Падающие облака. 2-1. Одинокая стерва

Часть вторая. ЧУЖАЯ ДВЕРЬ


Любовь – это кристалл, через который мы смотрим на мир, и только от нас зависит, будет ли он чист и прозрачен.



Глава 1. ОДИНОКАЯ СТЕРВА


Это ж надо было так вляпаться! Вокруг ходят миллионы веселых и симпатичных девчонок, а меня угораздило связаться с ней. Она – женщина без недостатков. Почти. Правда, это «почти» перечеркивало все ее достоинства. Потому что она была стервой. Даже хуже. Она была стервой-трудоголиком. Нет, еще хуже: она была стервой-трудоголиком и моим боссом. Это я потом понял, что страшнее такого коктейля в женщине только анестезия чувств и атрофия души. А тогда…

Был понедельник, ветер стучал по стеклам снежной крупой, всем хотелось спать, кофе не помогал выудить разум из остатков дремы. Когда коммерческий директор – мужик, от которого всегда воняло потом, а сильно поредевшие волосы торчали как перья у плохо ощипанного петуха, вошел в наш отдел с дамой лет тридцати пяти, мы не сразу догадались, что эта надменная постаревшая кукла Барби со стройными ногами и узкой талией будет теперь нами руководить.
- Коллеги, – щурясь и стараясь казаться выше ростом, коммерческий взял дамочку под руку, – прошу любить и жаловать. Валерия Аркадьевна Морозова, ваш начальник отдела.
Конечно, ее тут же окрестили Морозихой. За полгода работы Валерии Аркадьевны в нашем коллективе мы ни разу не заметили за ней проявления каких-либо чувств. Она не кричала и не топала ногами, когда мы откровенно косячили. Не смеялась над искрометными шутками и пародиями Кольки Сурикова. Скорее, Морозиха походила на манекен, случайно затесавшийся в нашу молодую дружную команду, где самому старшему из руководителей групп было двадцать семь, самому молодому, то есть мне, двадцать пять. Нам она казалась почти старухой. Ситуацию не спасала ни ее классная фигура, доведенная до совершенства в фитнес-зале, ни красивые волосы, ни безупречная одежда в стиле «дресс-код для одинокой стервы». Единственное, что Морозиха себе иногда позволяла, это дежурная улыбка, от которой за версту несло холодом ледяной статуи. То ли таким образом она отгораживалась от нас межой «босс» – «рабочие лошади», то ли была эмоциональным снеговиком по жизни. Впрочем, нас это не особо волновало.
- А что ты хочешь от одинокой, бездетной тетки, которой далеко за тридцатник? – как-то прозвучало в курилке.
- Я? Ничего не хочу, – почему-то на риторический вопрос я ответил на полном серьезе. – Но если бы Морозиха позволяла себе больше эмоций, никому от этого хуже не стало. Нет?
- Вот-вот! – вмешалась худенькая и маленькая Ада, похожая на растерявшуюся мышку – такие же выпуклые испуганные глазки, узенькое личико и тощий хвостик волос, покрашенных в неудачно-пепельный цвет. – Неужели трудно улыбнуться, разозлиться – в общем, как-то обозначить свои чувства, как это делают обычные, нормальные люди?
- Начальник – это не должность, это состояние души.
- Блин, да нет у нее души! – Ада постучала кулачком по груди, видимо, показывая место, где обитает эта самая душа. – Я на прошлой неделе зашла к ней отпроситься на пару часов пораньше, хотела к стоматологу сходить. Не отпустила, сука! Сказала – решайте свои личные дела в нерабочее время.
- Между прочим, – я погрозил ей пальцем, – Морозиха в этом права. Дай народу волю – все, трындец! У каждого свои заморочки – у кого врач, у кого дети, у кого собака ощенилась. А вот то, что она с нами компанию не разделяет, наводит на размышления.
- Стас, ты с ума сошел? – возмутилась Ада. – Да о чем нам с этой старухой говорить-то?
- Ну, не знаю. Придумали бы.
- Нет уж! Ты представь нашу компашку в каком-нибудь пабе. И она во главе стола. Холодная. Недоступная. Высокомерная. Бр-р! Не приведи господь! Да и потом, это выше ее достоинства. И как только ее начальство терпит? Наш коммерческий от нее просто тащится и слюни пускает, а глаза становятся как у голодного кота возле буженины.
- А по-моему, нормальная тетка, беда которой в ее одиночестве. И вообще! Хорош курить, пошли работать.
      
Шло обычное совещание, которое Валерия проводила по понедельникам. Народ монотонно бубнил о достижениях и промахах за прошлую неделю. Меня всегда веселило, что о первом говорили бодрым голосом, а вторая часть как-то сглаживалась бурчащими нотами, хрипотцой и покашливанием. Я, как положено, отстрелялся докладом по делам в своей группе и, с трудом сдерживая зевоту, посмотрел на Валерию. Сквозь дымку полуравнодушия в ее серо-голубых надменных глазах мне почудился призывный блеск. Я себе не поверил, списав видение на не проснувшийся мозг, но через мгновение снова на нее посмотрел. Лицо хмурое, пухлые губы плотно сжаты, в глазах зелье, смешанное из раздражения и чего-то еще. Но вот снова в ее взгляде вместо табло с курсом валют и графиком продаж проскочило что-то живое.
Когда совещание закончилось, народ дружно повалил к выходу из душного кабинета. Валерия подошла ко мне, тихо шепнула:
- Может, заскочим в кафе после работы? А то мотаюсь, как белка на тарелке, нет времени посидеть в приятной обстановке.
- Давайте, – отказать эффектному боссу мог только идиот, а я не из таких. – Где вас подождать?
- Освобожусь, забегу за тобой, – она подмигнула и закрыла за мной дверь кабинета.
А почему бы и нет? С последней девушкой я расстался месяц назад, причем, впервые бросили меня. Правда, через две недели она захотела вернуться, но я в такие игры не играю. Умерла, так умерла! Вечерами теперь особо делать было нечего, компьютерные игры – не для меня. Оставался спортивный канал, но и он быстро надоел. Предложение Валерии было более чем кстати. Хотя бы на один вечер не придется ломать голову – чем бы заняться кроме валяния на диване с книжкой в руке.
Я с трудом доработал до конца рабочего дня. Интересно, она пошутила или нет? Коллеги, прощаясь, удивленно поднимали брови, Колька Суриков прозубоскалил:
- На Стаса напал работун! Бежим скорее, вдруг это заразно!
- Идиоты! – незлобно выругался я.
На самом деле, меня все сильнее охватывала дрожь. При мысли, что я окажусь посмешищем, внутри поднималась волна паникерства. Но и мысль, что Валерия всерьез пригласила меня в кафе, была не легче. В конце концов, я постарался махнуть рукой на все возможные последствия: мое дело – сторона. Нет причин для беспокойства! Однако когда дверь распахнулась, и она появилась на пороге, я вздрогнул, словно сейчас решится моя судьба.
- Привет! Ну, что, готов?
- Готов.
- Тогда пошли. Такси уже подъехало.
- Разве у вас нет личной машины?
Она пожала плечами с таким видом, словно я задал бестактный вопрос, и не ответила. Мы вышли на улицу. Было душно, тепло и ветрено. Облака, завиваясь краями в белоснежные буруны, неслись по небу. Чуть в стороне от входа в бизнес-центр стоял темно-серый автомобиль.
- Садись, – приказала Валерия.
- Слушаюсь, сэр! – парировал я.
  Она хмыкнула, блеснула глазами. Мы ехали на заднем сидении тесной «лады гранты» прижавшись друг к другу, и меня почему-то волновало тепло Лериного бедра.
- Ты когда-нибудь бывал в «Колорадском жуке»?
- Нет. Но название уже нравится. Поэтично. Образно.
- Не ехидничай! Это один из самых интересных клубов.
- Вау! Я забыл свою голд-карточку дома! Катастрофа! Крах всей моей жизни!
- Не паясничай. Платим каждый за себя.
- Хорошо. Я закажу себе воду без газа. Надеюсь, моей месячной зарплаты на это хватит.
- Стас, твоей зарплаты на многое хватит.
- Звучит заманчиво.
Не знаю, чем так восхищается народ, но мне «Колодрадский жук» показался обычным кабаком с налетом желания быть оригинальным. Единственное, что здесь привлекало взгляд – стены из прозрачных панелей, внутри которых бесконечно струилась вода. Этому клубу, скорее, подошло бы название «Дохлый Осьминог». Земное насекомое как-то не очень вязалось с интерьером. А, кажется, я догадался! Это колорадский жук, плывущий на корабле, чтобы оккупировать Европу и Россию. Тайное биологическое оружие. Вон, оно как!
- Здесь красиво, правда? – Валерия смотрела на меня так, словно чего-то ожидала. – Мне нравится тут бывать: приятная обстановка, хорошая кухня и цены вполне демократичные.
Глядя в меню, с последним утверждением я не согласился, но разочаровывать спутницу кислой физиономией не хотелось. В конце концов, может, повезет, и этой ночью мне откроется тайна загадочной снежной королевы Морозихи.
- Кстати, в соседнем зале огромный танцпол. Там прикольно! Захочешь, можем попозже сходить.
- А здесь что?
- Вип-зал.
    Мы говорили обо всем на свете – об изменении климата на планете, календаре индейцев майя, НЛО, картинах Эдуарда Мане, последней гонке «Формулы – 1»… И если откровенно, я с удивлением обнаружил, что Валерия может быть совершенно другой – веселой, остроумной, кокетливой, и от этого заводился еще больше.
- Кофе? – спросила она и подозвала официанта. – Два эспрессо, пожалуйста.
Потом мы танцевали в зале со стеклянным полом, под которым плескалась подсвеченная вода. Если честно, было жутковато: эффект 3D настолько завораживал, что, казалось, одно неловкое движение – пол треснет, и мы провалимся в голубую бездну.
- У тебя кружится голова? – прижавшись, Валерия посмотрела на меня снизу вверх. Наверно, вид у меня был не очень, потому что она вздохнула, провела длинным ногтем по моей щеке и улыбнулась. – Ладно, давай по бокалу коньяка. И еще. Услышу, что называешь меня Валерией, дам в морду.
- Блин, а как мне тебя называть?
- Хотя бы Лерой. М-м?
Потом была постель у нее дома. Другого варианта не предвиделось изначально. В самом деле, не везти же ее к себе, где за одной стеной младший брат, за другой – предки, в большом коридоре на пожёванном диване доберман Гаральд фон Бехментор – для своих просто Горох. Ах, да! И наглая трехцветная кошачья морда по кличке Фикса, обожающая виртуозно драть женские колготки.
Квартира у Леры была большой. Тут явно поработал дизайнер – каждая вещь на своем месте. Россыпь лимонов на диване. Красный плед, стекающий веерными складками с ручки кресла на пол. Торшер с плафоном, похожим на огромный смятый листок белой бумаги. На контрастно-грубоватом кованном журнальном столе в узкой и длинной стеклянной вазе желтые тюльпаны. Я представил радость Гороха и Фиксы, жующих и царапающих все это великолепие, и почувствовал облегчение. Это только вначале мне было не до зависти – природа требовала своего. Потом я осмотрелся, потрогал лимоны, оказавшиеся искусственными, цветы, слегка подвядшие, и пожал плечами. Здесь было красиво, стильно, но неуютно. Вот странное дело! Дома у нас и мебель простенькая, и занавески сшиты мамой, а входишь – и прям бальзам на душу – тебя сразу обволакивает тихая нежность с ароматом заботы и тепла. Здесь же я чувствовал себя на выставке современного интерьерного дизайна. В нем, как оказалось,  мне предстояло жить.
- Переезжай ко мне, – как-то то ли попросила, то ли приказала Лера. – После работы заедем, соберешь вещи.
Мне было все равно. Мы не скрывали наши отношения от коллег, просто за порогом бизнес-центра все чувства и эмоции куда-то девались, словно выключались. Даже оставшись наедине, не бросались в объятия друг друга, а уважительно общались. Наверно, просто это была не любовь, как много позже сообразил я.
Меня не пугала разница в возрасте. Гораздо хуже оказалось другое – вскоре я понял, что Лера – тиран, мчащийся на сверхскоростном поезде, сметавшем все на своем пути. Она даже не пыталась этого скрывать. 
- Стас, хочешь быть со мной, придется успевать. Вот тебе деньги и визитка. Это мой стилист. Он приведет тебя в порядок.
Я посмотрел в зеркало. Нормальный такой парень. Ну, волосы растепаны. Ну, легкая небритость – так мы вчера спать легли далеко заполночь, утром проспали. При моих широких плечах и росте в метр восемьдесят пять длинные кудри смотрелись весьма стильно. Девчонки всегда видели во мне музыканта. И были почти правы. Я когда-то занимался в музыкальной школе, потом с друзьями подрабатывал, играя в переходах метро. Сейчас периодически брал гитару в руки, чтобы покорить очередное женское сердце. Но в основном, играл для себя. Это так здорово – тихий уютный вечер, за окном непроглядная тьма, одинокая свеча отражается в стекле. И прекрасная музыка.
- Леркин, ты можешь меня пинком под зад, но меня вполне устраивает мой вид.
- Мы в субботу приглашены в гости. Ты должен выглядеть соответствующе.
Черт! Прощай футбольный матч!
- Может, без меня?
Она умела красноречиво смотреть. Вот и сейчас глаза чуть прищурились, отчего в уголках наметились легкие морщинки, приподнялись удивленно брови, взгляд такой, что хочется вжать голову в плечи и понуро поплестись в какую-нибудь собачью конуру. Нет уж! Я, конечно, не идеал мужественности, но не тряпка и не мальчик по вызову, которому можно швырнуть несколько купюр и выставить взашей.
- Без тебя я уже ходила. Мне нужен спутник.
- Понял. Только извини, но ни к какому стилисту я не пойду. Если хочешь, чтобы я был с тобой, умей, пожалуйста, учитывать и мои интересы. Гут?
- Вот как? – какое-то время Лера смотрела на меня, словно раздумывая – выгнать сейчас или в понедельник. – Но костюм-то ты наденешь?
- Если это необходимо, костюм надену.
- Хорошо, пусть будет компромисс.

Вечеринка в стиле «а-ля нужные люди» была скучна до зевоты. Все какие-то чопорные, как королевский двор на приеме иностранных послов. Бесшабашностью не то, что не пахнет, о существовании такого слова, похоже, тут никто не подозревал. Декольтированные дамы от двадцати до бесконечности, брюховатые мужички в дорогих костюмах и с перстнями на пальцах. Если это называется вечеринка, то пошла она нафиг. Заметив небольшой, никем не занятый балкончик, я с облегчением выскользнул прочь, перегнулся через поручни, посмотрел вниз. Высота небольшая. Может, сигануть на свободу?
- Блииин, скукотища! – услышал я. На балкон вышла девица лет двадцати с огромными карими глазами и спадающими на голые плечи черными волосами. – Ой!
- Не бойтесь, леди. Я такой же истосковавшийся по веселью гость.
- Черт знает что! Лучше бы я пошла в театр или кино, – она поморщилась.
- Вам тоже пообещали шикарную вечеринку и обманули?
- Типа того. Ладно, пойду, надерусь, что ли. А потом слиняю.
- Если вы надеретесь, скорее всего, вам придется здесь задержаться до утра в комнате для гостей.
- Верно! Об этом я не подумала. Ладно, бокал вина в качестве неустойки – и адьос!
- Завидую.
Девица хмыкнула, панибратски хлопнула меня по плечу и вернулась в зал. Я потом искал ее среди гостей, но тщетно. Комета, осветившая темень замшелого леса, начисто испарилась вместе с моей серебряной булавкой для галстука. Я вспоминал девицу весь вечер – это было единственное приятное впечатление. Лера словно не замечала скукотищи, водила меня по залу, как болонку на выданье, и представляла:
- Софочка-Адочка-Стеллочка-Вероника Саввична, познакомься, пожалуйста, мой друг  Станислав Майер, – Валерия произносила мое имя с ударением на втором слоге.
Я делал милое лицо, улыбался, демонстрируя хорошие от природы зубы, целовал пропахшие дорогими вонючими духами руки, то гладкие, то морщинистые, но все сплошь ухоженные и наманикюренные, пока, наконец, меня не прорвало.
- Лера, можно тебя на минутку? Простите, дамы, но я украду на секунду свою спутницу.
- Ах, какой милый молодой человек! – летело в спину. – Ну, Лера, молодец, оторвала такого парнишку! Чем она его купила?
Мы вышли в холл, отделанный розовым мрамором и позолотой. Здесь все вокруг кричало: «Я – роскошь! Завидуйте мне все!» Высокий сводчатый потолок, подпираемый увитыми лианами колоннами, изображал библейские картины. По бокам от лестницы два небольших хрустальных фонтана в виде лебедей, из клювов которых лилась вода. Банально! Лучше бы она лилась из лебединой задницы. По крайней мере, это было бы пикантно. А вообще, красиво, как в музее. И так же отстраненно-холодно.
- Что случилось? – Лера устало посмотрела на меня и скривилась. – Только не говори, что хочешь домой.
- Я не просто хочу домой. Я еду домой. Вопрос в другом – один или с тобой.
- Прекрати капризничать! Ты не ребенок.
- Лера, мы здесь уже два часа. Это не люди, это какие-то зомби, разговаривающие только о делах, шмотках и деньгах, а если кто-то из этих чопорных девиц начинает говорить на другие темы, хочется заткнуть им рот. У меня уши чуть не отвалились! Одна молодая красивая дура в дорогом платье сказала, что Труффальдино – это марка автомобиля, Фигаро – опера Чайковского, а «Собаку на сене» написал Штраус.
- Ужас! Подожди, а кто написал «Собаку на сене»?
- Издеваешься?
- Да нет, из головы вылетело.
- Лопе де Вега.
- Точно!
- Не заговаривай мне зубы. Короче, я уже вызвал такси. Ты едешь со мной?
Она помолчала, глядя в сторону, покусала губу и махнула рукой:
- Айда домой! Машину подождем на улице.
Солнце сползало к горизонту. В вечерних лучах хозяйский сад был великолепен, и Лера восхищенно замерла:
- Боже! Посмотри, какие розы! Они напоминают мне Крым. Ты когда-нибудь был в Алуште?
- Не был. Зато я пару раз отдыхал в Сочи. Там есть такие места…
- Ну, это совсем другое, – к счастью, она меня перебила, а то в этих сочинских местах мы с друзьями творили такое, что до сих пор уши краснеют от воспоминаний! – А Крым…
В это мгновение ее лицо стало таким прелестным, что я не удержался, прижал ее к себе и поцеловал.
- Я соскучился!
Она не возражала, но напряглась.
- Ну, вот, так и знала. На нас смотрят. Завтра все будут говорить, что я затащила в постель молодого жеребца.
- И пусть! Лично мне по барабану. Тебе просто завидуют. Я так понял, здесь все завидуют всем и по любому поводу. 
Лера усмехнулась, погладила меня по щеке:
- Ты еще совсем ребенок!
- Между прочим, за совращение несовершеннолетних мужиков знаешь, что бывает? А-та-та по попе! 
- Ой! – она смешно взвизгнула и повисла у меня на шее. – Не бейте, дяденька! Я – хорошая тетенька!
Мы смеялись, как ненормальные, и нам было все равно, что нас обсуждали за окнами коттеджа увешанные бриллиантами дамы. Лера вела себя как шаловливая девчонка, и мне это нравилось. В такие минуты я ее обожал. Мы пробежали по вымощенной дорожке, долго целовались, скрытые кустами. И тут я впервые вдруг подумал, что у женщин не бывает возраста, бывает разное состояние души. А, в самом деле, присмотритесь к своим подругам-женам-и даже бывшим женам. Вспомните моменты, когда у них от счастья сияли глаза и на щеках пылал настоящий, а не л’ореалевский, румянец. Ведь они, действительно, становились, на несколько лет моложе!..
Домой мы ворвались, задыхаясь от желания близости. Вот и красный плед снова пригодился, удачно разложившись на полу, потому что кровать была далеко, а природа в нас ждать не хотела.
- Стас, спальня… – задыхаясь от моих поцелуев, прошептала Лера.
- К черту спальню!
Я каждый раз удивлялся, когда Лера утром терпеливо снова складывала плед складками.
- Да кидай ты его просто так! – смеялся я. – Тоже будет красиво.
- Все должно быть идеально, – возражала она. – Просто любовью надо заниматься в спальне, а не на полу.
- Любовью надо заниматься везде, где есть возможность. Кстати, мы еще не опробовали стол на кухне.
- С ума сошел? – она покраснела.
- Я всегда от тебя схожу с ума...
И это была правда. Вначале. Потом на горизонте забрезжило облачко натянутости. Оно походило на мазок кисти неопытного художника, словно тот размышлял – добавить краски или нет. Я пытался понять, как все началось, откуда потянуло прохладой осенних заморозков в наших отношениях, но точного ответа не нашел. Возможно, мы просто устали от того, что такие разные. Лере нравились тусовки, ужины в ресторанах, походы по выставкам, причем не потому, что ей хотелось там побывать, а так требовал статус, который она себе придумала. Я предпочитал прогулки на свежем воздухе, возню с Горохом на дрессировочной площадке. Но больше всего Леру раздражало, когда, помыв посуду, я с книжкой в руке усаживался на диван.
- Стас, что изменится, если ты не прочтешь эту книгу?
- Настроение.
- Что за ерунда?
- Лер, а что изменится, если ты не сходишь на выставку абстракциониста Лукошкина? Человек просто не умеет рисовать. А состряпать мазню могу и я. Хочешь, на спор завтра нарисую такую же? Даже рамку сам сварганю!
- Не хочу, – в ее голосе завибрировало раздражение.
- Пару лет назад я был в дельфинарии в Сочи, так там дельфин держал во рту кисть и рисовал полоски разных цветов. По крайней мере, это оригинально.
- Не смеши. Ты видел работы Кандинского?
- Этот бред? Художники – это Брюллов, Рафаэль, Репин, Тициан. Вот настоящие художники! Но при этом «Обнажённая, зелёные листья и бюст» Пикассо продается за сто шесть миллионов долларов . Охренеть! А наструячил бы это какой-нибудь Вася Пупкин, она никому была бы не нужна.
- Ты еще назови бредом картины Малевича.
Я усмехнулся:
- Просто у мужика было фиговое настроение. Короче, ему хотелось выпендриться. Вот он и придумал супрематические формы. Так, кажется, называется этот бред?
Я вложил в тираду весь возможный сарказм. Лера сделала гримасу, подрыгала ногой, но развивать дальше эту тему мне не хотелось, чтобы не слушать получасовой рассказ о философии черного квадрата Малевича.
- Ну, ты как хочешь, а я пойду на выставку Лукошкина.
- Без меня.
- Пусть будет без тебя.
Каждый раз, когда я выигрывал маленькую битву против похода на очередную выставку-ни-о-чем, Лера демонстративно уходила в гардеробную размером с мою комнату в родительской квартире, появлялась с видом победительницы, красила губы бледно-розовой помадой, которую я терпеть не мог, и поворачивалась с вызовом:
- Ну? Может, ты меня хотя бы до дверей проводишь?
- До дверей провожу.
- Не передумал поехать со мной?
- Нет.
- Мы могли бы потом поужинать в соседнем кафе. Там потрясающе готовят.
- Лера, я предпочитаю домашнюю еду. И ты это знаешь.
- Понятно. Все, я ушла. Скоро не жди.
Закрыв дверь, я с трудом сдерживался, чтобы не грохнуть что-нибудь об стену. Лера всегда играла какую-то роль, чаще всего не ставя меня в известность об очередном спектакле. Честно скажу – вначале это было даже забавно: то она пай-девочка, то дьяволица из преисподней, то равнодушная особа. И это не ролевые игры! К сожалению. Там я хотя бы знал, как себя вести. В итоге жизнь в бесконечном театре стала все чаще раздражать. Такое ощущение, что тебе неожиданно на голову сваливается тетя Клава из Задрипьевска, о существовании которой ты даже не догадывался, и с ехидной улыбкой на жирном лице говорит, что поживет у тебя месячишко-другой-третий. Примерно такие же эмоции я стал временами испытывать с Лерой. Ночью все замечательно. Ночью потрясающий секс, жаркие объятия и трепетные пальцы. А вот утром… теперь утро начиналось с тревожного ожидания – кто Лера сегодня? В каком настроении проснется? Что от нее ждать? И почему я должен терпеть это шапито? Я же не вешаю на нее ожерелье из плохого настроения, критических дней, подгоревших котлет и прочая, прочая, прочая. Теперь иногда хотелось хлопнуть дверью и вернуться домой, к родителям. Тут же всплывали веселые вечера за вкусным ужином, доброжелательность и удивительный покой, короче – место, куда хотелось каждый раз возвращаться. Я оглядывал стерильную квартиру Леры и стискивал зубы, чтобы не завыть от тоски. И вот впервые возникла мысль – а оно мне надо? Или то, что я живу в ее квартире, накладывает на меня особые обязанности? Вообще-то я не бездомный примак . В конце концов, когда все надоест до чертиков, меня никто не удержит.
Словно почувствовав мой напряг, Лера стала сдержаннее. Но это было еще хуже. Прежде, чем выдать гневную тираду из-за пролитого на пол кофе, переложенных на журнальный стол чертовых лимонов, она мгновение всматривалась в мое лицо, будто просчитывала реакцию. В конце концов, мне это надоело окончательно, и я уже собрался сказать ей, что ухожу. По пути с работы зашел в кабак, взял для храбрости коньяку. Я думал, нет ничего сложного в том, чтобы придти, собрать вещи и, посмотрев в глаза девушке, сказать: «Прости, но нам надо расстаться». Оказывается, это не так-то просто! Пока шел от кабака до квартиры Леры, почему-то возникло чувство вины перед ней – будто я в чем-то ее обокрал. Хорошо быть сволочью – стукнул дверью и без разницы, что там происходит с человеком, который делил с тобой не только кровать, но и сердце. Я так не мог и настраивался на женские слезы, упреки и даже битье посуды, хотя последнее маловероятно – Лера до мозга костей аккуратистка.
Примерно в таком душевном раздрае открыл дверь и застыл на пороге. По квартире несся чудесный аромат жареного мяса, в столовой накрыт ужин на двоих.
- О, ты как раз вовремя! – Лера улыбнулась, подошла, подставила губы для поцелуя.
- Ты дома? Не ожидал.
- Я подумала, что мы стали редко общаться.
- Ну…
- Стас, я решила сделать тебе подарок.
- Да? С какой вдруг стати?
- Это не совсем обычный сюрприз.
- Заинтриговала окончательно. Ты дома в такую рань, ужин, подарок. Лера, что-то случилось?
- Вот! – она протянула мне большой цветной конверт.
- Что это?
- В общем… мы с тобой… – она сделала эффектную паузу, – едем… в Кералу!


(продолжение  http://www.proza.ru/2016/03/22/1399 )