Записки рядового Кондратьева. Человек с ружьём

                ВЛАДИСЛАВ КОНДРАТЬЕВ

                ЗАПИСКИ СТРЕЛКА РЯДОВОГО КОНДРАТЬЕВА

                ГЛАВЫ ИЗ “АРМЕЙСКОГО РОМАНА”
                (В ВИДЕ ОТРЫВКОВ ИЗ ОБРЫВКОВ)

                ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЁМ

     Солдата роты охраны не без иронии называли Человеком с ружьём. Хотя рота охраны была вооружена не ружьями, а карабинами – замечательными самозарядными карабинами Симонова (СКС – разработанный Сергеем Гавриловичем Симоновым, умершим за девять дней до того, как Кондратьева уволили в запас), месяца же через два, как в роту пришёл служить (тащить службу) стрелком рядовой Кондратьев, её перевооружили автоматами Калашникова.

     Человека с ружьём от других солдат отличить было легче всего – по характерно вздёрнутому правому плечу, по отмашке левой рукой при прижатой к телу правой при ходьбе и по походке: с лёгким, как бы подтанцовывающим, полуподпрыгиванием при шаге левой ногой. И тому есть простое объяснение. Карабин нетяжёлый, всего-то 3 килограмма 750 граммом (это, правда, без патронов). Карабин заряжается на полную ёмкость магазина. И тогда его масса составляет четыре килограмма (без ста граммов). Тоже немного. Но когда вы два часа несёте службу на посту, а карабин находится в положении на ремне, то правое плечо, постепенно, начинает ныть, в пятидесятиградусную жару (и это – в тени, на солнце… страшно подумать, сколько этих градусов по Цельсию выше нуля на солнце) – ещё и потеть, чесаться. Сначала появляется лёгкий зуд, который, постепенно усиливаясь, переходит в зуд сильный, а потом – и вовсе несткрпимый. И карабин, хочешь не хочешь, начинает съезжать с плеча. И при неловком движении – спадать. Приходится карабин поправлять лёгким, забрасывающим движением. Желательно движением незаметным. Незаметным потому, что на тебя, стоящего на посту, может смотреть, незаметно, кто-нибудь из ротных немцев Раз поправишь, два, три…

     А потом приподнимешь плечо. И карабин больше не мешает, и плечо перестаёт зудеть… до следующего раза. В следующий раз – снова приподнимешь, но уже чуть выше. И снова. И снова…

     И, наконец, начнёшь поднимать плечо всякий раз, как берёшь карабин, чтобы заступить на пост. Двух месяцев не проходит, как привычка задирать плечо становится незаметной и ты не отдаёшь себе отчёт, что ходишь с постоянно поднятым плечом. Понятно, что правая рука, которую ты держишь на ремне, привыкает не совершать лишние движения, привыкает к прижатости к телу (а левая чувствует себя куда как свободнее). И при ходьбе, если немного приподниматься при шаге левой ногой, то вероятности, что карабин соскользнёт с плеча, гораздо меньше.

     Автомат Калашникова, если без магазина, несколько легче карабина. Да и ремень у него шире. Казалось бы – удобнее. Да так оно и есть. Но со снаряженным магазином (тридцать патронов, хоть и меньшего калибра, чем у карабина, против десяти в карабинном магазине) автомат тяжелее карабина. Так что плечо поддергивать всё равно приходится. И при ходьбе ступать так, чтобы автомат невзначай не слетел с плеча.

     Вот и получается, что как увидишь солдата с задранным правым плечом, который идёт, широко отмахивая левой рукой и прижимая к телу правую, подпрыгивая-подтанцовывая на шаге левой ногой, знай – это идёт человек с ружьём. Даже, если никакого ружья у него и нет.

© 21.03.2016 Владислав Кондратьев