Имя ее

Все было плохо. Даже очень плохо, так можно было сказать. Этому не было объяснений, не было конца, края, была лишь одна голая безусловность.
Не было ничего. Пустота имя ее.
Приходилось заполнять ее как-то. Травой и снегирями, мелкими камешками и мимо текущим ручьем. Но этого хватало ненадолго и никак ничего не решало.
А потом настали смутные времена.
Камешки кончились, снегири стали зелеными, а попугай издох. Бублик превратился в тор, а Главного Инициатора Инсинуаций постиг запор.

Слабительное лежало под портретом и до него было не дотянуться. Поставив стол на табурет, можно было расшатать основы и свести их на нет. Но не было суда.
Прийти сюда означало большую ответственность.
Тем временем длительное длилось как ему было угодно, принципы обветшали и похерились сами собой, гобой дал трещину и сбой.
Быть самим собой означало сделать клизму.
Как это делать самому себе, было неясно. Пришлось сначала нарисовать схему на обоях фломастером цвета небесной лазури перед проливным дождем.
«Ну, что мы ждем?» - спросила призма, содрогаясь? И осталось только надругаться над естеством неестественностью поступка.

Чуть ниже пупка, с обратной стороны имелось то, что можно было назвать точкой приложения сил. И средств.
Примерно в трети расстояния с внутренней части как раз и было препятствие, каковое и следовало устранить.
Заменить действие было нечем. Пришлось действовать прямо и жестко.

Результат был мал и плачевен. Никак не соответствовал энергии, затраченной на его достижение.
Но это уже совсем другая история.

2011-11-01