Цинковый гроб

 Цинковый гроб.



 Спустился мрачный мокрый ветреный вечер, и так же темно было на душе у неё, когда она глядела в окно – без мыслей, без желаний. Собственное сердце казалось ей выжженным пустырём.
Она стала никому не нужна. Поклонники отвернулись от нее, единственный человек, который ее любил, устал прощать бесконечные измены, и вот, в 36 лет оперная певица, еще красивая, с сильным ярким голосом, полная идей, оказалась всеми покинута.
Клевета, клевета, клевета! И чужая зависть заставляли ее теперь прозябать в одиночестве и бедности. Ни о чем не задумываясь, жадно живя сегодняшним днем, меняя мужчин – вот с таким   легкомыслием мотылька она пропорхала
эти годы.
А как она радовалась, когда стала примадонной, не обучаясь, а только благодаря любви к музыке! Да, он услышал однажды, как варя кофе, она легко, без напряжения пела труднейшие арии, заучив их на слух.
Он ввел ее в театр, сделав сначала своей музой и любовницей, а потом и знаменитой певицей, за которой охотились директора всех итальянских театров.
Но однажды это блаженство обрушилось, и она осталась одна наедине с мрачными мыслями.
Вдруг на дворе послышался стук колес и топот лошадей.
Она, не понимая, кто мог явиться к ней в этот час, выбежала на улицу и увидела огромную черную карету, запряженную   вороными лошадьми и груженую странным длинным, узким ящиком, который смутно белел в темноте.
Из кареты вышел закутанный в черный плащ мужчина, и как была смущена певица, когда в его лице, освещенном желтым светом дальнего фонаря, разглядела знакомые, но забытые черты.
Где она могла видеть эту худую фигуру, орлиный профиль, большие бездонные глаза?
-Кто вы? – прошептала она.
 - Разве вы меня не помните, синьора Эльчия? Я Чиро. – Отозвался человек.
-Неужели…. Как ты меня помнишь, если тебе было всего четыре, когда мы познакомились?! С нашей последней встречи прошло шестнадцать лет!
 - Я все расскажу вам, но только не здесь. Можно пройти? – Спросил молодой человек.
Эльчия провела юношу в дом. Чиро сел на краешек стула, и она поставила перед ним остатки своего жалкого ужина.
 - Вы, должно быть, голодны, – тихо сказала она, но Чиро отодвинул тарелку.
 - Нам  нужно поговорить, - мрачно возразил он и положил на стол какую-то книгу. – Отец хотел передать ее вам.
Эльчия взглянула на обложку и отшатнулась, вспомнив все.
 - Байрон! Это книга Николини…. Так вы – его сын!
Да, она вспомнила, как Николини, закутав в шубу маленького сына, часто приходил к своему другу, возлюбленному Эльчии,  неизменно оставляя в душе певицы неприятное ощущение чего–то потустороннего, отчего она по нескольку дней не могла радоваться жизни. А его музыка угнетала ее, но в тоже время она бесконечно могла слушать ее. Другие слышали в его музыке бесконечно виртуозную технику, а Эльчия слышала жалобу одинокой, страдающей, мятущейся души.  Она чувствовала, что Николини одинок, несмотря на то, что его окружали друзья и поклонницы.
Избалованный судьбой, знаменитый и богатый, Николини был привязан только к одному существу – Чиро, которого бесконечно любил.
Эльчия дружила с Николини. Ей нравилось, что ее вкусы и предпочтения во всем совпадали с ним. Они могли бесконечно говорить о поэзии, природе, в то время как любимый Эльчии, остроумный и хлебосольный, занимал гостей. И между тем женщина не стремилась полюбить Николини, хотя между ними было  много общего, больше, чем у Эльчии с ее возлюбленным. Она ценила этого странного человека  с необыкновенной биографией только как интересного собеседника.
 - И что же случилось с ним? – спросила Эльчия, закрыв книгу с пожелтелыми страницами, пробудившими в ней столько воспоминаний.
 - Он умер. – Ответил Чиро и рассказал ей настолько жуткую историю, что певица не могла поверить, что такое случилось не в средневековье, а в цивилизованном и гуманном девятнадцатом веке.
 - Его запретили хоронить?!
 - Да, уже два года я езжу по Италии с гробом.
Эльчия не смогла ничего ответить.
 - Пойдемте, и я покажу вам, в какую пытку превратилась жизнь моя и жизнь загробная моего отца.
Он подвел ее к тому самому продолговатому ящику, который  до этого удивил Эльчию,  и откинул крышку.
В гробу лежал  Николини, ужасающе бледный и спокойный, только его лицо, которое Эльчия помнила морщинистым и некрасивым, разгладилось и похорошело.
Она в ужасе взглянула на Чиро – сходство было разительное.
 - Отчего он такой?  - прошептала Эльчия. Ей внезапно вспомнились фантазии Радклиф.
- Его тело пропитано раствором хлористого цинка, и от этого оно будет только ссыхаться, не разрушаясь….
   Эльчия замолчала. В ветвях мокрых обнаженных деревьев шумел ветер.
   Она поняла, что они были теми самыми двумя половинками, которые всю жизнь ищут друг друга. Они встретились, но не поняли того, что должны быть вместе. Может быть, если бы тогда они осознали эту духовную связь, тогда и судьбы их сложились иначе, счастливее. Но этого не произошло.
 - Неужели он меня помнил? – спросила Эльчия, обращаясь к самой себе.
Чиро как-то странно покачал головой.
 - Он помнил всё и  всех, - прошептал он. – Я редко слышал, чтобы он упоминал вас, но мне казалось, что вас он помнил более чем других.
-Останься, Чиро, переночуй у меня,  - мягко сказала Эльчия. – А завтра отправишься в путь.

…. Наступило утро, свежее, чистое, как всегда бывает после бури.
Чиро проснулся и осторожно поцеловал спящую Эльчию, которая удивительно похорошела во сне.
 - Прощай! – сказал он, чувствуя, что за эту ночь стал старше на десять лет.
Они вышли на крыльцо. Сон снял все ночные ужасы, и черный экипаж не пугал больше.
 - Ты будешь навещать меня? – проворковала Эльчия. Чиро обнял ее.
 - Я буду ждать тебя! – сказала она, когда юноша сел в карету.
 - Я вернусь и  никогда не забуду тебя! – ответил он.
    Эльчия долго махала ему вслед и была готова плакать от радости. Одиночество осталось позади, а впереди восходящим оранжевым солнцем сверкало счастье.
 А перед Чиро – бесконечная дорога….

06.03.16. – 22.03.16.