Несломленный Дух

Несломленный  Дух


Дитя! Повсюду ждет тебя одно страданье;
Все изменяет вкруг, все гибнет без следа,
 И каждый, злобствуя на кроткое созданье,
 Пытает детский ум и сердце без стыда!
 
Шарль Бодлер.

Предводитель боевиков дослуживал свою мессу, когда к нему привели четырех русских парней, взятых в плен в глухом ущелье, где те попали в засаду. То было в диких ущельях гор, которые эти воины ислама знали с колыбели и посему они без особых усилий перебили русскую колонну, а этих четверых желторотых юнцов решили привести в дар своему главарю, тем более сегодня был один из самых ключевых и почитаемых праздников Священного Корана.
Обломок скалы, из-под которого торчал огромный корявый ствол дерева, образовал некое подобие престола, где на фоне зелено-салатового цвета флага с полумесяцем, и шла молитва горцев.
Когда Ахмед, который помогал суровому главарю прислуживать во время мессы, поднимался для того, чтобы отложить в сторону Коран, было слышно зловещее звяканье патронов и гранат в его походном вещмешке. А кругом, отложив в сторону еще не остывшие от боя АКМ-ы, выстроились в полном гробовом молчании его солдаты, преклонив колени,  и всецело уйдя в себя, бормотали хвалу своему Аллаху, благодаря его за успешный исход боя!
Раскаленное солнце заливало ослепительным светом начинающегося дня этот знойный уголок ущелья, где лишь изредка пролетавшая горная птица нарушала монотонное бормотание молящихся.
 Немного выше, на зубчатой вершине скалы, застыли неподвижные силуэты часовых, зорко глядящих куда-то вдаль…
Дисциплина была безукоризненна и жестка в условиях противостояния двух непримиримых сторон…
Странное и тревожное зрелище являл Главарь, совершавший «богослужение» со своими головорезами, только что беспощадно вырезавшими целую группу неопытных мальчишек, как баранов на бойне перед их употреблением. И как явственно отразилось на лице предводителя его двойное бытие!
Взгляд глубокого фанатика, суровые черты лица, оттененные смуглым цветом кожи, обветрившейся в изнурительном походе, облик аскета, но без той бледности, что свойственна монастырским затворникам, маленькие, как угольки, сверкающие черные глаза, лоб с огромными вздувшимися венами, иссиня-черными, которые, точно грубыми веревками сковывывали его мысли, лоб, за которым таилась глубокая ненависть и несокрушимое упорство. Густая, как смоль курчавая борода увивала все его лицо, как виноградная дикая лоза. Он внушал неподдельный ужас не только пленным, но и своим собственным абрекам…
-Что он с нами сделает?- в ужасе думали трое пленных русских парней, ожидая неминуемого жертвоприношения в угоду чуждому им Аллаху, когда будут решать их судьбу. Четвертый же был спокоен и мужественно-бледен, как будто уже точно зная грядущий финал.
 Каким-то чудом в это утро Главарь был в умиротворенном состоянии духа, что бывало крайне редко. Наконец-то он подошел неторопясь к пленным.
Перед ним предстало четыре юнца, изнемогавших после кратковременного боя и после тревожной ночи, проведенной без сна на соломе в какой-то хижине типа сарая или хлева со скотиной, куда их заперли после взятия в плен. Пожелтевшие от страха, истощенные от голода и холода, жажды и усталости, они жались друг к другу, как овцы на дворе бойни. Одежда с приставшими к ней клочьями сена, ремни, перекрученные, съехавшие набок, пыль, покрывшая их с ног до головы,- все это придавало вид побежденным, у которых, кроме одного, упадок духа проявлялся в физическом изнеможении.
С минуту Главарь смотрел на них прожигающим взором, торжествующе ухмыльнувшись:
 - Эти московские правители опять посылают на бойню ягнят!- с расстановкой, почти с неслышным акцентом, произнес он.
Без всякого раздражения разглядывал бледных, оборванных и униженных юнцов, оказавшихся теперь среди упитанных, со следами бараньего жира в густых бородах, боевиков ислама.
 - Хвала всемогущему Аллаху!- добродушно промолвил Главарь. – Россия, видно, плохо кормит своих защитников. Вы тощи и жалки. У нас с воинами, которые служат правому делу, обращаются иначе. Хотите это испытать на себе? Ваш бог слаб и не видит вас. Скиньте ваши нательные крестики и обратитесь в сей миг в нашу веру, и вы будете под защитой нашего милосердного и всемогущего Аллаха! Клянусь, кто это сделает и прокричит трижды:
- Аллах Акбар!- будет сохранена жизнь и он вольется в войско Аллаха, такова воля Аллаха!!!
Не успел он это сказать, как воздух был оглашен криками: « Аллах Акбар!»
Бедняги! Они так боялись смерти! И как соблазнителен был запах жареного мяса, которое было тут же, совсем рядом, в ущелье на бивачном огне!
Три крестика, оборванные, лежали у ног Главаря.
- Дать им поесть, да поскорее,- сказал, смеясь, этот « благодушный» демон, завладев тремя христианскими душами,- когда волки так громко воют, значит, они здорово проголодались. Троих увели. Лишь один из них, самый юный, продолжал стоять перед Главарем с видом решительным и достойным, который так не вязался с его детскими чертами лица, с едва пробивавшимся светлым пушком на щеках. В его широких блестящих глазах- глазах православного мученика, оживленных внутренней молитвой,- отражалось лихорадочное возбуждение.
Главаря тут же смутил этот неподвижный пламенный взгляд. У него было предчувствие, что он потерпит поражение с превосходящим по силе и духу противником.
- Что ты хочешь?- спросил уже сурово, без тени игры он.
- Ничего… Я жду, чтобы вы решили мою судьбу.
- Твоя судьба в твоих руках. Те трое помилованы.
- Они отреклись! Я же нет!!!
Горец вздрогнул и пристально взглянул на мальчика.
- Как тебя зовут?
- Андрей.
- Андрей Первозванный?- с ухмылкой проговорил задумчиво он.
- Откуда ты родом?
- Из России.
- Сколько же тебе лет?
- Восемнадцать.
- У твоей страны, стало быть, не хватает мужчин, ежели они призывают таких мальчишек?- презрительно съязвил он.
- Я живу по законам моей страны и не думаю об этом.
- Значит, ты предпочитаешь умереть? За кого, за тех, кто тебя послал сюда или за своего бога?
- За Господа моего Иисуса Христа, так как вы, прежде всего, требуете отречения!- пылко промолвил юноша.
И в данный момент весь его вид, в лучах восходящего горного солнца олицетворял просветленного инока, который проходит обряд пострига…
- Ну хорошо… Ты умрешь.
При виде этого необыкновенного мужества, в черствой душе горца что-то шевельнулось. Он как никто знал цену истинному мужеству.
- У тебя не будет просьбы ко мне перед… Что ты хочешь?
- Нет!- ответил мальчишка,- но я православный и не хотел бы предстать перед всевышним, не помолившись.
- Молись!- сказал горец, усаживаясь на камне.
Андрей стал на колени, обхватив двумя руками нательный крестик, начал молиться, как вдруг чуть ниже от ущелья загремели автоматные очереди.
- К оружию!- кричат сверху часовые.
Главарь вскакивает и отдает команды, распределяет посты, приказывает рассыпаться в цепь. Он порывается в бой с неверными и, вдруг обернувшись, видит мальчика всецело ушедшего в молитву, не замечая ничего вокруг себя.
- Не победить нам России, коли у нее такие воины,- пронеслось в голове сурового горца.
Но вдруг тот, воссияв каким-то неземным свечением, воскликнул:
- Отдаю Отче Дух свой в руки твои!!!
Поискав рассеянными глазами своих боевиков, рассеявшихся в хаосе атаки, тот отступает на шаг от мальчишки и резким, привычным  движением перерезает ему горло…

келья. 2 сентября 2006 г.