Нет, взвешивания. Социализм, это – учёт и контроль, помнишь.
Главный инженер промолчал, потёр ладонью лысый затылок, взял ручку и подписал заявление. Протянул бумагу заявителю.
- Если, что надо, Максимыч, обращайся без чинов, ну, а когда разоришься, - Матушкин хохотнул – милости просим, родной завод готов принять блудного сына.
- Спасибо, Серёжа, - голос у Симакова задрожал, он пожал протянутую руку и выскочил из кабинета.
Процессы увольнения с завода и регистрации товарищества с ограниченной ответственностью «Фемида», богиня повсеместно изображается с весами в руках, проходили одновременно и отнимали кучу времени, везде требовалось его личное присутствие, желательно с паспортом. Пришло время решать вопрос с будущими сотрудниками. В первую очередь ему нужен был специалист-электронщик, а лучшим из тех, кого он знал и на кого мог положиться, был Олег Радзиевский. Юрий Максимович напросился к Олегу в гости. По поводу посещения столь важного гостя жена и маленький сын были отправлены в единственную комнату, и крохотная кухонька находилась в полном распоряжении мужчин. Хозяин, конечно, догадывался о цели визита, поэтому Симаков тянуть с разговором не стал и уже после первой рюмки чая перешёл к делу.
- Олежа, не буду ходить вокруг да около. Я создаю свою фирму и без тебя её просто не представляю. Тематика, естественно, будет близка той, что мы занимались в конструкторском бюро. Уклон, правда, будет не в железо, а в электронику, но это твоя сильная сторона, так что трудностей быть не должно. Зарплата сначала будет долларов пятьсот, ну а если раскрутимся, будем повышать. Сложно, конечно, уйти с завода в неизвестность, но мне было трудней, а я это сделал. Теперь твой черёд.
- Юрий Максимович, мы начали этот разговор ещё на Вашем юбилее, и у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько всё обдумать. Можете обижаться, но мой ответ будет, нет. Готов объяснить, почему. Спрос на Т-90 растёт, финансовая ситуация на заводе выправляется, но не это главное. Может быть, Вы ещё не в курсе, но с будущего года мы получаем военный заказ на создание абсолютно нового танка, превосходящего все существующие в мире образцы, напичканного электроникой по самую макушку. Я просто не прощу себе, если не приму участия в такой интересной работе, уж Вы – то меня поймёте, не сомневаюсь.
Симакову осталось только тяжело вздохнуть и вернуться домой ни с чем. Примерно по тому же сценарию прошли встречи с наиболее грамотными ребятами – Глебом Тимохиным и Алексеем Савченко. Было от чего опустить руки, и Юрий Максимович приуныл, он надеялся, что кто-нибудь из парней его поддержит. За обедом, подавая хмурому мужу тарелку супа, Анна Сергеевна бросила как бы в воздух:
- Хорошо, что никто из мальчишек не согласился сразу, ведь первый шаг должен сделать ты сам. Сколько времени это займёт, неизвестно, а пришлось бы им зарплату платить.
Симаков промолчал, но уже на следующий день начал действовать. Учительница немецкого из соседней школы перевела составленное им письмо, и он разослал его по факсу производителям интересовавшего его оборудования в Германии, фирмам Барк и Либра. Каково было его удивление, когда от обеих пришло приглашение, приехать к ним в офис для проведения переговоров о дальнейшем сотрудничестве. По одному из приглашений германское консульство выдало заявителю шенгенскую визу. Через неделю с маленькой сумкой в руке он поднялся на борт самолета, вылетающего во Франкфурт на Майне. Начинался новый, непонятный, но манящий этап его жизни.
3
Иван уже почти полчаса стоял в зале прилётов аэропорта Франкфурта, подняв над головой табличку с названием «Фемида», и мысленно рисовал человека, которого предстояло встретить. В репортажах о России по телевизору показывали исключительно бритых качков в малиновых пиджаках, но к нему подошёл высокий худощавый мужчина с копной седых волос в строгом костюме мышиного цвета.
- Гутен таг, Юрий, - незнакомец протянул ладонь с длинными худыми пальцами.
- Иван, - Бауэр пожал протянутую руку.
- Извините, багаж никак не выдавали. Долго пришлось ждать?
- Да, ничего страшного, пойдёмте в машину, - для встречи гостя фирма выделила Ивану шикарный чёрный БМВ седьмой серии. Водитель вышел, принять багаж. При виде машины русский неожиданно расхохотался. Лица встречающих вытянулись, и он поспешил объяснить:
- У нас на таких только бандиты ездят.
Автомобиль осторожно выбрался на автобан и полетел. Когда стрелка спидометра перевалила через цифру двести, гость не выдержал:
- У вас, что, ограничения скорости вообще нет?
- На магистралях ограничения нет, - с неожиданной гордостью за Германию пояснил Иван.
- Боже, когда же и мы до таких дорог доживем?! – пробормотал русский и стал смотреть не на панель приборов, а в окно. Двести восемьдесят километров промелькнули незаметно. Бумер свернул по указателю «Ульм-норд».
- Я Вас сначала, наверно, отвезу в гостиницу, принять душ, отдохнуть с дороги, а часов в семь вечера поужинаем в ресторане. Такой план устраивает?
- Да, спасибо, надо, конечно, привести себя в порядок. Дорога была длинной и трудной.
Подъехали к небольшому отелю недалеко от центра, Иван помог гостю вселиться в забронированный для него одноместный номер и, пообещав заехать через три часа, удалился. Номер был небольшим, но уютным. Юрий Максимович устало опустился в стоявшее в углу комнаты кресло. Ноги устало гудели.
- Староват ты, Юрка, для таких вояжей, - сказал Симаков своему отражению в зеркале, разделся и отправился в душ.
В условленное время Иван сидел в кресле в холле отеля. Гость не заставил себя ждать.
- Вы какую кухню предпочитаете?
- А, давай, в какую-нибудь пивнушку без претензий. С колбасками и квашеной капустой.
Бауэр улыбнулся.
- Фирма платит.
- Пивка хорошего хочется, - просительно протянул Юрий.
- Тогда нам и машина не потребуется. Тут за углом есть развесёлый гаштет.
Они прошли метров двести и завернули в заведение с многообещающим названием «Бирхофф». За длинными деревянными столами на нарочито грубо сколоченных скамьях уже сидело немало подвыпивших немцев. Заказали по литру пива и баварские колбаски. В ожидании заказа повисла неловкая пауза.
- Ты сам-то откуда?
- Казахстан. Павлодарская область.
- Расскажи про эмигрантскую жизнь, - неожиданно попросил гость.
Иван растерялся. Сначала он хотел отшутиться, но видя живой интерес собеседника, стал говорить вполне серьёзно.
- Самое страшное – ощущение полной ненужности, притом подчёркнутой. Подчас, кажется, жизнь остановилась. Нет, нет, она идёт вокруг, но настолько непонятная, что обтекает, не касаясь. А ты стоишь на месте и никакого просвета впереди. Молодым проще, у них есть время адаптироваться, а в моём возрасте что-то не получается.
- А, что за возраст такой? Тебе больше полтинника не дашь.
- Так и есть.
- Ну, ты смешной. Мне шестьдесят стукнуло, а я начинаю всё сызнова.
- Не сравнивайте. Вы дома, куча знакомств, известны правила игры.
Подошла пухлая официантка, бросила на стол бирдекели, сверху поставила литровые кружки пива. Затем, рядом с ними выросли огромные деревянные тарелки с ещё скворчащими колбасками.
- Ну, прозит, что ли, - Юрий поднял тяжёлую кружку.
- За знакомство, - ответил Иван. Чокнулись и припали к живительной влаге.
- Вы верите, что наш продукт найдёт сбыт в России?
- А ты готов для этого хорошенько поработать?
- Я? Конечно, но как-то не верится, что в «совке» востребованы высокие технологии.
- Вот и я готов потрудиться, а значит, всё у нас получится. Наши новые капиталисты начинают считать деньги, особенно «золотари». Времена «ингушзолота» канули в лету. А немцы-то заинтересованы в нашем рынке?
- Судя по тому, что меня наняли специально для развития данного направления, интерес у них нешуточный.
- Ну, вот и славно. Давай-ка поедим, пока колбаски не остыли.
Симаков взял нож и вилку и с аппетитом набросился на ужин.
В девять утра Юрий Максимович уже сидел на переднем кресле БМВ, который вёз их на фабрику. На входе их встретила неизменно строгая Эльзе.
- Иоганн, сначала отведёшь господина в техническую службу, там ему расскажут о нашем оборудовании и познакомят с образцами, потом экскурсия по производству. Герр президент ожидает вас в четырнадцать.
Иван перевёл, Симаков согласно кивнул, и они направились по указанному маршруту. Уже минут через двадцать после начала общения технического директора с гостем, стало ясно, что запланированная учёба тому совершенно не нужна. Юрий был в теме, это было видно из его вопросов. Герр Хайнеке, похожий на пожилого мальчика, почувствовал, что из рутинной лекции мероприятие перерастает в увлекательную беседу, и воспрянул духом. Технические термины посыпались с обеих сторон, но Иван не ударил лицом в грязь, недаром он штудировал эти длиннющие немецкие словечки целую неделю. Когда экскурсант стал не только задавать умные вопросы, но и предлагать некоторые усовершенствования, немец пришёл в поросячий восторг. Он, вдруг, резко прервал беседу и повернулся к Ивану лицом.
- Кофе, срочно кофе для моего друга Юрия!
Когда Брауэр вышел, он заговорщицки наклонился к Симакову и спросил почему-то полушёпотом:
- Вы действительно совсем не говорите по-немецки?
- Очень, очень мало, - ответил Симаков так же тихо.
- Жаль, - герр Хайнеке с прискорбием покачал головой – мне редко попадались столь толковые инженеры.
Юрий Максимович не понял ни слова, решил, что его журят за пренебрежение к изучению иностранных языков, и только развёл руками. Вернулся Иван, перед ним шествовала Эльзе с двумя чашечками ароматного кофе на небольшом подносе. Здесь же стояла сахарница, молочник и блюдце с печеньем.
- Мне нужен полный список техники, для которой на сегодня разработаны системы взвешивания, а также узнай, сколько времени потребуется на их разработку для белорусских тяжёлых самосвалов и больших электрических экскаваторов, производства Ижорского завода и Уралмаша, если я предоставлю все необходимые чертежи.
Выслушав перевод, герр Хайнеке улыбнулся.
- Где работал этот русский?
Теперь пришёл черёд смеяться его собеседнику.
- Это военная тайна, я не хочу, чтобы меня привлекли за разглашение.
Лицо у маленького немца вытянулось, тон стал предельно деловым.
- От недели, до двух, в зависимости от сложности.
- Вы сумеете подготовить Иоганна, - он кивнул в сторону Ивана – настолько, что он сможет помочь в проведении монтажей на первом этапе?
- Ну, если он хочет сохранить своё место в нашей компании, научится, я надеюсь.
- Я готов, господа, - на двух языках сразу ответил Бауэр.
Обед, доставленный, видимо, из ближайшего кафе, подали в небольшой комнате на первом этаже офиса. Роль официантки исполняла неизменная Эльзе. Хайнеке и Симаков обменялись историями о том, как пришли к мысли о необходимости учёта и контроля веса породы непосредственно в карьере, и даже перекинулись парой анекдотов, но по напряжению чувствовалось, что приближается час основных коммерческих переговоров.
Через сорок минут Эльзе проводила всех присутствующих в кабинет Шульца. Президент сидел за своим огромным столом.. Пожали руки, представились, затем высокие договаривающиеся стороны расселись на чёрных кожаных диванах, стоявших в углу огромной комнаты по разные стороны от журнального столика. Все руководство компании оказалось по одну сторону, Симаков и Иван по другую. Шульц начал пафосно:
- Мы польщены интересом к нашей продукции в России. Европейский рынок нами вполне освоен, теперь предстоит следующий шаг. Мы готовы предоставить нашим новым партнёрам для начала тридцатипроцентную дилерскую скидку при полной предоплате, после того, как мы лучше узнаем друг друга, станет возможной и некоторая рассрочка платежа.
Гость неожиданно встал.
- Господа, прошу прощения за отнятое у Вас время, спасибо за приём, у меня ещё куча встреч в Германии, до свидания.
Юрий Максимович раскланялся с онемевшими немцами и направился к двери. Шульц пришёл в себя первым.
- Что ты молчишь, - набросился он на Ивана – останови его немедленно!
- Юрий Максимович, - робко начал тот – Вас, что, не устраивают предложенные условия?
- Да, мне и слушать такое неудобно, что тут обсуждать, если меня держат за лоха?
- Присядьте, пожалуйста. Думаю, мы сумеем найти компромисс.
Симаков остановился, а Иван начал быстро обрисовывать ситуацию своим хозяевам. Выслушав ответ, обернулся к русскому гостю.
- Какие условия Вы посчитали бы приемлемыми?
- Шестьдесят процентов скидки, и десять первых систем бесплатно, - отрезал Юрий, продолжая стоять возле двери. Это был старый психологический приём, держать леску натянутой, не давая рыбке сильно трепыхнуться. Он и сам не ожидал от себя такой прыти, но она явно шла на пользу. Немцы громко обсуждали вопрос, эх, понять бы, что говорят, сколько вистов можно бы было набрать, но надо довольствоваться тем, что есть. Прения на противоположной стороне, наконец, прекратились, Бауэр стал переводить.
- Вы застали господина президента врасплох, он восхищён Вашей манерой вести дела. Что ж, Либра готова сразу обозначить свои позиции. Вам предлагается дилерская скидка в сорок пять процентов, бесплатная поставка пяти первых систем и моё участие в их монтаже в качестве представителя производителя. Лучших условий никому ещё не предлагалось, и большего Вы не добьётесь.
Симаков на мгновение задумался, подошёл к дивану, на котором сидел президент, и протянул Шульцу руку. Тот с жаром пожал её.
Вечером Иван и Юрий Максимович снова сидели в ресторанчике. Бауэр отхлебнул пивка из литровой кружки и спросил:
- Юрий, скажите честно, Вы бы действительно ушли сегодня?
Симаков довольно хмыкнул.
- Блефанул немного, конечно, но ведь получилось. Забоялся ваш Шульц, что к конкурентам уйду, а на новый рынок ох, как хочется. Так что, всё по Марксу, а он был неплохим экономистом.
Бауэр помолчал, подумал.
- Думаете, пробьём стенку русской косности и кондовости?
- А что нам остаётся делать, будем стараться. Тут главное начать, как говорил Михаил Сергеич Горбачёв, а там, глядишь и покатится.
- Помоги нам, Господи, - с сердцем воскликнул Иван и припал к пенной кружке.
4
В прежние времена Ивану часто приходилось колесить по делам по казахской степи, и другого эпитета, кроме как «бескрайняя», подобрать не удавалось. Теперь он столкнулся с российскими расстояниями. Четыре дня поезд Москва – Тында непрерывно катился вперёд, а конца путешествия всё не было видно. Симаков подсел где-то в Тюмени, сменив колоритного кавказца, ехавшего на свадьбу четвероюродного племянника в Сургут, и они отправились на свой первый монтаж. Оборудование уже лежало на складе на станции с певучим именем Таксимо, а получатель груза назывался ещё более загадочно – рудник Голец высочайший. Железнодорожные пути обошли Байкал с севера и превратились в пресловутую Байкало-Амурскую магистраль. Если бы Бауэра спросили об основных впечатлениях от этого путешествия, он бы ответил: буйство зелени за окном и буйство пьяных пассажиров в вагоне; после Иркутска в поезде остались практически одни старатели. К ним в купе ещё в Красноярске подсел жилистый мужик лет за пятьдесят и сразу полез в рюкзак за бутылкой. Никола, так звали нового знакомого, уже после второго полстакана пустился в воспоминания.
- Я же смолоду стараюсь. В артели «Северная» у Рябинина долго бульдозеристом трубил. Вот мужик был, сам себе голова, не то, что нынешние минейджеры наёмные. Чудить любил, царствие ему небесное. Помянем, парни, достойного человека, - он выпил очередной полстакан, не чокаясь.
– Как-то на юбилей скупил всю разлитую за сутки Красноярской ликёркой водку, заставил налепить на неё этикетку со своим портретом и раздал бесплатно. Но платил справно. По сорок рублей за трудак, почитай, тыщу двести в месяц – десять зарплат советского инженера. Ну и пахали за эти деньги честно, по двенадцать часов в день, а если продлёнку объявят, то и по четырнадцать. Сезон отстарался – машину купил. А сейчас, что? Спрашивают по - старинке, а платят слёзы. Отсюда и текучка кадров, и воровство. Вы куда едете, на Ирокинду?
- Нет, на Высочайший, - отозвался Симаков.
- Ого! Так вам на самолёте в Бодайбо надо было лететь.
- Нам сказали, что из Таксимо есть дорога.
- Дорога?! – Никола хрипло рассмеялся – Есть, конечно. Восемь часов позора и вы на месте.
- Как, восемь? Двести километров всего.
- Просёлок, скалой отсыпанный. Сами эту «дорогу» увидите.
Путешественники приуныли сперва, но Николина алкотерапия сначала вернула им бодрость, а потом и усыпила.
На привокзальной площади стояло несколько пожилых праворуких микроавтобусов. Водители стояли рядом, выкрикивая названия конечных пунктов своих маршрутов. Иван и Юрий вместе с сумками взгромоздились в маршрутку, шедшую до Бодайбо. Салон быстро заполнился пассажирами, и рыдван двинулся в путь. Тряска была немилосердной, какие-то металлические детали продавленных кресел впивались в копчик и поясницу. Через два часа тошнота подступила к горлу, и тут автобус остановился.
- Перекур, десять минут, - зычно провозгласил водитель и первым покинул своё измученное транспортное средство.
- Извините, - Юрий Максимович взял водителя за локоть, - а билеты, когда покупать?
- Командированные? – водила оценивающе оглядел пассажиров – небось, и квитанция нужна?
- Хотелось бы.
- Не переживай, отец, всё будет. Доедем, рассчитаетесь, и квитанции выдам.
Шофёр блаженно затянулся. Потом путь продолжился. Кочки, тайга, боль во всём теле, перекур - этот круг повторился многократно, прежде чем маршрутка остановилась на главной площади Бодайбо. Стояла глубокая ночь. С одной стороны площади гулко катил свои воды Витим, с другой указывал верную дорогу Ленин. Единственная в городе гостиница «Тайга» находилась здесь же. Туда и направили измождённые тела путешественники. Разместились, приняли душ, переночевали. Утром перекусили в соседней столовке, Симаков кому-то позвонил, и за ними прислали машину. Контора золотодобывающей компании находилась на окраине городка и представляла собой множество резных деревянных домиков. В одном из них и размещался кабинет главного механика. Из-за стола встал напоминающий шкаф человек и протянул огромную ладонь.
- Глебов Сергей.
От рукопожатия хрустнули кости.
- Ну, что, господа учёные, оборудование ваше на участке, машина ждёт, ехать двести тридцать километров, часов за двенадцать мы обычно добираемся.
Симаков и Бауэр перекинулись полными отчаяния взглядами, но гостеприимный хозяин уже подталкивал их к стоявшей возле домика «Газели».
- Там Вас встретит механик участка Филимонов Женя, поселит, поставит на довольствие. По оконцовке составите с ним акт о вводе оборудования в эксплуатацию, один экземпляр привезёте мне. Матвеич, - Глебов постучал в водительское стекло – принимай народ. Ну, удачи.
И снова болезненное рукопожатие. Пожилой водила открыл дверь в салон, они забросили внутрь сумки и загрузились вслед за ними. Начался хоррор «Сибирские дороги», эпизод второй. Положительным моментом было то, что они, как единственные пассажиры, могли вытянуть ноги, вчера это казалось непозволительной роскошью, но ещё не пришедшие в себя организмы заныли с первой же минуты движения. Матвеич – любитель родного края, трещал без умолку.
- Красиво у нас: сопки, тайга, вот только дорог нет. Зимой снег ямы забьёт, тогда ездить можно, а в остальное время беда. Асфальта мало, да и тот упал давно. Последние четыре начальника дорожной службы под следствием. Украли столько, что можно было от Иркутска до Якутска автобан построить, а мы всё ухабы считаем. И, главное, денег найти не могут, куда они их здесь тратят, ума не приложу. А может, оно и к лучшему, природа целее. У нас тут любого зверья навалом, и лось, и медведь. А рыба какая – и хариус, и таймень, и стерлядка. Будет дорога, уйдёт зверь, а не уйдёт, перебьют туристы-браконьеры. Так что, Бог терпел и нам велел. Как невмоготу станет, говорите, не стесняйтесь, остановки по требованию не возбраняются.
Уже ночью, абсолютно разбитые, они добрались до запрятанного в тайге участка. Невзирая на позднее время, молоденький и постоянно печальный механик Филимонов их действительно встретил и передал коменданту, который заселил приезжих в общежитие. Это была одноэтажная деревянная бичарня с большими комнатами, заставленными двухэтажными койками и удобствами в коридоре. В их номере уже сопели и храпели шесть человек. С грехом пополам разместились. Иван залез на верхнюю кровать и минут через пять провалился в усталый сон. Симаков долго ворочался, мучаясь от духоты и опасений, всё ли завтра пройдёт гладко. Наконец, и его сморило.
Утром они получили на складе ящики с оборудованием и отвезли их на ремонтную площадку, куда вскоре подъехал фронтальный погрузчик, которому предстояло стать первым подопытным кроликом. Теоретически оба специалиста были изрядно подкованы, а вот практических слесарных навыков катастрофически не хватало. Водитель возился со спустившим колесом и не обращал на их мучения ни малейшего внимания. Закрепление датчиков, прокладка кабелей и другие, внешне простые операции, вызывали постоянные затруднения, так что, провозившись до темноты с перерывами на обед и ужин, они работу так и не закончили. Только на следующий день монтаж был окончен и система протестирована. Следующим пунктом в программе был большой гусеничный экскаватор. Чтобы добраться до него, нужно было спуститься на самое дно карьера. Рудное золото здесь добывали уже лет двадцать, и карьер был глубок и огромен. Спуск по серпантину напомнил Симакову военно-грузинскую дорогу: визг тормозов на поворотах и лёгкое головокружение. Экскаваторщик, пожилой дядька с энтузиазмом принялся помогать, да и опыт кое-какой появился, и в результате, на этот монтаж ушло даже меньше времени, чем на предыдущий. Через четыре дня, с актом выполненных работ в кармане, специалисты двинулись в обратный путь. Как ни аккуратен был Матвеич, на середине дороги они твёрдо решили, что из Бодайбо полетят самолётом, это и быстрее, и не так утомительно.
Переночевали в той же гостинице. Утром подъехала та же, что и в прошлый раз «Нива». Сначала они заехали в аэропорт и взяли билеты на ближайший рейс. До вылета оставалось три часа, которых вполне должно было хватить на все бумажные формальности. Глебов снова размял им руки мощным рукопожатием.
- Ну, как дела, парни?
- Всё сделали, вот акт, - Симаков передал механику его экземпляр. Тот внимательно прочитал документ. Положил бумагу на стол.
- Работать будет?
- Конечно, что может помешать? – вмешался Иван – мы же даём годовую гарантию. Если что-то случится, вызывайте.
- Мужикам объяснили, как пользоваться?
- Всё показали и рассказали, в акте это отражено.
- Хорошо. Выставляйте счёт за оборудование и монтаж, всё оплатим. Вам наверно в командировочных удостоверениях отметки поставить нужно?
- Хотелось бы.
Увидев заполненное на немецком командировочное Ивана, Глебов с интересом вскинул глаза.
- Ты что, реально из Германии.
- Более чем, - рассмеялся Бауэр.
- Ни разу ещё иностранца в нашей глуши не видал.
Механик покачал головой.
- Пойдёмте в канцелярию, там печати поставят.
«Нива» довезла их до аэропорта, и через пять часов коллеги уже были в Иркутске. Здесь их дороги расходились. Рейс Бауэра на Москву вылетал уже через два часа, а Симакову самолёт на Екатеринбург предстояло ждать до самого вечера. Простились тепло, совместная работа быстро сближает.
- Ещё приедешь, Вань?
- Не скажу, что это самое приятное путешествие в моей жизни, но необычное уж точно. Вызывайте, приеду с удовольствием.
Когда, через пару дней Иван появился на работе, Эльзе подозвала его взмахом руки и протянула бумагу.
- Иоганн, прочитайте и распишитесь, что ознакомлены.
- Что это? – начиная читать, автоматически спросил Бауэр.
- Приказ о том, что испытательный срок окончен, и Вы приняты в штат на постоянной основе.
- Прекрасно, - Иван с удовольствием расписался и, улыбаясь, вернул документ девушке. Он уже собирался уходить, но она неожиданно продолжила разговор.
- Во – первых, у нас на фирме принято обращаться друг к другу на «ты», согласны?
- Да я совсем не против. А, что во вторых?
- Я слышала, что вы – русские всё делаете по дому самостоятельно. У меня что-то случилось с выключателем, ты не мог бы зайти после работы посмотреть?
Иван растерялся, но отказать не посмел.
- Я не электрик, но постараюсь помочь.
- В пятницу мне было бы удобно, вот адрес, - маленькая цветная бумажка перекочевала из руки Эльзе ему в карман.
- Добро пожаловать в нашу команду.
Никаких эмоций на лице, что нужно от него этой бездушной немке? До пятницы оставалось ещё три дня.
5
В кабинете отдела продаж на рабочем месте находился только турок. К удивлению Ивана, тот стал с заметным интересом расспрашивать про путешествие. Слово «Сибирь» приводило его в состояние, близкое к трансу. Бауэр давно замечал магическое действие этого названия на европейцев. Во время рассказа про бездорожье и диких зверей, он регулярно закатывал глаза и цокал губами. Потом спросил:
- Говорят в Сибири очень красивые женщины, ты видел?
- Какие женщины на таёжном участке? Пара жирных матрон на кухне, да ещё одна в бухгалтерии.
- А с кем же тогда спят эти - золотодобытчики? – поразился Сердар.
- С медведицами, в основном!
У турка округлились глаза, он поверил.
Иван засел за отчёт о командировке.
Вечером за ужином он поделился с Лидой своими успехами. Жена счастливо улыбалась и, наливая чай, даже прослезилась. Добравшись в постели, Бауэр привычно повернулся к жене спиной, но вдруг почувствовал, как её рука полезла к нему в трусы. Небывалый случай, их редкие соития всегда происходили по его инициативе. Он, конечно, откликнулся на её порыв. Через три минуты, когда всё было кончено, Лида оперла голову на руку и жарко заговорила.
- Ваня, теперь у нас прочное финансовое положение и пора уже подумать о Толике.
Так вот она – причина беспрецедентной сексуальности.
- О чём ты говоришь? Он хорошо устроен в армии.
- Я уверена, что нашему сыну не место в армии. Не для этого мы сюда ехали.
- Господи, да разве в бундесвере плохо? Это же не казахская армия.
- Ванечка, я прошу тебя, постарайся что-нибудь сделать, - Лида заплакала.
- Ладно, ладно, я попробую, - примирительно пробормотал Бауэр и сделал вид, что засыпает. Он–то понимал, что положение его на фирме ещё слишком шаткое, чтобы строить далеко идущие планы, но разве обеспокоенной матери это объяснишь.
Не успел войти в вестибюль конторы, как его снова подозвала Эльзе.
- Иоганн, президент приглашает тебя на беседу в четырнадцать часов, прихвати отчёт.
- Спасибо, всё сделаю, как надо.
« Опять в два часа, видимо он все встречи с сотрудниками проводит в это время, дойче орднунг в действии», - с неожиданной злостью отметил он.
В назначенное время Эльзе, а как без неё, препроводила Ивана в начальственный кабинет. На этот раз старший Шульц был один. Он поднялся навстречу посетителю и первым протянул руку.
- Наслышан о Ваших сибирских подвигах Иоганн, теперь хочется получить информацию из первых рук. Присаживайтесь.
Бауэр примостился на краешке глубокого кресла и стал рассказывать о поездке. Шульц явно слушал вполуха, и Иван максимально сократил доклад. Закончив, протянул отчёт президенту. Тот накрыл папку рукой.
- Иоганн, я хочу, чтобы Вы понимали. Сейчас готовится соглашение о свободной торговле с Соединёнными Штатами. Благодаря искусственно занижаемому курсу доллара мы оказываемся в заранее проигрышной позиции перед лицом будущей конкуренции с американскими товарами. Вот почему нам так важно заранее занять ведущее место на рынках третьих стран, особенно таком огромном и неосвоенном, как российский. Я надеюсь, что не ошибся, доверив этот важный участок именно Вам.
- Вы можете полностью на меня положиться герр Шульц, - дрожащим голосом прохрипел Иван.
- Хорошо. Ну, идите, работайте, - на сей раз, президент протянул руку через стол, не удостоив его вставанием. Бауэр пожал всё ещё сильную холодную ладонь старика и тихо удалился.
Подходя к своему отделу, услышал из-за двери, как поляк говорит соседям:
- Работает без году неделю, а уже столько внимания к его персоне.
«Вот, суки, - подумал Иван – получают вдвое больше и всё равно завидуют».
Чтобы продемонстрировать своё усердие, он всегда уходил с работы последним. Так случилось и в пятницу, поэтому к Эльзе поехал прямиком с работы. Припарковался у стандартного ничем не примечательного четырёхэтажного домика в пригороде, прихватил из машины отвёртку, откуда ей взяться в хозяйстве одинокой женщины, и позвонил в дверь. Девушка быстро открыла. На ней были надеты лёгкий, мало что скрывающий пеньюар и полный комплект косметики. Иван невольно улыбнулся.
- Привет ещё раз. Ну, показывай свой неисправный выключатель.
- Проходи, снимай обувь. Это там, в спальне.
Эльзе пошла вглубь квартиры. Он последовал за ней, разглядывая обстановку и при этом раздумывая, есть ли у хозяйки под пеньюаром ещё хоть какое-то бельё. Главной особенностью интерьера было наличие огромного количества подушечек и мягких игрушек, а то, что нижнего белья на женщине нет, выяснилось немедленно по достижении спальни, большую часть которой занимала гигантских размеров кровать. Эльзе обернулась, пеньюар скатился с её плеч, и она заключила Ивана в свои жаркие объятия. Он, как памятник, стоял с отвёрткой в руке, ничего не соображая, пока его не раздели и не повалили на огромную кровать. От близости роскошного тела, Бауэр не на шутку возбудился, поэтому, когда девушка взгромоздилась сверху, он уже был готов к употреблению. Впрочем, праздник продолжался недолго. Уже на десятом прыжке Эльзе вздрогнула, замерла на секунду, потом слезла и, подхватив пеньюар, убыла в душ. За последние две минуты Иван второй раз угодил в идиотскую ситуацию. Что делать дальше? Приём окончен или последует продолжение? На всякий случай он натянул трусы и присел на краешек великанского ложа. Девушка вернулась из душа условно одетой, чмокнула его в щёку и слабым бесцветным голосом деловито скомандовала:
- Дорогой, будешь уходить, захлопни дверь, я что-то устала от наших игр.
Она проползла мимо на четвереньках к стеночке и повернулась к нему спиной. Ивану ничего не оставалось, как потихоньку удалиться.
- Спокойной ночи, Эльзе.
- Чу-ус.
Чувство глубочайшего унижения долго не давало уснуть горе-электрику. Самое обидное, что стоило закрыть глаза, как перед ними появлялись аппетитные грудь и чресла обидчицы. В конце концов, Иван успокоил себя тем, что Богу, видимо, угодно всесторонне испытать здесь его долготерпение, а удобный момент для мести обязательно появится.
В понедельник он услышал от Эльзе не более, чем обычное приветствие. Зато после обеда позвонил Симаков и заказал ещё три комплекта для погрузчиков. Бауэр даже обрадовался предстоящей командировке.
- Куда едем? Опять покорять Сибирь?
- Понравилось? – рассмеялся Юрий – Да, нет, далеко на сей раз не поедем, в Челябинскую область. Официальную заявку сейчас по факсу брошу, ну, а как товар получу, растаможу, прилетай в Свердловск, пардон, Екатеринбург.
Через три с половиной недели Боинг 737 с Иваном на борту приземлился в аэропорту Кольцово. Симаков встречал его на выходе. Рядом с Юрием стоял высокий худой, постоянно сутулящийся молодой человек в строгом костюме, но поношенных ботинках. Длинные прямые волосы закрывали воротник пиджака, обильно посыпанного перхотью.
- Знакомься, это – Родион Козловский, представил парня Симаков - Будет заниматься монтажом и сервисом, пока мы с тобой наращиваем продажи.
- Иван, - протянул руку Бауэр, подумал и добавил – Арнольдович. Куда едем?
- Да тут рядом, километров триста, в Пласт.
- Куда, куда?
Родион с удивлением посмотрел на гостя, потом рассмеялся.
- Действительно, странное название, но, уж какое есть.
Компания погрузилась в симаковскую «семёрку». Иван плюхнулся на заднее сидение, в надежде подремать по дороге, но к нему подсел Родион и стал в подробностях рассказывать о том, как он присутствовал на родах жены, и что там видел. Бауэр не мог вставить и слова, лишь старательно пытался дать понять рассказчику, насколько ему всё это не интересно. Поток слов не иссякал. К концу путешествия Ивану казалось, что его вот-вот стошнит. К счастью, приехали и разместились в придорожной гостинице на окраине маленького городка в Челябинской области с таким геологическим имечком. Русские предоставили уставшему с дороги гостю одноместный номер, а сами разместились вдвоём. Иван принял душ в конце коридора и завалился спать, утром на работу.
Монтаж шёл споро. К вечеру закончили первую машину. Родион показал себя с наилучшей стороны. Благодаря своей худобе, он просачивался в самые неудобные места и быстро крепил провода, но даже во время работы рот у парня ни на минуту не закрывался. После смены, улучив момент, Иван шепнул Симакову:
- Максимыч, зайди ко мне один, разговор есть.
Он попросил остановиться возле продуктового магазина, купил пива и сушеного леща для плавности беседы, и, после душа, в волнении стал ожидать Симакова. Тот долго не появлялся, но вот, наконец, постучался в дверь. Иван пропустил его и усадил в единственное, видавшее виды, кресло, сам разместился на кровати. Пиво под рыбку пошло хорошо, и Бауэр начал важные переговоры, правда, издалека.
- Мы уже неплохо сработались, Максимыч, но опытные образцы, которые ты выторговал у моего начальства, уже закончились, теперь придётся платить по полной. Я просто голову сломал, размышляя, чем тебе помочь.
Симаков никак не мог понять, куда клонит собеседник, поэтому напряжённо молчал.
- Я, конечно, трезво оцениваю свои невеликие возможности в Либре, но они растут, поэтому предлагаю следующее: контракт подписан с дилерской скидкой в сорок пять процентов, так?
- В исключительных случаях она возрастает до пятидесяти, - напомнил Юрий.
- Совершенно верно, - радостно отозвался Бауэр – в этом, как раз, и есть суть моего предложения. Я сделаю так, чтобы все твои случаи были исключительными, а сэкономленные пять процентов поделим пополам, годится?
Симаков сделал вид, что старательно чистит рыбу, а сам быстро соображал. С экономической точки зрения идея особой прибыли не несла: после вычета налогов от выигранной суммы оставались крохи. Но с политической. Соглашаясь на эту махинацию, он накрепко привязывал к себе хитрого немца и решительно переводил его из стана «ваших» в лагерь «наших». С такой пронырливостью, этот бывший советский херр обязательно ещё пригодится.
- Годится, - Юрий Максимович старательно улыбнулся и поднял стакан с пивом – ну, за работу.
Стаканы бойко звякнули друг о друга.
В эту ночь Бауэр никак не мог уснуть. В голове постоянно крутился предстоящий разговор с начальством о повышении скидки для «Фемиды». Он находил всё новые доводы и сам же отметал их один за другим, как малоубедительные. Всё зависело от объёма продаж. Если Симакову удастся раскачать рынок, договориться с Шульцами будет не трудно. Сон сморил его уже перед самым рассветом.
Через три дня Иван появился в конторе полный оптимизма и радужных надежд. Попытка незаметно проскользнуть мимо Эльзе закончилась провалом.
- Иоганн, можно тебя на минуточку.
Он подошёл к стойке. Изобразил улыбку.
- Гутен морген, красавица.
Девушка протянула ему фирменный бланк, на котором было написано: «Ремонт выключателя в пятницу в девятнадцать часов» и сурово добавила, чтобы ни у кого не возникло разночтений в цели их беседы:
- Заполни отчёт по командировке и сдай мне до обеда.
- Слушаюсь, босс, - невесело пробормотал Бауэр и отправился восвояси. В голове упорно крутился только один вопрос: «Ну, чего ж ты ко мне прицепилась - то, сучка крашеная, помоложе что – ли никого нет?!». Ответ на него, конечно, имелся, но крайне неприятный – такого человека, как Эльзе лучше иметь в друзьях, чем во врагах, может сильно нагадить, а может и пригодиться. Выходит, надобно ублажить красотку, от него не убудет, но на сей раз, игра пойдёт по его правилам.
Встреча шла по прежнему расписанию, но лишь до того момента, когда партнёрша собралась прервать творческий процесс. Иван незаметно прихватил её за плечи и не позволил отстраниться. Эльзе начала недовольно колотить его по спине, но он методично продолжал своё дело, не обращая на протесты ни малейшего внимания. И вскоре кулаки разжались, а тело стало двигаться в такт его движениям. Всё быстрее и быстрее. Девушка дышала всё тяжелее, и в тот момент, когда в неё хлынула струя спермы, выгнулась дугой и хрипло закричала.
Эльзе убежала в душ, Бауэр не спеша одевался. В голове крутилась трусливая мысль: «И, что это на меня нашло, рисковать работой и карьерой из-за этой гусыни. А что, если она затаит обиду и начнёт вредить?! Господи, пронеси». Несколько успокоило его то, что девушка пошла провожать его до двери и, даже, неловко чмокнула в щеку. «Что ж, за удовольствия надо платить. Хоть какое – то удовольствие получил от этой чёртовой Германии», - подумал Иван, усаживаясь в свою машину.
Выходные опять прошли в страхах и сомнениях. Лида, видя подавленное состояние мужа, старалась у плиты, но всё напрасно. В тайной надежде на командировку, Иван набрал Симакова. Тот сообщил, что на Чебоксарском тракторном начинают производство фронтальных погрузчиков, и он договорился о встрече с главным конструктором завода, чтобы поставить систему взвешивания на выставочный образец.
- Тебе, наверно помощь нужна? – неуверенно спросил Бауэр.
- Хочешь, приезжай, поддержка представителя фирмы - производителя лишней не будет.
- Конечно, конечно, - обрадовался Иван – где и когда встречаемся?
- В среду утром. Гостиница «Волга».
- Буду. До свидания.
В понедельник он первым делом сам направился к Эльзе.
- Привет. Заявление на командировку дай, пожалуйста.
Девушка с улыбкой протянула бланк, к которому была приколота записка. Очень хотелось прочитать её сразу, но он пересилил себя и поднялся в кабинет. Вслед за ним зашёл Мацей.
- Господа, у меня такое впечатление, что кому-то всё же удалось пробудить женщину в нашей Эльзе.
- С чего ты взял? – удивился Дитер.
- У неё глупо счастливый вид.
- Ну и что тут странного? – буркнул Иван.
- Странно то, что за последний месяц в нашей конторе не появилось ни одного сотрудника мужского пола. Неужели она изменила родной фирме с чужаком?
- А какая связь?
Мацей расхохотался.
- Дело в том, что все новички у нас проходят через её будуар, но, поскольку Эльзе использует мужиков исключительно в качестве вибратора, второй встречи обычно не бывает. Неужели, Иоганн, тебя миновала чаша сия?
- Староват я, видимо, для неё, да и женат, - поторопился откреститься Иван. Тема разговора ему категорически не нравилась.
- А я бы хотел посмотреть на этого героя и пожать ему руку, - продолжил Дитер.
Иван принялся нарочито внимательно заполнять бланк заявления в основном, чтобы быстрее прочитать записку. Текст её гласил: «Требую продолжения в любое время!» У него отлегло от сердца.
Чебоксары, невзирая на громкое звание столицы Чувашской республики, оказались маленьким уютным городком на берегу Волги. Партнёры встретились в гостинице и поехали на завод. Долго возились с пропусками. Наконец, к представителю страны – вероятного противника – Ивану приставили персонального сотрудника безопасности, и они пошли в конструкторское бюро. Огромные цеха послевоенной постройки дышали мощью и запустением. Главный конструктор Иван Сергеевич Бобылев оказался ухоженным мужчиной лет пятидесяти с роскошными усами, а-ля Будённый. К удивлению Ивана он хорошо ориентировался в теме, и долго не ломался. У него было два требования: представить чертежи в какой-нибудь редактируемой программе, чтобы можно было их без особых усилий вписать в конструкторскую документацию и поставить систему на выставочный образец погрузчика совершенно безвозмездно. Высокие договаривающиеся стороны быстро пришли к соглашению и Бобылев пригласил приезжих на экскурсию по заводу, но человек из безопасности вдруг резко возразил против такой перспективы.
- Иван Сергеевич, у нас режимный объект, а здесь иностранец.
Бобылев виновато пожал плечами.
- Извините, господа, не смею больше Вас задерживать.
Так им и не удалось увидеть толком флагман российского тракторостроения. Пообедали в ресторане, и Иван отправился на вокзал, чтобы сесть в поезд на Москву. Из Шереметьево позвонил жене.
- Лида, привет. В Мюнхене буду ночью, там и переночую.
Потом Эльзе.
- Дорогая, приеду очень поздно. Жди.
Поскольку его поезд прибыл в Ульм после полуночи, Иван мог до обеда на работе не появляться, и он поехал домой, отоспаться после бурной ночи у Эльзе. Зачем Лида полезла в его бумажник? Она никогда прежде этого не делала. Но он лежал на комоде и просто магнитом притягивал её. Вот билет из Чебоксар до Москвы, вот из Шереметьево до Мюнхена, вот на поезд до Ульма на вчерашнее число. Лида закрыла кошелёк, села на диван и тихонько заплакала. Очень хотелось закатить мужу образцово-показательный скандал, но это означало лишиться единственного кормильца в чужой стране. Она сдержалась, но твёрдо решила устроиться хоть на какую-нибудь работу.
Нет, не зря Иван налаживал отношения с любвеобильной секретаршей. Он всё время был в курсе конторских сплетен и планов начальства. От неё-то он и узнал, что ему в помощь собираются принять ещё одного человека и выделить в самостоятельный отдел по работе со странами СНГ. Было от чего возгордиться, всего два года работы, и уже начальник отдела. Но первым делом, Иван подумал о том, что на должность заместителя нужно постараться протащить Толика. То-то Лида обрадуется. С тех пор, как она подрядилась мыть подъезды чуть ли не во всём ближайшем микрорайоне, он её практически и не видит. Приползёт домой на ватных ногах часов в восемь вечера и засыпает сразу. Когда они последний раз были близки, он вообще забыл, впрочем, не очень-то и хотелось. Новость взбудоражила жену, она немедленно стала звонить сыну. Тот пообещал приехать через неделю. Иван улетел на выставку в Новокузнецк. Вернулся, как всегда в воскресенье утром и застал Лиду в слезах.
- Ваня, у нас горе.
- Что случилось?
- Толик приехал с другом.
- Ну, так что здесь плохого, - удивился Иван глупости жены.
- Ты не понял, - Лида громко всхлипнула - у них любовь.
- Что у них? – в недоумении переспросил Бауэр.
- Они, - передохнула, чтобы собраться с силами – любят друг друга.
Лида завыла в голос. Иван, пришибленный новостью, плюхнулся на табуретку в коридоре.
- Только этого нам не хватало. Ну, я сейчас ему устрою.
- Ваня, ты ничего не сможешь сделать, здесь это в порядке вещей.
- Мой сын – гомик, - тупо повторял Иван – Мой сын – гомик. Господи, да за что мне все эти прелести западной цивилизации?! И, где сейчас наши влюблённые? – голос был полон сарказма.
- Пошли покупать стринги для Матти.
- Я им на голову эти трусы натяну.
Парни явились часа через полтора весёлые и оживлённые.
- Папа, знакомься, это мой друг Матти.
Друг Матти оказался высоким тощим смазливым брюнетом с короткой причёской и аккуратными усиками. Он протянул руку для приветствия. Ивана чуть не стошнило. Он постарался взять себя в руки и обратился к сыну максимально спокойно.
- Выгони отсюда этого пидора, и пойдём на кухню, мне надо с тобой серьёзно поговорить.
- Но, папа, - взмолился Толик.
- Выбирай, или он, или семья, - Иван развернулся и ушёл на кухню.
В квартире повисла гнетущая тишина. Потом Толик принялся объяснять дружку, что отсталые родители не готовы принять их отношений, им надо дать время, а пока дорогому Маттеусу придётся покинуть помещение. Сумка с вещами незадачливого любовника перекочевала из спальни в коридор.
- Дикие люди эти русские, - констатировал Матти, чмокнул Толика в щёку и гордо удалился.
Последний проследовал на кухню, Лида семенила вслед за ним и замерла, прислонившись к холодильнику.
- Папа, что это за гомофобский демарш. Ты же опозорил меня на всю часть.
- Непобедимая армия. Вы, видимо, высматриваете во вражеских окопах бойцов посимпатичнее и залюбливаете их до смерти.
- Не надо ёрничать. Ориентация солдат на боеспособность никак не влияет. Наоборот, сплачивает коллектив.
- Послушай, сынок. У меня на работе открылась вакансия менеджера по торговле со странами СНГ. Я могу ходатайствовать перед начальством в твою пользу. Думаю, моей просьбы будет достаточно, чтобы тебя приняли. Ты можешь уволиться со службы и перейти на интересную, хорошо оплачиваемую работу, ну, и мать будет видеть тебя почаще. Моё единственное условие тебе озвучить, или сам догадаешься?
Толик глубоко задумался, потом посмотрел на зарёванную мать и ответил:
- Я согласен на твоё условие, но увольнение займёт не один день. Место будет ждать?
- Не волнуйся, это – моя проблема. Жена, подавай обед мужикам, чего стоишь?!
6
Сколько ни пытался, Симаков не мог объяснить себе неожиданный успех своего предприятия. Видимо, он вышел на рынок с нужным продуктом в нужное время, но факт оставался фактом. Горький опыт пережитых денежных реформ подсказывал, что деньги не стоит хранить ни в банке, ни в «банке», поэтому он стал их с наслаждением тратить. Первым делом заслуженные «Жигули» сменил вседорожный «Вольво», потом пришла очередь квартиры. Двухкомнатная хрущоба сменилась трёшкой в новом доме, да ещё и дочке, живущей в Питере, с ипотекой помогли. Логистическая целесообразность требовала, конечно, переезда в Москву или, в крайнем случае, в Екатеринбург, но в этом вопросе Анна Сергеевна была непреклонна. Все разговоры на эту тему заканчивались одинаково: «Это мой город. Здесь родилась, здесь меня и похоронят». Юрий Максимович прекратил сопротивление. Но главная цель, из-за которой он, по большому счёту, и затевал свой бизнес, ближе не стала. Цель именовалась: внедрение новых мировых технологий на продукции родного предприятия. И при нём-то денег на гражданскую продукцию почти не выделяли, теперь растущий оборонзаказ не оставлял ей и вовсе никаких шансов. Но за прошедшие два года у Симакова появился достаточно длинный список предприятий, на которых системы взвешивания уже успешно работали, и он позвонил главному инженеру. Матушкин выслушал пламенную речь бывшего подчинённого и рассмеялся:
- Максимыч, ты не хуже меня знаешь, дело это – абсолютно безнадёжное, но тебя ведь не переспоришь. Сделаем так, завтра я лечу в командировку , а вот в следующий четверг в четырнадцать соберу у себя всех специалистов, и попытайся нас убедить, годится?
- Спасибо, Сергей Михайлович.
- Список лиц, которым нужны пропуска, продиктуешь секретарю. До встречи, капиталист.
Следующий звонок в Ульм.
- Здорово, Иван. Я договорился о встрече с главным инженером « Уралвагонзавода». Приезжай, нужна твоя помощь.
- Хорошо, Юрий. Если не возражаешь, я возьму с собой сына. Он теперь работает у нас в «Либре», пускай поучится.
- Я не против, только отправь факс с его паспортом, чтобы заказать пропуск на завод. Да, сообщи номер рейса заранее, встречу вас в Кольцово.
Родя Козловский, на правах правой руки, напросился сопроводить шефа, встретить зарубежных гостей. Юрий Максимович не уставал поражаться способности своего помощника засыпать немедленно после начала движения. Вот и сейчас он проспал всю дорогу, развалившись на заднем сиденье.
Из зоны прилёта вслед за Иваном вышел молодой человек такого же небольшого роста, но гораздо более плотного телосложения. Короткие чёрные волосы весело топорщились.
- Анатолий, мой сын, - представил Бауэр – старший.
- Юрий.
Парень пожал руку Симакову и обернулся к Родиону.
Козловский вздрогнул, взгляд гостя был властным и зовущим одновременно. Он будил постыдные детские воспоминания о том, как мама наряжала его в платьице и повязывала на голове огромный бант. От этих мыслей лицо Родиона залила краска стыда, заставившая его потупиться и тихо пробормотать: «Родя». Рука парня была тёплой и сильной. Он задержал ладонь Козловского в своей и чётко ответил: «Отто».
Старшее поколение уселось на передние кресла, молодёжь разместилась сзади. Усталый Толик быстро задремал, а Родя на этот раз уснуть никак не мог. Время от времени он незаметно вскидывал глаза на спящего соседа и чувствовал такое вожделение, которого жена никогда не вызывала.
На совещание к главному инженеру собралось действительно много народа. Помимо конструкторов гражданской продукции и производственников пришёл даже заместитель главного конструктора танков, хотя к его епархии данная тема касательства и не имела. Просто все хотели повидаться с Симаковым, узнать, как у него дела. Юрий Максимович непрерывно здоровался и знакомил присутствующих со своими немецкими партнёрами. Матушкин, без долгих вступлений, сразу предоставил ему слово.
- Господа, - начал Юрий Максимович, - на дворе двадцать первый век, время требует изменения в наших хищнических подходах к использованию полезных ископаемых, добываемых из недр земли. Карьеры и шахты становятся всё глубже, стоимость подъёма горной массы на поверхность всё возрастает. Чтобы оценить себестоимость, а в последующем и рентабельность работ, нам необходимо точно учитывать её количество. Расчёты типа «плюс тонна, минус кубометр» в развитых странах давно ушли в прошлое, пора и нам следовать в кильватере прогресса. Предлагаемое нами оборудование способно с точностью до килограмма измерить вес добытой руды непосредственно на месте её погрузки. Болея за имидж предприятия, которому я отдал всю свою жизнь, предлагаю в качестве выставочного образца оснастить один из наших экскаваторов автоматической системой взвешивания компании «Либра». Её представитель сейчас выступит перед Вами.
Иван встал, представился, привычно доложил технические характеристики оборудования, показал рекламный фильм о компании. Для него, в отличие от Симакова, эта встреча была лишь одной из общей череды подобных. Всё время выступлений Родя смотрел на Толика и пытался понять, почему этот маленький крепыш вызывает в нём похотливые чувства, которые не пропадали, а наоборот увеличивались. Желание принадлежать ему и душой и телом высказывала каждая клеточка возбуждённого организма. Новизна этого ощущения одновременно и угнетала Козловского и возвышала. По окончании выступления Ивана все зашушукались. Неожиданно слова попросил заместитель главного конструктора военной продукции Сыромятников.
- Товарищи, прежде чем начнётся обсуждение данного вопроса, я обязан донести до Вас следующую информацию. Не понимаю, почему этого сразу не сделал Сергей Михайлович, он с укоризной посмотрел на Матушкина, видимо у него есть какие-то свои соображения. Дело в том, что на совещании в Москве на прошлой неделе было решено, что наш завод прекращает выпуск экскаваторов с первого января будущего года и полностью переключается на заказы Российских Железных Дорог и министерства обороны. Таким образом, наша встреча не имеет никакого смысла и превращается в обычные посиделки. Мы, я считаю, отдали дань уважения Юрию Максимовичу, и пора уже всем присутствующим вернуться к исполнению своих непосредственных обязанностей.
Вечером Симаков пил в одиночку и жаловался жене.
- Ты представляешь, Аня, дело всей моей жизни они отправляют на свалку. Тридцать пять лет коту под хвост.
- Человек предполагает, а Бог располагает, Юрочка. Не бери в голову, у нас и без них всё нормально.
Дня через два после возвращения из России за ужином Толик, ковыряя вилкой в тарелке с макаронами по-флотски, вдруг спросил Ивана:
- Папа, а зачем нам вообще нужен Симаков?
Бауэр - старший с изумлением посмотрел на отпрыска.
- Ну, смотри. Тему он раскрутил и жиреет теперь, как клещ на наших поставках. Давай откроем в Москве представительство, какое-нибудь Либра Русланд, зарегистрируем на себя и пустим денежный поток через него.
Иван задумался, такой тактический ход ему и в голову не приходил. Получаемые от Юрия два с половиной процента казались верхом мечтаний. Да, мозги-то у молодёжи получше работают.
- А ты будешь сидеть в Москве и руководить представительством.
- Не я, а настоящий специалист в данном вопросе.
- И, где мы его возьмём?
- Идеальный вариант – этот кролик Родя. Он уверен, что Симаков его недооценивает и, кроме того, ему надо кормить постоянно растущее семейство.
- А, почему ты думаешь, что он будет управляем и не затеет свою игру?
- Во-первых, он - дурак, а во-вторых, влюблён в меня по уши.
- Ты опять за своё, - вскинулся Иван.
- Да хоть за своё, хоть за чужое. На совещании он бросал на меня такие томные взгляды, будто собирался отдаться прямо на столе главного инженера.
Учтя недовольный вид отца, Толик миролюбиво вскинул руки.
- Исключительно в интересах семьи. Давай, вызывай его на какую-нибудь учёбу, и мы здесь с ним поговорим по-свойски.
Утром Иван позвонил Симакову.
- Слушай, Максимыч, тут начальство обнаружило, что твой Козловский ведёт монтажные работы без нашего сертификата. Пришли его сюда на пару дней, проведём ускоренные курсы, дадим соответствующую бумагу. С тебя только билеты на самолёт.
- Да, я не против, но у него ни загранпаспорта, ни шенгенской визы нет, присылай приглашение, будем оформлять.
Родион удобно расположился на сидении рейсового автобуса Мюнхен – Ульм и усердно глазел в окно. Надо же, первый раз выехал за границу, и сразу в сердце Европы – Баварию. За окном мелькали похожие друг на друга аккуратные городки с островерхими кирхами, ровные, будто стриженые газонокосилкой, поля, старательно подметённые перелески. Игрушечная, не похожая на Россию страна. Сердце командированного пело; впереди ждали необыкновенные впечатления и встреча с удивительно манящим Отто. Толик встретил Родю на автостанции, по- хозяйски взял его руку в свою и максимально серьёзно прошептал: «Я ждал тебя!» Умилившийся гость чуть не прослезился. «Господи, какая жена, какие дети? – поразился Бауэр – младший - Это же стопроцентная баба». В машине он озвучил гостю план кампании.
- Сейчас я отвезу тебя в гостиницу, отдохнёшь с дороги, почистишь пёрышки, а вечером сходим в ресторан. Все дела завтра. Договорились?
- Конечно, никаких возражений.
Через десять минут они остановились на стоянке возле маленького отеля. Отто уладил все формальности, протянул Роде ключ от номера и, незаметно погладив его по спине, подтолкнул в нужном направлении. Номер неискушённому Родиону показался царскими хоромами: телевизор, холодильник, огромная кровать. Он убрал вещи в шкаф, покачался на матрасе и пошёл в душ. Долго стоял под приятной тёплой струёй, потом накинул на голову полотенце и вышел в комнату. Увиденная в зеркале картина ему не понравилась, он вернулся в душ и тщательно выбрил ноги, чтобы предстать перед Отто во всей красе. Вот теперь всё было в полном порядке, и Козловский стал с волнением ожидать скорую уже встречу.
Толик постучал в дверь точно в назначенное время.
- Проголодался?
Молодой человек замялся, он опять потерял голос от этого волнующего тембра. Бауэр сделал решительный шаг внутрь помещения, захлопнул за собой дверь и заключил Родю в свои объятья. Тот покорно дал себя раздеть и нырнул под одеяло, где через мгновение оказался и Отто. Ласки, поцелуи, прикосновения и вот со сладостной болью Родя почувствовал, как в него мощным рывком врывается плоть партнёра. В ресторан они так и не пошли. Толик, не зная устали, пахал и пахал свою тощую ниву, пока обоих не сморил сон. Родион проснулся первым и невольно улыбнулся. Рука Отто покоилась у него на плече, а плоть снова упиралась в ягодицу. «Да это – какой-то сексуальный автомат!» Родя развернулся и припал губами к источнику своего восторга. Любовная игра продолжилась.
До конторы они добрались лишь к десяти часам. Иван встретил их недовольным взглядом и спросил сына по-немецки:
- Рабочий день начинается в восемь. Чем вы были так заняты?
- Козлик приручен, - ответил Бауэр – младший и подмигнул толи отцу, толи Роде.
После экскурсии на производство вернулись в кабинет. Иван достал из стола и протянул Козловскому ламинированную картонку.
- Вот твой сертификат.
Родион внимательно изучил содержание документа.
- Спасибо, над столом повешу.
- Садись и слушай меня внимательно. Хватит тебе уже под Симаковым ходить, ты теперь самостоятельная сертифицированная единица, - голос Ивана приобрёл руководящие ноты - Мы приняли решение открыть в Москве представительство фирмы, а тебя назначить директором.
Молодой человек слушал, приоткрыв рот. Толик чуть не прыснул, сцена очень напоминала мультфильм про питона Каа и обезьян.
- Естественно, у тебя будет шикарный офис в центре Москвы, машина, секретарша, телефон и максимально комфортные коммерческие условия. Твоя задача – набрать четыре-пять человек толковых конструкторов и монтажников, выигрывать торги у Симакова и зарабатывать денежки себе и «Либре», - свои интересы он выпячивать не спешил – курировать работу представительства будет Толик.
Родя обернулся к стоявшему чуть позади Отто, с любовью посмотрел на него. Анатолий доверительно кивнул приятелю, приглашая того соглашаться.
- Иван Арнольдович, - горячо запричитал гость – как вернусь, сразу уволюсь. Я в Вашем распоряжении.
Бауэр поморщился.
- А вот сразу не надо. Юрий свяжет твой демарш с этой поездкой. Выжди пару месяцев и обязательно подчеркни, что уходишь совсем в другую отрасль.
- Я всё сделаю, как надо. Может быть Отто приедет поддержать меня советом?
-Отто, - Иван подчеркнул голосом – Отто там и близко не должен появляться, заруби себе на носу.
Родион понуро кивнул.
За обедом в заводской столовой Толик старательно придумывал причину, по которой он, ну никак не может переночевать у товарища. Из задумчивости его вывел Родя. Он вдруг дёрнулся, как будто забыл самое важное, и достал из бумажника небольшую фотографию.
- Я же не показал тебе свою семью.
Толик был совсем не уверен, что он хочет это видеть, но взял снимок и стал старательно рассматривать. Его взору предстало низкорослое существо девяносто на девяносто на девяносто в каракулевых кудряшках и две одинаковые блондинистые девочки, испуганно жмущиеся к маме.
- Моя Лиза, - умилённо пояснил Родя – Представляешь, она меня из армии дождалась!
«Не удивительно, - подумал Бауэр – младший – женихи, скорее всего в очередь не стояли». А вслух натужно польстил:
- Очаровательные двойняшки.
Козловский явно сел на любимую тему и с энтузиазмом продолжил:
- Я ведь при родах присутствовал и всё снимал. Ты себе представить не можешь, когда оттуда, - рассказчик сделал многозначительную паузу – появляется детская головка, её принимает акушерка, ты отворачиваешься, чтобы разглядеть ребёнка буквально на мгновение, а там уже следующая торчит.
Толик представил, и его чуть не стошнило. «Натуральный извращенец. Ну и попал ты, милый Отто».
Они вышли на улицу, сели в «Опель» Толика. Минут через пятнадцать лихой езды гонщик остановил машину возле гостиницы.
- У тебя во сколько самолёт?
- В восемь утра.
- Я за тобой заеду в три и отвезу в аэропорт. Отдыхай, да и мне выспаться не мешает.
Огорчённый Родя одарил его нежным поцелуем в щёчку, но возражать не решился. Выйдя, он ещё долго провожал взглядом удаляющийся автомобиль.
В аэропорту были слёзы, сопли, а уже перед уходом Родя, всхлипывая, поделился сокровенным.
- Отто, мне ещё никогда не было так хорошо. Но всё время, когда ты сгибал меня так и этак, я представлял, что проделываю то же самое с Лизой, и именно поэтому испытывал оргазм за оргазмом. Давай в следующий раз возьмём её с собой, - и с мольбой посмотрел на возлюбленного.
Толик оторопел и даже не нашёлся, что ответить. Он механически кивнул головой и подтолкнул отъезжающего к таможенной стойке. Подходя к оставленной на парковке машине, Бауэр – младший запнулся за бордюр, упал на бок и неудержимо захохотал.
7
Увольнение Роди прошло совершенно безболезненно, ему даже обидно стало, остаться его никто не уговаривал. Симаков, честно сказать, даже обрадовался. Последнее время Козловский всё реже был замечен на монтажах, зато без устали перекладывал на себя руководящие функции, которые Юрий Максимович обоснованно считал своей прерогативой. Шеф, конечно, дежурно поинтересовался планами Родиона, но пропустил несвязный лепет бывшего подчинённого мимо ушей и подписал заявление. Гораздо труднее, оказалось, объяснить безутешной Лизе, что он уезжает в столицу один только потому, что там ещё нет никакого жилья, а она с девочками остаётся в их роскошной однокомнатной квартире в Нижнем Тагиле. Обещания забрать их при первой же возможности никакого эффекта не имели. Уже и билет был куплен, и Иван из Москвы сигнализировал, что офис снят, и оформление новой фирмы подходит к концу, а Родя никак не мог утрясти дела семейные. Он пожаловался будущему работодателю на создавшуюся ситуацию, и тут же услышал совет: «Пригрози разводом!» И ведь подействовало. В назначенный день генеральный директор общества «Либра Русланд» Козловский Р.П. шагнул через дверь аэропорта Внуково в новую жизнь.
Контора помещалась в офисном здании неподалёку от площади трёх вокзалов. Помещение состояло из трёх комнат, в одной из которых за загородкой стоял диван, телевизор и холодильник. Здесь Роде и предстояло жить на первых порах. Бауэр времени даром не терял: зарегистрировал предприятие на неустановленное лицо, нанял аудиторскую фирму, вести бухгалтерию, и уже принимал соискателей на вакансии монтажников, конструктора и секретаря. По приезду Роди, они открыли счёт в банке и набрали штат. Уезжая, Иван хлопнул Козловского по покатому плечу и скомандовал:
- Ну, давай, рули. Жду заказов. Если запросы будут приходить прямиком к нам, переадресую на тебя.
Роде сразу стало очень одиноко, и он всхлипнул:
- Вы обещали, что Отто будет приезжать.
- Не сомневайся, если пойдут хорошие продажи, он тебе даже надоест.
И улетел.
Вскоре Симаков почувствовал неладное. Он стал проигрывать торги на электронных площадках, одни за другими. Прежде он был на рынке один, и такого никогда не случалось. Кто же с ним конкурирует? Набрал Ивана.
- Боюсь ошибиться, Максимыч, но, похоже, кто-то из европейских производителей начал движение на восток. Свято место пусто не бывает. Постараюсь что-нибудь разузнать, ну и ты там носом поводи.
Долго водить не пришлось. Все торговые площадки организованы по-разному. Большинство из них лишь сообщает проигравшему о его поражении. Но есть и такая, которая по окончании процедуры, отправляет всем участникам полный отчёт о ходе торгов с названиями конкурентов и предложенными ими ценами. Назови Бауэр свою фирму не столь претенциозно, Юрий Максимович, может быть, и не догадался с кем имеет дело, но в таком случае Ивану не удалось бы убедить своё руководство сменить проверенного российского дилера на нового. Имя победителя –«Либра Русланд» места сомнениям не оставляло. Выпив целый флакон валокордина, Симаков снова позвонил в Ульм с тем же вопросом. С тревогой в голосе Иван стал рассказывать:
- Есть подозрение, что на рынок СНГ выходит норвежская «Андерра». Они занимаются разными видами электронных приборов, есть и подразделение весового оборудования Производства сосредоточены в юго-восточной Азии. Нам с ними конкурировать бесполезно. Алло, алло, - но связь уже прервалась.
Симаков держал палец на клавише телефона и молча смотрел в окно кабинета. У него просто не было слов. Он пытался хоть как-то объяснить себе произошедшее, и не мог. «Подлец, какой подлец!» Трубка выскользнула из руки, и Юрий Максимович тяжело повалился на стол.
Иван набрал мобильный номер Симакова, тот не ответил, на офисном всё время занято. Что там происходит? Только минут через сорок трубку взяла секретарь Леночка.
- Ой, Иван Арнольдович, тут такое, у шефа случился инфаркт, его неотложка увезла.
Вечером Бауэр позвонил на домашний, справиться о состоянии партнёра. Анна Сергеевна бесцветным голосом сообщила:
- Юрий Максимович умер, - она уже не плакала.
Иван ошарашено помолчал.
- Когда похороны? Я приеду.
- Не надо, не приезжай.
- Почему?!
- Зять убьёт тебя, а нашей семье достаточно горя.
- За что убьёт? – растерялся Бауэр.
- Ты лучше меня знаешь. Только учти, на чужой беде счастья не построишь, - Симакова отключилась.
«Ничего личного, просто бизнес», - вспомнил Иван расхожую фразочку, которая подходила к ситуации как нельзя лучше. Теперь никаких препятствий к завоеванию русского рынка не осталось. Но так только казалось. Отставшие конкуренты рванулись навёрстывать упущенное время. Раскрученность бренда давала «Либре» некоторое преимущество, которое соперники компенсировали минимальными ценами. Чтобы выигрывать торги, Роде приходилось подчас заявлять цену ниже себестоимости. Ивана вызвали к Шульцу для объяснений. Эльзе предупредила, президент очень зол, нужны очень веские аргументы для того, чтобы продолжить политику демпинга в России.
Иван уже двадцать минут стоял навытяжку перед столом господина президента и слушал, что тот думает о методах ведения бизнеса, проводимых подчинённым. Он даже не пытался оправдываться, и это, скорее всего, шефа и успокоило, наконец.
- Так с кем вы там ведете борьбу за рынок, которая так дорого обходится фирме?
- Некая компания «Андера» из Норвегии, герр Шульц.
- Серьёзный игрок?
- Более чем.
- Интересно, очень интересно.
Шульц явно задумался о чём-то своем и полностью утратил интерес к их прежнему разговору.
- Идите, Иоганн, и работайте уже, доннерветтер!
Иван тихонько выскользнул из начальственного кабинета. Кажется, пронесло.
Недели через три в промежутке между любовными утехами Эльзе спросила:
- Ты в курсе, что завтра приезжает целая делегация из Норвегии? Название фирмы как-то на «н», я не запомнила.
- Андера? – насторожился Иван.
- Да, точно. На «н», - хохотнула хозяйка.
- И, какова цель визита?
- Не знаю, шеф не сказал. Поручил только организовать приём на высшем уровне. Микроавтобус наняли, встречать их в аэропорту. Кормить будут в ресторане, а не у нас в конторе.
- Постарайся выяснить, какая нелёгкая их принесла. Это очень важно.
- Я превращусь в одно большое ухо, если ты меня сейчас, как следует, приласкаешь.
Возлюбленная нагнулась над его лицом и поднесла к губам большой розовый сосок. Бауэр жадно провёл по нему языком.
- Я буду очень стараться!
И повалил девушку на спину.
На следующий день по фирме действительно бродила целая толпа незнакомых людей. Обошли и осмотрели все помещения, после обеда их поглотил огромный кабинет Шульца. Иван терялся в догадках. Тут ещё, как на грех, позвонил Родя с сообщением о больших торгах на площадке Сбербанка и попросил поддержки.
- Погоди, Родион, похоже, сейчас не время воевать с «Андерой», тут явно намечается какой-то альянс с ними. Дай время разобраться. Свяжемся завтра.
Когда уходил с работы, заметил, что один из норвежцев, долговязый рыжий парень, о чём –то очень оживлённо беседует с Эльзе. «Молодец , девочка, - подумал Бауэр – вытяни максимум информации из этого викинга». Он решил дождаться секретаршу возле её дома. Она появилась минут через сорок, подошла к Ивану, бодро отрапортовала:
- Шеф, докладывает главный разведчик Зигель.
Потом поменяла тон.
- Ты бы присел на лавочку, а то упадёшь от таких новостей.
Они расположились на скамейке у подъезда.
- Ну, говори, не томи.
- Шульц продаёт «Либру» норманнам. Он уже стар, сын интереса к этому бизнесу не проявляет. Протокол о намерениях подписали. Теперь будут торговаться, но, в общем и целом вопрос решён. Олаф – весёлый молодой человек, которого ты видел у моей стойки, остаётся здесь, разрабатывать новый бизнес план для нашего предприятия. У них совсем другая концепция логистики и сбыта, что в переводе на немецкий означает, жди сокращений. Вот такой расклад на сегодня. Как тебе?
Иван выдержал длинную паузу.
- Надо думать. Пока ясно одно: вопросы решаются исключительно на самом верху, и от нашей позиции никак не зависят. Положительных моментов ноль, но надо попытаться отступить с наименьшими потерями. За информацию огромное тебе спасибо, кто предупреждён, тот вооружен.
Он чмокнул Эльзе в щёчку, медленно встал и направился к своей машине.
Вот уже скоро год, как Родя жил в Москве, а желанного финансового благополучия всё не наступало. Прибыли компании были столь малы, что едва хватало на аренду, зарплату и командировочные расходы. Ему так и не удалось снять квартиру, не осталось бы на содержание семьи. Так они и жили, Родя в Москве в офисе на диване, Лиза с детьми в Нижнем Тагиле. Муж и отец при первой возможности посещал их, давал деньги, но прежнего ощущения семьи уже не было. Не баловал его визитами и Отто. Вот и сейчас, пролетел, не останавливаясь, на выставку в Новокузнецк, и зайдет ли на обратном пути, не понятно. Родион неоднократно пытался познакомить двух своих самых любимых людей, но Лиза с тупой настойчивостью провинциалки ехать в столицу отказывалась, находя постоянные веские причины. А может они оба уже нашли себе любовников? Снедаемый грустными мыслями и любовным недугом Козловский набрал «милого дружка».
- Отто, дорогой, когда я увижу своего крепыша? – проблеял кокетливо-плаксиво. В разговорах с Толиком этот тон возникал у него сам собой.
- Я полечу прямым из Новосибирска во Франкфурт. Отец вызывает.
- Но я же соскучился.
- Дорогой, тут свою задницу спасать надо, а не твою ублажать!
И отключился. Ну, что за отношение?! Родя даже слезу пустил от обиды.
Полтора месяца «Либра» провела в подвешенном состоянии. Старые договора исполнялись, новые не заключались. Олаф бродил по коридорам с умным видом и напропалую кокетничал с Эльзе. Похоже, она была единственным сотрудником фирмы, кто мог не беспокоиться за своё будущее. Остальные ждали события, которое прольёт, наконец, свет на планы новых хозяев. И вот, в вестибюле появилось объявление, об общем собрании. Сотрудники группами и поодиночке сходились в актовый зал. В президиуме сидели Шульц, представитель профсоюза работников машиностроения, Олаф и ещё один норвежец. Слово взял старый президент.
- Господа, не открою вам Америки, сообщив, что я продал компанию. Позвольте представить посланцев новых хозяев норвежской компании «Андера»: исполнительного директора нашего филиала господина Олафа Умарка и генерального менеджера дивизиона «Весовое оборудование» господина Эйнара Свенсона.
Мужчины встали, поклонились присутствующим, раздались жидкие аплодисменты.
- От имени прежней администрации и от себя лично хочу поблагодарить всех сотрудников за многолетнюю преданность компании и добросовестный труд. Сегодня закрывается славная страница истории «Либры», надеюсь, что следующая будет не менее насыщенной и интересной, но о ней расскажет герр Умарк. До свидания, господа, надеюсь, вспоминать меня будут добрым словом!
Голос Шульца сорвался, он тяжело вздохнул, поклонился залу и почти бегом покинул помещение. Когда шепоток в рядах поутих, со своего места поднялся Свенсон.
- Заранее приношу извинения за свой немецкий, но, надеюсь, основную мысль я смогу донести. А она такова: себестоимость товаров, производимых в Европе, непозволительно высока. Это не играет принципиальной роли, когда речь идёт о товаре эксклюзивном, но мы имеем дело с поточным производством. И главные роли в росте себестоимости играют высокий курс евро и оплата труда работников. Как вы знаете, у нас в Норвегии построен социализм с человеческим лицом, поэтому с проблемой огромных социальных выплат мы столкнулись давно. То, что хорошо для работника, отнюдь не всегда хорошо для бизнеса, поэтому мы перенесли производственные мощности в Китай и Таиланд. Здесь производства тоже не будет. Планируется создание крупного логистического центра, обеспечивающего потребности всех дивизионов нашей компании. У Вас, естественно, сразу возникает вопрос: «А не останусь ли я без работы?» Скажу сразу, сокращение грядёт, вопрос будет решаться с каждым индивидуально, но даже те, кому места в будущей структуре не найдётся, получат пособие в полном объёме, предусмотренном законом. Собеседования будет проводить исполнительный директор филиала Ульм, - он кивнул в сторону Олафа – ждите персонального приглашения. Спасибо за внимание.
Свенсон сел на своё место и стал сосредоточенно складывать лежавшие перед ним бумаги. Иван ждал, что сейчас поднимется страшный вой, но все молча стали покидать зал. Здесь разборками с хозяевами занимается профсоюз, а не отдельный работник. Порядок, везде порядок.
На следующий день все сотрудники по очереди стали ненадолго исчезать в директорском кабинете. Определить результат собеседования можно было только по лицу вышедшего, вслух никто ничего не комментировал. Первым из Бауэров на беседу вызвали Толика. Через десять минут он вернулся и с глупым видом процитировал: «Спасибо за работу, «Андера» в Ваших услугах не нуждается». Хорошенькое начало дня. Не успел Иван обдумать ситуацию, как в кабинет вызвали его. Олаф встретил его солнечной улыбкой.
- Присаживайтесь, господин Бауэр, у меня для Вас хорошие новости. Тем приятнее их сообщить, что сегодня мне это удаётся довольно редко. За Вас просил лично господин Шульц, как за особо ценного сотрудника. Он рассказал, что идею связаться с нами подсказали ему именно Вы. Итак, поздравляю, Вы остаётесь в нашей команде водителем электрокара с окладом, согласно штатному расписанию.
Улыбка Олафа стала ещё шире, он явно ждал благодарностей, но Иван молчал потрясённый. Исполнительному директору быстро надоело ждать реакцию подчинённого. Улыбка исчезла.
- До свидания, господин Бауэр, у меня ещё много встреч сегодня.
У Ивана было такое чувство, что его ударили по голове тяжёлым мешком. Он с трудом заставил себя подняться, и, не попрощавшись, покинул начальственный кабинет.
Толик возвращался в свою казарму. Бундесвер легко простил дезертира и готов был принять его в нежные мужские объятья. Вся семья стояла у машины. Лида рыдала так, будто прощалась с сыном навсегда.
- Мама, ну чего ты сырость развела? Всё нормально будет.
- Конечно, конечно, - хлюпала носом несчастная женщина – извини, я сейчас перестану.
Мужчины молча обнялись, Толик сел в машину и уехал. Родители поднялись в квартиру. Лида неожиданно спокойным тоном заявила:
- Ну и ты тоже чемодан собирай. Проваливай к своей немке. Я твои выходки только ради сына терпела, больше не собираюсь.
Она зашла в свою комнату и демонстративно хлопнула дверью.
Хорошенькое дело. С таким трудом созданный мирок разваливается на глазах. Он без стука вошёл в комнату жены.
- Лида, то, в чём ты меня обвиняешь, нужно было по работе, люблю-то я только тебя. Столько лет вместе прожито, как это можно взять и враз перечеркнуть?
- Ваня, все люди делятся на две категории: одни способны возлюбить ближнего своего, а другие только себя. К сожалению, ты относишься ко второй. Уходи по-хорошему, прошу тебя, - жена горестно вздохнула и закрыла лицо руками.
- Я хотел, как лучше. Видимо, не получилось.
Он комом скидал свою одежду в огромную спортивную сумку и уже минут через сорок подъезжал к дому Эльзе.
Девушка, как всегда, была в одном пеньюаре. Он дежурно поцеловал её в щёку.
- Проходи, я как раз постельку нагрела.
Она изящно потянулась.
- Эльзе, я пришёл насовсем.
Брови любовницы поползли вверх.
- Не поняла? Мы так не договаривались.
- Я ушёл от жены и хочу жить с тобой, что тут непонятного.
Хозяйка привалилась плечом к стене, будто желая получить у неё поддержку.
- Иоганн, я абсолютно не готова к серьёзным отношениям с тобой. Ты – опытный самец и способен доставлять мне удовольствие, но не более того. Видимо, наши встречи надо было прекратить гораздо раньше, чтобы не порождать у тебя лишних иллюзий. Кроме того, Олаф сделал мне предложение, и я его, скорее всего, приму. Ты, конечно, можешь сегодня остаться у меня, но только в качестве прощания.
За последние дни на Ивана свалилось столько, что он привык бесстрастно сносить перманентные удары судьбы. Он лишь скептически покачал головой.
- Спасибо за откровенность. Я, наверно, пойду.
- Как знаешь.
Эльзе прикрыла за ним дверь, щёлкнул замок.
Бауэр сидел в машине и тупо смотрел в одну точку, ничего не видя. По радио пел Дэвид Боуи: «Нет, нет, не я, у меня всё под контролем, это вы оказались лицом к лицу с человеком, который продал мир». Иван выругался в сердцах и выключил приёмник.
Человек, который продал мир
© Copyright: Леон Хахам, 2016
Свидетельство о публикации №216032001855
Свидетельство о публикации №216032001855
Рецензии
Отменная проза. Редкая редкость на этом сайте. Есть слог, стиль и суть - выражаясь словами Бунина.
С уважением.
Евгений Жироухов 18.03.2020 10:27 • Заявить о нарушении
С уважением.
Евгений Жироухов 18.03.2020 10:27 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.