Вместо предисловия

        Какую цель ставит пред собой художник, выставляя свою картину на всеобщее обозрение? Вне сомнений, он ожидает реакции зрителя на плод своего творчества. Но чего именно он ждёт от зрителя? Порицания или похвалы, восторга, а быть может агрессии? Всё это суть мелкое тщеславие, танец амбиций и страстей в душе художника.
   
    Если внешняя реакция лишена внутренней работы, то она непродуктивна. Следовательно, суть человека творящего состоит в изменении внутренней структуры мышления зрителя, в изменении режима внутренней работы души, в независимости от того, какой  характер носят эти изменения: продуктивный или деструктивный. Эстетика – обитель слащавых манекенов и плаксивых женщин, пустышка и инструмент потребительского конвейера. Исходя из этого, мнение зрителя, которое он выразит в любой из доступных форм, не столь уж и важно для творца. Важно то, смогло ли его творение прорваться сквозь пелену обыденности, преодолеть барьеры условностей, разорвать шоры благонравия, стадной моральности и бесцветного равнодушия внутри созерцающих. Важна искра противоречия, порождающая имманентную агонию в процессе рефлексии. Эта искра противоречия – суть бытие художника.
   
    В процессе создания представленных здесь произведений, я пытался заглянуть глазами человека современной эпохи в будущее. Что произойдет с сознанием индивида, существующего в призме технократии, глядящего на мир очами трансгуманизма? Найдёт ли человечество своего «бога из машины»? Останется ли человек человеком, если его сознание подвергнется оцифровке, а тело – киберизации? Где грань, пролегающая между человеком и машиной? И что вообще делает человека ПО- НАСТОЯЩЕМУ человеком?
   
    Подобно Икару, мои герои попытаются взмыть ввысь над своими страхами, вопреки тотальной техногенной обреченности. Бросят вызов солнцу, опаляющему крылья их надежд. В мире, где любовь и смерть стали набором символов и цифр, переживая ужасы техногенной революции, им остается только осмысливать «машинную боль».