FALL to UP - 30

Падение. – роман о любви, философии и психологии, о политике жестокого мира нашего времени и как результат деградации общества - мутации в будущем...

...и он на неё странно глянул, но просто пожал плечами, мол что с неё тут взять, -
– «У меня две девчонки, если грубо говорить. А если взять по общему счёту, то их может и с сотню набраться. Я и в армию от девчонок убежал. Я тебе говорил, что красотка славу на весь город получила и не как шоу-звездой стала, а даже типа королевы за глаза. Её весь город знает. А именно из-за неё и я такой славой оброс, ибо решили меня считать тайным непревзойдённым любовником у королевы города. А первая любовь, я не знаю что с ней, уехала она вроде в другой город с одним богатым квакером. Да и что у нас с ней было-то? Это просто моя первая страсть в жизни, которая давно прошла. Но к чему я тебе всё это развожу. Ты вот не хочешь в наши отношения свои проблемы выносить. Хорошо. Но они в тебе всё одно остаются. То, что было в моём городе, тут значения иметь не может. И я тут не тот горожанин. Я могу сказать другое, тебя просто надо взять в крепкие руки, это да, но если ты поняла, то это не для меня. Ты и не первая моя любовь, где я был отдушиной, и не друг, что сама была может решительнее меня. И не третья, что меня очень многому научила. Я могу сказать только одно, как сказала, третья подруга – такие как я долго созревают, но с того и ценность очень большую для амуров имеют»;
– «То есть, тебя надо мне брать и делать как кавалера. Мне надо брать всю инициативу в свои руки и из тебя может получиться бесценный жених. Я знаю, у парней так же как и у нас, девиц - одни годятся в хорошие любовники, а из других вроде любовники никакие, но семьянины, лучше не найти. Ты по всем меркам семьянин. И тебе нужна только та, единственная, с которой ты решишь разделить жизнь и любовь», - пришла к мудрому выводу Анна, занятно осматривая Лурика и он, - «А я тебе зачем нужен? Не как супруг наверное. Тебе что-то своё надо и особенное, типа принца. Я парень, обычный парень. Это не понятно? Если ты со мной тут ещё нянчиться станешь я просто уйду. Какой из меня тогда и воин. Как и какая с той красотки вышла любовница. Она кстати и так осталась одна и независима. Ей лучше друга не надо»;
– «Что и у неё ни одного своего парня нету, то есть любовника? Не...», - не удержалась от вопроса Анна, но Лурик улыбнулся и отмахнулся, - «...Есть та, золотая юная пора, когда романы начинают только зреть. И если она пропала даром или испорчена, так уже на всю жизнь и останется. Любовь всегда с иллюзий рождается, а это как детство в любви, понимаешь. Так вот эти ненасытные крутые ухажёры, испортили её розовую пору созревания в любви. Им видите ли что-то в ширинке сильно чесалось. Прошла пора и те розовые иллюзии уже не вернёшь для созревания. Мир более жесток подруга. Тут нужны завоеватели»;
– «Ага, поняла. А её теперь так просто не возьмёшь, раз она стала звездой города. Она теперь сама правит с кем ей быть, кого в шею. Да!», - немного мечтательно восхитилась Анна и посмотрела на Лурика, - «Ну так стань моим завоевателем! Я выкину все проблемы и буду покорна, но только тебе. Я так поняла, что ты славу получил только по слухам, пусть из-за той красотки, но в нашем городке ведь так же»;
– «А мне нужна эта слава? И что я тебе должен завоевать? Что ты хочешь конкретно сама, хотя бы для первого шага или действия? Надеюсь я тебе по ночам не снюсь и ты спишь спокойно. Я уже с первой встречи скажу как парень, ты что-то придумала обо мне сама и хочешь это воплотить во мне. Но тот ли я Ларс, который живёт в твоём воображении? Придумай и решай что ты сама захочешь о том, кто я и что я, но если это отношений меж нами не изменит, то лучше это всё прекратить. Парень - всегда более конкретное создание», - Лурику уже надоела эта неопределённость, ибо он сам к ней пристрастия не имел. Но видно именно этого она и добивалась, чтоб он загорелся ею, чтоб стал добиваться её, а она ставила бы на этом свою цену и условия. И вот может тогда и сотворила бы из него своего принца мечты. Но если трезво подумать – что это вышел бы за муж? Это был бы паж при царице исполняющий все её прихоти и капризы. Это был бы уже не муж и она сама бы от такого отреклась. Видать его последние слова её задели, о том чтоб завершить эту авантюру в духе амуров. И она полезла к нему страстно целоваться, прося чтоб он обнял её покрепче. Лурик не понял что произошло, но во-первых, чем он больше был к ней пассивен, тем ещё сильнее её саму тянуло к нему. А во-вторых, видать его рассказ о красотке и его первой любви как-то завёл Анну, на жажду обладания им. И она забыв про всё, про проблемы и гордость, про свою цену и особенность, стала нежной, покорной и доверчивой как дитя и открылась совсем с другой стороны. А Лурик ей ещё намекнул, что она взялась сама ему во всём верить, когда он впервые сцепился с Альмой. Теперь она стала совсем иная, трогательная, женственная, нежная и сексуальная, но всё-таки какой-то дух высокомерия или гордыни в ней оставался и этот дух как бы в протест и стал возбуждать Лурика, Анна ему всё-таки полностью не сдавалась. Но он её и не думал покорять, зато она теперь страстно возжелала, чтоб он её покорил. Это и стало основой их интимных отношений. Белые, красные, золотистые полоски, лямки, ремешки. Сетчатые чулки с шёлковыми волнистыми раструбами над кантом, что усиливали сочность и пышность её ляжек. Шелковые трусики, что не скрывали её столь богатую и столь сексуальную промежность (Лурик заподозрил, что только при виде этой промежности, её бывшие кавалеры впадали в безумный раж вожделения. Эка ж её наградило от боже!). Но он понял и то, что зная о таком «сокровище» между ног, она старательно старалась это скрывать, сделать из этого свою тайну, с того у неё и выработалась привычка прикрывать промежность ладошкой. Впрочем она и прикрывать умела очень сексуально. Если бы Лурик был заведён на неё, он бы наверное тоже это бы оценил. А Анна хорошо знала, что парни ценят прежде всего. Секс – это одно, а кроме секса, она всё же видать обладала сложной натурой и парни с ней не приживались. Всё-таки постепенно она смогла завести Лурика на лёгкий раж. Она была нежна и мягка, как Лиза, она была сексуально страстна, как и по виду влагалицы, как Марта, она была дорога по духу как Селена, как бы совмещая в себе все эти три девчонки, но что-то в ней было и то, что ломало всю игру. Она хотела рискнуть завоевать Лурика на сексе, чтобы он потом не порвал с ней отношений. Она сама завела его ладошки на свой практически голый стан и Лурик просто стал поглаживать её ягодицы, бёдра, ляжки и ножки поверх шёлка чулок, но её влагалицу он не трогал. Анна разгоралась страстью тоже и стала глубже дышать и крутить станом под ладошками Лурика. Периодически она впадала в глубокий мягкий поцелуй в губы Лурика, словно ища в нём подтверждения его ответных чувств к ней. И чувства ещё были немного «мягкими», Лурик не мог с ней быстро разогреться, хоть она была и очень женственно сексуальна. Лишь её «внутренняя царица» как-то задевала и провоцировала его на её завоевание. Пока шло всё плавно и свободно, но такого рода отношения требуют дальнейшего развития. Анна встала, как бы нехотя и принесла ему свободные тонкие штаны трико, типа спортивных, но мужских и просторную рубашку, прося переодеться из его парадно-выходного камуфляжа. Лурик не стал артачиться и снял обмундирование, а когда хотел одевать трико, Анна попросила трусы снимать тоже. Так мол будет острее в чувствах и откровении отношений. Лурик не стал спорить, ему-то уж стесняться девы не проблема. Когда он одел трико, то заметил её оценивающий взор, как видно она оценивала его голышом, пока он одевал трико. Затем она снова стала крутиться перед ним стоя, то наливая вино, то как бы поправляя на себе открытое бельё, но старалась занимать соблазнительные позы. Затем она опять подсела к Лурику, подняв к себе и намного раздвинув ноги и полезла в поцелуй, а тем временем, снова прижала его ладошку к своему стану. Когда поцелуй иссяк, она спустила одну лямку ночнушки, выпуская наружу сочную грудь. Хотя под прозрачной ночнушкой и так всё хорошо просматривалось, и было даже интимнее. Она взяла ладошку Лурика и приложила к открытой груди и он поигрался с нею, но стал замечать, как часто она старается пристально рассматривать его лицо, словно ища в его мимике какие-то скрытые намёки. А это создавало впечатление какой-то настороженности. Она попробовала ладошкой погладить и его ствол поверх трико, но тот пока был тоже в выжидательном состоянии. И Анна затянула длинную игру, хотя время Лурика в увольнительной истекало. И наконец поняв, что скоро Лурику уходить, она пошла, что именуется ва-банк, она стянула трусики и сделала высший акт доверия, прижав его ладошку к губкам своей промежности, они были влажными и горячими, она его хотела и терпела этого. А значит акт может получиться безумным и бешеным с её стороны. И тогда она страстно зашептала ему в лицо, -   
– «Ты прав мой дорогой. Я не могу уснуть, я мечусь в постели думая о тебе. Я сдираю с себя бельё и стенаю от страсти. Я хочу тебя, хочу»;
Лурик не думал, но может этот страстный шёпот, стал его возбуждать.