Глава 3

- Ну, Пилат! Ну, ты красавец! – Марк улыбался во весь рот и хлопал в ладоши, – такой блистательной речи я не слышал даже на политических дебатах!
Префект не разделял радости своего друга, и было похоже, что лесть сейчас его нисколько не радовала.
- Можно подумать, ты бывал на дебатах…
Марк поднял руки, признавая, что попался:
- Ну, не бывал, ты прав! Но, я всё равно уверен, что многие бы позавидовали тебе, если бы только слышали, как горячо ты выступал сейчас! Невинные овечки, филистимляне какие-то… Откуда ты знаешь про них, вообще?
-  Не помню, по-моему, Клавдия рассказывала.
- Твоя супруга, Пилат, - просто кладезь какая-то! Мне бы найти себе такую жену!
- А ты поменьше по блудницам всяким шатайся, они-то книг не читают!
- Зато как они умеют любить, друг мой! – засмеялся Марк, – а без филистимлян я как-нибудь обойдусь в этой жизни. Кстати, неужели это правда, что до последнего человека вырезали? Вот же безжалостные ублюдки! Я-то их всё за овец держу глупых, а они еще и воины, оказывается!
- А ты думаешь, что цезарь зря так волнуется за эти земли? Я тебе вот, что скажу, Марк! Если найдётся человек, который поднимет всё это стадо одним махом, я сомневаюсь, что наши легионы помогут нам остаться живыми. Сколько у нас воинов? Два легиона, чуть больше десяти тысяч? Что это против сотен тысяч?
Начальник стражи понял, что сейчас префект вполне серьезно размышляет над тем, что рассказал им убитый про Иешуа.
- Ну, про легионы ты зря так, - Марк посчитал нужным немного развеять опасения Пилата, - и не такие стада мы отправляли к Плутону. Каждый наш легионер стоит десятка, а то и сотни этих дикарей! Ты посмотри на них! Может быть, их прадеды и могли что-то, но теперь это уже явно не те воины.
Пилат посмотрел ему в глаза, недовольно покачал головой, и укоризненно заметил:
- Никогда нельзя недооценивать своего противника, Марк! Тебе ли, римскому легионеру, не понимать этого? Должен напомнить тебе, что завоевание Израиля недёшево обошлось Риму. Я бы не хотел, чтобы это снова повторилось.
- Значит, ты действительно думаешь, что Иешуа может поднять восстание против Рима?
- Опасность кроется даже не в самом Иешуа, друг мой, - стал вслух размышлять префект, направляясь к столу с желанием выпить ещё вина, - а в самом еврейском племени. Если бы ты поинтересовался их историей, а не тратил время на потаскух, то знал бы, что этот народ постоянно попадает в рабство. Он прямо таки притягивает к себе неприятности! Вавилоняне, хетты, египтяне, парфяне, теперь вот Рим… кто только не владел евреями! Они уже много веков мечтают о свободе, Марк! Это желание передаётся у них из поколения в поколение и крепнет с каждым разом всё больше и больше. Отсюда и их навязчивая идея о своей богоизбранности! Откуда, ты думаешь, берутся у них эти мессии один за другим?
- А их было много что ли? – перебил Пилата удивлённый начальник стражи.
- Ты не поверишь! Погибает один, и тут же появляется другой! А то и одновременно ходят друг за другом. И каждый раз евреи верят в то, что это и есть именно тот самый мессия, которого обещали в своих книжках их древние пророки. Евреи порождают их, как плодовитая жена у неуёмного мужа! Они жаждут освобождения, вот где кроется причина этой их плодовитости!
- Я поражён твоими познаниями в жизни этого народа! – теперь уже искренне восхитился Марк.
- Пришлось поинтересоваться, - объяснил Пилат, - а ты, по всей видимости, забыл, что я теперь правитель этого народа.
Пилат взял в руки кувшин, но с сожалением обнаружил, что тот снова пуст. Он сделал вдох и уже собрался крикнуть слугу, но Марк, не заметивший этого, продолжал размышлять:
- С другой стороны, Пилат, если у них мессии растут, как оливки на деревьях, то какой смысл их опасаться? Почему твоё копьё, пожалованное цезарем, украшено драгоценными камнями и золотым наконечником, а не чем-то другим? Потому что эти камни и золото не валяются под ногами. Как только чего-то становится много,  оно тут же теряет свою ценность. Если ни один из предыдущих мессий не смог ничего изменить, то нет смысла ожидать этого и от очередного из них.
Пилат поставил кувшин на стол. Эти слова натолкнули его на какую-то мысль, но Марк не мог ожидать того вопроса, что он услышал:
- Значит ли это, что если четыре моих предшественника на посту префекта не смогли успокоить Иудею, то и от меня тут ожидать нечего?
Начальник стражи на некоторое время даже потерялся в своих мыслях. Он так и не придумал, что ответить, но Пилат, довольный своей находчивостью, сам спас друга от неловкой паузы.
- Всё течёт и меняется, брат! Нет, ты не подумай, что я склонен бояться какого-то очередного еврейского проходимца. Но я обязан быть начеку, потому что мы не в Риме, а в Кесарии, и это – огромная разница.
- А посмотрев на улицу, так не скажешь, - Марк подошёл к окну и окинул город взглядом, – особенно глядя на пристань. Я нигде ничего подобного не видел, клянусь Юпитером! А всё остальное точь-в-точь как в Риме. Даже свой амфитеатр здесь есть!
- Да, Ирод Великий, хотя и был припадочным деспотом, творил настоящие чудеса! Он так хотел доказать Антонию свою преданность, что задался целью построить этот город в честь его имени, чуть ли скопировав его со столицы империи. В некоторых вещах, касаемых строительства, ему удалось даже превзойти самих римлян! - Понтий Пилат тоже подошёл к окну и положил руку на плечо начальника стражи, – он превратил тысячелетиями безводные пустыни в цветущие сады с бассейнами, садами и прочими царскими радостями. Так что, ты можешь гордиться тем, что сейчас ходишь по полу, который помнит его собственные сандалии!
- Вот ещё, - Марк поморщился, изображая брезгливость, - восхищаться сандалиями какого-то еврея!
- Он был только наполовину им, - усмехнулся, наконец, Пилат, - и, между прочим, всю жизнь глубоко страдал от того, что не был им на все сто процентов.
- Нашёл, о чём переживать, - рассмеялся в ответ Марк, -  во мне вообще нет ни капли еврейской крови, и я ни разу в жизни не переживал по этому поводу!
Пилат закатился раскатистым смехом, похлопал друга по спине и сел за стол, поудобнее откинувшись на спинку кресла. Его настроение явно пошло на поправку.
- Ладно, вернёмся к делам! Что у тебя там с подготовкой к Песаху?
- Отряд готов, прокуратор! Легионеры отобраны и проинструктированы, обоз, провизия, - всё подготовлено. Можешь не переживать по этому поводу.
- Хорошо! Будь предельно внимательным во всём, Марк!
- К чему такие беспокойства? – удивился начальник стражи, – не в первый раз, мой прокуратор!

Понтий Пилат знал, что свои обязанности Марк всегда исполняет ответственно, и ему никогда не нужно ничего повторять дважды. Но префект по-прежнему находился в размышлениях о том самом сне, и чувство тревоги, на какое-то время оттеснённое допросом узника вглубь сознания, теперь снова вышло на поверхность.
Песах, – ежегодный иудейский праздник в честь великого исхода еврейского народа из Египта, - проводился в Иерусалиме с широким размахом. Евреи приходили сюда со всего Израиля, и праздновали целую неделю. Иерусалим, и без того город не маленький, в эти дни превращался во что-то невероятное. Префект в дни празднования обязательно приезжал туда из Кесарии со свежим подразделением легионеров для обеспечения порядка. К тому же, он участвовал в устоявшемся обычае прощения в честь Песаха одного из осуждённых на смерть преступников.
Понтий Пилат вообще не любил посещать Иерусалим, и бывал он тут всего три раза в год. Он был бы рад вообще никогда не видеть этого города, но государственные обязанности требовали контролировать порядок, вершить суды и держать руку на пульсе. Его можно было понять в этом отношении. В Кесарии, отстроенной Иродом Великим наподобие цивилизованного Рима, префект чувствовал себя как будто на родине, порой даже и вовсе забывая, что до столицы империи отсюда долгие дни трудной дороги. Но, стоило только выйти за пределы этого рукотворного оазиса на берегу Средиземного моря, как он попадал в дикие, сухи и монотонные израильские пустыни, один вид которых приводил его в состояние тоски. Пересекая со своим войском эти безжизненные просторы, он каждый раз удивлялся: как евреям вообще удаётся тут выживать? Они называли всё вот это землёй обетованной, ибо сам еврейский бог Яхве завещал эту землю Моисею и его народу, и в конечном итоге обещание было исполнено. Оглядывая унылые коричневые пейзажи, расстилающиеся до горизонта во все стороны, Понтий Пилат каждый раз задумывался о том, что это за бог такой, если он не нашёл для своего народа земли получше? Это в определённой степени вдохновляло префекта, так как его главным врагом в Иудее были не евреи, а их непокорный бог. Если же он не смог дать большего, значит и  сила его самого не столь велика в сравнении с Юпитером, и тем более, в сравнении со всем римским пантеоном.
 В глазах Понтия Пилата Яхве выглядел каким-то отщепенцем. Даже у самых варварских племён, которые довелось завоёвывать Риму, были целые сонмы богов, и каждый из них отвечал за своё. Так и должно быть, ибо как может один бог, каким бы всемогущим он не был, управлять всем сразу? Вот взять хотя бы бодрствование и сон. Разве может быть такое, что в этих двух абсолютно разных мирах правит одно и то же существо? Если бы это было так, то и миры бы эти были одинаковыми. Но кто скажет, что сон и явь – это одно и то же? Только евреи в это и верили.
Одного Пилат не мог понять: каким образом этому невидимому богу, содержащему свой народ в вечном рабстве, притеснениях и унижениях, удаётся удерживать такую незыблемую власть над их умами и душами?

- Пилат, – Марк тронул префекта за руку, и тот вернулся из своих размышлений, - перестань тревожиться! Если ты будешь так переживать, то однажды сойдёшь с ума.
Префект отрицательно покачал головой, поднялся из-за стола и ударил по нему кулаком:
- Нет, друг мой! Это было бы поистине царским подарком для евреев, а я не намерен делать им подарков! Знаешь, что я должен предпринять теперь?
- Что?
- Я должен сделать то, чего не смог Помпей, - убить их бога!
Марк недоверчиво покачал головой:
- Как можно убить невидимого бога, Пилат? Как вообще можно убить того, кого не существует?
- Если бы его не существовало, то евреи никогда не получили бы эту землю! И если он невидим, это ещё не означает, что его не существует. Он прячется, Марк! Вот в чём причина его невидимости. Он мелкий, трусливый божок, эдакий неудачник среди божеств, который заставил верить евреев в то, что он единственный и величайший из всех. Но, я найду его! Найду и принесу в жертву Юпитеру! Это будет величайшая жертва в истории человечества, и никакая змея не сможет остановить меня!